Мы научились как обсуждать и как спорить, но не как жить.
Сенека
История и причины возникновения христианского направления в иудаизме, впоследствии превратившегося в новую монотеистическую религию, неизвестны. Из евангелий и священных текстов, автором которых является апостол Павел, следует, что новое, христианское, направление в древней религии евреев было создано небольшой группой молодых религиозных интеллектуалов (12 учеников и одного учителя) более двух тысяч лет назад в Иерусалиме. В первый период своего существования оно оставалось частью религии евреев, но пополнилось большим числом нееврейских прозелитов. С развитием отличных от иудаизма христианских идей и усилением влияния на него византийских христианских богословов христианство вылилось в самостоятельное вероисповедание, включившее иудаистскую метафизику и мифологию, но отличную этику и противоречащее иудаизму в ряде существенных догматов.
Новое христианское учение обращалось к низшим, необразованным классам, не требовало сложной процедуры вступления в новую религию и быстро достигло большого числа верующих.
В течение первых 10-ти столетий новой эры практически все европейские народы приняли христианскую религию. Христианство прошло различные стадии активного развития, включающие средневековый аскетизм и инквизицию, эпоху Возрождения, Реформацию, возникновение различных, конфликтующих между собой, типов христианских церквей.
Под влиянием достижений науки 17-ого века, идей мыслителей 18-ого века, Просвещения и особенно открытия в 19-ом веке Чарльзом Дарвином эволюции живых организмов через естественный отбор христианство начало утрачивать свою идеологическую универсальность среди народов европейской культуры. Христианская метафизика начала уступать позиции научным представлениям о вселенной, а религиозная мифология превратилась в историю народов древнего мира. Возникло явление атеизма, малоизвестное среди нехристианских народов. Лишь христианская этика, включающая Десять иудаистских библейских заповедей Справедливости и христианские каноны Милосердия, объявленные Иисусом в его Нагорной проповеди, не испытали тенденции забвения и исчезновения. Напротив, христианская этика приобрела среди европейских народов положение единственно верной морали, превратилась также и в единственно правильную концепцию политического мышления (correct political thinking).
*
Христианская мораль и связанная с ней система ценностей явились темой анализа великого германского философа Ницше, который предложил иную этику, противоречащую концепции христианства.
В наше время невозможно не быть знакомым с идеями Ницше, не размышлять о его концепции Сверхчеловека и его воли к власти. Атеист Ницше предложил заменить идею Бога идеей Сверхчеловека и отказаться от христианского милосердия, ставящего под сомнение категорию Справедливости, концепцию естественной эквивалентности в отношениях между людьми. Христианская мораль призывает к беспредельной поддержке «бедных духом», объявляя их «солью земли». В качестве компенсации богоугодное поведение гарантирует милосердным людям райское блаженство в загробной жизни.
Атеистический взгляд Ницше на человеческое существование исключает подобную систему взаимоотношений, продержавшуюся в человеческих коллективах в течение двух последних тысячелетий. Ницше оперирует реалистическими категориями и предлагает людям будущее, сконцентрированное на Сверхчеловеке.
В настоящем эссе не предлагается взгляд на то, как в наше время следует относится к учению Ницше, его морали, столь отличной от нашего опыта. В эссе лишь делается попытка подытожить идеи философа, которые следует проанализировать для современной оценки его взгляда.
Фридрих Вильгельм Ницше (1844-1900) является интеллектуальным феноменом, который уже более столетия поражает воображение думающих людей. Он остается мыслителем непревзойденной убедительности и проницательности, философом, обладавшим языком поэта. В наши дни с его философскими книгами знакомится самое большое число читателей, интересующихся философией. Penn State University уже более 50 лет издает академический журнал, публикующий работы о философии и жизни Ницше.
Концепция сверхчеловека, которая является центральной идеей философии Ницше, существовала в сознании европейских люминариев задолго до рождения великого немецкого мыслителя. Шекспировский Гамлет, вошедший в мировую литературу в 1603г., обладает необычайной привлекательностью, высотой духа и многими чертами, присущими сверхчеловеку Ницше. Образ Гамлета в трагедии Шекспира поражает своим необычайным благородством. Мировая литература не знает другого столь положительного литературного героя, не теряющего свой человеческой реалистичности. На фоне лишенных чести и чувства справедливости молодых персонажей трагедии Шекспира, Лаэрта — друга детства Гамлета, его романтической подруги Офелии, приятелей — студентов Гильденстерна и Розенкранца, предавших Гамлета и готовых его убить, не говоря уже о характерах старшего поколения Клавдие, Полоние и Гертруде, принц Гамлет выглядит человеком высочайших принципов, мудрости, чувства долга и справедливости, не теряя при этом человеческой реалистичности.
Известно, что ревнивая критичность Ницше ко всякому достижению человеческого интеллекта не имела границ. Великий немецкий философ не щадит даже Шекспира и его бессмертного Гамлета. Ницше утверждает, что «Признавать Гамлета за вершину человеческого духа — я могу назвать скромным суждением и о духе, и о вершинах. Прежде всего — это неудавшееся произведение, его автор признался бы мне в этом со смехом, если бы я сказал это ему в лицо». Это парадоксальное и несправедливое высказывание Ницше важно не своей оценочной частью, а признанием философа, что Гамлет был частью его размышлений о высоте человеческого характера и о сверхчеловеке.
Возникает предположение, что само возникновение проблемы положительного литературного героя и сверхчеловека обязано трагедии Шекспира.
Известно, что Ницше читал перевод лермонтовского «Героя нашего времени», вышедшего впервые в России в 1840 г., и размышлял над образом Григория Александровича Печорина. Не будь Лермонтов сражен на дуэли пулей злобного ничтожества, проживи этот гений еще с десяток лет, хотя бы до возраста Пушкина, образ сверхчеловека в мировой литературе достиг бы непредсказуемого развития.
Одна из наиболее успешных попыток изображения сверхчеловека в литературе была сделана Достоевским в его романе «Бесы». Герой «Бесов», Николай Всеволодович Ставрогин — это русская версия сверхчеловека, каким он мог бы быть виден в 1871 г. проницательным русским писателем-философом.
*
Ницше был человеком необычайного таланта.
Он был не только мыслитель и поэт, он писал и прекрасную музыку. «Музыка придает смысл жизни», писал Ницше. «Даже такой пустяк как звук волынки может сделать нас счастливыми. Без музыки жизнь была бы ошибкой. Немцы даже бога воображают певцом». В возрасте 14 лет Ницше писал, что «Музыка соединяет все качества: она может превознести нас, отвлечь, ободрить и разбить самые жесткие сердца легчайшим из ее меланхолических тонов. Но ее главным делом является направить наши мысли к высшим вещам, поднять нас, даже заставить трепетать. Искусство музыки часто говорит более проникновенно, чем слова поэзии и достигает самых скрытых расселин сердца… Песни подымают наше существо и ведут нас к добру и правде. Однако если музыка служит отвлечением или есть пустая претензия — это грешно и разрушительно»
Чудесная музыка Ницше для голоса, его фортепьянные и скрипичные вещи в наши дни можно слушать на Интернете. Среди его песен есть музыка к поэме Пушкина “Буря мглою небо кроет…”.
До недавнего времени многие вокальные произведения Ницше часто исполнялись знаменитым немецким певцом Дитрихом Фишер-Дискау.
*
Философия Ницше сосредоточена на экзистенциальных проблемах, на проблемах существования людей на планете Земля. Однако его метафизический вклад, его теория вечного возвращения является существенным элементом описания вселенной. Эта теория основана на конечности количества энергии вселенной, конечности числа форм энергии и на бесконечности времени. Теория вечного возвращения утверждает цикличность событий вселенной. Энергия и все что существует во вселенной возвращается и будет возвращаться в подобной форме бесконечное число раз в течение бесконечного времени. Теория вечного возвращения утверждает не только бесконечный возврат близкой по форме жизни людей. Она утверждает, что человек будет переживать свою жизнь бессчетное число раз.
Теория вечного возвращения согласуется с цикличностью космических процессов. Она совпадает с предположением Эйнштейна о том, что после Большого Взрыва космос перестанет расширяться, наступит момент остановки и начала сжатия вселенной до точечного размера (до размера Cингулярности), после которого последует следующий Большой Взрыв. Цикл существования звезд, возникающих из небулярных скоплений космической пыли и молекул водорода, проходит стадии Красных Гигантов, Белых Карликов, Суперновых, нейтронных звезд, черных дыр, взрыва и возникновения космической пыли. Из новой небулы возникает новая звезда. Цикл звезд согласуется с теорией вечного возвращения.
*
Талант Ницше не перестает вызывать восхищение, но в нем есть что-то, что не позволяет нам создать о нем определённое мнение, понять, как к нему относиться. Нам это часто удается сделать с классиками европейской философии Платоном, Спинозой, Кантом или Гегелем, но не с Ницше. Несмотря на существующие различия в толкованиях идей этих классиков философии, загадки они не создают и никакого ощущения неопределенности, неизвестности, неуверенности не оставляют.
Проблема отношения к идеям Ницше возникает в связи с его критикой христианской религии и, главное христианской морали, которые он считает рабскими и лживыми. Ницше провозглашает смерть Бога, уход Бога с позиции центральной идеи в жизни людей. Вместо Бога Ницше предлагает чтить сверхчеловека. Однако при всем произошедшем ослаблении религиозного чувства, христианская мораль продолжает доминировать в сознании людей европейской культуры. В своей книге «По ту сторону добра и зла» Ницше отмечает, что современная мораль говорит от лица общества и даже всего человечества и поэтому чрезвычайно опасна, так как она требует подавления жестокости и безрассудного поведения сверхчеловека, которые выделяют его сильную личность. Высота самореализации сверхчеловека не может быть достигнута теми, кто слишком много беспокоится о реакции других людей на его действия.
Ницше утверждает, что христианская мораль стимулируется вовсе не универсальной любовью, а есть мятеж рабской низости против благородства и высоты, она мотивируется страхом, ненавистью и завистью. Ницше пишет, что «теперь маленькие люди проповедуют покорность, скромность, благоразумие, осторожность и нескончаемые и т.д. маленькие добродетели», потому что они не в состоянии дотянуться до сверхчеловека.
В своих работах Ницше обходится без сложных построений, он прекрасно прост, но он – загадка для нас потому, что его идеи находятся за пределами нашего опыта. Ницше жесток, он не знает милосердия. Он призывает нас к принятию реальности жестокого мира людей после двух тысячелетий баюкающего наше воображение, христианства с его «возлюби, отдай, подставь другую щеку, прости» и т.д. В маленькой Иудее — провинции великой римской империи — во время властвования Нерона, одного из самых жестоких цезарей за всю историю имперского Рима, в эпоху, когда цирки Рима и провинций империи разрывались от рева толпы, радостно наблюдающей схватки гладиаторов и наслаждающейся их смертью, в Иудее, в Иерусалиме родилось племя с иной, необычной моралью, завоевавшей мир на многие столетия. Ницше не отдает должное этому необычайному событию, он его критикует.
*
Ницше зовет нас к преодолению самого себя, к радости сражения, соревнования и победы. Он говорит нам «если это не убьет нас, оно сделает нас сильней». Очарованный Ницше Александр Блок написал: «Узнаю тебя, жизнь, принимаю и приветствую звоном щита!». Необъяснимым образом идеи Ницше были приняты в России больше, чем в других странах. Максим Горький боготворил Ницше. Влияние Ницше испытывали многие русские писатели и философы В. Иванов, А. Блок, Вл. Соловьев, Гиппиус, Луначарский, Мережковский и многие другие.
Загадкой является тот факт, что антигуманизм Ницше не вызывает интенсивного протеста, уничижительной критики его многочисленных исследователей, которая безусловно возникла бы, если бы кто-нибудь другой осмелился высказать подобные Ницше суждения о людях, особенно о простых людях.
Среди большого числа постоянно выходящих в свет публикаций с анализом работ и жизни Ницше появляются и редкие критические тексты с резко отрицательной оценкой его антигуманизма. Однако и в них почти всегда ощущается неуверенность и недосказанность.
«Смерть Бога» которую атеист Ницше считает важнейшим событием, происшедшим во время его жизни, требует поиска новой центральной идеи человеческого существования. Философ считает своим долгом и своей способностью предоставить миру такую идею. «Не род людской, но сверхчеловек есть цель!» Сверхчеловек, который не зависит от Бога, который не связан семейными обязательствами, который не стеснен христианской моралью является такой идеей. Сверхчеловек – творец новой жизни, он силен, мудр, он способен к самоусовершенствованию, он достиг полной власти над своим телом и психикой, он прекрасен. Он не обязан считаться с толпой посредственностей. Он презирает общественные законы, традиции и взгляды. Он создает свою мораль, свою систему ценностей. У него нет страха перед болью и смертью. Его цель — достичь совершенства, преодолеть слабости, достичь состояния, которое Ницше называет «танцующей звездой».
*
Прошло 118 лет со смерти Ницше, но мы все еще не можем решить, как относиться к его взглядам на существование людей, как его видение жизни выглядит на фоне современной культуры.
После двух тысячелетий европейского христианства Ницшеанское героико-трагическое ощущение жизни нам кажется противо-интуитивным, но в тоже время чем-то привлекательным и даже манящим, призывом к переходу в мир большей свободности и естественности. Мы внимательно вчитываемся в его жестокие призывы, мы не отвергаем их с благородным отвращением, мы стараемся уяснить его взгляды. Подавляющее число авторов, писавших о Ницше, избегают оценок его идей. Они просто рассказывают о них.
Кажется, что если бы в 20-ом столетье не произошли столь небывалые по масштабам и жестокости катастрофы массового уничтожения человеческих жизней, как это случилось в Великой Войне 1914-18, во Второй Мировой Войне 1939-45 годов и последовавшей за Русской Революцией Гражданской Войне в России, идеи Ницше не вызвали бы столь большой интерес в 20-ом и в 21-ом столетиях.
*
Вернувшиеся с фронтов Великой Войны солдаты, закаленные в смертельных битвах с впервые использованными танками, самолетами, оружием массового поражения, таким как пулеметы и отравляющие газы, утратили в жестоких сражениях гуманные христианские инстинкты. Массы демобилизованных солдат итальянской и немецкой армий, найдя в своих странах послевоенное обнищание и разорение, поддержали идеи и планы появившихся в это время радикальных лидеров, глубоко презирающих демократию. Эти лидеры решили организовать в своих странах новый порядок в соответствии с обретенным ими пониманием жизни. Очевидно, что люди с подобным радикализмом идей и чувств всегда существуют в обществе, но не всегда существует подходящая атмосфера для осуществления их намерений. После опустошительной и невероятно жестокой Великой Войны такая атмосфера возникла в европейских странах.
По окончании первой мировой войны итальянские фашисты пожелали поднять свою страну с колен и воссоздать в Италии культуру имперского Рима, вернуть потомкам римлян былую славу и мощь. Летчик и поэт, друг Муссолини, Габриэль Д’ Анунцио, писал, что «До сих пор я никогда не жил! Жизнь на земле есть медленное ползанье. Лишь в небе человек чувствует торжество быть мужчиной и победителем. Парение и скольжение полета приносит радость!». Германские нацисты, как и многие немцы знакомые с историей эллинов, решили создать в Германии немецкую Спарту. Гитлер заявил, что «Спарта должна рассматриваться, как первое народное государство. Выявление больных, слабых, деформированных и попросту их уничтожение было более честным и в тысячу раз более гуманным, чем сохранение их жалкого существования».
Возникшее в Германии еще в 19-ом веке националистское «народное» движение «Туле», дожив до Веймарской республики, объединило немецких радикалов, убежденных в превосходстве арийских германцев над другими народами. Расистские идеи Туле влились в возникший в стране германский национал-социализм.
И фашисты, и нацисты чувствовали себя непримиримыми врагами идеологии Великой Французской Революции с ее либерализмом, равенством и демократией. В качестве власти и те, и другие пожелали установить единоличную диктатуру вождя.
Ослабленные войной государственные структуры этих двух европейских стран не обладали достаточной энергией для защиты своего демократического устройства и в политической борьбе, и уличных схватках в обеих странах победили сторонники возврата к культуре далекой античности. Идеи Новой «античной» Европы, исходящие от итальянских фашистов и германских нацистов, вызвали интерес в некоторых кругах западных европейцев. Так Владимир Жаботинский заинтересовался идеями Муссолини в начале его правления, норвежский классик Кнут Гамсун увидел в Гитлере великого лидера европейцев. Ряд европейских писателей, таких как талантливый французский автор Селин и немецкий философ Хайдеггер поддержали идеи нацизма.
Случилось так, что имя философа Ницше стало связываться с идеями нацистов, хотя их автор, умерший в 1890 г., был далек от идеологии Гитлера и немецкого национализма. Он ни в коей мере не принимал смертоносного антисемитизма, являющегося существом нацизма. Ницше был возмущен использованием его имени и высокой репутации в пропаганде современных ему немецких националистов. «Это есть для меня вопрос чести, быть абсолютно чистым и абсолютно ясным в вопросе антисемитизма и моей абсолютной оппозиции антисемитизму в моих чувствах и моих писаниях. Меня преследовали письмами и антисемитскими памфлетами. У меня вызывает отвращение партия, желающая изо всех сил использовать мое имя», — писал Ницше в письме своей сестре, будущей поклоннице Гитлера, поддерживавшей современных ей националистов и антисемитов.
С приходом к власти Гитлера имя Фридриха Ницше приобрело значение официально признанного пророка национал-социализма. В каждом восклицании «Хайль Гитлер» слышалось также «Хайль Ницше», — утверждали соратники фюрера.
Нацисты с восторгом восприняли идею сверхчеловека и волю к власти как механизм истории.
* Под влиянием Коммунистического Интернационала в нескольких странах Европы после окончания войны на короткое время власть захватили прокоммунистические политики. Так в Германии, Венгрии и Шотландии (в Клайдсайде и в Глазго) возникли коммунистические правительства. В России большевистские радикалы марксистского толка продержались у власти с 1917 до 1991 г.
Не будь всего этого, Ницше мог бы рассматриваться как талантливый немецкий автор — почитатель античной культуры, которая вызвала большой интерес в Европе после Французской революции. Он даже мог бы быть отнесен к писателям научной фантастики, изобретшим Волю к Власти как особое свойство Сверхчеловека — литературного образа, вполне соответствующего темам научной фантастики.
Однако взгляды Ницше в искаженной и упрощенной форме были апроприированы группой фанатических немецких националистов, политических главарей, убежденных в своем расовом превосходстве и испытывающим смертельную ненависть к евреям.
Ведущие нацисты, окружавшие Гитлера, были карикатурой на сверхчеловека Ницше. «Вкладом в цивилизацию», сделанным нацистами, были сожжение великой литературы в уличных кострах, поощрение бесследно исчезнувшего с их уходом безвкусного национал-социалистического искусства, эффективная технология массового умерщвления беззащитных людей и уничтожение важной части человеческого потенциала, способного на реальный вклад в человеческую цивилизацию. В печах Освенцима были сожжены будущие изобретатели космических кораблей, победители смертоносного рака, замечательные поэты и писатели заявил Эли Визель, нобелевский лауреат и бывший заключенный концлагерей смерти.
Альфред Бэумлер, «герольд немецкого пробуждения», влиятельный национал-социалистический философ, директор института Политической педагогики в Берлине, заявил, что «Будущее германское государство не будет продолжать свое развитие как создание Бисмарка, а будет создаваться из духа Ницше и духа Великой Войны».
Так из писателя и философа, глубоко презиравшего немецкий национализм, умершего за 43 года до прихода нацистов к власти, Фридрих Ницше был превращен в пророка политического направления, причастного к неисчислимым потерям жизней и бедствиям исторического масштаба, произошедшим в Европе в период Второй Мировой войны. Группа лидеров, возглавившая Германию, состояла из малообразованных, фанатичных посредственностей, глубоко чуждых Ницше по духу.
Хотя в процессе тяжелейшей войны корпоративные государства фашистов и нацистов были побеждены, а их лидеры преданы суду и казнены, их идеи обрели существование и возникла опасность возврата интереса к германскому нацизму. Покончивший самоубийством Гитлер был убежден, что нацизм в той или иной форме возникнет вновь.
*
Философия Артура Шопенгауэра, философа пессимизма, идеи композитора и теоретика искусства германского расиста и антисемита Рихарда Вагнера и два исторических феномена культуры: философия досократовских греков 5-6 веков до нашей эры и появившийся в викторианской Англии концепт дарвиновского естественного отбора как механизма эволюции живого и происхождения человека были отправными точками мировоззрения Ницше. Философия Ницше родилась из переосмысления и массивной критики вышеназванного.
Для Ницше культура древней Греции была непревзойденным взлетом человеческого развития. Ницше писал: «Доказано, что западноевропейская культура пыталась освободиться от античных греков. Но эти попытки вызывали лишь разочарование. Оказывается, что все что мы создаем, все что кажется нам оригинальным и ценным, даже достойным восторга, теряет цвет и жизненность в сравнении с греческими образцами, выглядит как копии, как карикатуры. Современные европейцы чувствуют стыд и страх перед античными греками. Порой кто-нибудь признает чистую правду, правду, которая учит, что греки держали вожжи любой мчащейся вперед колесницы культуры. И всегда случалось, что и колесницы, и лошади новой культуры оказываются низкого качества по сравнению с колесничими, которые направляют колесницы в пропасть, более глубокую, чем прыжок Ахиллеса».
*
Ницше стал экспертом в литературе и филологии эллинов, он изучил три важнейших языка древнего мира: древнегреческий, латынь и иврит, что позволило ему в 24 года получить профессуру филологии в Базельском университете.
Во влюбленной в древнюю Грецию Германской культуре 19-го века античные города-государства на Пелопонесском полуострове (Афины, Спарта, Коринф) являлись для Ницше естественным примером высших достижений цивилизации европейцев. Для Ницше, получившего образование в Германии, естественной моделью высокоразвитого просвещенного общества, чье материальное и духовное процветание было основано на рабовладении, явилась классическая Греция 6-4-го веков до нашей эры. В эту эпоху Эллада достигла точки своего наивысшего развития в области философии, искусства, литературы, драматургии и науки.
Ницше писал, что «каждое усовершенствование человеческого рода до сих пор было работой аристократического общества, и так будет снова и снова, общества, которое верит в длинную лестницу различий в ценности между одним и другим человеком и нуждается в рабстве в том или ином смысле. Творческая аристократия принимает с чистой совестью жертву необразованных людей, которые для их же пользы унижены до состояния неполноценных человеческих существ, до состояния инструментов».
В своей первой книге «Рождение трагедии из духа музыки или эллинство и пессимизм» Ницше утверждает, что существует фундаментальный конфликт между достижением индивидуального творчества и совершенства и требованием всеобщего блага. Он защищает рабовладение как условие для возможности достижения великих успехов немногими, как это было в древней Греции. И как это бывает, по его мнению, всегда.
Для людей современной постхристианской эпохи взгляд Ницше на безусловное преобладание ценности достижений культуры над ценностью человеческой жизни не представляется очевидным.
*
Но культура эллинов была трагической культурой и Ницше проникся чувством трагизма обреченного на неизбежную смерть человека. Он увидел в греческой культуре и видении жизни, существовавших до появления Сократовского рационализма, атмосферу напряжения, яростной борьбы в войнах, спорте, политике, извечного соревнования Дионисийского и Аполлонического начал. Дионисийский дух выражался в опьянении, вакхических танцах, в сочетании животного ужаса и блаженного восторга, в то время как Апполонический дух представлен пластичностью скульптур, поэзией. Первая и наиболее всеобъемлющая книга Ницше «Рождение трагедии…» является результатом размышлений философа над человеческой жизнью, как она представлена в греческих трагедиях Эсхила, Софокла, Еврипида, в философии досократовских мыслителей. Книга рисует пессимистический взгляд людей древней Греции на человеческую жизнь, проходящую в бессмысленном мире, где идет вечное противоборство Дионисийского, дикого, неоформленного духа опьянения, чувственного упоения и ясного и упорядоченного светлого духа Аполлона. Из музыки хора сатиров, неизменно присутствующего на сцене древнегреческого театра, рождается картина жизни людей как единения мрачной Дионисийской оргии с легким чарующим сном Аполлона. Ницше как никто другой увидел, что у античных греков продуманы и обсуждены все возможные сценарии форм существования коллективов людей, на которые способно человеческое воображение.
*
История глубокого погружения Ницше в культуру античного мира весьма необычна и целиком обязана Йоганну Иохиму Винкельману (1717-1768), немецкому историку искусств, археологу, эллинисту, создателю неоклассицизма в Европе и появлению самой мировой дисциплины «История Искусств». Гете, Гейне, Гегель и другие немецкие люминарии 18-ого и 19-ого столетий были обязаны Винкельману открытием для себя античного мира. Ни в одной другой европейской стране, ни в Англии, ни во Франции, ни в Италии интерес к античным Греции и Риму, доля учебного материала в куррикулум немецких школ и университетов не достигали такой высоты, какой они достигли в Германии. Винкельмана шутливо обвиняли в установлении в Германии «тирании древней Греции». Винкельман был влюблен в античную культуру, много путешествовал по Италии, жил в Риме, Неаполе, Венеции.
Кроме его интереса к искусству античных Греции и Рима, в котором он видел «благородную простоту и спокойное величие», его искреннего убеждения, что человечество достигло своего предела красоты в культуре античного мира, была и еще одна, личная причина его влюбленности в античный мир. Винкельман обожал статуи обнаженных тел прекрасных юношей, представленных скульптурами Аполлона, Ахиллеса и других богов и героев греческой мифологии и политеизма. Будучи гомосексуалистом, Винкельман ощущал в культе однополой любви молодых людей («так называемой сократической любви»), существовавшей в древней Греции и Риме и считавшейся в их время самой высшей формой любви людей, воплощение самого прекрасного на Земле.
Винкельман обожал Италию. Его жизнь служит примером непреодолимого тяготения немцев к беззаботной средиземноморской жизни.
В написанной в 1911 г. новелле Томаса Манна «Смерть в Венеции», истории приехавшего в Венецию, чтобы уйти из жизни, писателя Густава фон Ашенбаха, рисуется картина средиземноморского пляжа, где подобно Винкельману, Ашенбах сладострастно любуется совершенным телом польского мальчика Тодзио.
Во время поездки в Триест Винкельман был убит в своей кровати партнером, оказавшимся преступником и грабителем.
*
Идеи и образы античной Греции обсуждаются Ницше на страницах многих его книг, но его главный философский вклад возник из размышлений над открытием эволюции живого, сделанным его современником, англичанином Чарлзом Дарвиным (1809-82). В течение 10 лет после прочтения книги Дарвина атеист Ницше восторгался открытием эволюции как процесса, движимого внутренним свойством живых клеток без участия внешних Высших сил. Атеизм Ницше, родившегося в семье пастора, его идея о смерти бога возникли из учения Дарвина, которым он восхищался долгое время.
Первый немецкий перевод «К вопросу о происхождении видов» появился в 1860 г., когда Ницше было 16 лет. Европейская интеллигенция проявила большой интерес к книге Дарвина. Книга широко обсуждалась в кругах образованных людей в странах европейской культуры. Десять лет Ницше пребывал под влиянием идей Дарвина, восхищался им и называл Дарвина и членов его школы Великими Англичанами.
Чарльз Дарвин является одним из самых влиятельных ученых и мыслителей. Его открытие и идеи уже 160 лет определяют наше понимание происхождения живого мира, включая человека. Дарвин является самым сильным и влиятельным сторонником атеизма, оставаясь при этом до конца жизни агностиком.
Найдя медицину, которая была профессией его отца и деда, не соответствующей его натуре, Дарвин оставил медицинский факультет в Эдинбурге и поступил в Кембридж на теологический факультет. После окончания университета Дарвин много путешествовал, собирал коллекции растений и минералов, вел научную переписку с коллегами.
Его великое открытие естественного отбора как движущей силы эволюции не было итогом специальных изысканий и экспериментов. Оно было результатом простого наблюдения и переноса фермерской практики выведения совершенных пород домашних животных на весь существующий животный мир. Ученым в классическом естественнонаучном, исследовательском смысле этого слова Дарвин, пожалуй, не был. Он оставался английским джентльменом-ученым, движимым, главным образом, любознательностью. Дарвинизм не является научно обоснованным фактом и по существу есть интерпретация уже известных феноменов живого мира.
Его, поистине великое, достижение лежит в области мысли, в интеллектуальной смелости, способности переступить порог тысячелетнего предубеждения о том, что все на свете происходит по воле Бога и в соответствии с Высшим планом. Объявить, что возникновение и развитие живого происходит само по себе, в результате внутренних, имманентных свойств живой материи, в форме случайных, никем не управляемых из вне процессов, не ведущих ни к какой конечной цели, явилось точкой поворота в морали и системе человеческих ценностей.
При всем полнейшем современном признании дарвинизма как единственной научной концепции, объясняющей живую материю и ее эволюцию, критика различных аспектов его главной книги «К вопросу о происхождении видов», а также других его книг появилась уже при жизни Дарвина. Так современник Дарвина известный изобретатель Флеминг Дженкинс и его друг Роберт Луис Стивенсон (викторианский автор, широко известный по его роману «Остров сокровищ») высказали сомнения в дарвинском положении о возможности беспредельной изменяемости видов, допускающей происхождение всего живого из одного универсального исходного микроорганизма. Эти критики утверждали, что существует предел изменчивости и общий предок всего живого маловероятен. Другим критическим замечанием Дженкинса и Стивенсона было их несогласие с утверждением Дарвина о возможности возникновения нового вида с появлением мутанта с необычной формой органов или конечностей. Критики утверждали, что новый признак постепенно исчезнет в будущих поколениях и вид возвратиться к прежнему состоянию.
Известный микробиолог и молекулярный генетик Джеймс Шапиро в своей, вышедшей в 2012 г., книге «Взгляд из 21-го столетия», оспаривает дарвинскую концепцию хаотичности и случайности мутагенеза, включая хромосомный разрыв и перестановки. Шапиро считает, что Дарвин не прав, утверждая, что все эволюционные изменения случайны и независимы от окружающих условий и требований адаптации, что они происходят без всякого элемента полезности. Шапиро нашел, что в эволюции существует элемент приспособления к условиям среды пребывания, что в ней существует целесообразность.
Его точка зрения большой поддержки среди коллег-биологов не получила.
Открытие Дарвиным естественного отбора как механизма эволюции всего живого навсегда отсекло религиозную метафизику от появления на земле разумного человека. Вместо создавших это совершенное существо божественных внешних сил дарвинская эволюция предложила человеку в качестве предка — обезьяну, а в качестве механизма эволюции — естественный отбор, миллионолетнюю борьбу всех против всех, случайное и редкое выживание сильнейших в жестокой конкуренции внутри и вне человеческих групп.
Дарвин утверждал, что естественный отбор всегда работает во благо телесного и ментального прогресса живого, в то время как Ницше увидел противоположный этому эффект. «Что удивило меня больше всего, когда я размышлял над великой судьбой человека, это то, что я увидел обратное тому, что сегодня утверждает Дарвин и его школа: отбор в пользу сильных, тех, кто удался лучше». Ницше увидел в эволюции «обратное прогрессу наиболее приспособленных». Он утверждал, что в процессе эволюции ощущается сильнее всего «исключение удачного случая естественного отбора, бесполезность более совершенных типов, неизбежное доминирование средних и ниже средних типов».
«Школа Дарвина во всех пунктах обманывает себя!» Выживает вовсе не самый сильный, удачливый и приспособленный, а самый слабый и низкий «преобладает через свою многочисленность, осторожность и хитрость». Человек не соприкасается ни с чем «сверху», «сверху» ничего в него не привнесено. Он все унаследовал от животных.
Восторг Ницше, вызванный дарвинской эволюцией, сменился чувством неудовлетворенности. «Ошибки школы Дарвина стали проблемой для меня… как можно быть настолько слепым, чтобы не видеть, что утверждение, что виды представляют прогресс, является самым бессмысленным в мире заявлением… В мире, показанным нам Дарвиным, нет ничего, что можно было бы назвать прогрессом». Ницше считал, что результатом дарвинской эволюции может быть лишь успех низких, посредственных форм жизни.
В естественном отборе Ницше увидел не простую борьбу за существование, но и стремление к большей сложности, к разнообразию и творчеству. Витализм Ницше заменил приспособляемость творческой силой.
По мере размышления над дарвинской эволюцией «великий англичанин» превратился у Ницше в «английского психолога» и в «обезьяньего генеалога».
Ницше считал, что дарвинская эволюция представила правильную картину мира, но эта картина была ужасной и безнадежной! Ницше верил в жизнь и предложил свой собственный взгляд на эволюцию человека. Его собственная философия является попыткой представить иную картину, которая включает дарвинизм, но не сводит к нулю мир людей. Он обращается к досократовским мыслителям: Гераклиту, Пифагору, Анаксагору, Емпидоклу — и другим философам, предшествующим рационалистам Сократу, Платону и Аристотелю, к философам, которые видели движущую силу развития в соревновании, в состязании за премию, в стремление превзойти. Ницше видит, что греки были жестоки и дики, но, по его мнению, они-то и стали наиболее гуманными людьми античности.
Ницше пришел к заключению, что «Сверхчеловек кажется целью духовного развития в большей мере, чем биологическая цель» физической мощи, которую видел Дарвин.
Ницше предложил свою теорию сверхчеловека, движимого волей к власти.
*
Однако в современном состоянии человека Ницше увидел лишь переходную стадию от обезьяны к сверхчеловеку. В 4-й главе своей философской поэмы «Так говорил Заратустра» Ницше пишет, что «Человек — это канат, натянутый над бездной между обезьяной и сверхчеловеком».
Призыв философа к признанию мира людей в его безжалостной реальности рассеян во всех его книгах и наиболее концентрировано представлен в учении философа-героя «Так говорил Заратустра», одном из величайших когда-либо написанных текстов. В нем он рисует движущую силу развития живого, ведущую к Сверхчеловеку, сменившему «умершего» бога. Сверхчеловек раздвигает границы человеческого бытья, он отрицает христианскую мораль и призывает к поиску новой системы ценностей. В мире сверхчеловека нет места для христианского гуманизма. «Большинство людей не имеет права на существование, они лишь обуза для высших. Слабый и неуспешный должен погибнуть». Ницше бросает вызов морали, которая вошла в плоть и кровь людей европейской культуры за время двухтысячелетнего существования христианства. Ницше отрицает христианство, называя его религией рабов. Мир философа выходит за пределы христианского гуманизма и морали. Его идея сверхчеловека, возвышающегося над посредственным большинством и не признающего его этики, противоречит правилам современного совместного обитания нашей планеты, вызывает недоумение, а в некоторые исторические моменты, как это случилось во время Второй мировой войны, способствует социальным катастрофам.
*
Очевидно, для того чтобы людям, живущим в начале 21-ого столетия в странах европейской цивилизации, приблизиться к возможной объективной оценке экзистенциальных идей Ницше, следует сформулировать основные черты культуры и морали, существующие в настоящее время.
Уход религии как непременного компонента сознания не только атеистов и интеллектуалов, но и широкой публики, «смерть Бога» произвела важное изменение в чувствах и мыслях людей, для которых за два последних тысячелетия христианская мораль была единственной этической основой жизни европейцев. Библейская пре-христианская мораль, основанная лишь на простом и естественном чувстве справедливости без преобладания милосердия, просто безвозвратно забыта.
Ницше критиковал христианство как религию рабов. Он обвинил ее в обмане людей, в лишении их радости и утешения в земной жизни — единственной форме существования человека, в переносе воздаяния за страдания в несуществующий загробный мир.
Причины утраты людьми веры в Бога весьма разнообразны. Наиболее важной из них является мощный прогресс науки, не оставляющий место для Бога в объяснении вселенной. Поведение исламских фанатиков, которые во имя религии убивают невинных людей, бесконечные разоблачения католических священников-педофилов, резкая риторика в дискуссиях между различными христианскими деноминациями добавляют скептическое отношение к религии.
Существование без Бога дало людям ощущение большего контроля над своей жизнью, большей ответственности за свои действия, но и чувство большей открытости превратностям судьбы, чувство беззащитности от них.
Религия как институт государства по-прежнему существует и существуют искренне верующие люди, но роль религии уменьшается с каждым днем.
Каков же наш постхристианский мир? Пожалуй, наиболее существенными чертами нашего времени является исчезновение аристократизма из жизни общества, отсутствие концепции величия и благородства, приверженность людей к демократии и правам человека, рост влияния большинства на жизнеустройство общества.
Появление элемента пустоты и тривиальности в жизни человека.
За два тысячелетия владения сознанием людей христианская религия не уберегла человечество от ужасающих войн, напряженного состояния конфронтации государств и ожидания 3-ей мировой войны — ядерного истребления всего живого на земле.
Преувеличенная роль милосердия снизила влияние справедливости во взаимоотношении людей и государства. Милосердие перестало быть добровольным актом и превратилось в исполнение требований закона.
В странах европейской культуры возникла эпидемия наркомании, появилась скука жизни и индифферентность. Мы больше ничего не любим всем сердцем.
*
В начале 21-ого столетия в христианских демократических странах Западной Европы возникла острая проблема прибытия больших масс беженцев из азиатских, африканских и латиноамериканских стран, настойчиво добивающихся права поселиться и получить гражданство в относительно благоустроенных западно-европейских странах. (Страны Восточной Европы принимать беженцев отказались).
Вопросы эмиграции подвергают суровому испытанию христианскую мораль граждан западных стран, отраженную в их толерантных законах. Возникает протест против приема эмигрантов. Существующий в европейской морали и запечатленный в законодательстве этих стран элемент христианского милосердия позволяет беженцам пользоваться безвозмездной материальной и медицинской помощью государства. Появление больших анклавов африканцев и азиатов в городах западной Европы создает для этих стран не только чрезмерное бюджетное бремя. Возникает опасность изменения самой культуры европейских наций, а порой и проблемы безопасности на улицах некоторых европейских городов.
Проблема беженцев вызывает острые политические конфликты внутри европейских стран. Получившее значительную политическую силу демократическое большинство поддерживает требования беженцев, видя в их прибытии усиление демократического лагеря, в то время как ответственное меньшинство видит опасность для стабильности в бесконтрольном прибытии африканских и азиатских беженцев.
*
Что же может изменить нас? Что может придать нашей жизни большую осмысленность?
В сравнении с существующей картиной мира следует видеть ницшеанский призыв к принятию жестокой правды жизни.
Однако для суждения о том, как относиться к «Так сказал Ницше», видимо еще не пришло время.
Оригинал: http://7i.7iskusstv.com/2018-nomer12-andres/
