Благочестие
Благочестие — это то, что характеризует человека, сообразующего свою жизнь с Божьей волей, то есть того, кто стремится к исполнению заповедей. Чем отличается жизнь человека благочестивого? Тем, что он следит за происходящим в сердце и уме. Он не просто идёт на сознательный выбор совершения добрых дел; он не просто способен сознательно ограничивать свои страсти, претерпевать различного рода жизненные неурядицы, но вполне сознательно подчиняет свою волю требованиям совести. Благочестивый человек не только способен понимать то, что происходит в его душе и окружающем мире, но может контролировать устремления своего разума, чувств, воли таким образом, чтобы дух, взаимодействующий с ними, и сохранял, и укреплял свою способность соединяться с духом Божьим. Именно в этом случае душа способна воспринимать благодать, передавать её в окружающий мир.
Благочестивого человека отличает вовсе не внешняя религиозность или наличие в нём каких-то особых даров, позволяющих ему отличаться от других людей. Напротив — это человек скромный во всех своих проявлениях, но скромный только потому, что истинно оценивает себя с точки зрения не того, чего достиг, а того, что мог бы сделать и не сумел. Любой человек, каких бы высот он в наших глазах не достиг, если посмотрит на себя в свете совести, ужаснётся тому, сколь мало он совершил для приведения себя в должное состояние. Поэтому величайшие подвижники нисколько не лукавили, когда говорили о себе, что достойны пока только того места, которое уготовлено сатане. Конечно, такое ощущение рождается в душах людей, обретающих состояние святости не потому, что они грешны, а потому что не отделяют своей души от больной души народа. Святой человек изживает в себе грехи мира, он открыт для прямых атак зла. Он видит истинное состояние творения и понимает, каковы должны быть усилия, способные обеспечить устремление «земли» к «небу».
Поиск ответов на вопросы о благочестии не должен уводить нас от тех задач, которые каждый человек решать в состоянии. Ведь речь идёт не о здоровых и сильных, а слабых и больных (грешных). Поэтому и средства, которыми мы можем пользоваться, должны быть нам доступны. Следует обратить пристальное внимание на свою речь. Ничто не указывает так сильно на душевную грязь, как слова, исходящие из наших уст. Язык свой не просто необходимо обуздывать, но прежде всего нужно выявлять причины, почему мы злоречивы и говорливы.
Надо понимать, что наши слова наполнены вполне определённым духом и когда они злы, то энергия, исходящая от них, стремится вызвать соответствующую реакцию в душах окружающих. Каждый из нас неоднократно мог наблюдать, насколько заразительны слова. Если, например, они исполнены юмором, то вызывают у воспринимающих смех. Если исполнены тревогой — начинают волновать сердца; если начинаем бросать слова гневные в лицо собеседнику, то в его сердце закипят злоба и ненависть, которые будут искать выход и через уста.
Даже если просто станем следить за тем, чтобы грязные и пустые слова не извергались широким потоком из уст, обязательно придём к выводу о необходимости следить за тем, что происходит в душе. В любом случае, при этом будем опираться и на разум, и на волю. Ибо для очищения души необходимо сознательное применение силы, ограничивающей бесконтрольную суету мыслей и чувств.
Благочестивая жизнь начинается с понимания слов Христа о том, что Небесное Царство находится в душе и оно вполне достижимо для тех, кто проявляет усилия, обеспечивающие соблюдение Божьих законов. Любому человеку, обладающему здравым умом, ясно, почему необходимо соблюдать, например, правила дорожного движения. Иначе можно не дойти-доехать живым и здоровым до места. Но почему тем же здравомыслящим людям необходимо объяснять простую истину: нарушение заповедей, бессовестный образ жизни неизбежно приводят к тому, что приходится отвечать своим здоровьем.
Мы из внешнего мира можем получать только то, что ему даём. Атаки зла на нашу жизнь не могут увенчаться успехом только тогда, когда в душе они не имеют союзников. Поэтому необходимость стремления к благочестию вызвана вовсе не каким-то отвлечённым прекраснодушием. Она насущна. Без изживания в себе того, что не позволяет быть добропорядочным, невозможно укрепление и своей личной жизни, и жизни своих близких.
С чем связана необходимость проявления «в терпении благочестия»? С тем, что само по себе терпение может однажды закончиться страшным опустошением не только своей души, но изрядными разрушениями и в своём окружении. Всем ведомо, чем завершается воздержание алкоголика, курильщика, чревоугодника… Терпение не должно быть яростным и приводить к росту внутреннего напряжения. Поэтому благочестие — то, что позволяет человеку непрерывно творить свою жизнь, получать удовлетворение от своего бытия. Это возможно при ощущении силы, позволяющей добывать «хлеб свой насущный», достойно и своевременно преодолевать возникающие проблемы. А сила естественным образом даётся только тому из нас, чьё религиозное чувство не угашено; тому, кто способен от чистого сердца созидать благо.
Если стремимся к очищению совести, то совершенно не важно, что при этом делаем в мире внешнем, какую работу выполняем. Ибо уже делаем самое главное: соединяем в своей душе небесное с земным. Энергия, рождаемая в результате, вливается в общий поток благодати, преображающий творение.
Стремление к благочестию тесно связано с развитием чувства ответственности, которое позволяет нам действовать не в режиме привычки или спонтанных реакций на сигналы, поступающие извне. Ответственность основывается на способности различать среди происходящих с нами событий те, посредством которых нам идут наказы от Господа, и соответствующим образом на них отвечать. Когда заняты преимущественно решением внешних задач, то мы способны слышать лишь голос страсти. Ни себя, ни близких не воспринимаем, а потому не предпринимаем мер, позволяющих предотвратить наступление нежелательных событий, в том числе в судьбе своих близких.
Пока мы живы, у нас всегда сохраняется возможность перемены своего образа жизни, перехода на путь благочестия. Разве что-нибудь может нам помешать услышать голос своей совести, кроме нашего нежелания его слышать? Разве мы не можем и в поведении своих близких увидеть то, что может привести их к несчастью? Разве наш организм не сигналит нам о том, что ему необходима помощь. Мы будем глухими и слепыми до тех пор, пока не предпримем попыток освобождения своей души от того, что делает её злой, лживой, надменной и похотливой. Именно это и есть путь обретения благочестия.
В терпении благочестие приобретается и через акты смирения гордыни, непрерывно пытающейся увлечь людей в мир внешний, ибо только в нём бес тщеславия может найти пищу. Когда человек начинает осваивать свой внутренний мир, превращая его в космос-красоту, то он успокаивается, и его притязания во внешней среде становятся умеренными. Ибо мы, раскрывая свои способности, получаем естественным образом то, что безуспешно пытаемся получить в мирской суете — удовлетворение от своей деятельности. Когда люди ставят перед собой какие-либо цели, то, конечно же, понимают, какие средства должны применить.
Почему в душе человека, преследующего сугубо земные цели, не может установиться мир, даже если он их достигнет? Да потому что в любом случае мы вынуждены вступать в борьбу за искомые блага с себе подобными. А без изрядной доли агрессивности, цинизма, то есть того, что угнетает в нас совесть, достичь успеха нельзя. Но еще раз отметим, что удовлетворения таким образом человек достичь не сможет. Его душа будет находиться в жёстких тисках жадности и зависти, её никогда не будет покидать страх, во-первых, перед своей совестью; во-вторых, в ожидании того, что приобретённое будет утрачено, отнято. Это только для красного словца говорится: «деньги не пахнут», они пахнут, и если не потом, то кровью. Удовлетворение может принести только созданное своим трудом как благо. Если же собираемся что-либо создать во имя своё, то есть изначально предполагая нанесение ущерба другим, то уже самим фактом злого умысла (вольного или невольного) открываем дверь в свою жизнь настоящему злу. Конечно же, в таком случае мира в душе достичь невозможно. Тем более — показать в благочестии братолюбие.
Братолюбие
Братолюбие: без него все наши упражнения в добродетели, рассудительности, воздержании, терпении и благочестии можно уподобить сооружению впечатляющего по красоте светильника, который после его создания остаётся незажжённым, а потому мало полезным для жаждущих света. Достичь душой состояния, в котором она способна проявлять любовь к людям, необычайно трудная задача. Она практически невыполнима без постепенного подъема по ступенькам лестницы, о которой мы попытались рассказать выше.
Внешне благочестивая жизнь не исключает того, что наше отношение к близким будет оставаться если и не злым, то холодным. Самое страшное сердце — пустое. Господь говорил о том, что мы должны быть или горячи, или холодны, а прочих Он удалит от Себя. Мы можем соблюдать все нравственные нормы, никого не осуждать, делать другим то, чего желали бы и себе. И тем не менее окружающие будут стараться держаться подальше от нас. Ничто так не вредит благочестию как начётничество, ханжество, напускное милосердие. Множество людей отвергают веру только потому, что не видят в сердцах тех, кто считает себя истинными христианами, действительного братолюбия. Когда рассуждаем о том, что необходимо делать, чтобы жизнь была благочестивой, не одаривая при этом людей теплом и светом своей души, то можем принести им прямой вред.
Конечно же, невероятно трудно, находясь в круговороте мирской жизни, сохранять и укреплять способность души к милосердию, пониманию, прощению наносимых обид. Проявлять настоящее человеколюбие может только тот, кто находит силы слушать и слышать своих близких, понимать, что с ними происходит. Братолюбие легче всего показать в отношении тех, кто от нас далеко. Вот тут-то мы — настоящие мастера демонстрации своих переживаний по поводу бед, поразивших тех, кто далече. Но сделать что-либо для облегчения ноши того, кто рядом, мы не считаем возможным. И наш нечестивый разум при этом находит множество оправдательных причин. Мы и от самых близких, зависимых от нас людей нередко отмахиваемся как от назойливых мух или откупаемся жалкими, хотя, может быть, и дорогими, подарками — подачками.
Как бы нам плохо ни было, всегда рядом найдутся те, кому хуже нас. И пока не применим силу, очищающую нашу душу до того состояния, в котором она начнёт чувствовать боль близкого человека и лечить её, до тех пор она не будет способна и сама лечить свои раны. В благочестии показываем братолюбие, когда чужое горе способны переживать как своё, но при этом не впадая в уныние, а призывая Божью помощь, осуществляем всё возможное для укрепления сил, обеспечивающих преодоление напасти.
Сочувствие к другим должно быть деятельным. Но прежде чем приступить к оказанию вызванной в результате сопереживания помощи, должны обратить внимание на свою душу. Выяснить, на самом ли деле наши действия будут бескорыстны. Корысть может носить весьма скрытый характер. Нередко желание помочь нуждающемуся есть только щедрое угощение псу собственной гордыни. Упаси Бог от такого участия! Пока не будет угасать желание напоминать другим, что мы их «вытащили из грязи», до тех пор мы и будем наживать врагов.
Много проблем устраиваем окружающим, когда ради удовлетворения своих желаний, утверждения своего мнения не обращаем внимания на то, в какое состояние приводят ближнего наши действия. Нередко бывает и так: человек, в душе которого только стало укрепляться желание причаститься к жизни Церкви, первый же поход в неё становится последним, после того как «благочестивая» прихожанка в грубой форме укажет на то, что он, например, неправильно крестится или ставит свечку. Посмотрите, во что превращается благочестие без братолюбия. Вот и идут люди в поисках того, что может удовлетворить их религиозное чувство, прочь от таких, язык не поворачивается сказать, православных мирян.
Чего люди ждут от человека верующего? Конечно же, не наставления, а исполнения им заповеди о любви к ближнему. Если человек почувствует за нашими словами силу, укрепляющую его, помогающую получить ответы на пока неразрешимые вопросы, то он поверит нам. Когда правильные слова произносит тот, чьё сердце поражено равнодушием или желанием самоутвердиться, то правда в его устах становится кривдой, а слушающие их впадают ещё в большее заблуждение, нежели пребывали до общения с таким праведником.
Как проявляется братолюбие в нашей обычной, обыденной жизни? Люди не должны заражаться от нас вирусом зависти, раздражения; мы не можем служить причиной возникновения ложных ожиданий, то есть нам следует следить за тем, чтобы через нас в их душу не пришло искушение злом и грехом. Есть такое слово — сочувствие, которое, как и многие другие, произносим, но смысла не понимаем. СО-ЧУВСТВИЕ — это ощущение своим сердцем того, что происходит в сердце ближнего; это совместное переживание событий. Когда мы, хотя бы в малой мере, способны определить, какие чувства и переживания могут вызвать наши слова и дела у окружающих, тогда можем говорить о том, что мы в своём благочестии в какой-то мере проявляем и братолюбие.
Для многих высшим актом проявления милосердия к близким людям будет отношение, не зависящее от дурного расположения духа. Настроение заразительно. Скольких из нас можно упрекнуть в том, что именно неспособность бороться с бесами, захватившими душу, и нас и наших близких превращает в настоящих бесов? Сколько из нас, желая укрепиться в своём благочестии, при этом не обращают внимания на то, что начинают воевать с окружающими людьми, пытаясь огнём и мечом утвердить в их душах своё представление о вере, о добропорядочной жизни?
Да, конечно, многие имеют в своём характере такое, что может вызвать раздражение и негодование. Но мы по-настоящему покажем своё благочестие, если не только сумеем погасить в себе желание их осуждать, но и, по крайней мере, своим отношением не вызовем в них желание сделать что-либо худшее назло нам. Лучше бы некоторым из нас даже не пытаться выступать в качестве воспитателей, ибо результат получается плачевный. Зло необходимо ограничивать, но только силой добра.
Недостатки других людей невозможно устранить тому, кто не нашёл в себе сил угасить собственные недобрые чувства к близким. Если нами движет любовь к тем, кого хотели бы изменить к лучшему, мы прежде всего постараемся укрепиться на пути обретения благочестия. Это и будет настоящим актом проявления нами в благочестии братолюбия. Настоящее братолюбие начинается с освобождения собственной души от зла и греха, от смертных грехов.
Любовь
Выше говорили о том, что братолюбие можно сравнить с зажженным огнём светильника. Когда этот огонь начинает освещать не только самые дальние уголки нашей души, но и проявлять истинную суть других людей и Божьего творения, тогда мы в братолюбии показываем ЛЮБОВЬ. Она есть наша способность видеть в каждом человеке образ Божий, и сила, позволяющая этот образ очищать от грязи; пробуждать в том, на кого направлена, желание перемениться, преобразиться. Любовь — это не просто чувство единства. Она есть энергия восстановления нашего единства с Богом. Ибо именно Его образ носит в себе каждый человек, и он является естественной основой, соединяющей всех людей. Настоящая любовь к себе немыслима без устранения в своей душе того, что оставляет её в «рассечённом» состоянии: когда разум, сердце и воля действуют сами по себе. Поднимаясь по лестнице веры, мы как раз и делаем то, что соединяет части души в одно целое; что позволяет ей ощущать и любовь к телу, и любовь к духу. Когда восстанавливаем красоту своей природы, приводя в гармонию душу, тело и дух, то в нас и возникает синергия, то есть избыток жизненных сил.
В обычной практике земного бытия, увлекающей нас на поиски необходимых благ в мир внешний, мы забываем о небесной части своей природы и нужную энергию приобретаем за счёт разрушения сначала своей природы, а затем и окружающего мира. Любовь как энергия сохранения гармонии, красоты, космоса, иссякает, когда уничтожается связь с Вечным Источником сил, с Создателем. Начиная добывать необходимые ресурсы посредством отнятия их у других, неизбежно встречаем сопротивление творения. Это и характеризует обычную практику земного бытия. Погружённые в неё находятся в непрерывной борьбе за выживание. Речи о развитии не идёт вообще. Главной задачей становится сохранение своей жизни, удержание достигнутого уровня благ.
Все свои силы человек вынужден тратить на обслуживание своего состояния и восстановление здоровья. Ни то, ни другое не спасают от врага: смерти. Поэтому в сугубо земной жизни любовь отсутствует. И пока человек не встаёт на путь исцеления души и восстановления собственного единства, до тех пор не будет у нас и сил. Господь говорит о том, что где двое-трое собираются во имя Его, там присутствует и Он, следовательно — Его сила.
Это в полной мере относится и к внутренней сфере нашей жизни. Если мы, хотя бы для начала, станем принуждать душу и тело действовать не «во имя своё», а сообразуясь со своей совестью, просвещая разум и волю светом религиозного чувства, то вернём себе способность воспринимать благодать. Есть известное выражение: «Красота спасёт мир». Это вовсе не поэтическая абстракция. Восстановление гармонии в себе, в своих отношениях с людьми и Создателем — только это позволяло и позволяет человеку достойно выходить их самых трагичных и неблагоприятных жизненных обстоятельств. Жизнь купить за деньги нельзя, возможно только продлить своё существование во времени, но это не избавляет от боязни смерти. А какая может быть любовь у того, чьё сердце захвачено страхом потери всего, что имеет для него ценность.
Лекарством от страха является Истина. В Писании сказано: её познание делает нас свободными. От чего? Конечно же, в первую очередь, от страха испытания смертью. Как только он станет нас покидать, в сердце вернётся любовь, пробудится человеколюбие-братолюбие, как сосредоточение высших устремлений тела, души и духа, как ступенька, ведущая от любви к Любви. Вспомните: «Бог есть Любовь!». Настоящее братолюбие проявляем тогда, когда образ Божий способны видеть в любом человеке. Пороки, преступные наклонности, лживость и прочее — это указание на то, что есть недолжного, то есть того, что не присуще естественным образом человеческой природе.
Кто, кроме нас самих, виноват, например, в том, что наше жилище не ухожено и захламлено? Это касается и наших несовершенных качеств. Любовь вовсе не предполагает, что человек может оставаться в «свинском» состоянии. Настоящее братолюбие проявляется в попытках пробуждения в ближнем его собственных сил. Даже в костре одно полено гореть не может. Так и с человеком: всегда кто-то должен находиться рядом, огнём своего духа освещать и согревать душу. Тогда можно надеяться и на то, что он почувствует в себе мощь, необходимую для изменения судьбы.
Любовь — это сила, позволяющая нам не только помнить о своём высочайшем родстве с Богом, но и дарить благодать своим близким. Причём так, чтобы она не была ими отвергнута. Наши дары тогда являются благом, когда принимаются как свои. Помощь другим будет действенной при условии, что в результате её оказания у тех, на кого она направлена, проявятся собственные силы совершенствования. Поэтому братолюбие — это не просто сочувствие, сопереживание, милосердие, но и ясное понимание того, что следует сделать для укрепления сил своих близких.
Любовь обретает истинную силу веры, когда пронизывает своими энергиями и добродетель, и разум, и воздержание, и терпение, и благочестие, и братолюбие. Без их взаимодействия наша душа будет оставаться в значительной степени безответственной, то есть не способной понимать то, что происходит с человеком, которого, как мы думаем, любим всем сердцем; потому и наши действия могут принести результаты, противоположные ожидаемым.
По этой причине наша любовь нередко переходит в раздражение, ибо тех, кому отдавали свои силы, начинаем считать неблагодарными. Происходит это по причине недостатка желания разобраться в том, что следовало предпринимать на самом деле. Прежде всего, должны следить за тем, чтобы собственная душа была способна к восприятию благодати Божьей любви.
Любовь — это сила, проявляющая в нас, а через нас — в окружающих, лучшие качества. Ведь когда любим по-настоящему, то любим человека не за то, что он, например, богат или красив. Любим потому, что наше сердце начинает чувствовать его сокровенную суть. Именно в любви открывается вся правда о нас, но в любви не слепой, часто оправдывающей зло и грехи, а исцеляющей от них, приподнимающей нас к небу своей души.
Любовь заставляет проявлять себя с лучшей стороны, с тем чтобы не просто понравиться, а соответствовать ожиданиям любящих нас людей. Она порождает ответственность, а потому — искреннее желание освободиться от всего оставляющего нас в недостойном, недолжном положении. Любовь проявляет в человеке и красоту, и стремление к свободе, но только если она сама получает силу в результате побуждения нас своими энергиями к добру, рассудительности, сдержанности, терпению, благочестию и человеколюбию.
Только подъём по ступенькам лестницы, ведущей в состояние любви, способен искру Божью, до конца хранимую в душе, обратить в пламень религиозного чувства, пробудить в ней веру.
Вера возникает в каждом сердце, исполненном любовью, облагораживающей и разум, и чувства, и волю. Верят тому, кого любят. А Бог — есть сама Любовь. Поэтому для истинно любящего человека именно вера в Бога является естественным состоянием. И ничто, кроме веры, не способно возвращать наш дух к Тому, Кто его породил. Если этого не происходит, то люди остаются неспособными решать свою главную задачу: обретать подобие Божье, устремляться к Богу, чтобы самим становиться подобными Ему.
Но для этого необходимо сперва быть Человеком, то есть проявлять свои возможности в полной мере через веру в то, что мы являемся созданиями Божьими и несём в себе Его образ.
Вспомним слова Христа о том, что если бы наша вера была «с гречишное зёрнышко», то и гора бы исполнила наш приказ подвинуться. И эту силу может дать нам дух, воспринимающий дыхание Божье, которым он и был порождён.
Для того чтобы более глубоко понять, каким образом происходит наращивание мощи духа и укрепление веры, внимательнее прислушаемся к словам Нагорной Проповеди Христа.
(продолжение следует)
