В раннем детстве мне подарили книжку Киплинга о мангусте Рики-Тики-Тави. В СК я приходила с дедушкой, книжкой, и просила кого-нибудь почитать, пока не выучила наизусть. Лучше всех читал Володя Зак. Я его обожала и называла «Рики с хохолком».
Замечательный музыковед Владимир Зак был потрясающим рассказчиком. Жители Дома Композиторов, выбегая в мороз из дома в Союз Композиторов без пальто, забывали о холоде, если перед входом встречали Зака. Он потрясающе имитировал композиторов. Однажды Володя позвонил Хренникову, в секретариате которого работал, и долго разговаривал с ним «абсолютно секретным» голосом Блантера. Тихон Николаевич не почувствовал подвоха.
Прошли годы. Однажды, во время летних каникул Таисия Николаевна, бессменный секретарь Председателя Союза Композиторов Т.Н. Хренникова, предложила мне заменить, ушедшую в декрет, секретаря Союза Композиторов. Для меня открывался доступ в студию звукозаписи. Там было все — от классической музыки до «собачьего джаза»! Я согласилась. У меня появились лучшие и редкие записи классической музыки.
Против дома СК на 3-й Миусской улице ремонтировали разрушенный во время войны дом. Замдиректора Седых предупредил меня не разрешать строителям пользоваться телефоном. Подошел мужчина в допотопном, потертом, синем в белую полоску костюме. Застенчиво, немного заикаясь, он попросил разрешения позвонить. Я отказала. Вскоре меня вызвал Седых:
— Ты почему не разрешила позвонить Шостаковичу?!
— Это был Шостакович? А я думала прораб… У него такой непрезентабельный вид… Почему он не назвал себя?
— Дмитрий Дмитриевич очень скромный человек…
— Конечно! Пожаловаться на девушку директору, это от большой скромности…
— Теперь запомнила?!
— Врага нужно узнавать в лицо, — огрызнулась я, ибо презирала замдиректора-извращенца, эксгибициониста.
В свободное время я слушала записи. Но слушать записи с Володей Заком было необычайно интересно. Зак был поклонником музыки Шостаковича, а я — Прокофьева. Мы постоянно спорили. Однажды мы обсуждали симфонию Шостаковича «1905 год», основанную на темах революционных песен, с зажигательной «Варшавянкой» в финале.
— Согласись, что это остроумно, — сказал Володя.
— Остроумен Бетховен, когда использует тему «Камаринской» во 2-ой части 9-ой симфонии.
— Ты права, но забудь обиду, раскрой уши для музыки Шостаковича, — мягко убеждал Зак.
Я доказывала, что тема песни «Замучен тяжелой неволей» не сделает 8-ой квартет доступным народу, любящему хор Пятницкого.
— Кстати, оперетту «Москва-Черёмушки» я считаю позором Шостаковича! — с юношеским азартом утверждала я.
— Тебе нравится «Трио», посвященное Ивану Ивановичу Соллертинскому?
— Нравится, и вторая фортепианная соната тоже. Дмитрий Дмитриевич конформист. Камерную музыку он пишет для себя, а симфонии, чтобы ублажить правительство.
— А 7-я?
— Музыку, ставшей первой частью симфонии, Шостакович написал до войны, когда демонстрировал студентам «фокусы» инструментовки. Он заимствовал идею у Равеля. Шостакович использует «пентатонику», и кажется, будто все китайцы вместе с фашистами сплоченными рядами надвигаются на нас!
— Тема «Нашествия» — это сталинщина, и предчувствие войны! Неважно, когда и зачем Дмитрий Дмитриевич ее написал.
Однажды Володя Зак сказал:
— Гриша Фрид хочет создать музыкальный клуб для Московской молодежи. Хочешь войти в Оргкомитет?
— У меня же нет опыта!
— Ты умеешь спорить. Фрид хочет, чтобы заседания проходили в форме диспута…
— Такого еще не было!
— Ты будешь уговаривать лекторов бесплатно выступить в МММК. Согласна?
— Еще бы!
Григорий Самуилович Фрид родился в музыкально-литературной семье. Его мать окончила Петербургскую консерваторию по классу фортепиано в 1912. В то время директором консерватории был Глазунов. Самуил Фрид к 1912 году написал несколько книг о русской музыке, Глинке, Даргомыжском, Шопене. Энергичный, романтичный Самуил принимал участие в новых веяниях, революциях. За свою жизнь он был арестован 25 раз. Самуил был создателем и редактором популярного журнала «Театр и музыка». Создавался журнал в коммунальной квартире, где они жили. Советская власть журнал не поддерживала, находя его аполитичным. В журнале принимали участие Горький, Эренбург, Волошин, Таиров, Кугель. В доме собирались артисты, музыканты. Натан Мильштейн и Владимир Горовиц исполняли Крейцерову сонату. Вхож в дом был Луначарский. Шли бесконечные споры о Мейерхольде, Художественном и Малом театрах. Самуил был поэтом и ученым-пушкинистом. В 1927 году Самуил Фрид был арестован по статье 58-10, получил 3 года Соловков и 3 года ссылки в Сибирь. Семья оказалась в Иркутске.
Григорий Самуилович окончил Московскую консерваторию, но началась война и Фрид ушел на фронт. Его младший брат погиб на войне. После войны Фрид работал на детском радио. Он выпустил более сорока музыкальных спектаклей. Когда в 1949г. началась борьба с «космополитизмом», так завуалировано назывался антисемитизм, Фрида уволили. Он зарабатывал тем, что писал за «композиторов» Башкирии, Чувашии и т.д. Все они были известны в своих республиках. Тогда пользовались спросом оратории и кантаты. Однако фамилия Фрида нигде не значилась. Почтальон, принося Фриду почту, возмущалась: «Вы, евреи тут пока живете, но скоро вас отсюда выбросят!».
Московский молодежный музыкальный клуб открылся в октябре 1965 года. Клуб пропагандировал музыку современных композиторов: Шнитке, Губайдулиной, Денисова. Зал клуба, рассчитанный на 400 мест, не вмещал всех желающих. Молодежь, стояла в проходах, счастливчикам удавалось, прислониться к стене. Перед сценой ребята сидели на корточках, или стояли на коленях. Григорий Самуилович сидел с левого края сцены и вел заседания.
В 1967 году на вечере, приуроченном к 50-летию Октября, играла гениальная Мария Вениаминовна Юдина. В 1960 году она была уволена из Гнесинского института за исполнение современной западной музыки. В начале 60-х Юдина на концерте в Ленинграде после вызова на бис прочитала стихотворение Пастернака. Ей запретили концертировать пять лет. В МММК Юдина играла Шуберта, прерываясь на чтение стихов Пастернака и Заболоцкого. Была Юдина глубоко религиозной. Она спала в гробу, не боялась ни черта, ни дьявола, ни Сталина. Однажды, вечером 1944 года по радио транслировали 23 концерт Моцарта в исполнении Юдиной. Вождь-меломан прослезился, поинтересовался, есть ли пластинка. С испугу Сталина обманули: «Пластинка есть!». Вождь попросил привезти пластинку утром. Ночью после концерта Юдину привезли в студию звукозаписи. Там уже был оркестр. Первый дирижер от страха рыдал. Второй дирижировал так, что только мешал оркестру, третий дирижер завершил запись. От Сталина Юдина получила гонорар. В письме к вождю она сообщала: «Я буду о Вас молиться денно и нощно и просить Господа, чтобы ОН простил Ваши грехи перед народом и страной. А деньги я отдала на ремонт церкви». Пластинка стояла на патефоне, когда Сталина обнаружили мертвым.
Опасных ситуаций Фрид пытался избегать. Молодежь прекрасно понимала эзоповский язык. Директор Клуба СК Лукомский предупреждал его, что на заседаниях сидят двое из КГБ. На самом деле их было больше. Работник культуры ЦК Ярустовский, лучший музыковед из чекистов и лучший чекист из музыковедов, заявил, что МММК это сборище «бородатых», читай «контрреволюционеров». Фрид выгнал Ярустовского с заседания Клуба, к счастью, Хренников и Хачатурян сумели замять инцидент.
В 1970 году страна готовилась к празднованию столетия Ленина. Тогда же в США вышла запись рок-оперы Ллойд-Уэбера «Иисус Христос суперзвезда». Музыковеду Давиду Рабиновичу, крупнейшему филофонисту прислали пластинки. Клуб сделал вечер — в первом отделении «Страсти по Матфею» Баха, во втором рок-опера Ллойд-Уэбера. Накануне сообщили: «райком против». Вечер отменили, но через четверг он состоялся. Отмена вечера послужила рекламой: пришли композиторы. Зал был переполнен!
Опасным был вечер, посвященный столетию Шенберга в 1974 году. Опасными, но очень желанными были заседания-импровизации. Слушали авангардное сочинение и начинали обсуждение. Музыковеды и музыканты на сцене доказывали свою правоту доходя порой до рукопашной. Страсти в зале были не меньшими.
В 1975 году в МММК прошла премьера «Реквиема» Шнитке. Клуб был единственным местом в СССР, где в 1984 г. отметили 50-летие Шнитке.
Один из завсегдатаев клуба, Дмитрий Сеземан, казался мне странным. Постепенно, в узком кругу он начал рассказывать о своей жизни. Родился Сеземан в Хельсинки в 1922 г. Его мать, беременная им, бежала в Финляндию по льду Финского залива. Через два года мать и сын оказались в Париже. Там он подружился с Муром, сыном Марины Цветаевой. Через некоторое время в Париж приехала его бабка, Екатерина Александровна. Она рассказала дочери о репрессиях и расстрелах в СССР, но мать Дмитрия, Нина, не вняла предостережениям своей матери, и подала заявление на возвращение в СССР.
Прежде чем вернуться в Россию, Нина и ее сын оказались в Норвегии, где охотившееся за Троцким НКВД использовало их для уточнения его норвежского адреса. Собиравший автографы Дмитрий был направлен в дом, где предположительно находился Троцкий с тем, чтобы под предлогом получения автографа убедиться, что Троцкий действительно там.
По прибытию в Москву Дмитрий встретился с Муром, который, как и Сеземан, не мог привыкнуть к жизни в Советской России. Вскоре его мать арестовали, Сеземан остался один. В 1942 г. Сеземана арестовали, его подруга донесла о его симпатиях к Франции. Отбыв полтора года в заключении, он вышел на свободу, но с запретом жить в больших городах. Он написал письмо Сталину с просьбой отправить его на фронт. Его направили в части противовоздушной обороны и посадили на канадскую машину наблюдения и обнаружения. Описание оборудования было на французском и английском языках.
После одного из боев он был ранен, награжден медалью «За отвагу» и направлен в Ленинградскую академию имени Буденного. Затем брат устроил его работать во французском отделе Московского радио.
В МММК Сеземан рассказывал о Марине Цветаевой и ее семье, ему очень нравился ее муж Сергей Эфрон. Его застрелили на допросе в том самом НКВД, на который он работал много лет вместе их дочерью Ариадной. Дочь отправили в лагерь, Марина Цветаева повесилась, Мур ушел на фронт и погиб.
Сеземан воспроизводил манеру Цветаевой читать стихи «как на плахе»: «Серые волосы и одежда, серебряные браслеты и серый дым от сигареты. Она читала стихи с такой напряженностью, как в последний раз». Он рассказывал, что у Цветаевой был невыносимый характер. Она не любила людей и относилась к ним с презрением.
В 1975 году Дмитрию Сеземану разрешили посетить Францию. В Париже он узнал, что его мать была расстреляна, а не скончалась от сердечного приступа. Вернувшись, Сеземан принес в МММК документальные фильмы о художниках-импрессионистах. В 1976 году Сеземан вновь получил разрешение на посещение Франции и остался там. Хренников приложил большие усилия, чтобы клуб не закрыли!
В МММК многократно выступал Гидеон Кремер. Однажды все мы стали свидетелями ужасающего случая. Во время исполнения у Гидеона Кремера разорвалась струна, попала в стекло его очков, оно треснуло, но глаз не пострадал. Как это могло случиться?
Было время, когда «отказник» Володя Фельцман играл только у нас и в американском посольстве. Там, во время его игры у «Стейнвэя» рвались подпиленные струны в нижних регистрах. Забавно. КГБ не понимало, что о такой рекламе можно только мечтать!
Постоянным участником «четвергов» был историк и писатель Натан Эйдельман. Клуб заявлял тему «Музыка и математика», и на сцене появлялись И.М. Гельфанд и И.М. Яглом. Завсегдатаями МММК были физики Я.А Смородинский и Е.Л. Фейнберг. В апреле 1979 МММК праздновал 100-летие Альберта Эйнштейна. Часто бывал в клубе знаменитый физик-изобретатель, виолончелист и шпион Лев Термен. Он демонстрировал музыкальный инструмент «терменвокс» и рассказывал о жизни в Америке. В особняке, который он снял на 99 лет, были апартаменты для Альберта Эйнштейна, который был его частым гостем. Они любили музицировать вместе.
Помню заседание МММК, когда к нам пожаловали композиторы и обладатели абонементов остались без мест. Мой сын отсидел на коленях Хачатуряна весь вечер, который был посвящен вопросу: сможет ли заменить композитора ЭВМ. Отомрет ли сама профессия как рудиментарный орган. Специально перепутали записи пьес, принадлежащие композитору и ЭВМ. По результатам обсуждения ЭВМ-композитор был увенчан многими лаврами. Затем заложили в ЭВМ музыку Баха. Машина написала настолько похоже, что маститые музыковеды, композиторы не сразу разобрались в авторе музыки. Композиторы ушли домой обескураженные.
Григорий Самуилович, однако, продолжал верить в неисчерпаемые возможности художника-творца. В 1975 году в МММК состоялась премьера, написанной Григорием Фридом моно-оперы «Письма Ван Гога».
11 декабря 1978 года состоялся вечер, посвященный доктору Яношу Корчаку. Звучала кантата А. Шенберга «Свидетель из Варшавы». Выступала старушка из Варшавского гетто, знавшая Корчака. Исполнялась классическая музыка. И это было не первое наше обращение к еврейской теме. Все мы знали, что еще в 1969 г. Григорий Фрид написал моно-оперу «Дневник Анны Франк». Знаменитый дирижер Геннадий Рождественский решил немедленно исполнить ее в БЗК. Были расклеены афиши с точными датами концерта. Но концерт сняли. В Министерстве культуры чиновник, приятель Григория Самуиловича, сказал: «Если бы она была арабской девочкой — тогда да! Но еврейская! Мы решили воздержаться. В ЦК объяснили — «сейчас не время». Помешала победа Израиля в «шестидневной» войне. Григорий Самуилович радовался: «Горжусь, что есть такое государство, вытянутое в полоску, окруженное колоссальными территориями враждебных арабов. Государство, построенное на камне и песке, после появления которого кончились разговоры, что евреи трусы, не умеют воевать. Евреи доказали, что делают чудеса, которые никому не были доступны».
Первое исполнение оперы состоялось в МММК. Затем прошло исполнение оперы в Союзе Композиторов при огромном стечении публики.
Впервые за границей «Дневник» был поставлен в 1978 году в Штатах в городе Сиракузы. Анну Франк исполнила прекрасная певица Маргарет Чокер. В том же году оперу поставили в Роттердаме. В 1979 году Т.Н. Хренников добился для Фрида командировки в Голландию.
Затем у дирижера Франца Киллера возникла идея поставить «Анну Франк» в Нюренберге. На приеме бургомистр спросил у Фрида, как он относится к тому, что опера о еврейской девочке ни разу не звучала в Израиле?
В 1985 году опера «Дневник Анны Франк» была поставлена в Воронеже ко Дню Победы. Однако, за несколько часов до премьеры спектакль был снят.
Пришло новое время, менялись темы и люди, выступавшие в МММК.
В 1990 году православный священник Александр Мень провел в клубе вечер «Феномен человека». Он показался мне удивительно наивным человеком. В то время как в Москве, Ленинграде и других городах бесчинствовала «Память», Мень бросил вызов всем русским церковным канонам, обратившись к «Ветхому завету». Он поставил на радио спектакль «Моисей», роль которого исполнял сам. В спектакле Моисей показан как духовный предшественник Иисуса. Но Моисей никогда не был почитаем православием. В тот вечер я не задала ни единого вопроса, чтобы не спровоцировать других. У меня было тяжелое предчувствие, что дни Александра Меня сочтены. Было этот вечер за полгода до его гибели.
Вскоре после этого наша семья получила, наконец, разрешение на эмиграцию в Израиль. Прощаясь со мной, Григорий Самуилович выразил надежду на новые встречи и попросил меня узнать, собираются ли в Израиле поставить его моно-оперу «Дневник Анны Франк»?
В те далекие времена, когда Фрид написал моно-оперу «Дневник Анны Франк», он был уверен, что первая постановка пройдет в Израиле. Прошли десятилетия. Разнообразные деятели израильской культуры вели бесконечные переговоры с Фридом о постановке оперы. Я пыталась разузнать о судьбе оперы в нашем министерстве культуры, но тщетно. В какой-то момент в Иерусалиме появились афиши, где говорилось, что Венская опера привозит «Дневник Анны Франк». Затем этот спектакль отменили. Израильская певица Ева Бен Цви записала с оркестром Большого театра «Дневник» на компакт-диск.
Григория Самуиловича приглашали во многие страны. Везде задавали один и тот же унизительный вопрос: «Почему не ставят оперу в Израиле?»
«Не могу понять почему. Я считаю, что определенные круги в Израиле не в отношении меня, а в отношении моего произведения, связанного с национальной героиней, поступили и поступают нетактично, некрасиво, непатриотично. Это оскорбительно, не в отношении меня, а в отношении этой темы и Анны Франк».
С 1993 года моно-опера Григория Фрида идет в сорока городах Германии, Австрии, Чехии, других городах Европы, Штатах, Швеции…
В Вене, 5 мая 1998 году, в День Национального покаяния состоялась премьера оперы. Первый спектакль был в ратуше. Присутствовали президент страны, правительство, члены парламента и уцелевшие узники концлагеря во главе с Симоном Везинталем. Сцены в ратуше не было, только полукруглый зал и колоны. У Фрида в финале Анна произносит: «До тех пор, пока ты без страха можешь смотреть на небо…», режиссер Эдвард Пиплитц задумал чердачное окно. Чтобы дотянуться до него, прекрасная израильская певица Анат Ифрати исполнительница Анны Франк, ставит стол, на него столик, стул, залезает на него и стоит так, как Жанна д-Арк на костре. «Это исполнение стало моим самым большим успехом», — говорил Фрид.
Наконец, в 2011 году опера была поставлена в театре имени Покровского в Москве.
Григорий Самуилович Фрид скончался в 2012 роду в возрасте 97 лет, в свой день рождения, так и не дождавшись постановки моно-оперы «Анна Франк» в Израиле.
Среди множества музыкальных сочинений Г.С. Фрида четыре симфонии, четыре концерта, девять сонат, две моно-оперы. Он автор шести книг, и сорока картин, которые выставляются в России и за рубежом. Музыка Фрида исполняется в основном на Западе.
Оригинал: http://7i.7iskusstv.com/y2019/nomer1/ogareva/
