Что за город с таким чудесным названием ─ Благо-вещенск?
Где он спрятался, как это он смог скрыться, остаться незамеченным: его не переименовали ни в Новый Быт, ни в Красный Луч? Прилепился на границе, схоронился на берегу Амура-реки, на самой кромке империи городок с ангельским именем.
Пограничные города по особенному тихи, они тихи громадной тишиной просторов страны. Это в центре все кричат наперебой, а пограничному городу какое дело? Каков во все времена закон? Стоять крепко, да не пущать, кого не велено ─ вот и стоит тихо, как часовой, молчит Благовещенск.
Мы прилетели в этот город на рассвете, не зная географии. Где тут граница? Кто делит с нами эти сопки: Монголия, или Китай? Идем по солнечной стороне улицы ─ навстречу ни одного человека, город как будто вымер, приходится руководствоваться наитием: движемся в сторону центра. Интересно, где пресловутая граница, за каким углом откроется следовая полоса, вышка, овчарки, колючая проволока, а за ними ─ китайский дух, оборотень, демон ─ в общем, что-то бесконечно экзотичное. Может быть, мы во власти восточных чар ─ и не замечаем, что нарушили границу и уже попали в плен, что сейчас нас будут пытать?
Навстречу попадается живая душа ─ девочка в школьной форме с красным галстуком, пятиклассница с портфелем и в очках ─ типичная отличница. Уж она-то точно должна всё знать! И как можно более вкрадчиво и ласково мы обращаемся к ней:
─ Девочка, девочка, скажи нам, пожалуйста, где у вас здесь находится Китай?
Она в ужасе отшатывается, как Красная шапочка, потерпевшая уже от волков ─ верно, принимает нас за шпионов-диверсантов, которые хотят перейти границу...
Разворачивается и убегает, геройски сгибаясь под тяжестью портфеля: его нельзя оставить врагу, как оставил свою люльку Тарас Бульба.
Верно, мы что-то не то спросили. Кто нам может помочь в этом мире, разрезанном в клочья границами? Нас могут арестовать и посадить в кутузку, начать допрос с пристрастием: зачем нам понадобился Китай, что мы делали летним вечером на границе, как проникли в запретную зону и почему двигались в сторону укрепленного района, зачем задавали вопросы девочке, что выведывали?
Виной всему география ─ плохо мы её учили в школе... Но в этот раз, слава Богу, пронесло ─ не сажали нас в кутузку, не устраивали перекрестного допроса: удалось без потерь проскочить весь тихий городок и выйти к набережной.
Река! Да, река, мне отец рассказывал, я вспомнил, что здесь есть река, называется Амур!
Амур, Амур! ─ мы бегали по набережной и смеялись. Студенты, поехавшие в стройотряд на Дальний Восток, по крохам сложили свои знания и вспомнили, что именно за этой быстрой и грозной рекой находится Китай: братский и опасный, древний и революционный, в общем, самый-самый Китай. Мы все глаза проглядели до дыр ─ но не заметили на той стороне никакого шевеления жизни: там вдоль реки через пустынные холмы тянулась такая же скучная проселочная дорога, которую можно увидеть у любой нашей деревеньки. Не стоило лететь так далеко, чтобы лицезреть эти жухлые кустики, рыжую траву и каменистую дорогу. Китай не хотел открывать нам своих тайн.
Солнце отяжелело и налилось кровью, мы зашли в летний сад, в парк отдыха ─ туда, откуда звучал фокстрот и где собирались летние пары со всего города, чтобы прижаться друг к другу на людном пятачке и переминаться, потолкаться под звуки музыки. Тут же рядом показывали мультфильмы для детишек, растянув полотно экрана между деревьями и вертя кассеты в стрекочущем аппарате, а какие-то любители культурного отдыха резались в шахматы и домино...
Я вышел к реке, тому самому Амуру, который должен был означать на европейских языках слово «любовь». Что означает здесь эта река цвета стали, разделяющая две великие империи? По Амуру с дымком над трубой и светящимся окошком рубки чухал пограничный катерок.
Свесив ноги вниз, к воде, я сел на парапет ─ и вдруг услыхал, как далеко и жутко, скорбно и протяжно завыли собаки. Звуки доносились из-за реки, с китайской стороны. Почему так много собак там собралось, и чего это они вдруг все хором воют? А может, это не собаки ─ а демоны, оборотни оглашают свои заклинания? И тут я явственно начал различать человеческие голоса: огромный, многотысячный хор пел неведомую песню, позвякивали колокольчики, и звуки всё нарастали. Казалось, все больше людей подхватывало песню ─ и вот уже вовсю загремел уверенный хор, запел самозабвенно и сильно ─ словно начался неистовый молебен.
Мне показалось, что звуки эти доносятся из глотки дракона, который свивал своё тело кольцами в небе ─ и опять распрямлял. Ветер продувал воздух через его мощные лёгкие: он пел и летел, летел и пел, а собаки бежали за ним по земле и брехали. На земле собирались тучи людей с колокольчиками и бубенцами – все и махали руками и флагами, гнали небесного змея...
Это я увидел в кромешной тьме, тараща глаза: змей играл тугими кольцами, тяжело и низко летел, ─ и тысячи огоньков от фонариков пугали, дразнили его, не давали ему опуститься, присесть. Его оперение переливалась, как зарево далекого города.
Ветер дунул со стороны Парка Отдыха ─ и звуки смешались, слились вместе: древний китайский ор и игривый фокстрот, под который в рваном ритме переставляли ноги городские красотки и гарнизонные офицеры.
Какое противостояние, какое соединение двух культур ─ древнего Востока и моложавого Запада! Что думают о нас китайцы, слушающие игривые вальсы и фокстроты, которые выдувает из своих труб гарнизонный духовой оркестр!
Две мелодии, два духа сцепились в черном небе и закрыли звезды своими массивными тушами. Загремел гром, начал накрапывать дождик. Замолк оркестр, разбежались легконогие пары из летнего парка, и только так же неуклюже, тяжело продолжал летать дракон над китайской стороной, пуская из ноздрей пламя. Восточный демон парил у реки под названием «Любовь», а я чувствовал пятками пар, который поднимался от реки ─ и думал про девушку, которая осталась далеко… В таком же маленьком городке, как этот, глубоко внутри страны, что лежала по левую руку от реки под названием Любовь, и про свои с ней встречи в летнем парке, про географию, литературу и язык. Фамилия была у нее такая же, как у жены Пушкина ─ Гончарова, и она была так же прекрасна.
В этом месте, у Благовещенска, две горячие державы остужали воды Амура. В небе носились китайские демоны, а в парке обнимались беззаботные парочки.
Примечание
Рассказ из книги «Смеяться и свистеть», Москва, «Жук», 2012 http://www.bookzhuk.ru/sku/5701/
