Перед вами — статья на интереснейшую тему о ранней (до англо-саксонской) истории европейской колонизации Америки. Сочетание широты спектра историко-географических событий и связей между ними, сбалансированного количества живописных и весьма существенных деталей, компактности формата и целостности изложения делает эту статью привлекательной как для широкого круга читателей, так и для авторов работ по частным вопросам истории той эпохи. Например, я познакомился с предварительными набросками Игоря год назад, и это помогло мне в работе над статьей «Как Америка попала на карты» — многие интересные детали в работе Игоря подсказали направление поисков. Мне жаль, что эта статья Игоря не была опубликована раньше — ссылка на нее облегчила бы мне трудоемкую, но необходимую задачу: как передать историческую атмосферу и не утомить читателя интересными, но не имеющими непосредственного отношения к предмету обсуждения подробностями. Читателям моей статьи, а так других подобных работ по частным вопросам, также было бы легче воспринять место этих вопросов в общей картине мира.
Эта обзорная статья написана живым языком, легким для восприятия. Читайте и получайте удовольствие.
Александр Бархавин
В заметках о таком сложном и длительном историческом процессе, как колонизация Американского континента, мы должны договориться об определённых ограничениях.
Колонизация североамериканского континента происходила примерно с 11 века, может быть, так рано, как с середины 10-го. Но первые 400 с лишним лет не оставили следов постоянного или длительного присутствия европейцев на одном и том же месте. Речь, конечно, идет о колонизационных попытках северо-европейского народа, известного сегодня под именем «Норз» (Викинги в русскоязычной традиции) и наиболее близком современным шведам. Это племя морских авантюристов довольно успешно заселяло Гренландию и имело временные торговые и можно сказать — промышленные поселения в районе нынешнего канадского Ньюфаундленда, который они называли Винной землёй.
Мы о них говорить не будем.
Еще об одном сужении темы. Американский историк Alan Taylor, автор книги “Американские колонии”, данные из которой я часто использую в этой статье, замечает, что о колонизации континента можно говорить с разных точек зрения, например:
*европейского атлантического мира, наследниками которого мы являемся;
*мира коренного населения;
*рабов-африканцев;
*последствий колонизации, как для природы, так и мировой политической истории.
Мы в основном ограничим себя взглядом со стороны белого человека европейской цивилизации, т.е., с так называемой атлантической точки зрения.
С этой точки зрения настоящая колонизация началась после четырех плаваний Колумба в 1492-1502 годах. Начали ее испанцы, продолжили французы, частично голландцы и португальцы, затем, с конца 16 века англичане, и русские на Аляске уже почти в наше время.
У очень сложной, противоречивой и не до конца исследованной истории колонизации были как главные «герои», так и важные внешние обстоятельства, которые нельзя не принимать в расчет.
Наглядно историю колонизации можно представить в виде сложной и обычно кровавой карточной игры, где было пять основных игроков-соперников:
*Испанцы, французы, англичане, местные индейцы и новые колонисты.
Каждый в этой пятерке играл по своим правилам, принципиально не признавал правил соперников, но время от времени использовал их в качестве партнеров против других, включая, и, может быть, прежде всего и наиболее эффективно — одних индейцев против других.
За реально происходящей игрой за карточным столом стояли конкретные и противоречивые, обычно только для этой игры характерные обстоятельства, сыгравшие важную роль в колонизации континента.
Главными были:
*мусульманское «возрождение» 15 века;
*международные политические комбинации и ведущиеся войны на европейском континенте;
*неизвестные европейцам болезни в Америке;
*еще более страшные по последствиям неизвестные местным индейцам европейские болезни;,
*случайно занесенные в Америку сорняки и неслучайно завезенное огнестрельное оружие;
*сельскохозяйственные культуры, неизвестные в Европе или слишком дорогие в Европе;
*а также достаточно случайно возникшая и относительно дешевая возможность использовать рабский труд жителей Африки.
Дополнительными, на этот раз — чисто положительными факторами, в смысле — ускорившими колонизацию, явилось обилие золота и серебра в период испанской колонизации, необъятность просторов плодородной почвы и невероятное обилие и удобство морских гаваней и полноводных навигационных рек во время английской колонизации.
И, конечно, неистребимая в любом белом европейском человеке страсть к авантюрам, соединенная с желание разбогатеть, и разбогатеть быстро.
Но несмотря на серьезные человеческие и материальные затраты и несмотря на все эти реальные геополитические преимущества колонизация континента вплоть до предреволюционного времени второй половины 18 века была очень тяжелым и для очень многих — неблагодарным делом.
-2-
Все началось, наверно, с того, что Европа в средние века основательно проигрывала азиатскому юго-востоку и мусульманскому миру в производстве и торговле. Арабский язык доминировал в торговле, юриспруденции, законотворчестве и науке от Северной Африки до Балкан и от Монголии до Сенегала. До падения Константинополя европейцы как-то выкручивались в торговле с многочисленными не христианскими странами и народами Средиземноморья, а через них — с Индией и Юго-Восточной Азией. Конечно, торговый баланс был основательно перекошен в пользу мусульман, конечно, тарифы и цены были грабительскими, особенно со стороны «хозяев» проливов, но у европейцев хотя бы оставалась свобода передвижения. Тем не менее, европейцы начали осознавать, что существующий порядок в торговле работает в одну сторону: обогащает условных южан и обедняет северян. Но дальше стало еще хуже. Османские турки в 1453 году с захватом Константинополя практически закрыли восточное средиземноморье для европейцев, а вместе с ними и сухопутные караванные пути в Индию. Первый, самый страшный удар пришелся по Венецианской республике, потом по Генуэзской, потом — по всем остальным европейским странам. Европа почувствовала себя в капкане, географическом, религиозном и что было очевидным — в финансовом. В Европе просто не осталось достаточно золота и серебра для ведения международной торговли.
(Забегая вперед, заметим, что в 1469 женитьбой Фердинанда и Изабеллы, то есть, объединением Кастилии и Арагона началась Реконкиста — освобождение Пиренейского полуострова от мусульман. В 1492 году мусульмане были выбиты из Испании, в 1529 году мусульманам было нанесено важное поражение под Веной, а в 1571 году в морской битве при Лепанто вопрос о “кто есть хозяин” в Европе был решен окончательно в пользу христиан).
Почему торговля с “индиями” была так важна европейцам? Только потому, что многим важным товарам не было замены в других местах. Главным по важности были специи. Прежде всего — перец, но и корица, гвоздика, мускатный орех. Значение перца в жизни европейцев сегодня трудно понять. Но именно перец из Индии, кроме важной кулинарной добавки, был главным — вместе с солью — консерватором мяса, позволяющим продлить его сроки хранения. К традиционным товарам, важным для жизни европейцев и не имеющих аналогов в Европе, относились:
*шелк — привозимый из Персии и Китая;
*красители и лаки — из Индии;
*резина и лаки — из Ю. Азии;
*фарфор — из Китая;
*драгоценные камни, жемчуг.
Не надо забывать, что в 15 веке половина мирового производства приходилась на Китай и Индию.
Но если вернуться в середину 15 века, то перед христианской Европой со всей серьезностью “быть или не быть” встал вопрос о прорыве мусульманской блокады и необходимости найти возможности торговли с Индией и странами региона Индийского океана океанским путем.
Проблема была в неготовности флотов. Европейские небольшие, узкие, маневренные корабли обычно с двумя треугольными парусами оказались неспособными плавать в суровых атлантических водах с сильными течениями и еще более сильными ветрами. Это был революционный технологический вызов европейским народам Средиземноморья и, надо сказать, что решение было найдено быстро. В Испании и Португалии практически одновременно был создан новый тип корабля — каравелла-редонда. Такой корабль нес два больших прямоугольных паруса и один косой для маневрирования. Сами корабли стали тяжелее и вместительнее.
Каравелла-редонда (caravela redonda)
Вскоре им на смену пришли еще более тяжелые четырехмачтовые каравеллы-армады.
Каравелла-армада (caravelas de armada) могла достигать 180 т грузоподъемности и нести до 40 пушек
Одновременно были разработаны новые методы навигации, уточнены морские карты и создано серьезное пушечное оружие для защиты кораблей.
Целью было:
*налаживание “восточного” морского пути вокруг Африки в африканские страны, в Индию и дальше в сторону Китая;
*а также “западного” пути в Китай, Индию и Японию. И тут подоспевшие географические открытия помогли не только для достижения первой цели, но и для дальнейшего броска через Атлантику в поисках западного пути.
Во второй половине 15 века европейцы открыли или, вернее, открыли для себя заново, Азорские, Мадейрские и Канарские острова. Эти острова со временем стали базами для дальнейших, более дальних экспедиций. В частности, Канарские острова стали важнейшей перевалочной базой для экспедиций в Америку.
Интересно отметить, что португальцам, владельцам Азор и Мадейры, прямой путь был на запад, а испанцам, владельцам Канар на юге от Пиренейского полуострова и совсем рядом с африканским побережьем — на восток. В реальности произошло все наоборот. Португалец Бартоломео Диаш обнаружил постоянные северо-западные ветра (пассаты) вдоль африканского атлантического побережья в северном полушарии и юго-восточные — в южном, и, наконец, в 1498 Васко да Гама, воспользовавшись открытием Диаша, впервые прошел весь путь вокруг Африки вплоть до Индии.
Экспедиция да Гама вернулась из Калькутты с грузом, который в 60 раз превышал затраты экспедиции. После этого португальцы выбрали синицу в небе и известный, хоть и дальний путь в Индийский океан вокруг Африки, по пути организуя торговые форты и очень выгодно торгуя с африканскими странами на побережье. Они оказались первыми, и испанцам не оставалось ничего, кроме как обратиться к западному варианту.
Дополнительным препятствием — кроме полной неизвестности — к поиску рискованных западных путей в так называемые “индии” было полное отсутствие денег в испанской королевской казне, как, впрочем, и достаточных денег у частных инвесторов.
Опытный мореплаватель, генуэзец Колумб, со странными, до сих пор убедительно не объясненными этническими корнями, был большим энтузиастом поиска западного пути в «индии». Как и другие итальянские мореплаватели, оказавшиеся без работы, он предлагал свои услуги многим: сначала португальцам, потом французам и англичанам, но нигде не нашел поддержки. Наконец, он обратился к испанской королевской семье. И Изабелла с Фердинандом решили рискнуть. В крайнем случае, они ожидали открытие неизвестных островов, так как дальше на запад, чем Азорские острова никто не плавал.
Почему, однако, португальцы, самые опытные мореходы того времени, отказали Колумбу? Дело в том, что со времен древних греков было известно, что длина окружности по экватору земли составляет около 24 тыс. миль. На этом основании, двигаясь на запад, Азия должна была находиться где-то на расстоянии 10-12 тысяч миль. Но в мире не существовало кораблей, которые могли бы пройти такое расстояние на запасах воды и продовольствия, которые они несли с собой.
Почему же Колумб настаивал на экспедиции? Потому что, будучи отличным капитаном, он был недостаточно хорошим математиком, спутав персидскую милю в расчетах персидских ученых с милей римской. Он искренне считал, что длина окружности земли по экватору равна 18 тыс. миль, что «приближало» Азию на 3.5 тыс. миль. И что делало экспедицию возможной.
Оставляя в стороне меркантильную историю организации экспедиции, перейдем к результатам.
-3-
В 1492 году, отправляясь из Палос-де-ла-Фронтера на юге Испании, три каравеллы Колумба ушли на юг, на Канары. Отдохнув и заправившись водой и продовольствием, они резко ушли на запад, пользуясь попутным ветром. Уже через 33 дня они открыли Америку. Правда, пока это был не материк, а острова Карибского моря — корабли пристали на Багамах. Согласно старинной, еще времен Крестовых походов “Доктрины об открытиях” католической церкви, новые земли объявлялись собственностью страны (фактически — короля), пославшей корабль. Поэтому автоматически новые земли стали частью Испании. В течение первой экспедиции были открыты и другие острова, в том числе крупный остров Эспаньола, где сегодня расположены Гаити и Доминиканская республика. Все эти острова — по Колумбу — были островами находящимися непосредственно перед азиатским материком. По этой причине людей, обитающих на островах, он назвал индийцами, хотя они совершенно ничем не напоминали жителей Индии — ошибочное название так и прижилось в будущем, слегка изменившись на индейцев.
На островах жили люди из племени Таино. Они и стали первыми попавшими под пресс колонизаторов-испанцев. На церемонии с участием весьма дружелюбных вождей племени Колумб объявил их христианами и подданными Испании. Ни слова не понимающие индейцы, возможно, согласились, скорее всего — нет, но никакого значения это не имело. Для испанцев, как в последствии и для почти всех остальных европейцев, индейцы были дикарями, с которыми можно и нужно было делать всё, что угодно, и которые по их мнению понимали только силу. Во время вояжа между островами крупнейший корабль экспедиции сел на мель и Колумб приказал 39 морякам остаться на берегу острова Эспаньола и основать первую колонию.
После чего два корабля вернулись в Испанию, где Колумба встретили как героя. Он был повышен в звании до адмирала и назначен губернатором открытых островов. В свое время корона подарит ему Ямайку.
Два обстоятельства привели к практически мгновенному по меркам 15-16 веков продолжению колонизации Америк.
Во-первых, по сообщению Колумба, у индейцев были украшения из золота. Во-вторых, в отличие от времён первого открытия Америки скандинавами в 11 веке, в Европе уже вовсю работал типографский пресс. К 1493 году в разных странах Европы было напечатано 9 изданий с отчётом Колумба и новость об открытии новых земель стала достоянием конкурентов, прежде всего Португалии. Обеспокоенная испанская королевская чета немедленно при поддержке папы Римского заключила договор с Португалией (Тордесильясский договор) о разделе интересов по так называемой Тордесильской (или папской) линии (примерно 49 западный меридиан), проходящей западнее Азорских островов с севера на юг (фактически она была прочерчена от Северного полюса до Южного). Все, что восточнее, отдавалось Португалии. Это была Африка и Индийский океан. Туда же потом попала совершенно неожиданно выступающая восточнее линии Бразилия. Все к западу отходило Испании.
В сентябре 1594 года огромная — 17 кораблей и 1200 человек, все мужчины — экспедиция под командой Колумба ушла на запад. С собой они везли скот, семена, инструменты, строительные материалы — все, что надо было для основания постоянной колонии.
Добравшись без приключений до Эспаньолы, они узнали, что все 39 оставшихся на острове испанцев были убиты индейцами. Колумб в отместку — используя своё огромное преимущество в вооружении, наличии лошадей и специально натренированных собак, убил несколько сотен индейцев и несколько сотен взял в плен для продажи в Испанию. Так как почти все пленники умерли или до того, как добрались до Испании, или в течение первого года в Испании, то такой бизнес оказался неэффективным и в дальнейшем пленных продавали местным испанским колонистам.
Колумб умер в 1506, разжалованный и разругавшийся со всеми, с кем только можно. Интересно, что до самой смерти он считал, что открыл острова где-то рядом с Индией. Хотя к тому времени две экспедиции — одна английская, другая португальская, а потом и смешанная испано-португальская со всей определённостью показали, что открытая земля является гигантским континентом. Португальцы уже в 1500 открыли будущую Бразилию, а корабли генуэзца Кабота, нанятого англичанами, повторно открыли Винную Землю, правда назвав ее Ньюфаундленд. Наконец, в 1501-02 годах Америго Веспуччи, еще один итальянец, на этот раз из Флоренции, после нескольких экспедиций в «индии» окончательно убедил всех в открытии континента. Он же в своих воспоминания, написанных сразу после “индийских” экспедиций, серьезно разрекламировал в Европе не только себя, но и новый континент, который вскоре стали называть его именем. Впрочем, есть мнение, что о рекламе позаботились другие, дело там темное. Книга и карта немецкого картографа Мартина Вальдземюллера, изданная в 1507, утвердила за континентом название “Америка”.
Карта Вальдземюллера, 1507 год
-4-
Хотя Колумб не добрался до Азии, но он сделал для Испании и всей Европы гораздо больше, чем кто-либо мог ожидать. Во-первых, завезённые из Америки, совершенно неизвестные до того картофель и кукуруза позволили значительно увеличить численность населения Европы. В расчёте на единицу посевной площади кукуруза и картофель давали почти в два раза больше калорий, чем традиционная пшеница и ячмень. Если ранее в Англии для обеспечения жизни средней крестьянской семьи необходимо было 5 гектаров посевов злаковых, то посеянный на той же площадь картофель обеспечивал уже две-три семьи. Во-вторых, последующие 300 лет Европа черпала в американских недрах и в выращивании на продажу экзотических сельскохозяйственных продуктах такое огромное богатство, которое позволило ей стать более могущественной и богатой, чем окружавший ее мусульманский мир. В свою очередь, это богатство позволило финансировать технологические и научные открытия и разработки, в том числе — в развитие сельского хозяйства, индустрии и, естественно, военные.
Но для этого понадобилась целенаправленная колонизация всего континента. Даже — двух. У каждого участника этой «карточной игры» за это время были свои достижения и свои провалы.
Очень долгое время главным и единственным европейским игроком в Америке была Испания. К 1550 году она владела территорией, которая была в 10 раз больше территории самой Испании. Коренное население колоний на самом пике превышало население Испании в три с лишним раза. Даже Римская империя никогда не достигла такого географического могущества.
Колонизация Эспаньолы и Кубы была началом, но испанцы очень быстро, в течение десяти-пятнадцати лет, сумели «добиться» почти полного уничтожения местных индейских племён, а значит, и рабочей силы на плантациях и в шахтах. От индейцев они узнали о существовании огромной империи ацтеков в далёкой Мексике. К 1519 году выдающийся конкистадор, харизматичный Эрнан Кортес, со своей бандой в 600 белых авантюристов, в нарушение указаний испанского губернатора в Америке (местоположением столицы колоний Нового Света и губернатора в то время была Куба), добрался до Тихого океана в районе сегодняшней Мексики. По пути они открыли для белых людей новую цивилизацию — империю ацтеков. Ацтеки, одно из крупных индейский племён, безжалостно эксплуатировали группы соседних с ними племён, получая от них не только ежегодную материальную дань, но и неиссякаемый поток молодых людей для жертвоприношений, не гнушаясь, как совсем недавно стало известно, и детьми. Искусно заручившись поддержкой местных индейцев, врагов ацтеков, Кортес начал вместе с ними войну против империи. К 1521 году он окончательно выбил ацтеков из их столицы, которую потом назвали Мексико Сити.
В ацтекской столице ко времени войны в аккуратных домиках жило больше людей, чем в любом европейском городе, дворец императора превышал все известные европейцам сооружения, но город, в отличие от грязных и вонючих европейских городов, был почти идеально чистым, с развитой системой водоснабжения и канализации. На центральной площади, вымощенной разноцветной плиткой, стояла самая большая из многочисленных каменных пирамид. Ее высота была около 60 метров. Конечно, Кортес не только практически уничтожил население, но и превратил город в развалины. Священники города были отданы на растерзание специально тренированным собакам, а захваченных в плен аристократов перед тем, как убить, подвергли пыткам, пытаясь добиться выдачи всех потайных мест, где хранилось золото.
В 1530-х, Франсиско Писарро со всего 180 солдатами покорил империю инков в Перу (выкуп инками, выплаченный испанцам в 1533 году за своего плененного вождя Атауальпы, считается крупнейшей военной добычей в истории человечества), а ещё через десять лет та же участь постигла империю майя в центральной Мексике. Острова в Карибском море и эти три «имперских» захвата огромной территории и создали испанские колонии на ранней стадии колонизации американского континента.
-5-
Как испанцы с таким ограниченным количеством людских ресурсов и солдат смогли захватить и удержать территории с первоначальным населением близким к 20 миллионам человек? Этому были следующие основания:
*Преимущество в вооружении и особенно использование лошадей, неизвестных в Америке;
*Искусное использование вражды индейских племён. Например, среди атакующих Мексико Сити абсолютным большинством были индейцы;
*Распространением европейских болезней, что резко, в течение одного поколения уменьшило численность индейцев в разы, а у выживших подавило стремление к сопротивлению;
*Распространённым мнением среди индейцев, что пришельцы — боги.
Отличительной особенностью испанских колоний от других американских было их политическое и административное устройство.
Первоначальные успехи, начиная с действий Колумба, продолжая Кортесом и Писарро, во многом были результатом неавторизованных Мадридом, авантюристских и во многом безрассудных действий конкистадоров. Что не могло не обеспокоить Корону ещё и потому, что каждый авантюрист стремился не только к административно-политической власти на своей территории, но и к увеличению своего личного состояния за счёт Короны. Большую озабоченность в Мадриде вызвала и беспощадность конкистадоров по отношению к индейцам. С одной стороны, возникло сопротивление Церкви, обеспокоенной уменьшением возможных будущих христиан, с другой, обеспокоенностью Короны из-за уменьшения возможных работников в интересах Испании.
Поэтому контрмеры последовали уже в 1530-е. Самые активные конкистадоры, вроде Кортеса, которого еще в 1520 году было приказано доставить к губернатору на Кубе “живым или мертвым”, были возвращены в Испанию с предоставлением титулов и пенсий, другие к этому времени умерли или погибли в борьбе с другими конкистадорами, как Писарро в Перу. Административная власть в колониях перешла к государственным бюрократам и церковным клерикам. Несмотря на принятые законы, ограничивающие эксплуатацию индейцев, ситуация на местности требовала все больше рабочих рук, что при ограничении этих рук автоматически приводило не только к ещё большей их эксплуатации, но и большей концентрации людей на шахтах и плантациях. В свою очередь это давало микробам и вирусам широкое поле деятельности. В результате, из примерно 10 миллионов индейцев до прихода испанцев — если говорить только о Мексике — через 120 лет, к 1620 осталось около миллиона.
За эти же годы в Новый Свет переселилось примерно 230 тысяч испанцев, в основном из Кастилии (хотя первоначально, в первой волне, было абсолютное большинство южан-андалузцев). Поскольку морской путь из Испании в Новый Свет в 16 веке был исключительно тяжёлым, то основным контингентом переселенцев были молодые мужчины, так называемые «вторые» сыновья, обделенные наследством согласно существующим испанским законам. Это привело уже к середине следующего, 17 века к тому, что значительная часть населения в испанской Америке было результатом смешанных браков между белыми испанскими мужчинами и индейскими женщинами. Этим объясняется появление и особое значение расовой иерархии, так называемых каст, сохранившихся во многих латиноамериканских странах до наших дней. Поскольку параллельно экономическому освоению континента шло усердное обращение “дикарей” в католицизм, то к концу 17 века население испанских колоний представляло из себя удивительную смесь, как кастовую, так и культурно-религиозную.
Политически испанские колонии были устроены следующим образом.
Все колонии были разбиты на два губернаторства или — вице-королевства: Новую Испанию и Перу. К перуанскому относилась вся Ю. Америка, за исключением Бразилии; к Ново Испанскому — все остальное.
По мере уменьшения значения Кубы и Эспаньолы, с одновременным увеличением материального значения Мексики и Перу, центр власти смещался в Мексику. Вице-король территории назначался из Мадрида. Но Корона, к тому времени обросшая ненасытной бюрократией и понимающая угрозу номенклатуры, больше всего боялась усиления власти вице-короля. Поэтому для надзора в каждом вице-королевстве был учреждён назначаемый из Мадрида, совет, Аудиенсиа. Этот страннейший совет совмещал в себе законодательный, исполнительный и судебный орган. Кроме того, Мадрид назначал, по согласованию с папой римским, в каждое вице-королевство своего архиепископа, у которого было достаточно много административных и контрольных обязанностей, кроме чисто религиозных.
Никогда на территориях не допускалось никакая демократия или избрание местных властей
В результате, в губернаторстве создавалась административно-политическая система, своеобразный политический треугольник, в которой ни у кого не было полной власти, но все были заинтересованы в уменьшении власти соперников. Проще всего это достигалось системой жалоб и доносительства в Мадрид, на разбирательство которых уходили годы. Если всего этого покажется мало, то время от времени в Новый Свет прибывала королевская проверочная комиссия, целью которой было найти злоупотребления во всех трёх ветвях власти. Отчёты этой комиссии были огромными, иногда до 50 тысяч страниц.
Понятно, что при такой системе, любое самое мелкое решение диктовалось и утверждалось в Мадриде. Понятно, что придумать менее эффективное руководство колониями было очень трудно. К этому надо добавить громадные размеры колоний, огромное расстояние от колоний до Испании, коррумпированная и неэффективная бюрократия в Испании. С другой стороны, по той же самой причине и указания Мадрида можно было не спешить выполнять. В результате, Корона так никогда и не смогла осуществить глобальный контроль, но общими усилиями Мадрида и местной власти была создана система предельной коррумпированности и предельной неэффективности управления.
При всем вышесказанном, нельзя не отдать должное географическим открытиям испанцев на северо-американском континенте. Еще в 1513 году экспедиция Бальбоа, пройдя узким перешейком примерно по маршруту нынешнего Панамского канала открыла Тихий океан. Но если на крайнем юге — в Мексике географические открытия часто были результатом авантюрных экспедиций, подобных экспедиции Кортеса, то севернее открытия стали, скорее, непредвиденным результатом плановых экспедиций, закончившихся провалом. Группа Хуана де Леона во втором десятилетии 16 века заново открыла и исследовала Флориду и основала там первое поселение, вскоре потерянное под атаками индейцев. Кобез де Вака, уже в конце следующего десятилетия, исследовал прибрежный северный район Мексиканского залива и стал вместе со своими тремя товарищами первыми европейцами пересекшими континент с востока на запад в его не самой узкой части. Эти четыре человека были единственными выжившими из 300 человек, высадившимися во Флориде в 1527 году! Большинство было убито индейцами или умерло в плену. По результатам своего невероятного, богатого приключениями “перехода” из Флориды до Мексико Сити — три тысячи километров за девять лет, включая несколько лет в плену у индейцев — де Вака написал книгу, где описал не только географические открытия неизведанного континента, но и дал подробные этнографические описания индейских племен, языки которых он выучил довольно сносно.
Со временем, к концу 18 века, испанские колонии распространились на гигантские территории Новой Мексики, включая нынешний Техас, Калифорнию и часть Луизианы, Колорадо, Юты, а также Флориду. Как результат неэффективного управления, большинство территорий испанских колоний к тому времени влачили весьма нищенское существование. Например, солдаты форта Президио на территории нынешнего Сан-Франциско не получали зарплату годами, а вся гигантская территория Калифорнии не экспортировала ничего, кроме коровьих шкур.
-6-
Ко времени своего расцвета, примерно к началу 17 века, испанская империя была феноменально богата. Этому в первую очередь способствовала добыча золота и серебра в Америке. За 150 лет, с 1500 по 1650 из Америки в Испанию было вывезено 181 т золота и 16 тыс. т. серебра; возможно, с учетом контрабанды цифры можно увеличить на 20% . Четыре пятых этого богатства шла в частные руки инвесторам, одна пятая, в виде налога, предназначалась Короне. Испанский король Карл Первый, будущий Карл Пятый в Священной Римской империи, называл Америку “землей, приносящей золото”. Четверть всего государственного бюджета Испании финансировалась золотом и серебром Америки. В этом были свои недостатки для экономики и повседневной жизни испанцев, но мы не будем сейчас говорить о них. Важно, что обладая таким богатством, король Филипп Второй (сын Карла Первого) слегка потерял рассудок и решил установить новый, испанский порядок в Европе. Как известно, это совершенно не устроило Европу, прежде всего Англию, Голландию и Францию. В результате Испания проиграла не только войны конца 16 века, но надолго восстановила против себя остальную Европу.
Ещё до этого европейцами было решено, что все европейские беды исходят из Америки, из того огромного источника доходов, на котором держится мощь Испании. Одним из результатов такого отношения было узаконенное государственное пиратство против торговых кораблей Испании. Конкретнее, пошла серьёзная охота за американским золотом и серебром в Атлантическом океане. Сначала, лишённые собственных флотов, французы и англичане нанимали частников, свободно промышляющих пиратов. Затем, с ростом собственных флотов, эти функции перешли к «королевским» флотам. Особую известность на этом поприще приобрёл английский пират Френсис Дрейк, возведённый королевой в ранг адмирала.
Другим результатом стала колонизация Америки Францией.
У Франции для этого не было хорошего выбора. Испанцы тщательно следили за Атлантическим побережьем от Карибского бассейна до примерно северной границы нынешнего штата Вирджиния. Попытка французов основать поселение во Флориде в 1560-х была мгновенно пресечена испанцами и французы хорошо запомнили урок.
Что оставалось? Оставалась удалённая от испанцев северная часть побережья Атлантики, по крайней мере, океан, богатый рыбой, и земля, богатая пушниной. Впрочем, сначала были попытки найти там золото — они оказались тщетными. Такой же неудачей закончились попытки найти Северный проход в Тихий океан.
Но вдали от испанцев было так холодно для развития сельского хозяйства и строительства постоянных поселений, что когда в середине 16 века стало известно о попытке французов основать колонию в районе устья реки Св. Лаврентия, то испанский король приказал не мешать, справедливо полагая, что толка не будет. И он был прав, через год почти все поселенцы умерли от цинги и болезней, остальные вернулись во Францию.
По этим причинам освоение американского континента французами было очень медленным.
Где-то с 40-х годов 16 века в районе Ньюфаундленда на равных ловили рыбу и китов французы, англичане, голландцы и баски, но постепенно, к концу века главными в этих местах стали французы.
Со временем французы смогли наладить торговлю пушниной с местными индейскими племенами — на основе летних экспедиций в организованные торговые посты в устье реки Св. Лаврентия. Плюс, рыбакам и китобоям были необходимы летние базы для сушки рыбы и выплавки китового жира, поэтому по побережью стали возникать многочисленные летние поселения, но только концентрация на самом дорогом и самом прибыльном бизнесе — пушнине со временем привела к необходимости возвращения французов в устье р. Св. Лаврентия на постоянной основе. Но это уже был примерно 1610 год, когда французы построили несколько небольших фортов, защищающих их обитателей от индейцев и возможных нежелательных гостей с юга. Их отношения с местными индейцами, в основном с ирокезами и алгоквинами, которые непрерывно воевали друг с другом, были очень и очень сложными, лояльность к различным племенам менялась часто, племена то вступали с французами в торговые отношения, то воевали с ними, но чаще использовали французов в своих интересах в борьбе с соседними племенами.
Основательно портили жизнь французам и колонизирующие район Гудзона — это южнее французских колоний — голландцы. Они делали все возможное, чтобы поддержать оружием и другой помощью именно те племена, в частности — ирокезов, которые в данный момент были враждебны французам. Голландцы, ведомые Генри Гудзоном, с 1609 по 1614 основали постоянные торговые форты в верховьях реки, которую они не оригинально назвали Гудзоном, в районе нынешнего американского города Элбони, то есть, очень близко к местам французского интереса.
В отношениях французов и индейцев была важная особенность.
Сам характер торговли, в основном пушниной, сделал индейцев зависимыми от французов в гораздо большей степени, чем индейцев от испанцев в испанских колониях. Но дружелюбные к французам индейцы стали непримиримыми врагами других индейцев, которые не получали бартер от французов. Тем не менее, постепенно французские форты стали возникать дальше по реке, вплоть до озёр Онтарио и Эри. Центром своего обитания в Америке французы сделали форт Квебек, очень удачное место на реке Св. Лаврентия, где река сужается и есть возможность защиты акватории пушками форта. Во время медленной экспансии, французские корабли заплывали по реке всё дальше, достигнув своего предела — уже в следующем столетии — в полутора тысячах километров от океана. То есть, французы первыми, задолго до англичан, проникли в район Среднего Запада и искренне считали эти территории, близкие к Великим озёрам, своими.
Но в 1640-50-х произошли события, которые раз и навсегда ограничили французское присутствие в Америке. В литературе эти события называют «Бобровыми войнами». Суть их была в том, что самое воинственное, многочисленное и организованное индейское племя — ирокезы — объявили себя врагами французов и всех их индейских союзников. В результате войны и случившихся в эти же годы эпидемий главные на то время союзники французов — индейцы племени гурон, которые сами были из ирокезов, но не входили в политический альянс так называемых Пяти Наций — были практически уничтожены. Вместе с гуронами исчезла последняя надежда французских миссионеров (иезуитов) на обращение “дикарей” в христианство. Последующие годы французы как могли пытались восстановить утерянные позиции, но численное превосходство ирокезов Пяти Наций было подавляющим и добиться перелома так и не удалось. По-прежнему, немногочисленные французские форты — это все, что удалось хоть немного заселить.
Таким образом, ко времени прихода на Средний Запад англо-саксонских колонистов в следующем XVIII веке французы вроде бы вполне обоснованно считали северо-западную часть будущих Соединённых Штатов своей, французской Америкой. Но из-за того, что их основной вид прибыли по-прежнему зависел от ограниченной и сезонной торговли пушниной, из-за того, что жили они по-прежнему на севере, где развитие выгодного для торговли с Европой сельского хозяйства было невозможно, из-за очень сложных отношений с индейцами, из-за того, что противостоящие им индейцы были весьма умелыми воинами, численность французов в Америке была минимальна. Возможно, только несколько сотен человек за пределами Квебека. Естественно, французы не смогли организовать какое-либо гражданское общество в своих колониях, чему способствовала и официальная политика Парижа, более-менее поддерживающая только политику миссионерства. Именно это с приходом гораздо более многочисленных и организованных англосаксов сыграло решающую роль.
-7-
Итак, южная часть атлантического побережья, Мексика, Перу и те значительные территории, которые со временем отойдут от Мексики к США были в руках испанцев.
Северная часть, в основном те места, где сегодня расположена французская Канада, плюс неопределённые и спорные территории южнее Великих озёр были у французов.
Оставалась никому не приглянувшаяся средне-атлантическая часть, где не было пушнины и гораздо меньше рыбы, где нельзя было выращивать очень выгодные тропические сельскохозяйственные культуры, но существовали вполне тропические смертельные болезни и где была серьезная угроза со стороны испанцев. Испанцы, в свою очередь, в 16 веке предприняли несколько экспедиций в район Чесапикского залива (современная Вирджиния), но не нашли для себя там никакого коммерческого интереса, в конце концов установив северную границу своих колоний во Флориде.
У англичан, опоздавших на раздачу американских земель, оставалась только возможность взять то, что было не нужно другим. Но даже до этого у них долго не доходили руки. Середина 16 века ушла на войну в Ирландии, потом конец столетия — на войну с Испанией. После фантастической победы в Англо-Испанской войне 1585-1604 года возникла другая проблема — война съела все деньги и дополнительно надо было защищать не только Ла Манш, но и новых нидерландских союзников. Ни денег, ни свободных кораблей на американскую авантюру не было.
Но кое-что важное было. Этим важным была попытка английского общества, особенно его элиты, найти выход из весьма скверного положения в стране. Как экономического, но ещё более — социального.
Ситуация в стране к началу 17 века была такая.
Примерно 5%, которые включали короля, аристократию и низшую аристократию, т.н. «джентри», владели почти всем национальным богатством. Среди остальных 95% только совсем небольшая часть представляла из себя купцов, владельцев фермерской земли в существенных размерах, ремесленников и совсем мелких торговцев. Основная же часть общества, т.н. «the lower sort», не владела собственностью и состояла из наёмных рабочих в городах и на фермах и бродяг без работы. В годы плохого урожая значительная часть последних просто голодала.
При этом Англия все же была побогаче, в Ирландии, Уэльсе, Шотландии было ещё хуже.
Король или королева, в описываемое время — Елизавета Первая, — формально делили власть с двухпалатным Парламентом. По праву рождения аристократия избиралась в палату Лордов, а в основном «джентри» в палату Общин. Только четверть взрослых мужчин, владеющих определённым размером собственности, могли избирать представителей в палату Общин. При всех этих ограничениях нигде в Европе не было и близко такой открытой политической системы и такого разделения власти, как в Англии.
При определённом экономическом росте «the lower sort» не получал свою долю, но при этом значительно вырос в численности. В 1500 в Англии было 3 миллиона человек, в 1600 — четыре, в 1650 — пять миллионов. В эти же годы происходила потеря относительного веса Англии в производстве тканей и одежды, отраслей, где были основные рабочие места за пределами сельского хозяйства. Большинство англичан, — около 80% жило в деревнях и занимались выращиванием зерновых и содержанием скота. В конце 16 века в Англии началась новая экономическая реформа, сутью которой было увеличение эффективности огромных аристократических поместий. Какая бы ни была идея реформы, но привела она к значительному уменьшению количества мелких ферм и потери других видов собственности тем самым низким классом, который и так еле сводил концы с концами. Итогом реформы было увеличение производительности и увеличение сельскохозяйственного продукта Англии. Но произошло это за счёт увеличение наёмных работников вместо владельцев мелких ферм и резкому увеличению бездомных и бродяг. Примерно половина мелких фермеров потеряли их земли между 1530 и 1630 годами. По стране ходили в огромных количествах старые и новые бродяги, в поисках работы и благотворительности. Естественно, росло количество банд и особенно — воровства. Легче всего воровать было в городах, поэтому постепенно Лондон и другие города превратились в весьма неприятные для жизни места: грязные, бедные, криминальные. Размеры же городов непрерывно росли. Лондон с 1550 по 1600 вырос с 120 т. до 200 т., а ещё через 50 лет — до 375 т.
Все перечисленное привело к общему обнищанию населения; реальные заработки с 1500-го по 1600-й упали в два раза, зато невероятно выросло количество виселиц для бродяг на площадях английских городов. В то же время, попытки как-то поддержать нуждающихся привели к увеличению налогов на работающих и «джентри», что дополнительно ухудшило социальный баланс в обществе.
Поэтому не должно удивлять, что в верхах возникла идея сплавить часть обездоленной массы куда-нибудь подальше. Почему бы не в Америку?
Никого также не должно удивлять, что при отсутствии денег в государственной казне и интереса со стороны королевской власти и англиканской церкви в то же время среди аристократии возникли проекты колонизации Америки не только с вышеуказанной целью, но и с целью получения прибыли. Главной группой, среди проталкивающих идею колонизации, были так называемые West Country men, группа богатых аристократов-авантюристов во главе с Френсисом Дрейком, Ричардом Гренвилем, Джоном Хавкинсом, Хэмфри Гильбертом и Уолтером Рэйли (два последних были братьями; Гильберт погиб в 1583). Пожалуй, главным среди них был сэр Уолтер Рейли (или — Рэли, в альтернативной транскрипции), фаворит королевы Елизаветы Первой и пропонент усиления морского флота. “Тот счастливчик, который командует морями, командует и торговлей, а Лорд мировой торговли станет и Лордом мирового богатства”.
В середине-конце 16 столетия эта группа очень влиятельных и энергичных людей активно боролась за ведущее место в политической системе страны. West Country men были основными сторонниками и исполнителями «ирландского» проекта, они же организовали победу над Испанией. Для них была очевидна ограниченность и внутренняя «островная» замкнутость сложившейся иерархической политической системы, которая вела к экономическому застою. В колониальной торговле они видели не только будущую экономическую силу Империи, но и возможность реформировать политическую систему. По обобщенному мнению группы и работающих под их финансовым руководством средств массовой информации, только экспансия в колонии могла спасти Англию от распада под тяжестью внутренних проблем.
Третьей составляющей, в должное время ставшей главной и придавшей “освободительный” религиозный импульс движению переселения в американские колонии, был активный протестантизм West Country men и джентри.
Эти три главные направляющие дали результирующий вектор, в направлении которого и произошла колонизация Америки англичанами.
История английских колоний в Северной Америке известна русскоязычному читателю гораздо лучше и не является целью рассказа этой статьи. Для желающих освежить некоторые ее аспекты могу рекомендовать одну из моих лекций на Сетевизоре «OnlineTV.ru»: https://www.onlinetv.ru/video/1891/
Оригинал: http://7i.7iskusstv.com/y2019/nomer3/judovich/
