Предисловие
История еврейского народа в России ― история гонений и запретов. Но в годы скитаний был у евреев легко транспортируемый инструмент выживания ― талант, силу и значение которого они осознают много позже. Появившаяся сцена, на которой «дьявол с нуждой плясали пляску», предъявит миру новый тип актёра.
Исследователь еврейского театра Хаим Флексер, публиковавшийся под псевдонимом «Аким Волынский», настаивал:
«…евреи от природы театральны. Всё в них ― речь, интонация, жест, движение, пластика, вся фигура и осанка выразительны, и имеют все основания к существованию на сцене».
Он полагал жест у евреев своеобразным языком, ― «настоящим, живым, острым и резким», а еврейскую речь ― «фрагментом оперы из жизни, которая становится настоящей арией в синагоге и является второй натурой еврея»; подмечал, что ценнейшее у еврейского актёра ― его «темперамент, быстрая возбудимость и выразительность, его эмоциональность». (1)
«Евреи …отличаются живостью в разговоре, и сопровождают свои слова сильными жестикуляциями. … Это проявляется особенно тогда, когда предметом обсуждения служат талмудические темы, богатые остроумными поговорками, диалектику которых они в то же время хотят представить в пластической форме…», ― писал доктор А. Иеллинек. (2)
«Еврейский сценический жест является самодовлеющей ценностью», ― добавил конкретики к этому наблюдению Абрам Эфрос в 20-е годы прошлого века. (3)
А. Кугель, не довольствуясь только лишь признанием наличия у евреев ярких психофизических данных для сцены, предположил в них и природную интуитивную готовность к освоению положений системы Станиславского:
«…Основная причина еврейских успехов в театре ― в свойствах еврейской приспособляемости, черте по преимуществу театральной. …Приспособление своего “Я” к чужой личности, и сохранение, в то же время, своего собственного лица, есть задача актёра». (4)
Музыкальность же еврейского народа закреплена в невероятном количестве уважительных и восхищённых признаний. В связи с трауром по разрушенному Храму евреи отказались пользоваться музыкальными инструментами. Позже в синагогах стал звучать лишь орган, и то только во время венчания. Именно поэтому в еврейской среде достигал фантастической выразительности вокал.
Но театра у евреев не было.
Сохранилось лишь небольшое количество спорных о том примеров с указанием имён их участников, что не может, на мой взгляд, убедительно свидетельствовать о наличии настоящей истории своего театра у евреев.
Театр «оккупантов», посещавшийся иудеями, еврейским не был. Походы евреев в театр были, был и успех в написании сценического произведения на иностранном языке, что во все времена практиковали люди образованные. Но единственная пьеса, написанная автором-евреем на греческом языке, не стала достоянием еврейской драматургии.
И наличие на римской сцене этнического еврея, блестяще воплощавшего достижения греческой и римской театральной традиции, не превращало арену в еврейские подмостки.
«А как же пуримшпили»?! Разве не свидетельство они существования с давних пор еврейского театра?!», ― могут возразить мне. Увы, здесь та же традиционная ошибка.
Еврейские средневековые народные представления ― пуримшпили, имели признаки мистерий, представлений «дурацких ассоциаций», комедии дель арте, репертуара английских комедиантов, иезуитской драмы и т. д.
Относясь непосредственно к сюжету «Книги Эсфири», т. е., к событиям, связанным с праздником Пурим, он обозначал и другие произведения на библейские сюжеты. Все они, за редким исключением, исполнялись в день этого весёлого праздника.
А теперь прислушаемся к мнению об озорной «театрализованной однодневке» музыковеда и исследователя еврейского фольклора, М.Я. Береговского:
«…этот театр в течение многих столетий функционировал раз в году, а потому, конечно, не мог стать настоящим театром. Если к этому добавить, что пуримшпилерам …приходилось выдерживать …неравную борьбу с заправилами общин, которые преследовали этот весёлый народный театр, …то можно сказать, что это скорее была борьба за театр…». (5)
Да и сами пуримшпилеры слова «театр» старались всячески избегать, называя свои представления «истинными происшествиями». Иногда они называли пьесу, которую собирались представлять, так: «Мы пришли представлять “Заклание Исаака″». Или: «Чтобы понравиться гостям, мы исполним “Исход из Египта″». А иногда даже подчёркивали: «Мы пришли не представлять театр, но рассказать о Давиде, отце нашем».
Множество исторических исследований подтверждают лишь безусловную театральность, сопровождавшую религиозные отправления, праздники и обряды. Но элементы театральности, введенные в эти обряды, канонизировались и застывали в своих формах. О каком-либо развитии такого рода театральности, а тем более перерастании её в театр, не могло быть и речи.
О национальном театре, со своей оригинальной драматургией, о театре, имеющем на вооружении язык жестов, музыкальность, пластику, удивительную способность быть одновременно не только «театром представления», но и «театром переживания», разговор пойдёт много позже.
И достойным восхищения станет стремительность вхождения в мировую театральную историю еврейского театра, за невероятно короткий срок доказавшего право народа на законную гордость своим детищем, своими талантами.
С гордостью сложилось не сразу. Дитя было классическим «гадким утёнком». Демонстрация его миру требовала, в том числе, и мужества. Многострадальное это детище с момента рождения не сопровождала счастливая судьба благоговейного ожидания…
«Родиной профессионального еврейского театра в России явилась Одесса».
В этой, непременно начинающей все исследования фразе, в положении, ставшем догмой, присутствует серьёзная натяжка.
Не создана была тут драматургическая база. Пример И. Аксенфельда ― исключение, подтверждающее правило. Еврейская драматургия рождалась не в Одессе.
Не было и никаких попыток создания именно здесь еврейской сцены.
Еврейский профессиональный театр был создан вне Одессы. Родиной его полагать наш город представляется не совсем корректным…
…Образцовая еврейская община в Одессе создавалась, как пример, для дальнейшего распространения по всей Империи, и всё более приобретала приметы сегодняшних национальных общин США, где чётко внедрено понятие «американец итальянского, ирландского, польского», ― да какого угодно происхождения.
Евреи здесь должны были пройти эволюцию в следующих стадиях: еврей ― «русский еврей» ― русский. На промежуточных стадиях происходила «чистка от дикости». Идишский театр ― принципиально не допускавшийся на это поле «сорняк».
Вопреки всем слагаемым этой истории ― политике, экономике, религии, языковым проблемам и т. д., еврейский театр в России всё же случился, стартовав именно в Одессе.
Обратимся к документам, не избегая мелочей быта, «жизненных дрязг», и того «сора», из которого выстроилась дорога, на которой мы обнаружим новорождённый еврейский театр.
Часть первая
Одесса до еврейского театра
Глава первая
…Присутствие евреев в Северном Причерноморье отмечено ещё во времена эллинской колонизации, а также более позднего турецкого владычества. Еврейские поселения были разбросаны среди небольших сёл поблизости Хаджибейской крепости.
«…Было бы весьма интересно решить вопрос: откуда, собственно, евреи прибыли в Хаджибей ― с берегов ли Босфора, из Юго-Западного края, т. е., из Турции, которой тогда принадлежал Хаджибей, или из Польши? Заберёмся вглубь истории Хаджибея.
В 1540-м году польский король Сигизмунд-Август и хан Сагиб-Гирей заключили между собой договор, в силу которого, между прочим, “хан позволяет купцам королевским и литовским брать соль в Качубее и вывозить оттуда, куда хотят, с уплатой установленных пошлин″. И потянулись чумаки в далёкий Хаджибей.
Но в чьих руках находилась тогда торговля Польши и Литвы? Вместе с чумаками в Хаджибей проникли и евреи, которые занимались соляной торговлей». (6)
«…Цари старой московской Руси упорно не пускали евреев в свои земли. Русские люди того времени не любили иноземцев, или “басурманов″ вообще, а евреев тем больше, как нехристиан, которые некогда принесли в их страну “ересь иудействующих″.
…Царь Алексей Михайлович изгонял евреев даже из временно занятых им литовских и белорусских городов». (7)
Иван Грозный решал проблему недопущения на свою территорию малосимпатичного ему народа совсем уже радикально:
«Отняв у поляков город Полоцк, он повелел окрестить всех местных евреев, а нежелающих креститься ― топить в Двине.
…Еврейские купцы из Польши и Литвы приезжали в Россию только временно по торговым делам, но постоянного жительства там не имели. В присоединённых к Руси областях Малороссии евреи тоже не имели постоянной оседлости». (8)
Проникавшие всё же при преемниках Петра в пограничные с Польшей русские владения, особенно в Малороссию, евреи, указом Екатерины Первой в 1727 году были высланы в Польшу, но, несмотря на запрет, всё же приезжали в Россию по торговым делам.
В 1743 году Сенат просил императрицу Елизавету Петровну допустить евреев для торговли в Малороссию, доказывая, что еврейские купцы приносят большую пользу краю.
Императрица написала на прошении Сената следующее: «От врагов Христовых не желаю интересной прибыли».
История недопущений и изгнаний создавалась из соображений экономических, политических, религиозных…
Так было до 1762 года, когда в царствование Екатерины Второй империя, «прирастая» Польшей, внимательно присмотревшись к своей разбухшей территории, ахнула: «Евреи!».
Вопрос о недопущении или высылке огромной массы народа остался в прошлом, сменившись более актуальным: «Что нам делать с русскими евреями?».
Евреев, оказавшихся в подданстве, но не в гражданстве, для начала ожидало отделяющее их от страны изобретение в виде «Черты оседлости», включающей и земли ранее присоединённой к России Новороссии.
Земли эти нуждались в заселении, экономическом и экологическом возрождении. Первые попытки предприняла Екатерина Вторая.
…Идея о переселении евреев с запада на юг представлялась естественной возможностью решить одновременно несколько государственных задач ― колонизировать новоприобретённые земли, и, привлекая евреев, вдохнуть жизнь в торгово-промышленную деятельность молодых новороссийских городов. Но с городской жизнью пришлось повременить.
Евреям немало приходилось терпеть в Польше от панов, потому и возможность получения свободы на новом месте была встречена с наивным энтузиазмом. Тем паче, что правительство Екатерины предлагало невиданное ― землю! Невероятные льготы!
Доротея Атлас настаивает, впрочем, что условия перехода несколько отличались от екатерининской «рекламы»:
«Вывесть из-за границы каждому хозяину по пяти польских семей мужиков, домы и школы построить собственным коштом, льготы иметь один год от постоев и прочих по земли тягостей, кроме как в казну подлежащих податей…». (9)
Евреи прибывали в южные края, в том числе и из отказанной им Сибири, вовсе не самостоятельно выбирая себе климат. В черту оседлости загонялось всё большее количество «граждан».
При заталкивании в резервацию продолжали интересоваться материальным положением переселенцев:
«…не надобно, ли по розуму 625-й статьи 12-го тома Свода Законов прежде узнать, в состоянии ли будут 70 семейств евреев поселиться своим коштом на предполагаемой для них земле…». (10)
Устройство евреями своей жизни всегда сопровождалось непременным условием о максимальном решении всех проблем за их же счёт.
…Государство никак не могло приспособить себя к конструктивной политике в отношении еврейского народа. Запретительная, жёсткая силовая политика не только уничтожала людей, но приводила к угрозе исчезновения народа.
В мире, окружавшем Россию, евреи пытались спасти соплеменников, выведя бесполезный для неё народ в места, где он мог бы возродиться и принести пользу миру:
«Эту мысль впервые высказывал ещё в 1846 году д-р Филиппсон, и она скоро нашла своего исполнителя в лице французского еврея И. Альтараса.
Потеряв при жизни своих детей, Альтарас желал посвятить своё многомиллионное состояние делу переселения евреев из России в менее населённую страну, где они могли бы заниматься земледелием.
Остановились на Алжире. Французское правительство без больших хлопот со стороны евреев согласилось отвести в присоединённом недавно к Франции Алжире участки земли для 40 тысяч еврейских семейств.
Альтарас сам отправился в Россию, побывал во многих городах, вступая всюду в переговоры с евреями, и убедившись в их сочувствии, отправился в Петербург. Здесь он добился аудиенции у министра Нессельроде, который сказал ему, что “ходатайство это будет уважено, если за каждого еврея, навсегда покидающего Россию, уплочено будет в казну 60 рублей″. Альтарас был согласен на это. Предприятие было материально совершенно обеспеченно, так как к нему примкнули братья Ротшильды и другие еврейские миллионеры. Однако оно не могло состояться “по независящим от евреев причинам″». (11)
Глава вторая
«…Маленькое еврейское кладбище на горе Хаджибеевского лимана. Самая древняя уцелевшая надпись относится здесь к тому времени, когда турецкой крепости “Эни-Дунья″ (“Новый свет″), стоявшей на месте нынешней Одессы, было всего 6 лет ― к 1770 году.
Крепость Эни-Дунья (Хаджибей). Старинная гравюра
…Камень с надписью нельзя отнести к наиболее древним. В этом можно убедиться, сравнив его с камнями у холмиков могил, наполовину отшлифованными всепожирающим временем.
…Когда же евреи поселились в самой Одессе?
В 1789 году адмирал Иосиф де Рибас водрузил русский флаг над турецкой крепостью. В развалинах находились 6 еврейских семей, не успевших её покинуть. Предполагают, что были они выходцами из восточных, в частности, сефардских общин Крыма. 27 мая 1794 крепость была провозглашена городом, получившим в 1795 году наименование Одесса». (12)
С этих-то «крепостных» евреев и следует исчислять первые шаги будущей единой еврейской общины.
«По сообщениям старожилов, первые евреи поселились по склонам горы, на которой красуется ныне дворец Воронцова, со стороны Военного спуска, …в то время волны Чёрного моря плескались у порогов еврейских домов.
Этот склон Воронцовской горы и был еврейским гетто в Одессе. Тут жили все евреи, тут они имели молитвенный дом, вероятно, в частной квартире, тут они имели «микву» для религиозных омовений. Баня носила название «еврейской» и находилась в заведовании магистрата, который отдавал её в откупное содержание…» (13)
Молодая еврейская община в Одессе была так бедна, что нуждалась в предметах первой необходимости:
«Еврейские общественные, богоугодные и учебные заведения, общественные финансы, воспитание детей, и даже интеллектуальное и нравственное направление общей массы, все проявления еврейской жизни находились в жалком состоянии». (14)
И не только еврейской. Собравшиеся в первобытной Одессе поселенцы были в массе своей столь же первобытны.
«…прожектируемый город находился, что называется, в “диком поле″, на значительном удалении от цивилизации, в условиях абсолютного дефицита материальных и гуманитарных ресурсов. Вода, строительные материалы, топливо, продовольствие, гужевой транспорт, рабочие руки, временное жильё ― ничего этого, по сути, не было.
Плюс засушливый климат, эпидемиологическая и военная угрозы, неблагоприятные инженерно-геологические факторы, полуоткрытый залив, требующий серьёзного гидротехнического участия, и прочее.
Только вообразите себе, что лично вы заброшены судьбой в этакую передрягу, и тогда в полной мере сможете оценить стойкость, отчаянность первых одесситов.
…Городская земля за “большой крепостью″ отводилась большими участками, более 25 десятин, состоятельным и опытным людям, способным обзавести её надлежащим образом.
Первопоселенцы же евреи были в абсолютном большинстве малоимущими. “Искатели счастья″ ― это о них…». (15)
«Хаджибей». Художник Г.А.Ладыженский. 1899г.
В юный город спешили мелкие торговцы, привлечённые слухами о лёгкости спекуляций в Одессе, отставные чиновники, оказавшиеся волею судеб далеко от столиц, авантюристы всех мастей и наций, беглые крестьяне, откровенные маргиналы…
Одетые часто в национальные костюмы, они казались приезжим, поражённым этой библейской картиной, «в малом виде рождающимся целым миром». Одесситы, выходя на улицу, немедля превращали её в сцену, декорациями для которой служил сам город. Включение населения в действо на подиуме «театра мод» было тотальным…
В Одессе скопилось также множество беглого люда, записанного по подложным паспортам. Нрава они были самого простого, да и Империя была далеко. Управляться с таким населением было непросто. Указ де Рибаса в 1796 году гласил:
«Неоднократно уже я слышал здесь в городе пальбу, делаемую жителями из ружей и пистолетов. Впредь таковая стрельба, не только ночью, но и днём строжайше запрещается, а ежели кто, невзирая на сие, осмелится стрелять, таковой должен будет за всякий выстрел заплатить штрафу в гошпиталь 25 рублей, или содержан под караулом один месяц».
Экзотическое поведение на улицах процветанию города не способствовала. Так что 25 рублей за выстрел, при том, что землекоп за день зарабатывал 80 копеек ― отличная мера принуждения к скромности поведения и к созиданию вместо нелепых трат.
Адмирал Хосе де Рибас-и-Буйенс, в России ― Иосиф (Осип) Михайлович ДерибАс. Первый градоначальник Одессы
«С 1795 года и. д. градоначальника, а затем полицмейстером в Одессе был секунд-майор Кирьяков, который стал править городом с деспотизмом настоящего тирана. Как видно из поступившей в магистрат жалобы, Кирьяков “разламывал лавки и силою забирал людей под стражу, подвергая их телесным наказаниям″.
В другой жалобе говорится, что “в полицейских помещениях находится тюрьма безвинных разного звания людей в железных оковах, в числе коих особенно много евреев и черноморских казаков″». (16)
Уравнение в правах людей разных вероисповеданий методом, предложенным Кирьяковым, благодарности у них не вызывало.
…Музыка коммерции звучала над городом победительным гимном. Банальная взятка, организованная «наверх», в исполнении одесситов становилась уже моментом искусства.
В дело включились иностранцы, не слишком пока эффективно использовавшиеся. Герцог Ришелье исхлопотал Высочайший указ, по которому иностранцы, оказавшиеся в местной тюрьме за просрочку паспортов, были освобождены и приняты в одесское мещанство.
Процесс, говоря сегодняшним языком, пошёл: скрывающиеся от закона беглецы из России и другие, желающие легально устроиться, заявляли всего лишь о потере паспорта, и без промедления обретали звание городских мещан.
Привыкшие к гонениям и нелегальной деятельности евреи нашли в новых правилах много пользы. Появившиеся турецко, цесарско и иные подданные из их числа получали к новому статусу ещё и льготы в коммерции.
«Еврейские торговцы и купцы в Одессе». ― Литография по рисунку худ. Огюста Раффо. Париж, ок. 1840г.
Глава третья
Ришелье рядом оригинальных мер добился привлечения еврейского участия в развитие города. Подготавливая порто-франко, герцог не мог не предполагать пользы от активного участия евреев в этом проекте.
Арман Эммануэль София-Септимати де Виньеро дю Плесси, граф де Шинон, 5-й герцог Ришелье. В России ― Эммануил Осипович, в Одессе за глаза, по-свойски, просто «Дюк»
Разумное уважение к еврейской части города вернулось экономическими выгодами. Привлечение иностранцев и евреев привело и к такой свободе, о которой не имели понятия в столицах. В город хлынули новые переселенцы.
Дарованное городу 16 августа 1817 года порто-франко, стало той волшебной палочкой, мановением которой обозначилось начало «гигантского скачка». При графе Ланжероне налаженная Ришелье торговая машина уже мало нуждалась в личных усилиях губернатора-градоначальника. Главное было следовать указаниям Ришелье, т. е., «не мешать».
Линия порто-франко проходила по окраине города. Позже, в связи с огромным ростом контрабанды, когда во многих местах граница проходила так близко от домов, что товары легко перебрасывались за неё, контрольная черта была приближена к самым границам города. Молдаванка и Пересыпь остались за линией порто-франко.
Именно здесь проживало большинство бедного еврейства, ставшее контрабандистами, изобретательнее которых не было. Контрабанду, например, проносили в непромокаемых мешках под водой, надев на голову металлический шлем, который цветом сливался с водой и делал незаметным смельчака ― «водолаза».
Скандальным оказался инцидент с овцами: прошедшее через таможню стадо овец не вызвало подозрений, лишь после стало известно, что под их шерстью была спрятана масса дорогих кружев.
Самой колоритной фигурой среди одесских коммерсантов был так называемый фактор, т. е., посредник. Фактор ― это не профессия, а образ жизни и мыслей ― быть необходимым. В буквальном смысле слова: обойти одесского фактора было невозможно.
В Одессе среди факторов попадались греки, итальянцы, французы, иногда русские, но все они уступали поле деятельности Гершку или Шмулю.
…Всё поголовно население города, независимо от рода занятий, подвержено оказалось золотой лихорадке ― сверхприбыльным заработкам на погрузке пшеницы. За погрузку и разгрузку корабля наёмные рабочие получали в день вместо обычных 1–3 рублей 20–30:
«Можно ли было удивляться тому, ― свидетельствует современник, ― что не только лакей или кучер, но и кухарка, не дождавшись даже, чтобы обед был изготовлен и подан, и кормилица, несмотря на крик бедного малютки и слёзы матери, бросают семейства, бегут в хлебные магазины для того, чтобы увязывать мешки, подбирать падающий хлеб. Их манит к себе скорая прибыль.
Хотя природный одессит ― русский или католик, христианин или еврей, уважает церковь, но, если торговля будет деятельна, смело можно сказать, что он не пойдёт ни к обедне, ни к вечерне, не взглянет на нищего, не поцелует жены, не приласкает детей. …Заработки были до того велики, что видели биндюжников, закуривающих папироски рублёвыми бумажками»…
Живительные потоки денег, через какой бы кошелёк они не проходили, обогащали город. Но азартная торговля, в которой евреи часто опережали многих, приводила к упрёкам в их адрес, что могло исключить это участие в полезной для города деятельности. Вот тут-то на сцену выступает гениальный граф Воронцов:
Граф М. С. Воронцов. Рисунок К. Гампельна. 1820-е гг.
«С назначением в Одессу Воронцова, ― пишет Доротея Атлас, ― положение резко изменилось: желая оживить торговлю края, он принял евреев под своё покровительство. Английское воспитание и европейские навыки сказались в Воронцове: “ища корыстной прибыли от врагов Христовых″, он обратил особое внимание на поднятие умственного и нравственного уровня одесских евреев. …Воронцов одобрял все меры для изыскания средств». (17)
Одним из результатов «изысканий» явилось возвращение в Одессу инструмента, позволявшего ещё в середине XVIII века решать проблемы еврейским общинам Польши ― внутриобщинного налога, или «коробочного сбора». Идея решать проблемы еврейской общины за их же средства получила немедленное распространение. «Коробочный сбор», по остроумному наблюдению юриста и общественного деятеля Генриха Слиозберга, стал «штрафом за исполнение религиозных предписаний».
Продолжим летопись славных дел Михаила Семёновича в изложении г-жи Атлас:
«…По высокому эстетическому вкусу начертил план синагоги, прилагал особое попечение о больнице и лично экзаменовал мальчиков в общественном училище. Стараясь поднять значение еврейского населения в глазах русского общества, он добился посещения синагоги императрицей Александрой Фёдоровной, по его же предложению император Николай Первый с наследником престола осматривал в подробности еврейские школы и больницу.
Весть о привольной жизни евреев в Одессе быстро разнеслась по западным губерниям и соседней с ними Австрии. Планы Воронцова удались вполне: в Одессу стала переезжать австрийская еврейская интеллигенция, приехали и крупные негоцианты с солидными капиталами.
Они приобретали недвижимость, открывали большие торговые дома. В Одессе появились фирмы, делавшие миллионные обороты». (18)
Действительно, негоцианты, например, австрийского местечка Броды, бывшего крупнейшим перевалочным пунктом, «вольным городом», посматривали на морскую Одессу с коммерческим интересом, однако переносить бизнес сюда не спешили.
Но порто-франко с привлекательными условиями Воронцова подняло их с места. Выгода оказалась обоюдной. Коммерческий поначалу призыв просвещённых жителей Запада в Одессу принципиально изменил всю последующую историю города по всем позициям. И именно они ― выходцы с Запада, принесли в еврейскую Одессу европейскую культуру.
Создавая единое просвещённое сообщество одесситов, ― без излишних трат казны, традиционно уже за счёт самих евреев, ― граф стремился с помощью этого инструмента исключить дикий бизнес, создать необходимое третье сословие и привести край к экономическому процветанию.
Начавшаяся кампания по выселению «сельских» евреев, как бесполезных, в города, и активизация иноземцев по спасению евреев России, о которой писалось выше, ломала все наработки. Воронцов вступил в бой, при победе в котором получал ещё более выгодные позиции в Одессе.
В докладной записке на Высочайшее Имя он писал:
«…Истребляя, таким образом, благосостояние и надежды огромного числа людей, имеющих быть высланными из деревень и местечек в большие города, мера сия будет иметь и то ещё весьма вредное последствие, что и те евреи, которые теперь живут в тех городах, и более или менее находят в оных способы пропитания, сами должны обеднеть от чрезмерного стечения высланных к ним из деревень евреев, и не только сии несчастные не найдут, по крайней мере большей частью, возможности существования, но и прежние обеднеют, теряя большую часть тех способов, которыми теперь пользуются». (19)
Заботу о благосостоянии одесских евреев, могущих пострадать от наплыва конкурентов, способных разрушить выстраданную им схему, граф умело спрятал в заботу о евреях вообще.
И продолжал добиваться своего, не забыв присовокупить:
«Мера сия и в государственном виде вредна и жестока. …Плач и вопли столь огромного числа несчастных, которых постигнут печальные действия сей меры, будут служить порицанием и у нас, и за пределами России». (20)
Воронцов битву выиграл. Благодарные евреи, благосостояние и уверенные позиции которых теперь укрепляли финансовую мощь процветающего города, создали совместными с благодетелем усилиями передовую, образцовую еврейскую общину в России.
Очевидной являлась миру истина об огромной пользе от еврейского народа к уважительно и разумно принимающей их стране. Радетелям об их свободе демонстрировались, на примере Одессы, благополучные граждане, пользующиеся всеми достижениями цивилизации, не ущемлённые и в религиозной жизни, создаваемой по европейским образцам.
Приглашение на должность городского раввина доктора философии и теологии Тюбингенского университета Шимона Арье Швабахера было логичным поступком в выстраиваемой политике. И неважно было, как отмечала «Еврейская энциклопедия» 1913 года издания, что «…это был… раввин для высшего общества. Не зная условий жизни, в которых находилась еврейская масса, он был ей чужд и … не мог быть её руководителем».
Портрет Шимона-Арье Швабахера из книги М. Райхерсберга «Пней-Арье. Биография доктора Швабахера». Одесса, 1889 г.
Деятельность Воронцова снимала напряжённость в вопросах внешней политики, способной ограничить уже постоянно прибывающий еврейский капитал.
Благодарные еврейские богачи обрушили на защитника шквал благотворительности, сняв с города расходы на возводимые по этой программе здания и учреждения.
Правда, действительно выдающаяся еврейская благотворительность в Одессе осуществлялась только в границах общей с властями борьбы с «дикостью».
Глава четвёртая
…Перешедшие в русское подданство евреи сохранили традиционную систему образования. Старая школа способствовала воспитанию только религиозного еврея:
«…не нужно обладать особою проницательностью, чтобы не сознавать того нравственного вреда, который вытекает из устройства для евреев особых школ. Кто станет спорить, что замкнутость евреев делает невозможным всякое вторжение луча просвещения… в низшие, невежественные классы еврейской среды…». (21)
«Еврейская школа». «Живописное обозрение», № 44, 1877 год
Политическая атмосфера в Западной Европе XVIII века, прежде всего в Германии, открыла перед евреями двери в европейское сообщество. Процесс восприятия, освоения и интеграции в европейскую культуру получил название «Гаскала» (просвещение, интеллект, здравый смысл). Деятели Гаскалы с успехом внедряли вновь изобретённые для этого инструменты.
Например, основатель этого движения в Германии, Моисей Мендельсон, положил начало Гаскале переводом Торы (Пятикнижие Моисея) на немецкий язык. Печаталась она еврейским шрифтом, чтобы облегчить еврейскому юношеству изучение немецкого языка.
Несколько иначе поступали в российской Одессе:
«…Нас просят сообщить о выходе в свет на русском языке сочинений Сегала “История еврейского народа в библейский период″ и “Начальное учение о Моисеевом законе″, продающихся в книжном магазине братьев Бортневских; там же продаются “Краткий еврейский катехизис с прибавлением нужнейших молитв у детей″ на русском языке.
…Ввиду образовавшегося в некоторой части еврейского общества стремления сделать русский язык языком своей семьи, школы и синагоги, издание этих учебников на русском языке составляет явление вполне современное». (22)
Преувеличенное стремление евреев быть большими патриотами страны, нежели коренные жители, отмечал «Одесский вестник». Обратите внимание и на категорическое при этом отрицание о знакомстве с ранее родным для них языком идиш:
«Новороссийские евреи вообще, а особенно одесские, задающие тон в крае, вполне понимают важность русского языка, и всё, что между ними богаче и образованнее, старается говорить по-русски.
Чадолюбивые отцы особенно стараются выучить детей русскому языку. Выходит иногда комично. Особенно в присутствии русского еврейский отец старается говорить с детьми по-русски, показать, что и он образованный человек, не употребляющий своего немецкого жаргона даже в домашнем обиходе.
Отцы идут ещё далее; они стараются, чтобы дети имели “настоящий московский выговор″, и если судьба занесёт сюда семинариста из великороссийских губерний, то он непременно найдёт много уроков за хорошую плату, а летом его охотно возьмут на дачу. Местных семинаристов берут менее охотно, так как евреи знают, что у них плохой выговор и неправильная русская речь».
Заканчивалась заметка чётко сформулированным пассажем:
«Итак, вот в чём дело: в Одессе всё более распространяется еврейско-русская интеллигенция.
Нравственные качества её не высоки, но в том, что евреи здесь стараются быть или казаться русскими, есть утешительная сторона: они большие мастера отгадывать, чья возьмёт…». (23)
Реформе подлежала и религиозная жизнь. Еврейская община города в большинстве своём жила пока традиционными для неё ценностями.
«Евреи в синагоге». Живописная Россия, т. 5, ч. 1, 1897 г.
Обратимся к наблюдениям И. Долгорукого, датированных ещё 1810 годом:
«…Жиды имеют свою синагогу. …Они ежедневно ходят молиться; …все знают грамоте: нет из них ни одного, который с отроческих уже лет не читал декалога и не научен был, криво или правильно, в своём законе.
В школе они, пред резным своим кивотом, читают псалмы, распевают их самым диким голосом, стараясь даже, что очень приметно, избегать всякой гармонии в тоне, не снимают глаз с книги, оборачиваются по большей части к стене лицом, чтобы никого не видать, и, дабы ещё меньше развлекать свои мысли, они беспрестанно кривляются, разные делают безобразные телодвижения, думая (так я от них же слышал), что работа всех мускулов во время их кривлянья устремляет согласно все их способности к одному предмету, т. е., к Богу и молитве: но я в этом мало удостоверен.
У них две храмины для сборища: одна для лета, холодная, другая зимняя, с печами. На табернакле, или престоле их одно только имя Божие написано: “Егова″, с изображением скрижали Завета, а в ковчеге несколько Библий хранятся в свитках на пергаменте. Перед ним раввин отправляет молитвы и кричит во всю силу гортани. Они щеголяют паникадилами: у них много свеч во время Субботы зажигают, ещё более в праздничные дни». (24)
«В синагоге». Приложение к газете «Южное обозрение» (Одесса). Декабрь 1897 г., № 1. (Личный архив Ф. Миндлина)
Простим автору незнание еврейских законов и обрядов, связанные с этим суждения, ляпы в терминах. Скорее стоит его поблагодарить за столь яркую зарисовку состояния религиозных отправлений у евреев на рубеже веков.
Но вот на что обратил внимание Стивен Ципперштейн:
«…В глазах евреев, вовлечённых в экономическую жизнь города, происходило падение авторитета традиционных еврейских ценностей. Иллюстрацией может служить такой факт, как избиение вечером городского раввина группой евреев, выражавших таким своеобразным способом протест против требований последнего о строгом выполнении еврейских ритуальных законов». (25)
Глава пятая
Впрочем, начинавшееся движение Гаскалы в Одессе уже работало. Но ― по одесской модели.
Заглянем в синагогу переселенцев из города Броды на углу Почтовой и Итальянской, где «был совершён венчальный обряд, при котором помощник раввина г-н Манделькерн произнёс речь на русском языке». (26)
Бродская синагога в Одессе
Или с недоумением прочтём в хронике «Одесского вестника» сообщение о том, что тот же Манделькерн «намерен приступить к переводу на русский язык Талмуда». (27)
Да и попасть в синагогу, становившуюся закрытым клубом для «просвещённых», удавалось не всем:
«При входе моём 7 сентября в первый день праздника в Одесскую бродскую синагогу, я был остановлен синагогальным служителем, объявившим мне и двум пришедшим одновременно со мною, что по распоряжению старшин синагоги лицам, не заказавшим себе места, т. е., не условившимся об оплате за таковые, вход запрещается.
На возражение моё, что я не займу места, а в передней желаю помолиться, я получил ответ, что и через порог не велено пускать.
…Знаю, что без определённой платы запрещается вход на увеселительные представления, но чтобы вход в храм Божий не допускался иначе, как только за предварительным условием о плате, об этом едва ли кому-либо приходилось слышать.
Передаваемое мною распоряжение старшин бродской синагоги заслуживает сделаться известным». (28)
Квитанция об оплате места в Новой (бродской) синагоге
К реформам в религии подключена была деятельность «Лондонских миссионеров для обращения евреев в христианство».
Структура, Высочайше утверждённая 29 ноября 1875 года положением Комитета по делам Царства Польского, готовилась к распространению своей деятельности на территории всех губерний черты оседлости:
Обложка «Дела о лондонских миссионерах». 24 мая 1876 г. ГАОО. (Личный архив Ф. Миндлина)
«Министерство Внутренних Дел. Департамент Духовных Дел Иностранных Исповеданий. Отделение 2, стол 2. Господину Одесскому Градоначальнику.
Обращаюсь к Вашему Сиятельству с покорнейшей просьбою о доставлении отзыва на отношение Министерства Внутренних Дел от 16 мая 1876 года за № 1717 по вопросу о допущении “Лондонских миссионеров” к проповедованию Евангелия евреям в губерниях Империи, входящих в черту постоянной оседлости евреев, так как за неполучением Вашего отзыва задерживается разрешение дела по означенному вопросу.
За Министра Внутренних Дел Товарищ Министра. (29)
Деятельность правительственных органов запрещала проявления самобытности у евреев, растворяя их как самостоятельный народ. Тогда же эта политика начала маскироваться в заботу о самих евреях. Требование «не выделяться» относилось исключительно к евреям.
«Одежда евреев сберегает характерные черты всей нации, поскольку евреи всегда остаются самими собой, носителями того, чем живут», ― справедливо отмечал уже знакомый нам Аким Волынский. (30)
«Хасидский танец». Худ. Залман Клейнманн
Понимали это и в 1850-х годах, в определённом порядке обрушив на несчастных указы «О запрещении ношения еврейской одежды», «О запрещении еврейкам брить головы», «О запрещении проведения еврейских свадеб на улицах с музыкой»…
«Рапорт одесского полицмейстера полковника Вейнберга исправляющему должность одесского градоначальника о недопущении на одесских улицах еврейским свадьбам ходить с зажжёнными свечами и музыкой.
Волею его сиятельства г-на Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора, изъяснённой в предписании предместника Вашего превосходительства от 27 августа 1857 г. за № 13859 о недопущении на одесских улицах еврейским свадьбам ходить с зажжёнными свечами и музыкою, я передал одесскому городовому раввину, который ныне уведомил меня, что от всех музыкантов отобрана подписка о том, что они впредь не будут играть на еврейских свадьбах по улицам, и кроме того, он, раввин, сообщил членам синагог, в Одессе состоящих, чтобы они тоже и от себя объявляли всем прихожанам во вверенным им синагогах о сказанном запрещении.
Донося о сём Вашему превосходительству, имею честь почтительнейше доложить, что я предписал приставам городских съезжих частей, что в случае будут продолжаться подобные церемонии при еврейских свадьбах на улицах, ― тотчас арестовывать их». (31)
«Еврейская свадьба». Худ. Исаак Аскеназий
Еврейские обычаи и обряды были источниками формирования и собственной культуры театра у евреев. В свадебном обряде, в процессе его развития, органически синтезировались инородные театральные элементы и еврейская зрелищная традиция. Свадьба у евреев сопровождалась, особенно в восточных странах, красочным спектаклем с танцами, музыкой и даже военным парадом. На свадебном торжестве выделилась роль ведущего, руководившего представлением и заполнявшего промежутки между частями, что свидетельствует о стремлении к связному представлению. Ритуал свадьбы был насквозь театрален.
Традиционная свадьба в Восточной Европе в XIX в.
Представьте себе такую свадьбу на улице. Необязателен был парад на еврейской свадьбе, чтобы потрясти обывателей сумасшедшей энергетикой песен, танцев, музыки. Не принижен был в эти минуты народ, а вдохновенно свободен. Указ «О запрете еврейских свадеб на улицах с музыкой» был принципиальным для властей.
Указ принял к исполнению городской раввин Швабахер, убрав обряд венчания с улицы внутрь синагоги, но сохранив, тем не менее, его театральность. Швабахер действовал не только в интересах безопасности людей. В обязанности раввина входило координировать религиозную деятельность подопечных с требованиями городских властей.
Традиционная жизнь евреев в Одессе теперь разрешалась лишь при незаметных для города её проявлениях, и исключительно внутри общины. Успешный принцип управления действовал теперь постоянно, вне зависимости от состава исполнителей:
«…начальник Новороссийского края генерал-лейтенант Х.Х. Рооп призвал к себе одесского раввина Швабахера, и предложил, чтобы он лично и через подчинённых ему раввинов внушил массе евреев вести себя не вызывающим образом, чтобы евреи ни в чём не выделялись из общего населения, повиновались беспрекословно властям, “иже от Бога установлены”.
В противном случае начальник края предупредил, что будут приняты энергичные меры для предупреждения раздражения русского населения, вызываемого поведением евреев…». (32)
Уже работала логика, малопонятная для европейцев. Последним требовалось показать, что Одесса, присоединённая к Империи более 50-ти лет назад, является русским, а не иностранным городом. В Европе евреи имеют такие традиции в своих гетто, да. Но не здесь. Били дуплетом ― просвещение и дикость несовместимы…
Глава шестая
Вернёмся в начало века, к наблюдениям И. Долгорукого. Автор вполне объективно, наряду с поразившей его религиозной дикостью, уважительно отметил и поголовную грамотность, и страсть евреев к чтению:
«…Жиды охотники до книг церковных, и раскупают их в великом множестве. При мне их же земляк… из числа таких, кои ездят по всему белу свету, навёз в эту сторону из Польши воз целый еврейских книг. И что ж? При мне почти все раскупили…». (33)
Этот тип просветителей нуждается в более внимательном и подробном рассмотрении. Что за профессия такая?
«С незапамятных времён существуют у евреев профессиональные книгоноши. Традиционный книгоноша представляет собою особый общеизвестный тип, и даже малое еврейское дитя сразу узнает его по изорванным лохмотьям, покрывающим его грязное, безобразное тело, по длинным пейсам и всклокоченной бороде, по сопровождающей его всегда высокой, пирамидообразной кипе книг и брошюр, перевязанной широким чёрным засаленным ремнём…». (34)
«Еврейский продавец книг». Художник К. Кукявичюс, 1839 год
Нарисовав традиционный портрет старинного книгоноши, безымянный автор вводит нас в картину, населённую более поздними представителями еврейских «интеллигентных» профессий, прибегавших при нужде к древнему промыслу:
«…В последнее время среди книгонош встречаются энергичные люди, развивающие свою торговлю. Свадебный шут во время отсутствия свадеб, мелкий меламед, которому врач запретил вести сидячий образ жизни, выбитые из колеи, обременённые большими семействами, евреи начинают продавать книги.
Такой книгоноша тоже не имеет ни одной копейки для выписывания книг откуда то ни было; он тоже эксплуатируется книжными лавками, но своим умом, грамотностью и удивительной энергией он ухищряется иногда заработать там, где другой книгоноша ничего бы не сделал. Он сообразовывается с требованиями рынка, он следит за всем новинками, за всеми сенсационными книжками, и, как ловкий биржевой спекулянт, зорко следит за настроением и колебаниями книжного рынка.
…Появление книгоноши в местечке вносит оживление. Как только он останавливается в известном доме, начинают стекаться к нему более просвещённые жители, начинается купля, продажа и мена. Он продаёт, покупает, выменивает книги на книги, на старые брюки или шапку для себя, на нитки, тесёмки ― всё для него товар. Такой книгоноша, как экс-учитель, а иногда и еврейский писатель, обладает знанием нескольких языков, знаком со многими отраслями науки, начитан, развит и потому является интересным собеседником.
…Он вынужден маскироваться и исполнять, где нужно, все ритуальные мелочи, чтобы не подвергаться преследованиям со стороны фанатиков». (35)
«…Еврейский народ справедливо называют “народом Книги”, ― писал Перец Гиршбейн. …Тихо, спокойно зарылся древний еврей в книгу. Но волны жизни сделали своё, они разбили еврейство на части, они сделали его разнообразным и разноцветным. …Еврейство обновилось вместе со всем человечеством». (36)
Среди тех, кто своим талантом и трудом «обновляли еврейство», был и великолепный писатель, «дедушка» новой, современной еврейской литературы, почти неизвестный по своему еврейскому имени ― Шолом Яаков Бройде, да и по паспортным данным, где он был записан как Соломон Моисеевич Абрамович. Он вошёл в историю как Менделе Мойхер-Сфорим (так звали одного из его героев), или Менделе-Книгоноша. Псевдоним возвышал роль странствующего еврейского просветителя, и был выбран удивительно точно.
Менделе Мойхер-Сфорим. Рисунок из экспозиции музея писателя. Одесса
Глава седьмая
…Знаменитый «одесский фольклор», как и «одесский язык», этот лингвистический феномен, приписываемый часто каждому уроженцу Одессы, дождались уже достойных исследователей. Нам бы разобраться в непростом сосуществовании языков евреев Одессы…
Стиснутое «чертой» еврейское население, проживая чересчур уж компактно, являло собой парадоксальное явление, в котором политика ассимиляции разрушалась созданными самой властью условиями для сопротивления ей.
Несмотря на всяческие притеснения, евреи здесь сохраняли свои обычаи, культуру, язык. И язык этот был ― идиш. Споры о том, жить ему, или быть заменённым другим, были куда серьёзнее битв «остроконечников» с «тупоконечниками».
Наличие упорно существующего в еврейском мире языка сопровождала конъюнктурная полемика. Длилась она бесконечно долго, невзирая на убедительнейшие доводы в его пользу, и была исполнена тревоги у защитников, находившихся в меньшинстве.
Журнал «Пчёлка» писал:
«…Пока существуют хотя бы самые маленькие народности, имеющие свой язык, до тех пор у этих народностей будут свои “филы”; скажем больше: факт отсутствия таких “филов”, если только с этим не соединяют чего-то ужасного, должен служить признаком того, что и народности этой предстоит неблестящее будущее». (37)
Драматург и режиссёр Марк Арнштейн, публиковавшийся под псевдонимом Анджей Марек, в сердцах восклицал:
«Передо мной лежат цифры: в черте оседлости проживает 4 млн. 899 тыс. 500 человек и 98 % говорит на идиш. О чём же ведётся мелочная полемика о жаргоне: нужен он, или нет? …Кто виноват?». (38)
В поисках ответа на один из традиционных для интеллигенции вопросов еврейская её разновидность себя не искала. А зря…
«Резко отрицательное отношение к языку идиш ― органическая часть мировоззрения еврейской ассимилированной интеллигенции.
Оно сформировалось ещё в конце XVIII века, в рамках идеологии Гаскалы, видевшей в идиш не самостоятельный язык, а исковерканный немецкий “жаргон”, помеху интеграции еврейства в европейское сообщество…». (39)
Отношение еврейской интеллигенции к культуре собственного народа ― отдельная, непростая тема. А пока небольшой экскурс в историю языка, на котором состоялась блестящая литература, и вырос до мировых высот еврейский театр.
Немецкий молитвенник XIII века, содержащий самые ранние свидетельства языка идиш. Национальная библиотека Израиля, Иерусалим
«Идиш …еврейско-немецкий диалект…своеобразное наречие, которое служило народным языком евреев во многих европейских государствах. …В отдельных, даже близких между собою местностях, еврейско-немецкий диалект представляет различные говоры, не совсем понятные для соседей», ― сказано в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона.
Эти отличия на еврейском театре можно найти, например, в воспоминаниях выдающегося еврейского актёра, одессита В. Шварцера:
«…В театре Брандеско актёры …говорили на волынском языке идиш, а артисты нашей труппы ― на литовском диалекте. Вспоминается такой эпизод.
Однажды, когда актриса Эбенгольц играла Этю-Меню в спектакле “Двести тысяч”, и ей было сложно переключиться на литовский (литературный) идиш, она на сцене обратилась к Брандеско: “Иоселе, сделай одолжение, говори на нашем языке!”. Зал встретил реплику добродушным смехом, и Брандеско пришлось уступить…». (40)
Вернёмся к статье.
«…На еврейско-немецком диалекте существует довольно значительная литература, которая восходит к XVI в.; …была весьма распространена в XVII в., но потом пришла в упадок. …Оживилась в конце прошлого столетия, когда появились переводы с древнееврейского и других языков, сделанные преимущественно для женщин.
В состав её входят парафразы из Ветхого завета, сочинения религиозно-эпические, исторические, ритуальные, молитвы и целые молитвенники, сказки, повести героические и рыцарские, и т. д.
Совершенно другой характер имеет литература на еврейско-немецком диалекте, так называемая “жаргонная” литература, народившаяся в России в последние годы, открывшие собой новую эпоху в истории русских евреев, выделило среди них сильное движение, которое нашло выражение в литературе, сначала на древнееврейском языке, а затем и на русском.
Но русский язык мало распространён в еврейской массе; что же касается языка древнееврейского, то хотя евреи поголовно грамотны, и умеют читать на этом своём богослужебном языке, но большинству, и в особенности женщинам, он малопонятен.
…В тёмной массе назрела потребность в чтении. Для удовлетворения этой потребности стали во множестве издаваться на еврейско-немецком диалекте грубые переделки французских уголовных и других сенсационных романов, кое-как переложенных на еврейские нравы; этот род лубочной литературы достиг своего апогея в писаниях Шайкевича (Шомера)». (41)
…Многострадальный язык идиш, отвергаемый торопливыми «просветителями» в стремлении как можно быстрее «разрушить до основанья» вековые традиции, обрекался ими на радостное забвение.
Поскольку, как было сказано раньше, русский язык был мало распространён в еврейской массе, то общение на нём предполагало небольшое количество участников.
Небольшой группке любопытных русских интеллигентов, а никак не евреям адресовался Талмуд на русском языке. Проповеди в синагогах на русском языке также не могли привлечь сюда толпы русскоговорящих горожан.
Что ни говори, здесь наличествовал явный перебор. Стремление быть понятными для русских являлось, на самом деле, просвещением самих русских в отношении евреев. Дело хорошее.
Но вот проповеди на русском, а не на богослужебном языке в синагоге? Логика «просветителей» в Одессе скорее отвечала чаяниям власти.
Доктор Каценельсон предупреждал:
«…Вспомним судьбу эллинизированных евреев Александрии. Где они? Увы, будет некогда день, и наши потомки спросят то же самое про реформированных евреев Германии, изгнавших еврейский язык из своего храма. Наши потомки спросят: “Где они?” И не получат ответа…». (42)
Пример Мендельсона, напечатавшего Тору на немецком языке еврейским шрифтом, дабы облегчить местному еврейскому юношеству изучение немецкого языка, в расчёт не принимался.
Создававшая значительную литературу немаленькая группа писателей смотрела на идиш как на единственное средство к просвещению массы, не знавшей другого языка:
«…сама идея ― возрождение еврейского народа и пробуждение его к новой светлой жизни …способна облечься в плоть и кровь …только тогда, когда народ самостоятельно переработает эту идею, …когда идея будет проводиться в простой и понятной для него форме на его же языке, ― писал Иосиф Петриковский, предупреждая подвижников идиш о невозможности метаний:
…Произведения никто не станет читать, кроме еврейской публики, а не станут читать потому, что не переводятся, а не переводятся по следующей причине: никакой из существующих на земле языков не обладает такими свойствами непереводимости, как еврейский жаргон; в нём неисчерпаемый источник юмора, остроумия, которые выражаются такими оригинальными словами, которые невозможно перевести ни на какой язык». (43)
Потому-то великий Менделе Мойхер-Сфорим превратил идиш из разговорного в язык художественного творчества.
Качественно иное, просвещающее чтение методом Мендельсона (на жаргоне, печатаемом древнееврейским шрифтом), вполне могло бы стать действенным инструментом для выхода из отсталости. Но при отсутствии единых взглядов у просветителей усилия их были часто нелепы, и не вели к продекларированным целям:
«…отдельные единицы из среды русских евреев, успевшие уже выдвинуться в области науки и литературы, на поприще общественной деятельности, являются каплей в море по отношению к тому, что русское еврейство могло, и должно было дать…», ― сёк сам себя журнал «Рассвет». (44)
Удивительное дело. Даже попечитель учебного округа Н.И. Пирогов, ходатайствуя о разрешении издавать для евреев газету на русском языке, узнал мнение Императора Александра II о том, что «…было бы целесообразнее издавать газету для евреев на жаргоне…». (45)
Да, народный язык евреев ― идиш был единственно возможным языком в просвещении основной массы еврейского населения, но… для просвещения не использовался.
Глава восьмая
В передовой одесской общине, опыт которой намеревались распространить во всей «Черте» Империи, и первое еврейское печатное издание, по жёсткой логике, удалось пробить именно на русском языке.
«Рассвет», основанный блестящим еврейским писателем Осипом Рабиновичем, негромко заговорил с незначительной русской публикой на общем с ней языке. Оставив в стороне еврейских соплеменников…
Первый номер журнала «Рассвет»
Как же пробивалась в Одессе еврейская периодика и печатное дело, необходимые и для рождения драматургии, театра?
Трудности просвещения с помощью печатного слова в Одессе имели свою историю. И дело здесь не только в национальной или языковой принадлежности издания.
Вторым после театра в старой Одессе источником духовной пищи попыталась стать городская газета, обратившаяся к читателю на «рабочем» французском языке. Принадлежала она французу Даваллону и называлась «Вестник Южной России, газета коммерческая, издаваемая с дозволения начальства».
Газетный киоск мадам Свистуновой у дома Вагнера (Дерибасовская/ Екатерининской). Одесса
Два раза в неделю на одном полулисте помещалось всё, что нужно: курс валют и векселей, сведения о прибывших и отбывших кораблях, цены на товары, объявления о продажах с публичного торга, и «о погоде».
Попытка издавать ту же газету на русском языке провалилась. Число желающих достигло…7 человек.
Возникшая позже российская еврейская пресса в основном печаталась и издавалась за границей.
Апологетом языка идиш в Одессе выступил А. Цедербаум. Именно он добыл свидетельство за № 12635 на право открытия здесь 6 сентября 1862 года еврейской типографии, тут же напечатав драму И. Аксенфельда и приступив к изданию газеты «Коль-Мевассер» именно на идиш. Фирма вскоре изменила своё название:
«8 марта 1863 г. Из нас Цедербаум получил свидетельство от Вашего превосходительства на право открытия здесь, в Одессе, еврейской типографии. …Ныне мы вошли в товарищество и открываем сказанную типографию под фирмой: “Л. Нитче и А. Цедербаум”. Доводя об этом до сведения Вашего Превосходительства, мы имеем честь покорнейше просить утвердить сказанную фирму». (46)
Выпуск газеты «Коль-Мевассер» был прерван и возобновлён лишь в 1877 году. Редактировать газету взялся известный в еврейском обществе писатель Линецкий. Что до русскоязычного «Рассвета», то о цели издания редакция писала следующее:
«…евреи, обитающие в Российской Империи, хотя более или менее знакомы с русским языком, однако досель между собою употребляют один из самых устаревших и неправильных немецких диалектов. …Чтобы устранить по возможности этот недостаток, мы возымели мысль создать орган для русских евреев на русском языке под названием “Рассвет”…». (47)
«Рассвет» был встречен ёрничеством «Одесского листка объявлений»:
«В Одессе появился орган русских евреев под названием “Рассвет”; пока он возбуждает здесь любопытство как новинка; но можно и теперь сказать, что к нему недолго будут относиться с таким интересом.
…Ввиду появления в Одессе первого № еврейской газеты “Рассвет”, некоторые наблюдатели общественной жизни с удовольствием заметили, что евреи просыпаются. Это совершенная неправда. В России вообще и в Одессе особенно евреи никогда не спали, они даже никогда не зевают, да и дремать им не с руки: всегда нужно смотреть в оба. И зачем же им понадобился “Рассвет”?». (48)
Ёрничали всё же зря. Ставший столичным журнал в этот раз говорил дело:
«…Существующие на древнееврейском языке органы проводят в еврейскую массу те или другие идеи.
Не все имеют возможность читать такие газеты, ― некоторые по незнанию языка, большинство же по бедности.
Кроме того, такие органы вовсе не имеют в виду женщин, которые могли бы значительно подвинуть дело образования и общечеловеческого развития евреев. Громадное большинство их не знает древнееврейского языка. Для того чтобы в эту среду провести общеобразовательные идеи, лучше всего, конечно, основать орган на жаргоне, и годичную цену газеты понизить до крайнего минимума, но такую же службу мог бы сослужить и правильно устроенный еврейский театр…». (49)
Одесские еврейские издания
Простые вещи наконец-то стали приходить в головы просветителей и реформаторов, и зазвучали ранее отвергаемые ими же истины.
Воздействие прессы действительно было незначительным: тиражи мизерные, язык ― неведом, цены ― для подписчиков среднего класса.
А первый журнал на русском языке ― «Рассвет» «усилил» экспансию своих идей, зазвучав на… древнееврейском языке в Вене!
Глава девятая
Вера в духовное возрождение еврейского населения у ассимилированной интеллигенции Одессы с национальным театром никак не связывалась:
«…После моря прежние одесситы любили больше всего искусство, но, опять-таки, в его поверхностно-ясной красоте, а не в глубоком его внутреннем значении. Они радовались звукам, как волнам…», писал внук основателя Одессы Александр де Рибас. (50)
Главенствующая роль традиционно отводилась внедрению и развитию музыкальной культуры, сосредоточенной, прежде всего, в синагогах. Особое место занимала Бродская.
«…Синагога славилась своим хором и органом. Одесситы посещали её не только как храм божий, но и как “храм искусства”. Певчими там были известные солисты Одесского оперного театра, стремившиеся улучшить свой бюджет.
Послушать хор приезжали из Киева, Симферополя, Харькова и других городов, старались сюда попасть иностранцы. Но в бродскую синагогу пускали только именитых горожан, ― у многих из них там было постоянное место. Имел его и сам градоначальник Одессы Сосновский. Бедняки же могли слушать этот хор, стоя на улице…». (51)
А вот развёрнутая картина жизни синагоги, предоставленная И. Котлером:
«…Бродская синагога становится не только домом молитвы, но и настоящим культурным центром еврейской интеллигенции Одессы.
…Канторы, дирижёры, органист были не просто исполнителями, а создавали новые композиции, используя богатство еврейских национальных мелодий, духовную музыку других народов ― Баха, Генделя, Глюка; обрабатывали отрывки из произведений евреев ― композиторов: Мейербера, Мендельсона, Галеви, писали свои оригинальные произведения, выдержанные в духе старинных вариантов еврейских религиозных мелодий, новаторски обработанных для исполнения многоголосого хора, органа, соло ― не только для кантора, но и для отдельных хористов, сочиняли дуэты и квартеты.
На тексты многих молитв было по несколько композиций разных авторов. Это позволяло построить музыкальную программу богослужений настолько разнообразно, что, посещая синагогу еженедельно, можно было каждую пятницу слышать всё новые и новые произведения.
Органная прелюдия, исполняемая перед трубными звуками шофара, была настоящим симфоническим произведением с использованием многообразных регистров и богатых возможностей этого универсального музыкального сооружения! Прелюдия на тему старинной мелодии “Колнидрей” звучала так набожно, что слушатели забывали о том, что исполнитель совершает большой грех, играя в Судный день …исполнители не позволяли …музыкальных трюков и отсебятины…
Слаженный коллектив руководствовался записанной на ноты музыкальной программой, …это были строгие речитативы, многоголосые фуги для хора, точные мелодии для солистов.
…Послушать богослужения в Бродскую синагогу приходили и не евреи, зачастую можно было увидеть и православного священника, и католического ксёндза, и лютеранского пастора. Помимо молитвы, по субботам и праздникам устраивались панихиды и платные концерты духовной музыки на Пурим и Ханука…
…Посетители получали печатные программы на русском языке, с указанием исполняемых произведений, авторов и исполнителей.
…Строгость и уважение к богослужению были не только в исполнении, но и во внешней манере и облике исполнителей. Весь штат (хор, шамесы) носил форму ― рясы и головные уборы с кисточкой, маленькие талесы, девушки ― маленькие пелеринки и береты…». (52)
На Бродскую синагогу, однако же, сыпались обвинения в «элитарности» со стороны традиционалистов. Вот, например, зарисовка об этих разногласиях Менделе Мойхер-Сфорима:
«…Не могли мы никак столковаться относительно …синагоги, тамошнего кантора и раввина. Кантор, прости господи, носит какую-то хламиду, а богослужение совершает с хором! …Сам кантор большую часть времени молчит, а чуть произнесёт слово, певчие моментально его подхватывают, разжёвывают, распевают на разные голоса, смешивают всё в одну кучу ― и это у них называется петь хором!
Никогда не услышишь у них ни грустной задушевной мелодии, ни чего-нибудь весёлого. Ухватятся за строчку и возятся с ней без конца!
…Вы, пожалуй, спросите: а что же смотрит раввин? Как может он допускать такие вещи? Так ведь то-то и досадно, что раввин заодно с ними, лезет ещё вперёд, тоже в какой-то пелерине, с холёной бородкой, и выглядит… фи! …». (53)
Справедливо отмечал М.Ф. Гнесин:
«…думается мне, что ныне заканчивается “Эпоха великих канторов”…мы, люди “Эпохи всяческих переломов”, по непростительному заблуждению не приметили в синагоге, пропустили явление редкой красоты и значительности ― цвет подлинного лирического творчества в личностях и проявлениях великих канторов!». (54)
Позвольте предложить уважаемым читателям портреты этих незаслуженно забытых великих музыкантов. Начнём с Давида Новаковского:
Кантор Дувид Новаковский
Давид Пейсахович Новаковский, регент Бродской синагоги, композитор, автор музыкальных сочинений «Шире Довид», «Каббалат Шабат» и многих других.
Композитор, исполнитель, руководитель и создатель легендарного хора, внесший богатейший вклад в мировое музыкальное наследие, преподаватель и прочая, и прочая, музыкальное образование закончить не сумел, но: «…когда кто-либо осмеливался сказать про него, что он не закончил консерваторию, ему отвечали: “У Новаковского в голове консерватория”!» (55)
Вот как выглядел легендарный музыкант:
«За фисгармонией сидел старик с львиной гривой седых волос, похожий на библейского пророка. Но большой белый бант на чесучовой толстовке смягчал его облик, придавая ему нечто романтическое». (56)
Пишет Елена Каракина:
«…во всех статьях, посвящённых Давиду Новаковскому, встречается фраза: “Хор его пел лучше, чем поют ангелы у подножия престола Господня. …Посетителям Бродской синагоги …повезло. …Они слышали четырёхголосный мужской хор, певший “а капелла”. Они слышали кантора, скрипку, виолончель, орган, исполнявшие мелодии Давида на стихи Давида.
…при жизни он был не просто любим ― обожаем. Тысячи поклонников рвались в Бродскую синагогу, чтобы услышать его музыку. Конная полиция наводила порядок среди разбушевавшейся публики. Музыкальное образование жаждущих прорваться в синагогу было не важно. Профессия потенциальных слушателей не имела значения. Вероисповедание ― тоже. Желание услышать хор под руководством Новаковского ― вот было вероисповедание…
…едва ли не десять лет спустя после его смерти напишут:
“Забытый музыкант, забытый композитор”. Правда, добавят “незаслуженно забытый”. Но с тех пор он таковым и останется.
…музыкальные произведения Давида Новаковского сравнивают с произведениями Иоганна Себастьяна Баха. Между тем, говорят, что он виртуозно переосмыслил в своих сочинениях музыкальные традиции Генделя и Мендельсона, композиторов “могучей кучки”, Чайковского и классических синагогальных произведений Южной России и Украины.
…он создал лучший хор в Европе, много преподавал, успел выпустить при жизни лишь два небольших издания своих музыкальных сочинений (музыка для службы в Йом Кипур и музыка к заходу Субботы). Готовился Новаковский выпустить полное издание сочинений, но тут пришла в Одессу Советская власть, а за её приходом последовала скорая смерть музыканта.
А вскоре после неё начались статьи ― на немецком, чешском, идиш, английском. И все они сходились в одном ― “забытый музыкант” и “незаслуженно забытый”. Невероятная популярность сменилась полным забвением…”
Вот единственное упоминание об окончившемся жизненном пути музыкального гения. 1921 год, 7 июля:
«Третьего дня скончался 75 лет от роду Д.П. Новаковский, знаток истории еврейского богослужебного пения, композитор и теоретик ― контрапунктист. Покойный проработал на музыкальном поприще много лет». (57) Это всё…
Продолжает Каракина:
…в каком кошмаре могло присниться одесситам, что их любимец, …великий композитор и музыкант будет забыт, да ещё так быстро, почти одномоментно?
Финал статьи Каракиной точно диагностирует сегодняшнее положение дел. Завершается она «Необходимым постскриптумом»:
…Сведения о композиторе и дирижёре Давиде Новаковском почерпнуты, в основном, из докторской диссертации Норин Грин, Калифорния, 1991 г. А в Одессе ни один знакомый мне музыкант не пожелал даже заглянуть в ноты, которые занимают добрую треть толстенного тома.
Попала эта книга в Одесский литературный музей благодаря тому, что внуки Новаковского (брат и сестра по фамилии Новак) были несколько лет назад в Одессе.». (58)
Продолжим ряд великих канторов Одессы.
«…В решающей степени своей популярностью Бродская синагога была обязана творчеству выдающегося кантора Нисана Блюменталя.
Кантор и композитор Ниссан Блюменталь
…Первоначально он готовился в раввины, но музыкальные способности побудили его сделаться кантором. Начал он свою деятельность в синагогах Бердичева и Екатеринослава, а в 1841 году стал первым кантором только что построенной бродской синагоги и оставался им на протяжении 55 лет!
Еврейская энциклопедия 1913 года так характеризует его музыкальное дарование: “Обладая небольшим тенором, Блюменталь владел им с исключительным искусством; его пение обладало пленительной силой. Он первый ввёл в России хоральное пение, был также композитором; черпая основную идею у выдающихся музыкантов, он её успешно самостоятельно развивал. Заслугою Блюменталя является также сохранение и восстановление старинных синагогальных мотивов”.
Последние годы жизни Нисан Блюменталь был прикован к постели параличом. Но и тогда он не прекращал преподавательской работы, обучая канторскому искусству певцов из хора Бродской синагоги. Примечательно, что всё своё состояние он завещал этому хору, являвшемуся смыслом его жизни…». (59)
Среди учеников подвижника ― блистательный Пинхас Миньковский, увековеченный, в том числе, и Исааком Бабелем.
Кантор Пинхас Миньковский
«…Происходил он из потомственной канторской семьи. А среди более дальних его предков был знаменитый краковский раввин XVII века. …С раннего детства отец обучал его основам канторского искусства. В 16 лет …он получил место кантора в Белой Церкви.
…обладал лирико-драматическим тенором, отличался виртуозностью и эмоциональностью исполнения. Нередко голос его вызывал слёзы у слушателей, проникая до самых глубин души…». (60)
Добавлю впечатление В. Коралли от его таланта:
«…Я замирал от восхищения, когда Миньковский ― высокий, красивый, с блестящими чёрными волосами, выбивавшимися из-под фески, облачённый в чёрную шёлковую рясу ― всходил на алтарь. Не случайно его называли иудейским соловьём.
Едва начинал звучать редчайшей красоты сильный тенор, бельканто Миньковского, мы, певчие, особенно дети, готовы были поверить, что он и есть наместник Бога на земле…». (61)
А ещё, уже и в еврейскую театральную историю, вошёл бессменный в течение 25 лет регент Новой синагоги Алтер-Герш Меерович Дунаевский, дед выдающегося композитора Исаака Дунаевского.
Алтер-Герш много сделал для становления раннего еврейского театра в Одессе. Скоропостижно скончавшись на 58-м году жизни, он оставил вдову и троих детей без всяких средств…
…Хор Бродской синагоги являлся постоянным участником концертов и постановок одесских театров, прежде всего Мариинского.
Пинхас Миньковский и хор мальчиков перед ковчегом в бродской синагоге. Одесса, 1910 год
И тут я опять обращаю внимание читателей на важнейшее обстоятельство: эти выдающиеся достижения еврейской музыкальной культуры, вокальной формы, хоровых совершенств и т. п., вкраплялись в ткань спектаклей вовсе не еврейского театра. Применяемые постановщиками русских театров «костыли» в виде приглашения блестящего еврейского хора, украшали и часто вытягивали постановки не всегда высокого уровня. Но главное, были скорее для них вставными номерами, не состыкованными, дисгармонирующими с остальным действом. Эклектика в чистом виде…
Представьте себе теперь настоящий еврейский театр, все компоненты которого ― драматургия, постановочная культура, актёрское исполнение и прочее были бы одного, высочайшего уровня и с описанной музыкальной культурой!», 11 августа 1879 г.
(продолжение следует)
Примечания
1. Аким Волынский ― «Еврейский театр». Статья 1-я: «Ипокрит». «Жизнь искусства», Л-д, 1925, №27, с. 2–4.
2. А. Иеллинек ― «Еврейское племя». «День», Од, 1869 г., № 27.
3. Из книги А. Дейча «Маски еврейского театра». М, 1927 г., стр. 23.
4. Homo novus. ― «Заметки». «Театр и Искусство», СПб, 23 октября 1916 г.
5. М.Я. Береговский ― «Еврейские народные музыкально-театральные представления». «Дух и Литера», Киев, 2001 г.
6.С. Пэн — «Еврейская старина в Одессе». 1903 г., типография «Издатель.
7. С.М. Дубнов ― «Краткая история евреев», СПб, 1912 г., параграф 58: «Евреи в Петровской Руси», с. 140.
8. Там же.
9. Д. Атлас ― «Старая Одесса, её друзья и недруги». 1911 г., с. 143–144, типолитография «Техник».
10. ГАОО, ф. 1, о. 2, д. 5, л. л. 15–18 и об. ― Рапорт управляющего еврейскими колониями в Херсонской губернии подполковника Демидова Новороссийскому и Бессарабскому генерал ― губернатору М.С. Воронцову об определении места для поселения из Подольской губернии.
11. «Предтеча барона Гирша». «Восход», СПб, ноябрь 1897 г.
12. С. Пэн ― «Еврейская старина в Одессе». 1903 г., типография «Издатель».
13. Там же.
14. Там же.
15. Олег Губарь. ― «Очерки ранней истории евреев Одессы». Одесса, ВМВ, 2013 г., с. 11–13.
16. С. Пэн ― «Еврейская старина в Одессе». 1903 г., типография «Издатель».
17. Д. Атлас ― «Старая Одесса, её друзья и недруги». Од, 1911 г., с. 143, типолитография «Техник».
18. Там же.
19. ГАОО, ф. 1, о. 153, д. 128, л.л. 1–15 и об. ― Всеподданнейшая записка генерал-адъютанта графа М.С. Воронцова касательно некоторых предположенных мер к преобразованию еврейского народа в России.
20. Там же.
21. «Одесский вестник» ― Письмо в редакцию. «К вопросу о слиянии евреев с русскими». 28 марта 1876 г.
22. «Одесский вестник», 6 февраля 1870 г.
23. «Одесский вестник», 6 февраля 1886 г.
24. Иван Михайлович Долгорукий ― «Славны бубны за горами. Путешествие в Одессу 1810 г.». Од, «Оптимум», 2006 г., с. 90–92.
25. С. Ципперштейн ― «Евреи Одессы. Культурная история, 1794–1881». М. ― Иерусалим, «Гешарим», 1995 г.
26. «Одесский вестник», 1 июля 1875 г.
27. «Одесский вестник», 10 марта 1879 г.
28. Письмо в редакцию. «Одесский вестник», 1 сентября 1876 г.
29. ГАОО, ф. 2, о. 1, д. 985 на 8 листах.
30. Аким Волынский ― «Еврейский театр». Статья 1-я: «Ипокрит». «Жизнь искусства», Л-д, 1925 г., № 27, с. 2–4.
31. ГАОО, ф. 2, о. 1, д. 494, л. л. 3,3 об, 8.
32. «Русский еврей», СПб, № 47-48, 31 декабря 1884 г.
33. Иван Михайлович Долгорукий. «Славны бубны за горами. Путешествие в Одессу 1810 г.». Од, «Оптимум», 2006 г., с. 90–92.
34. «Еврейские книгоноши» ― «Южное обозрение», 15 августа 1899 г
35. Там же.
36. П. Гиршбейн ― «Несколько слов о еврейском театре». «Театр и искусство», СПб, № 25, 18 июня 1906 г.
37. «Пчёлка», № 1, 28 марта 1881 г.
38. «Der veg», (Варшава, на идиш), № 26, 1 сентября 1905 г.
39. А.В. Азарх-Грановская. «Воспоминания». Приложение: комментарии В. Хазана и Г. Казовского. Иерусалим ― Москва, 2001 г.
40. В. Шварцер. ― «О том, что помню». «Советиш Геймланд», (идиш), М, 1972 г., № 7.
41. Энциклопедический словарь Ф. Брокгауза и И. Эфрона. СПб, 1894 г., том 11 «А», с. 485–486.
42. А. Каценельсон. ― Из речи, читанной в общем собрании Общества для распространения просвещения между евреями в России 25 мая 1899 г. «Восход», СПб, май 1899 г., кн. 5-я, с. 108–119.
43. И. Петриковский. ― «Еврейский жаргон и его литература». «Русский еврей», СПб, № 20, 14 мая 1880 г., стр. 467–468.
44. «Рассвет». СПб, № 1, 13 сентября 1879 г.
45. «Рассвет». СПб, № 29, 17 июля 1881 г.
46. Прошение одесских купцов Л. Нитче и А. Цедербаума Градоначальнику Антоновичу об открытии в Одессе еврейской типографии.
47. Перепечатка из «Рассвета». «Юг», январь 1882 г.
48. «Одесский листок объявлений», сентябрь 1879 г.
49. М. Г-н. Одесса. «Рассвет», СПб, № 5, 31 января 1880 г., стр. 168–169.
50. А. де Рибас. ― «Старая Одесса». «Одесские новости», 1 февраля 1909 г.
51. В. Коралли. ― «Сердце, отданное эстраде». М, «Искусство», 1988 г., с. 14–15.
52. И. Котлер. ― Из воспоминаний Цви Рама. «Очерки по истории евреев Одессы». Иерусалим, 1996 г., с. 53–56.
53. Менделе Мойхер-Сфорим. ― «Фишка хромой». «Художественная литература», М, 1961 г., с. 494–495.
54. 1929 г. ЦГАЛИ, ф. 2654, о. 1, е. х. 112, лл. 32–33.
55. Р. Александров. ― «Право на имя». «Студия «Негоциант», Од, 2005 г., с. 21.
56. В. Коралли. ― «Сердце, отданное эстраде». М, «Искусство», 1988 г., с. 15.
57. Маленькая хроника. ― «Известия», Од, 7 июля 1921 г.
58.Е. Каракина. ― «Не надо, ребята, о песне тужить?». Дайджест «Мигдаль-Times», студия «Негоциант», 2005 г.
59. И. Котлер. ― «Очерки по истории евреев Одессы». Иерусалим, 1996 г., с. 50‑51.
60. Там же, с. 56–57.
61. В. Коралли. ― «Сердце, отданное эстраде». М, «Искусство», 1988 г., с. 17.
Оригинал: http://s.berkovich-zametki.com/y2019/nomer1/fmindlin/
