ЛИРИЧЕСКИЕ СТАНСЫ
На первое и на второе
неважно, что едим порою,
поскольку всем на третее
положено бессмертие;
и в рамках мироздания
забудь про воздаяние
и прочий матерьял,
что в жизни потерял;
и не пеняй на новости –
бесчисленные совести
пасут стада убийц
без лиц и без яиц;
а, впрочем, живы танцы
и, сколько ни дрожи,
лирические стансы
бывают хороши.
***
Кто б ни был он,
врубил диспетчер
вечерний звон –
ещё не вечер.
ЛЕСТНИЦА ИАКОВА
1.
Поэзия есть путь к себе земному –
парапсихологу, лингвисту, астроному –
субъектам обаяния не без –
которым до меня, как до небес.
2.
Пусть не всегда, но всё-таки веками,
представь, стояли люди за станками,
и сам я тоже за станком стоял
минут пятнадцать и строгал металл,
при этом повторяя аксиому:
«Поэзия есть путь к себе земному»,
а рядом, быт и участь не коря,
стояли за станками токаря,
которые и есть, скорей всего,
поэты, что добились своего.
3.
Скажи, о чём, как не про Юг и Север,
Иаковом увиденный конвейер?
А Запад, что весьма к нему жестоко,
молиться будет в сторону Востока,
поскольку, что поделаешь, Восток,
подумать страшно – мудрости исток,
считай, от Курдистана до Кореи,
а есть ещё арабы и евреи
и путь среди песков и между вьюг
на Север с Юга, с Севера на Юг.
4.
В слоях атмосферы достаточно плотных
находится место для птиц перелётных,
которые, может быть, вновь изберут
над ними проложенный кем-то маршрут
от Белого моря до тёмного Нила,
что в счёте конечном так грустно и мило
и даже, порой, как ни странно, игриво –
а вам бы хотелось до сердца разрыва
за цену всего лишь входного билета?
Могу успокоить: бывает и это.
ОСТРОВ
Мир полон Дании врагами,
Вероне вряд ли до балета:
английский юмор – это «Гамлет»,
а с ним «Ромео и Джульетта».
***
Мой папа – молодёжный активист,
его конёк – художественный свист,
пройдут года, и пойман в ту же сеть,
не хуже папы буду я свистеть,
какие бы ни выдались деньки –
о, наших пап нам верные коньки!
СТЕПАНОFF
Что за город на кону,
не Ростов ли на Дону,
где потерпит пораженье
наше Белое движенье,
хоть храбрец вы и титан,
господин штабс-капитан?
Не печальтесь, чья победа –
настрелялись и от седа,
ноги вынесут куда –
навсегда, так навсегда;
да и разве, в самом деле,
мы не этого хотели,
но мечтали на луну
выть в Ростове-на-Дону,
или, скажем, в том же Курске?
Понимаю, вы не в курсе,
а из воинств наших лишь
я один хотел в Париж,
чтоб с душою и талантом
в нём служить официантом,
и советских чтоб детей,
мной пугали без затей,
мол, из рода белоручек
до чего дошёл поручик,
а ведь мог бы хоть на бис
строить с нами коммунизм
на какой угодно вахте
за станком, а то и в шахте
этот антидядястёпа,
никудышний недотёпа
по фамилии Степанофф
и по имени Степан
из разбитых вражьих станов
бывший белый атаман…
Предо мной, как на картинке,
что ни день, часа на три
Белой армии поминки,
хочешь – тоже посмотри.
ПРОИСХОЖДЕНИЕ ВИДОВ
Как я смотрю на всё на это,
уже отнюдь не молодой?
Моей средой была плацента –
ужиться можно со средой.
Не знаю, что меня терзает –
то объявлюсь, то затаюсь –
среда куда-то исчезает,
а я как будто остаюсь,
по крайней мере, не угроблен
ещё практически нигде,
на удивленье приспособлен
к вновь окружающей среде.
