Вера
«Посему будем опасаться, чтобы, когда ещё остаётся обетование войти в покой Его, не оказался кто из вас опоздавшим. Ибо и нам оно возвещено, как тем; но не принесло им пользы слово слышанное, не растворённое верой слышавших. А входим в покой мы уверовавшие… Итак, некоторым остаётся войти в него, а те, которым прежде возвещено, не вошли в него за непокорность, то ещё определяется некоторый день…» (Евр. 4: 1–7). Эти слова апостола Павла предельно ясно раскрывают характер отношений между знанием и верой. Говорится и о времени, как о возможности использования знания. Нам прямо указывается на то, что получаемые сведения, информация — ничто, пока не поверим им, ибо только вера позволяет знания обратить себе во благо.
Об этом же свидетельствуют учёные; например, академик почти всех известных академий мира Анри Пуанкаре говорит: «Только для поверхностного наблюдателя научная истина не составляет никаких сомнений». И действительно, вера в знания, полученные человеком в результате научного поиска истины, способна прекратить этот поиск, когда не оставляет ему возможности двигаться дальше по пути познания мироздания. Это вера и отличает настоящего исследователя тайн бытия от «поверхностного наблюдателя», который ни на шаг не желает отступать от того, во что уверовал. А уверовать он может только в то, что имеет относительную ценность, но путь познания мира беспределен. Об этом говорят деятели науки, не лишённые мудрости.
Но и людям религиозным нельзя отказываться от получения знания. Митрополит Московский Филарет говорит по этому поводу следующее: «Никому не позволительно в христианстве быть вовсе неучёным и оставаться невеждой. Если ты не хочешь учить и вразумлять себя в христианстве, то ты не ученик и не последователь Христа». И чтобы снять вопрос о противоречии между наукой (знанием) и верой, приведём слова М. Ломоносова: «Наука и вера суть дщери Великого Родителя и в распрю зайти не могут». И правильно: войны и распрю затевают между собой не носители знания и веры, а люди, преследующие корыстные интересы, т. е. те, кого нельзя отнести ни к первым, ни ко вторым. Кроме этого, вера всегда основывается на знании, а знание на вере. Ведь вера в Творца есть знание сердца, которое не всегда можно перевести на язык разума. Разум как раз и занимается обоснованием того, что чувствует сердце, сохраняющее в себе единство человека и творения, и он стремится, если стремится на самом деле, только к познанию Первопричины жизни, бытия.
Проф. В. Щелканов справедливо говорил: «Истинное понимание веры, единственное для православного человека — это убеждение, воспринимаемое всей душой, всем сердцем, всем разумом и основанное на рассуждении, опыте и наблюдении».
Слепая, непросвещенная, не основанная на знании, в том числе научном, вера крайне опасна, ибо рождает душевную тупость и фанатизм. Она не только закрывает возможность личного развития, но и пытается закрыть пути развития общества. Именно характер нашей веры сообщает знанию силу, или её угашает. Ибо если верим в то, что имеющееся у нас знание абсолютно, то оно ограничивает и возможности нашего познания мира, и наши силы.
Человек не живёт вне веры. Вопрос только в том, во что он на самом деле верит. Даже если утверждаем, что веруем в Бога, необходимо понять, на каком знании эта вера базируется. Ибо некоторые из нас осуществляют попытки ограничить роль Бога собственными представлениями о Нём. Вера может приближать нас к истине, т. е. придавать знанию силу, только когда она рождается в сердце, любящем Бога. В этом случае она освобождает нас от границ. Их для себя мы устанавливаем сами — или ссылаясь на достижения других людей, приближаясь к идолопоклонству, или нам эти границы навязывает кто-либо извне, преследуя собственные интересы (допустим, самоутверждения).
Итак, знанию придаёт силу вера. Если информация, полученная нами, для нас не является достоВЕРНой, то маловероятно, что она пробудит в нас волю к воплощению знания. Это касается всех сфер жизни, и религиозной в том числе. В самом начале данного очерка мы приводили слова ап. Павла о том, что получаемые нами сведения ничто, если они «не растворены верой». Поэтому почерпнутые знания не будут для нас истинными, хотя и будут об истине свидетельствовать, — до тех пор, пока не станем сообразовывать свою жизнь с указанными знаниями. Для этого нам даётся время — чтобы преодолеть «свою непокорность» и встать на путь спасения, «войти в покой», т. е. усмирить страсти, похоть, гордыню. Само по себе «пользы слово слышанное» не может принести, если не будем действовать. Сказано: «вера без дел мертва», но сказано и другое: «Вера же вместо дел да вменится мне», ибо делами нельзя оправдаться. Противоречия в этом нет, ведь речь идёт о суете земной, о делах, не порожденных волею к спасению, т. е. не о делах, утверждающих Божью волю «и на земле как на небе».
В утренней молитве к Пресвятой Троице просим: «И ныне просвети мои очи мысленные, отверзи моя уста поучатися словесем Твоим, и разумети заповеди Твоя, и творите волю Твою…». О чём здесь идёт речь? Разве не о том, что истинная вера заключается в познании истины и претворении её в жизнь? Мало того, христианская вера основана на том, что «пути Господни неисповедимы», но при приложении усилий ума они могут и должны быть познаваемы нами в течение всей жизни. Поэтому вера — это не остановка процесса познания творения и его Первопричины, она обязывает нас непрерывно проявлять волю для освобождения сердца, души и ума от всего, что ставит между нами и Богом границы, т. е. лишает нас энергии обретения Его подобия.
Надежда
Можно ли утверждать, что человек, сознательно нарушающий какие-либо законы, например правила пожарной безопасности, делает это, ощущая надежду. Нет, он поступает по принципу «авось пронесёт». По этому поводу можно привести высказывание журналиста Я. Кротова: «Авось, небось, как-нибудь — три русских бога»; добавим: языческих бога. Если рассматривать понятие надежды с точки зрения православного человека, то она оправдана только для того, кто не просто живёт ожиданием лучшего будущего, но и предельно ответственно относится к своему настоящему. Да, мы верим в Царство Небесное, «чаем воскресения мертвых», надеемся на Божью милость и помощь, но при этом знаем и то, что ожидает преступников и грешников: суд и ад.
Надежда верующего человека сурова и для своего осуществления требует непрерывного очищения сердца, души, разумения от похоти, гордыни и множества грехов, рождённых от них. Надежда верующего человека, тем не менее, невероятно радостна, ибо она утверждается на фундаменте учения о бессмертии; на фундаменте учения о человеке как образе Божьем. Верующий знает, что состояние, в котором он находится — это состояние смертельно больного человека, причём заточённого в клетку, решётка которой сплетена из множества вредных привычек и ложных представлений. Но у него есть все основания надеяться на исцеление, даже не от болезней, а от самой смерти, и оно возможно путём обретения душой свободы от зла и греха.
Надо сказать, что только живущая в человеке реальная надежда на лучшее будущее позволяет жить в реально текущем времени, решать с полной ответственностью свои насущные задачи. Ибо каждый знает истинный смысл слов: «На Бога надейся, да сам не плошай». Вспомним притчу Христа о талантах и судьбе того, кто не воспользовался доверенным ему. У него было отнято имеющееся и отдано тому, кто сумел приумножить ранее полученное. Подобное происходит с нами в обычной жизни: кто не проявляет усилий для получения необходимых благ, не в состоянии свои возможности и приумножить. Ведь нет никакого секрета в том, как добиваются успеха — например, спортсмены: только посредством непрерывных тренировок, постепенно наращивая силы. Эту аналогию можно применить для всех случаев нашей жизни. Как можно победить губящую нас привычку? Только посредством наращивания силы воли.
Всем известно выражение: «Что посеешь, то и пожнёшь». Здесь скрыто основание надежд для тех из нас, кто стремится из своей повседневной жизни изгнать зло; кто стремится посеять добрые семена в душах своих детей и воспитанников; кто укрощает свои страсти, делающие нас ненасытными, жадными, завистливыми, вечно раздражёнными, безответственными… язык не поворачивается сказать, людьми.
Другим основанием надежды является дарованная нам свобода. Если мы ответственно относимся к жизни, т. е. слышим и слушаем совесть, то нас никто не лишит возможности отказаться от совершения преступных, злых деяний. Если изгоняем из своего сердца зло, а из ума — ложь, то им в будущем будет не на что опереться. Это ли не надежда!
Но надежда даётся не тому, кто просто надеется (это будет упование на «авось да небось»), а тому, кто укрепляется в делах веры. Народ говорит: «под лежачий камень вода не течёт».
«Бог же надежды да исполнит вас всякой радости и мира в вере, дабы вы, силою Духа Святого, обогатились надеждою» (Рим. 15:13) Эти слова ап. Павла есть ответ тем, кто ошибочно полагает, что вера связана с печалью. Последняя рождается от чувства бессилия и отсутствия смысла жизни. Тот из нас, кто начинает понимать, что он должен делать для преодоления своей немощи, установления мира со своим окружением, и осуществляет для начала пусть и небольшие, но усилия, вскоре ощутит, что у него есть необходимые силы, что они возрастают. Разве прилив энергии не будет рождать в человеке радость? Надежда верующего человека проявляется в уверенности, что радость и мир достижимы в обычной, повседневной жизни, вернее, только в ней и возможны.
Когда обратим взор свой внутрь себя, то разве не узрим в сердце и душе того, что не даёт ни нам, ни нашим близким покоя; того, что нас делает просто невыносимыми для окружающих. И если начнём учиться угашать в себе чувство ропота, раздражения, недовольства, зависти, жадности, ревности и пр., и пр., разве это не отразится самым благоприятным образом на характере взаимоотношений с близкими. А ведь именно в ближнем круге своём мы и способны ощутить настоящую радость. Но разве каждый момент нашей жизни не позволяет нам проявлять силу, ограничивающую власть зла над нами? Здесь сокрыто и основание надежды, ибо если начинаем жить по заповеди любви к ближнему, то и благодать не замедлит посетить нас.
Спору нет, вера христианская связана с надеждой на «жизнь будущего века», с надеждой на собственное воскресение после смерти, но только при этом нам постоянно указывается, что надежду имеет тот, кто не отвергает жизнь в текущем времени; т. е. тот, кто принимает ответственность за происходящее и не позволяет уловлять себя в ловушки лжи: дескать, все кругом перед ним виноваты, что жизнь его не может состояться или уже погублена.
Вера нам говорит, что нет такого состояния, из которого не мог бы выбраться человек. Надежда остаётся всегда. Как низко бы человек ни пал, если у него сохранились остатки разума, то у него сохранились и силы для совершения хотя бы нескольких шагов к свету. Этого бывает достаточно, чтобы открыться восприятию Божьей помощи. Ведь не Бог отворачивается от нас, Он-то всегда рядом, но мы, отвергая Его, лишаем веры себя, т. е. уничтожаем основание надежды.
Человека с открытым религиозным чувством отличает не только погружённость в жизнь церкви, а то, что он, являя пример смиренного отношения к жизни, имеет душу, светящуюся радостью неподдельной. Это возможно только при наличии в его душе живой надежды. Сама уверенность в будущем может быть основана на понимании того, что мы крепки, пока с Богом. Стремящийся к исполнению заповедей получает не призрачную надежду, он не вводит себя и в заблуждение, ибо знает: всё в воле Его.
Знает он, что когда действует по совести, все дела будут на пользу, даже если при этом во внешнем мире станут преследовать неудачи или болезни. Верующий понимает, что мирские планы могут не исполниться только по причине того, что их исполнение способно принести вред, потому происходящие события воспринимает с миром в душе. Ведь здравый смысл подсказывает: хуже самых недобрых обстоятельств является то, что они нас вводят в состояние гнева или уныния. В этом случае становимся неспособными трезво оценивать происходящее, а потому начинаем совершать ошибку за ошибкой.
В народе правильно говорят: «Беда не приходит одна», «Пришла беда — отворяй ворота». Но это есть следствие утраты нами надежды на то, что всё происходящее есть просто урок, даже если этот урок и очень тяжёлый — это не является поводом к утрате духовного равновесия, а напротив, поводом для проявления силы сердца, души и разумения.
Вера, надежда, любовь в единстве взаимодействия
Если каждую из названных добродетелей рассматривать по отдельности, то ничего не поймём, ибо неизбежно будем от одной переходить к двум другим. Почему именно их относят к основным добродетелям, здесь и ответа искать не приходится: из них происходят все иные наши добрые свойства и качества. Кроме прочего, именно они наиболее полно отражают троичный свет бытия, огонь жизни. Каждая из них по-своему несёт миру энергии живоначальной ТРОИЦЫ: ОТЦА, СЫНА, СВЯТОГО ДУХА. Но прежде Веры, Надежды, Любви явилась их МАТЬ СОФИЯ — ПРЕМУДРОСТЬ БОЖИЯ. Именно её, возможно, называем мы в православных молитвах ЕДИНИЦЕЙ в ТРОИЦЕ, т. е., земной Единицей, вобравшей в себя, насколько это возможно, силы Божьи. Конечно, вопросу о Софии в данном очерке необходимо уделить внимание, но он настолько велик, что его исследованию нужно посвятить жизнь, хотя это относится и к обретению понимания смысла любой из заповедей Христа.
Стоит нам, допустим, только вступить на путь обретения Любви, мы сразу же и поймём: на это понадобится все оставшееся у нас время и каждое мгновение жизни будет исполнено смысла и силы, позволяющей достигать проявляющиеся цели. Высота лестницы, ведущей нас в Небо, определяется характером пребывания нашего на земле. Именно потому у некоторых из нас отнимается время жизни, что по своей лестнице начинаем опускаться в глубины ада и только смерть способна предотвратить смерть души.
Самым страшным грехом является самоубийство, потому что пока человек жив, у него остаётся и надежда на исцеление от смерти. Для некоторых людей именно перед лицом неминуемой гибели открываются двери в Небесное Царство. Вспомните о судьбе распятых вместе с Христом двух преступников. Один из них всем сердцем, всей душой, всем разумением отверг зло, совершённое им в течение жизни, очистил в себе свою истинную основу — образ Божий и обрёл жизнь вечную. Что произошло с этим человеком, для которого, казалось бы, все было предрешено? Он почувствовал, узнал Бога — и в его жизнь вошли Вера, Надежда и Любовь, т. е. самые последние минуты просияли светом Софии — Божьей Премудрости.
Этот урок, поданный нам в Евангелии, касается всех без исключения. Бог всегда остаётся с нами рядом, только мы, выходя из себя, погружаясь в суету ли, войну ли за блага земные, утрачиваем связь с Ним. Сказано: где наше сердце — там и наш бог. Подумаем о том, на что можно надеяться, если вера есть вера в то, что всё можно купить; если любовь —– любовь к тому, что может принести удовольствие и наслаждение нашим телесным чувствам? Если всё то, чего желаем, может быть отнято другими или смертью, значит, у нас в жизни настоящей опоры нет, потому каких бы высот власти, славы, богатства ни достигли, дух наш не будет удовлетворён. Ибо то, к чему он стремится — к наращиванию своей мощи — он может получать, сливаясь с софийным духом творения, обеспечивая человеку возможность постижения премудрости Божьей.
Что происходит с нами, когда в нас начинает явно преобладать одна из благодетелей, например, вера? Если она опирается не на любовь, а, допустим, на знание, даже почерпнутое из сокровищниц истины, то маловероятно, что в результате этого не воспрянет в нас чувство гордыни и превозношения. Недаром говорится: «Многознание уму не научает». Человек может искренне думать, что он по-настоящему верует в Господа, но при этом он будет верить в создание собственного разума — возможно, и обладающего обширными сведениями из богословских источников.
Разве многие руководители различного рода религиозных сект не опираются в своих выводах на Святое Писание? Разве они вербуют сторонников, не ссылаясь на слова Христа и Его апостолов?
В чём же дело? Дело не в словах, а в любви. Прежде чем поверить человеку, проповедующему нам что-либо, увлекающему к каким-либо целям, нужно определить, к чему прилеплено на самом деле его сердце. Истинно любящий нас никогда не станет лишать нас свободы выбора и доказывать, что он обладает абсолютным знанием истины. Почитайте внимательно Евангелие: разве увидите в нём хоть один пример принуждения к исполнению заповедей? Христос даже прямых назиданий остерегается, говорит всё больше притчами, чтобы только посеять зерно истины. Но несмотря на это некоторые из нас не оставляют попыток с помощью «буквы закона» принудить людей к его исполнению. То, что не принимается сердцем, т. е. не постигается любовью и разумением, своим никогда не станет, а потому люди и не видят необходимости исполнять заповеди. И одной из причин этому является внешнее принуждение.
Хотя истинная вера и связана с ограничениями, но они добровольно накладываются на себя из любви к жизни, из любви к таланту, дарованному нам Создателем. Она требует упорного труда, но, главным образом, на внутренней ниве своего бытия. Вера невозможна без обретения свободы от всего, что удерживает в рамках нашу совесть. А клетку для неё сооружает разум, отгородившийся от сердца, а потому обретший возможность находить оправдание любым преступлениям. К чему приведёт такого рода вера? На что может надеяться человек, строящий свой дом на песке?
Теперь несколько слов о любви, отделённой от веры и надежды. Разве нельзя назвать родителей, буквально сдувающих со своего чада пылинки, ограждающих его от любого рода опасностей, не любящими? Истинная любовь рождает в человеке силу, позволяющую ему не избегать трудностей. Есть такое выражение: «слепая любовь». Что же наше сердце делает незрячим? Конечно же, отсутствие веры, пробуждающей в нас чувство ответственности, способность трезво оценивать последствия наших дел и намерений. Говорится недаром: «Благими намерениями устлана дорога в ад».
Когда в сердце возникает ожидание благодарности за проявляемую нами любовь, а в душе того, на кого она направлена, желание освободиться от опеки, можно ожидать, что вместо любви полыхнёт огонь вражды или, по меньшей мере, возникнет холод отчуждения.
Спору нет, мы должны иметь чувство благодарности за проявленную к нам любовь и оказанную помощь, но это чувство нельзя вызвать к жизни приказом. Оно естественным образом возникает в человеке, чьё сердце и разум находятся в гармонии. Именно они нам указывают, что мы всем обязаны другим и Богу, а с другой стороны, что нам никто ничем не обязан. Ведь когда поступаем по любви, то не ожидаем благодарности. Любят не за что-то, любят потому, что видят в любимом его истинное основание, скрытую от других глаз красоту. Цель любви — проявление в ближнем лучших его качеств, но так, чтобы он сам этого захотел. Слепая любовь этого сделать не в состоянии. Она, бывает, покрывая и оправдывая пороки, тянет ко дну. При этом любовь перерастает в страдание, перерождается в ненависть, становится «окамененным нечувствием» сердца…
Теперь несколько слов о том, во что превращается надежда без опоры на веру и любовь. Выше уже было отмечено, что все люди во что-то веруют, кого-то любят, иные при этом даже считают, что истинно религиозны, хотя и устремляются туда, куда их увлекают похоть и гордыня. Многие, добиваясь успехов в земной жизни, полагают, что это произошло по Божьему промыслу. Они не ошибаются. Но только то, что с нами происходит, происходит либо по Его попечению, либо по попущению, когда страсти лишают нас свободы.
Если же мы неспособны извлечь урок из того, что нам дают власть, слава, богатство, то у нас и рождаются пустые надежды на то, что если это всё умножить, дух наш, наконец, успокоится, умиротворится. Урок нам преподносится один: всё, преследуемое в миру, подобно соли, распаляющей жажду. Но и отсутствие избытка земных благ не служит для верующих в их чудодейственную силу основанием надежды, что когда-то и они смогут вкусить счастья. Отличие между богатыми и бедными в этом случае невелико, ибо души их находятся в тисках зависти и жадности, да ещё, пожалуй, страха потерять достигнутое.
На что надеется человек, не понимающий, что основанием веры в доброе будущее является ответственное отношение к тому, что происходит в его жизни прямо сейчас? На то же самое, на что надеется больной, который не желает следовать предписаниям врача. Не исключено, что он не просто выживет, но и выздоровеет. На всё воля Божья. Но такого рода случаи есть исключение для исключительных людей, которые и сами того не подозревая, служат для исполнения некоей миссии.
Но разве может человек в здравом уме сказать, что он избранник Божий? Жизнь наша по мере приближения к финишу наполняется не радостью, связанной с добрым завершением начатых дел, а с печалью по поводу упущенных возможностей и совершённых ошибок, потому что всё время мы пытались свою ответственность переложить на чужие плечи. Потому что вера наша была уверенностью, что нам должны все; а за любовь принимали то, что приносит нам удовольствие.
