От автора: недавно прокатившаяся по Москве волна демонстраций не столько реанимировала дух “болотного протеста” образца 2011-2013 гг., сколько вновь заставила задуматься о причинах неучастия по-настоящему широких масс в этом, казалось бы, праведном негодовании московской фронды, опротестовавшей очередную фальсификацию выборов. На этот раз речь идет, как известно, о независимых, но полностью легитимных кандидатах в Мосгордуму и о том, как власть всеми правдами и неправдами вытолкнула их из выборного процесса.
Cаtch 22
Сегодняшняя ностальгия ряда индивидуумов по СССР (ностальгирующие проживают и в России, и за ее пределами) - явление сложное и неоднозначное. Есть и другие индивидуумы - также бывшие граждане ушедшей в небытие супердержавы, видящие в этой тоске - лишь нравственную ущербность, неизжитый, чуть ли не сатанинский порок, а в лучшем случае - преступную безответственность, в сердце которой - все та же убогость взгляда на мир, скудость познаний, агрессивная тенденциозность и прочее. Просто замкнутый круг какой-то. Catch 22, как говорят американцы. Ведь в эту, вызывающую целую гамму чувств, логических построений и споров категорию входят довольно разные люди - с разным прошлым и настоящим. А роднит их лишь одно - серая перспектива старения в стране, которая и пенсию собственных граждан намеревается стяжать до предела, доведя своих почетных “лохов” до максимально раннего прощания с жизнью в земном ее преломлении. Поэтому перед тем, как презирать кого-либо из представителей этой ностальгирующей страты населения, нужно задаться вопросом - ПОЧЕМУ? Почему они стали такими - ведь многие из ностальгирующих по СССР - не обязательно бывшие секретари райкомов, ненавидящие разнообразных либерастов - всех кто выпадает из их представления о характере “нордическом, строгом”...
В реальности, это чаще всего не так - партийные работники даже среднего и низшего звена, будучи людьми сугубо прагматичными (если речь идет о номенклатуре 60-80 годов), свой, соответствующий былому рангу, кусок, как правило, уже заполучили. Стало быть, ностальгировать о чем-то советском им уже нет никакого резона и сегодня ими движут совсем другие мысли и чувства, впрочем чувства движут ими предельно редко. Вообще, ностальгия по стране с аббревиатурой из 4 букв далеко не всегда сопутствует ненависти к либералам, к пятой колонне или к нацпредателям, как однажды окрестил инакомыслящих действующий президент страны В. Путин, отвечая на вопросы журналистов по аннексии Крыма. Один знакомый московский литератор категоризирует вышеупомянутое либеральное лобби еще жестче и прямолинейней - “жиды и пидарасы”. И, действительно, зачем мудрить? Либераст - слово с почти спортивным звучанием. В футболе - либеро это защитник, страхующий своих партнеров по линии обороны - чрезвычайно важная позиция на поле. Поэтому в слове либераст можно узреть даже позиционно-футбольное начало.
В то время, как объект активной неприязни упомянутого товарища, занимающего при этом пост главного редактора в одном из известных всей стране либеральных изданий (вот уж, действительно - пик постмодернизма, возможный только в России) в своей идентификации врагов народа, предельно ясен и однопланов. Ну, а все другие - те кто не либералы и не фашисты понимают, что ностальгирующие по СССР - это не обязательно, видящие лишь красный свет дальтоники-коммуняки или просто люди упертые и противящиеся любому прогрессу, априори… Так же, как не все ревнители прогресса (в его сегодняшней мэйнстримной трактовке) - пятая колонна, наймиты “уолл стрита”, масонских лож и прочих привычных символов темных сил западного мракобесия.
Подытожу сказанное: в этом совмещающем смех и слезы плохом спектакле - самое страшное даже не предельно оскорбительный тон, которым вполне искренне любящие Родину и левые и правые, и красные, и белые, и зеленые, и серо-буро-малиновые в крапинку публично унижают друг друга, а сам характер их мышления - всеобъемлюще-стереотипный метод “поиска врагов”, забуксовавший в российском массовом сознании приблизительно лет эдак на сто, то бишь с двадцатых годов прошлого столетия.
“Я не вор, я не шпион, я, вообще-то, дух...”
(В. Высоцкий)
А если посмотреть на данную группу под несколько иным ракурсом и увидеть людей, действительно, искренне ждавших от перестройки перемен и наивно связывавших души прекрасные порывы с Горбачевым и Ельциным, с Кучмой и Шеварнадзе... С Путиным, наконец. Этим гражданам говорили: ты продолжай водить трамвай, спешить по утрам в свой листопрокатный цех или даже руководить кафедрой университета - вроде бы, уважаемое, ассоциируемое с серьезным тоннажем знаний и мудрости занятие. И они по привычке упорно (а как иначе?) делали то, что умели. Не прогуливали службу, не изобретали хитрых воровских схем - просто отдавали труду большую часть времени и сил своей единственной жизни.
И это еще не худший вариант - хорошо, если листопрокатный цех не стал грудой бесформенного металла, ждущего своей отправки в Китай, университет не сделали частным предприятием по обмену, тьфу, обману студентов, где преподавателей, намекая на сокращения, ставят перед выбором - или ты, как стареющий атлант, держишь хорошо закамуфлированную, но все же бандитскую крышу или... Дальше, в таком же духе.
Перестройка в СССР стартовала в 1985 году, набрала обороты в 87-88 годах, а прежний строй формально рухнул в 1991-ом (формально, потому что метастазы умирающей формации, помноженные на новые экономические заблуждения, продолжались еще целое 10-летие, достаточно вспомнить дефолт 98-го года). Однако новая жизнь все-таки со скрипом, но стартовала, и новый порядок худо-бедно продержался почти три десятка лет. Что же произошло с упомянутыми выше пролетариями и, предположительно, интеллигентами, т.к. сам по себе диплом ВУЗа, возможно, говорит о профессиональной зрелости, но не обязательно о духовной или поведенческой состоятельности выпускника.
Итак. Что же произошло за эти годы с людьми вольно или невольно, но принявшими эстафетную палочку перестройки (поскольку эпохальные перемены грянули в их самые молодые, активные и, в тоже время, плюс-минус зрелые годы)?
Ну, более смекалистые, быстрые и, чего греха таить, многогранно-циничные быстро поняли, что экономическая нирвана в ближайшее время России не светит и переквалифицировались - вначале в челноков и владельцев палаток. А позже, если повезло и не убили, бывшие челноки стали олицетворять собой современный для тех дней тип оборотистого жулья под общим названием “новые русские”. Тем не менее, поднявшись до определенного уровня финансового благополучия, эти люди страстно желали как можно тщательней замазать несколькими слоями густой краски свое не совсем безупречное, согласно уголовному кодексу, прошлое. Не этому ли учил их бессмертный гуру Остап Бендер? Явно написанный Ильфом и Петровым с натуры - Бендер исключительно редко “терял лицо”, но, если верить дуэту классиков 30-х годов, никогда не терял самообладания. С его сегодняшними последователями иногда происходит нечто прямо противоположное. Я пару раз засвидетельствовал, как они мгновенно теряют и самообладание, и лицо, если кто-то, порой непреднамеренно и более чем вскользь вдруг напоминает идейным борцам за денежные знаки об их теневом прошлом. Ведь они теперь - уважаемые, деловые люди - бизнесмены. В связи с этим, их поведение и внешний облик также менялись с годами.
Так, даже на заре прихватизации - в первой половине 90-х они, уже ездили в дорогих машинах, но носили предельно безвкусную, кричащую одежду. Всем своим тогдашним видом они стремились показать окружающему миру: я поднялся на принципиально иную ступень социальной иерархии! Но со временем их повадки поменялись - периодические поездки за рубеж и деловые контакты, пусть далеко не с высшим эшелоном западных негоциантов, здорово пообтесали неофитов из некогда производившей фурор “империи зла”. Нынче все в них, от поднятых на лоб умных очков до дорогих, но благородно- скромных западных тряпок, уже не кричит, а скорее предельно твердо заявляет: ну, не вор я, не бандит, почему вы мне, падлы, не верите! И им стали верить значительно больше. Точнее им теперь верят почти всегда. И все же профессиональный физиономист и более искушенный наблюдатель поведенческих особенностей человека, регистратор случайно брошенных им слов, жестов и взглядов, все же почует в тех, кого уже давно не называют “новыми русскими”, нет, не бандитов и не аферистов… Но один из штучных шерлоков холмсов (а они всегда были и будут штучными) все же разглядит в объекте своего изучения биологический вид, некогда свершивший известный, но неизменно поражающий воображение социологов, эволюционный рывок под грифом широко используемой, хотя и совершенно антинаучной классификации “из грязи в князи”.
САН САНЫЧ - КАК ЗЕРКАЛО РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
После развала Совка прошло без малого 30 лет. Как мы недавно выяснили, разобрав жизненный путь сообразительных комиссаров со знаком наоборот, колумбов вдруг открывших виртуальные части света, где все еще возможен нелогичный, но стремительный как взлет межпланетной ракеты, рывок в сторону клондайкоподобного финансового прорыва. А поскольку деньги не пахнут (то есть, конечно, пахнут), но подавляющее большинство сантехников и поваров, чуя денежные знаки в больших количествах, мгновенно теряют столь важное профессиональное качество, как обоняние. И одновременно, подобно наспех вымытому и протертому граненому стакану из подсобки сантехника, их до краев наполняет пьянящее вино уважения к новоиспеченным конквистадорам волшебных земель. Закосив под листья, дензнаки там растут на деревьях, устилают собой магистрали и внутренние дворы городов все еще гигантской страны с поистине исполинскими ресурсами. И как это - Дежнев, Хабаров, Ермак, Афанасий Никитин и другие отечественные первооткрыватели проглядели эту уникальную специфику родного ландшафта - одной шестой части планеты?.. Нет, вопреки утверждению почитаемого мной прозаика Виктора Пелевина, “одна шестая” (если забыть о существенных, но не определяющих главное, постсоветских потерях) отнюдь не превратилась из “империи зла” в “банановую республику зла” (В. Пелевин “Generation П” 1999). Масштабы России таковы, что во всех возможных сферах деятельности - направлены ли они на добро или на откровенное зло, деяния резидентов этого гигантского образования по-прежнему оставляют равнодушными лишь неодушевленные предметы (если, конечно, за этими предметами не кроется какая-то неведомая нам космическая энергия).
После смерти Ленина и не слишком затянувшегося периода борьбы за власть, закончившегося окончательным триумфом И.В. Сталина, - приблизительно с 1930 по 1953 гг. - в СССР установился беспрецедентный по своему размаху террор против собственного народа, символами которого, в частности, стали построенные на костях заключенных “Беломорканал” и “Днепрогэс”, а также зловеще возвышающийся над Москва-рекой пресловутый “Дом на набережной” с его постоянными (особенно в довоенные годы) арестами жильцов по непонятным, почти мистическим для простого смертного причинам. “Дом на набережной” – знаковое сооружение, а Юрий Трифонов выбрал блестящее название для своей знаменитой книги. Но зловещая сущность этого не столько архитектурного, сколько политического проекта, увы, не была раскрыта им в полной мере. Впрочем, наличие цензуры в 70-е годы еще не перестало быть определяющим фактором официальной советской литературы и государственного книгоиздания. И вполне возможно, что Трифонов просто не сказал или не мог сказать всего, что знал и хотел бы поведать читающей публике...
Ну, а символика обманутых надежд и последующих за этим обманом - демонических изменений в жизни России последней трети прошлого века (особенно его последнего десятилетия, когда страна уже называлась РФ) несколько утрированно и, тем не менее, схематически точно отражена в нашумевшей и уже упомянутой книге Виктора Пелевина “Generation П”.Это и внеплановая “демократизация” страны, неожиданно начавшаяся в 1974 году в припорошенном цементом городе Новороссийске и ее отнюдь не экологические последствия. Не уверен, обладал ли этот южный порт гордым статусом закрытого города. Но постройка именно в Новороссийске первого в СССР завода по производству американского напитка “Пэпси-кола” действительно стала своеобразным отражением почти инстинктивного стремления к свободе самого мобильного и заряженного на перемены пласта любого общества - молодежи. Известная песня Виктора Цоя “Мы хотим перемен” могла быть написана, по меньшей мере, декадой раньше. Поскольку, провозглашенные позже слоганы перестройки, витали в воздухе уже 74 году, когда на советском рынке появился экзотический для тех дней напиток, который и стал своеобразным олицетворением настроений общества, особенно молодежного его крыла. Олицетворением, посыл которого не был не до конца осознан или понят самой молодежью. Однако, это не меняет сути происшедшего. Для того, чтобы чувствовать грядущие перемены, а позже участвовать в их реализации, детальное понимание механики процесса головокружительных метаморфоз вовсе не обязательно.
Вторым, но уже литературным символом будущих тектонических сдвигов в стране, спровоцированных всего лишь кофейно-пузырчатым напитком с этикеткой а ля “инь и янь”, но выдержанной в чуждой красному стягу октября, комбинации красно-синих колеров, стал сам главный герой книги Пелевина - Вавилен Татарский. Заметьте (я сейчас обращаюсь к читавшим роман), что в финале книги Вавилен просто-напросто исчезает… Исчезает, как нереализованный сплав надежд целого поколения советских людей – тех кто в 1991 году достиг своего плюс-минус тридцатилетнего рубежа (кстати, мы с Пелевиным - одногодки, СШ). То есть, возраста, который принято именовать расцветом лет – когда еще не растрачены недюжинная энергия и физическое здоровье, но накоплен первичный или базовый опыт, гарантирующий в большинстве случае то, что многоразовые прыжки на одних и тех же граблях вряд ли повторятся. Впрочем, эксперименты с демократическими начинаниями государственных масштабов провалились еще до восхождения на престол члена ордена святого Феликса - знатного опричника В. Путина. А Новороссийск и, Россия в целом, превратились не в “Пэпси-Град” 21-го века, а в Чикаго 20-х годов предыдущего столетия с разборками в гаражах и тоннелях с той лишь разницей, что “Новый Чикаго” занял гигантскую площадь от Москвы до самых до окраин.
Однако, а что же произошло в жизни, условно говоря, второй группы. Тех, кому тридцать лет назад - также было в среднем от 25 до 35 лет - в жизни “туповатых интеллигентов” (забавный оксюморон - не правда ли?) или не способных к переквалификации пролетариев?..
А ничего не произошло. Однако, остановимся в этих зарисовках на восприятии жизни так называемого ”простого человека“ - хотя интеллигенты в 70-е годы тоже частенько становились пролетариями. Точнее, люмпенами. Ибо на подготовку средне-квалифицированного рабочего уходит как минимум полгода, а дееспособным люмпеном (истопником, сторожем и т.д), чье истинное призвание лежит в области литературы или изобразительного искусства, можно стать значительно быстрее - максимум за неделю. Но нас все же интересуют сложившиеся пролетарии - такие как Саныч, например. Хотя и он, как мы позже выясним, оказался полуинтеллигентом. “Ну, жратва импортная в супермаркетах появилась” - скажет простой человек. Но и раньше голода не было - просто не хватало то сервелата, то импортного сыра и туалетной бумаги, то помидоры не завезли, и Сан Саныч должен был час, а то и полтора шароёбиться в очередях для того, чтобы купить головку финского сыра и пару рулонов туалетной бумаги. Жесть, конечно и, простите за ненормативную лексику, которую мы будем намеренно использовать в нашем повествовании и дальше, дабы придать этим заметкам аутентичность, единство формы и содержания. Итак, наблюдались очевидные провалы с товарами 1-ой необходимости, с элементарным бытом. Но, если честно, эту ситуацию трудно было назвать критической – как уже было сказано выше, откровенного голода не было и вряд ли он был возможен во второй половине 70-х годов 20-го столетия.
***
Что еще изменилось после 91-го года? Ну, границы, вот, открыли, и Саныч пару раз скатал с женой в Турцию и один раз в Чехию. Но этот внезапно открывшийся “Запад” как-то не вдохновил его и подобных ему - уж слишком долго ждал народ этого оконца в Европу и о Забугорье уже многое знал, видел и слышал. “Я популярно объясняю для невежд - я к болгарам уезжаю, в Будапешт…” - берусь утверждать, что подобных экземпляров в России 90-х годов уже не было. А пляжи Анталии и архитектура Праги за годы советского застоя, конечно, не стали хуже, но восторга внезапной эврики на российских туристов почему-то также не произвели. Вывод напрашивается сам собой - перегорели, ребята. Ну, набили чемоданы дежурным тряпьем, которого уже и в России было выше крыши, разве что, чуть более низкого качества – делов то. Правда, старший сын Саныча, вдруг осознавший, что без бабла в новой жизни будет худо и каким-то невообразимым и совершенно непонятным для отца образом став генеральным менеджером фирмы, производящей пластмассовую тару для тонизирующих напитков (все опять сводится к пузырям), теперь разъезжает по всему свету. Не только по турциям, но и по америкам с япониями. И самое неприятное для Саныча то, что сын, рано или поздно, намеревается слинять “туда”, как вся молодежь, способная заработать больше двух с половиной монгольских тугриков в месяц. А Саныч не умел и не умеет этого делать, по сей день не умеет. Если в лапу вклеют пару лишних тыщенок - харэ. Но вертеться, юлить, о чем-то договариваться с какими-то темными личностями в темных очках? Увольте - “у советских собственная гордость, на буржуев смотрим свысока...” . Не так воспитала нас семья и школа. А страну меж тем лихорадит вместе с рублем в обменных пунктах - “се изб бревенчатый живот трясет стальная лихорадка”. Саныч, оказывается, не только в дрелях шарит, но и книжки разные почитывает в периоды сидения в подсобке без какой-либо работы. Как-то он взял в руки том Есенина и перешил на современный фасон поэму “Cорокоуст” - одну из наиболее значимых поэм имажинистского периода любимого народом поэта. Жена Саныча Лена сказала, что это бесподобно. И к тому же реалистично. А не соцреализм ли вдалбливали в нас в старших классах школы и позже в институте (Саныч и в ВУЗ поступил), правда не в Москве. Не хотелось воевать с афганскими барыгами, выплачивая чей-то интернациональный долг. Непонятно было: кто кому, в какой валюте и сколько должен - мы им или они нам? А в общем, какая разница - надо было раскурить трубку мира и валить домой, захватив с собой еще пару косяков. Хашиш с водкой хорошо идет - разве это не начало пролетарского интернационализма. А вот и стихотворение Саныча, написанное (как он считает) под влиянием Есенина еще во время проживания в коммуналке:
Коммунальный роман
Я поутру услышал визг -
мою соседку бил любовник.
Как он сумел нажраться вдрызг -
в четверть десятого, во вторник?
Сияло солнце - верь-не верь,
настырно и нехарактерно
для ноября. Скрипела дверь,
скрывавшая наш быт пещерный.
Я шел покачиваясь, чтоб
луч света вырвать из-под двери.
Меж тем, хрущёбы хилый торс
взрыхляли импортные дрели.
Былой атлет - теперь сосед -
ремонт затеял в воскресенье.
Послушав мудрый наш совет,
дождался б олух расселенья.
Халтурно ввинченный замок
дрожал в двери и вторил дрели.
Дверь заскрипела и Ленок,
проснувшись, вздрогнула в постели.
Вздрогнул и я, увидев вновь
две волейбольных полусферы.
И вновь продолжилась любовь.
Но в дверь стучала тетя Вера…
ПОСЛЕДНЯЯ КАПЛЯ
Итак, много ли изменилось за почти 30 лет после кончины СССР? Если взять за шкалу измерения жизнь Саныча и миллионов рядовых представителей его поколения, то изменилось немного. А если учесть размах, раструбленных еще при Горбачеве, головокружительных целей, то получается, что страна изменилась… но в худшую сторону. На определенном этапе вдруг явственно всплыло довлеющее над всеми традиционно-русское разочарование в невыполнении поставленных задач (или лишь частичном их выполнении). А это крайне неприятное чувство.
Идеи Горбачева вызвали вопросы изначально. Михаил Сергеевич хотел продать Западу план разоружения СССР (включая ядерные боеголовки) и вывод контингента советских войск из ГДР. Правда, за весьма впечатляющую мзду - финансирование убыточных советских отраслей промышленности. Хотел и блок стран варшавского договора сохранить, отчасти. На первый взгляд - план неплохой, но США на него не повелись. Зачем нам вытряхивать миллиарды на убыточные советские отрасли? - рассуждали они, когда мы все равно дожмем Союз экономически, и очень скоро. С помощью войны в Афганистане. Сейчас цифры не слишком “впечатляют” - 15 тысяч убитыми плюс не слишком шокирующие потери боевой техники. Для такой махины, как СССР, - это не слишком много... Но главное, в данном случае, как бы цинично это ни звучало, - экономические потери. Последняя война советского режима оказалась, без преувеличений, последней каплей. Советский ВВП, понизившийся к ее концу еще в два раза, уже не мог тянуть на своей измученной шее гигантский советский ВПК. При Совке жили бедно, иногда удручающе бедно - “на тридцать восемь комнаток всего одна уборная…” Так жили и некоторые друзья Саныча. Правда, в 70-е - этих прелестей стало значительно меньше - как-то тянули... и вдруг – бац, война! Ну, в чью дебильную голову могла прийти подобная лажа?
А Саныч тогда делил, выражаясь современным языком, “студию” с мамой и бабушкой - та еще студия была, конечно. Но, опять же - жить было можно. Больше того - некоторые соседи по двору даже завидовали Санычу и его близким. После окончания школы семья Саныча получила долгожданную двушку. Но вселился он в нее только после окончания дневного отделения ярославского политеха (в Москве поступить не сумел). Пошел учиться лишь для того, чтобы откосить от армии. Семьдесят девятый год наступил, как раз - началась война, а в Афган идти не хотелось, ой как не хотелось! Короче, повезло Саше, крупно повезло - диплом инженера он получил в 83 году, как раз тогда, когда гады из политбюро отменили закон об отсрочке учащихся ВУЗов от военной службы. Обрадовался Саныч, что не забрили - три дня подряд гудел, но быстро понял, что в смысле работы он может подтереть этим дипломом одно место. Устроился сантехником в Тушино - там, где семья квартиру получила. Руки у него хорошие, да еще много левой работы перепадало. На жизнь хватало... Правда, двоюродный брат - Витек… тот, что жил в Ярославле и подкинул мысль с учебой, сам загремел в армию и из Афгана не вернулся… Друг Саныча – скульптор - изготовил Витюхин памятник. И эскиз начертил,и гранит достал, и отшлифовал в своей мастерской. Вместе ездили устанавливать...
“А жизнь была все еще очень тяжелой, но сносной. Тогда мы с Ленкой и связали свои судьбы, можно сказать” - вспоминает Саныч. Мелкие пошли. Но война все тянулась и тянулась. Поздно Горбач ее остановил, опоздал. Пьяный маразматик Брежнев - как его прозвали тогда? А, вспомнил – “сиськи-масиськи”. Он слово “систематически” не мог выговорить, вообще... Он бы нас всех в могилу загнал. Войны выигрывает что? Логистика. Не ВПК, а ВВП. ВВП Совдепии в середине войны составлял 4436 миллиардов долларов, а США 8363 миллиарда - примерно в два раза больше. Афганских обдолбаных мичуринцев “на опиатах, да с автоматами” в годы войны кто подкармливал? И расчет США оказался верным. Cаныч курсовую работу “Современная экономика в военное время” не зря писал, в центральной библиотеке Ярославля фирменный “Вранглер”не зря протирал, ранний гемор зарабатывая...
А сейчас. Что сейчас? Неоправданная дороговизна. Недвижимость уже давно купить невозможно. А коммунальные платежи - они че, вообще, сдурели? Саныч уже платит 10 штук за свою двушку в Тушино... А Москва стала какой-то матрицей уголовных элементов со всего бывшего Союза. Почти каждый день сообщения о грабежах, изнасилованиях, убийствах. Вчера какие-то романтики подогнали ночью КАМАЗ к банкомату, что стоял где-то на отшибе и, буквально вырвав с мясом, увезли... Нет, вообще, с юмором пацаны. Но если серьезно - беспредел. Раньше такого не было или нам просто не говорили об этом. И демографически все не ясно - кругом узбеки и киргизы - не то, что Саныч - фашист, какой-то - дед всю войну прошел и умер в 47-ом от старых ранений. Да и вообще, Саныч работал с узбеками - никаких проблем, нормальные ребята. Просто он не хотел бы видеть вместо России Среднюю Азию с ее укладом жизни и прочими прибамбасами - здесь, под своим московским окном.
А экономически - вообще, жопа. Дело даже не в скачущем долларе. Дядя Саша хорошо помнит дефолт 98-го года, когда он потерял все свои сбережения, а власть в лице нетрезвого Ельцина, или он уже протрезвел тогда?.. Короче, Лен, как звали того с черными бровями, как у Брежнева? - обратился Саныч к жене. “Черномырдин” - ответила разгневанная Лена. Она, вообще, в частом гневе последнее время. Этот Черномырдин дал тогда какие-то невразумительные объяснения. Отмашки, в общем. “Хотелось, как лучше, а получилось, как всегда” - это он сказал? Козьма Прутков хренов. Что ни слово, то аферизм. Афоризм, то есть... И Саныч пошел осаждать Сбербанк вместе с другими, застывшими на несколько дней в оцепенении, как их замороженные вклады, клиентами, а на Арбате в этот момент уже сидели приехавшие в столицу шахтеры и стучали касками по брусчатке… и их, значит, кинули, ежкин кот. Позже было еще много разных кидков и выкрутасов - одна рокировка президентов в 2008 чего стоит - не страна, а лохотрон какой-то.
Но, самое плохое вот что - когда он стоял в очереди за туалетной бумагой, ему было 25 с копейками - “Фольксваген” мог на ладонь положить и сдуть, как божью коровку. А сейчас ему уже 60 - и печень пошаливает, и суставы больные, а здравоохранение еще хуже, чем в Совке - “если это, конечно, в природе возможно” - это кто Ленок? Правильно, Окуджава.“Какой Окуджава - он еще и склеротик, к тому же, - деликатно поправила его супруга, - Визбор это…” С возрастом его жена не потеряла природную красоту и стройность (ну, морщинки появились, конечно) и, нагибаясь, оголяла волнующее белокожее пространство между светло-синими джинсами в обтяжку и короткой бордовой блузкой. Когда-то она классно играла стандартный бардовский набор на гитаре, но китайский “Фендэр” уже лет десять стоял зачехленным за ящиками с книгами… Надо бы купить стеллажи в “Икее”, но нет ни времени, ни сил, ни лишнего бабла. Да и кто читать будет - дети книги нынче не читают... К сексу с супругой Саныч потерял интерес давно - работа выпивает все соки, остальные соки (и, естественно, деньги) выжимает еще не окончивший школу младший сын. И все эти реалии становятся с возрастом все более взаимосвязанными. На платную медицину - денег тоже нет. Ввели какую-то пластмассовую карточку по страховке - полис. Полюс, бля. То есть, дальше уже ехать некуда. Впрочем, можно вертеться вокруг земной оси еще несколько поколений, пока народ не вымрет полностью. “Мне вчера дали свободу - что я с ней делать буду?” А это свобода? Навального зажали, Удальцова посадили, Немцова пришили на мосту, прямо под стенами Кремля. Но они - пятая колонна, ладно, Саныч и это, как говорят, схавал. В глубине души не поверил, но схавал. Саныч никакой не либерал, правда слово либераст он также не употребляет. Но он помнит 90-е годы и настоящую свободу, свободу на грани анархии. Ему это, конечно, тоже не нравилось, но сейчас – как будто 75-й год вернулся - все хорошо, одни успехи! Только вот в кошельке пусто. Вот они - завоевания 91-го. Почти треть века прошла, а менты все также грабят пьяных бедолаг в участках. И как жили от зарплаты до зарплаты, так и живем, в то время, как оне жируют. Еще сидели бы тихо по своим дачам, как прежняя совковая номенклатура. Нет, жена какого-то олигарха тычет в экран своей дизайнерской жопой и разъезжает по Москве на членовозе с мигалками. Вот, на рекламном табло в метро такая же задница висит. Ну, а мне что лучше от этого мира инопланетного? А когда наступит коммунизм, социализм, капитализм, как его... с человеческим лицом, во. Хоть онанизм, блин? В словах ли дело…
***
Так думает народ, особенно те, кому под полтинник и выше. Результат: тоска по СССР. Повторим еще раз - жизнь тогда была несомненно тяжелой, но сносной и самое главное - предсказуемой. Правда, она предсказуема и сегодня - лучше не будет, но и назад хода тоже нет. Поэтому ситуация сегодня, в августе 2019-го - патовая. Логического продолжения шахматного матча не видно и никто не знает, что будет завтра. Как бы из квартиры не выперли; или метро не взорвали или, вообще, - РФ не развалилась. Тогда - гражданская война и, вообще, пиздец всему. “Потому и голосовали за этого кремлевского Штирлица из Ге-Де-Эр” – подумал Саныч. Он хоть в светлое будущее грамотно играет. Очередных перемен за счет санычей не допустит. Саныч думал так еще недавно, а этот живчик сначала пустил пыль в глаза с Крымом. Это хорошо, конечно, что Крым - наш, но у Саныча есть еще альтер-эго. Сантехник не до конца понимал что означает это слово, но вумные дети недавно объяснили ему, что есть еще некий второй Саныч и этот второй “возразил: задаваться не надо - все дело в цене на билет”. А практичный Саныч, кроме дачи, уже 20 лет никуда не ездит, так что Крым, ему лично, на фиг не нужен. А вот цена на билет - реакция мира, санкции… Миру ведь не объяснишь, что раньше нами правили полуграмотные люди с сельским воспитанием, один из которых подарил Крым Украине и соответствующие документы подписал. А в 90-х - Ельцин этот подарок подтвердил, поставив подпись на договоре о гарантиях сохранения Украины в прежних границах в обмен на безъядерный статус… Саныч не считает себя Ньютоном, но ему понятно, что без передовых технологий, на которые чертов Запад наложил вето, все призывы к модернизации и инновациям - детский лепет. Это и плюшевому мишке понятно. “Но парадокс, елы-палы в том - что плюшевому мишке может и понятно, а миллионам сограждан по имени Миша (Толя, Сережа...) нет. Иначе, как объяснить заоблачные рейтинги Путина? Разве что, подтасовкой результатов голосований? – продолжил Саныч. “Потому что наша продвинутость в сфере военной оптики... имеет мало отношения к производству фотоаппаратов, например. Объектив прицела снайперской винтовки не пересадишь на видеокамеру. А если и пересадишь, то сколько времени и сил на это уйдет, это же целый завод надо оборудовать, и выписывать толпы японцев для консультаций...
ВОЛШЕБНАЯ КАРТА
К тому же в советские годы был еще один аспект, который сглаживал все острые углы и тормозил внутренний раздрай в душах тех, кто не был законченным идиотом. Все молодые люди - от шестнадцати до сорока в 70-е годы уже слушали наших идеологических оппонентов по радио - и “БиБиСи”, и “Немецкую волну”, и “Голос Америки”. К тому же, на многих производствах и в учебных заведениях от ВУЗов до ШРМ всегда почему-то вертелся какой-то свой, местный, доморощенный диссидент. “Я уж начинаю думать - не агентом ли органов он был, чаем” - вздохнул Саныч. Вопреки откровенной лаже официальных пропагандонов от лекторов до комсоргов, эти пацаны гнали свою линию во время перекуров и перерывов на обед. Подобных “диссидентов” никто особо не трогал, так как не принимал всерьез, как людей больных (и вид у них был соответствующий). Но, кое-кто, особенно после первой банки и в пятницу, снисходил до разговора с этими политически подкованными, но малость ебнутыми товарищами и, как это ни странно, узнавал для себя много нового и интересного. То есть, в результате комбинации западных радиопрограмм и монологов наших коренных, но не согласных с режимом граждан, маховик потенциальной готовности к переменам, был запущен. Уже в 70-е, если не раньше появилось много недовольных. Саныч вдруг вспомнил начало 80-х - таксисты рассказывают анекдоты про Брежнева, а народ слушает, смеется и мотает на ус. И если эта власть затрахает по-полной - в какую-нибудь Гватемалу влезет, к примеру, и жить будет уже совсем невмоготу, то мы организуем не смену парторга - узко мыслите, сэр, а смену... да, примите валидол, мамаша, - смену политического руководства страны? Тоже узковато – здесь люди серьезные собрались – у нас уже нет времени для детского сада. Смену социального строя! Понятно. В те годы это уже было пусть отдаленным, но, в целом, возможным сценарием. За пазухой у многих был как бы уже припрятан теневой, но мощный, способный изменить ход мирового пасьянса козырь, который не только отвечал на старый, как “Российская империя”, вопрос “что делать?”, но и оказывал терапевтическое воздействие на всех мысленных обладателей волшебной карты. Замучили на работе - начальник требует невыполнимого, жена добивает нытьем о чешских сапожках; на раздолбанном “Жигуленке” полетели тормозные колодки (хотя, мало кто мог позволить себе такого коня в те годы) – значит, кровь из носа доставай бабло и шуруй в “Авторемонт” к Славе… А где бабло возьмешь - зарплату что ль повысят?.. И настроение уже не просто плохое - все это пахнет нервным срывом, хоть прыгай с Крымского моста в Москва-реку или в Неву за час до развода мостов... Но! За пазухой у меня припрятана магическая карта, путь к спасению общества и личному исцелению. И в итоге мы опробуем эту волшебную вакцину. Никаких “нет”, если ружье заряжено, то оно обязательно выстрелит! И в итоге, оно выстрелило - в девяносто первом. ГКЧП. Ельцин на танке ...
А сегодня этого козыря за пазухой уже нет. Нет волшебной карты веры в будущее - есть уже использованный билет на проезд в метро. С социализмом поэкспериментировали 70 лет, капитализм, пусть олигархический, дикий, несправедливый и пр., но его тоже попробовали - почти 30 лет на это ушло. Доказать, что есть какой-то другой капитализм, не со свинячим рылом, теперь будет очень трудно. Тридцать лет - это ведь почти половина жизни человеческой, считай. И сколько жизней должно пройти вхолостую, чтоб народ, не отдельный счастливчик, а народ… весь народ зажил без афганистанов, дефолтов, нищенских зарплат, на которые даже однушку в хуево-кукуево не снимешь, а девушке о такой зарплате и сказать стыдно; без чиновников, чья главная обязанность красть деньги из госбюджета, без мыслей о побеге на Запад (пока еще молодой и что-то можешь), без лицемеров-президентов, или президентов-алкоголиков (впрочем, пьянство не вакцина от лицемерия). Сколько ж 10-летий, 30-летий или веков должно пройти? И, какая разница, что пишут умники-журналисты, что говорят 100 каналов телевидения, “Эхо Москвы”, или горстка московских рантье, которым перепали хаты ушедших в мир иной родственников. Перепали в таком количестве, что на эти деньги можно жить припеваючи, выходя из дома лишь в магазин или отправляясь на тачке за очередной выручкой... Какая разница - какие слова выдает вся эта братия, если миллионы санычей по всей стране разочаровались.Теперь в капитализме. В этом - принципиальная разница - либералы разочаровались во власти, а Саныч в строе. Вы чего думаете - Саныч ни фига не петрит, да он тома классической литературы прочитал, хорошей и разной…
Однако, вся эта литература не помогает ответить на вопрос - что делать дальше? Ждать отставки Путина в 24-ом? Постой, Лен. Ленин когда умер - в 1924-ом, так? Век назад, считай. Вот может в 24-ом все радости и начнутся? Не бойся, я шучу...
ТОСКА ПО СССР, СОЦАРТ, ИЛИ КИСЛОТНЫЙ КАРАВАДЖО...
“Мы - американцы не завидуем чужому успеху” (Гос. Секретарь США Кондолиза Райс)
Если у кого есть сомнения или кто-то пытается играть в интеллектуальную дурку, как прославленный автор “Эдички” и еще целого ряда книг сильной прозы и слабой поэзии - Эдуард Лимонов (С.Ш.), на тему, а что это было? Имеется в виду 70-летний российский опыт строительства самого справедливого общества на Земле и что капитализма, якобы вообще, не существует, так же, как социализма. Хватит валять дурака, господин бывший товарищ, - это был СОЦИАЛИЗМ и есть КАПИТАЛИЗМ. Не нравится? А как это может, вообще, нравиться - победителей всегда намного меньше, чем проигравших, успешных бизнесменов или истинно-крутых программистов всегда меньше, чем заурядных, серых бухгалтеров, тупо спешащих на службу и т.д. А капитализм - это конкуренция. Говорят, что в Америке нет зависти? Еще как есть. Зависть, конечно, разрывает молодых, дееспособных, рвущихся к успеху. Зависть по отношению к тем, кто в разы больше зарабатывает, и поэтому… Дело не в стоимости и не в расположении приобретенной недвижимости, не в качестве личного автопарка. Человеческие контакты видятся большинству, как нечто более ценное, поскольку уровень заработка впускает в те сферы общения, куда тебя на пушечный выстрел не подпустят, если ты из другой лиги. Но эту зависть нельзя выказывать публично, упаси Боже - это чудовищно плохой тон.
При социализме тоже, как известно, была зависть, просто завидовали чему-то несравненно меньшему, а показывать роскошь было неприлично и даже опасно... А третьего пока не дано - разве что сесть под дерево с бутылкой и закусью и, вообще, ни фига не делать. Но у нас не Индия - климат северный - водка и закуска закончатся на второй день - продрогнешь, заболеешь, дуба дашь, ай-яй-яй… Психологически, современному русскому человеку сейчас очень тяжело. Главная проблема - выбор дальнейшего пути, но этот путь не вырисовывается - ясно лишь, что с социализмом у нас не получилось, а к капитализму больше трех четвертей населения страны не подготовлены по целому ряду причин, показателей и обстоятельств. И этот груз камнем давит на подсознание любого, самого что ни есть эгоиста... Если он, конечно, не законченная сволочь, которому плевать на всех и вся, включая собственных детей и пожилых родителей. Или, если он уже не навострил лыжи на Запад. Что ж в этом нет ничего зазорного, но это значит, что человек уже выпал из орбиты коллективно-российского притяжения. Впрочем, есть редкие исключения, когда орбита продолжает оказывать серьезное воздействие. От Солженицына до никому не известного молодого человека из штата Массачусетс, который непонятно зачем эмигрировал. Но молодой человек или вернется, или сопьется, или тихо сойдет с ума...
Традиционный вопрос - “что делать” не ясен более чем когда-либо, разборка из серии - “кто виноват” приведет к новой гражданской войне, которую Россия не выдержит. Потому и голосовали за кремлевского Штирлица - он хоть умело играет роль президента, владеет родной мовой и не допустит взрыва изнутри. Пока он у власти, радикальных перемен не будет. А помня бездарно-гайдарную чубайсовщину начала 90-х, народ перемен хочет, но боится. Патовая ситуация. Когда наступит правильный момент, кремлевские фиксаторы общественного мнения сами скажут дзюдоисту Путину пойти покувыркаться на матах, а могут при этом и матом послать… Но этот момент еще не наступил...
Так что же остается на данном этапе? Ностальгировать по СССР. Естественно, речь идет не о молодых людях - рожденных после 91 года. Но тосковать совершенно отвлеченно, без всякой конкретной цели. Эта тоска сродни кислотному наркотику, способному вздыбить человеческое воображение настолько, что человек искренне поверит в то, что он Рафаэль или Караваджо, начав мысленно писать полотна эпохи Ренессанса. То есть, громадные прямоугольники, позже одетые в золоченые рамы, с нежнейшим выбором колеров и осторожным, выверенным мазком мастера, который всю жизнь учился создавать терапевтическую живопись, максимально удаленную от жесткой, каждодневной реальности. Можно ли судить виртуального живописца, условно говоря, нанятого миллионами санычей, за это абсолютно аполитичное и безобидное искусство? Ну, что вас в нем может обеспокоить? Мухинских скульптурных этюдов в нем нет. Ни героических рабочих с колхозницами, ни кавалеристов с танкистами. И серпы с молотками - крайне редки. На этих ретроспективно-исторических полотнах есть только спешащий на работу или с работы Саныч, со свежим оттиском “Вечерки” под мышкой. А все советские республики живут не то что в братском мире и согласии, а в не слишком злобном пред-перестроечном маразме и играют друг с другом в КВН. И двух чеченских войн еще не было, и Беслана с Норд-Остом, и Приднестровья с Донецком и Луганском, а центральная фигура - сановито-усатый сантехник Сан Саныч. Дядя Саша - хреновый муж и отец двух распиздяев и двоечников. Из одного из них, впрочем, впоследствии что-то вышло. Вопреки всем мудрым советам отца и матери, которые впускались в одно ухо и столь же невозмутимо выпускались в другое. Зато, Саныч - молодой, подтянутый, симпатичный и еще не спившийся хозяин всего и… ничего. Любимец двора и аварийной службы микрорайона Покровское-Стрешнево, одетый в полосатую болгарскую рубашку, американские джинсы и неповторимо-советские, коричневые сандалии…
Нью-Йорк, Август 2019
Шабалин, Сергей Григорьевич (1961, Москва). Поэт, эссеист, переводчик. Автор трех сборников стихов. Публикации в журналах: “Континент”, “Время и Мы”, “Новая Юность”, “День и Ночь”, ”Новый Журнал”, “Арион”, “Cлово\Word” и др. Номинант премии “Московский счет” (2008). Лауреат журнала “Новая Юность” (2009). Автор литературной программы на радио “Новый Век” (Нью-Йорк, 2002-2003). Стихи Шабалина включены в антологии и тематические сборники, изданные в России и за рубежом. Член СП Москвы. Живет в Нью-Йорке.
