Конкурс имени Чайковского. Рефлексии0

Когда мои друзья Ирина Терра (главный редактор журнала «Этажи») и Игорь Курас предложили мне комментировать конкурс им. Чайковского, я сразу отказалась.

Причины понятны. Во-первых, чтобы писать о конкурсе, надо слушать участников, это, поверьте, для профессионала тяжёлая работа. А, во-вторых, мне надо было готовиться к своим концертам. Объединение этих двух занятий казалось мне несовместимым.

Но были и аргументы «за». Во-первых, после смерти Ирэны Орловой, я переняла «Музыкальную гостиную» журнала «Этажи», то есть, я должна время от времени писать о каких-то музыкальных событиях или проводить интервью с музыкантами (что тоже для меня совершенно новое поле деятельности), а во-вторых, если я уже веду «Музыкальную гостиную», то как можно пропустить такое событие, как Конкурс им. Чайковского?

Поговорив с некоторыми знакомыми музыкантами в надежде на поддержку (хотела «поделить» участников на нескольких человек ― чтобы кто-то слушал и писал об одних, кто-то о других) и получив от ВСЕХ отказ, я поняла, что кроме меня никто не хочет или не может этим заниматься. Одно дело, написать несколько строчек в ФБ ― восторгов по поводу одних, или ругательств в адрес других, а совсем другое дело ― серьёзный разбор многих участников по возможности профессионально и объективно. К тому же, многие из моих коллег просто боятся честно высказаться, потому что связаны либо с Московской Консерваторией, либо каким-то образом с педагогами участников, либо ещё какими-то узами, что, конечно, сильно ограничивает их свободу слова.

Я же, как известно, человек абсолютно независимый от всех и от всего ― нигде не работаю, никому не подчиняюсь и сделать со мной ничего нельзя, разве что заткнуть рот кляпом, что, между нами говоря, тоже невозможно. Вот так и вышло, что пришлось мне взвалить на свои хрупкие плечи всю ответственность за освещение этого события, чем я и занялась в ущерб подготовке к концертам.

Когда я начинала писать, я и представить себе не могла, каким спросом будут пользоваться эти мои заметки. Их прочитало огромное количество народу ― музыканты, любители и просто любопытные во всем мире. Моих ежедневных впечатлений ждали, чтобы тут же либо поблагодарить меня и высказать согласие, либо выругать последними словами, обвинив во всех возможных грехах. Мои записки начали разлетаться по Интернету со скоростью света, их, по-видимому, переводили через Гугл на все языки, так что уже через пару дней мне прислали скриншот из франкоязычного ФБ, где меня поносили (благо я понимаю по-французски) и, в числе прочего, обвиняли в зависти к моей «конкурентке» Рене Шерешевской (педагогу Александра Канторова) которую я, во-первых, не знаю, а во-вторых, не понимаю, с какого боку она мне конкурентка, если Рена (насколько мне известно) концертов не играет и только преподает, а я ровно наоборот ― нигде не преподаю, зато играю концерты. Честно говоря, обалдев от такой популярности, я с растущим воодушевлением продолжала писать свои впечатления, не уставая радоваться своей «беспартийности». Сразу решила не упоминать прежних заслуг ни конкурсантов, ни их педагогов, потому что, если я уже взвалила на себя такой груз, то и должна оценивать всех с «чистого листа». Благо, это было нетрудно. Ни одно имя мне ни о чем не говорило, передо мной, как перед законом, все были равны, а потому и оценены исключительно по результатам своей игры. Поверьте, это самое лучшее, что может быть. Оказалось, что почти все мои знакомые музыканты знают многих пианистов по другим конкурсам, в курсе их побед или, наоборот, поражений, и просто не могут отключиться от этой предыстории.

Что можно сказать сейчас, когда конкурс завершён, «раздача слонов» успешно произошла, а страсти продолжают бушевать?

Очень рада, что нигде не делала никаких прогнозов (этому меня научила моя богатая конкурсная биография), хотя, конечно, могла бы выставить, к примеру, список участников, которых я бы пропустила во второй, в третий тур, и распределить места по своему усмотрению. Но я не вижу в этом никакого смысла. Наученная разнообразным опытом, знаю точно, что угадать, как все сложится на конкурсе, невозможно. Даже если исключить всякую «предвзятость» членов жюри, их какие-то личные привязанности или интересы, есть ещё какая-то правда момента. Постараюсь объяснить. На каждом конкурсе есть своя динамика и она непредсказуема. Почему-то в какой-то момент времени что-то происходит в сознании людей, когда конкурсанты, казавшиеся лидерами, почему-то оказываются в тени, а другие, на которых внимание не было сфокусировано в предконкурсных выступлениях, неожиданно блеснут ярким светом, и все карты в колоде перетасуются заново. И ничего с этим не поделать. С этим нужно жить. Конечно, все равно жюри будут осуждать, независимо от принятого решения. Некоторые будут обвинять их в предвзятости, в коррупции, в сговоре неизвестно с кем и далее по списку, но я уверяю всех сомневающихся, что никогда и нигде, ни в одной самой демократической стране, ни на одном конкурсе, не будет «правильных» и «справедливых» результатов, и везде вновь и вновь будут звучать эти теории в том или ином варианте. Среди русских эмигрантов уже прозвучали во весь голос обвинения чуть ли не в политических играх, «заигрывании» с Макроном (интересно, заметил ли он, что с ним заигрывают), сговоре председателя жюри Дениса Мацуева и Гергиева с вездесущим Путиным… На это все я предлагаю сразу обвинить во всем, произошедшем в Москве, Трампа, не забыв его сексуальных домогательств (жертва на выбор), а так же КГБ и, конечно, израильскую военщину, и успокоиться.

Я не буду сейчас ставить себя в оппозицию к членам жюри, тем более некоторых знаю лично. И несмотря на то, что я со своего шестка распределила бы премии по-иному, некоторых финалистов я бы не пропустила в финал, а пропустила бы других, не прошедших, да и на 2 тур я бы не всех финалистов пропустила. Но! Представьте себе, что вам из 25 шедевров мировой живописи, включая картины Рафаэля, Леонардо Да Винчи, Рембрандта, Вермеера, Боттичелли, Пикассо, Веласкеса, Эль Греко, Шиле, Врубеля и так далее, для второго тура надо выбрать только 12, в финал «пропустить» 6, а победить должно одно единственное полотно! Можете вы, положа руку на сердце, поклясться, что совершенно объективно выберете лучшее? Сейчас вы скажете, что сравнение неправомерно. Ну, конечно, я ничего не предлагаю на отсечение, что среди наших конкурсантов были Рафаэли и Вермееры, Но! Уровень конкурса был настолько высок, прямо с 1-го тура, что я не взялась бы (благо, никто мне не предлагал) за деньги расставить всех в каком-то порядке и раздать всем сестрам по серьгам.

Предлагаю всем просто подождать некоторое время и посмотреть, как победители и «проигравшие» будут развиваться в будущем. Желаю всем реальных шансов на концертную арену и музыкального развития, а мы соберемся за чашечкой шампанского через несколько лет и обсудим все «с чистого листа».

Ещё одно немаловажное дополнение. Сегодня даже не столь важно, кто победил, а кто не прошёл на 2-й тур, все выступления задокументированы высококачественными видеозаписями. Все, кому интересно, могут их посмотреть в любое удобное для них время и решить, кому они отдали бы предпочтение. Среди этих всех есть и менеджеры, и представители звукозаписывающих фирм, директора международных фестивалей и прочие официальные лица, от которых зависят карьеры музыкантов. (На этом месте могу отослать всех интересующихся на youtube к моим записям с Конкурса Чайковского 1990 года).

После такого развернутого вступления предлагаю мои впечатления, напечатанные  по горячим следам в журнале «Этажи». Просьба помнить! Все это я писала честно настолько, насколько могла, и, главное, в реальном времени прослушиваний 1-го, 2-го и 3-го туров.

P.S. Может быть сейчас, постфактум, мои разборы покажутся чересчур подробными, но я решила оставить все, как есть. Кому неинтересно, могут эти детали пропускать. Не меняя ничего в оценках, мне пришлось обработать тексты, опубликованные в «Этажах». Посчитала это редактирование необходимым, так как писала очень быстро и по ночам. И ещё: поскольку писала я, понятно, по частям, а не сразу, вы найдете в тексте много повторений, избежать которые не везде было возможно.

Итак:

Конкурс Чайковского открыт!

Сразу скажу, что мне невероятно обидно, что не могу следить за конкурсом Чайковского из зала. Так получилось, что несколько концертов в Германии лишили меня возможности слушать выступления участников «live». Но мы живем в такое время, что из любой точки земного шара можно смотреть и слушать любой конкурс через Интернет. Именно этой потрясающей возможностью я и воспользуюсь, чтобы составить собственное мнение об игре молодых музыкантов, уже отобранных к конкурсу по видеокассетам. Этот жёсткий отбор привел к тому, что на ведущих конкурсах уже отсутствуют так называемые «туристы». Так мы называли музыкантов, которые ни талантом, ни подготовкой не соответствуют уровню состязания, а просто хотят съездить в другую страну, познакомиться с коллегами и хорошо провести время.

Сейчас выступают только способные, отлично подготовленные молодые люди с амбициями. Не ошибусь, если скажу, что в этой жёсткой борьбе одной из основных составляющих победы, помимо таланта и даже блестящего выступления, является «Госпожа Удача». Кто понравится публике, жюри, кто обладает бóльшим сценическим обаянием и харизмой, кто себя хорошо чувствует, а у кого-то внезапно заболела рука. Вот эта самая Удача ― на любом конкурсе и есть то самое, одно из основных условий победы. Эта тема будет затронута ниже.

Ещё надо обязательно упомянуть, что конкурсы давно превратились и в конкуренцию различных фирм, предоставляющих в распоряжение участников свои рояли. В этот раз на сцене Большого зала стояли 5 (!) роялей! Steinway, YAMAHA, Shigeru Kawai, Fazioli и новый китайский рояль Yangtse River (который, как мне было объяснено, копия Стейнвэя). Участники выбирают рояль по своему вкусу для выступлений. А фирмы борются за сильных пианистов, чтобы играли они на их инструментах, потому что всем особенно важно, чтобы именно их рояль стоял на сцене в финале.

Теперь перейду к моим впечатлениям о выступлениях участников.

Первым в записи мне попался 20-летний пианист из Китая Ань Тяньсю, который играл на рояле Yangtse River. Думала, что он и выступал первым, но оказалось, что записи появлялись вперемежку, о чем я и не подозревала. Хорошо, что проверила. Но для меня Ань Тяньсю был первым, кого я услышала. И надо сказать, что китайский пианист сразу высоко поднял планку соревнования. Практически безупречная игра, несмотря на видимое волнение. Этот мальчик подготовлен к конкурсу не на 100, а минимум на 150%.

Начав свое выступление с прелюдии и фуги Баха до мажор из 2-го тома ХТК (кстати, очень удачный первый номер программы), он сразу заявил о себе как о серьёзном музыканте, не ищущим дешёвых эффектов. Даже здесь, в Бахе, я обратила внимание на его невероятную пианистическую форму, достигаемую многочасовыми занятиями. Прелюдия на мой вкус прозвучала несколько романтично, а фуга ― отлично. Четко, ритмично, с пониманием полифонии. Все на своих местах. Этюд Шопена меня особо не впечатлил (ор.10, номер 10), но сыгран был технически безупречно, что для конкурса вполне достаточно.

Этюд-картина Рахманинова ля минор («Красная шапочка») сорвал первые аплодисменты зала. И правда, очень здорово, просто зубодробительно. Мне очень импонирует в его технике минимализм движений. Почти не видно, как он играет, пальцы не делают ни одного лишнего движения, эта «экономность» средств позволяет ему добиться качества в любом темпе. Звук показался мне несколько металлическим, но я не могу с уверенностью утверждать зависит это от записи, от рояля или просто у самого пианиста жесткая атака.

Скерцо-Фантазия Чайковского из ор. 72 была так же сыграна блестяще. Здесь пианист ещё раз продемонстрировал свою природную мелкую технику.

Что касается Бетховенской «Аппассионаты», здесь тоже всё выверено до миллиметра, точность исполнения всех бетховенских указаний, темп, ритм, всё на месте. Насколько это исполнение имело художественную ценность, не берусь судить по записи. Можно, конечно, искать «блох» в каждом исполнении любого музыканта, но учитывая юный возраст и конкурсную атмосферу, это исполнение безусловно заслуживает всяческих похвал.

Ну, и заключительным аккордом (или ударом) стал трансцендентный этюд Листа «Дикая охота». Сыгран, как и вся программа, безупречно. Может быть, я бы посоветовала ему чуть-чуть лучше дослушивать паузы, от этого напряжение многократно возрастает и впечатление усиливается. Но это, конечно, придирка.

Итог: очень сильный пианист, с великолепной техникой, мощно подготовленный.

***

Теперь перейду к следующим участникам, которых удалось услышать вчера в записи.

Дмитрий Шишкин, российский пианист.

Его слушала сразу после его китайского коллеги (хотя в прослушивании они играли в обратном порядке).

Сразу порадовал красивый сочный звук моего любимого рояля Steinway.

Шишкин ― опытный музыкант, как я вычитала в буклете конкурса, выиграл множество конкурсов, играет концерты по всему миру. Для такого послужного списка мне показалось, что пианист несколько зажат, было видно напряжение. Все время думала: Боже! Как же трудно играть на рояле! Это ощущение не оставляло меня на протяжении всего выступления. И Бах (соль мажор из 1 тома ХТК), и знаменитая «Аврора» Бетховена были сыграны отлично, но как-то уж слишком правильно что ли. Не почувствовала личностного отношения. Единственное, что порадовало ― потрясающие глиссандо октавами в финале сонаты. Понятно, что груз премий давит на него, надо обязательно выиграть. То есть, мне кажется, пианисту не удалось избавиться от конкурсного волнения. Выдан дежурный конкурсный вариант. Вроде и придраться не к чему, но и слушать малоинтересно.

Как контраст Константин Емельянов, также из России.

Волнуются все, но у Емельянова я не чувствовала напряжения. Приятная манера игры, технически так же безупречно, как и у предыдущих мной описанных пианистов, но зато личностно, со своим отношением. Это для меня ― главное! Во-первых, прозвучала не вечная «нечеловеческая музыка» («Аппассионата»), которая уже набила оскомину, а соната Гайдна, просто и со вкусом сыгранная. Что мне особо импонировало, это то, что музыкант уделил много времени музыке Чайковского. Это был не «принудительный» номер в программе, а целый ряд довольно редко звучащих на конкурсах произведений ― Романс ор. 5, Характерный танец ор. 72 и Ноктюрн ор. 19. Медленная музыка на конкурсе ― это смело. Пианист не ищет «выигрышных», конкурсных номеров, а просто музицирует в свое удовольствие. Недаром и реакция публики была соответствующей. Меня подкупил его Чайковский ― красиво и просто, без всяческих эффектов и лишних «переживаний».

Зато после этого блока Чайковского Константин выдал настоящий конкурсный вариант этюдов ― самый трудный этюд Шопена ― ля минор номер 2 из ор. 10. Что можно сказать? Браво! Затем Рахманинов ― ля минор из ор. 39, так называемая «Красная шапочка». Можно было сравнить с коллегой из Китая. Хотя китаец сыграл его технически невероятно здорово, у Емельянова это был не просто потрясающе сыгранный этюд, а именно Этюд-Картина! И именно Красная шапочка. Не припомню, чтоб кто-нибудь понравился мне с этим этюдом до такой степени. Получила просто огромное удовольствие. Ну, и на закуску «Кампанелла» Листа.

В общем, буду за него болеть.

***

С сожалением должна признаться, что не в состоянии слушать всех участников от начала до конца, поэтому записки мои будут носить фрагментарный характер. Можете считать их своего рода зарисовками к прослушиванию.

Или назовем это «Впечатления».

Интересно, что пока играют только пианисты. Не было ни одной пианистки (если я ничего не пропустила). Нет, я не к тому, чтобы ввести «квоту» на пианисток, просто интересный факт. Кстати, вспоминая мою консерваторскую конкурсную молодость, я частенько оказывалась в прослушиваниях единственной девушкой среди красных молодцев. Тогда никому и в голову не могло прийти, что надо бы больше девушек пропустить. Наоборот, помню, как профессора, до которых долетел слух, что я играю «Петрушку» Стравинского, в коридорах мне объясняли, что «женщины Петрушку не играют», и чтобы я оставила эту бесполезную затею… Сегодня этих профессоров могли бы обвинить в «сексизме».

Но что-то я отвлеклась от темы этих записок.

Прослушала довольно много пианистов. Почему-то только российские попадались, за исключением японца Мао Фудзитаи француза Александра Канторова.

Вместо того, чтобы готовиться к концерту, слушала Филиппа Копачевского и за ним молодого пианиста Антона Яшкина.

Поскольку много отвлекалась, дам лишь короткую оценку. Копачевский понравился. Он показался мне серьезным музыкантом, к тому же, владеющим всем техническим арсеналом. До мажорный Бах из 1 тома ХТК прозвучал очень гармонично. Опять же, убедилась, насколько удачно выбранная соната Гайдна побивает какую-нибудь «Аппассионату» или «Аврору». Конечно, по сложности нельзя сравнивать труднейшие сонаты Бетховена с сонатами Гайдна, но друзья! «Аппассионата» лезет из всех ушей! Я не знаю, КАК надо сыграть «Аппассионату», чтобы ее было интересно слушать. Вообще складывается такое впечатление, что Бетховен написал всего две сонаты для фортепиано. Вот, «Аппассионату», к примеру. И ещё «Аврору». Почему никто не сыграет 4 сонату? Или 15? Вы скажете, это не имеет отношения к тому, о чем я пишу. Не соглашусь! Имеет! Это имеет отношение в той самой «Удаче» на конкурсе. Если так не повезёт, что твоя «Аппассионата» будет четвертой за день, вряд ли кто-нибудь её оценит.

На удивление свежо прозвучал у Копачевского Чайковский. Казалось бы, тоже давно «замыленные» «Времена года» ― Май, Июнь, Июль. Но сыграны очень свежо. Просто и искренне. Дорогого стоит!

Антон Яшкин, молодой пианист с гигантскими (во всяком случае, так мне показалось) руками. На удивление зрелое выступление для такого молодого музыканта. «Аппассионату», извините, пропускаю, хотя играл он её достойно. Считайте, что это моя проблема. Выслушать в один день несколько «Аппассионат» для пианиста ― пытка (читай выше). Но этюды были замечательными. И не только технически. Хотя сыграть чисто «Мазепу», называемую в кулуарах «Мазилой», это вам не фунт изюма. Скачки там выучить нельзя. Это либо получается, либо нет. Так вот, у Антона они получаются. Причем, с запасом. Такая техническая свобода, что ни говорите, впечатляет. Но это не была голая техника, это было и с музыкальной точки зрения отлично сыграно. Кстати, пока не забыла, красиво звучит рояль (Steinway).

Затем мне попалась запись Арсения Тарасевича-Николаева. Насколько я понимаю, это внук Татьяны Петровны Николаевой и сын Кирилла, которого помню по классу Т.Е. Кестнер в ЦМШ.

Очень красивый молодой человек, просто сошедший с полотен Боттичелли! Очень благородная манера игры. Он меня сразу завоевал своим Бахом ― ми-бемоль минорная прелюдия и фуга из 1 тома ХТК прозвучала очень по-баховски. Сразу подумала про его бабушку ― знаменитую исполнительницу музыки Баха. На конкурсе медленные и прелюдия и фуга ― это испытание. Которое было выдержанно с честью. Потом была сыграна соната Моцарта си-бемоль мажор. Её я не смогла дослушать до конца. Внимание не держалось. Боюсь предположить, от него ли это зависело, или от меня, но факт остается фактом. Дальше выступление пошло для меня по нисходящей. Знаменитое «Размышление» из ор. 72 Чайковского было сыграно довольно обычно, без откровений. Да и этюды были, надо сказать, не впечатляющими. «Метель» Листа была аккуратная и очень далека от стихии, заложенной в этой пьесе, первый, до мажорный этюд Шопена тоже техническим совершенством не отличался, да и темперамента особого я не почувствовала. Не уверена, достаточно ли он наберёт баллов для прохода во 2-й тур.

Следующим я прослушала пианиста из Франции Александра Канторова, ученика того же педагога, что и Дебарг, прославившийся на прошлом конкурсе. Здесь мне придется сразу извиниться перед поклонниками этого пианиста. Очень приятный молодой человек, но, по моему мнению, совершенно непрофессиональная игра с полным набором: лишними большими жестами, корявой техникой, стуком ботинком по педали, несовпадением правой руки с басом. И полный произвол в построении музыкальной фразы. Техники настоящей тоже не заметила.

Начал он программу с Баха ― прелюдия и фуга ми-бемоль мажор из 1 тома ХТК. Вот если бы меня спросили: какую прелюдию и фугу Вы бы не посоветовали играть на конкурсе, я бы ответила: ми-бемоль мажор из 1 тома. Хотя если она сыграна хорошо, то я готова изменить свое мнение. Прелюдия состоит из нескольких разделов. Так вот второй раздел, с фугато, он начал в 2 раза медленнее, отсюда и дальнейшее развитие как-то провисло, да и полифония была не прослушана по-настоящему. Боюсь обвинить его в заученных фальшивых нотах, может быть, он играл по неизвестному мне изданию.

Опять же, «Метель» Листа была сыграна буквально по слогам, технически несовершенно, с какими-то потугами на построение картины, но картины не возникало, а пассажи все на одной педали тоже не прибавили впечатления. Следующий этюд, фа мажор Шопена из ор. 10, номер 8 просто технически плохо. И никакая музыкальность тут не поможет, если нет легатных пассажей и темы в левой руке. Далее прозвучало «Размышление» Чайковского из ор. 72. Вот так, на мой взгляд, эту пьесу играют музыканты-любители. Все басы не совпадают с правой рукой, полный развал формы даже в таком маленьком произведении, в общем, не хочется дальше обсуждать. Бурные аплодисменты публики и крики «браво» предназначались, скорее всего, коллеге Дебаргу, любимцу московской публики.

И последним на сегодня (хотя уже давно завтра) я представлю молодого японца Мао Фудзита.

Буду краткой. Талантливый молодой пианист, с очень солнечной аурой, юношеским темпераментом и наивной манерой игры.

Выбор Баха вызывает уважение ― одна из самых сложный фуг ― ля минор из 1 тома ХТК. Сыграна очень ярко, может быть, в фуге хорошо было бы удерживать темп, но эта небольшая погрешность вызвала даже симпатию. Играет живой человек, а не машина. Соната Моцарта до мажор прозвучала очень свежо и по-детски искренне. Единственное, мне несколько мешает излишнее «хлопотание лицом», открытый рот, неуместные (на мой взгляд) улыбки и прочие «отвлекающие маневры». Очень славно он отыграл «Думку», хотя и сорвал аплодисмент между последними двумя аккордами. С одной стороны, непонятно, когда московская публика научится не хлопать перед последним аккордом (из-за этих хлопков и криков «Браво» перед последней нотой «до» я, маленькая, всегда боялась этой самой «Думки»). С другой стороны, надо понимать этот некоторый композиторский недочет Чайковского, и держать напряжение так, чтобы люди просто не смогли дышать, не то, чтобы хлопать!

Ну, и «на закуску» 3 этюда, несколько одноплановых, «громких»: 23 Шопена, ми-бемоль минор Рахманинова и 10 трансцендентный Листа. Ярко, технически свободно и темпераментно. У меня, конечно, были некоторые претензии, но главное, что музыкант молодой, перспективный и это даже хорошо, что ему есть, куда расти.

***

Сегодня у меня не будет времени слушать, поэтому быстро запишу впечатления от ещё одного представителя России ― Андрея Гугнина.

Зрелый музыкант, 32 года, «последний шанс», представляю себе его состояние, сама играла на «Чайнике» в 31 год. Так что понимаю его желание сделать все возможное для победы. К сожалению, это желание не всегда помогает. Мне показалось, что у Гугнина именно тот случай.

Гипермузыкальность везде, начиная прямо с Баха. Ля-бемоль мажор из 1 тома ХТК ― очень симпатичные контрастные прелюдия и фуга. Что-то он там изображал на лице, какие-то страсти, но непонятно, кому. Никаких особых переживаний в этой музыке нет. Это был эдакий Бах «с оттенками», с романтическими рубато и какими-то странными выдуманными штрихами в фуге.

Следующим номером программы была одна из «2-х сонат Бетховена» ― «Аврора». Слушала урывками, потому что невозможно все время слушать «Аппассионату» и «Аврору». Но начало было такое же романтическое, как и Бах, со всеми деталями и оттенками, не предусмотренными Бетховеном. Все это дублировалось на лице, так, что просто невозможно было сосредоточиться на музыке.

Дорогие молодые коллеги, кто читает эти заметки, пожалуйста, помните, что сегодня камера показывает ваше лицо во весь экран в отличном качестве! Следите за мимикой! Никакое это не выражение индивидуальности! Это просто-напросто отсутствие дисциплины и культуры игры. Поверьте, гримасничание и построение каких-то невероятных выражений на лице ни на миллиграмм не приближает вас к музыке, а только отвлекает от главного! Всё, что вы показываете лицом, глазами, ртом, всё это должно быть в пальцах. И в вашей интерпретации. Извините, но наболело!

Во время игры Гугнина я сделала такие заметки: всё играется с каким-то как бы «особым значением», пианист так старается, так переживает, что на него больно смотреть. Причем, везде, независимо от музыки, которую он играет.

Преувеличение эмоций, гипертрофированность переживаний ― вот впечатление от этого выступления.

Далее. Мне показался более, чем странным, выбор этюда Шопена. Ля-бемоль мажор, ор. 25, номер 1 на конкурсе Чайковского? Что пианист хотел здесь продемонстрировать? Это самый лёгкий из этюдов Шопена, первый, который дают в школе. Понятно, вы мне возразите, что любой этюд Шопена трудно по-настоящему сыграть. Какая-то доля правды в этом есть. Но, согласитесь, есть разница, когда играют второй этюд (ор. 10, Н. 2) или терцовый из ор. 25 или 13-й этюд для начинающих! Идея была, наверное, компенсировать этот легкий этюд «Дикой охотой» Листа. Но «Дикая охота» по-настоящему тоже не удалась. Очень большой разброс темпов (причем, этот порок был и в других произведениях), что разрушает единство формы. Быстрые части слишком быстро, а медленные ― преувеличенно медленно. И потом! Охота-то ДИКАЯ! Не нужны там все эти переживания и страдания, совершенно исказившие всю картину! Не было воли, мощи, да и ритм сильно хромал из-за страшно быстрых темпов. Все паузы оказались недослушанными, поэтому «все смешалось ― кони, люди»…

И напоследок пианист сыграл «Думку» Чайковского. Все недостатки, описанные выше, проявились и здесь. Огромная разница в темпах, что ведет к развалу формы, отсутствие простоты, все преувеличенно музыкально и совершенно не сочетается с характером этой пьесы. В скобках Чайковский пишет ― «Русская сельская сцена». Откуда там эти шекспировские страсти? Нашла текст Чайковского на эту тему:

«Мне кажется, что я действительно одарён свойством правдивым искренно и просто выражать музыкой те чувства, настроения и образы, на которые наводят тексты».

Ключевые слова: правдиво, искренне и просто. В конкурсном угаре пианист совершенно упустил это из виду. Только что нашла на youtube запись Думки в исполнении Бориса Березовского. Сразу бросается в глаза, в уши ― простота. Просто картинка сельской жизни. Ни больше, ни меньше. Никаких трансцендентных переживаний. Все сразу встало на свои места.

***

На второй тур, вместо обещанных 12, прошло целых 14 человек! Говорят, по личной просьбе председателя жюри.

Из 14 человек, я слышала 9. Из тех 9, которых я слышала, 3‑х бы ни за что не пропустила. Но меня не спросили. А даже если бы спросили, неизвестно, помог бы кому-то мой голос или помешал.

Поздравляю всех прошедших дальше музыкантов, желаю им крепкого здоровья и крепких нервов.

Вот имена пианистов, прошедших на 2 тур (в соответствии с порядком их выступлений).

№4 Емельянов Константин (Россия)

№5 Шишкин Дмитрий (Россия)

№6 Ань Тяньсю (Китай)

№9 Гугнин Андрей (Россия)

№10 Гаджиев Александр (Италия)

№11 Мельников Алексей (Россия)

№12 Копачевский Филипп (Россия)

№14 Канторов Александр (Франция)

№15 Тарасевич-Николаев Арсений (Россия)

№17 Фудзита Мао (Япония)

№19 Броберг Кеннет (США)

№23 Данешпур Сара (США)

№24 Генюшене Анна (Россия)

№25 Ким До Хён (Корея)

Как всегда много сюрпризов. Например, не прошел на 2 тур фаворит ― молодой пианист Александр Малофеев, которому якобы предназначалась 1 премия. Жаль, что не успела его послушать. Зато прошла замечательная американская пианистка Сара Данешпур. Об её 1 туре просто должна написать несколько слов.

Сразу скажу: великолепная пианистка. Разносторонняя. Умело выбранная программа, все уравновешено ― серьезный Бах, очаровательная соната Гайдна, 2 этюда на мелкую технику, а мелкая техника у неё природная, и центр программы ― сложнейшая сюита Чайковского. Понравилось ВСЁ. На мой вкус она одна стоит нескольких прошедших на второй тур молодых людей. К тому же, она вышла скромно одетой, без декольте, в простом черном платье с длинным рукавом, как бы желая подчеркнуть, что ставит исключительно на свою игру и свой талант.

Интересно, что она играла того же Баха (соль минор из 2 тома ХТК) и те же 2 этюда (Шопен ― фа мажор из ор. 10 и Рахманинова до минор из ор. 39), что и я на первом туре «Чайника» 30 лет назад. Мне тогда был 31 год, Саре ― 32. Меня как-то очень тронули многие мои с ней параллели. Иногда казалось, что она меня просто копирует, настолько близко мне было то, что она делала. В 8 этюде Шопена Сара продемонстрировала блестящую мелкую технику, идеальное легато пассажей в правой руке и красивое голосоведение в левой. Так же блестяще был сыгран этюд Листа «Хоровод гномов (Gnomenreigen). Замечательная соната Гайдна фа мажор, сыгранная просто и естественно ― наконец-то можно было просто наслаждаться музыкой.

Центром программы у Данешпур стала сюита Чайковского из балета «Спящая красавица» в обработке Плетнёва. Надо обладать не только мощным техническим арсеналом, но и смелостью, чтобы привезти её в Москву. Эта сюита в исполнении самого Михаила Плетнева относится к моим самым любимым записям, которые я многократно переслушиваю. Конкурировать с Плетневым невозможно, поэтому я сначала довольно скептически отнеслась к такой смелой идее. Но Господа, я просто снимаю шляпу! Безумно сложная обработка, но как она была сыграна! И не только технически! Было ясно, что девушка прекрасно представляет себе и оркестр, и сюжет, и балетное воплощение.

В общем, для меня несомненно, что Сара Данешпур ― серьезный претендент на премию. (Плюю через плечо).

***

2-й тур пианистов. День первый.

Хоть и поклялась себе, что не включу трансляцию конкурса, пока не доучу программу к воскресному своему концерту, не удержалась и включила.

Попала на китайского пианиста Ань Тяньсю. Но не в начало программы, а прямо в середину Вариаций Рахманинова на тему Шопена. Очень интересный выбор!

То, что я услышала, меня в прямом смысле этого слова потрясло. Как говорится, я ― да, упала со стула. Какой пианизм у этого мальчика! А ведь ему всего 20 лет! То есть, это природа. Никакими круглосуточными занятиями такого качества игры не достичь. Это природное дарование. Это то самое, о чем я думаю, когда, к примеру, слушаю Шопена в исполнении Артура Рубинштейна. Все так естественно, что кажется, вот ты сядешь сейчас за рояль и так же получится. Мечты-мечты!

Так возвращаясь к Ань Таньсю. Просто снимаю шляпу (и все остальное) перед этим юнцом! Какое качество в аккордах! Все ноты звучат ровно, как одна, про мелкую технику не говорю. Опять же лицо… спокойное и сосредоточенное. Вот это то, о чем «все время говорили большевики»… Все в пальцах! И чувство, и нежность, в общем все, что должно быть. Вот вам и «техничный» китаец!

По качеству пианизма даже не знаю, с кем его сравнить. Извините, но на ум приходит только Гилельс с его неповторимым звучащим пианизмом. Если хотите, для меня это китайский молодой Гилельс.

После Рахманинова я успела прослушать Вариации Брамса на тему Паганини, ор. 35, 1 тетрадь. Технически это одно из самых сложных произведений, написанных для фортепиано. Сама играла, знаю, о чем говорю. Ну что же! Блестяще сыграно, причем, не только сложнейшие технические, но и медленные вариации. Единственно, мне жалко, что он играет на китайском рояле, хотела бы послушать его на Стайнвэе.

Кстати, меня удивил довольно холодный прием публики. Все хотят хорошеньких что ли? Или я в записи чего-то не поняла. Но для меня это безусловный претендент на одну из премий.

Начал играть Андрей Гугнин.

Вот сразу красиво зазвучал Steinway. Первым номером он сыграл 7 сонату Прокофьева. Отлично, очень качественно. Желаю ему удачи и… отключаюсь от эфира.

***

2 тур пианистов. Продолжение

Ну вот, доучила «Сюиту в старинном стиле» Шнитке, повторила пьесы Локшина и Мендельсона к послезавтрашнему концерту и опять ― к «кислородной подушке», то бишь, к трансляции из БЗК.

Не могла отказать себе в удовольствии послушать пропущенного мной (по выше описанной уважительной причине) Константина Емельянова.

Что я могу сказать? Это настоящий Пианист! Да, с большой буквы. У него есть всё необходимое для настоящей большой карьеры ― качественный звучащий пианизм, харизма, теплота, масштаб, искренность и естественность музыкального высказывания. И настоящий темперамент. Если я что-то забыла, можете сами вписать, не ошибетесь.

Для начала о его репертуаре. Очень необычно и очень симпатично! Много Чайковского, у нас все же конкурс Чайковского. Для начала была замечательно, тепло сыграна пьеса из ор. 72 «Элегическая песня». Как гармонично у него все получается! С первой ноты приковывает к себе внимание. Не могу не восхищаться! Затем труднейшая обработка С. Файнберга Скерцо из 6 симфонии Чайковского. Технически безупречно, но дело не в одной технике. Это как раз в первую очередь очень хорошо по музыке и по форме. Опять же, возвращаясь к нашим баранам. Возникает ли у кого-нибудь сомнение, что он чувствует меньше какого-нибудь Ланг Ланга, если лицо у него спокойное? Думаю, что как раз все наоборот ― тут все внутри, и в пальцах. И к тому же, все играется с подкупающей легкостью. Такое невероятно сложное технически произведение не производит впечатления сложного. А это уже свойство его индивидуальности и пианизма. А что вы скажете о качестве глиссандо в конце? Одно слово ― блестяще!

Далее в программе стояли Вариации на тему Корелли С. Рахманинова. Пытаюсь вспомнить, у кого эти вариации произвели на меня подобное сильное впечатление… и не могу! Здесь всё на своем месте ― всеми видами техники этот пианист владеет одинаково свободно: будь то аккордовая фактура или мелкая техника. Но и лирические и медленные вариации сыграны замечательно глубоко. Все гармонии замечательно прослушаны. Не забыть упомянуть, как красиво звучит рояль ― и в форте, и в пиано. Естественно и просто, как все гениальное. И, не забудьте, без всяких «гениальных открытий». Просто музыкант слушает музыку и идет за ней. Так должно быть в идеале, по моему мнению. При том, что пианист играет на невероятном эмоциональном накале, нет ни одной «подозрительной» ноты. Как он это делает, не представляю себе! Просто тихо снимаю шляпу.

Давно уже не слышала такой игры. Я и правда не склонна к высокопарным высказываниям или к чрезмерным похвалам, но когда человек этого заслуживает, я просто счастлива!

Интересная деталь. Емельянов ещё дослушивал последний аккорд медленной коды вариаций, а зал уже разразился аплодисментами. Он не снял рук, дослушал, додержал последний аккорд и, несмотря на то что зал просто бесновался, ещё некоторое время оставался сидеть. Это говорит о том, что он ещё был в музыке, просто не мог сразу переключиться.

И, заключительным аккордом прозвучала соната Барбера ор. 26. Тоже не то сочинение, которое часто звучит в концертных залах, особенно в России. Отличный выбор! Финал ― фуга был ритмически просто потрясающе сыгран, как впрочем, и вся соната. Да что там! И вся программа.

Не люблю давать прогнозов на конкурсах, но если это не первая премия, то скажите мне, что это было.

Прямо после него решила послушать Дмитрия Шишкина. Так как у меня возник долгий спор с моим уважаемым коллегой именно об этом музыканте. Сразу покаюсь. До конца его не дослушала. Сначала о программе. После потрясающе составленной программы Константина Емельянова, программа Шишкина меня, мягко говоря, удивила.

3 мазурки и 2 скерцо Шопена. Пусть простят меня поклонники этого пианиста… вот что он хотел сказать этим выбором? Наверное, выскажу банальность, но если на конкурсе (кроме конкурса Шопена) играть мазурки Шопена, наверное, это надо делать гениально? Или я чего-то не понимаю? Что нам продемонстрировал в мазурках Шишкин? Честное слово, не знаю. Это было очаровательно? Нет. Был в этих мазурках аромат недосказанности? Нет. А что было? Были очень культурно и сосредоточенно, грамотно сыгранные мазурки. И что дальше с этим делать? Не поняла. Далее в программе самое заигранное, b-moll’-е скерцо Шопена. Не безумной трудности, обычно его играют в 7‒8 классе ЦМШ. И, поверьте мне, отлично играют! Шишкин его тоже сыграл отлично! Но ничего потрясающего воображение в этом исполнении я тоже не нашла. Просто пожала плечами.

Далее были отлично и очень пианистически качественно сыгранные 4 этюда Прокофьева. Здесь выбор Шишкина я поняла. Придраться не к чему. Абсолютно профессиональная, технически замечательная работа.

Метнер ― «Канцона-Серенада» из цикла «Забытые мелодии» ор. 38. Это маленькое сочинение мне понравилось, хотя я бы предпочла, чтобы это прозвучало проще, без неоправданно замедленного темпа в репризе и желательно с совпадением баса и правой руки. И, заключительным аккордом прозвучала в его исполнении 2 соната Рахманинова. Её я, честно сознаюсь, не дослушала до конца. С этим сочинением у меня не очень хорошие «отношения», и его исполнение меня не захватило настолько, чтобы мне хотелось его дослушать.

Обобщив все вышесказанное, могу сказать, что Дмитрий, конечно, хороший пианист, но без ярко выраженной индивидуальности. Не думаю, что захочу пойти на его концерт. Но, как старшая коллега, желаю ему успеха и дальнейшего творческого развития.

***

Вместо того, чтобы собирать чемодан, послушала ещё одного пианиста, которого на 1 туре пропустила.

Алексей Мельников

Не всю программу прослушала, напишу о том, что слышала.

Первым номером программы стояла ни больше, ни меньше си-минорная соната Листа ― одно из основных произведений пианистического репертуара. Забегу вперед и сразу скажу: мне этот выбор непонятен. С первой ноты все было не так, как хотелось бы. Это, конечно, очень виртуозное произведение, требующее от пианиста безупречной техники ― и мелкой, и октавной, кроме того, звуковой культуры и многих ещё качеств. Но не только в технике здесь дело. Технически Алексей Мельников безусловно справился. Но! Теперь начинаются Но. О чем эта соната? Честно говоря, если бы сама не выучила её лет 40 назад, не поняла бы. Не было ни Ада, ни Рая. Не было терзаний, восторгов, Гимнов любви и падений в бездну. Не было Божественных просветлений и отчаяния потерь.

Теперь объясню профессиональным языком. Начало, первые ноты и нисходящий ход в басу. Почему так громко? Это тайна, Великая тайна, ещё нет ничего явного, только какие-то намёки. Понятное дело, после громкого начала октавные скачки на форте не поразили воображения! А дальше просто пошли этюды Листа. Да, это все очень трудно технически! Но не в этом, как говорится, счастье! Небрежная, порой грязная педаль, ритмические перекосы в пассажах с переносом рук и просто отсутствие образа. Кульминация в ре мажоре тоже проскочила мимо, как и божественные лирические темы не прозвучали тем небесным звуком, который просто заложен Листом в текст. Кроме того, все изумительные листовские модуляции не были прослушаны и пережиты. Главным остается то, что содержание сонаты потонуло в пассажах и октавах. Кстати, и зал отреагировал достаточно холодно, конечно, были аплодисменты, все же, пианист технически отлично все сыграл, но… соната, на мой взгляд, не получилась.

В продолжение своего выступления Алексей сыграл семь прелюдий Скрябина из ор. 11. Здесь я услышала ту же проблему. Ранний Скрябин такой хрупкий, такой благоуханный… где это все? Опять встает вопрос о выборе программы. Зачем играть те произведения, которые тебе, твоей индивидуальности не близки? Ведь можно было бы с таким техническим арсеналом «ударить» по 6, скажем, сонате Прокофьева. Или (не побоюсь этого слова) по «Петрушке» Стравинского. И, «в довесок», взять какую-нибудь классику, Скарлатти или Гайдна… да мало ли чего можно было придумать? Наш репертуар неисчерпаем. Расстроившись из-за неудачно выбранной программы, я больше ничего не слушала, но уверена, что этюды Прокофьева были ударным номером.

***

Вставка. О выборе программы.

Как вы, наверное, заметили, я уделяю достаточно большое место обсуждению программы участников. Так как выбор программы ― это минимум 50% успеха на конкурсе. Цель ― показать свои сильные стороны и по возможности скрыть слабости. После победы Канторова, многие начали взахлеб восхищаться его программой ― речь шла о 3 туре ― 2 концерт Чайковского и 2 Брамса. Некоторые даже написали большие посты об этом на ФБ. Теперь моё мнение.

Выбор Канторова для 3 тура совершенно неочевидно «правильный». «Правильным» он стал постфактум. Как мы знаем из истории Конкурса Чайковского, с 1958 года ни один участник, выбравший для финала 2 концерт Чайковского, не победил. На прошлом конкурсе этот концерт отлично, просто великолепно сыграл Лукас Генюшас, но получил 2-ю, а не первую премию. Кто знает, почему, не потому ли, что он играл 2, а не 1 концерт Чайковского?

В общем, не побоюсь сделать предположение ― ему просто повезло (не концерту, а Канторову), что-то сложилось, что-то свежо прозвучало. Плюс удачное в целом выступление в финале. Но предугадать, что именно в этот раз выстрелит 2 Чайковского, да ещё и в связке со 2 Брамса, извините, не дано никому. Любой бы сказал, что играть в финале огромных 2 концерта, каждый из которых идет по 50 минут, нельзя. Это огромная нагрузка на пианиста, да и для жюри это тяжёлое испытание ― незачем испытывать его терпение! Так что тут явный случай ряда совпадений, одно из которых, скажем, неудачи конкурентов, другие даже трудно сформулировать, но я уж никак не стала бы приписывать этой его победе только один компонент ― выбор программы.

Дальше. Самым неудачным выбором программы на конкурсе назову Мазурки Шопена и 2 Скерцо Шопена у Шишкина. Этот выбор вызвал у меня недоумение. Он абсолютно не подчеркнул сильные стороны пианиста, а только это и является показателем «правильного выбора». Так же, как и «Баркарола» того же Шопена у Сары Данешпур. Она, Баркарола, не показала достоинства пианистки, а скорее обнажила недостатки. Но нам остается только спекулировать на тему, прошла бы она в финал, если бы играла что-то другое? Или 7 Прокофьева у Мао Фудзиты! У него лучистое, солнечное дарование, зачем ему «русские танки»? Из-за этого я не была уверена, пройдет ли он в финал. Но он прошёл! То есть, есть вещи как бы очевидные и есть совершенно неочевидные. Воздержусь от дальнейших примеров. Многое есть в тексте. Поэтому приписывать «проход» или «непроход» исключительно правильно или неправильно выбранной программе я бы поостереглась. Это может сыграть роль, а может, на конкурсе все будет выглядеть по-другому.

***

Финалисты «Фортепиано»

Емельянов Константин (Россия)/ Konstantin Yemelyanov (Russia) Шишкин Дмитрий (Россия)/ Dmitriy Shishkin (Russia) АньТяньсю (Китай)/ Tianxu An (China) Мельников Алексей (Россия)/ Alexey Melnikov (Russia) Канторов Александр (Франция)/ Alexandre Kantorow (France) Фудзита Мао (Япония)/ Mao Fujita (Japan) Броберг Кеннет (США)/ Kenneth Broberg (USA)

Специального приза, как лучшие участники II тура, не прошедшие в III тур, удостоились Копачевский Филипп (Россия) и Ким До Хён (Республика Корея).

Все уже знают результаты второго тура прослушивания пианистов. В финале, к сожалению, всего 6 мест, а достойных пианистов всегда больше. Не помогло даже то, что число финалистов растянули до 7 человек. Сразу скажу, что жюри не завидую. Какое бы решение они не приняли, все равно их обвинят во всех смертных грехах. А я сижу и радуюсь, что можно тихонечко для себя перед айпедом голосовать за полюбившихся пианистов, а потом качать головой и цокать языком.

Тем не менее, я не буду цокать языком и качать головой, не буду изрыгать гневные пароли в адрес жюри. Я даже не могу написать свой список моих фаворитов после 2-го тура, потому что не всех слушала! А тех, кого слушала, слушала не целиком. Но за сегодняшний предконцертный вечер прослушала (жду оваций) 6 человек! Думаю, что насытилась прослушиванием пианистов года на 4, ровно до следующего конкурса.

Очень порадовало, что ПРОШЛИ в финал мои фавориты ― Константин Емельянов и Ань Тяньсю (Китай). После сегодняшнего ночного прослушивания без сомнения пропустила бы в финал американского пианиста Кеннета Броберга (о нем напишу отдельно). То есть, вот эти 3 пианиста и мой выбор. Дальше. Мао Фудзита из Японии, покоривший нежные сердца московской публики. У меня был под сомнением, но я рада, что он в финале. Хотя бы за его бесподобный звук (о моих «претензиях» к пианисту позже), далее прошли пианисты, которых бы я НЕ пропустила в финал ― Александр Канторов из Франции (то есть, его бы я не пропустила и на 2 тур), Алексей Мельников и Дмитрий Шишкин.Предчувствуя гневные протесты со стороны поклонников этих пианистов, сразу скажу, что, конечно, они заслуживали бы финала, если бы не было других пианистов, которых я пропустила бы вперёд. Извините за «сексизм», но я пропустила бы в финал двух замечательных пианисток ― Анну Генюшене и Сару Данешпур. (Подробно о них ниже). И пропустила бы их не из женской солидарности, а просто потому, что они для меня были лучше.

Но так легла карта, а потому:

ПОЗДРАВЛЯЮ ВСЕХ ПРОШЕДШИХ В ФИНАЛ, а также АННУ ГЕНЮШЕНЕ и САРУ ДАНЕШПУР с потрясающими выступлениями. Эти две девушки побили (для меня) не только практически всех дам, которые сегодня играют по всему миру, но и многих мужчин. Хочу пожелать им большого успеха, в котором не сомневаюсь, и счастья, а остальным, удачных выступлений в финале.

***

Как и обещала, коротко о моих впечатлениях о 2 туре.

Конечно, чтобы подробно и обстоятельно писать, надо иметь больше времени на прослушивание конкурсантов, да и просто на то, чтобы все уложилось в голове. Но ничего не поделаешь, вынуждена довольствоваться теми возможностями, которые имею.

Как я уже писала, сегодня ночью частично прослушала программы шести конкурсантов.

Первым начала слушать американца Кеннета Броберга, который ранее как-то не попал в зону моего внимания. И зря! Решила прослушать 1 тур. Наконец-то услышала игру «не мальчика, но мужа». Несмотря на достаточно молодой возраст (26 лет), это зрелый и сложившийся музыкант. Совершенно не почувствовала волнения в его игре. Абсолютная свобода и раскованность! Это было не конкурсное выступление, а настоящее концертное.

Должна на этом месте сделать короткое отступление. Наблюдая конкурс Чайковского уже не один десяток лет, сделала вывод: нам, российским (или ранее, советским) участникам играть в БЗК значительно труднее. Даже несмотря на то, что мы дома, что нас слушают и поддерживают родные, друзья и (если повезёт) педагоги, на нас давит многотонный груз ответственности, боязнь не оправдать чьих-то надежд. Для нас Большой зал Консерватории ― это Храм, выступать в котором невероятное счастье, но и, повторюсь, ответственность. Поэтому так или иначе некая зажатость (или скованность), даже если ее удается умело скрыть, присутствует. Для иностранцев же, это такой же конкурс, как любой другой, в которых они принимали участие или уже победили (сейчас на конкурсе выступают не начинающие студенты, а лауреаты всевозможных премий и концертирующие артисты). БЗК не имеет для них ТОГО чуть ли не священного значения, что для нас. Поэтому публика с таким восторгом падает ниц перед каждым иностранцем, который выходит после наших, даже блестяще выступивших, и свободно самовыражается. Но продолжу.

Кеннет был прекрасен и в Бахе (прелюдия&фуга ла-бемоль мажор из 1 тома ХТК), и в Бетховене. Кстати, впервые прозвучала «человеческая» музыка ― одна из замечательных, любимым мной поздних сонат, № 31 (тоже в ла-бемоль мажоре, ор. 110). (Тоже стараюсь в концерте соблюсти «тональное единство». Никогда не поставлю рядом сочинения, различающиеся по тональности на тритон, например.) Зрело, крупно, мощно прозвучало это произведение, с трагической медленной частью и завершающей фугой. Подумала, что наконец-то и вижу и слышу мужчину за роялем, а не существо непонятного пола, который, путаясь в слюнях и соплях (да простят меня некоторые исполнители!) с трагическим или комическим выражением лица «облизывает» каждую гармонию и каждый пассаж. В последнее время развелось огромное количество таких вот пианистов, именно мужчин, которые играют и чувствуют, как кисейные барышни. Рядом с которыми чувствую себя чуть ли не суперменом за роялем.

Технически этот пианист так же не уступает любому виртуозу (хотя к нему это слово и не подходит). И этюд Рахманинова ре минор, и замечательный изящный 17 этюд ми-минор Шопена из 25 ор., и, конечно, потрясающая «Дикая охота», хотя и не без малых погрешностей, но невероятно свободно технически и образно сыгранная. Что ж, думаю, это один из победителей конкурса. Моя душа, может быть, и предпочитает ему его коллегу и конкурента, Константина Емельянова, но этот пианист, безусловно, достоин самых высших похвал.

Анна Генюшене, пианистка, которую я тоже не слушала в первом туре. Начала слушать сразу 2 тур. Впечатление очень сильное! Замечательная, талантливая и глубокая пианистка. Начала свое выступление с «неконкурсного» произведения, Юморески Шумана ор. 20. Это, как и большинство циклов Шумана, крупная форма, состоящая из маленьких кусочков. Обычно очень трудно собрать по форме, ведь Юмореска идет минут 30! То есть, это ударный номер в программе. Не со всем была согласна, но Анна настолько своеобразный и зрелый музыкант, что мне совершенно не хочется заниматься «ловлей блох». Повторюсь, замечательное выступление, оно было бы украшением любой концертной программы. Но вот для конкурса… не уверена, не было ли это ошибкой, поставить такой «невыигрышный» номер во 2 тур. Впервые (уверена, хотя и не проверяла) в конкурсе Чайковского прозвучала «Героическая колыбельная» Дебюсси. Прослушала ее не целиком, но тоже считаю, что не конкурсное, во всяком случае, для конкурса Чайковского, сочинение. Очень трудно угадать, как и что прозвучит. Возьмешь «конкурсную» «Аппассионату», и попадешь в компанию других 12 «аппассионариев». Честно скажу, «Аппассионату» теперь долго слушать не буду. Возьмешь что-нибудь редко исполняемое, и выйдет, что большинство из публики этой музыки не знает, а потому и не воспримет. Где-то посередине истинный, правильный выбор.

Ну, и «на закуску» ― 8-я соната Прокофьева. Ещё один ударный номер. Могу сказать, что сыграна соната была на высочайшем концертном уровне. Технически совершенно, глубоко и очень личностно. Для меня Анна была безусловно претендентом на финал конкурса. Должна отметить и то, как Анна была одета. Скажу вам честно, нелегко женщине сегодня избежать новомодной тенденции, снять с себя все, что возможно и немножко больше, чтобы убедить публику в своих разносторонних талантах… Браво, Анна, строгое черное платье, красивое, но не отвлекающего от главного, от музыки. Эх, была бы моя воля, выдала бы Анне сразу несколько призов ― за сценический вид, за игру и за смелость играть те произведения, которые она считает нужным.

Сара Данешпур, американка, понравившаяся мне в первом туре, на мой взгляд, немного проиграла после прослушивания Анны Генюшене. НО! И Сара, забегая вперёд, безусловно заслужила выхода в финал. Может быть, по сравнению с Анной, игра Сары несколько более манерная, но господа! Это же ничего, по сравнению с некоторыми участниками мужского пола, которые по манерничанию и по «чувствительности» кажутся просто институтками по сравнению с мощной игрой этих двух девушек.

Так же, как и Анна, Сара выбрала очень необычную для конкурса Чайковского программу. Та же, 8, соната Прокофьева (которую я только «пролистала»). А первым номером прозвучало сочинение, наверняка никогда не звучащее на этом конкурсе ― «Incises» Пьера Булеза. Так как я не знакома с этим сочинением (как и другими сочинениями Булеза), могу высказать только вполне «непрофессиональное» мнение, что сыграно это было на высочайшем уровне. Какая она все же молодец и какой я «немолодец». Сколько раз меня хотели представить Пьеру Булезу, который, как и я, жил в Баден-Бадене! Но как можно было идти к Пьеру Булезу, если я никогда не занималась его музыкой и никогда не играла его сочинений! А вот Сару вполне можно было бы ему представить.

Сразу после Булеза были сыграны два номера из цикла Баха «Kunst der Fuge». Уже только этот выбор говорит о серьезной заявке артиста. В Бахе Сара напомнила мне лучшую на сегодняшний день исполнительницу Баха, замечательную канадскую пианистку Анжелу Хьюит. То же невероятное владение полифонией, та же увлеченность в игре. В общем, сердце мое порадовалось и душа вознеслась к куполу (ой, нет, к сводам) БЗК. Дальше у меня начинаются сомнения. Сомнения в правильности выбора программы. Сама часто и охотно играю Баха в концертах. Понимаю, что Бах и Булез ― это интересное противопоставление. Бах современен, и по языку, и по манере письма, поэтому он хорошо сочетается с современным репертуаром. А вот после Баха играть Шопена… должна вам честно признаться, мне было тяжело даже слушать Шопена после Баха. Как бы это выразить словами… Бах настолько велик, что даже Шопен сильно проигрывает в прямом контакте. Да ещё и «Баркарола» ор. 60! Вообще, на мой взгляд, Баркарола и Баллада № 4 Шопена ― это те личностные произведения, которые НИКОГДА и НИКОМУ не нравятся. Именно потому, что каждый чувствует их по-своему. Опять же, в сольном концерте можно играть все, что тебе на душу легло, но на конкурсе! Думаю, что это был неудачный выбор. Тем более, что манера игры Сары слишком жёсткая для такого произведения. Может быть, я и ошибаюсь, но таково мое мнение, ничего не поделать… Соната Прокофьева наверняка была сыграна отлично, повторяю, после Анны я не смогла прослушать ее целиком. Вывод. Если бы не программа, Сара была бы для меня несомненным кандидатом на финал. И опять про платье. То же самое платье, что и в 1 туре, скромное, черное, с длинным рукавом. Молодец, Сара! Молодцы, девушки, достойно представили на конкурсе женский пол. По игре ни на йоту не уступили мужчинам ― конкурентам, а по сценическому виду наконец показали, КАК должна выглядеть на сцене женщина-пианистка. Как благородная Дама, а не как женщина легкого поведения, зачем-то проводящая свою жизнь за роялем.

Александр Канторов. Буду очень краткой. Этого пианиста я бы никогда не пропустила на 2 тур из-за провальных этюдов. Но меня не спросили, и вот он уже в финале. Делать разбор его игры мне, честно говоря, неохота. Хотя он, конечно, очень музыкален и у него очень личностный подход к исполняемой музыке (что, конечно, большой плюс). Брамс для меня не был похож на Брамса, но он был похож на Канторова, что тоже не плохо. Тем не менее, я не понимаю, как он играет, не имея настоящей школы и солидного пианистического аппарата. Просто пожелаю ему успехов как на конкурсе, так и в его дальнейшей карьере (хотя он не нуждается в моих пожеланиях, судя по его биографии, у него и так уже все в порядке). Но рискну дать ему совет. Если он и дальше будет играть с поднятыми плечами и с низко опущенной головой, у него неизбежно скоро начнутся боли в спине, в плечах и в шейных позвонках. Дай ему Б-г здоровья и долголетнего концертного пути.

Любимец московской публики, японец Мао Фудзита.

Замечательно одаренный 20-летний мальчик (а выглядит он на 15), с неземным звуком и юношеской свежестью во всем, что он исполняет.

Да простят меня его многочисленные поклонники, но это не мой пианист. Да, рояль звучит у него превосходно, дифференцированно, красиво и глубоко и в форте и в пиано, но, друзья! То, что покоряет в Моцарте, не может покорять в Шопене и в Прокофьеве. Он везде небесный, нежный, неземной мальчик, а хорошо ли это, не мне судить!

Начал он программу с Сонаты-фантазии Скрябина № 2.

Да, здесь его небесный звук был более, чем на месте. Но! Вечная ошибка, играть 3 повторяющиеся ноты (3 одинаковые капли) неровно сразу для меня убивает весь смысл. Поэтому сонату до конца я не дослушала.

До № 3 сонаты Шопена си минор, извините, наш Мао не созрел. Здесь был тот же солнечный зайчик, без всякого понятия о драматизме и даже о трагизме этого одного из самых «болезненных» сочинений Шопена. Чтобы играть эту сонату, извините меня, надо в жизни что-то пережить. Слава Б-гу, наш мальчик еще находится в том нежном возрасте, когда муки любви и боль потерь ему ещё неведомы. Ну, так пусть бы он и оставил это сочинение «на попозже», хотя технически он с ним справляется с легкостью, но не в том счастье, Дамы и Господа! Ну, и если я уже заговорила о технике, то все же, 2 часть сонаты ― не этюд Черни! А где легато, где эти изломанные переходы, повороты? Все сыграно чисто и бойко, но без содержания.

Да и соната Прокофьева № 7 в его исполнении не убедила. Ни 1, ни 2 часть (где страшный звон колокола в конце части?), ни, тем более 3 часть не были для меня похожими на зловещую «военную» сонату номер 7. Кстати, прекрасно сыгранную на 2 туре Гугниным. В финале сонаты были не танки, идущие напролом, а какие-то детские машинки, которые, конечно, очень бойко двигаются, управляемые дистанционно, но… не похоже на те ассоциации, которые у нас обычно связаны с этой сонатой. Не пропустить его в финал было, по-видимому, невозможно, чтобы не возбудить бури возмущения со стороны его приверженцев, но для меня это не 100 % финалист конкурса Чайковского. Хотя, безусловно, это большой своеобразный талант, и в определенном репертуаре он может достичь больших высот, чего ему и желаю.

И последним, в 3 часа ночи, я прослушала (тоже не целиком) корейского пианиста Ким До Хёна.

Безусловно, это тоже талантливый и замечательный пианист. Видела возмущения, что он не прошел в финал. Конечно, с такой убойной программой, это как бы странно.

Но у меня есть по этому поводу некоторые соображения. Если уже играть 12 этюдов Шопена на конкурсе сегодня, надо играть их безупречно, без единой подозрительной ноты. Лично мне даже не симпатично, когда играют именно так, но ничего не поделаешь. Это сегодняшние стандарты. А многие этюды, при общем высоком качестве техники и мастерства, были сыграны, говоря языком моего педагога Т.Е. Кестнер, «упречно». Вот вам и все! Объяснение его непрохода в финал.

Мою любимую «Петрушку» Стравинского (кстати, странно, что её так мало на этом конкурсе играют. Он был единственным?) пианист сыграл хорошо, но тоже не безупречно. Хотя, сама играя это произведение, я не понимаю, как его можно сыграть абсолютно чисто. Мне, во всяком случае, это не удается. Но 1 часть НУЖНО играть чисто. И октавы на 1 и 2 страницах должны «отскакивать» от зубов. По образам корейский пианист старался соответствовать, но тоже не везде преуспел. Так что, при всем его таланте и невероятной по сложности программе, я не возмущена, что он не прошел, правда, если бы ему больше повезло, он мог бы и пройти. Но здесь лотерея. Таких, Как Костя Емельянов или Кеннет Броберг не пропустить невозможно. Опять же, вспомню незабвенную мою Татьяну Евгеньевну: «Понимаешь, Лена, просто хорошо играть недостаточно, ты должна быть НА ПОРЯДОК лучше других». Так вот на порядок лучше других были для меня Емельянов, Ань и Броберг.

Всё! Через час играю концерт в Кобленце.

Всем удовольствия от прослушивания финала!

***

Пианисты 3 тур. День первый. Емельянов, Шишкин, Ань.

Конкурс сопровождает Государственный академический симфонический оркестр России им. Светланова, дирижер Василий Петренко.

Уже в Москве, слушаю из зала.

Сегодня ещё раз почувствовала, какое трудное дело ― конкурс! Как все непредсказуемо, какие мелочи могут сыграть решающую роль в распределении премий. Обстановка в Большом зале консерватории взрывная. Публику в Москве на конкурсе Чайковского могу сравнить только с итальянской оперной публикой. Попасть в зал невозможно. Каждый из публики точно знает, как правильно играть концерт Чайковского. Все помнят предыдущие конкурсы и их лауреатов. В общем, это такой особый мир. И, конечно, для публики это долгожданный праздник! А для участников ― это зверское, просто нечеловеческое напряжение, адреналиновый коктейль, смертельная усталость и надежда. И, конечно, тоже праздник! Потому что при всех благополучных раскладах, просто на сольном концерте не будет ТАКИХ оваций, такого ажиотажа и такого аншлага.

Сегодня, после моего открытого запроса на ФБ, мне удалось-таки попасть на прослушивание. Впервые на этом конкурсе слушала конкурсантов вживую, из зала.

Очень ждала выступления Константина Емельянова. Слушала его в трансляции по интернету и на 1 и на 2 туре. Об этих его выступлениях уже написано. Этот пианист меня покорил абсолютно! Повторяться не буду, но скажу, что совершенно неожиданно для себя страшно за него болела, меня просто трясло от волнения. В программе, помимо обязательного концерта Чайковского (Костя, как и большинство участников, выбрал знаменитый 1 концерт), 3-й концерт Прокофьева. С него он и начал. На ФБ был написан целый пост о том, что не следует играть этот концерт на конкурсе, так как там «нечего демонстрировать», и что любой пианист его может сыграть хорошо. Постараюсь не быть такой категоричной. Потому что для кого-то, скажем, у кого нет теплоты и глубоких эмоций ― этот концерт очень даже рекомендуется. Что касается Кости, талант его настолько многогранен, что, на мой взгляд, он мог бы значительно полнее показать себя в каком-либо другом концерте. Кстати, мне удалось побеседовать с Костей после его выступления, и я задала ему вопрос о выборе репертуара. Вопрос был: почему 3 Прокофьева? Ответ был простым: «Чтобы не умереть». Коротко поясню. 3 концерт Прокофьева при всем блеске и искрометности не требует от пианиста таких душевных затрат, как, скажем, 2 концерт Брамса. Или 3 Рахманинова, или, если уж брать Прокофьева, то трагический 2 концерт. А ведь ещё надо Чайковского играть! И тут-то нужно играть с полной эмоциональной отдачей!

На этом месте придётся сделать ещё одну вставку про выбор программы. Хочу напомнить, что победитель предыдущего конкурса, Дмитрий Маслеев, как раз и играл в финале 3 Прокофьева, что не помешало ему получить 1 премию. А также и Джорж Ли играл в финале 3 Прокофьева (2 премия). Поэтому никакие прогнозы на конкурсе не работают. Сколько мудрости не приписывай педагогу, выбравшему «правильную» программу. Можно, конечно, «беспроигрышно» взять 3 концерт Рахманинова. Потому что, если сыграть все ноты в этом концерте, то успех и крики «Браво» гарантированы. А теперь представьте себе, что в финал попали 4 участника с 3 концертом Рахманинова. И жюри нужно подряд несколько раз слушать этот концерт. Моментально этот выбор из «правильного» превращается в «неправильный». Единственное, что понятно ― никогда нельзя отгадать, что и как прозвучит на конкурсе.

Так возвратимся к Емельянову. Для своего выступления он выбрал рояль фирмы YAMAHA. Сразу скажу. Мне этот выбор показался неудачным. И не только потому, что я ― артистка Стайнвэя, а потому что Ямаха просто не смогла заполнить зал. И верха не пробивали акустику.

Но давайте по порядку. Уже написала, что Константин был моим абсолютным фаворитом, с его тонкостью, глубиной, эмоциональностью, да вдобавок ещё и с потрясающим качеством пианизма. Начал он с 3 концерта Прокофьева. Так говорите, в нем нечего показать? А лирические места, начало «сказки», лирический эпизод (начало как бы 2 части)? Впервые я слушала Костю из зала. И мне страшно хотелось пересадить его за Steinway и послушать, как бы он прозвучал. Концерт был сыгран в техническом плане безупречно, но и в музыкальном очень дифференцировано. Но вынуждена признать, что мне (да и не только мне, говорила со многими музыкантами) просто тупо не хватило звука. Ну не пробивает этот рояль Большого зала! Поэтому многие красоты и тонкости Костиной игры просто потонули в акустике и в грохоте оркестра. Мне так хотелось со своего места в 1 амфитеатре (места, зарезервированные обычно для участников. Хотя там ни одного я там не заметила) послать Косте силы, звука… просто больше звука! В Чайковском эта нехватка звука ещё больше проявилась. Мне уже было буквально трудно дышать! Хотя опять же, очень по-музыкантски хорошо, тонко, красиво. Технически оба концерта были сыграны безупречно. Но явно не хватило мощи, крупного звука. При чем, не хватило не Косте, а роялю. Если позволено будет немного критики, то и 2, и 3 части Чайковского были для меня в слишком быстрых темпах. Думаю, это от переутомления. И от феноменальной пианистической формы. Руки в таком состоянии, что сам пианист темпа не чувствует (знаю этот грех за собой, очень трудно остановить пальцы, просто, как молодых жеребцов). Кстати, я читала, что якобы не было взаимопонимания с оркестром. Не поняла, что именно имелось в виду. Костя играл абсолютно вместе с оркестром. Так редко на концертах бывает! Настолько везде все совпадало. Правда, как я уже писала, оркестр частенько заглушал пианиста.

Вторым номером выступал Дмитрий Шишкин. Тоже очень сильный пианист, тоже с прекрасным пианистическим аппаратом. На мой вкус, несколько скованный в выражении своих чувств и не обладающий яркой индивидуальностью. Те же концерты, рояль ― Steinway. Хотите режьте меня, хотите жгите. С первых нот звучания Стайнвэя все стало на свои места. Просто элементарно громче, ну, и красочнее. Слушала только концерт Чайковского (второй раз слушать 3 Прокофьева не смогла), сыграно было тоже безупречно технически, грамотно музыкально, с чем уже можно поздравить пианиста. Выглядел он свеженьким, конкурсного напряжения я совсем не почувствовала.

Китайскому пианисту Ань Тяньсю не повезло. Во-первых, ему не повезло, что он играл третьим в этот вечер. Битком забитый Большой зал на наших пианистах, сильно опустел к его выходу. Я даже смогла пересесть в партер, освободилась, думаю, треть зала. Во-вторых, ему не повезло, потому что конферансье перепутал последовательность концертов. Он объявил концерт Чайковского, потом это повторили по-английски, а потом он исправился (под смех публики) и объявил Рапсодию Рахманинова на тему Паганини. По-видимому, он решил, что объявили оба концерта сразу в такой последовательности. И вот выходит пианист, раскланивается, сидит некоторое время сосредоточенно за инструментом (фирмы Yangtze River), кивает дирижеру, типа, готов и …оркестр начинает играть Рахманинова. Никто в зале толком даже не понял, что случилось. Показалось, что пианист «забыл» первую ноту «ля». По-видимому, он готовился услышать вступление к концерту Чайковского, а прозвучал Рахманинов, где пианист сразу включается в «борьбу». Вот это уже ночной кошмар! Даже для рядового концерта. Выходишь играть одно, а оркестр начинает вступление к другому. А для конкурса это просто убийство. Надеюсь, непреднамеренное. Мне кажется, он так и не смог оправиться от шока. Поэтому были и чисто технические потери, что при таком мастерстве режет ухо, и потери текста, и прочие неприятности. Мне его было искренне жаль! Вот от таких «мелочей» порой зависит карьера музыканта! Несмотря на неудачный финал, всё же не могу не похвалить этого замечательного юного (ему ведь всего 20, хотя он и выглядит значительно старше) музыканта с тем, что он прошёл в финал, что он замечательно играл оба тура (1 и 2) и пожелать ему сил и большого успеха, которого он безусловно заслуживает.

P.S. Расстроенная тем, что мне не хватило в игре Емельянова мощи, придя домой, решила заглянуть на Medici TV и послушать трансляцию. Так вот в трансляции, через микрофоны, все тонкости Костиной игры высветились, нехватки звука было не слышно, а крупный показ рук просто привел меня в восторг! Так все четко, ни одного лишнего движения, редкостное качество игры! Вот так!

***

Ну что ж, продолжим!

Мне сегодня (уже вчера) невероятно повезло, подарили билет в 9 ряд партера с левой стороны. То есть, я сидела прямо за членами жюри, можно сказать, слушала их ушами.

Сначала несколько соображений.

Помните те времена, когда Большой зал с напряжением слушал октавы из концерта Чайковского? Практически никто не играл их чисто! Если кто-то играл чисто, то хотелось прямо в середине, после них, заорать браво (как начинают кричать в балете после 16 фуэте). Сегодня ВСЕ, вдумайтесь! Абсолютно все играют «неисполнимые» октавы абсолютно чисто. Просто, как спортсмены на допинге.

Вспоминая мои выступления на конкурсе Чайковского (хотя и прошло уже почти 30 лет) пришла к решению, что не хочу никого критиковать. Объективно все молодцы. Все великолепные пианисты, все безупречно играют. И, хотя я исписала замечаниями во время прослушивания почти весь блокнот, боюсь, ничем (или почти ничем) не воспользуюсь. Потому что каждого можно закритиковать до смерти, разобрать по кирпичикам, и вдогонку, буквально в каждом такте сделать несколько замечаний. Сегодня я почувствовала, что просто НЕ ХОЧУ этого делать. Слишком хорошо знаю я на своей шкуре, какая у нас тяжелейшая профессия, как невероятно трудно выдержать музыканту такой марафон и как жесткая критика может повлиять на психику молодого человека.

Меня все время спрашивают, какие мои прогнозы, как распределятся премии. Друзья! Заниматься подобными прогнозами ― дело неблагодарное. Давно не даю никаких прогнозов. Все равно ошибусь. Хоть чему-то я в жизни научилась!

Теперь перейду наконец к делу. Сегодня прослушивание задержали на полчаса. При этом не извинились и не объяснили, почему. Сразу поставила себя на место пианиста, который стоит полчаса за кулисами и ждет своего выхода. Этим «счастливцем» оказался российский пианист Алексей Мельников. В программе ― 1 Чайковского и 3 Рахманинова, такой «интеллигентный набор». Вот обещала хвалить, а все же посетую немного. На мой вкус было в Чайковском много «оттенков», отсутствующих в нотах. Я понимаю, что уже всем этот концерт так приелся, что хочется хоть что-то поменять, хоть чем-то отличиться. Мой совет (которого никто не спрашивает) ― будьте проще! Ничего не выдумывайте, старайтесь предельно точно играть текст. Слушать гармонии, петь за роялем и представлять себе, хотя бы приблизительно, о чем эта музыка. Мне показалось, что Алексей ужасно волновался, темпы были запредельные, оркестр, совершенно ополоумевший от космических темпов, просто «урезал» все реплики, потому что сыграть их физически было невозможно. Опять повторюсь. Думаю, происходит это, во-первых, от волнения, а во-вторых, от того, что пианисты находятся просто в невероятной пианистической форме! То есть, руки могут сыграть все в 3 раза быстрее, а вот мозг не успевает контролировать пальцы. А слушатели не успевают понять, что происходит на сцене. Поэтому надо включать какой-то невероятный контроль и играть для себя откровенно медленно. Тогда есть шанс, что сыграешь в нормальном темпе. Несмотря на это, все октавы, все пассажи, все каденции были сыграны идеально чисто! Но вот эта торопливость все же сильно отражается на музыке, мы не успеваем услышать, не то чтобы насладиться, гармоническими изменениями, мелодической линией, а находимся все время в какой-то страшной гонке, когда буквально забываешь дышать.

То же самое можно написать и про 3 Рахманинова. Каким же пианизмом надо обладать, чтобы сыграть просто текст в таком темпе! С другой стороны, это и правда напоминает спортивные соревнования на скорость. Впечатление не усиливается с возрастающим темпом, а напротив, ослабляется. Невольно ловишь себя на том, что улыбаешься. Просто следишь за тем, сорвется или нет. Нет, Алексей абсолютно чисто отыграл всю программу, никаких технических погрешностей, фальшивых нот или прочих недостатков. Так что поздравляю его с удачным выступлением.

Вторым номером выступал 22-летний пианист из Франции Александр Канторов. Многие помнят, как он мне не понравился на первом туре. Но вот интересное дело! В целом его выступление на конкурсе (если брать все туры) шло по восходящей. И сегодня наступила кульминация. Пианист вышел, такой расслабленный, вальяжный… На этом месте хочу отправить читателя к тому месту в моих обзорах, где я объясняю, почему иностранцам в каком-то плане легче играть на Чайковском. Над ними не довлеет то, что над нами, а именно: самый-самый-самый Конкурс, для наших, по-видимому, он остался самым главным и самым престижным. Как иначе объяснить то, что в нем принимают участие концертирующие артисты, выигравшие уже все возможные конкурсы. Для нас выход в БЗК ― это и честь, и восторг, и ответственность. Ну а что такое этот Большой зал для молодого француза? Ещё один красивый зал, возможность выступить перед публикой, показать себя… в общем, по сравнению с Мельниковым, день и ночь. Настолько мне показался Канторов сегодня свободным, как будто ему вообще плевать на этот конкурс, и на его исход, и на то, кто что подумает или скажет. И выбор концертов был необычен ― 2 Чайковского и 2 Брамса. Каждый концерт идет по 50 минут. Конечно, можно сказать (как многие и говорили), что это не Чайковский был, и не Брамс… На это вспоминается старая консерваторская шутка: «Это не Шопен!» ― сказал член жюри, прослушав сонату Листа. С моей точки зрения, это был интересный опыт музицирования. Публика это оценила и одарила Канторова бурными аплодисментами. Что же? Вполне заслужено.

Теперь, исходя из вышеизложенного обещания не критиковать, скажу, что выступление Канторова было свободным, он показал себя интересным музыкантом со своим взглядом на исполняемую музыку (то, что многие с этим взглядом не согласны, не играет особой роли). Все было сыграно практически чисто (хотя у меня были в начале Чайковского претензии к педали) с подкупающим обаянием и с мощной энергетикой. У него своеобразный темперамент, сильная индивидуальность. Правда, в Чайковском темпы тоже зашкаливали, но он справился! Я люблю этот концерт, есть в нем какая-то радость жизни, и лирика, и свежесть! Поскольку сама его играла, было по дороге много замечаний, но должна признать, что концерт прозвучал очень свежо и воодушевлённо. Может быть, во 2 части мне не хватило красоты звука. Зато ему «помогли» солисты оркестра, скрипач и виолончелист, прекрасно, красиво и с отменным вкусом сыгравшие свои соло.

2 концерт Брамса ― один из самых сложных фортепианных концертов. Там есть и драма, и знаменитый немецкий Schwermut, и замечательная лирика, и вдруг… совершенно неожиданный весёленький и даже легкомысленный финал. Одно то, что 22-летний музыкант играет этот концерт, уже крупное достижение! Но при том, что у меня свой взгляд на это сочинение (одно из моих любимых), могу только искренне поздравить Александра с настоящей удачей. Он не только справился со сложнейшим и вязким по фактуре текстом, но и как-то втянул публику в свое поле, убедил в своей правоте, да так, что его без конца вызывали на поклон.

Ещё раз убеждаюсь, как меняет всю картину 3 тур! Интересно, при «раздаче слонов» учитывалось ТОЛЬКО выступление с оркестром! Вот тогда и начинается совсем другое кино. Все замечательные (или не очень) выступления в предыдущих турах отбрасываются и получается вполне новый и непредсказуемый результат.

Это как в спорте. Одни сразу начинают быстро бежать и к финишу теряют силы и проигрывают. А кто-то потихоньку, экономя силы, в пол свиста, экономя силы к финишу ― а там уже, на втором дыхании, как из пушки. Вот такая картина маслом!

Завтра (сегодня, 27-го) последний день, играют 2 финалиста: замечательный американский пианист Кеннет Броберг и любимец московской публики из Японии Мао Фудзита. Затем, наверное, поздно ночью, жюри объявит результаты этого марафона. Но это все произойдет, к сожалению, без меня. Завтра покидаю Москву и прилечу домой, когда уже все закончится. Придется мне «после драки» кулаками размахивать.

***

«Записки небесные» (Написано в самолёте кампании «Аэрофлот»).

Лечу в самолете из Шереметьево во Франкфурт и волнуюсь. Я же пропускаю самое интересное! Последние два участника, очень сильных и разных, и объявление результатов конкурса.

Моей скромной персоне, моим ни на что не претендующим запискам, оказываются, приписывают влияние на мнение публики и даже (OMG) на решения жюри! В таком случае, как же они там справятся без меня? Ума не приложу.

Можете верить или не верить, но жюри я не завидую, и не хотела бы сейчас оказаться на их месте. Постараюсь сдержать торжественное обещание: независимо ни от чего, не обвинять жюри! Не строить конспиративных теорий и не видеть во всем какой-то скрытый (или открытый) смысл.

Боже! До чего я дожила! Не критикую пианистов, даже которые мне не нравятся, и даже в жюри не хочу кидаться камнями! Неужели это мудрость, пришедшая с возрастом?

Довольно! Шутки в сторону!

Буду писать о последнем прослушивании постфактум, когда уже будут известны результаты. И слушать буду в записи. Так что не обессудьте!

***

Приземлилась во Франкфурте в полном неведении, села в машину, чтобы ехать домой. Прямо посреди автобана звонок мессенджера. Звонит моя любимая подруга из Москвы, профессор Московской консерватории Ирочка Осипова: «Ленка! Ну как тебе результаты?» ― «Так я же ничего не знаю! В самолете не объявляли». Так я и узнала о распределении премий. Чуть не потеряла «управление полетом» ― на скорости 160 км/ч такие новости противопоказаны. Мы, конечно, сразу все обсудили, посмеялись, главное (что большая редкость даже среди музыкантов), полностью сошлись во мнениях, что невероятно приятно. Остаток дороги я ехала, переваривая результаты.

***

Ну что ж! Соревнование завершено! И надо сказать, с честью завершено. Обещанный праздник музыки состоялся.

Конечно, писать подробно о последних двух выступлениях, когда уже известны результаты не так интересно, но и не писать нельзя.

В последний день выступили два совершенно разных пианиста ― опытный и закаленный в конкурсных боях американец Кеннет Броберг и 20-летний пианист из Японии Мао Фудзита, с первого тура завоевавший сердца московской публики.

Неожиданностью для меня было то, что и у одного, и у другого я услышала, наконец, первый концерт Чайковского в нормальных, «человеческих» темпах.

Сначала коротко о Броберге. Спокойный и уверенный в себе, шутящий перед выходом на сцену с дирижером, он выпрыгнул на сцену Большого зала и, предварительно прошептав дирижеру: «Рахманинов», сразу вызвал смех в зале. Публика, бывшая свидетелем ужасного недоразумения, приключившегося с китайцем Ань Тяньсю, поняла шутку. Ни тени волнения или напряжения на лице пианиста! Сразу сказывается опыт. Рапсодия Рахманинова на тему Паганини была сыграна отлично, даже не буду обсуждать детали исполнения. Меня больше порадовал, как я уже написала выше, концерт Чайковского, который, наконец-то был узнаваем. Качественно и крупно, может быть, чересчур уж уверенный, «конкурсный» вариант. Но мы же и слушаем конкурс! Тут не место для экспериментов ― и американцу это хорошо известно. Впервые кода финала была действительно мощным завершением, с замедлением на октавных скачках и хорошо подготовленным финалом концерта. К сожалению, у всех наших ребят все красоты концерта промчались в запредельных темпах, отчего они сильно проиграли в музыкальном отношении. Как говорил мой незабвенный профессор Сергей Леонидович Доренский: «Выигрывая в скорости, мы проигрываем в силе». От себя добавлю: и в выразительности. Что ж, с таким выступлением можно только искренне поздравить.

Но публика с нетерпением ждала своего любимца, «маленького» Мао. Ему 20 лет, но выглядит он от силы на 16, хорошенький, как японская фарфоровая фигурка, симпатичный и обаятельный. К моему великому сожалению, ни разу не слышала его в зале, поэтому могу только поверить на слово своим коллегам, что у него волшебно звучит рояль. Конечно, и в записи можно оценить, что игра и звучание инструмента очень качественные, но приходится все же верить на слово тем, кто находился в зале. Единственное, чего я не поняла, почему пишут про его маленькие ручки. На экране они не показались уж такими маленькими, скорее наоборот ― октавы игрались собранно, что говорит о том, что берет он минимум дециму, а это уже вполне достаточно. Ну, не рахманиновские, конечно, по размеру, но вполне пианистичные руки, с цепкими и ловкими пальцами.

Для меня совершенно неожиданно крупно прозвучали оба сложнейших русских концерта. И Чайковский, опять же, в хороших, «правильных» темпах, где все прослушивалось и звучало, и Рахманинова 3.

Единственное маленькое замечание: для меня побочная партия первой части Чайковского прозвучала уж как-то слишком преувеличенно музыкально, на грани сентиментальности. Но учитывая молодость и характер этого пианиста, это совсем не грех. Это, скорее, просто у меня, как игравшей этот концерт, другая привычная интерпретация. И еще позволю себе замечание, что многие технические места звучат у Мао несколько по-этюдному (как и 2 часть h-moll‘-й сонаты Шопена во втором туре). Но поражает воображение, конечно, пианистическое совершенство в таком юном возрасте. Это такое уж свойство его таланта. И, кстати, кода так же прозвучала восторженно, то есть, так, как надо и так, как хочется. И ещё. У него у единственного из 5 финалистов, игравших 1 концерт Чайковского, проигрывались все форшлаги в теме финала. Наконец-то! Опять же, не только из-за качественного пианизма (у всех остальных пианизм тоже безупречный), а просто из-за правильного, сдержанного темпа. Безусловно, Мао ― это большое дарование. Спора быть не может! Удивил меня и Рахманинов в его исполнении. Никак не ожидала от него такой первой темы, думала, начнет, как большинство пианистов на конкурсах, «музыкальничать», что-то придумывать. А он взял, да и просто сыграл первую тему так, как она написана, без дополнительных «выразительных деталей», от чего весь концерт сразу выиграл. Кстати, накануне Алексей Мельников пытался как-то очень музыкально сыграть начало. Видите, какие неожиданности приносит конкурс. Все ровно наоборот, чем ожидаешь. Но этим и интересен конкурс!

В общем, думаю, учитывая возраст Мао, и то, что он представляет не русскую школу, концерт безусловно удался. Поправлю себя, даже без учета возраста и национальности концерт удался. Как старшая коллега, отмечу его невероятную собранность и самообладание, при том, что в выразительности он совершенно не потерял.

Искренние поздравления замечательному пианисту и пожелания дальнейшего роста и совершенствования. Но я и не думаю, что он остановится на достигнутом. С таким аппаратом и такой природной музыкальной одаренностью, он, безусловно будет завоевывать новые пространства и расширять границы своих возможностей.

Как я и обещала, распределение премий всегда сюрприз. Хорошо, что я ничего не пророчила, вот смеху было бы!

То, что все премии были разделены, говорит о том, как трудно было жюри расставить пианистов «по рангу». Наверное, у меня список лауреатов выглядел бы немного по-другому, но я рада, что мне не надо было принимать таких сложных решений. Думаю, я никому не дала бы первой премии. Потому что явной первой премии для меня на конкурсе не было. По дарованию, с моей точки зрения, на нее претендовал только Константин Емельянов, но как я сама слышала из зала, ему просто не хватило душевных сил на финал. Очень жаль. Но от этого я не стала им меньше восхищаться. Для меня это тот пианист, на концерты которого я буду обязательно ходить, потому что ему есть, что сказать. Я, наверное, разделила бы все премии на 3-х человек. 3 вторые и 3 третьи премии. Но это так, в порядке размышлений на тему. Конкурс ― это помимо объективных показателей, ещё всегда и везение. Или невезение. Александру Канторову повезло. Повезло, что он так удачно отыграл финал и «прозвучал», убедил и жюри и многих из публики. И, конечно, ему помогла великая музыка, которую он играл. Брамс, вернее, его личный взгляд на Брамса так восхитил публику, что победа его для многих не стала неожиданность. А несогласным надо с этим считаться. Победителя не судят.

На этом закончу мои обзоры.

Остается только поздравить всех победителей и пожелать всем здоровья, сил и вдохновения. Счастливой концертной жизни и только позитивных сюрпризов в нелегком, но прекрасном деле, которому они себя посвятили.

P.S. Как я писала выше, теперь конкурсы пианистов ― это ещё и конкурсы роялей. Так вот, на конкурсе Чайковского убедительную победу одержал рояль фирмы Steinway. Пятеро из 7 финалистов выбрали для исполнения концертов с оркестром именно этот инструмент. В результате у Стайнвэя первая, обе вторые и две третьи премии. Как Steinway Artist с удовольствием поздравляю Steinway&Son’s с убедительной победой

***

Послевкусие (вместо послесловия).

Не могу молчать. Возвращаясь к итогам конкурса им. Чайковского.

Честное слово, больше ничего не собиралась писать, достаточно уже обо всех (вернее, о многих) написала. Обещалась не обсуждать решение жюри. Обещание исполнила и удалилась на заслуженный отдых. Но после некоторых постов, развернутых, написанных не кое-как, а возвышенным стилем, с литературными аллюзиями и с претензией на высшее понимание всего развития искусства вообще и фортепианного искусства в частности, просто, извините, не имею права промолчать, потому что не вижу, кто, кроме меня, может на это ответить. И дело не в том, что мне хочется «восстановить справедливость», справедливости, как известно, нет и быть не может. К тому же, о какой справедливости может идти речь, когда надо расставить по рангу музыкантов, тут не может обойтись без различных мнений, вкусов, без споров и мучений. Представляю себе, как сложно принять решение, чтобы все члены жюри (не говоря уже о болельщиках) остались довольны.

Вы спросите, так что же меня тогда так задело, почему я вместо того, чтобы наслаждаться пляжем и морем, опять возвращаюсь к этой теме, ставя себя далеко не в самую выигрышную позицию размахивающего кулаками после драки.

А вот что. Не называя имен, отвечаю на посты, вызвавшие у меня просто волну негодования своим вопиющим неуважением к лауреатам. Поскольку посты русскоязычные, то принижали и критиковали российских пианистов за счет восхваления и возвышения уже и без них возвышенного и восхваленного участника. Противопоставлению его творческой свободы академической «зажатости» наших ребят. Понятно, говорю об обладателе Гран-при Александре Канторове. Если присуждение ему 1-й премии я ещё восприняла с пониманием, то присужденный ему ещё и Гран При считаю явным перебором. Это отделяет его на порядок от всех остальных участников, что просто не соответствует действительности. Ничуть не принижая его безусловной одарённости, обаяния, раскрепощённости на сцене и удачно сыгранного финала, собственно, благодаря которому он и выиграл этот конкурс, не могу согласиться с таким принижением всех остальных! В отличие от товарищей, которые тут же подвели базу под эту ситуацию, скажу следующее. Почему этот конкурс выиграл Канторов? Просто так легла карта. Об этом я написала выше во вступлении. Так ему повезло. Так бывает! В какой-то момент что-то случается в головах или носится в воздухе и где-то выстреливает. Вот именно в этот раз, именно на этой сцене выстрелило. Хотите доказательств, что Канторову повезло? Да пожалуйста! С таким первым туром он не то, что на 2 тур Чайковского не должен был пройти (никто бы слова не посмел сказать), но и на 2 тур любого конкурса аматёров. Почему я с такой уверенностью говорю? Да потому что знаю! Ко мне приезжал несколько раз брать уроки молодой врач из Сингапура, который обожает музыку и играет сам. Ни у кого не учился, дома нет инструмента, на занятия практически времени нет. Когда он мне написал, что играет сонату Листа, ре-бемоль-мажорную прелюдию и фугу Шостаковича и Свадебный марш Мендельсона в обработке Горовца, я несколько приуныла… Так вот, когда этот мальчик начал играть сонату Листа си минор, я как открыла рот, так и просидела с открытым ртом полчаса, пока он не закончил. И дело не в том, что у него все получалось, а в том, что было это потрясающе сыграно во всех смыслах. К чему я это рассказываю? Да к тому, что он принимал участие в конкурсе аматёров в Париже. Перед этим он заехал ко мне в Баден-Баден и феноменально сыграл программу. Результат ― не прошёл на 2 тур.

Меня трудно заподозрить в какой бы то ни было «партийности». Или в каком-то нездоровом сочувствии именно русским кандидатам. В 1992 я вынуждена была уехать из страны, и с тех пор не поддерживаю отношений с Московской консерваторией, ну, за исключением моей подруги ещё со студенческих времен, ныне профессора Ирочки Осиповой, и маминой консерваторской подруги, профессора О.М. Жуковой. Моя родная Альма Матер обошлась со мной не самым лучшим образом (хотя я зла ни на кого не держу, даже напротив благодарна, что у меня началась новая, лучшая жизнь), поэтому упрекнуть меня в том, что я защищаю именно выходцев из этого заведения, или, тем паче, студентов моего бывшего профессора, может только безумец.

В мною упомянутых постах, помимо непомерных похвал победителю (ничего против не имею), нет даже упоминания не только о замечательных музыкантах, игравших на 2 туре, в том числе и российских, таких как Анна Генюшене или Филипп Копачевский (которые были ничуть не хуже, а может быть и лучше некоторых прошедших в финал), которые смогли бы составить нешуточную конкуренцию победителю, а даже и о других победителях конкурса! Даже ни слова похвалы в адрес бывшего любимца публики Мао Фудзита, который не менее свободно, чем победитель, зрело и воодушевлённо сыграл финал, но зато и с завидным качеством и блеском! Ни слова об американце Кеннете Броберге, прекрасно выступившем в финале, не говоря уже об Ань Тяньсу, замечательном китайском музыканте, которому отчаянно не повезло в финале, но который просто потряс меня на предыдущих турах качеством игры, глубиной, простотой и зрелостью своих интерпретаций. Это мы сейчас говорим о пианистах-победителях! Или 2, 3 и 4 премии конкурса Чайковского уже не считаются победой?

Но настоящие помои выливаются именно на российских ребят. Их засунули в один маленький ящичек технически оснащенных, одинаковых (только что не инкубаторских), часами проводящих время за инструментом (как будто без этого можно достичь каких-то результатов) и лишенных всякого воображения роботов. Какое неуважение к адскому труду, благодаря которому мальчики достигли такого пианистического совершенства! Или эти господа уверены, что если бы они проводили столько же часов за инструментом, то тоже достигли таких же высот? Почему бы им не попробовать! Вперед! Успеха желать не буду, потому что в него ни на йоту не верю. Чтобы достичь такого уровня, необходимо иметь талант! Никакими занятиями без таланта таких результатов не достичь. Или вот вам цитата:

«Понятна истерия экзальтированных тетенек, хором скандировавших про первое место Шишкину ― спортсмен прибежал первым, а ему ничего не дали».

Конец цитаты. Что это было, я вас спрашиваю? С какого именно года 2 премия конкурса Чайковского ― это «ничего»? Или я чего-то не понимаю? А то, что Емельянова, Шишкина и Мельникова обзывают «троицей» и обвиняют в одинаковой музыкальной несостоятельности и даже «неизменно серьезном выражении лица» при безусловных огромных «трудозатратах»? Что это за пассаж? То, что у Канторова не присутствует профессионализм всех вышеупомянутых, не означает, что он, как светлый гений, не тратит своего драгоценного времени на занятия. Поверьте опытному музыканту, который более 40 лет стоит на сцене: без многочасовых ежедневных занятий невозможно сыграть ни 2-й концерт Чайковского, ни тем более 2-й Брамса так, как это сыграл Канторов. Просто поверьте на слово, что и Александр Канторов очень много занимается. За что ему честь и хвала. Это говорит о его серьёзности и о том, что он не надеется на свой талант и раскрепощённость, а вдумчиво и многочасово сидит за роялем.

Теперь про «одинаковость» российских пианистов. Тут уже целая теория родилась, что надо наконец что-то менять в Консерватории и переходить на непрофессиональное обучение. Давайте брать пример с нашего победителя! Друзья! Вы забыли! Канторов ― природный талант! Сколько таких канторовых во Франции? Он да Дебарг. Давайте ещё не забывать, что отец Канторова ― дирижер, и мальчик имеет огромный опыт игры с оркестром. Помимо этого у Канторова уже агентура, снабжающая его концертами. Но пусть мне не рассказывают, что такого успеха к 22 годам можно добиться исключительно талантом без посторонней помощи. Не поверю ни за что! И все эти призывы к «творческой свободе» ― пустой звук без налаженной системы обучения. Без настоящего профессионализма не может быть успеха. Все эти участники из западной Европы и из Америки ― это исключения из правил! Им, конечно, особая честь и хвала! Я вообще не представляю себе, откуда они берутся. Особенно после многих лет эмиграции, когда у меня перед глазами происходит это самое так называемое обучение. Таланты, конечно, есть везде, но все они (как и Канторов и Дебарг) стремятся найти русского педагога, потому что в противном случае культивируется свобода от всего, в первую очередь, от профессионализма.

Никак не доберусь до основного пункта, об «одинаковости» трех наших финалистов. Извините за грубость, с какого конца они одинаковые? В лучшем случае, они похожи друг на друга, как мужчина на мужчину. На этом сходство заканчивается. Ах, да, ещё вот сетовали на их «серьезные лица» и на совершенную игру. С какого временного момента совершенная игра стала недостатком? Теперь отдельно о лицах. Как многие уже заметили, это моя любимая тема. Из этого ироничного высказывания я делаю вывод, что автору хотелось бы чего-то более весёленького… ну, тогда, Марья Ивановна, слушайте Ланг Ланга и ни в чем себе не отказывайте! То, что пианисты сегодня выделывают с выражением лица ― отдельная тема, не хочу к ней возвращаться. Скажу только ― честь и хвала нашим мальчикам, которые не бегут за модой, не улыбаются блаженной улыбкой к месту и не к месту, не открывают рот как бы от удивления, не закатывают эротически глаза, а всю эту «информацию» передают через пальцы и через музыку.

И, наконец, не являясь поклонницей ни Шишкина, ни Мельникова (по моему табелю, оба не проходили в финал), отдаю должное их профессионализму и таланту, их невероятной подготовке и выдержке, от всей души поздравляю их с высокими премиями и желаю им дальнейших успехов.

Что касается Константина Емельянова, не побоюсь повториться. Для меня по дарованию он без всяких сомнений был кандидатом на 1 премию. (Да, соглашусь, если судить ТОЛЬКО по 3 туру, он был не самым удачным.) У него есть все качества для этого. Все они многократно мной описывались. Плюс, если хотите, превосходные внешние данные, что сегодня тоже не лишнее. То, что у него не хватило сил, душевных сил на финал, делает его для меня ещё более симпатичным. Перед нами не робот (как некоторые стараются доказать), а живой человек. Думаю, выбери он в финале Steinway, не было бы всех этих разговоров и перипетий, он просто выиграл бы конкурс, да и дело с концом! Но то, что перед нами безусловный большой талант, у меня сомнений нет, а я привыкла доверять своему вкусу. Так что я сердечно поздравляю Костю с победой на конкурсе, и публично повторю то, что сказала ему лично. Этот молодой человек не только потрясающе владеет инструментом, обладает природной техникой и природным звуком, он ещё и глубокий, серьезный музыкант. Его игру отличает невероятное благородство, вкус, душевная теплота и настоящий темперамент. Так что, вперед в концертную жизнь! Сил и здоровья этому замечательному музыканту.

И последнее. Мы можем тут с вами до хрипоты спорить, кто лучше, кто хуже, кто одарённее или профессиональнее, но время ― это самый честный показатель. Лет через 10 будет понятно, кто оказался прав, кто «погорячился», а кто просто ошибся. Закончу мой страстный памфлет следующей байкой из жизни. Помню, как на Чайнике, много лет назад, возмущенная старушка схватила Доренского, который сидел в жюри, за фалду смокинга и стала ему доказывать, что Коля Демиденко ― абсолютный любимчик публики, и именно ему надо присуждать 1 премию, а Плетнев ― так себе, серенький, маленький, какой-то весь зажатый. Помню, как Доренский, не споря с ней, ответил: «Давайте перенесем этот разговор на 10 лет». Так вот, давайте и мы перенесем этот разговор (дай Б-г нам здоровья) на 10 лет вперед.

***

После того, как были написаны и отредактированы эти записки, стали известны новые факты о конкурсе и о его победителе, которые меня буквально потрясли.

Как я уже писала: распределение премий, если судить только по финалу, показалось не только мне, но и многим музыкантам более или менее справедливым. 1 премия Александра Канторова была вполне заслужена его выступлением в финале. Но ТОЛЬКО в финале. Если все же держать в голове предыдущие 2 тура, то единоличная победа могла показаться несколько натянутой. Но, опять же, в финале Канторов продемонстрировал такую свободу музицирования и такое неконкурсное (в хорошем смысле этого слова) концертное исполнение, что свою награду вполне заслужил. Но вот присуждение ему Гран При ($100000) к его первой премии, то есть вознесение его на порядок выше всех остальных, оставил какой-то странный осадок. Тут моя теория о «везении» оказалась бессильной. Понятно было, что даже при невероятном везении так не бывает. И тут мне прислали ссылку на интервью с председателем жюри пианистов Денисом Мацуевым. И тогда у меня все встало на свои места. Не углубляясь далее в дебри «конкурсной кухни», просто даю эту ссылку. Там все сказано. Вам хотелось сенсации, господа? Получите! Победа Канторова была «предрешена» до начала конкурса. Вот вам и объяснение его прохода во второй тур с «непроходной» со всех точек зрения игрой. Все спекуляции, типа, если бы его не пропустили, мы бы не услышали такого потрясающего финала, извините, неправомерны. А сколько замечательных финалов мы не услышали из-за того, что замечательные пианисты в него не попали…

P.S. В мои заметки не попали многие замечательные музыканты, выступление которых я не прослушала за неимением времени. Так что мне придется перед ними извиниться, в надежде, что они были замечены и у них тоже все сложится в творческой жизни.

 

Оригинал: http://7i.7iskusstv.com/y2019/nomer8/kushnerova/