* * *
Ну, что с того, что я там был…
Юрий Левитанский
Ну, что с того, что не был там,
Где часть моей родни осталась.
Я вовсе «не давлю на жалость»…
Что жалость - звёздам и крестам
На тех могилах, где война
В обнимку с бывшими живыми,
Где время растворяет имя,
Хоть, кажется, ещё видна
Тень правды, что пока жива
(А кто-то думал, что убита),
Но память крови и гранита
Всегда надежней, чем слова.
Ну, что с того, что не был там,
Во мне их боль, надежды, даты…
Назло врагам там – сорок пятый!
Забрать хотите? Не отдам.
* * *
Лумумба, Дэвис, Корвалан…
Кто помнит звонкость их фамилий.
От «жили-были» до «забыли» -
Тире, как от «пропал» до «пан».
А я вот помню. «Миру-мир»
Кричал на митингах со всеми.
Прошло своё-чужое время.
Конспект зачитан аж до дыр.
А мира не было, и нет.
Похоже, здесь ему не рады.
И эхо новой канонады
Летит, как бабочка на свет.
* * *
Ангел удачи кружил над плечом,
Но не садился, боялся чего-то.
- Что за удача? За что и почём?
Что за душой? – За душой лишь полёты.
- Что за полёты? – В мечтах, как в стихах.
- А наяву? – Всё, как в прозе житейской.
Что отдаешь? – самый страшный свой страх…
Дрогнули крылья: «Иди и надейся».
* * *
Здравствуй, дедушка, это ведь я, твой «Курчатов»,
Что не стал академиком, как ты мечтал.
Всё случилось не так, как хотел ты когда-то,
Если б только ты знал, если б ты только знал…
Буратино с Незнайкой и с Кариком Валя –
Время добрым казалось, бессмертным слегка.
Мы читали с тобой, дни за днями листали…
И судьбу прошивала дорогой строка.
Что успел – подарить мне любовь между строчек,
Что хотел – научить не стесняться себя…
Ты прости, что я был благодарным не очень.
«Ты прости» - это нынче шепчу я, любя.
Становлюсь на тебя я похожим с годами.
Интересно, узнаешь меня, или нет…
Преломляется время, парившее с нами,
И рождает, как в детстве, мерцающий свет.
* * *
Хочется сделать музыку громче.
И не слышать в ответ: «Тише, тише»…
Он почти позабыт и просрочен,
Где-то лишний, а, может, не лишний,
Тот мотив, над которым смеются
(Исчезая, случайно воскресни)…
Пусть не вовремя треснуло блюдце.
Чай заварен под новые песни.
* * *
Промелькнувшие сны улетают бесследно.
А хотелось бы знать – что там, в мыслях ночных.
Первых как отличить от таких же, последних,
Вспоминая расчеты на первых-вторых…
Эти сны не дают совершенно покоя,
И мерцают в потёмках «зачем»? и «куда»?
А хотелось бы знать-понимать: «Что такое»?
Это «нет» промелькнуло во сне или «да»…
* * *
Вдоль шерсти, против шерсти – как в гору и с горы,
И, кажется, удача поёт, как Пугачева.
А память – это песня про школьные дворы,
Где если скажешь слово, оно важней второго.
Там тени фотовспышек – как мушки в янтаре,
И мы с тобой там, помнишь, - планируем вернуться.
Вдоль шерсти, против шерсти… Пока что мы в игре,
Как сморщенные яблочки на разбитом блюдце.
* * *
Подлецов не становится больше.
Их и раньше хватало с избытком.
- Не по паспорту бьют, а по роже, -
Повторил он, - попытка не пытка.
Он пытался, то тихо, то громко.
Он не знал, что такое усталость…
Недодуманных мыслей обломки –
Всё, что было, и всё, что осталось.
* * * Воздух движется, как стихи,
Нам не слышно, но он поет
Про низы или про верхи,
Что хотят и наоборот.
Этот воздух хранит душа,
Забывая его вдохнуть.
Не спеша плывёт и спеша
С кем-нибудь он куда-нибудь...
* * *
Летящий вправо - теряет полночь.
А слева гаснет вчерашний день.
Чужая слава зовёт на помощь.
И тот, кто целит, тот сам мишень.
Мы не застыли. Но мы в засаде,
Где вечность дольше на целый стих.
Летящий справа ещё не найден.
Но память длится, как этот миг.
* * *
Не умолкай, не умолкай – не умолкая
Звучит, зовет не тупиковая прямая.
Прямая, что страшней, чем лабиринт,
Хоть и бывает сладкою, как «Линдт».
Не умолкай, не умолкай – но только эхо
Подскажет смутно, кто приехал и уехал,
И чей маршрут ещё звучит во мне,
Теряясь в бесконечной прямизне.
* * *
Состоящим из неба и звезд
Среди будней легко состояться?
Даже зная, что «мир так не прост»,
Ждать и ждать, и не факт, что дождаться
Неизвестно чего и когда,
Ощущая, что небо и звёзды,
Это те же песок и вода,
И что «рано» становится «поздно».
* * *
Старость – это совсем не то,
Чем кажется снаружи.
Может быть, это – конь в пальто.
Хромает он, простужен.
Правый карман – таблеток горсть,
Левый – очки с «корегой»…
Я не забыл, что только гость.
Но мыслил - друг, коллега…
* * *
Кажется, никого больше нет,
Кроме облака в вышине.
Но потом проявляется свет,
И облако звучит во мне,
Заполняя собой горизонт,
Разговоры, судьбу, дела…
Тень от облака – это дисконт
Или память, что жизнь была.
* * *
Маска, маска, кто ты, я не знаю,
Или просто не могу узнать.
Понимаю то, что «хата с краю»,
Помню про «особенную стать».
Маски по спирали и по кругу,
Смена масти-власти каждый миг…
Каждый отражается друг в друге,
И при этом каждый многолик.
* * *
Ничего не разрешилось,
Не забылось, не прошло.
Лишь покрылось слоем пыли,
Где добром не стало зло.
Глуше боль непониманья,
Реже облако обид...
Ни "прощай", ни "до свиданья"
Зло добру не говорит.
* * * И рыба, ищущая там, где глубже,
И птица, что стремится выше, выше...
Я нужен вам или не нужен,
Как не родной, что был родным, и вышел.
Уж не ищу я глубины доходной,
От высоты - лишь голова кружится.
Но где-то рядом рыщет зверь голодный,
Чтоб съесть меня, как рыбу или птицу.
* * *
А к вечной жизни нет пути. Закрыто. Красный свет.
Я детству прошептал: «Прости». Чудес не свете нет.
Казалось раньше всё – пустяк. Бегут за днями дни,
Как будто кошки от собак, торопятся они.
Куда, зачем, сквозь вечный зов ушедших в небеса…
Не знаю. Но уже готов поверить в чудеса.
* * *
В той старой квартире, где лица сменились на лики,
Невидим и даже неслышим, гуляет мой смех,
И с ним разговоров забытых витают обрывки,
И быль сновидений, в которых тот смех не для всех.
И я там незримо гуляю по памяти детства,
Для нынешних я незаметен, как воздух в окне,
Забытый, но, всё ж, различимый для цели, как средство.
Я вновь возвращаюсь. И ты оживаешь во мне.
* * *
Окно планшета – это жизнь взаймы,
В которой я – регулировщик света.
Не только, впрочем, света, но и тьмы,
Всего, что есть, и, к сожаленью, нету.
Я – свой-чужой в потоке новостей,
Где только взгляд от правды до обмана.
И только фотографии детей
Сигналят честно – выключать свет рано.
* * *
Ставшие пеплом победы
И дымом – вчерашняя спесь.
- Приедешь?
- Конечно, приеду.
Я здесь, потому что ты здесь.
И вслед за дымком – выше, выше,
Туда, где не видно побед.
- Ты слышишь дыханье?
- Я слышу.
И даже, когда его нет.
Владимир Спектор. Родился в Луганске в 1951 году. Редактор литературного альманаха и сайта "Свой вариант". Автор более 20-ти книг стихотворений и очерковой прозы. Заслуженный работник культуры Украины. Лауреат нескольких литературных премий. Среди последних публикаций – в журналах «Слово/Word», «Новый Континент», «Новый Берег», «Радуга», «Сетевая словесность», «Дети Ра», «Зарубежные задворки», «Этажи», «Чайка», «Золотое Руно», «Камертон», «Литературная Канада», «Особняк», «Интер-Фокус», «Фабрика литературы», «Клаузура», газетах «День Литературы», «Поэтоград», «Литературные известия»...
В 2015 году стал лауреатом международного литературного конкурса «Открытая Евразия». В 2017 году стал серебряным призером Германского международного литературного конкурса «Лучшая книга года на русском языке» в номинации «Поэзия». С 2015 года живет в Германии.
