Вступление
Бог не имеет рода и лица,
Числа и формы, веса и размера.
Нет у него начала и конца,
Он всё и ничего. Он только вера.
Не господин, не царь и не кумир,
Нет у него ни зрения, ни слуха.
Для нас, на миг пришедших в этот мир,
Он нечто из другого мира Духа.
Нам не дано определить его,
Но мы не проживаем годы сиро.
От осознанья тайны Ничего
И Мудрость в нас и Пониманье мира.
И пусть заносит нас по временам,
Что Бога нет, конец всему – могила,
От Мудрости Любовь приходит к нам,
От Пониманья возникает Сила.
Любовь и Сила – их союз велик,
Он пробуждает творческие муки,
И Красоты богоподобный лик
Являют нам искусства и науки.
Любовь и Сила вместе с Красотой –
И нет в помине всех людских пороков.
В обители Великолепной той
Есть только Вечность, нет иных в ней сроков.
В Божественное верить надлежит,
Иначе горе мыкать в укоризне.
Всё это в Основании лежит
Реальности сиюминутной жизни.
Из поэмы «Сотворение мира»
День шестой
И вот пришла пора шестого Дня.
Зверьё плодилось и друг друга ело.
Увидел Дух, идёт неплохо дело,
И можно начинать творить меня.
В живучесть добрых помыслов не веря,
Он наделил меня коварством зверя.
Увидев в непорочности непрочность,
Он в генах закодировал порочность.
Коварство и порочность сохраня,
Он в женском виде повторил меня.
И, недоступный мерам и весам,
Бесплотный Дух в меня вселился сам.
Из поэмы «Каин и Авель»
Жертвоприношение
Покорность и почтенье выражая
Всевышнему, всесильному Творцу,
Нёс Каин в дар частицу урожая,
А Авель клал на жертвенник овцу.
Ужели Бог без жертвоприношений
Не мыслит с нами добрых отношений?
Из поэмы «Вавилонское столпотворение»
Творение столпа
Воздвигнуть высочайший столп
Задумала толпа,
До Бога дотянуться чтоб
Вершиною столпа.
Бояться Богу не резон
Энтузиазма масс,
Но зло в единстве видит Он.
Не для себя. Для нас.
Избавить от гордыни как
Тщеславный Вавилон?
И речь на разных языках
Придумал сделать Он.
В момент рассеялась толпа
По разным берегам,
И каждый род своя тропа
Вела к своим богам.
И накопилась за века
Взаимных тьма обид,
И не находим языка,
Что нас объединит.
Печален может быть итог,
Но где он, верный путь?
Неужто должен снова Бог
Придумать что-нибудь.
Из поэмы «Авраам и Сара»
Жертвоприношение Ицхака
Раздался голос сверху:
- Авраам!
- Вот я, - ответил Авраам покорно.
Проверками он сыт уже по горло,
Но Бог есть Бог. Его судить не нам.
Вещать продолжил Голос с высоты:
- В двух днях пути отсюда есть вершина.
Там своего единственного сына
В знак верности пожертвуешь мне ты.
- За что?! – взорвало воплем тишину, -
За преданность мою такая кара?
А может, Ишмаэль? Так это Сара.
Ты сам велел послушаться жену.
Но Бог предпочитает монолог.
Готовы ль мы пожертвовать во Имя
Детьми единородными своими,
Желает знать на будущее Бог.
Из поэмы «Женитьба Ицхака»
У колодца
1
Колодец. Кладезь. Клад на дне.
Не ценных безделушек груда.
Мерцает в чёрной глубине
Бесценный клад, земное чудо.
С Божественною чистотой
Ничто земное не сравнится.
Вода лишь кажется простой,
В ней тайна бытия хранится.
2
Друг с дружкой шепчутся вершины,
Купаясь в солнечных лучах,
Плывут-качаются кувшины
На хрупких девичьих плечах.
Щебечут меж собой девицы
Про всё, но больше про парней.
В ветвях поют друг дружке птицы
О радости текущих дней.
Кричат неподалёку дети,
Бранят скотину пастухи.
Так хорошо на белом свете,
Что сами пишутся стихи.
Из поэмы «Израиль»
Борьба с ангелом
2
Видений странные обрывки,
И рёв, и вой.
Исав из тьмы, а голос Ривки:
- Мой грех, не твой!
Исав исчез. Свисая с древа,
Шипит Змея.
Адам рыдает:
- Это Ева,
Не я, не я!
Тут вавилонских башен пара
В столбах огня.
Крик Авраама:
- Это Сара,
Чур, не меня!
Застыл козёл на склоне горном,
Рога круты.
Прыжок, и это ангел в чёрном
Мчит с высоты.
Вот он вблизи – мужик с дороги,
Свиреп, космат.
Он норовит подсечь под ноги
И взять в захват.
Как ни силён посланец мрака,
Свалить не смог.
То верх мужик берёт, то Яков.
С кем нынче Бог?
Вот-вот восток с исходом ночи
Начнёт алеть.
Друг друга не хватает мочи
Им одолеть.
Слабеет тьма. Мужик слабеет.
Они родня.
И, как баран, он жалко блеет:
- Пусти меня!
Пощады просит во спасенье,
Глядит с мольбой.
- Пусти. И впредь благословенье
Моё с тобой.
Не жди от Бога больше знаков
Судьбы своей.
Израиль будешь, а не Яков
Среди людей.
Из поэмы «Иосиф»
Пролог
Наушник, ябеда, сексот,
Стукач, осведомитель.
Зачем, Творец, с Твоих высот
Ты шлёшь их нам в обитель?
Доносчик, кляузник, фискал,
Изменник и предатель.
Презренье наше он снискал.
Зачем он нам, Создатель?
Вопрос, конечно, не ребром,
Я сам к тебе с ответом.
Что станет злом, а что добром,
Не знаем мы об этом.
Мне в этой жизни повезло
Узреть, с тобой общаясь,
Как шествуют добро и зло,
Друг в друга превращаясь.
...
9
Себя от козней уберечь
Есть способов немало,
Но важно правильную речь
Придумать для начала.
Иосиф замер. Что-то в нём
Душевным вспыхнуло огнём.
- Да что ж я? – про себя, а вслух:
- Уйдите, - он отправил слуг.
И больше тайну не тая,
Он выдохнул:
- Иосиф я!
Как будто груз тяжёлый сбросив,
Он с облегченьем «Я Иосиф!»
Им повторил. И вы меня
Продали в рабство. Но ни дня
Не проклинал я, братья, вас,
Хоть вспоминал о вас не раз.
Понять из вас никто не мог,
Что всё, как есть, устроил Бог.
Ведь если б с вами скот я пас,
То кто бы вас от смерти спас.
...
Смерть Иосифа
Иосиф до последних лет
Почётом окружён и славой.
Его умом, сомнений нет,
Египет мощной стал державой.
Но вечен Бог, а человек...
Как ни живи, а быть итогу.
И был его измерен век,
Иосиф приобщился к Богу.
И в саркофаг положен он,
Как египтянин именитый.
Проститься прибыл фараон
Со всей египетской элитой.
Двенадцать будущих колен
Рыдали на плачевной тризне,
Ещё не ведая про плен
И радуясь хорошей жизни.
Неведом смертным Божий план,
Но близок с Богом был Иосиф,
И клятву взял, что в Канаан
Уйдёт Народ, его не бросив.
Останки взять Народ решит.
Иосиф будет с ним в Исходе.
На том кончается Брейшит,
Что есть Начало в переводе.
Из поэмы "Моисей"
Пролог
1
В Египет Авраам однажды
Бежал от голода и жажды.
Там похотливый фараон
В постель хотел улечься с Сарой.
Покрылся волдырями он
И был напуган Божьей карой.
И Авраама он с испуга
Отправил в Канаан, как друга.
Иосиф, правнук Авраама,
В Египет продан был как раб.
И снова разыгралась драма,
И был сюжет её не слаб.
Израилю и всем коленам
Свобода обернулась пленом.
Они умножились в Народе,
Но нет спасенья от невзгод.
Пора подумать об Исходе,
Не может в рабстве жить Народ.
2
Наш мир земной неповторим,
Но повторялась через годы
Судьба еврейская – исходы.
И Вавилон, и древний Рим,
И от Испании до Польши,
И на земле всея Руси…
О, Боже! Ты не с нами больше?
Где ты «еси на небеси»?
Конца и края нет невзгодам.
Неужто Божья воля в том –
Сначала наградить Исходом
И безысходностью потом.
Понять наш мир не так-то просто,
Неведом смертным Божий план.
Израиль после Холокоста
Домой вернулся, в Канаан.
И выживать он должен снова,
И вновь идёт во Имя бой.
О, Господи, шепни хоть слово,
Что уготовано Тобой?
...
Эпилог
Четыре сына было у отца.
Один умён, вникает в суть устоев.
Он может превратиться в мудреца,
Премудрости отцовские усвоив.
Другой порочен, грешен с малых лет,
Самонадеян и самоуверен.
Не для него устои и Завет,
Он следовать им в жизни не намерен.
А третий простодушен, как дитя,
Он всё, как есть, приемлет, не вникая.
Наивен он и глуповат, хотя
Не прочь спросить отца он, не шутя,
Откуда Пасха к нам пришла такая?
Четвёртый до вопроса не дорос,
Он слишком мал, едва успел родиться,
И важность соблюдаемых традиций
Не может он ещё понять всерьёз.
Четыре сына одного отца.
Пасхальный Седер. Всё семейство в сборе.
От будущего слышим мудреца
Вопрос традиционный в разговоре.
- Скажи, отец, в чём смысл установлений
Для нас и всех грядущих поколений?
- Вопрос твой и обширен, и глубок.
Нас в прошлом из Египта вывел Бог,
Чтоб жить свободно по Его законам,
А не рабами жить под фараоном,
Второй, что злонамерен был не раз,
Спросил:
- А этот Седер что для вас?
«Для вас», не для него. Вот в чём беда.
Не впрок ему пасхальная еда,
Пасхальное вино ему не впрок.
Не так-то просто одолеть порок.
И всё же говорит отец ему:
- Поешь, попей, послушай, что к чему.
Будь с нами вместе в этот славный час.
Не отделяй, сынок, себя от нас.
И спрашивает третий сын отца:
- Откуда и зачем взялась маца?
Отец ответил:
- Помнит наш Народ
Египетское рабство и Исход.
На сборы было времени в обрез.
Для хлеба приготовлен был замес,
А вот закиснуть тесто не успело.
Уже в пути его пустили в дело
И получили пресную мацу,
И ели, благодарные Творцу.
С тех пор на Пасху мы едим мацу,
Нам забывать об этом не к лицу.
Четвёртый сын совсем ещё малец,
Вопроса от него не ждёт отец,
Но в этот день расскажет он мальцу
Про рабство, про Исход и про мацу.
Про дух свободы, про любовь Творца
Малыш услышит в Пасху от отца.
(продолжение следует)
Юрий Солодкин родился и всю жизнь до отъезда в Америку прожил в Новосибирске. Прошел все ступени научного сотрудника – от аспиранта до доктора технических наук, профессора. В Америке с 1996 года. Работал в метрологической лаборатории в Ньюарке. Автор книг «Библейские поэмы», «Если вкратце...», «Стихи по случаю», книг для детей "В гостях у радуги", "Надо знать эту знать", "Собаки", "Сибирские месяцы". С некоторыми публикациями можно познакомиться по линку http://berkovich-zametki.com/Avtory/Solodkin.htm
