***
И тихо теплится окно,
чуть освещая жизнь,
что положила под сукно,
сказав ей: отвяжись.
Но даже в холоде и мгле
найдётся уголёк,
и будет снова на земле
светиться огонёк.
Светай, светай в моём окне,
пусть разойдётся тьма.
Как глубоко ты нужен мне –
не знала я сама.
И трубка пусть заворожит,
молчание поправ,
и доказав, что дальше – жизнь,
что был Шекспир не прав.
***
Зарыться в свою берлогу,
пытаться в твой влиться след,
забытой игрушкой бога
пылиться в шкатулке лет.
Мы были в единой связке,
и вдруг оборвалась нить…
Не вышло, увы, как в сказке,
в один с тобой день свалить.
Висит над моей кроватью
и светится по ночам
связавшее нас объятье,
как плач по твоим плечам.
А кожа имеет память,
такую же, как душа,
в волнах твоих глаз купая,
теплом твоих рук дыша.
Как шарики трепетали,
запутавшись за карниз…
Как будто из смертной дали
последний твой мне сюрприз.
И шифр неземного слога
читался легко губой…
Но ты подожди немного,
я буду опять с тобой.
Рыдает безмолвно слово,
не сказанное в свой час.
Отчаянней, чем живого,
люблю я тебя сейчас.
***
Смерть-охотник в зайчика стреляет,
умирает милый зайчик мой…
Пусть ещё на свете погуляет,
каждый день я жду его домой…
За меня цеплялся слабый пальчик,
но разжался, ускользая в рай.
Зайчик моей жизни, солнца зайчик,
не погасни, будь, не умирай!
О прости, что я не защитила,
пулю на себя не приняла.
Я судьбе по полной заплатила.
Я с тобой счастливою была…
***
наш город которого в сущности больше нет
который остался на контурной карте лет
кукушка в часах разевает голодный клюв
мне нечем кормить тебя птица уйди молю
всё пожрала кукушка лет больше нет
любимые души взирают с иных планет
рассвет в окне заливается краской стыда
за то, что не вытянет в небо наш день уже никогда
***
Смерть кровавым зрачком
смотрит со светофора.
Опрокинет ничком
или даст ещё фору?
Переждать не хочу
желтоглазую морось,
я на красный лечу –
ничего, что мы порознь.
Твои знаки ловлю –
ты ведь знал, что поймаю.
Я всё так же люблю,
в тёплых снах обнимаю.
Жизнь как чьё-то авто
пусть проносится мимо.
Настоящее то,
что бесцельно и мнимо.
Из улыбок и слёз
нашу повесть сплетаю.
В титрах огненных звёзд
твоё имя читаю.
***
Мою голову клал ты себе на плечо,
нежно гладя, прощаясь, слабея…
На душе от запёкшихся слов горячо.
Сколько их не сказала тебе я…
Я живу без тебя – ни жива, ни мертва,
ночью шарю рукой по кровати.
Если раньше была перед Богом права,
то теперь нет меня виноватей.
Шёл, качаясь, бычок по короткой доске –
обернулась доска гробовою.
Почему за тобою в едином броске
я не кинулась вниз головою…
Я иду на твой голос, на свет, по пятам,
я к твоей прижимаюсь одежде.
Милый, бедный, родной, ты услышь меня там,
я люблю тебя жарче, чем прежде.
На могиле твоей всё теперь для двоих –
нашей общею станет норою.
Твоим косточкам будет теплей от моих,
когда я их собою укрою.
Ты меня обязательно помни и жди,
посылай мне счастливые вести.
Спи спокойно и верь сквозь снега и дожди,
мы с тобою опять будем вместе.
***
Как обернулись близкими стволы,
чтоб ветки я их гладила как руки,
когда голы, пусты мои тылы,
и ни души не слышится в округе.
Ты сможешь эту истину понять,
сорвав с души последние отрепья.
И если стало некого обнять –
то обнимай собак, детей, деревья…
