Две полярные и — внешне справедливые — истины. История — хороший учитель, т. е. учит, как не повторять чужих, тем более, своих промахов, и история — библиотека фактов: как бы много мир ни знал, он обречен — раз за разом — вляпываться в то же дерьмо. Строятся обе, как правило, на аналогиях, и ничего не стоят, каждое — событие в истории уникально.
История не более чем знание, кто-то умеет им пользоваться, кто-то кипит от гнева или восторга. Было, не было, а если было, то как. Всё! Иначе говоря, хотим мы или не хотим, история подлежит изъятию из разряда эмоций; эмоция — не категория науки, она объект ее изучения.
Ежегодное кликушество по поводу Октябрьской и т. д. революции — тому пример. Даже забыв, что была не революция, и это до 1927 года признавали сами большевики, а переворот, так сказать, фарт Ленина, РФ, упорно открещивающаяся от советского наследия, живет по тем же, миллион раз скомпрометированным, канонам. Но не будем припадать к многажды пережеванной публицистами жвачке, вернемся к истории.
Аналогии в истории многочисленны, в Новейшей — тем более, а уж о том, насколько они заманчивы, и говорить не приходится, особенно там, где они прямо-таки влекут к идентификации. Уходит за скобки, что даже однояйцовые близнецы не копия один другого, так что увлекаться аналогиями опасно, могут отравить сознание. Отраву же распознать дано не всегда, мухоморы, к примеру, или кокаин на первом этапе привлекательны.
Особо яркий след в истории человечества оставили аналогии: нацизм — коммунизм; сионистский заговор — практика ленинской партии, если по Маяковскому, близнецы-братья, если по демагогии, антагонисты. Но по жизни — адская смесь, перемешанная, переплетенная больше, чем спутанные сети. Попробуем разобраться, тем более, что большевистский, на деле, и жидо-масонский, в теории, планы захвата власти, равно как и перемолвка Сталин–Гитлер, на неподготовленный взгляд могут ввести в ступор.
Далекие, в дымке истории, дни России; наступает последний век миллениума. Ощущение грядущей катастрофы и бесшабашность, разгул и нищета, порыв и потерянность, главное — неопределенность. Что-то рушится, ничто не является. Император бездарен, Дума беспомощна, граф С. Витте одержим модернизацией, искусство стремится к эпатажу, царят мистика и наркотики. Непомерно влияние Г. Распутина и его предшественника Филиппа (Вашо), чудо-целителей цесаревича, за ними тянутся Е. Блаватская, П. Рачковский, С. Нилус. Разброд. Сначала робко, потом все мощнее начинает шествие величайший в истории плагиат: «Протоколы сионских мудрецов». Беззастенчиво и не всегда грамотно переписанный по указанию главы зарубежного отделения царской охранки в Париже П. Рачковского памфлет М. Жоли «Диалог в аду» 1864 года против Наполеона III в форме диалога Монтескьё–Макиавелли стараниями мистика С. Нилуса становится знаменем «Союза русского народа», пресловутой «черной сотни».
«Протоколы» в разных вариациях издаются по всей России, достигнув вершины популярности после убийства Николая II и его семьи. Их издают и распространяют в войсках генералов Деникина и Врангеля, адмирал Колчак буквально помешан на них — он подозревал в жидо-масонстве даже членов военных миссий союзников. В доме Ипатьева после захвата колчаковцами Екатеринбурга на оконном проеме комнаты расстрелянных царя и его жены была обнаружена свастика руки Александры Федоровны и три ее книги: первый том «Войны и мира», Библия на русском языке и «Протоколы». Известно, что она любила носить талисман солнца — свастику из драгоценных камней, дарила друзьям подарки с выгравированной на них свастикой. Уже тогда свастика в России считалась символом чистоты германской крови и борьбы арийцев против евреев.
Вскоре «Протоколы» перекочевывают в Германию, ложатся краеугольным камнем в идеологию нацизма, в обоснование Холокоста. 24 «протокола» многословны, напыщенны, нелогичны и путаны, но их восторженно принял Гитлер. Не только в «Mein Кampf», продиктованной в тюрьме в 1924 году, но и во второй, 1928 года, неопубликованной книге о союзе с Муссолини, Гитлер маниакально расшифровывает Всемирный заговор, находит пути борьбы с ним. Антисемитизм для Германии не новость, еще в 1881 году в очерке Е. Дюринга «Еврейский вопрос как вопрос расовый, моральный и культурный» евреи представлены не просто как зло, и зло непоправимое, источник их порочности кроется не только в их религии, а заложен в них от рождения.
«Теория заговора» для неокрепшего разума одна из самых привлекательных идей, для иных более заманчива, чем учение Христа, и «Протоколы сионских мудрецов» — наилучшее тому свидетельство. Первый их вариант «Программа завоевания мира евреями» появился в 1903 году в петербуржской газете «Знамя» П. Крушевана, организатора Кишиневского погрома, стоявшего у истоков «черной сотни», триумфальное же шествие по всему миру началось в 1917 году книгой П. Нилуса «Близ есть, при дверех». Мир предупреждался о том, что евреи к XX веку добились мирового господства и стоят на пороге создания своего всемирного государства.
В чем, если собрать воедино, суть «Протоколов», ибо цитировать их затруднительно ввиду крайней беспорядочности и многословности?
Свобода, всеобщее процветание привлекательны, но при либерализме христианства неосуществимы. Только тиран может навести порядок. Уже много столетий «сионские мудрецы» плетут заговор с целью захвата власти над миром. Чтобы победить, необходимы смута и недовольство, нужно максимально обострять противоречия внутри классов и наций, между классами и нациями, нужно внедрять атеизм, распутство и порок, пьянство и проституцию. Цель «мудрецов» — война, революции любой ценой, необходимо довести народное обнищание до такой степени, чтобы массы восстали. Сделано уже многое: христианство повержено, воцаряется террор, экономика погрязла в кризисах. Даже метро — это выдумка «мудрецов» и создано, чтобы в случае оппозиции взорвать столицы. Мир необходимо планомерно и последовательно толкать к точке кипения, дабы не осталось выхода, кроме передачи власти «сионским мудрецам», чьи корни вросли уже глубоко, и до победы осталось меньше столетия. Грядет «мессианский век» под дланью иудейского правителя из рода Давида.
Что ждет человечество? Два этапа.
Прежде всего, социальное размежевание. Поголовное истребление врагов народа. Жесткая цензура слова и образования. Антиправительственные высказывания будут приравнены к наиболее позорным преступлениям. Все это преподнесенное, как временная мера, сохранится навсегда. Это разумно, и это благо.
Ибо явится высокий жизненный уровень, исчезнет безработица, наступят изобилие и покой. Законы станут понятными и неизменными, судьи неподкупными и непогрешимыми, руководителями — только способные, деловые и доброжелательные люди. Сам же правитель — образец человеческих достоинств. Воцарится мир без насилия и несправедливости, наполненный жизненными благами, народы восславят новое правление, и царство Сиона пребудет долго, если не вечно.
Конечно, это всего-навсего схема, отчасти даже утрированная. На 100 страницах «Протоколов» запутанно, часто противоречиво реалии России стыка столетий смешаны с мировыми, и понять невнятные оценки, прогнозы, предсказания «Протоколов» удается не всегда, нечто типа Нострадамуса. Толкуй их, как угодно, главное — грядет иудейское владычество.
«Протоколы» стали настолько значимы, что Гитлер, отстраняя вопрос о фальшивке, считал их основополагающими, в «Mein Кampf» они превалируют. Главное доказательство их подлинности и прозорливости он видел в победе Ленина и его соратников, власть захватили псевдонимы, за которыми прятались евреи. Гитлер, кстати, не только Ленина, но и Рузвельта считал иудеем. Наиболее рьяный и предельно последовательный поклонник «Протоколов сионских мудрецов», именно он усмотрел неприкрытые аналогии с Октябрем. Совершенно исключалось, что причиной тому была политика царизма — черта оседлости, процентная норма, погромы и пр. — естественно ведущая к появлению талантливых бунтарей. Марксизм, по Гитлеру, «еврейский марксизм», изобильно питал их. Последующее уничтожение Сталиным ленинского окружения не переубедило Гитлера.
В «Mein Кampf» Гитлер прям и бескомпромиссен: «Если еврей с помощью марксистского катехизиса одержит победу над народами мира, то его власть обернется пляской смерти человечества, и наша планета, так же как миллионы лет назад, будет молча носиться в пустоте, лишенная признаков жизни… Я верю, что сегодня я действую в соответствии с целями всемогущего Создателя. Оказывая сопротивление евреям, я веду битву Господню». Гитлер последователен; выступая в рейхстаге 30 января 1939 года, он стоял на своем: «Сегодня я вновь хочу выступить как пророк: если международные еврейские финансовые круги как в Европе, так и за ее пределами, добьются вовлечения в мировую войну других народов, то ее исходом будет не большевизация земного шара и победа еврейства, а уничтожение еврейской расы в Европе».
Так мы подходим еще к одной аналогии — Гитлер и Сталин. На поверхности снова равноценность: оба тираны, оба параноики, на каждом миллионы жертв, оба зачинщики мировой войны. На деле же это антиподы, настолько непримиримые, что решить их противостояние могла только смерть одного из них. Упростим до абсурда. Когда двое проходимцев творят общее дело, скажем, ограбление, и вместо того, чтобы поделиться, каждый пытается забрать всё или львиную долю, побеждает тот, кто ловчее и коварнее. Обманутый всегда мстит жестоко. Это не идиотизм примитива, просто в каждой шутке есть доля шутки. Как это ни парадоксально, «Протоколы сионских мудрецов», «Mein Кampf» и «Краткая история ВКП(б)» — явления одного порядка, только что у Сталина антисемитизм не поднимался до теории.
Как ни рождается глобальная идея и почему именно в определенное время, необъяснимо, — но она рождается с завидной последовательностью и захватывает умы миллионов.
Едва явившись на свет, нацизм привлек внимание Сталина, уже уверенно стоявшего у руля новой России, Сталин почувствовал долгосрочного союзника, импонировал ему и сам Гитлер, в отличие он него — сильный оратор. Отринув союзников по идеологии социал-демократов, растоптав их, Сталин не просто способствовал, а под ручку ввел NSDAP в рейхстаг, в результате чего ее лидер стал канцлером. Осуждая фашизм публично, Сталин все больше прислушивался к нему, и не на словах — помогал Третьему рейху обойти Версальский договор, офицеры и асы рейхсвера учились в СССР, поставки в Германию шли обильно и бесперебойно, развивалось сотрудничество с гестапо, бежавшие от гитлеровцев в Советский Союз были депортированы на родину. Наконец, то, как Гитлер в Мюнхене обвел вокруг пальца Чемберлена и Даладье, привело Сталина в неописуемый восторг.
Втайне Сталин завидовал Гитлеру. Германия, не менее России разоренная первой мировой, восстановилась много быстрее, безработица ушла в прошлое, проложены автобаны, образцовые дороги, volk-автомобиль набирал обороты, на очереди был volk-самолет, народ единодушно возглашает «Heil»! Но основное вот в чем: германский милитаризм демонстрировал мышцы, — лучшие танки, самые быстроходные подлодки, космическая ракета V-2, атомная бомба почти в руках. Лучшего союзника для мирового господства не найдешь. В простодушии Сталин зашел так далеко, что затянул и фактически сорвал переговоры о защите мира с Британией и Францией, став на одну доску с Гитлером, — они вместе развязали вторую мировую войну. Договор о ненападении и секретное к нему приложение, в итоге раздел Польши и оккупация Прибалтики. Антисемитизм для Сталина был вопросом тактики, т. е. времени, не теорией, как у Гитлера, принцип же был един.
Скорее всего Сталин, прирожденный хитрец и интриган, разрабатывал планы агрессии против Германии, но и Гитлер никогда не забывал, что марксизм и его реализация —советский коммунизм — порождение «сионских мудрецов», значит, заклятый враг Третьего рейха. Гитлер, с его немецкой последовательностью, действовал быстрее.
Сталин был оскорблен, он понял свою наивность, понял, что его обошли, как мальчишку; он впал в депрессию, он был оскорблен в лучших чувствах — коварство позволено не всякому. Лишь к 3 июля 1941 года, когда Сталин обратился к «братьям и сестрам», он обрел прежнюю уверенность, знал, что делать. Он снова встал за руль. Советский корабль, израненный, в пробоинах, поплыл к победе, рассекая волны крови, оставляя за собой горы трупов.
В октябре 1944 года, опасаясь захвата русскими Освенцима, Г. Гиммлер приказал остановить систематическое уничтожение евреев в газовых камерах, оставив им смерть от голода. Сталин подхватил эстафету: убийство Михоэлса, дело врачей, борьба с космополитизмом должны были завершить разгром «Протоколов», да не поспел, скончался в луже собственной мочи.
Парадокс это усмешка над истиной, и не стоит ли здесь поискать зарытую собаку? Вернемся к аналогиям. Аналогия — сходство, внешняя близость, вольно или невольно притянутая за уши, чтобы толковать, как кому вздумается, работает даже такая мелочь, как единое обращение «товарищ» — «genosse». Только так ли уж просты аналогии?
Казалось бы, прошлое отвергнуто, уроки и выводы сделаны, надо двигаться дальше, не оглядываясь, чтобы не споткнуться. Да, знак равенства в истории отсутствует, да, в одну реку нельзя войти дважды, но есть ли непререкаемое? Ведь и в реку, если бежать с ее скоростью, можно окунуться и дважды, и трижды.
Глобальные сдвиги и сломы XX века — первая мировая война, русская революция, вторая мировая — столь значительны, что за ними укрылось едва не большее явление, плод их и диктат. Это государственный террор. Единый клубок с едиными корнями, туго переплетенными нитями связавший воедино коммунизм и национал-социализм, все социальные утопии.
Простая цепочка — ЧК, НКВД, гестапо, ГБ, штази, — не аналогия, не единая линия. История все же поставила здесь знак равенства: единые методы, принципы, цели, бессердечие, фанатизм на грани безумия, подобие отравляющего газа, который, накрыв одну территорию, ползет дальше и шире, не оставляя и зазора.
Коммунизм и национал-социализм, подобно инквизиции, опричнине, канули в небытие. Но их чадо держится, оставаясь на плаву. Хоть раз, но Маркс не ошибся, повтор как пародия — террор и сыск, при ужасе их практики, ныне комедийны до неприличия, голый ужас процессов 1930-х годов воплотился в ярмарочный фарс суда и пересуда над актером П. Устиновым 2019-го.
Многорукое чудище карательного аппарата с не знающими устали дланями, суррогат традиций, сдувается, как проткнутый воздушный шарик, однако чем тени плотнее, тем медленнее и дольше они уходят.
Кто раньше, курица или яйцо, Дзержинский-Ягода-Ежов-Берия или Сталин, Гитлер или Гиммлер? Риторический вопрос, столь же актуальный, сколь и неразрешимый.
Конечно, государство не рыба, но процесс гниения у них тождествен.
Оригинал: http://z.berkovich-zametki.com/y2019/nomer10_12/kotler/
