Стук каблучков
Тихий теплый вечер погрузил город в чарующую атмосферу весеннего зеленого возрождения, которая чем-то необъяснимым напомнила студенту благоухающие южные сумерки из счастливых мгновений его детско-юношеской жизни в незабвенных приморских поездках и навеяла сонм мимолетных (свойственных молодости) неясных, смутных чувств и желаний, неудержимо зовущих куда-то в предвкушении романтических приключений…
В эту прекрасную пору, подходя после вечерних институтских лекций к дверям метро «Аэропорт», студент остановился; обернувшись, постоял несколько мгновений, охватив взглядом родные кущи знаменитой аллейки Ленинградского проспекта, затем выбросил окурок в урну и с уверенностью решил для себя, что сегодня — точно — зайдет по одному, известному ему еще со школы адресу — к сожалению или к счастью, телефона в то время по этому адресу не было. Выйдя на третьей станции, он пересел в автобус, проехал пару остановок и очутился у желтых пятиэтажек, окружавших взметнувшуюся в небесную высь старинную башню-колокольню из потемневшего красного кирпича.
…Она сидела на лавочке около своего подъезда, но была не одна. Рядом с девушкой находился какой-то незнакомый парень. Студент увидел их издалека, идя по тротуару вдоль дома. Подойдя ближе, он чуть замедлил шаг и, встретившись взглядом с ее голубыми глазами, чуть замешкался, но не остановился, а прошел мимо, не сказав ни слова… решив тогда, что не стоит им мешать…
Студент познакомился с ней еще в школе, когда учился в девятом классе, а она — в восьмом. Затем (в начале семидесятых годов прошлого века) его призвали в армию… а через полгода она перестала ему писать, найдя себе новое увлечение.
Новое увлечение почему-то быстро себя исчерпало, и со временем, уже после возвращения студента со службы, их отношения возобновились, но стали уже не такими, как раньше…
Он заходил к ней все реже и вовсе не регулярно, а время от времени, по настроению… Вот и в тот вечер, после очередного длительного перерыва, по вине чудесного весеннего возрождения, у него появилось такое настроение
На улице смеркалось. Студент медленно удалялся от ее подъезда по направлению к своему дому, в одиночестве идя по пустынному тротуару внутриквартальной дорожки, петляющей между окутанных нежной зеленью встречных зданий. Вокруг было безлюдно: народ в большинстве своем уже пребывал дома, глядя телевизор и (позевывая) готовясь отойти ко сну. Задумчиво ступая в вечерней тишине тополиной аллейки, но мыслями оставаясь все еще у той лавочки, он вдруг услышал позади нарастающий дробный стук. Молодой человек остановился и в недоумении обернулся. Стук становился все громче и громче, и наконец из-за поворота дорожки на свет фонаря, стуча по асфальту каблучками, выбежала… она. Подбежав к студенту, девушка остановилась; учащенно дыша, вскинула лицо с грустными (в тот миг — с оттенками гаснущего неба) глазами и молча обняла его за шею.
Хищения
Город медленно погружался в темноту. Зажглось уличное освещение, засветилась синевой надпись на здании гостиницы «Союз», что разместилась около залива канала имени Москвы (у речки Воробьевки), вспыхнули сигнальные красные огни крыш и всевозможные разноцветные рекламные вывески каких-то далеких высоток, выступающих за каналом над общим фоном растянувшегося Химкинского массива. Постепенно загорались и многочисленные окна окружающих домов.
В свою очередь мужчина зрелого возраста, находящийся в это время в большой комнате своей квартиры на десятом этаже одной из московских шестнадцатиэтажек, не спешил включать свет…
1 (недавнее). Он в задумчивости стоял у окна, прижавшись лбом к прохладному стеклу балконной двери и улетая мыслями далеко-далеко, в дни своей молодости. Рассеянным взглядом провожал редкие огоньки машин, проплывающие по Бусиновской эстакаде в вечернем, подсвеченном мостовыми фонарями, сгущающемся сумраке. Слева за эстакадой торчали, словно грибы поганые, вылезшие посреди прелестной лужайки, башни безликих коммерческих безбалконных небоскребных коробок, воздвигнутые вплотную к новой станции метро «Ховрино» на похищенной у Химкинского лесопарка территории. В одночасье приткнулся к ним рядом и международный (!) автовокзал с многообещающим названием «Северные ворота», фантасмагорически спланированный без всяких новых подъездных путей (и даже без собственного дополнительного выезда на МКАД!), а смело довольствующийся лишь старыми коммуникациями (улицей Дыбенко, зауженной недавно непомерным расширением тротуаров, как будто бы с намерением приспособить их заодно под площадки для игры в боулинг (а зимой — в керлинг); ниточкой двухколейки Прибрежного проезда и давно перегруженным Библиотечным проездом, с вечными пробками у круга, рядом с заброшенным «аквариумом» ГАИ). Остается только удивляться: какой таинственно-магический (наверняка — «нано») секрет заложен в данную планировку застройки, чтобы избежать будущего неотвратимого коллапса, когда рядом еще окажется запланированная пассажирская платформа новой станции Октябрьской железной дороги, и все это запустят в действие?!
А когда-то, в прошлом веке, счастливые жители новостроек этих окрестностей собирали здесь грибы и по веткам окружающих заповедных деревьев прыгали юркие белки…
2 (давнее). И в памяти задумавшегося человека (отчего-то) всплыл один давнишний эпизод из его жизни, когда было совершено хищение из его собственной квартиры. Воры проникли в жилище молодой советской семьи днем, когда дома никого не было, взломав замок (как предполагалось — посредством выдавливания домкратом тогдашней стандартной, открывающейся вовнутрь, каркасно-деревянно-фанерной двери). Брать в скромной квартире оказалось особенно нечего, и похитители довольствовались прихваченным двухкассетным магнитофоном хозяина, небогатыми малочисленными ювелирными украшениями его супруги и еще кое-какими вещами и мелочами... что, впрочем, было для их семьи ощутимо и крайне неприятно.
Случилось это в новом — на тот момент — микрорайоне северо-запада столицы, возведенном у самой МКАД (на территории бывшей свалки). На место происшествия из соседнего дома-общежития прибыл дворовый, если так можно выразиться, детектив в образе молодого парня (приезжего из глубинки по лимиту) с крайне простыми манерами общения.
Непрерывно лузгающий семечки и одетый по-домашнему: тренировочные портки, отвисшая майка на лямках и сандалии со стоптанными задниками на босу ногу (дело было летом) — этот «Шерлок Холмс» не вызвал тогда у потерпевших должного доверия, оставив в их памяти соответствующее описанному образу впечатление…
Тем не менее воров, оказавшихся совсем молодыми людьми из той же округи, вскоре поймали. Так и осталось загадкой: то ли упомянутый «Шерлок Холмс» сумел-таки вычислить этих злоумышленников, то ли незадачливые оболтусы, продолжая бесшабашно и незатейливо «бомбить» квартиры по-прежнему в том же микрорайоне, сами «вляпались» при очередном ограблении, будучи застигнутыми оперативными службами, обложившими всю местность…
Примечательно в этой эпопее оказалось то, что любимый двухкассетный магнитофон хозяина навечно канул бы в неучтенных вещдоках, если бы он случайно сам не обнаружил его среди развалов вещей в одной из комнат отделения милиции, куда был неосмотрительно допущен молодым сотрудником. Магнитофон — намереваясь, наверное, списать было как пропавший — вынуждены были вернуть владельцу после опознания аппарата по отличительному оригинальному расположению кассет, выполненному совместно в едином откидывающемся отсеке: одна за другой — и предъявления в качестве доказательства принадлежности сохранившегося номерного техпаспорта.
Квартирных расхитителей тогда посадили, приговорив на общем суде, кроме незначительных сроков, в том числе, к возмещению убытков всем потерпевшим, что так и не было выполнено в полной мере для его семьи. С тех пор прошло много лет…
Мужчина отошел от окна, включил наконец-то свет, взглянул на ноутбук, одиноко лежащий на столе (но подключенный к чудесным деревянным колонкам старинного проигрывателя «Вега-109», расположенного рядом на тумбочке), и с грустью подумал, что магнитофоны теперь уже стали вовсе не нужны, исчерпав себя в век сумасшедшего стремительного развития бизнес-технологий и всепоглощающей коммерциализации — как, к несчастью, и драгоценные, но беззащитные для современных застройщиков зеленые лесопарковые зоны.
Ноябрь 2019 г.
Ловля осьминогов
Струится и блещет, светло как хрусталь,
Лазурное море, огнистая даль…
Николай Языков
Несколько дней спустя после экскурсионного посещения семьей молодых отпускников в живописных горах Кипра знаменитого Киккского монастыря (в память о котором у путешественников — кроме красивых, но, к сожалению, смутных и размытых неумолимым течением времени фрагментарных воспоминаний — осталась приобретенная в сувенирной лавке небольшая иконка Киккской Божией Матери) они снова оказались в салоне комфортабельного автобуса. На этот раз неутомимые туристы пожелали совершить экзотическую морскую экскурсию с ловлей осьминогов и, покинув чудесным летним утром окрестности своего четырехзвездочного отеля в Лимассоле, выехали в составе небольшой группы таких же отдыхающих в соседний городок Ларнаки. В его тихой гавани их уже поджидала, красуясь изящными изгибами корпуса, чуть покачивающаяся на волнах и готовая к отплытию грациозная яхта. Оказавшись у пирса, пассажиры быстро пересели из автобуса на борт манящего судна, и оно тут же вышло в открытое, истомленное ночным ожиданием море.
Экскурсанты, различаясь по возрасту, темпераменту, интересам и степени любознательности, рассредоточились по всем уголкам яхты в соответствии с влечением своих неповторимых душ, обусловленным перечисленными критериями, а также наличием подвернувшихся подходящих удобных мест. Основная часть прибывшей публики разместилась на палубе носовой части судна и верхней площадке, остальная — по бортам, а также в кубрике…
По спокойной поверхности бухты позади отчалившей яхты стелилась оставляемая кормой дорожка, бурля по бокам серебристыми гребнями зеленовато-малахитовых волн и постепенно отдаляя вековые камни скучающей городской набережной. А впереди расстилалась необозримая сверкающая гладь Средиземного моря с тоненькой, эфемерной, недосягаемой линией горизонта и мириадами искрящихся перламутровых блесток, пляшущих вокруг на игривой бирюзовой воде. Пронизанное солнечным сиянием прозрачно-аквамариновое небо оставалось девственно чистым, не успев еще к этому часу набросить на себя одеяния из привычных белых облачных барашков или экстравагантных причудливых перьевых обрывков…
Основной целью предстоящей необычной экскурсии, конечно же, была ловля осьминогов, а также обед с фирменным блюдом, приготовленным из пойманного улова, что в основном и запомнилось отпускникам спустя много — около двадцати лет — из всевозможных морских мероприятий того длинного дня.
Отойдя довольно далеко от берега, яхта бросила якорь в заветном, проверенном месте. Пассажиров, желающих половить головоногих моллюсков, снабдили незатейливыми снастями и с помощью сопровождающего гида объяснили, как ими надлежит пользоваться. Снасть представляла собой приспособление в виде донки, где леска была намотана на специальный держатель. На том конце лески, который при разматывании с держателя опускался на дно морское, находились (вместо традиционного крючка) тройник в виде «кошки» с загнутыми кверху проволочными прутьями и примотанное к нему подобие мочалки, свисавшее в виде водорослей или тряпицы и почему-то приманивавшее здешних осьминогов. Никакой дополнительной приманки, наживки не требовалось. Опустив этот закамуфлированный тройник до дна — довольно глубоко, где-то метров на сорок, если не подводит память — надо было периодически подергивать леску, проверяя ее нагруженность, или сопротивляемость, если так можно выразиться. Заметив утяжеление, некое препятствование, снасть срочно вытягивали на палубу, пока зацепившийся на тройнике осьминог не успел «очухаться» (смекнув, что его обманом похищают из родной стихии) и не бросил соблазнительную «мочалку», спрыгнув обратно, к себе домой, в морскую пучину.
Расположившись вдоль бортов, «октопусоловы» обоих полов забросили свои чудо-снасти в воду, и азартный процесс необычный ловли начался. Первые выуживания осьминогов сопровождались темпераментными дамскими и детскими криками, воплями и визгами, веселым улюлюканьем молодежи… Столпившись вокруг очередного ползающего по палубе моллюска, любопытствующий народ с огромным интересом разглядывал его удивительное тело с гипнотизирующими глазами и гибкими щупальцами с присосками, как у неведомого фантастического существа из другого, по крайней мере, хотя бы еще одного измерения, из которого появилась когда-то (восстав из пены морской) та далекая и загадочная богиня…
Вдоволь насмотревшись на таинственных обитателей глубин, публика несколько успокоилась, и дальнейший лов происходил уже не так эмоционально, как в начале. Пойманную добычу участники этого захватывающего процесса складывали в ведра, расставленные для удобства в разных частях палубы. Размерами осьминоги были небольшими (до полуметра вместе со своими удивительными щупальцами)…
Чтобы привнести дополнительный интерес к процессу выуживания и повысить «градус» хорошего настроения, капитан яхты объявил для всех желающих приз за каждого пойманного осьминога в виде рюмки горячительного заморского напитка (типа рома или джина), который он самолично наливал удачливому ловцу…
За долгожданным обедом в уютной каюте судна, отгороженной стойкой от малюсенького камбуза, кок подал обещанное фирменное блюдо: тушеное в красном вине с ароматными специями, нарезанное кусочками мясо осьминогов, дополненное гарниром из жареного картофеля. Необычное кушанье было изумительного вкуса... Попутно гостям предоставлялись различные безалкогольные и алкогольные напитки… Но глава семейства молодых отпускников предпочел только газировку, так как после шести пойманных моллюсков в нем уже содержалось грамм этак триста капитанского заморского приза… В конце экскурсии, после выполнения программы морского вояжа, включающей купание в экзотической бухте, довольные туристы вернулись в предзакатный, уставший от жары Лимассол.
А на следующий день во время вечерней прогулки с семьей упомянутый удачливый ловец рискнул прокатиться с дочерью в местном парке на громадном вращающемся в вертикальной плоскости головокружительном аттракционе, который совершал своим гигантским рычагом медленный поворот сидений с пассажирами на 360 градусов, поднимаясь на высоту этажей не менее десяти, наверное. Оператор данного аттракциона (настоящий мастер своего дела) поднял их пару в наивысшую точку, где они оказались вверх ногами над россыпью огоньков вечернего городка, и затем застопорил машину на несколько минут... (Намеренно вытряхивая из карманов жертв мелочь, падающую в недосягаемую для посетителей подпольную полость помоста через его частые щели…) После этого загорелый до черноты ушлый работник парковой культуры с невозмутимым видом возвратил незадачливых акробатов обратно на землю… с впечатлениями — на всю оставшуюся жизнь!
Доведется ли им вернуться на этот чудесный остров еще когда-нибудь в своей жизни?.. Отцу, наверное, уже нет… хотя перед отъездом он швырял — по обычаю — монетку в здешние «афродитовы» воды. Но лукавая судьба могла засчитать то ритуальное подношение давно уже отработанным, забрасывая его потом не один раз к соседним турецким берегам: море ведь было все тем же…
Февраль 2019 г.
