Вслед за «Пожеланиями/распоряжениями» и другими текстами автора
«Начиная с 60-х гг. я не выбрасывал ни одной бумажки»…
(А.Н. Алексеев, сентябрь 2015 г.)
Владимир Костюшев
В статье представлено краткое описание архивных документов и публикаций Андрея Николаевича Алексеева, известного российского социолога и методолога (1934-2017). Описание основано на текстах самого Алексеева, прежде всего его рукописи «Мои пожелания/распоряжения» (2015), посмертно опубликованной коллегами в журнале «Телескоп» и на портале «Когита.ру» (2017), аналитическом описании Алексеевым авторского проекта «Архив-коллекция нетрадиционной печати и документов общественных движений «Россия на изломе» (2008, 2014), описи документов, переданных автором в фонды Санкт-Петербургского «Мемориала», а также на материалах работы с богатейшим домашним архивом Алексеева, проводимой З.Г. Вахарловской, вдовой Алексеева, и автором данной статьи — с описанием, в частности, найденной в архиве неопубликованной монографии Алексеева «Средства массовой информации» 1973 года, подготовленной к печати в издательстве «Наука» и не изданной после цензуры. В целом статья является дополнением к текстам самого А.Н. Алексеева, с пониманием самоценности архивных коллекций автора и значимости архивов для исследовательской социологической работы автора. Описание «архивного мира» автора проводится на основе «субъект-субъектной» модели социальной реальности, предложенной Алексеевым.
Архивный мир социолога
«Архивный мир» социолога Алексеева — собрание текстов, публикаций и рукописей автора по многим темам проведенных исследований, а также текстов его коллег, друзей и родных, дневники и автобиографические заметки, богатейшее эпистолярное наследие, социологическая библиотека автора и другие материалы — является уникальным для советского/постсоветского времени архивным собранием, индивидуальным и общественным, включающем в себя десятки тысяч единиц хранения. Архив собирался автором с детских лет (тетради, дневники, письма) при поддержке мамы Варвары Петровны Пузановой (1899-1963), в юности и долгой творческой жизни. Алексеев сохранил не только важные личные документы и публикации, но также тексты коллег и родных, письма за период более 60 лет. Почти каждый день вел дневники. Многие записи автор опубликовал в «Драматической социологии» и других текстах.
«Хранить архивы некрасиво…» — эту известную формулу поэтасоциолог Алексеев имел право дополнить: для строгого исследовательского профессионального описания и анализа социальной реальности, а также рефлексии на собственный индивидуальный опыт жизни в социуме — «хранить архивы», обращаться к документам и многим, даже самым мелким свидетельствам прошлого — необходимо. Отношение к записке, справке и письму как к историческому документу является нормой для исследователя-социолога, принимающего случившиеся события в качестве важнейших фрагментов целого — индивидуальной и общественной жизни.
Архивные документы — свидетельства случившихся событий жизни — оставались для Алексеева не «историческом фоном» частной биографии и не только свидетельствами прошлых событий, сколько элементами продолжающейся жизни, ее продолжением и — самое главное — предметом пристальной специальной непрекращающейся рефлексии, профессионального социологического исследования — самоисследования (Алексеев назвал такой подход «ауторефлексией»). Автор становился/оставался не только субъектом, но «предметом» анализа в изучаемом социуме. Подобная исследовательская инверсия до настоящего времени остается редкостью в гуманитарных науках, отодвигающих от исследователя-субъекта некоторый «объект» — исследуемую социальную реальность, понимаемую в методологии «субъект-объектных» отношений. Практика включения самого автора в предметную область исследования радикально меняет методологию, как формулировал Алексеев, в направлении модели «субъект-субъектных» отношений. Подобная практика самоанализа известна в художественной и мемуарной литературе, с интеллектуальной традицией от Августина и Абеляра, обычна в психоанализе, но остается редкостью в социологии. Исследовательская работа Алексеева и, в частности, его опыт его историко-архивных исследований, понимается в статье именно в контексте «субъект-субъектной» модели.
Для понимания данной теоретической парадигмы важны референтные сообщества исследователя. В научной работе Алексеев ответственно принимал мировозренческие позиции Швейцера, Ганди, Сахарова, в разработке методологии— исследовательские подходы Любищева и Ухтомского, а также своих коллег Баранцева и Гефтера. Конечно, референции были много шире. В полевых исследованиях Алексеев был солидарен с методологией В.А. Ядова, с исследованиями друзей и коллег В. Дудченко, Л. Кесельмана, А. Кетегата, С. Розета, Ю. Щеголева и др. В «поле» советской и постсоветской социологии исследовательский опыт Алексеева оставался уникальным, но автор, конечно,был не одинок: его методология прямо или косвенно сопряжена с исследованиями другихавторов: с концепцией «триадного синтеза» Р. Баранцева, трактовкой «постчеловечности» Г. Тульчинского, пониманием условности различения нормы и девиации Я. Гилинского. Замечу, что методология Алексеева созвучна исследованиям ряда европейских социологов: «социологической интервенции» А. Турена, «текущей повседневности» З. Баумана, «методологическому индивидуализму» Р. Будона, о этих концепциях автор узнавал нередко постфактум, после собственных публикаций.
Фрагменты биографии
Для понимания исследовательского «архивного мира» социолога Алексеева важно обозначить фрагменты биографии. А.Н. Алексеев (22.07.1934 ~ 29.09.2017), родился в Ленинграде, до 9 лет получал домашнее образование под руководством мамы, много читал, учил языки, в школу пошел в 3-й класс. Во время войны жил с семьей в Сибири. В детских дневниках нет упоминаний о войне: мама, возможно, оберегала сына от военных тем. В 1950 Андрей в Ленинграде окончил школу с золотой медалью, знал французский, английский, немецкий. В 16 лет поступил на филологический факультет ЛГУ, отлично учился, был Сталинским стипендиатом и, как позже говорил о себе Алексеев, «правоверным комсомольцем». Параллельно обучался на факультете журналистики, посещал лекции на других факультетах. Активно участвовал в строительных отрядах, один год был освобожденным секретарем комсомольской организации факультета.
До конца 1950-х работал журналистом Самаре, Ломоносове, Ленинграде. Был одним из авторов всесоюзного движения «коммунистического труда», сам же скоро предложил переименовать в движение «За коммунистический труд» и в последующем иронично комментировал сам замысел. В середине 1960-х Алексеев, уже известный журналист, неожиданно для всех ушел из журналистики в рабочие, три года работал на производстве в «горячих» цехах, собирал материал о жизни рабочих для задуманной книги о рабочем классе, публиковался в районных газетах. Ненадолго вернулся в журналистику, но скоро — после конфликта в «Ленинградской правде» и в общей атмосфере цензуры после подавления демократического движения в Чехословакии в 1968 году — снова резко изменил биографию: из журналистики ушел в новую и относительно свободную для того времени профессию социолога.
В аспирантуре факультета журналистики научным руководителем его диссертации скоро стал В.А. Ядов. В 1970 году в Новосибирске, где тогда работал Алексеев, защитил кандидатскую диссертацию по социологии СМИ. К этому времени опубликовал более 20 научных статей, ставших заметными событиями в социологической литературе. В 1973 году обобщил опыт теоретических и полевых исследований в авторской монографии «Средства массовой информации», издание которой было остановлено по цензурным причинам. Работал в сотрудничестве с В.А. Ядовым — в лаборатории в ЛГУ, в секторе Ядова в ИСЭП АН СССР. Проводил методологические и полевые исследования, публиковал статьи по темам СМИ, образа жизни рабочих БАМа и многим другим темам.
В 1979 Алексеев снова изменил «линию жизни» — прервал академическую историю и ушел из академического института в рабочие, где в течение почти 9 лет, до 1988, работал слесарем-наладчиком на заводе «Ленполграфмаш». Алексеев трудился в две рабочие смены: с утра наладчиком станка, после завода начиналась трудовая смена за письменным столом и печатной машинкой, с записью и обработкой материалов наблюдений.
Проводил открытое «включенное наблюдение» жизни рабочих и советского производства, в эти же годы сложилась авторская методология наблюдающего участия Алексеева — одно из его главных научных достижений и, можно думать, всей советской социологии. В эти годы (1979-1983) провел уникальное для советского времени экспертное исследование «Ожидаете ли вы перемен?», задуманное, предполагаю, как эмпирическая проверка гипотезы Андрея Амальрика «Доживет ли Советский Союз до 1984 года?» и в целом понимания тоталитаризма, представленного в романе Джорджа Оруэлла «1984». Исследование по рискованным для «застойного» времени темам представляло опасность для авторов и экспертов. Сотрудники Ленинградского КГБ скоро пришли с обыском на квартиру Алексеева в поисках материалов «антисоветского» опроса (изъяли, в частности, английское издание романа Оруэлла «Скотный двор»). Копии экспертных листов автор хранил у друзей, оригиналы, по словам Алексеева, сохранились «чудом» — обнаружить их в колоссальном архиве автора не удалось. Экспертные листы обозначал псевдонимами. Материалы исследования опубликованы много позже и известны. Последовало исключение автора из КПСС, Советской социологической ассоциации, Союза журналистов. В годы перестройки Алексеев восстановил членство в КПСС и общественных организациях, но скоро сам вышел из КПСС.
Запрет издания монографии в 1973 году стал, возможно, «Рубиконом» в понимании возможностей советской академической социологии: преодоление «идеологических пределов» и советских практик нормативности произошло вместе с проектом «Ожидание перемен». Изменения структуры возможностей для исследовательской деятельности во время перестройки позволили автору вернуться в академический институт.
С 1989 года работал в только что созданном Ленинградском (Санкт-Петербургском) филиале Института социологии РАН — в секторе социологии общественных движений — нового направления в мировой и отечественной социологии, где вместе с коллегами — В. Воронковым, В. Гельманом, Е. Здравомысловой, Л. Кесельманом, М. Мацкевич, А. Темкиной, А. Эткиндом и другими (с участием автора статьи) продолжил работу в области теории и методологии, проводил полевые исследования, обобщал опыт прежних исследований, опубликовал многотомные — «Драматическая социология», т.1-4 (2005), «Профессия-социолог», т.1-4 (2010), «После Миллениума», т.1-4 (2012). До 2008 г. работал в Социологическом институте РАН в СПб, где в течение всех 20 лет создавал «Архив-коллекцию» нетрадиционных изданий и документов общественных движений «Россия на изломе», получившем авторское наименование «Алексеевского архива». Был уволен из СИ РАН после критического анализа работы института, опубликованном в 4-томной книге «Профессия-социолог» (формально по сокращению штатов).
Продолжал исследовательскую работу в разных направлениях социологии, публиковал статьи и материалы архива в разных изданиях, в том числе электронных, прежде всего на портале «Когита.ру» (здесь более 5 тыс. текстов). Продолжал вести дневник, собирал архив, заботился о его сохранении, передал многие документыв фонды «Мемориала» (документыСИ РАН исектора социологии общественных движений СИ РАН, собрания федеральной и региональной прессы, уникальную коллекцию самиздата). Авторский исследовательский архив Алексеев готовил к передаче в архив ЕУСПб. Умер Андрей Николаевич Алексеев 29 сентября 2017 г. за рабочим столом.
К пониманию методологии Алексеева
Понимание социума как предмета — и самого исследователя как субъекта исследования — в течение более чем 50-летней профессиональной биографии — у Алексеева существенно менялось с изменением общественно-политического контекста. Можно выделить, предполагаю, три основных периода профессиональной и гражданской биографии автора:
(1) первый советский период (до 1956 г.): журналист, «правоверный комсомолец», коммунист спонятной картиной мира, до ХХ съезда КПСС,
(2) второй советский период (до 1989 г.): профессиональный социолог, «дурной шестидесятник» (самоопределение автора), слесарь-наладчик на заводе (1979-1988), исследования в области социологической теории и методологии, социологии труда, СМИ, театральной жизни и др.; проект «Ожидание ли Вы перемен?» (1979-1983), открытие методологии наблюдающего участия, гражданские убеждения: «социализм с человеческим лицом»,
(3) постсоветский период: профессиональный социолог и «отчасти журналист», развитие методологии наблюдающего участия, полевое исследование академического сообщества (на примере СИ РАН), медиатор информационного пространства (Когита.ру и др.), обобщение и публикация результатов исследований, проводимых с 1970-х гг., сохранение и описание архива, убеждения с ключевыми понятиями гуманизма, демократии, прав человека.
Типы конфликтов Алексеева с институциональной и интеллектуальной средой, можно предполагать, также существенно менялись: в первом периоде — конфликты вследствие нетерпимости к «недостаткам» системы; во втором периоде — конфликт с административной «системой» в целом, понимание «разгильдяйства» как атрибута системы и требование строгого выполнения формальной (правовой) нормативности, понимание глубинных политических и социальных аномалий советского общества в авторской метафоре искривления «генеральной линейки»; в постсоветском периоде — глубинный конфликт с постсоветскими институциями как имитацией социальности, с культивированием ценности авторства как индивидуальной социальной субъектности.
В данной интерпретации понимания «авторского мира» и типа конфликтов автора с «системой» важно, предполагаю, различение авторской интеллектуальной истории и институциональной биографии, с пониманием их сопряженности и взаимовлиянии, а также относительной самодостаточности личностной интеллектуальной истории в заданных институциональных и идеологических рамках интеллектуального действия. Всегда важным оставалось сотрудничество с В.А. Ядовым, руководителем и соратником, коллегой и другом, и даже уходАлексеева из ИСЭП АН СССР был уходом не из «команды Ядова», а продолжением исследований на заводе в сотрудничестве с Ядовым. «Интеллектуальное действие» — исследовательское и гражданское — основная, думаю, характеристика личности Алексеева, его научной и общественно-политической жизни.
«Мои пожелания/распоряжения…» (2015 год)
22 сентября 2015 года Алексеев, находясь в клинике, записал — в двух школьных тетрадках — своего рода авторское «завещание» по поводу собранных архивных материалов и публикаций — «Мои пожелания/распоряжения» — с подробным описанием корпуса публикаций, архивных материалов и личной библиотеки. Точное и строгое описание масштабного архива Алексеев выполнил — что удивительно — по памяти, без доступа к материалам архива. Рукопись автор в последующем не публиковал, тетрадки сохранил в домашнем архиве. В 2017 году, незадолго до смерти, он достал тетради из книжного «завала» и предполагал редактирование и публикацию текста. «Пожелания» опубликованы друзьями посмертно, в 2017 году. Текст «Пожеланий» предельно инструментален и является «путеводителем» по всему огромному архиву: электронным публикациям и бумажному архиву (включающем, вместе с электронными публикациями, тысячи единиц хранения) и домашней библиотеке (более 10 тыс. томов). Адреса ссылок на электронные публикации автор предполагал вписать позже, они были добавлены в посмертно опубликованный текст «Пожеланий» автором данной статьи.
Алексеев во введении ясно объяснил замысел «Пожеланий/распоряжений»:
«В возрасте 81 года это дело, наверное, уместное. Примем, что после человека кроме живой и мифологической памяти нам (в отношении к которой он не властен), остаются (могут оставаться):
а) наследие,
б) наследие/имущество,
в) имущество.
Под первым — «наследие» — будем понимать совокупность творческих трудов, теперь и изображений, так или иначе зафиксированных в пространстве и времени, однако без объемных материальных носителей. Ныне оптимальной формой сохранения такого наследия являются электронные версии, также изображения, видеозаписи, легко воспроизводимые и тиражируемые, а стало быть, доступные для всех заинтересованных лиц. «Наследие / имущество» в отличие от просто «наследия» — это, как правило, бумажный архив, а также созданные и/или собранные человеком за жизнь предметы культуры (иногда имеющие, а иногда и не имеющие материальной стоимости). Короче говоря — фамильные ценности, семейные реликвии, нагрудные знаки, документы, семейные фотоальбомы. (…) Сразу оговорю, что моя модель не претендует на теоретическую чистоту, а приспособлена к нуждам «данного случая», т.е. ситуации автора этих строк».
И прежде всего автор описал уникальный электронный архив (разумно привести фрагменты описания полностью ввиду его строгой научной точности и полноты).
«Электронные версии большинства «итоговых» сочинений (да и значительное количество «не итоговых» сочинений автора ныне размещены на следующих электронных ресурсах:
а) Сайт российско-американского проекта «Международная биографическая инициатива» http://cdclv.unlv.edu/programs/bios , организованного Д. Шалиным и Б. Докторовым. В частности, там представлены электронные версии всех 4-х томов «Драматической социологии и социологической ауторефлексии» (2003-2005 г.), а также тома 1, ½ и 2/2 «Из неопубликованных глав драматической социологии». При авторской манере строить свои «итоговые» произведения как документальные композиции, составленные из текстов (собственных и не только) разных лет, эти произведения сами по себе приобретают достоинства архива, что облегчает задачу его классификации и сохранения.
б) Сайт Центра социального прогнозирования и маркетинга (создатель — Ф. Шереги) http://www.socioprognoz.ru/ На нем размещено большое количество авторских произведений разных лет, особенно последнего десятилетия. В частности, там см. электронные версии всех 4-х томов нашей с Р. Ленчовским книги(2010) http://www.socioprognoz.ru/hta_9/Publications/tom_3_1_5.pdf [Cм. также: http://knigi.konflib.ru/8mehanika/67170-1-a-alekseev-lenchovskiy-professiya-sociolog-iz-opita-dramaticheskoy-sociologii-sobitiya-ran-2008-2009-tolko-d.php — В.К.].
в) Сайт петербургского журнала социологических и маркетинговых исследований «Телескоп» http://www.teleskop-journal.spb.ru/ На страницах этого журнала в свое время публиковались многие тексты автора этих строк, легко обнаруживаемые на сайте по ежегодным оглавлениям.
г) Веб-журнал «Семь искусств» (гл. ред. — Е. Беркович), имеющий прописку в ФРГ. В нем, а также в других изданиях Е. Берковича, публиковалось свыше десятка произведений автора. Их легко обнаружить по имеющемуся указателю http://7iskusstv.com/ (В журнале «Семь искусств» есть даже персональная авторская рубрика «Драматическая социология»).
д) Пожалуй, самым масштабным вместилищем наследия автора, особенно последнего времени, является блог А. Алексеева на информационно-аналитическом портале «Когита.ру» (гл. ред. Т. Косинова) http://www.cogita.ru/ Этот блог ведется мною вот уже три года с высокой регулярностью: в день — по 3-4 публикации. Разумеется, там материалы, авторство которых принадлежит не только мне. Но систематически публикуются новые (а иногда и старые) тексты автора-блогера. Иногда это достаточно объемные комментарии к публикуемым материалам других лиц и (между прочим) всегда придуманные самим блогером заголовки. За три года моего сотрудничества с «Когитой» там опубликовано свыше 4500 материалов. Мера регулярности и разнообразия публикаций такая, что вполне может быть определена как «Дневник социолога» (окт. 2012 — окт. 2015 г., на данный момент). Портал «Когита.ру» является вполне независимым и, можно сказать, круто оппозиционным, так что от властных преследований и закрытия его спасает разве что малая раскрученность. Тем не менее, моя тревога за его судьбу удерживается на высоком уровне, и я предпринял довольно трудоемкую работу по копированию всех материалов блога А. Алексеева себе в компьютер (…).
е) Следует иметь в виду, что некоторые темы публикаций автора на Когита.ру образуют циклы, или «сериалы», которые потом образуют самостоятельные произведения, которые потом публиковалась самостоятельно (как правило, в интернете же). (…) В частности, первый из упомянутых циклов опубликован «единым куском» в журнале «Семь искусств», а последний (с продолжением) на сайте Санкт-Петербургской ассоциации социологов http://www.sociologists.spb.ru/ , точные адреса http://7iskusstv.com/2015/Nomer10/Novikovskaja1.php http://www.sociologists.spb.ru/news/576-2014-12-09-13-01-55 ). Композиция из материалов, размещенных на Когита.ру, публиковались в виде самостоятельных статей в «Социологическом журнале» http://jour.isras.ru/index.php/socjour/article/view/1002
ж) Есть один продукт из моего «наследия», который размещен на сайте НИЦ «Мемориал» http://memorial-nic.org/alarch Это базы данных около 10 тыс. наименований газетной периодики (включая весь периодический самиздат) конца 80-х ~ 90-х гг., содержащихся в бумажном виде в так называемом «Алексеевском архиве» (это особый случай «наследия/имущества», о котором подробнее речь пойдет ниже)».
Автор определил и «квинтэссенцию» своего научного наследия: «Среди работ автора этих строк немало автобиографических, и к ним можно, в известном смысле, отнести и «Драматическую социологию…», и «Профессию — социолог»… Особую категорию составляют биографические (и иные) интервью, которые мне приходилось в разное время давать Б. Докторову, Е. Путиловой-Стумбрис и др. Первые сосредоточены в он-лайн книге Б. Докторова «Биографические интервью с коллегами-социологами…» http://www.socioprognoz.ru/publ.html?id=195. Остальные публиковались в разных изданиях, в том числе и в интернете, на Когита. В частности, в последнем был цикл с продолжением: А. Алексеев «Интервью разных лет». http://www.cogita.ru/a.n.-alekseev/andrei-alekseev-1/a-alekseev-intervyu-raznyh-let-7-na-semi-vetrah-chast-2 Можно сказать, что там в известном смысле квинтэссенция «наследия».Изаключает: «это то, что оставлять после себя и хранить дальше, — проще всего, ибо практически не требует никакой инфраструктуры (помещений и т.п.). Пара флешек — и все тут».
Далее описывает «бумажный архив» и библиотеку: «То и другое имеют едва ли не гигантские размеры», при этом в бумажном архиве «несколько культурных слоев». После подробного описания семейного архива Алексеев представляет авторский архив: «он подразделяется на несколько культурных слоев (периодов): а) детские и школьные годы. Эти материалы — их несколько, могут быть отнесены также к архиву Пузановых (1930-1940-е гг.). Например, детские «литературные» произведения, школьные личные дневники,б) студенческие годы и начало профессиональной деятельности (журналистика) (1950-первая половина 1960-х гг.), в) профессиональные занятия социологией (вторая половина 1960-х, 1970-е гг.),г) период эксперимента социолога-рабочего (1980-1988 гг.), д) последующие профессиональные занятия социологией». «Для периода (б) это курсовые работы, например, по филологии. Все это ныне перенесено на Громова, (хотя, может быть, и на 8-й линии что-то осталось). Эти материалы носят несомненную мемориальную семейную ценность. (…)
Для периода (б) это в основном некоторые сохранившиеся студенческие конспекты, вырезки из газет с публикациями А. Алексеева — журналиста (Куйбышевская обл. газета «Волжский комсомолец», Ломоносовская районная газета, областная молодежная газета «Смена»). Насколько помню, я уже тогда старался не выбрасывать попадавшие ко мне в руки интересные «человеческие документы» (письма в редакцию и т.п.). Однако не обращался к ним вот уже 50 лет. Начиная со своего первого «хождения в рабочие» (первая половина 1960-х гг.) и даже несколько ранее я начал вести более или менее регулярный дневник. Это был в основном дневник социального наблюдения, иногда — рассуждений. Казалось важным поспеть за «бегущим днем» (как я это называл). Можно рассматривать это и как «записные книжки» человека, претендующего со временем стать литератором. Благодаря этим дневникам, очеркам зафиксированы события и размышления молодого советского человека 60-х гг. («дурного шестидесятника», как я себя насмешливо называл). (…)
Культурный слой (в) — профессиональная социологическая деятельность — включает в себя материалы времен аспирантуры на факультете журналистики ЛГУ, далее — работу в Новосибирском Академгородке, затем по возвращению в Ленинград, работа в социологических учреждениях АН СССР». (…) «Из новосибирских материалов представляет «исторический интерес» программа контент-анализа СМИ (несколько папок, красная папка), наверное, уцелели и какие-то документы периода защиты диссертации. (…) Среди бумажного архива того времени есть ужеряд хронологически организованных «подархивов» (иногда в отдельных папках, иногда даже переплетенных), которые, конечно, следует сохранить. Например — трехтомное собрание научных отчетов под общим названием «Образ жизни и жизненный процесс». (…) Из конца этого периода (рубеж 70-80-х гг.) особую ценность представляют лежащие в отдельной папке материалы опроса «Ожидаете ли Вы перемен?». Эти материалы в сохранном виде вошли в «Драматическую социологию…» (2003-2005). Но мемориальную, «антикварную» ценность представляет первичная рукопись — распечатанные мною в свое время экспертные листы — за которыми в начале 1980-х охотилось Ленинградское управление КГБ и уцелевшие в «захоронке» едва ли не чудом».
«Период эксперимента социолога-рабочего» (1980-1988) наиболее подробно представлен в публикациях автора (все тот же 4-томник «Драматическая социология» и проч.). Но и первичные архивные материалы представляют интерес. Надо сказать, что в этот период автор этих строк довольно целенаправленно и скрупулезно формировал большой архив эксперимента, а потом и выдержки из него. Большой архив — это свыше десятка толстых папок, в которых собраны (все по тому же хронологическому принципу) все материалы работы автора, рабочего-социолога, на Ленинградском заводе полиграфических машин. Архив «эксперимента социолога-рабочего» (включая особенно интересные материалы, [оставшихся] от тогдашних политических преследований автора), комплектовались в нескольких папках, которые передавались друзьям в расчете на сохранение ими. Однако это было уже свыше 40 лет назад, даже список этих «держателей» архива Алексеева по конспиративным соображениям отсутствовал. Кто-то потом вернул мне свой комплект (хотя бы частями), у некоторых он затерялся, не сохранился. Надо сказать, что и сейчас автор не уверен, что у него есть полный свод материалов этого «большого» архива».
«На протяжении 50 лет я несколько раз (особенно в связи с переездами с квартиры на квартиру) устраивал большие разборки, классифицировал, упорядочивал бумажные материалы по хронологическому и/или тематическому принципу. Какоe-то время после этого я наслаждался устроенным порядком, пока вдруг не убеждался, что какая-то бумажка, лежавшая в «свалке», своем культурном слое, не пропала безвозвратно. М.б., поэтому я удерживался от слишком частного «наведения порядка».
О письмах:
«Между прочим, копился у меня аж с 1950-х гг. мешок с личными письмами. Однажды, (еще в пору жизни на Наличной ул.), я разобрал их по корреспондентам и дате (внутри каждого данного кор-та хронологически). Из мешка бумаги [важны — В.К.] несколько десятков «связок писем», озаглавленных по имени корреспондента и по периоду переписки. Есть там и письма от людей, связи с которыми давно потеряны, не говоря уже об уходе из жизни. Подчеркну, это письма мне, уже позднее сам старался писать письма под копирку, что можно обнаружить в бумажном архиве после 1970 г.».
«Однако автор этих строк на протяжении многих лет целенаправленно собирал и архив общественный, а именно: архив-коллекцию документов общественных движений и нетрадиционных средств массовой информации, обычно называемый «Алексеевским архивом». В середине 2000-х гг. этот архив (вмещающий в силу факта и тематически организованную библиотеку) был передан мною в Научно-информационный центр «Мемориал». Краткое описание этого архива см. на сайте НИЦ «Мемориал» http://memorial-nic.org/alarch (…) Кое-что (не так мало) я не успел передать в НИЦ «Мемориал», и эти материалы пока хранятся у меня дома. Это в основном комплекты (полные, а чаще неполные) периодических изданий, выходивших во второй половине 80-х — 90-х гг. (по преимуществу учрежденных в этот период, т.е. новыми СМИ). Также подшивка «Новой газеты» за последние годы и отдельные номера относительно редких и малотиражных периодических изданий. (…). Объемы этого и лишь минимально упорядоченного по темам и наименованиям газетного архива приобрели к концу 2010 г. циклопические размеры…». Далее подробно описана домашняя библиотека.
Завершается текст «Пожеланий» словами:
«До выписки из Александровской больницы осталось пара часов. Я успел закончить вчерне (надо будет еще набрать на компьютере и передать копии близким родственникам) настоящее сочинение — выражение своей воли, исполнение которой — еще раз подчеркну — по определению неформального данного документа не является предначертанным. Но пожелания высказывать никому не запрещено. А. Алексеев. 22.09.2015 10:00».
«Архив-коллекция нетрадиционных изданий и документов…» (1989-2008)
В 1998 году в рукописи «Санкт-Петербургский архив-коллекция «Россия на изломе»: источники существования, условия функционирования, плоды развития» (1989-1998) Алексеев писал: архив «существует без малого 10 лет», и сам ставит задачу описания: «как же все-таки, на протяжении десятилетия, мог постоянно функционировать и развиваться наш архив.При том, что он не имеет ни бюджетных ассигнований, ни спонсоров, ни счета в банке, и даже не зарегистрирован как общественная организация (каковой по существу является)». Далее автор констатирует статус архива (далее — СПбАК) и подробно его описывает.
Архив «является общественно-информационным центром и специализированным собранием информационных, аналитических и коллекционных материалов, отражающих историю и современное состояние общественных объединений, политических партий, массовых движений, и — более широко — социальные процессы и общественные изменения в бывшем СССР и Российской Федерации за период с 1986 г. по настоящее время. СПбАК был организован в 1989 г., по инициативе тогдашних сотрудников сектора социологии общественных движений Ленинградского филиала Института социологии АН СССР. В его основание легли рабочие материалы Комиссии по изучению общественных движений Ленинградского отделения Советской социологической ассоциации и личные архивы ряда активистов демократического движения СПб (Ленинграда) тех лет. С тех пор СПбАК успел встать в ряд с крупнейшими (в России и за рубежом) архивами и коллекциями подобного рода. (…)
СПбАК включает в себя: коллекцию печатных средств массовой информации России и ближнего зарубежья; коллекцию документов общественных объединений, партий, движений различной политической и социокультурной направленности; специализированную коллекцию книг (общественную библиотеку). Всего в СПбАК — до 1.000.000 ед. хранения (отдельные выпуски периодических и продолжающихся изданий, документы, рукописи, книг и т.д.).Все собранные в СПбАК информационные и аналитические материалы систематизированы: газеты, журналы, книги — отражены в алфавитном и предметном каталогах. (…) Сам по себе статус Архива нетрадиционен (…), он функционирует в рамках СПбФ ИС РАН на общественных началах».Описываются основные разделы Архива-коллекции:
1) Собрание печатных СМИ (до 10 тыс. наименований периодических изданий, в т.ч. около 8.500 возникших после 1986 г.);
2) Собрание документов общественных движений (непериодические печатные издания, коллекции предвыборных листовок, личные архивы активистов движений и др.: «суммарный объем собрания документов общественных движений и т.д. в СПбАК превышает 200.000 текстов»);
3) Общественная библиотека (всего «книжный фонд составляет около 20.000 томов»).
Приводится и список публикаций об Архиве-коллекции. В последующие 10 лет структура архива существенно не менялась,происходило пополнение архива,прежде всего книжного фонда, но также газетными изданиями и редкими изданиями самиздата и рукописями.
Функционирование Архива-коллекции проходило при солидарности и партнерстве со многими дружественными организациями, как отечественными- Московским Бюро информационного обмена (М-БИО), московским «Мемориалом», Музеем политической истории России (Санкт-Петербург), Исторической библиотекой и Информационным центром «Панорама» (Москва) и др., так и с зарубежными исследовательскими, информационными и образовательными центрами — Институт Восточной Европы Бременского университета, Бодлеанской библиотекой Оксфордского университета, Британской библиотекой, Библиотекой Конгресса США. В 1992 году солидарность коллег была закреплена «Договором о партнерстве» между этими организациями.
В 2008 году, когда решением дирекции Алексеев был уволен из СИ РАН, а коллеги-сотрудники сектора социологии общественных движений и участники архивного проекта уже несколько лет работали в других исследовательских центрах и университетах, автор «эвакуировал» архив в помещения «Мемориала» и домашнюю квартиру, где он хранится и до настоящего времени. История Архива-коллекции драматична. Конфликт автора с дирекцией ИС РАН завершился, в частности, ситуацией, когда Алексеева на вахте даже не пустили (по распоряжению дирекции) в здание института на заседание Ученого совета, после чего ему стало плохо, и родные были вынуждены вызывать «скорую помощь».
В информации 30 сентября 2014 года на сайте Когита.ру Алексеев описывает Архив-коллекцию следующим образом: «Алексеевский архив» (сокращенное название — по фамилии его основателя-организатора; полное название — Санкт-Петербургский архив-коллекция нетрадиционных периодических изданий и документов общественных движений — СПб АК) является сегодня частью архива Научно информационного центра «Мемориал» (СПб). На протяжении 10 лет (1989-1999) названный архив был самостоятельным, действующим общественно-научным центром, активно востребованным специалистами и гражданскими активистами. В 2000 г., по организационно-техническим причинам, его фонды пришлось законсервировать, а в 2006 г. удалось их, в этом законсервированном состоянии, передать в НИЦ «Мемориал», изыскавший для «Алексеевского архива» специальное помещение. Таким образом, все материалы этого архива, представляющие историческую ценность, были сохранены.
Санкт-Петербургский архив-коллекция нетрадиционных периодических изданий и документов общественных движений (в дальнейшем — «Алексеевский Архив») является самодеятельным (не коммерческим и не государственным) собранием информационных и аналитических материалов, отражающих историю и современное состояние общественных движений, в целом — политические процессы и социальные изменения в бывшем СССР и Российской Федерации за период с 1986 г. по настоящее время.Заложенный в 1989 году Андреем Николаевичем Алексеевым, при участии коллег-сотрудников Ленинградского филиала Института социологии РАН, «Алексеевский архив» интенсивно пополнялся за счет архивов различных общественных объединений и личных архивов активистов общественных движений, так что уже к середине 1990-х гг. стал одним из самых крупных и представительных среди подобных собраний, существующих в рамках исследовательских, информационных и учебных центров, как в России, так и за рубежом. На протяжении десяти лет (1990-е гг.). «Алексеевский архив», располагавшийся в помещении Санкт-Петербургского филиала Института социологии РАН (ныне — Социологический институт РАН), активно функционировал как общественный научно-информационный центр. В конце 1999 г. по техническим причинам его деятельность была свернута, а фонды законсервированы. Начиная с 2007 г., по завершении перемещения фондов в специальное помещение, приобретенное для этой цели НИЦ «Мемориал» (…), архив-коллекция вновь становится доступным для заинтересованных пользователей.«Алексеевский Архив» имеет значительную историческую ценность и обладает большой потенциальной востребованностью, поскольку ныне среди специалистов (научных сотрудников, аспирантов, студентов) резко возрос интерес к этому периоду российской истории. Особенно ценными в составе архива-коллекции являются материалы самиздата и малотиражные региональные периодические издания.
На сегодняшний день «Алексеевский Архив» включает в себя: коллекцию новой прессы России и других республик бывшего СССР (свыше 10 тыс. наименований разного рода периодических изданий, в том числе свыше 1 тыс. наименований «периодического самиздата»коллекцию документов, относящихся к последнему 20-летию истории России и стран ближнего Зарубежья, в частности, документов общественных объединений и массовых движений различной политической и социокультурной направленности; коллекцию книг по социологии, политологии, истории, научно-справочной литературы и публицистики о современных общественных процессах (на русском и иностранных языках). Всего в «Алексеевском Архиве» — около 500.000 ед. хранения (отдельные выпуски периодических изданий, документы, книги, газетные вырезки). Преобладающая часть собранных в «Алексеевском Архиве» информационных и аналитических материалов систематизирована; газеты, журналы, книги, группы документов — отражены в алфавитном или предметном ручных каталогах (картотеках). (…) Коллекция новой прессы России и других республик бывшего СССР в «Алексеевском Архиве» содержит свыше 10 тыс. наименований разного рода периодических изданий, в том числе свыше 1 тыс. наименований «периодического самиздата».
Описание архива представлено во многих публикациях, например, в книге «Профессия-социолог» (с. 522-523). В «Мемориале» в настоящее время хранится и описывается сотрудником петербургского «Мемориала» Николаем Соколовым та часть архива, что связана с работой Алексеева в СИ РАН, с материалами сектора социологии общественных движений института, где создавался Архив-коллекция: более 1000 папок (в каждой от 10 до 100 документов). Основная часть авторского исследовательского архива опубликована самим автором, многие рукописи хранятся в домашнем архиве, более 100 рукописных материалов передана нами на хранение — согласно «Пожеланиям/распоряжениям» — в архив Европейского университета в Санкт-Петербурге.
Домашний архив (до 2017 года)
В течение последних двух лет (2018-2019) автор данной статьи вместе с вдовой Алексеева З.Г. Вахарловскойи при участии сотрудника «Мемориала» Н.М. Соколова работали с домашним архивом Алексеева: разбирали и систематизировали бумажный архив (рукописи, письма, дневники, каталоги, материалы к книгам и статьям) и домашнюю библиотеку. Архив сохранен автором в строгом порядке, документы разложены по папкам, каждая надписана с указанием даты и авторства, нередко с подробным описанием документов. Многие документы опубликованы автором в 4-томных «Драматической социологии», «Профессии-социолог», «После Миллениума», в различных статьях. Всего в домашнем архиве хранится около 1 тыс. папок с документами (в каждой папке до 10 документов, всего около 10 тыс. ед. хранения), в каждом документе от 3 до 300 стр. текста; всего около 100 тыс. страниц текста). Газетный архив, как описал его сам Алексеев, имеет «циклопические размеры»: около 10 тыс. наименований газет, федеральных и региональных, всего более 100 тыс. газетных номеров. Домашняя библиотека, описанная автором в «Пожеланиях/распоряжениях», включает в себя более 10 тыс. книг — исследовательских, прежде всего социологических, и художественных книг, а также журналов, научных и популярных — с 1960-х гг.
Вместе с тем, конечно, в домашнем архиве мы обнаружили неопубликованные тексты, прежде всего огромное эпистолярное наследие автора, еще неописанное. Разбор тысяч писем с начала 1960-х гг. продолжается: многие письма сканируются З.Г. Вахарловской. Обнаружены в архиве и неизвестные рукописи.
Среди неожиданных находок — важной для понимания исследовательских практики биографии Алексеева — рукопись монографии «Средства массовой информации (проблемы теории и методологии исследования)», подготовленной автором — на основе диссертации — к печати под научным руководством В.А. Ядова в 1973 году. Завершенная рукопись была передана в издательство «Наука» (Ленинградское отделение), но осталась неопубликованной вследствие внешней рецензии профессора ЛГУ В.Я. Ельмеева, специализирующего в области политэкономии социализма и научного коммунизма, с вердиктом, достойным газетного фельетона: «здание теории А.Н. Алексеева оказывается без марксистского фундамента, оно стоит на песке позитивистских концепций».Вывод руководителей издательства «Наука», представленный в официальном ответеавтору и научному редактору, был безапелляционным и исключал возможность продолжения работы над рукописью: «Работа А.Н. Алексеева издана быть не может, а поскольку речь идет не о частных недостатках рукописи, а ее ошибочной методологической основе, это не позволяет говорить и о какой-либо доработке». В последующие годы автор не пытался издавать книгу, поскольку ее основное содержание было опубликовано в научных статьях, а сам Алексеев уже был увлечен другими исследовательскими проектами.
В рукописи диссертации Алексеева было более 1 тыс. стр. После сокращения автор защитилдиссертацию по методологии и теории СМИ и материалам полевых исследований. В Ленинграде, работая уже в Ленинградских секторах Института философии АН СССР, Алексеев завершил к 1973 г. объемную рукопись монографии «Средства массовой информации». В рукописи книги — результате 8-летней работы — Алексеев изложил новую для советской социологии теорию массовой коммуникации, предложил авторскую версию метода контент-анализа, представил результаты полевых исследований. Текст книги, что нарушало неписанные правила обществоведческих изданий советского времени, изложен неидеологическим профессиональным языком, в котором не было, например, цитат из речей генсеков и материалов партийных съездов. После передачи рукописи в издательство возникли неожиданные для автора и научного редактора обстоятельства, вследствие которых издание было остановлено. Упомянутый рецензент В.Я. Ельмеев обнаружилв рукописи книги игнорирование автором «учения исторического материализма о базисе и надстройке» и другие идеологические просчеты, вследствие чего настаивал на запрете публикации. Подробно стандартная для советской ситуации 1970-х гг. история рукописи описана в другой публикации. Вместе с рукописью Алексеева «зарублены» были также монографии С.И. Голода «Мораль, личность и семья» и сборник «Молодежь в социальной структуре общества» под редакцией. И.И. Леймана.
Содержание рукописи монография Алексеева остается, конечно, документом советского времени, но, подчеркну, одним из лучших образцов профессиональной советской социологии 1960-1970-х. В ней, в частности, ясно представлено авторское инакомыслие и нетерпимость к каким-либо формам академической и гражданской сервильности. Предполагаю, что для самого Алексеева история с рукописью стала своего рода “точкой невозврата” в следовании советским практикам интеллектуальной работы в рамках традиционной академической социологии. Времена во второй половине 1970-х и особенно в первой половине 1980-х наступили уже другие. Основные материалы книги — теоретические и методологические — были опубликованы автором в статьях, а рукопись монографии положена автором на полку. С середины 1970-х Алексеев уже работал над новыми исследовательскими темами и занимался иными методологическими практиками интеллектуального и социального действия, и он сам “конструировал” новые проекты: «Ожидание перемен», «Наблюдающее участие», «Моделирующие ситуации», “Архив-коллекция», «Биографический метод» и др. Начало социологии Алексеева было драматичным, драматичными были исследования в последующие годы. Пятьдесят лет профессиональной биографии, и название «Драматическая социология» является строгим.
Вместо заключения
Задача данной статьи — представить краткое описание архивных собраний А.Н. Алексеева. Понятно, что сам архивный материал, сложная композиция его организации и хранения предполагают теоретические, методологические и социально-философские обобщения. Эти темы остаются специальной исследовательской задачей. Изучение уникального исследовательского опыта и научной биографии Алексеева проводится немногими современными исследователями, и самым важными являются работы Б.З. Докторова.
Доступные архивные материалы и публикации самого автора позволяют предположить основные «реальности» исследовательской работы Алексеева, а также значение в научной работе архивных собраний: собственно «социум», рассматриваемый автором в логике социальной онтологии; текстовая реальность как особый тип социальности и специальный предмет внимания исследователя, особая субъектная реальность, создаваемая автором в интеллектуальном и социальном действии. Понятны сопряженность и взаимовлияние этих трех «реальностей» в методологии «триадного синтеза», разработанной Р.Г. Баранцевым, математиком и философом, принимаемой автором за основание методологических и теоретических исследований. Автор «субъектной реальности» в триаде остается субъектом (метафорически — «демиургом») социальной и интеллектуальной среды, сам создает — интеллектуальным и социальным действием — собственную жизнь и историю. Архивные материалы социолога Алексеева принимаются в этом контекстекак особое «социальное тело» автора, как социальное продолжение автора в текстах, как конвертация личностного авторского потенциала в текстовую реальность, и, конечно, как мощный информационный ресурс исследовательского мегапроекта. Рефлексия на собственный субъектный мир также остается предметом специального исследовательского внимания.
В 2018 году был проведен ХIX международный конкурс научных работ памяти Г.В. Старовойтовой, и он был посвящен теме, заявленной Алексеевым в конце 1970-х гг.: «Ожидаете ли вы перемен? Социальные ожидания и образы будущего в современном мире». Одна из премий конкурса — «За методологическую строгость» — носит имя А.Н. Алексеева. На вечере памяти Алексеева в Интерьерном театре Николай Беляк, художественный руководитель театра и друг Алексеева, читал стихи Рильке:
«Хотя они слабы, как все созданья,
но долг велит (иного нет призванья)
от самых сильных не отстать в борьбе.
Где для других — тоска и катастрофы,
они должны найти размер и строфы
и твердость камня чувствовать в себе».
Литература
Алексеев А.Н. Мои пожелания и/или распоряжения // Телескоп, 2017, №6. С.50-51.См. также: http://www.cogita.ru/a.n.-alekseev/andrei-alekseev-1/moi-pozhelaniya-i-ili-rasporyazheniya
Алексеев А.Н. Средства массовой информации (проблемы теории и методологии исследования). Рукопись. 1973 — 242 с. — Архив ЕУСПб.
Алексеев А.Н. Санкт-Петербургский Архив-коллекция «Россия на изломе»: источники существования, условия функционирования, плоды развития (1989-1998). Ноябрь 1998 г. Рукопись. 24 с. (Архив автора).
Алексеев А.Н. Драматическая социология и социологическая ауторефлексия. Тт.1-4. — СПб.: Норма, 2000.
Алексеев А. Н., Ленчовский Р. И. Профессия — социолог (Из опыта драматической социологии: события в СИ РАН 2008 / 2009 и не только). Документы, наблюдения, рефлексии. Тт. 1-4. — СПб.: Норма, 2010.
Алексеев А.Н. Драматическая социология. После Миллениума. Тт.1-4 (2012). http://www.socioprognoz.ru/publ.html?id=216
Алексеев А.Н. Об «Алексеевском архиве» http://www.cogita.ru/a.n.-alekseev/andrei-alekseev-1/ob-alekseevskom-arhive (1 октября 2014 г.)
Докторов Б.З. Скала Алексеева // Социологический журнал. 2009. № 3. С. 137—157.
Докторов Б. З. Современная российская социология: Историко-биографические поиски. В 9-ти тт. / ред.-конс. Алексеев А.Н. М.: ЦСПиМ. 2016. http://www.socioprognoz.ru/hta_9/htm/menu.htm
Костюшев В.В. Драматическая социология Алексеева: открытие через преодоление // Социологический журнал. 2017. Том 23. № 4. С. 178—183.
Костюшев В.В. Начало «драматической социологии»: история неопубликованной монографии А.Н. Алексеева «Средства массовой информации» (1973) // Телескоп, 2019, №4 (136). — С.23-31.
Ожидаете ли вы перемен? Социальные ожидания и образы будущего в современном мире. Сборник статей участников Девятнадцатого международного конкурса научных работ студентов и молодых ученых «Галатея» / Под ред. В.В. Костюшева. СПб.: СПб общественный фонд «Музей Галины Васильевны Старовойтовой»; Норма, 2018. 236 с.
Оригинал: http://7i.7iskusstv.com/y2020/nomer2/kostushev/
