***
Я стих вычищаю, как дом,
Поскольку пишу для себя.
В стремительном беге своём
Наивные грёзы губя,
Проносится время.
– Постой! –
Прошу я, – на миг задержись,
Дай строчку закончить!
– Не ной!
Жить хочешь – быстрей шевелись.
И, целое мелко дробя,
Вперёд продолжает бежать.
А я всё пишу для себя,
Чтоб в беге его устоять.
***
Неумолимо своё беря,
Мыслью стуча в мозгу,
Всё-таки время идёт не зря,
Если понять могу:
Главное это ведь не стихи,
Главное – налегке
Жить, без обмана и шелухи,
Сердце неся в руке.
Сколько бы лодка ещё о быт
Ни разбивалась, всё ж
Путь держать весело, без обид,
Превозмогая дрожь
И повторяя, как дважды два,
Прежде, чем выйдет стих:
Главное это ведь не слова,
А наполненье их.
***
Всё меньше нужно слов,
Чтоб главное сказать.
Всё реже слышен зов
Божественного горна.
Должно быть, это знак,
Суровый, как печать,
Что жизнь разделена
На плевелы и зёрна.
Уже разделена,
Уже доведена,
Как выдержанный слог,
До чёткости звучанья.
Всё сдержаннее речь,
Всё дальше та весна,
Когда шумел поток,
Не зная окончанья.
***
Всё минует – ожиданья,
Чувства на износ.
Год-другой – и ты за гранью
Чаяний и слёз.
Пеленою равнодушья
Взгляд заволочёт,
Жизнь с побудкою петушьей
Мимо потечёт.
Тишина смирит ненастье,
Встанет над тоской,
Составляя разом счастье,
Волю и покой.
Влага пенная не бродит,
Позади страда.
Может, так они приходят,
Лучшие года?
***
Я немного завидую
тем, кто умеет жить:
и везде успевать,
и уютные гнёзда вить;
и себя подавать –
мол, смотрите, не хуже вас.
Я не то чтобы хуже,
просто в который раз
неуместность чувствую,
как на чужом пиру,
и слетевшее было слово
назад беру.
И молчу,
потому что не о чём говорить.
Что о жизни тот скажет,
кто не умеет жить?
***
Умаешься, скиснешь,
Все свечи задуешь.
Но всё ещё мыслишь,
Ещё существуешь.
И думаешь часто:
Зачем так случилось,
Что кануло счастье,
Что жизнь прохудилась,
Как старая лодка?
Средь грозной пучины
Плывёт, сумасбродка,
Без всякой причины.
Без всякой надежды
На светлое завтра,
Но всё ещё между
Тоской и азартом,
Холодным рассудком
И творческим пылом.
С земным промежутком,
Нескладным, немилым,
Прощаюсь помалу,
Но всё ещё ною
По шумному балу
С его суетою.
***
Я отсюда, отсюда, из южной земли!
И зачать и родить только здесь и могли
то, что мною зовётся;
то, что мается, плачет, смеётся,
в небо рвётся,
томится в земной колее,
но всегда и везде познаёт бытие,
как упрямый, дотошный школяр.
Это южная масть,
Это вьюжная страсть,
Это солнца полдневного жар!
Это я.
Это я?
Вроде строчка моя,
но о чём и зачем я пишу?
Неуютно вокруг,
жизнь, как птица из рук,
исклевав, измотав, вырывается вдруг.
Не за ней – за познаньем спешу.
***
Сын читает книгу электронную.
Я вздыхаю: шелест, мол, и хруст
Тех страниц, их шёпоты бессонные,
Где они?
Так мир наш дик и пуст,
Словно нас Вселенная отринула.
Исчезает книжная строка!..
– Ладно, мам, что сгинуло, то сгинуло,
Я скачаю Моэма пока.
Прерываю речь свою коронную,
Понимаю, жизнь не идеал.
Пусть читает книгу электронную,
Пусть любую, только бы читал.
***
Нам не дано предугадать…
Тютчев
Увы, не гарантия это,
Не стоит уверенным быть,
Что если читает он Фета
И может о Блоке судить,
То значит, в добре преуспеет
И злом не прельстится вовек.
Не знаем мы, что одолеет,
Он разный, земной человек.
И разные ждут испытанья
Некрепкую душу его.
Но если своё обаянье
Однажды явит божество –
Хоть в строчках поэмы известной,
Хоть в мине какой-то иной, –
Душа к этой выси небесной
Метнётся от слизи земной.
Пускай на одно лишь мгновенье,
А после опять суета.
Но ветра того дуновенье,
Но образов тех красота
Едва ли минуют бесследно,
Кольнув золотою иглой.
Что искренне, что исповедно,
То встанет над ложью и мглой.
А как уж потом отзовётся,
То времени скрыто рекой.
Но Фет всё музыкою льётся,
Но Блоку всё снится покой.
***
Люблю в вечерний поздний час
По улице пустой
Пройтись. Вульгарный новояз
С базарной суетой
В такую пору не слышны,
Их будто вовсе нет.
Весь мир во власти тишины,
И звёзд далёких свет
Не устаёт ему светить,
И ясен лик Творца.
И веришь: так тому и быть,
Без края и конца.
