***
бережно касаться пустоты,
что была вселенной до «сегодня»,
канул в море камень алатырь,
с плеч обуза… стало ли свободней
в шумном одиночестве дышать,
жить в миру легко и безголово…
бьётся в окна прошлого душа –
болью обескровленное слово
черви обезличенных ночей
копошатся в сердце полусонно –
спит пересыхающий ручей,
голоса росток до срока сорван,
чуть водой из космоса плесни –
оживёт, поднимется до неба…
скорбный странник – «мыслящий тростник» –
кем ты был, когда в помине не был
отчего заветный горизонт
затворил невидимые грани -
вспоминать о главном не резон,
если мир обыденностью ранен…
но однажды чей-то робкий свет
сердце до краёв собой наполнит,
чтобы сокровенный человек
в нём пустил невидимые корни
***
два гения совпали – Бог и Бах…
затрепетав у мира на устах,
вспорхнули птахи – терции и кварты,
и начался фонический потоп –
диезов звёзды, лилии альтов
с полей небес подобием валторн
лились в азарте.
два гения, две правды – Бах и Бог,
и снова задышала – выдох/вдох –
разбуженного неба диафрагма,
и, проиграв прелюдии на бис,
земные горизонты поднялись,
и вырвался на волю жизни смысл,
как магма…
два гения – и ожил в этот миг
век, что лежал, бесплотен, безъязык,
и звуком был вселенной вправлен вывих –
и ветру было сказано «шуми»,
и грому было сказано «греми» –
вдох/выдох…
ОСЕНЬ БЛОКА
осенняя пора… memento mo…
ночь улица фонарь уже не в моде
но ты как будто пишешь мне письмо
но ты как будто дышишь мне письмо
как выдох-вдох на выходе и входе
туда где свет откуда путь назад
заговорён до точки невозврата
но прыгает глазная стрекоза
перебирая строчек образа
внезапной невесомостью распята
нисколько не боясь перегореть
горит свеча среди природной хмари
к заветному приблизившись на треть
приказываю телу умереть
и растворяюсь в палевом тумане
и видит твой печальный материк
что до меня добраться так же просто
как мне остаться в осени на миг
как мне остаться в осени на крик
слегка суицидального подростка
не доверяя дням календаря
ты на мгновенье прикрываешь веки
и видишь как друг в друге повторяясь
астральные осколки фонаря
стучатся в дверь заброшенной аптеки
ТАК СЛУЧАЕТСЯ…
так случается – он приходит всегда внезапно,
не сообщает времени (месяца, дня, минуты) –
ты узнаёшь его голос, походку, запах,
и, едва на него взглянув, попадаешь внутрь
колеса сансары, где снова тебя встречает
твой забытый слегка, но очень родной Тибет –
он берёт тебя на руки, словно дитя, качает –
ибо если ты в нём, то значит и он в тебе.
ты плывёшь в его море – не страшно тонуть, не жалко,
что мальком бултыхаешься в кровной своей плаценте –
а потом набираешь вес, расправляешь жабры,
вычленяешь знакомые ноты в чужом акценте.
в тело водорослей ныряешь, ищешь какую-нибудь
особенную, не похожую на другие…
а когда находишь – ложишься под ней вздремнуть
и тебя до утра берегут её берегини…
а к утру ты теряешь дом, окруженье, компас,
твой зелёный глазок навсегда потухает в чате, но
ты понимаешь – с тобой приключился Космос –
и тонешь уже окончательно.
НА «Л»
в твоём саду растут мои стихи
люпины лебеда и лопухи
на «л» три слова…
ты спросишь что я делаю в саду
зачем сюда без повода бреду
но голос сломан
свистящий ветер выстрелит в гортань
и станет больше на одну из ран
и будет равной
рассвету ветка шороху трава
но жизнь что не по-новому нова
прервётся рано
я в тело сада медленно уйду
мои стихи растут в твоём саду
а счастье в доме
и засыпая в сердце тишины
я буду падать яблоком хмельным
в твои ладони
и будет ветер-вертер голосить
неся мою тоску от сих до сих
от страсти к страсти
и просыпаясь бисером в траву
произнесу когда я оживу
ну здравствуй мастер
в моём саду растут твои стихи…
***
выживем в августе – выплывем в январе,
вызнав заранее звонкой весны лекала.
это особое время иное вре…
мятные звуки томятся на дне бокала
ты их искала?
вот же они, держи,
жизни желай тому, что в тебе томится,
мчится дрожит по натянутым рекам жил
снов твоих рыцарь.
вновь из парада радуг, из прозы гроз,
из лабиринтов рук,
из любого плена
явится звук, моментально идущий в рост,
перекрывая размеры твоей вселенной
ритмы твоей все лен-ной –
зыбкой назойливой фразой набив мозоль,
ты постигаешь заново и навечно
канны и карму, звёзды и мезозой,
рот обжигая кровоточащей речью
ВРОВЕНЬ
тебя окликну на пути
по зову крови
хочу растить себя расти
с тобою вровень
с тобой до сумерек седых
стареть не стану
и буду вечно в молодых
как стих Ростана
и пусть не писан тот устав
оттенка стали
что нужен стан себе под стать…
себя оставив
тому в чей мир не возвращу
лучей весенних
тому в ком столько лет ращу
своё спасенье
я буду нянчить на руках
больное лето
но будет вложена строка
в иную лепту…
и будет лёгкое письмо
летать по миру…
его пишу себе самой
ступай же с миррой
ступай не стой ступай не с той
пусть будет рада
под именем и темнотой
скрывая правду…
а мне держать в морозный зной
стеклянный стебель
и подниматься над волной
с крючками в теле
и безрассудный делать шаг
от мира тайно…
горит сивиллова душа
свечой алтарной
