Философия старости0

Долголетие или бессмертие?

Мы стоим перед кардинальной дилеммой, перед выбором, который определит всё наше дальнейшее существование и как биологического вида и как цивилизации.

Речь идет о стратегии долголетия, которое нам сулят геронтологи, от умеренных (продолжительность жизни до 200-300 лет) до радикальных мафусаиловых 900–1000 лет. Медицина, экология, биология, комфортные условия существования, наше ответственное и профессиональное отношение к собственному здоровью и жизни, экономика — всё это уже сейчас заточено на долголетие.

Параллельно инженерная генетика ищет пути достижения человеком бессмертия. Собственно, в природе уже создано несколько моделей и механизмов бессмертия (оливы, некоторые виды лососей — всего около семи таких вариантов) и вопрос состоит в том, какой из них наиболее подходящ для человека.

Выбор того или иного пути резко отразится на демографической ситуации. Ниже приведены три принципиально разных поло-возрастных структуры населения:

Современная поло-возрастная пирамида, типичная для развитых стран, высота пирамиды — 90–100 лет.

Бочкообразная фигура высотой 200-1000 лет цивилизации долгожителей. Нижняя треть (70–330 лет) — юность (примерно четверть населения), средняя треть (от 70–330 лет до 140–660 лет) — зрелость (примерно половина населения) и верхняя треть (остаток жизни в 70–330 лет) — старость (примерно треть населения, что симметрично юности). Сейчас нам трудно представить, чем можно заниматься в старости 300 с лишним лет, но, я думаю, это будет преимущественно тавтология — забота о здоровье.

Поло-возрастная структура цивилизации бессмертных. Всё население сосредоточится в возрастном интервале 30-50 лет, в нише омнипотентности (всевозможности, всемогущества). Дети станут редчайшей экзотикой, разрешаемой за какие-то невероятные заслуги перед обществом и человечеством. Симметрично редкими станут и старики, например, как наказание за невероятного зверства преступления. Добровольный уход из жизни будет приветствоваться как подвиг, но не как пример для подражания. Эта модель уже обкатана в «Космическом субъекте» В. Лефевра: каждый член такого общества погрузится в глубочайшее одиночество и будет выходить на коммуникацию с себе подобными только по супер-причинам и поводам, например, для переустройства Космоса. Эта ситуация прямо противоположна Вавилонскому столпотворению, но результаты и итоги могут оказаться похожими.

С точки зрения обсуждаемой темы в цивилизации бессмертных вся проблематика старости исчезнет, вместе со стариками, а в цивилизации долгожителей окажется самой востребованной и жгучей.

Тем интересней.

Но очевидно, что пребывание в пирамидальной поло-возрастной структуре скоро кончится.

Это касается цивилизованных стран, включая Экваториальную Африку и Полинезию (там эта пирамида заметно короче по высоте), но не Россию, где уже более века существует вместо пирамиды зловещая и весьма уродливая, ассиметричная «ёлочка»:

Нечто подобное по своему безобразию наблюдалось во все годы и периоды советской и постсоветской власти — недаром эта статистика и картинка имела в советское время гриф «секретно».

Во что преобразуется она в цивилизации долгожителей или цивилизации бессмертных? — Совершенно непонятно, но есть подозрение, что это уродство уже засело в ментальности и генах нашего несчастного общества и, например, никого не удивляет полное отсутствие стариков в Кузбассе и рудном Урале, отсутствие пенсионеров на БАМе и в районах добычи нефти и газа.

Старость и время

Концепция Пиаже «человек в ходе своей жизни переживает всю историю человечества» убедительна и привлекательна, особенно в сфере образования, но у неё есть и контр-концепция, весьма субъективированная: «история человечества есть история жизни одного человека. Мадам Помпадур выразила эту концепцию в своём кредо: «после нас хоть Потоп». Именно эта мысль, часто посещая почему-то преимущественно властвующие головы и причёски, демонстрирует, почему нельзя доверять власть старым людям, особенно старикашкам, имевшим бесславное дворовое детство. «Таким Россию не жалко» — писал незадолго до своего расстрела своей матушке Николай II.

У этого типа властителей-выскочек нет сдерживающих ценностных тормозов, у них вообще, кроме своего величия, весьма жалкого и зловещего, ничего нет за душой (наворованное — не в счёт). Все они — из одного стручка, из одной обоймы…

Другой любопытный аспект этого вопроса — обратимость времени: бывает вторая молодость (а у кого-то и третья), можно впасть в детство, но второй старости, увы и по счастью, нет и не будет — старость, как долго бы она ни тянулась, всегда уникальный период жизни. Между прочим, это легко доказывается: во снах мы предстаём перед своим воображением настоящими либо более молодыми, чем настоящие, но никогда — старше себя, даже когда нам снится собственная смерть.

Схемы времени

Ян Баарс яростно выступает против так называемого «хронологического времени», но ни он, ни его многочисленные сторонники фактически ничего не предлагают онтологически контрастного этому. Их тезис, собственно, заключается в том, что люди во все периоды своей жизни, включая старость, разнятся между собой не столько по возрасту, сколько по своим индивидуальностям.

Это не снимает проблему старости и времени.

Прежде всего, само «хронологическое» время двояко:

— с одной стороны оно биографично и отражает жизненный путь каждого; в этом времени человек — кузнец своего счастья, жених своей судьбы;

— с другой стороны, оно исторично — и мы все стоим в потоке исторического времени; мы все, например, пережили две мировые войны и томительное, затянувшееся ожидание третьей; здесь мы покорны своей судьбе, мы — её невесты.

Кроме того, существует гендерное время:

— циклическое мужское (Эпикур: «ничто не ново под луною»)

— векторальное женское (Гераклит: «нельзя войти в одну реку дважды»)

— спиральное детское, несущее в себе и мужское, и женское время.

Идея различения времени на мужское и женское иллюстрируется свадебным обрядом большинства европейских народов:

Жених отправляется за своей невестой и возвращается в свой дом, своё хозяйство, совершив круг.

Невеста не ведает своего пути в одну сторону ибо отгорожена от него фатой; её путь безвозвратен.

В общем виде пространство времени может быть представлено следующим образом:

Пространства времени

Одно и то же событие, один и тот же процесс мы переживаем трижды: как циклическое и повторяющееся («ничто не ново под луною»), как векторальное («нельзя войти в одну и ту же реку дважды») и как дискретное («хронотоп»).

Например, процесс развития переживается нами в дискретном времени как акт\шаг развития, в векторальном времени ход развития отражается только апостериорно, исторически, по факту изменений и смещений, а в циклическом представляет собой полное подобие вида сбоку на поверхность, то есть линию, по которой мы судим о тренде как направлении и интенсивности изменений.

Любая ипостась времени отличается своей интенсивностью, иногда называемой нами скоростью или наполненностью. Это, кстати, очень часто переживаемый эффект: чем наполненней время — событиями, страстями, эмоциями, мыслями, идеями — тем оно кажется стремительней. И когда возвращаемся из этого интенсива (путешествия, приключения), нам кажется, что оставленный нами на это время мир слегка обветшал и постарел — мы его обогнали!

Мне кажется, в Аду главное наказание — ощущение каждого мига страданий и мучений как бесконечности, а главная награда Рая — любая бездна времени переживается как единый миг. В этой же жизни скука — самый тяжкий грех и одновременно самое непереносимое время: «так дальше жить нельзя, легче застрелиться» (Каштанка).

Созерцание и переживание нами дискретного времени выражается то как столкновение, то как “раз”, то как вспышка, то как искра, то как капля, то как миг, то как мгновение, то как точка (spot = пятно, dot = точка в Интернет-адресе, point = математическая точка, period = грамматическая точка, top = геодезическая точка).

Циклическое время распадается на фазы, векторальное — на периоды и эпохи.

Мы присутствуем и можем ощущать себя во всей полноте времени: и в его кружении, протекании и в его вечной сиюминутности. Более того, мы в состоянии различать, как и почему вращается наше циркулярное время (см. сказку «Куда идут часы, которые идут вспять?» в конце этого раздела), мы понимаем, что только в управленческой, проектировочной позиции мы движемся вспять по вектору времени — от прошлого к будущему, а в нормальной жизни нормальные люди двигаются в прошлое, вслед за своими учителями, родителями, предками.

«Хронотоп» времени мы можем измерять и в миганиях света с частотой 50 герц в секунду, и с частотой кино по 24 кадра в секунду, и в парсеках диалога души с Богом.

Старость — это овладение всеми временами и пребывание в их полноте: когда же ещё упиваться, предвкушать и вспоминать все эти времена?

Вот маленькая сказка на тему цикличности времени.

Куда идут часы, которые идут вспять?

В Иозефе, Еврейском квартале Праги, который давно уже не гетто, а самый роскошный район города, как и Гетто в Венеции, есть Еврейская ратуша XVII века, на которой установлено двое часов. Наверху — обычные часы, с обычным циферблатом и стрелками, движущимися справа налево, против Солнца: ведь все часы сделаны по прототипу солнечных, где тень движется против движения Солнца. Под обычными часами расположены другие, где вместо привычных нам цифр — цифры на иврите. Стрелки этих часов движутся в противоположном направлении, вспять — слева направо.

Толпы туристов теснятся у этой ратуши, и крикливые, измученные своими непомерными знаниями гиды, на всех языках мира показывают ошарашенным туристам эти диковинные часы.

Я как-то более года простоял на этом месте, тщетно пытаясь услышать от дотошных гидов, куда идут часы, которые идут вспять.

Но так и не дождался.

Я даже нарочно спрашивал их об этом, но они всегда и неизменно отвечали: «простите, но вы, кажется, не из нашей группы»…

И тогда я сам задумался, куда идут часы, которые идут вспять.

Чтобы понять это, надо понять, куда идут нормальные часы.

Сначала создается впечатление, что они никуда не идут, что время просто ходит по кругу: дойдет до 12 и опять начинается с нуля. И ни один из этих кругов не отличается от других. Ровно ничем: ни скоростью, ни направлением движения.

Но это не так. Это — большая и глупая ошибка думать, будто эти часы никуда не идут. То, что они идут по кругу, может обмануть только дураков, но мы-то с вами — не дураки.

Мы знаем, что эти часы идут к концу, к смерти, к мрачному мраку. К твоей и моей смерти, к смерти каждого из нас и к смерти всех людей и всего мира.

И только одни часы пытаются вернуть нас к началу — к нашему началу, к началу жизни каждого из нас, к началу мира и к началу начал, к самому светлому мигу зачатия света и мира.

Как жаль, что в мире есть только одни часы, которые идут вспять — они идут в правильном направлении.

Впрочем, в одной пивнушке, куда я заскочил ранним утром, на стене, неприметно для всех, висели точно такие же, но маленькие часы, которые шли вспять.

Рабочее понятие старости

При построении рабочих понятий, то есть таких понятий, с которых следует начинать ту или иную деятельность, по-джентльменски договорившись на этом берегу о том, что мы имеем в виду и какие смыслы вкладываем, я привык пользоваться незамысловатой и всем понятной схемой:

Происхождение

Этимологический словарь М. Фасмера даёт такое толкование и происхождение (слова «старость» в словаре отсутствует):

ста́рый
стар, стара́, ста́ро́, укр. стари́й, др.-русск. старъ, ст.-слав. старъ γέρων, πρεσβύτερος (Супр., Остром.), болг. стар, сербохорв. ста̏р, ста̏ра, ста̏ро; ста̑ри̑, ста̑ра̑, словен. stàr, stára, чеш., слвц. starý, польск., в.-луж., н.-луж. stary.
Родственно лит. stóras «толстый, объемистый», др.-исл. stórr «большой, сильный, важный, мужественный», с др. ступенью вокализма: др.-инд. sthirás «крепкий, сильный»; см. Мейе, Ét. 404; Фортунатов, KZ 36, 45; Траутман, ВSW 282; Видеман, ВВ 27, 223; Хольтхаузен, Awn. Wb. 284. Сближение с д.-в.-н. starên «глядеть неподвижным взглядом», нов.-в.-н. starr «неподвижный» (Уленбек, Aind. Wb. 347) оспаривается Торпом (479, 485 и сл.) Ср. также стара́ться.

Итак, изначальный смыслы: толстый, крепкий, сильный, мужественный, неподвижный (взглядом) — довольно широкий диапазон толкований, но, в общем-то, портретное сходство угадывается.

Английский этимологический словарь толкует также нечто немного близкое и похожее, хотя, как всегда, и более развёрнутое: старый (прил.)

Древнеанглийский ald (английский), eald (западно-саксонский, кентский) «античный, древнего происхождения, принадлежащий древности, первобытный; долгое время существующий или употребляемый; близкий к концу нормального периода жизни; старший, зрелый, опытный» из протогерманского * althaz «взрослый, взрослый» (источник также древнеризийский ald, готический alþeis, голландский oud, немецкий alt), первоначально основанный на причастии ствол глагола, означающего «расти, питать» (сравните готический алан) вырасти, «древнескандинавское аля», чтобы питать «), из корня пирога * al— (2),» чтобы расти, питать». Оригинальный древнеанглийский гласный сохранился в шотландском аулде, также в ольдермене. Первоначальный сравнительный и превосходный (старший, старший) сохраняются в конкретных целях.

Обычный корень PIE — * sen— (см. Старший (прил.)). Несколько индоевропейских языков различают слова «старый» (против молодых) от слов «старый» (против новых), а в некоторых есть отдельные слова для пожилых людей в отличие от старых вещей. Латинский senex использовался для пожилых живых существ, в основном людей, в то время как vetus (буквально «много лет») использовался для неодушевленных вещей. Греческий герайос использовался в основном людьми; палеос использовался в основном для вещей, для людей — только в уничижительном смысле. В греческом также был arkhaios, буквально «принадлежащий началу», который аналогичен французскому, использовавшемуся в основном со ссылкой на вещи «прежних времен».

В древнеанглийском языке также имелось выражение fyrn «древний», которое относится к древнеанглийскому феору «далёкое» (см. далеко и сравните готический fairneis, древнескандинавский forn «старый», «прежний», «Old High German firni» old «опытный»).

Значение «определенного возраста» (возраста третьей фазы жизни) происходит от позднеанглийского. Смысл «относящийся к или характерный для более ранней или самой ранней из двух или более стадий развития или периодов времени» относится к позднему древнеанглийскому языку. Как интенсивный, «великий, высокий», середина 15 в., Теперь только после другого прилагательного (старое время геев, старый добрый Чарли Браун). Как существительное, «те, кто стар» 12c. Из старых «старых времен» с конца 14 в.

Старость «период жизни преклонных лет» начинается с 14 века. Ветхий Завет засвидетельствован с середины 14 в. (в конце древнеанглийского это был старый закон). Старушка «жена, мама» засвидетельствована от ц. 1775 (но сравните древнеанглийский seo ealde hlæfdige «Королева вдова»). Старик «человек, который прожил долго» происходит от позднего древнеанглийского языка; смысл «муж, отец, начальник» относится к 1854 году, ранее (1830 год) это был военный сленг «командир»; старый мальчик, как знакомая форма обращения является с. 1600. Старые времена «прежние времена» произошли от позднего древнеанглийского; старые добрые времена, «бывшие времена, считающиеся лучше нынешних», иногда ироничные, относятся к 1670-м годам. Старый свет (прил.) В религии «одобряет старую веру или принципы» к 1819 году.

В английской версии основными смыслами являются: старший, зрелый, питающий, выросший.

Интересна оппозиция «старого» «молодым» и «новым» — это всё-таки два очень разных «старых».

Во многих европейских языках есть принципиальное отличие старых людей от старых вещей.

 

Любопытно, что в русском языке «ветхий» может относиться и к человеку, и к вещи (Ветхий Завет, ветошь как старый хлам, и как меха, то есть многолетняя одежда, например, Ветошный переулок за ГУМом в Москве как место торговли пушниной). То же и о старых людях и вещах.

Важно не это — важно то, что в русском языке и в русской ментальности старый=ветхий относится одновременно и к человеку, и к вещи, поскольку отношение к человеку как к вещи является доминирующим, и означает прежде всего изношенность как ненужность.

Именно это — изношенность и ненужность являются важнейшими характеристиками старости — изначально.

Устройство

Я — старый человек, мне уже 75. И чем дольше живу в старости, тем чаще вспоминаю, что я — старый, а следовательно — немощный, всё более и более. Иссякает всё, даже аппетит, слабеют силы и память. Единственное, что, пожалуй, не иссякает — творческая потенция. Уже несколько лет пишу по 30 текстов в месяц, по 350 — в год. Всё так же легко пишутся стихи, почти сходу. Всё также легко читаются лекции — без конспектов и шпаргалок. И ещё — планы, проекты, программы, прожекты уходят далеко за пределы оставшейся жизни, и это совершенно не беспокоит, даже радует, радуют гораздо больше, чем прошлое, полное раскаяний и угрызений, без оправданий и индульгенций.

С каждой болезнью и операцией мы стареем, теперь даже простая простуда заметно старит нас. Но ещё заметнее нас старят утери, особенно, если это — близкие люди. Тут эффект переживания утраты заключается в том, что мы не хотим расставаться с умершим и подспудно желаем встречи с ним — на том свете, который для всех нас, включая атеистов, существует. Этот свет, пожалуй, одно из коренных отличий нас от животного царства.

Старость скверно устроена — а что устроено не скверно? Оно тут всё устроено нестройно и скверно, и в этом заложен великий и благородный замысел Всевышнего: в борьбе с несовершенством мира — вовне и внутри себя — мы вынуждены становиться лучше и чище, собственно, этому и посвящена, в основном, старость. Мы погружаемся в себя и своё одиночество, мы тонем, тонем, как «Титаник».

Компрегентный ряд для слова «старость» подобрать, оказывается, несложно: тут и «зрелость», и «взрослость», и «молодость», и «смерть». Молодёжно-сленговое обращение «старик» означает давность и близость знакомства, а также ироничное подтрунивание над собственным возрастом и подталкивание к старости, её поторапливание. У старика набор синонимов заметно богаче: «дед», «дедушка», «старина», «старый чёрт», «старый пень», «старый хрыч», «старая перечница», «седой», «развалина», «руина» и т.д.

Когда наступает старость?

В обычной русской крестьянской семье было три сына (девчонок не считали): старшему к свадьбе давался отруб, надел и промысел (мельница, кузница, пчельник и т.п.), среднему — только отруб и надел, младший оставался в отчем доме, где командовал и верховодил отец, который, в частности, за общим столом раздавал наказания ложкой по лбу всем — и детям и внукам до тех пор, пока этот младший не перехватывал ложку. Теперь он становился хозяином в доме, а дед отправлялся за печь. Этот ритуал и означал переход в старость. Строптивый и упрямый, помнящий, что он когда-то всем тут командовал, старик по ночам «шалил» и пытался восстановить свои порядки.

Хоронили на Руси до принятия христианства под порогом дома: страна огромна и богата, а жили тесно и бедно. Духи умерших становились стражами и оберегами дома, но в дом их старались не пускать, чтобы не «шалили» и не превращались в домовых, а потому через порог — никаких дел.

Вот эта запечная жизнь, точнее, её остаток и есть старость: смиренно, тихо и укромно весь день — неспокойно и куролеся — бессонными ночами. В детстве меня до слёз умиляло это стихотворение Ивана Никитина:

Дедушка

Лысый, с белой бородою,
Дедушка сидит.
Чашка с хлебом и водою
Перед ним стоит.
Бел как лунь, на лбу морщины,
С испитым лицом.
Много видел он кручины
На веку своем.
Все прошло; пропала сила,
Притупился взгляд;
Смерть в могилу уложила
Деток и внучат.
С ним в избушке закоптелой
Кот один живет.
Стар и он, и спит день целый,
С печки не спрыгнет.
Старику немного надо:
Лапти сплесть да сбыть —
Вот и сыт. Его отрада —
В божий храм ходить.
К стенке, около порога,
Станет там, кряхтя,
И за скорби славит бога
Божее дитя.
Рад он жить, не прочь в могилу —
В темный уголок…
Где ты черпал эту силу,
Бедный мужичок?

На семейных торжествах и праздненствах мы, дети, между основным столом и чайным давали концерт взрослым. Я больше всего любил читать именно это стихотворение, обращаясь к своему любимому дедушке Александру Гавриловичу Сафонову и почти всегда заканчивал читать в слезах и бросаясь к дедушке на колени. Он умер в 72 года. Мне тогда было 15 лет, сейчас я уже на три года его пережил…

Принято рассматривать три возраста старости: активная старость (ориентировочный возраст от 60 до 70 лет), ограниченная старость (от 70 до 80 лет) и ветхая старость (после 80). В цивилизованном обществе эти пороги постепенно, но неуклонно сдвигаются — это показатель народного благосостояния, экологической чистоты, здорового образа жизни и развития медицины. В России я чувствую себя адекватно середине ограниченной старости и очень надеюсь не дожить до ветхости.

Посмотрите на поло-возрастную структуру населения России:

В советское время эта статистика вообще была тщательно засекречена, но и в постсоветское время самое важное скрывается, уже по другим причинам, не связанным с демографическими последствиями коллективизации=голодомора, репрессий и военных потерь.

Теперь скрывается другое.

 

 

Фактически пенсионные отчисления (30% фонда зарплаты) в России превратились в безвозвратный налог в пользу государства: 80% мужчин и 70% женщин вообще не доживают до пенсии, а дожившие возвращают менее 10% от тех сумм, что было отторгнуто из их фонда зарплаты (в расчет пенсии заложен срок жизни на пенсии в 20 лет!). Если бы люди сами формировали свои пенсионные счета, например, 10% от зарплаты или другого источника дохода, то даже при скромных 2% годового дохода на вклад у них в течение трудовой деятельности (35-40 лет) скапливались суммы, превышающие их нынешние пенсии в 5-10 раз, при этом такие деньги могут наследоваться, пенсии же считаются пожизненными и потому не переходят к наследникам.

Так в России понимается социально ориентированное государство, Бог им судья.

Употребление

На что следует употребить старость, уж если до неё дожил?

Тут имеется несколько достаточно популярных, достойных и наигранных моделей:

Борьба за долголетие

Питаясь чёрт знает чем и чёрт его знает как, работая и развлекаясь самым беспощадным образом, ведя самую безалаберную и разнузданную жизнь, многие из нас к старости, когда силы и страсти поутихли почти до нуля, вспоминают о здоровье, даже не задумываясь о том, что до смерти его хватит, а после смерти оно уже не понадобится.

Люди начинают вести правильный образ жизни, лечатся, протезируют себя и все возможные органы и детали своего организма, правильно и рационально питаются, придерживаются диет, занимаются фитнесом, йогой и тому подобным.

Их в этом усердно поддерживают врачи, фармацевты, страховщики, курорты-санатории-спа и другие жулики и шарлатаны: тесть моего американского тестя сильно перешагнул через своё столетие, уже будучи просто овощем. На своё долголетие он спустил около трёх миллионов долларов и шикарный дом ценой тож в 3 миллиона, оставив своих многочисленных детей с носом и без наследия.

Всё это очень трогательно.

Бизнес, предпринимательство и самовыражение

Устав работать «на дядю», то есть по найму, многие, выйдя на пенсию, заводят свой бизнес: более половины всего малого бизнеса в Америке принадлежит пенсионерам. У них для этого накопились денежки и сформировались мечты о своём «свечном заводике». Как правило, они открывают ресторанчики, кафешки, магазинчики: бизнес, строго говоря, очень тяжелый и хлопотливый, но — людям нравится вести его. Кроме того, старые люди предприимчивы и креативны, что в сочетании с умудрённостью опытом даёт прекрасные плоды.

В своём бизнесе люди ищут не столько выгоду и заработок, сколько обеспечивают своё самовыражение и самоутверждение, их манит независимость и самостоятельность, они гордятся тем, что хотя бы в старости нашли себя.

Образование

Социологические опросы, проведённые в ходе исследования «Серебряный университет» показали: около 10% пенсионеров хотят получать образование, они недоучились за свою жизнь, образование молодит их, возвращает в студенческую юность. В Москве проживает 3.2 миллиона пенсионеров, в Московском регионе (мегаполисе) — 5.3 млн. человек. Сегодня Серебряный университет в состоянии оказать образовательные услуги лишь 20 тысячам…

Не надо при этом забывать, что латинское scola изначально означало «отдых» — от трудов праведных на склоне дня или жизни.

Путешествия, развлечения и азарт

Никто, даже дети, столько не путешествует, как старики. Помнится в Долине Смерти в Калифорнии я, подобно муравью, карабкался по извилинам Забриски Пойнт, обливаясь потом, и когда, наконец, вобрался наверх, на гребне увидел сидящую парочку корейских пенсионеров, мирно щебечущих о своём, заветном, корейском, и поглощающих свои огромные сэндвичи. Корейские, китайские, японские, израильские полчища пенсионерских туристов заполняю Альпы и Ватиканы, Суздали и Лувры.

Люди к старости становятся азартны: это последний шанс хоть что-то значить в этой жизни. Из Сан-Франциско в Лас Вегас регулярно летают самолёты, набитые русскоговорящими бабушками: авиабилеты? — бесплатно, проживание в отеле? — бесплатно, питание? — хотя бы раз в день бесплатно? Стартовые 400 долларов на игру? — да, в лёгкую! Потому что среднестатистическая бабушка просаживает однорукому бандиту 2000 долларов за 2-3 дня.

А вспомните приключения la baboulinka в Рулетенбурге в «Игроке» Достоевского и Парамошу в «Беге» в исполнении Евгения Евстигнеева.

А ещё старые люди охочи до развлечений, ведь жизнь кончается, а деньги ещё нет. Именно они являлись, наряду с гимназистами-старшеклассниками, основными посетителями домов терпимости (для примера — «Нана» Эмиля Золя). Они — заметный сегмент спортивных фанатов, всякого рода Гайд-парков, несанкционированных митингов и т.п.

Семья, дом, дача

Когда человек чувствует близость смерти (а это бывает совершенно необязательно в старости), он более всего беспокоится о своей семье, о том, каково будет её благополучие после его смерти:

Ты лошадушек
 Сведи к батюшке,
 Передай поклон
 Родной матушке.

 А жене скажи
 Слово прощальное,
 Передай кольцо обручальное.

 Да скажи ты ей,
 Пусть не печалится,
 Пусть с другим она
 Обвенчается.

Старость в семье — это ещё и реванши за воспитательные ошибки, которые были совершены нами как родителями: дедушки и бабушки обычно терпеливее и терпимее родителей, они быстрей находят общий язык с внуками и вообще любят их больше, чем своих детей, разумнее.

И, наконец, старые люди находят отраду в саду, огороде, винограднике, цветнике. Они — основные жители дач и купленных на старости лет деревенских домиков.

Продолжение привычной трудовой деятельности

Многие, постарев, делают вид, что ничего не произошло, и продолжают привычную трудовую деятельность либо слегка облегчают, изменяют её, например, переходят с преподавания на исследования или с исследований на преподавание, становясь наставниками, гуру, коучами и т.д.

У меня был подчиненный, Лев Израилевич Серебряный. Он был наслушан обо мне всякого злого вздора от своей снохи, моей подчинённой, но быстро убедился в том, что совсем не так. Он был крупным чиновником и даже, в 40-е, очень недолго был министром не то морского, не то водного транспорта. Его списали из министерства в науку в более, чем почтенном возрасте — в 82 года.

Мне он поставил жёсткое условие:

— Саша, делай, что хочешь, но я должен умереть на работе.

И он действительно умер на работе, побывав у меня в подчинении более двух лет. За это время я систематически выжал из него уйму информации и знаний.

Люди, у которых не развит внутренний мир (а он не развит у тех, кто туда не заглядывает или заглядывает слишком редко), страшатся одиночества и потери социальных связей, своей социальной значимости.

Их можно понять и им можно посочувствовать.

Духовное и материальное legacy

«В гробу карманов нет» — эта простая и очевидная истина далеко не всякую голову посещает. Но те, кого она посетила, стараются либо успеть при жизни помочь молодым и близким, а иногда и дальним и неизвестным и тем заслужить признательность, благодарность и добрую память, либо оформить завещание: материальное (недвижимость, деньги, драгоценности и т.п.) или, что не менее ценно, духовное.

В Серебряном университете предлагается написание эссе на тему курса, посвящённое реальным или потенциальным внукам и правнукам: «Моя Москва», «Моё лучшее в жизни путешествие» и т.п. В качестве примера им предлагаются «Письма внуку Ване» — сборник писем (около сотни страниц) по самым разным вопросам жизни.

Идея такого эссе-завещания заложена в основание проекта Серебряного университета: с одной стороны, люди уходят из жизни, стараясь сделать это как можно быстрей и незаметней, чтобы никого собой, немощным, не обременить, а уходить надо — с гордо поднятой головой: мною сделано всё, что я смог и это сделанное важно и для меня и для остающихся; а с другой стороны, человечество делает чудовищно нелепую ошибку, отпуская людей и не спросив их: а, собственно, каков смысл твоего прихода сюда, в чём смысл твоей жизни. В сутолоке и суматохе молодой и зрелой жизни нам некогда задумываться об этом, но старость — самое подходящее время для поиска смысла своего существования. Порождение смыслов бытия — удел элиы, именно поэтому старость — элитный возраст.

Legacy может быть не принято или принято не сразу, спустя одну либо несколько генераций. Это нестрашно: пусть побудет heritage или treasure.

Общение с Богом и уединение

В «Космическом субъекте» В. Лефевр объясняет, почему мы неинтересны другим цивилизациям Космоса: если они эволюционно моложе нас и находятся на несколько ступеней ниже нас, они будут нас бояться, да и нам самим они не очень-то нужны, если же они сильно опередили нас, то что мы им можем предложить? По мнению В. Лефевра, зрелые Космические Субъекты самоуглубляются, уединяются, становятся закрытыми и недоступными интровертами, считающими, что старость — время общения с Богом, прежде всего, с Богом внутри себя.

Так часто поступают и старые люди, уходя в скиты и пещеры, в старчество. Их молитва и монолог не обращены к нам, а потому невнятны и непонятны нам — вспомните отца Зосиму в «Братьях Карамазовых» и его многостраничную проповедь., вспомните и старца отца Сергия у Льва Толстого.

Обзор мировой литературы по философии старости

Несомненным авторитетом и лидером современной философии старости в Европе и СШа является голландец Ян Баарс [№3. Журнал Геронтолог. Том Коль, университет Техаса. The Gerontologist Tom Cole, University of Texas В чем смысл старения? Имеет ли значение философия?]

Я. Баарс пишет на голландском и английском языках, его работы переведены на несколько языков, он недавно «ушел в отставку» в качестве профессора интерпретационной геронтологии в Университете гуманистических исследований в Утрехте, где сохраняет неполный рабочий день и продолжает расширять и публиковать свои работы. Американским геронтологам трудно оценить широту работ Баарса—отчасти из-за их количества, а также потому, что они вытекают из его двойной подготовки, как в социальных науках, так и в европейской традиции континентальной философии. Мы редко встречаем ученого, чья мысль охватывает концептуальный анализ, историческую интерпретацию текстов, социальную теорию, критическую геронтологию и экзистенциальные вопросы. Баарс, однако, начал свою карьеру далеко от проблем старения.

В 1975 году он организовал конференцию в Свободном Университете Амстердама на тему «Теория и практика в социологической теории», где он ввел критических теоретиков и феноменологических социологов в философский дискурс с голландской социологией, которую он нашел слишком ограниченной и интегрированной в социальную жизнь страны. В 1987 году философская диссертация Баарса о теоретиках Франкфуртской школы Хоркхаймере и Адорно привела его к пониманию хабермасовского взгляда на коммуникативный дискурс как средство анализа проблем социальной справедливости, интерпретации смысла человеческого существования.

Лишь позже Баарс обратился к геронтологии, организовав первую конференцию по критической геронтологии в Медицинском отделении Университета Техаса (1991), на которой Гарри (Рик) Муди впервые сформулировал концепцию критической геронтологии. В формулировке Муди критическая геронтология нарушила господствующую геронтологию, введя интерпретирующие и эмансипирующие философские вопросы, начиная с понимания того, что инструментальное знание о старении несло возможности социального контроля пожилых людей и подрывало возможности эмансипирующих социальных изменений. Баарс также пришел к мнению, что наука не производит “объективного” знания, а функционирует как средство легитимации и регулирования социальных процессов и форм господства. Впервые эта точка зрения была полностью продемонстрирована в геронтологии в книге Стивена Каца «дисциплинирующая старость: формирование геронтологического знания» (1996). С тех пор Баарс в сотрудничестве с европейскими и американскими коллегами проделал значительный объем работы, которая связывает его интересы в социальном, экзистенциальном и политическом плане. Его последней публикацией в этом направлении является совместный сборник » старение, смысл и социальная структура: соединение критической и гуманистической геронтологии «(Baars, Dohmen, Grenier, & Phillipson, 2013).

Когда Барс начал читать лекции в области старения и геронтологии в 1980-х годах, ему было около 30 лет. Он был потрясен тем, как “возрастные”, “пожилые” или “старые” рассматривались так, как будто они были почти разными видами, которые в основном представляли интерес как объекты ухода. Баарс задался целью изучить, каким образом забота должна быть » встроена в жизнь людей с достоинством в их собственном праве, а не просто проблемных существ, нуждающихся в заботе.” Это потребовало бы концептуализации пожилых людей не в статичных категориях, например, “умалишенных” или даже “мудрых”, а видеть их социально расположенными, уязвимыми и уникальными личностями, готовыми жить возможным будущим, наполненным опасностями и обещаниями. в каком-то смысле весь его философский проект можно понять как развитие этого стремления.

«Старение и искусство жить» состоит из шести глав, которые последовательно:

— определяют и критикуют “хронометрическое время”;

— анализируют, как поздняя современная культура, которая продлевает жизнь, но ускоряет старение и лишает его смысла;

— извлекают и интерпретируют классическую греческую и Римскую мысль о старении;

— выделяют концепции подлинности и индивидуальности как инструменты для развития творческой культуры старения;

— обращаются к личным нарративам для создания личной идентичности, а также критикуют культурные макронарративы старения для укрепления негативных стереотипов, служащих корпоративным интересам;

— призывают к “искусству старения”, вдохновленному принятием уязвимости и созданием значений, которые являются как индивидуальными, так и относительными.

Так как бòльшая часть послания Баарса заключается в важности жить полностью во времени, он прилагает значительные усилия, чтобы критиковать социальное и культурное доминирование хронологического или “хронометрического” времени календарей и часов, которые отсчитывают секунды и минуты, часы и дни. Точка зрения Баарса заключается в том, что в дополнение к принудительному социальному разделению хронометрическое время создает исключительно инструментальный и расчетный подход ко времени, который резко подрывает способность жить во времени эмпирически и межличностно. Старение само по себе ничего не вызывает, повторяет Баарс. Хронометрический возраст — это не что иное, как измерение количества времени, прошедшего с момента рождения. Хотя он признает социальную необходимость хронометрического времени, цель Баарса состоит в том, чтобы сломать его культурное господство, чтобы позволить людям испытать поток времени лично и межличностно (можно также добавить «мистически», хотя мистицизм не входит в словарь Баарса).

Мы живем в эпоху, когда все более быстрые, все более крупные потоки информации и образов летают по всему земному шару, приводя к культурному ускорению повседневной жизни. Когда это ускорение встречается с хронометрическим временем, отмечает Барс, возникают два парадокса: а) “преждевременное культурное старение”, при котором люди живут дольше, но называются старыми в более раннем возрасте; и б) желание оставаться молодыми, но взрослеть, что является культурным созданием огромной индустрии антистарения в медицине и в коммерческих продуктах, которые обещают поддерживать молодость. Эти парадоксы проистекают из противоречивых желаний долгой жизни и бесконечной молодости. Наша культура производит их, потому что пытается контролировать конечность и нашу растущую уязвимость с течением времени — вещи, которые, по мнению Барса, являются условием нашей “спонтанности, открытости, творчества и уникальности.” (стр. 84)

В главе 3 Баарс обращается к классической мысли о старении и стариках, где он находит, как и другие до него, очернение старости среди греков и начало искусства старения среди стоиков, в частности в «De Senectute» Цицерона. Баарс отмечает, что, несмотря на отрицательное отношение греков к старости, классические греческие философы отстаивали пожизненную любовь и поиск мудрости, которые могли бы принести плоды в старости. Он заканчивает эту главу плачем греческой поэтессы Сафо о физических страданиях старения, опуская, однако, возможно, самое важное утешение, которое Сафо находит у своих учеников:

«А теперь мне достаточно того,
что у меня есть твоя любовь, и я не желаю большего».

Отсутствие любви в аргументации Баарса является существенным недостатком этой книги, потому что любовь различных видов часто является клеем отношений и положительных смыслов в дальнейшей жизни. Стремясь создать культурное пространство значимого и вдохновляющего старения, Баарс обращается к социальной критике, аутентичности и повествованию. Вместо иллюзии, что мы можем быть “успешными” в управлении жизнью, Баарс призывает нас принять уязвимость и жить подлинной жизнью, укорененной в надежде и скрепленной личными и коллективными нарративами. Старение человека не может быть понято только с помощью научных измерений. Выслушивание реальных голосов стареющих людей — ключ к пониманию идентичности, ее задатков и недостатков.

Подход Баарса к нарративу сложен. Он не просто интересуется хорошими историями, он интересуется хорошими жизнями и отношениями между ними. Баарс критикует предположение о том, что индивиды могут достичь полной, единой, “линейной интеграции” посредством самоходного личного нарратива. Он предпочитает концепцию Маргарет Урбан Уокер (1999) “латеральной интеграции”, которая поддерживает индивидуальный смысл и ответственность, но находит их в связях с другими и в коллективном опыте. Баарс предостерегает от некритического принятия нарративов систем, в которых мы живем: рынков, здравоохранения, пенсий — нарративов и институтов, колонизирующих нашу жизнь и подрывающих подлинную идентичность. Он также хочет избежать наивного предположения, что все наши проблемы могут быть решены путем создания лучших историй о них: истории предназначены не для решения проблем, а для придания смысла и уменьшения страданий. Как выразился Исаак Динесен «все печали можно перенести, если вложить их в историю » (Арендт, 1968, с. 97).

Рецепты Баарса для нового искусства старения в значительной степени опираются на традиционное стремление философа к мудрости. Но вместо того, чтобы сосредоточиться на смерти и индивидуальном поиске “смысла жизни”, Баарс подчеркивает конечность и “межчеловеческое” состояние. Мы конечны не только потому, что смертны, но и потому, что становимся все более уязвимыми к болезням, потерям и другим превратностям старения. И мы — «интерчеловеки», потому что мы рождаемся, живем и умираем не как изолированные индивиды, а как социальные существа, которые всегда находятся в отношениях. Это условия, которые, будучи принятыми, порождают новые возможности, стремления и горизонты, включая особенно углубляющееся понимание и мудрость, приходящие с целой жизнью размышлений. Здесь мы возвращаемся к философским поискам мудрости, соответствующим образом символизируемым заключительным образом книги (заимствованным у Гегеля) совы Минервы (богини мудрости), расправляющей крылья при наступлении сумерек.

«Старение и искусство жить» — это глубоко исследовательская, широкоформатная и тщательно аргументированная книга. Однако в нем отсутствует какое-либо серьезное рассмотрение религии, которая является основным источником смысла для большинства людей. Баарс не является философом религии или теологом, поэтому несправедливо требовать от него оценить, исследовать и критиковать религиозные верования, практики и идеалы, которые имеют глубокие последствия для смысла старения. Он работает в рамках традиции светской философии как мощного инструмента для критики существующего общества и культуры и для формулирования эмансипационных возможностей и идеалов хорошей жизни в пожилом возрасте. Но геронтология также нуждается в большем количестве философов и теологов, которые могли бы поставить религиозные и духовные идеалы человеческого расцвета в дальнейшей жизни в диалог с научными и светскими перспективами.

Любопытно и вдохновляюще интервью, данное Я. Баарсом Руту Демпси и названное «Горизонты старения».

Ян Баарс-философ, ведущий ученый в области геронтологии, автор и соредактор почти 20 книг. В своей последней книге «Cтарение и искусство жить» (издательство Университета Джона Хопкинса) Барс опирается на труды Сократа, Платона, Аристотеля и Цицерона, чтобы показать, как люди классического периода могли дать нам представление о современном искусстве жизни.

Рут Демпси: вы пишете, что в современном мышлении о старении преобладает хронометрическое или часовое время. Можете ли вы привести мне пример? И каковы последствия этого?

Ян Баарс: во-первых, мы привязываем людей к их возрасту, который является не чем иным, как измерением лет, прожитых ими с момента рождения. Однако не только наш собственный опыт, но и научные исследования показывают, что между людьми одного возраста существуют впечатляющие различия. Применение часового времени к человеческим популяциям приводит к широким обобщениям о возрастных категориях, которые усиливают возрастные практики. Это может привести к серьезным проблемам для более чем 50% работников, которые теряют работу, например. Это также мешает нам получить представление о старении как человеческом опыте.

Рут Демпси: в своей книге вы опираетесь, в частности, на труды Сократа, Аристотеля и Цицерона. Что мы можем узнать из классического периода об искусстве жить сегодня?

Ян Баарс: мы можем узнать о том, как они справлялись с материальными или медицинскими проблемами, которые не могли быть решены или вылечены и которые привели к ожидаемой продолжительности жизни около 30 лет. Но это также привело к искусству жить, которое поощряло их не становиться парализованными, а жить более полной жизнью в настоящем. Хотя многие из проблем со здоровьем, с которыми они столкнулись, могут быть излечены в наши дни, эти авторы напоминают нам не становиться слишком зависимыми от экспертов или (медицинских) технологий и продолжать жить своей жизнью с уверенностью в себе. Современная культура успешно справляется с некоторыми проблемами. Таким образом, доминирующей реакцией перед лицом неудавшегося контроля сегодня является “больше контроля». Это ослабляет нашу способность противостоять и жить с ситуациями, которые являются частью человеческой жизни и не могут контролироваться.

Рут Демпси: вы говорите, что уникальность индивидуальной жизни становится более поразительной в долгосрочной перспективе. Как же так?

Ян Баарс: на уровне фактов это уже очевидно. Каждый человек рос в определенных обстоятельствах. Они уникальны в своих отношениях, образовании, занятости, основных жизненных событиях и опыте. И эта уникальность становится все более сложной по мере того, как люди становятся старше, и некоторые шаблоны или темы становятся более яркими. Вот почему неразумно делать обобщения о людях старше определенного возраста: они больше отличаются друг от друга, чем молодые люди.

Рут Демпси: Итак, каковы некоторые способы культивировать искусство жить в более поздние годы?

Ян Баарс: в своей книге я пытаюсь возродить первоначальный сократический способ философии как искусства жизни. Философия возникла не как академическая дисциплина, а как поиск хорошей жизни. Однако на протяжении всей истории философы много думали о смерти, но мало о старении, потому что до недавнего времени смерть была гораздо большей частью повседневной жизни для людей всех возрастов. Теперь, когда люди живут дольше, нам нужно глубже задуматься о старении. Это должно уравновесить односторонний акцент общества на практических потребностях стареющего населения, таких как расходы на здравоохранение и пенсионное обеспечение. Но что еще более важно, мы должны изучить наши собственные сильные и слабые стороны и научиться вносить свой вклад в культуру, которая поддерживает и стимулирует пожилых людей вести полноценную жизнь. Чтобы развивать искусство жить в более поздней жизни, крайне важно оторваться от часового времени, которое отсчитывает минуты, дни и годы, как будто это так важно. Часы — это всего лишь инструмент для координации наших действий, чтобы мы знали, когда встретиться, но они не должны доминировать над тем, как мы живем. Следующий шаг-исследовать возможности других форм времени — как я объясняю в своей книге-личного времени, социального времени или времени в природе. Искусство старения включает в себя все, что уже хорошо в нашей жизни, но выиграет от большего внимания. Возраст приносит определенную интенсивность. Именно потому, что жизнь проходит мимо, каждое мгновение приобретает особую глубину. Любимый человек не останется, но изменится и, в конце концов, (или внезапно и неожиданно) исчезнет и откроет драгоценность, которая, возможно, не была достаточно пережита раньше.

Рут Демпси: Вы заканчиваете свою книгу прекрасным изображением ночного полета совы Минервы, греческой богини мудрости. Что Вы хотели сказать?

Ян Баарс: Существует старая ассоциация между поиском мудрости и ночным полетом совы как символа мудрости. Сова имеет большие красивые глаза, которые видят все, но не там, где свет слишком силен, как в рекламе продуктов или людей. Ночной полет предполагает, что поиски мудрости могут начаться только тогда, когда жизнь уже обрела какую—то более постоянную форму, в отличие от начала дня, символизирующего жизнь (когда речь идет об экспериментировании, испытании и поиске способов жить и выражать себя). Слух совы также чрезвычайно острый, поэтому она будет избегать громких звуков, которые отвлекают от того, что в конечном счете важно. В тишине вечера или ночи она действительно может видеть и слышать то, что нужно понять.

Следующая публикация также является апологетикой учения Я. Баарса и его философии старости. [Ricca Edmonson, National University of Ireland]

Ян Баарс хочет, чтобы мы «научились вносить свой вклад в культуру, которая стимулирует и поддерживает стареющих людей вести полноценную жизнь»: его книга призвана убедить нас в том, что «развитие культуры может помочь создать культуру». Эта книга, таким образом, стремится сделать вмешательство в жизнь своих читателей, но она осознает, что они не могут изменить все сами по себе: это тоже социальный проект. По Баарсу, как для индивидуумов, так и общества, мы должны видеть мир и самих себя в нем по-разному. В то время как подходы «жизненного цикла» подчеркивают развитие во времени взаимосвязанных жизней, Баарс усиливает это, размышляя о «жизни» с другой стороны: как человек может испытывать опыт тех, кто живет в ней. В геронтологии это, как правило, затрагивается довольно слабо.

Баарс рассматривает рефлексию и поиск мудрости как сильно вовлеченные сюда. Возвращаясь к Сократу, для которого рефлексия означала «познание себя» в смысле знания того, на что способны люди, каковы они: меньше останавливаясь на нашей личной идентичности или биографиях, чем давая нам возможность учиться и критиковать себя и других. Например, для древних греков целью этого является процветание или «жизнь полной жизнью»: не просто процветание в какой-то определенной области человеческой деятельности, но процветание «как человека». Чтобы понять, что это означает, нам нужна философская антропология, которая может способствовать поиску мудрости, культивируя дебаты о том, что такое человек. Эта книга призвана стать частью такой дискуссии. Согласно Баарсу, мы были отвлечены от изучения этой проблемы исторической тенденцией восхищаться философами, предлагающими амбициозные, рационалистические системы, а не теми, кто серьезно относится к природе личного опыта. К числу последних он относит Августина Блаженного, проливая свет на его глубокий анализ времени, а не блуждающего в глубоких тенях его теологических теорий первородного греха и предопределения, а также других, кто подвергал сомнению значение времени для человеческого существования: Бергсона с его концепциями duree и le moiprofonde или Гуссерля и Хайдеггера. Баарс подчеркивает, что для Хайдеггера прошлое демонстрирует бòльшую открытость, чем мы могли бы подумать: жизнь во времени-это постоянная экзистенциальная вовлеченность. Баарс дополняет эту позицию пониманием, полученным от Левинаса, Блоха и Арендта, исследуя человеческое время в терминах «надежда» и «естественность», подчеркивая «спонтанность, творчество и открытость будущего». Для него это идет рука об руку с призывами, такими как призывы Марты Нуссбаум к сострадательному пониманию человеческих затруднений и их значений. В принципе, это подтверждает рассказ Цицерона о старении как кульминации хорошо прожитой жизни, периода, в котором искусство жизни, практикуемое старшим человеком, означает заботу о других людях, а не о себе. Это не значит, что мы остаемся молодыми: Баарс хочет, чтобы мы размышляли о старшем возрасте как о ценном периоде жизни как таковом. «Безмятежное руководство», по Цицерону, может быть достигнуто, если человек прожил свою жизнь надлежащим образом и с большим усилием, стремясь к тому, чтобы «гармоническое воспитание человеческого духа было совершено». Баарс отмечает, что даже если жизненные циклы сегодня «дестандартизированы» и «индивидуализированы» в важных отношениях, это приносит с собой большее, а не меньшее доминирование хронометрического времени. Он отвергает «причинный» счет времени, предположение, что бытие, скажем, автоматически делает человека определенным типом личности с определенными способностями и потребностями. Вторая глава посвящена росту геронтологического и социального негативизма в отношении пожилых людей, в значительной степени связанного с различными формами исследования Это привело к тому, что Муди и Сууд называют «геронтофобским стыдом»: быть старше становилось позором, если только «быть» не могло быть переосмыслено как «быть занятым». Мы предпочитаем иллюзию «полностью независимого индивида, который думает о себе как о полноправном члене общества». Баарс великодушно замечает, что его книга задумана как часть диалога и что он не возражает против того, чтобы с ним не соглашались. Я мог бы представить себе удивительное использование этого текста, в котором онлайн-версия использовалась читателями для предложения поправок и дополнений, которые автор периодически принимал, отклонял или пересматривал. Эта публикация, которая содержит бесконечное богатство стимулов для размышлений и участия, должна начать долгий и важный разговор, в ходе которого мы научимся относиться к старению и переживать его более критически, гораздо более творчески и с большим удовольствием.

Помимо Я. Баарса можно отметить ещё ряд работ по философии старости, возможно не так богатых новыми идеями, но по-своему важными и принципиальными. Надо всё же отметить, что по сути все они идут в кильватере идей и учения Я. Баарса. В ним, в частности, относится статья Дебры Шиц [Debra Sheets, University of Victoria Canadian Journal on Aging]

Эта работа вносит значительный и уникальный вклад в геронтологию, бросая вызов предположениям, формулируя альтернативные перспективы и вдохновляя новые возможности для старения и полноценной жизни. Старение — это время, и способы, которыми мы измеряем, анализируем и переживаем время, исследуются с помощью инструментов философии. Ключевым аргументом является то, что акцент на хронометрическом времени неуместен и привел к акценту на жизнь дольше, в которой старение хорошо приравнивается к сохранению молодости. Хронометрическое время приводит к обобщениям о старении, которые усиливают предрассудки в социальной политике (например, обязательный выход на пенсию) и игнорируют личный опыт жизни во времени. Рассматриваются другие аспекты измерения времени, в том числе вопрос о том, может ли время быть обратимым или необратимым. Этот вдумчивый анализ исследует, как «объективные» меры времени пренебрегают пережитым временем, которое более важно для человеческих усилий и понимания старения.

До недавнего времени наука была сосредоточена на продлении жизни, а не на качестве жизни. Это легло в основу развития анти-возрастной индустрии, чтобы задержать старение и умирание. Желание жить дольше предполагает, что более долгая жизнь лучше, и не признает, что “можно не только умереть слишком рано, но и умереть слишком поздно”. Это чувство конечности имеет глубокое значение как для жизни, так и для того, как мы думаем о смерти. Баарс сострадателен в понимании того, почему мы все хотим жить дольше, но его оценка ясна—более длинная жизнь все еще конечна и имеет ценность только в том случае, если жизнь хороша, а не в первую очередь желание отсрочить смерть.

Многое можно узнать об искусстве жизни из древнегреческой и римской культур. Цицерон был одним из первых философов, взявших на вооружение давнюю традицию размышлять об искусстве жизни, размышлять об искусстве старения. Он рассматривал каждую стадию жизни как обладающую достоинствами и качествами, которые можно развить, причем старость не была исключением. Старость имеет свои удовольствия и желания, и, как отмечал Сенека в письмах стоика: “мы должны беречь старость и наслаждаться ею. Он полон удовольствия, если вы знаете, как им пользоваться. Фрукты вкуснее всего, когда заканчивается их сезон. Прелести юности достигают своего пика в момент ее ухода”. В классической философии старость считается значимой частью жизни, а не просто временем разлуки и ожидания смерти. Возраст вносит определенную интенсивность в жизнь-человек больше осознает быстротечность, и сохранение живого чувства истории может увеличить, а не уменьшить перспективу. Юношеские порывы прошли, и если человек находится в достаточно приличном здоровье с досугом и свободой проводить дни, как он хочет, то он может чувствовать себя “счастливым быть живым”, даже когда жизнь почти закончена. Это видение «хорошей старости» предполагает возможности, хотя оно и не затрагивает старость, отражающую влияние совокупных недостатков на протяжении всей жизни.

Классическим философам приписывают предположение, что образование должно выходить за рамки того, что необходимо для карьеры; цель состоит в том, чтобы обучать в течение всей жизни. Знакомая идея о том, что образование должно быть пожизненным, обогащается верой в то, что оно должно также включать образование на протяжении долгой жизни. Такой подход к образованию помогает увидеть возможности старения и достижения хорошей старости, а не рассматривать старение как неизбежные потери и тяготы. Одна из возможностей, которую Баарс видит в старении — это поиск мудрости, в которой “истина” не стареет. В Сократовском идеале мудрость не приобретается просто с возрастом, хотя с возрастом она скорее накапливается. Для развития глубокого понимания требуются годы, чтобы те, кто посвятил себя этому пути, заслужили уважение как учителя. Баарс утверждает, что определение процесса старения в терминах снижения и начала болезни способствовало снижению интереса к приобретению мудрости и утрате уважения к старению.

Западные философы, размышляющие о времени, такие как Хайдеггер, обычно разрабатывают философию смерти, которая исследует конечность и смысл жизни. Баарс смещает этот фокус, предлагая другой аспект конечного жизненного времени как надежду. По мнению философа Блоха, надежда преодолевает время и выходит за пределы смерти, когда то, чего мы не достигли, остается живым, как надежда, что другие сделают свое собственное, чтобы можно было достичь лучшего будущего.

Особенно интересная дискуссия сосредоточена на нашей личной идентичности, передаваемой через нарративы. Баарс связывает использование нарративов с рефлексией и постоянным поиском мудрости. Истории о нашей жизни обязательно избирательны—то, на чем мы фокусируемся, зависит от того, что мы помним, от нашей интерпретации реальности и многого другого. Истории-это не просто информация, и то, что важно, зависит от контекста и текущей ситуации. Баарс ставит под сомнение предположение о том, что пожилые люди должны примириться со своей жизнью через такие виды деятельности, как обзор жизни, но находит ценность в рефлексивности, которую поощряют нарративные практики.

Такие вопросы, как «почему мы стареем?» и «хорошо ли жить дольше?», рассматриваются для иллюстрации различия между причинным «почему» и телеологическим «зачем». Еще одно различие проводится между условными и экзистенциальными ограничениями. Условные ограничения — это те, которые не являются неизбежными для старения. Научно-технический прогресс устранил многие условные проблемы дальнейшей жизни. Напротив, экзистенциальные ограничения связаны с уязвимостями, которые являются неотъемлемыми и должны быть приняты. Именно в этой области гуманитарные науки могут помочь нам признать ограничения и справиться с трудными обстоятельствами. Подходы, которые подчеркивают креативность, рефлексию и смысл, могут повысить устойчивость в решении проблем и улучшить качество жизни. Баарс утверждает, что геронтология требует подходов, взятых как из наук, так и из гуманитарных наук, чтобы избежать искажения реальности старения, которая включает в себя как случайные, так и экзистенциальные ограничения.

Последняя глава предлагает видение искусства старения, наполненного надеждой и возможностями жить осмысленно, выходя за рамки понимания старения как патологического процесса. Баарс критикует подходы, отождествляющие конечность с умиранием, и предполагает, что транс-персональная ориентация, включающая цели и участие, выходящие за пределы нашей жизни, позволяет нашим надеждам передаваться будущим поколениям. С возрастом может прийти транс-генерационная перспектива, которая, по его утверждению, может вызвать растущую озабоченность и интерес к другим.

Геронтологи в целом посвятили себя решению конкретных вопросов и проблем старения и старения населения. Баарс утверждает, что нам нужно глубже задуматься о старении и о том, как развивать культуру, которая ценит старость, и одновременно вдохновляет и поддерживает пожилых людей вести полноценную жизнь до конца. Он предполагает, что старение может вдохновить на углубление восприимчивости, которая приносит “новую открытость опыта, отдачи и получения”. То, что необходимо для обществ, чтобы культивировать искусство жизни, которое может помочь жить хорошей жизнью до конца.

Эта книга подчеркивает важный вклад, который философия может внести в сложные вопросы старения, на которые часто нет однозначных ответов. К сожалению, усилия по внедрению гуманитарных наук в геронтологию за последние полвека не увенчались успехом (Ansello, 2007; Kivnick and Pruchno, 2011). Плотное содержание делает его сложным, но приятным чтением, которое объединяет континентальную философию, современную социальную теорию и классические тексты. Ключевые сильные стороны включают: 1) Изучение хронометрического времени и его последствий для современных взглядов на старение; 2) критическое изучение дискурсов о старении в связи с усилиями по контролю старения с помощью науки и техники; 3) и представление вдохновляющего взгляда на старение, в котором пожилые люди могут стремиться к мудрости и значимому участию до самой смерти.

Данная работа принадлежит очередному адепту Я. Баарса [Renee Shield, Brown University CHOICE]

Предпосылка Я. Баарса состоит в том, что хронометрическое доминирование, или стандартизированное внимание к количественным измерениям времени и возраста, увеличивалось на протяжении веков; это доминирование уменьшает уникальность и креативность, которые являются потенциальными в процессе старения. Автор рассматривает философские тексты от классики до современности с целью изучения различных взглядов на старение. Его критика доминирования хронометрических режимов и его обзор философских подходов приводят к альтернативному видению старения, которое основано на рассказе стареющего человека об отражении, уязвимости и уникальности, и которое по существу встроено в отношения. Это видение наполнено надеждой и потенциалом, и в этом заключается искусство жить осмысленно. Последние главы, в которых Баарс описывает богатые возможности индивидуальной истории и предлагает альтернативную идею старения хорошо стоят поездки. Существенная креативность повествования содержит надежду на старение; признание конечности жизни наполняет ее повышенным осознанием ее ценности.

Вот ещё одна оригинальная точка зрения [Nano Khilnani Biz India Online News

Автор этой работы придерживается необычного взгляда на старение. Он утверждает некоторые факты и делает некоторые наблюдения, которые противоречат общим убеждениям и предположениям в современном мире. Среди них:

— Жить дольше не значит жить лучше,

— Произошла общая потеря уважения к старению,

— «Понимание» и работа со стареющими людьми стали процессами, направленными на снижение потенциала и продвижение болезни.

Сравнивая и противопоставляя сегодняшние взгляды и взгляды на старение с теми, которые преобладали в эпохи Просвещения, Аристотеля, Цицерона, Платона, Софокла и других, он указывает, что в классический период люди гораздо лучше понимали временную природу жизни и был сделан философский и религиозный акцент на культивировании искусства жизни и идеи мудрости. Автор полагает, что необходимо сделать сбалансированный акцент на измерении возраста с помощью концепции «жизни во времени».

Эта книга — об искусстве старения. Во введении автор задает провокационный вопрос: нужно ли нам искусство старения? Разве это не то, что происходит естественно с течением времени? Он указывает, что по существу искусство старения — это искусство наслаждаться жизнью, но не в гедонистическом смысле. Чтобы наслаждаться долгой жизнью, он утверждает, что мы можем: более эффективно решать долгосрочные проблемы, открыть возможности для более глубокого наслаждения жизнью.

Как нам это сделать? Он пишет: «чтобы достичь этих целей, мы должны исследовать наши собственные возможности и ограничения и научиться вносить свой вклад в культуру, которая стимулирует и поддерживает стареющих людей вести полноценную жизнь. Развитие искусства старения может помочь создать такую культуру.»

По существу, он отвечает на вопрос «нужно ли нам искусство старения?» Мы нуждаемся в искусстве старения, когда наши вопросы, потребности или проблемы не могут быть решены или решены наукой, или технологией в широком смысле, и они не могут быть удовлетворены покупкой многих вещей, которые предлагаются, если вы можете себе это позволить. Ян Баарс показывает, что, когда он посмотрел на возможность проведения академических исследований по проблемам старения и начал просматривать публикации по этому вопросу в середине 1980-х годов, он был потрясен имеющимся выбором.

Он пишет:

«Я был потрясен тем, как изображались «возрастные», «пожилые» и «старые», как будто они были странным и крайне проблематичным видом… односторонние негативные образы старения, хотя, возможно, и благонамеренные, не помогали серьезно относиться к этим людям, как будто ничего нельзя было ожидать от людей, которые не могли позаботиться о себе».

Среди многих вопросов, связанных с искусством старения, которые автор исследует в этой книге, есть такие: «могут ли культуры прошлого предложить некоторое вдохновение для более богатых способов старения?» Таким образом, он исследует вопросы старения в древнегреческой и римской философии, в частности о том, как старение было связано с приобретением мудрости. Он пишет, что для греков «мудрость имела отношение к ясности мысли и дискуссии.»

Темы, связанные с искусством старения, наслаждением жизнью, обретением мудрости и тому подобное, рассматриваемые в этой книге, организованы в шесть разделов, а именно:

— Хронометрические режимы: течение жизни, старение и время

— Исключительное положение, активность и вечная молодость

— Страсть к мудрости и появление искусства старения

— Современная наука, открытие личной истории и подлинное старение

— Старение и нарративные идентичности

— Перспективы в искусстве старения

Он пишет: «классическая греческая культура философов развила интересную идею о том, что мудрость-это не то качество, которое люди приобретут, вступив в старость, а то, что нужно любить и искать. Более того, поскольку этот поиск занял бы много времени, шанс стать мудрым по мере того, как человек жил дольше, увеличивался, если он искренне шел по этому пути.»

Совершенно необычен такой аспект проблемы старения [ Wejbrandt A (2014). «Defining aging in cyborgs: A bio-techno-social definition of aging». Journal of Aging Studies. 31: 104—109]

Первоначально целью данной статьи было обсуждение и определение старения в точке пересечения биологии и социологии. Однако последние биомедицинские и технологические достижения меняют дискурс о старении, и на этом фоне автор данной статьи утверждает, что современные определения старения должны быть улучшены. Автор подчеркивает необходимость обновления существующих определений старения или формулирования новых междисциплинарных определений. Автор предлагает включить (помимо биологии, психологии и социологии) технологическую дисциплину в интегративную геронтологическую модель. Наконец, в этой статье выдвигается новое определение старения. Согласно автору этой статьи, био-техно-социальное старение человека характеризуется: (а) ограниченным во времени процессом изменений, включающим в себя (б) как обратимые, так и необратимые биологические процессы, (в) социальные процессы, образующие необратимую цепь событий, и (г) все более широким использованием технологических артефактов, цель которых состоит в поддержании или замене поврежденных биологических функций; и/или все более широким использованием технологических артефактов, цель которых состоит в облегчении или обеспечении взаимодействия.

Журнал возрастных исследований существует с 1987 года. На сегодняшний день подготовлен 51 выпуск, 52-й выйдет в 2020 году. В журнале напечатаны научные статьи, предлагающие теоретические интерпретации, которые бросают вызов существующей теории и эмпирической работе. Статьи должны касаться не области старения в целом, а любой защищенно значимой темы, относящейся к опыту старения и связанной с широкими проблемами и предметами социальных и поведенческих наук и гуманитарных наук. В журнале особое внимание уделяется инновациям и критике-новым направлениям в целом-независимо от теоретической или методологической направленности, или учебной дисциплины. Потенциальным авторам настоятельно рекомендуется ознакомиться с последними выпусками журнала для получения примеров статей, которые соответствуют этой миссии. Бесплатно доступны резюме статей, подписка платная.

Структура этой работы определяется поколенческой тематикой [Loos, E., Haddon, L. and Mante-Meijer, E. (eds) (2012) Generational Use of New Media, Ashgate. Aldershot]:

Родительское посредничество в использовании интернета: оценка семейных отношений Подростки, Интернет и мораль Динамика семьи и посредничество: дети, автономия и контроль в Португалии Цифровые аборигены: дискурсы отчуждения в инклюзивном обществе Будучи самым старым в меняющемся технологическом ландшафте Трансформация пожилых людей для веб-дизайна

7 Задача билетного автомата: социальная интеграция с помощью безбарьерной машинной торговли (вендинговые аппараты)

Создание межпоколенческих мостов между цифровыми аборигенами и цифровыми иммигрантами: Отношение, мотивация и оценка старых и новых средств массовой информации в Финляндии Возраст и интернет-навыки: переосмысление очевидного Получение доступа к медицинской информации на веб-сайте: действительно ли возраст имеет значение?

Демографические и социальные проблемы старения населения даны в работе]/

В ряде небольших муниципалитетов наблюдается сокращение численности населения. Как правило, молодежь уходит, увеличивая долю пожилых людей. Для углубления нашего понимания условий жизни стареющего населения в малых муниципалитетах было проведено почтовое обследование в трех небольших полу-сельских муниципалитетах на юге Швеции. В ходе опроса респонденты ответили на вопросы о своей жизненной ситуации и планах по строительству жилья. Целью настоящего исследования было изучение жилищного положения и планов жилищного строительства очень старых людей в полу-сельских районах, а также вопросы исследования, проанализированные в рамках этого исследования, касались нынешнего жилищного положения и планов будущего жилищного строительства. В марте 2014 года было разослано в общей сложности 1386 опросных листов всем жителям в возрасте 80 лет и старше, проживающим на обычном рынке жилья в трех муниципалитетах, доля ответов составила 60%. Результаты показывают, что большинство респондентов прочно укоренились в этом районе, поскольку большинство из них проживало в муниципалитете более 20 лет, а 60% — в своем нынешнем жилище более 20 лет. Преобладающим планом было старение на месте, хотя четверть респондентов ответили, что они не знают, что произойдет в будущем. Те, кто планировал переехать, хотели переехать в жилье, которое требовало меньшего ухода и более центрального расположения. Жилищная мобильность играет свою роль и в пожилом возрасте, поскольку 27% респондентов переехали в какой-то момент в течение последних 10 лет, т. е. после 70 лет.

Распределение респондентов по возрасту и полу, всего 817 человек, по горизонтали мужчины, женщины, всего. Age group — возрастная группа.

На вопрос о предпочитаемых жилищных условиях ответили 286 человек. Rented apartment — арендованные квартиры, tenant cooperative=арендаторский кооператив, single-family house (owner occupied) = дома на одну семью (является хозяином), senior housing (apartments) = единственные владельцы собственной недвижимости, extra care housing (apartments) = недвижимость с наличием дополнительного ухода, assisted living facility= дома престарелых, other=другое. Number of individual respondings=количество ответов респондентов. Note Only those considering a move replied to this question= Замечание Включены только те, кто ответил на данный вопрос.

А эта проблема для нас вообще экзотика.

Растет число пожилых людей, проживающих в групповых домах для людей с умственной отсталостью (УО). Это исследование было посвящено тому, как сотрудники групповых домов решают проблемы старения и старости среди людей с УО. Метод: были опрошены двенадцать сотрудников 4 различных домов престарелых в Швеции. Результаты исследования показали, что старость — это что-то невысказанное в групповом доме. Персонал группового дома чувствовал себя неготовым к возрастным изменениям в жителях. Исследование также показало, что персонал групповых домов имеет однонаправленный способ описания процесса старения среди людей с УО, который, по-видимому, коренится в медицинской парадигме инвалидности. Основываясь на результатах этого исследования, авторы предполагают, что существует необходимость поднять вопросы и дать рекомендации, касающиеся старения и УО в документах политики в области инвалидности, чтобы поддержать развитие формальной культуры, которая касается старости и УО в службах инвалидности.

Проблеме одиночества посвящена работа.

В статье исследуется, как пожилые люди, живущие в своем обычном доме, рассуждают и действуют в отношении своей «материальной комнаты» (технических объектов, таких как бытовая техника, средства связи и вещи, такие как мебель, личные вещи, гаджеты, книги, картины и памятные вещи). Интерес заключается в том, как они, как следствие их старения, смотрят на приобретение новых объектов и постепенное удаление старых объектов из дома. Это более широкий подход, чем в большинстве других исследований того, как пожилые люди относятся к материальности, в которых основное внимание уделяется либо адаптации к физической среде, либо важности личных вещей. В последних случаях основное внимание уделяется процессам сокращения численности персонала (например, расформированию домашних хозяйств или созданию новых рабочих мест) в связи с переездом в меньшие жилые помещения или в дом престарелых. Статья основана на исследовании, в котором тринадцать пожилых людей (средний возраст 87 лет), проживающих в шведском городе среднего размера, были опрошены (2012) в третий раз. Вопросы касались потребности и желания в новых предметах, замены сломанных предметов, сортировки дома или в другом месте, наиболее заветного имущества и роли членов семьи, таких как дети и внуки. Результаты показывают сложность того, как человек обращается с материальной комнатой. Наиболее очевидным является нежелание участников приобретать новые предметы или даже заменять сломанные вещи. Почти все они обдумали, но лишь немногие начали процесс сортировки предметов. Эти точки зрения в сочетании привели к относительно неповрежденной материальной комнате, которая была мотивирована стремлением упростить повседневную жизнь или облегчить приближающийся распад дома. Некоторые предметы особой ценности и другие заветные предметы материализовали связи между поколениями внутри семьи. Некоторые участники хотели избавить своих детей от необходимости решать, что делать с их имуществом. Другие (в основном мужчины), напротив, полагались на своих детей, чтобы сделать сортировку после того, как они умерли.

Но и совместность не всегда спасительна.

Цель этого исследования состояла в том, чтобы изучить, как пожилые пары, нуждающиеся в социальных услугах в общине, действуют и рассуждают с течением времени относительно их повседневной близости. Данные были получены в результате повторных опросов и наблюдений участников с тремя пожилыми парами. Для формирования и анализа данных использовался нарративный метод. Полученные результаты представляют собой четыре параллельных повествования, иллюстрирующих, как пары с течением времени стремились продолжать жить своей жизнью в единстве, несмотря на многочисленные проблемы, которые возникли. Эти нарративы показывают сложность и разнообразие стратегий, принятых парами для решения различных ситуаций повседневной жизни, а также переживания и чувства пар, связанные с этими ситуациями. Стратегии, которые использовали пары, привели, например, к выполнению большего количества совместных действий другим способом, используя отсрочку ухода и реорганизацию своих социальных взаимодействий. Супружеский воспитатель должен был играть ведущую роль в управлении повседневной жизнью, инициировать и осуществлять стратегии. Одновременно в их отношениях существовала важная взаимность, которая придавала смысл их усилиям по поддержанию единства. Эти находки дают более глубокое понимание сложности их ситуации и того, как смысл создается в их повседневной жизни через разыгрываемое единение. Полученные результаты подчеркивают необходимость того, чтобы специалисты в рамках социальных служб в сообществе охватывали всю ситуацию пары, включая обоих партнеров.

Проблема бэби-бумеров, у нас практически необсуждаемая, для американцев не иссякает и не иссякнет ещё лет 10-15.

В США бэби-бумеры, родившиеся во второй половине 40-х, предпочитают оставаться в рабочей силе дольше, чем предыдущие поколения работников. Аналогичным образом, многие страны переживают демографические сдвиги в сторону более разнообразного по возрасту населения. Между тем, организации продолжают полагаться на команды для выполнения задач и решения сложных проблем. Вместе это означает, что рабочие места и команды будут заполнены более широким разнообразием возрастов. В этой главе рассматривается и обобщается литература по проблемам старения, возрастного разнообразия и возрастной неоднородности в коллективах. Авторы начинают с определения соответствующих социальных и организационных теорий, которые могут объяснить выводы о командах и их взаимосвязи с возрастным разнообразием. В этой главе будут рассмотрены: а) влияние возраста в командах, в том числе влияние производительности; b) проблемы, связанные с различными по возрасту командами, и потенциальные ловушки; и с) стратегии организационного продвижения и включения различных по возрасту товарищей по команде, включая практику лидерства. Наконец, статья завершается направлениями будущих исследований старения в коллективах и возрастного разнообразия.

Возрастное разнообразие определяется как разница в возрастном распределении между группами работников либо в конкретные организационные рабочие группы или в организациях. Возрастное разнообразие может быть далее концептуализировано с использованием более общей структуры разнообразия в качестве разделения (т. е. различия в ценностях, убеждениях или установках), разнообразие (т. е. различия в знаниях или опыта) и неравенство (т. е. различия в социально значимых активах или ресурсах). Возрастное разнообразие как разделение объясняет дискриминацию в отношении пожилых работников со стороны других членов группы. Возрастное разнообразие как разновидность конструкта лучше всего объясняет концептуализацию пожилых работников в качестве экспертов. Наконец, концептуализация возрастного разнообразия как конструкта неравенства обосновывает предложения по использованию пожилых работников в качестве наставников команды. Хотя не все команды отличаются по возрасту (например, команды всех пожилых работников или молодых работников), важно учитывать последствия возрастные различия в командах, чтобы максимизировать важные командные процессы. Как мы увидим ниже, возраст разнообразие имеет сложную связь с большинством показателей работы команды, но несколько более прямую связь с работой команды высшего руководства.

Отношение к старшим членам команды. Распространенные возрастные стереотипы включают представления о способности пожилых работников учиться, мотивации участвовать в рабочих задачах, а также способность выполнять задания. Чтобы понять, как проявляются возрастные стереотипы, в первую очередь необходимо учитывать возрастные изменения способностей. В отличие от других форм дискриминации на рабочем месте, такими как гендерная или расовая дискриминация, эйджизм укоренился в надежных выводах, связанных с возрастным снижением работоспособности. Распространенные стереотипы старения являются результатом знания того, что возраст приносит различные степени когнитивных, физиологических и мотивационных изменений. Одним из наиболее распространенных стереотипов является мнение о снижении с возрастом способности к обучению; в организационном контексте это рассматривается так: более старые работники неспособны развивать новые навыки.

В зону внимания философии старости попадает и демография, и демогеография.

Джонатан Свифт в «Путешествиях Гулливера» писал, что «все люди хотели бы жить долго, но никто не хотел бы стареть», хотя возраст, или старение — это естественный процесс, целостный и неразделимый, конец жизни, потому что, в конце концов, все мы— «прах прошлого и семя будущего». Осознание принадлежности к периоду жизни, отмеченному как старый, так же естественно, как и периоды детства, юности, среднего и зрелого возраста. Разумное принятие времен возраста не влияет на нарушение ранее согласованных прежде всего психических характеристик. Восточные цивилизации настаивают на классификации продолжительности человеческой жизни-от детства до 30 лет, от юности до 60 лет, от среднего возраста до 90 лет и от 90 лет и далее. Современная наука биологии человека приходит к выводу, что в оптимальных климатогеографических, социальных, экономических, гигиенодиетических и других подобных условиях продолжительность жизни должна составлять в среднем 100 лет. Профилактическая медицина учит нас придерживаться так называемых здоровых привычек и брать на себя ответственность за личное здоровье, потому что пока люди сами не поймут и не примут как свой собственный «образ жизни» жизнь по «богам», то есть по естественным законам, врачи не могут ничего изменить в отношении своего здоровья и продолжительности своей жизни. Во время работы в качестве исследователя по комплексной программе контроля сердечно-сосудистой системы (CCCP) международного исследовательского проекта, который в народе назывался «ваше сердце в ваших руках», в 1970-х годах, когда профилактические программы здравоохранения были продвинуты на международной конференции первичной медико-санитарной помощи, состоявшейся в Алма-Ате (Казахстан) в 1978 году, была принята Декларация, которая стала поворотным моментом в доступе к здоровью и исцелению. В нем Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), среди прочего, официально рекомендовала сотрудничество традиционной медицины с традиционной медициной. Затем были даны четкие указания, как наладить это сотрудничество. Лозунгом декларации было «здоровье для всех до 2000 года». В декларации содержится новое определение здоровья: «Здоровье — это состояние полного физического, психического и социального благополучия, а не только отсутствие болезни или инвалидности. И можно было бы сделать вывод, что, когда речь заходит о возрасте и старении, то, что выделяется в определении, взято из Христианского Фридриха Самюэля Ганемана, немецкого врача, наиболее известного за создание псевдонаучной системы альтернативной медицины, называемой гомеопатией, который в своем «Органоне искусства исцеления «и в» Органоне гомеопатической медицины «сказал:» в здоровой духовной жизнеспособности, динамизм, который бодрит материальное тело, управляет неограниченными влияниями и поддерживает все части тела в совершенном, гармоничном, удивительном действии, связанном с ощущениями и функциями, так что наш разум, наделенный разумом, может свободно применять этот здоровый инструмент жизни для большей цели нашего существования. «Мы бы сказали: все идет из головы! Когда он начинает стареть и стареть, это зависит не только от возраста, но и от того, где мы живем, т. е. от состояния, в котором мы живем. Другими словами, возраст-это не только возраст. С тем, как пожилые люди начнут испытывать проблемы со здоровьем, такие как выпадение волос, сердечный приступ и нейро-дегенеративные заболевания, он значительно варьируется от состояния к состоянию. Старение было исследовано с учетом здоровья, а не долголетия, поэтому было выявлено 92 заболевания, которые приходят с возрастом и приводят к нарушению физического и психического здоровья. Чаще всего это сердечно-сосудистые заболевания и рак. Эта разница может быть больше, чем убедительные три десятилетия. Кроме того, низкоуглеводная диета может сократить продолжительность жизни в среднем на четыре года. Независимая группа исследователей проанализировала данные о здоровье жителей 195 стран и обнаружила, что люди разных поколений чувствуют себя как 65-летние («возрастной предел Бисмарка») в зависимости от того, где они живут. «Старение медленно» в Японии, Швейцарии, Франции, Сингапуре, Кувейте, Южной Корее, Испании, Италии, Пуэрто-Рико и Перу, так как люди, живущие в этих странах, имеют продолжительность жизни 74,3-76,1 лет, равную 65-летним. Напротив, наиболее” быстро стареющие » люди в Папуа-Новой Гвинее, Маршалловых островах, Афганистане, Вануату, Соломоновых островах, Центральноафриканской Республике, Лесото, Кирибати, Гвинее-Бисау и Микронезии, причем люди, живущие в этих странах в возрасте 45,6 — 55 лет, чувствуют себя равными 65-летним. Расчеты основаны на социально-демографическом индексе (SDI), который основан на таких показателях, как средний доход, образование и общий коэффициент рождаемости. Исследование показало, что, помимо того, что люди в развивающихся странах имеют более короткую продолжительность жизни, население стран с более низким SDI и возрастом быстрее. Анализ показал, что болезни, связанные со старением, составляют более половины всех проблем со здоровьем взрослых во всем мире. Существует много разговоров и споров о Хунсе, азиатском народе, который уже достиг долголетия, они почти никогда не болеют, и они всегда выглядят молодыми благодаря генам. Они являются реальным примером того, что образ жизни, приближенный к идеалу, действительно существует. Из опыта многих пришельцев, переселившихся в долину реки Хунза, они сделали вывод, что главным фактором их долгой жизни является здоровое питание. Книга» Хунза — люди, которые не знают болезней» Р. Бирхер выделяет основы их рациона, утверждая, что они имеют решающее значение для долгой и здоровой жизни: вегетарианская диета, большое количество сырых продуктов, преобладание фруктов и овощей, натуральные — так называемые, органические продукты, свободные от искусственной (в) химии, продукты, которые готовятся путем хранения всех биологически ценных ингредиентов, при этом алкоголь и сладости употребляются редко, и все это при регулярном голодании-периоды голодания. На Международном конгрессе по раковым заболеваниям в Париже в августе 1977 года эксперты объявили, что, согласно гео-канцерологии, полное отсутствие рака на планете Земля существует только у народа Хунза. Их всегда улыбающиеся лица и хорошее настроение также способствуют улучшению их психического и физического здоровья. Китайский журнал описал инцидент в 1984 году, когда Хунза по имени Саид Адбул Мобуда, показывая паспорт, смутил иммиграционных работников в лондонском аэропорту Хитроу: родился в 1832 году, ему было 160 лет, считался протеже в народе Хунза, вспоминая события 1850 года. Мы не можем все претендовать на географию и климатические особенности среды обитания народа Хунза, но мы можем извлечь уроки из их традиционно здорового образа жизни, а также хорошо информированных рекомендаций современной и традиционной медицины ВОЗ. Потому что хронические неинфекционные заболевания, которые являются причиной короткой продолжительности жизни большинства людей сегодня, не являются ни заразными, ни неизлечимыми, но они «заразны» нашим здоровьем-неадекватные привычки, с которыми нужно быть решительным и радикальным. Поговорка: «сопротивляйся в начале, исцеление приходит поздно, когда зло овладело тобой из-за твоих долгих колебаний» имеет далеко идущее послание и большое освещение. Понимание вышесказанного имеет решающее значение в борьбе с проблемами, которые приходят со старением населения. Полезно принимать что-либо от физической активности, через отказ от курения, наркотиков и наркомании, пребывание на природе, прогулки за пределами загрязненных городских районов, пешие прогулки, езда на велосипеде, плавание, фитнес… выбирая здоровые продукты и напитки в своем ежедневном рационе, работайте сбалансированно и отдыхайте, достаточно высыпайтесь ночью … чтобы лучше организовать систему здравоохранения, которая не запрещена и не запрещена ни в одной общине. Конечно, не все мы обладаем одинаковой генетикой, способностью переносить все и вся, что несет и представляет собой жизнь, поэтому невозможно дать такие точные указания, что делать и к какому возрасту это относится, но вывод однозначен: нет никаких других правил для долгой и здоровой жизни, кроме «Священного» правила, что брать на себя ответственность за собственное здоровье в соответствии с современными знаниями и публично данными рекомендациями, практиковать здоровый образ жизни как повседневный образ жизни-это незаменимая инструкция. В настоящее время существует большая настойчивость в определении наличия нейро-дегенеративных заболеваний у пожилых людей, особенно в отношении нарушения или потери памяти и способности к запоминанию, хотя нет никаких последних рекомендаций для их надежного и эффективного лечения! В этом контексте очень » в » диагностике деменции Альцгеймера, как правило, в практической работе мы используем в качестве инструмента диагностики и различные целенаправленные тесты и опросники, которые, помимо прочего, регулярно включают вопросы о знании основных понятий и данных, связанных с определением временных категорий (дата, чтение почасовой ставки …) вычислений путем вычитания одной и той же цифры из простого трехзначного числа: например, последовательно 7 из 100, или имена некоторых ведущих деятелей текущей социальной и политической сцены и т. д. Когда они не знают ответа на такие простые вопросы, экзаменатор удивляется, когда респондент отвечает: «уважаемый доктор, так нам это совсем не интересно». Вот почему послание всем «старшим» людям: занимайтесь умственными упражнениями, разговаривайте, читайте, ходите на концерты, в театры, кинотеатры, пользуйтесь мобильными телефонами, исследуйте все, что вас волнует в социальных сетях, играйте в шахматы, домино, «не сходите с ума”, разгадывайте кроссворды, посещайте светские сборища и танцы в домах для престарелых, благотворительные акции и тому подобные мероприятия, и в конце эссе я призываю вас, что если вы не можете вспомнить что — то сразу и вспомните это позже, это уже хороший знак того, что вы не сумасшедший, потому что» если вы помните, что вы забыли-вы ничего не забыли.

Нейрофизиология мозга имеет прямое отношение к процессам старения и проблеме долголетия.

В статье изучена взаимосвязь между активностью образа жизни и более высокими функциями головного мозга у нормальных людей среднего и пожилого возраста. Участниками были 1086 жителей сельской местности (их возраст колебался от 40 до 91 года). Высшие функции мозга измерялись с помощью MMSE, теста логической памяти, теста Струпа, D-CAT (теста для оценки внимания или исполнительной функции) и теста на беглость речи. Результаты исследования высших функций мозга показали, что нормальные люди среднего и пожилого возраста с высокой активностью в образе жизни справляются с когнитивными задачами лучше, чем нормальные люди среднего и пожилого возраста с низкой активностью в образе жизни. С другой стороны, высокая частота общения с семьей или друзьями связана с когнитивным снижением, особенно с потерей памяти. На основе этих данных обсуждалась взаимосвязь между активностью образа жизни и когнитивным резервом, а также между само-эффективностью и когнитивным снижением.

Микрогеография городской среды также получила философское толкование.

Ходьба как вид транспорта представляет собой перспективную цель для стимулирования физической активности у пожилых людей. Воспринимаемые характеристики окружающей физической среды могут повлиять на выбор пожилыми людьми способа передвижения для обычной деятельности, такой как прогулка до продуктового магазина. Цель: (1) оценить ассоциации между восприятием пожилыми людьми парков и тропинок в качестве наружных средств передвижения и транспортных прогулок, в частности, в продуктовый магазин; и (2) исследовать, были ли пространственные отношения между домами людей, воспринимаемыми посредниками и магазинами релевантны для их выбора транспорта. Многофакторный логистический регрессионный анализ бинарного результата «ходьба как вид транспорта» (против «моторизованного транспорта») использовался для оценки связи с воспринимаемыми посредниками мобильности в окрестностях; на этапе (1) без учета и на этапе (2) с учетом пространственных отношений. Результаты: восприятие парка как средства перемещения увеличило шансы на ходьбу. Пространственные отношения не влияли на выбор транспорта. Сообщение о тропе как посреднике не было значительно связано с ходьбой. Выводы: наши результаты свидетельствуют о том, что восприятие экологических характеристик в районе оказывает влияние на выбор транспорта пожилыми людьми. Принятие мер по охране окружающей среды или информирование пожилых людей об имеющихся у них возможностях в этом районе могут стать возможными путями расширения возможностей передвижения пожилых людей на уровне населения.

Образовательные программы

Философия старости проникла и в образовательную среду. Ниже приводятся два схожих курса-путешествия, явно рассчитанных не на нищебродов. Оба курса разработаны в университете Колорадо.

Программа «Семестр в море. Возрастная педагогика». «Семестр в море» — это подход к обучению за рубежом, при котором судно используется в качестве путешествующего кампуса с возможностью осуществления парусного спорта в нескольких портах по всему миру. Вояж: весна 2017. Дисциплина: философия старения. Автор курса — Mary Ann G. Cutter.

Целью данного курса является ознакомление студентов с основными концепциями и теориями философии старения, смерти и умирания, а также предоставление студентам опыта в формулировании и обосновании позиций по темам, касающимся старения, смерти и умирания. Класс рассматривает некоторые из основных вопросов философии старения: что такое старение? Каков наш моральный долг перед старением? Что такое смерть? Как можно по закону судить о случаях смерти и умирания? Существуют ли объединяющие темы в философии старения, смерти и умирания? Класс рассматривает, как философы ответили на эти вопросы и как их ответы могут быть релевантны современным дилеммам в философии старения, смерти и умирания. Чтения включают в себя как классические, так и современные тексты, взятые из западных, африканских и азиатских традиций на темы старения, смерти и умирания. В ходе курса студенты имеют возможность рассмотреть основные вопросы правильного и неправильного в контексте старения, смерти и умирания в глобальном сравнительном контексте и, делая это, получить опыт в критическом мышлении, тщательно рассуждая и четко формулируя свои мысли. Цели обучения: по окончании данного курса каждый студент сможет:

знать, что дискуссии в философии и религии о природе и значении старения, смерти и умирания имеют долгую историю, участвовать в известных этических и общественно-политических дискуссиях, касающихся старения, смерти и умирания в современных культурах, развивать критическое мышление и навыки письма в таких дискуссиях, и продумывать личные клинические, юридические и практические пожелания относительно старения, смерти и умирания.

План занятий:

Введение. Зачем изучать старение, смерть и умирание? Старение, смерть и умирание на Гавайях. Прибытие в Гонолулу (Гавайи). Физический распад. Психологический распад. Реинкарнация. Старение, смерть и умирание в Японии (синтоизм, буддизм). Прибытие в Кобе (Япония). Старение, смерть и умирание в Китае (конфуцианство, даосизм, буддизм). Прибытие в Шанхай (Китай). Воскресение. Старение, смерть и умирание во Вьетнаме (конфуцианство, даосизм, буддизм). Прибытие в Хошимин (Вьетнам). Медицинское бессмертие. Старение, смерть и умирание в Бирме (буддизм, христианство, ислам) Прибытие в Янгон (Бирма). Цифровое бессмертие. Старение, смерть и умирание в Индии (индуизм, буддизм, сикхизм). Прибытие в Кочин (Индия). Что есть такое плохо или хорошо. Бояться или нет / готовьтесь к Маврикию. Прибытие в Порт-Луи (Маврикий). Горевать или нет. Торопиться или нет: кейс самоубийства. Старение, смерть и умирание в Южной Африке (христианство, светская этика). Прибытие в Кейптаун (ЮАР). Торопиться или нет: кейс отказа от лечения. Старение, смерть и умирание в Гане (христианство, народные верования, ислам). Прибытие в Тему (Гана). Следует ли торопиться или нет: кейс самоубийства с помощью врача. Резюме. Старение, смерть и умирание в Марокко (Ислам). Оценка курса. Учебный день. Прибытие в Касабланку (Марокко). Закрытие. Прибытие в Гамбург (Германия).

Посещение полевых занятий является обязательным для всех студентов, обучающихся на этом курсе. Полевые занятия составляют не менее 20% аудиторных часов для каждого курса.

В качестве примера дано описание темы «Старение и смерть в Гане»

На этом полевом занятии мы встречаемся с профессором в Аккре, чтобы обсудить ганские взгляды на старение, смерть и умирание. Мы узнаем о том, почему ритуальные услуги важны в Гане. В качестве возможности оплакать, а также отпраздновать жизнь усопшего, похоронные службы объединяют семью и друзей в рамках иногда сложных и дорогих услуг. Мы также узнаем об уважаемом искусстве изготовления гробов в Аккре, а также, если появится возможность, посмотрим часть похоронной службы в Гане. Если есть время, мы посетим дом престарелых в Аккре, чтобы обсудить, как Гана решает проблему ухода за пожилыми людьми. В соответствии с темами класса мы обсуждаем, как старение, смерть и умирание понимаются в Гане, а также некоторые из этических проблем, с которыми сталкивается Гана в заботе о стареющем населении. Задачи: 1. углубить наше понимание ганских взглядов на старение и смерть 2. углубить наше понимание ганской похоронной и похоронной практики 3. углубить наше понимание того, каковы взгляды на старение и смерть в Гане.

Другим образовательным экспериментом является программа «Семестр в море. Программа обучение долголетию».

Программа непрерывного обучения «семестр на море» предоставляет взрослым учащимся в возрасте 30 лет и старше возможность присоединиться к академическому сообществу. Пожилые учащиеся добавляют ценный поколенческий элемент к судовому сообществу. Это пенсионеры, профессионалы в отпуске или просто предприимчивые путешественники, желающие учиться вместе с яркими, увлеченными студентами со всего мира.

Образовательные поездки и программирование

Образовательное путешествие вплетено в основной опыт каждого семестра в морском путешествии. Это опыт путешествия, предназначенный для любознательных учащихся, которые хотят выйти за рамки туристической парадигмы и испытать сердце культур по всему миру. Программа непрерывного обучения предоставляет взрослым учащимся возможность интеллектуально погрузиться в жизнь корабельного сообщества. Пожилые учащиеся могут участвовать в курсах (при наличии свободных мест), ежедневных семинарах пожилых учащихся и вечерних программах, предлагаемых судовому сообществу. Эти вечерние программы, часто сопровождаемые лекцией или слайд-шоу, включают темы о культуре и истории предстоящих портов, вопросы развития студентов, обзоры текущих событий, изучение областей научной деятельности факультета или других интересных текущих событиях.

Судовое Сообщество

Семестр в морском путешествии — это не круиз! Наш корабль становится плавучим кампусом колледжа, где вы будете жить, есть и учиться со студентами (до 550) и преподавателями и сотрудниками (до 100) вместе с их. Кроме того, есть 180 многонациональных членов экипажа, которые добавляются к этому разнообразному судовому сообществу. Это приводит к путешествию с уникальной атмосферой, которая способствует изучению сообществ со всего мира. Это разнообразное многопоколенное учебное сообщество позволит вам сформировать связи, которые длятся всю жизнь, или просто найти попутчика, который хочет узнать и испытать то, что может предложить мир!

В Опыте Стран

Существуют более чем 10 направлений в путешествии, возможности для изучения и погружения в культуру по всему миру безграничны. Программа непрерывного обучения предлагает семестровые экскурсии по морю в каждом порту, которые способствуют дальнейшему пониманию каждой страны.

Мы используем доверенных местных экспертов, чтобы максимизировать опыт обучения в стране. Мы также устанавливаем связь с преподавателями или сотрудниками на каждой экскурсии, чтобы улучшить опыт обучения. Независимо от вашего интереса или уровня способностей, вы найдете широкий выбор вариантов с семестром в море, спонсируемыми экскурсиями по стране-от изучения марокканской пустыни на верблюде до приготовления свежей пасты в итальянском кулинарном классе.

И в заключении данного обзора — работа, посвященная образовательной геронтологии под знаменами работ Я. Баарса.

Эта книга — впечатляющая медитация о старении в западной культуре. По словам ее автора, который является профессором интерпретационной геронтологии в Университете гуманистических исследований в Утрехте (Нидерланды), жить дольше не обязательно означает жить лучше. Само название наводит на важный вопрос: нужно ли нам искусство старения? И если ответ на этот вопрос — «да», то что означает такое искусство?

На протяжении всей этой книги автор предлагает мягкую критику подхода к геронтологии, который он называет «хронометрическим», то есть измерением социальных, демографических, медицинских и других характеристик пожилых людей, взятых извне. Хотя временной и метрический подход к исследованию старения был важен и полезен во многих отношениях, он также был неполным. Хронометрическая традиция не развила подлинного «искусства старения», которое может быть создано только не из материалов, используемых вне художника, таких как мрамор или холст, а из собственной жизни человека.

Одна из моих любимых глав в книге «старение и искусство жить «называется» страсть к мудрости и возникновение искусства старения. В этой главе профессор Баарс исследует Древний мир и важные труды о старении, написанные такими поэтами, как Солон и Вергилий, а также такими философами, как Платон, Аристотель и Эпикур. Изюминкой этого раздела являются размышления Баарса о «de Senectute» Цицерона (О старости), который обычно считается единственным величайшим трактатом о старении, написанным в Древнем мире. Современным философам и геронтологам, стремящимся сформулировать искусство старения, было бы полезно прочесть сочинение Цицерона “в защиту старости”, написанное более 2000 лет назад.

Еще одной сильной стороной этой книги является ее кросс-культурный характер. Хотя я с сожалением должен сказать это, как американец, большая часть геронтологических исследований и комментариев, которые я читаю, сосредоточена на работе, выполняемой в Соединенных Штатах и написанной другими американскими учеными. Было приятно познакомиться с идеями о старении, которые исследовались в Англии, Франции, Швейцарии, Германии и на родине автора в Голландии.

Идея достижения высокого качества жизни в позднем возрасте является ключевой темой всей этой книги. Хотя нет никаких причин умалять усилия прожить дольше (поскольку быть живым-это предпосылка всего, что мы хотим сделать или испытать), автор последовательно утверждает, что более долгая жизнь-это только то, к чему стоит стремиться, если жизнь хороша. Ожидаемая продолжительность жизни или сама продолжительность жизни вряд ли является адекватным критерием для оценки ее качества. В конце концов, такие качества, как признание конечности жизни, почитание собственной личной истории, охват всего спектра своей человечности, воспитание межпоколенных отношений и стремление жить мудро, являются одними из важных компонентов для жизни искусства старения. Простое поднятие этих вопросов и помощь читателю понять их важность-достаточные причины, чтобы встретиться с этой интенсивной, но очень умной книгой.

Источники

https://www.semesteratsea.org/courses/philosophy-of-aging/ https://www.semesteratsea.org/lifelong-learner/ http://www.janbaars.nl/philosophy-make-difference-review-aging-art-living-gerontologist/ http://www.janbaars.nl/ageing-society-reviews-aging-and-the-art-of-living/ http://www.janbaars.nl/canadian-journal-on-aging-reviews-aging-and-the-art-of-living/ http://www.janbaars.nl/educational-gerontology-reviews-aging-and-the-art-of-living/ https://aginghorizons.com/2013/01/interview-aging-and-the-art-of-living/ http://www.janbaars.nl/biz-india-online-news-reviews-aging-and-the-art-of-living/ http://www.janbaars.nl/choice-reviews-aging-and-the-art-of-living/ Wejbrandt A (2014). «Defining aging in cyborgs: A bio-techno-social definition of aging». Journal of Aging Studies. 31: 104—109. https://www.sciencedirect.com/journal/journal-of-aging-studies http://www.lse.ac.uk/media@lse/WhosWho/AcademicStaff/LeslieHaddon/TableOfContentsGenerations.pdf https://www.researchgate.net/publication/332533682_Housing_plans_of_the_oldest_ageing_in_semi-rural_areas_in_Sweden https://www.researchgate.net/publication/283276615_Ageing_in_people_with_intellectual_disability_as_it_is_understood_by_group_home_staff https://www.researchgate.net/publication/266475748_All_the_things_I_have_-_Handling_one’s_material_room_in_old_age https://www.researchgate.net/publication/330702224_Strategies_of_older_couples_to_sustain_togetherness https://www.researchgate.net/publication/335821114_The_Role_of_Aging_Age_Diversity_and_Age_Heterogeneity_Within_Teams https://www.researchgate.net/publication/336702983_ESSAY_ON_AGING_AND_AGE https://www.researchgate.net/publication/271359510_The_relationship_between_lifestyle_activities_and_higher_brain_functions_in_the_middle_and_old_people https://www.researchgate.net/publication/330526044_Perception_of_parks_and_trails_as_mobility_facilitators_and_transportation_walking_in_older_adults_a_study_using_digital_geographical_maps

 

Оригинал: http://7i.7iskusstv.com/y2020/nomer4/levintov/