Городничий города Велижа и военный комендант города Витебска0

В мае 1823 г. возникло и в январе 1835 г. завершилось Велижское дело, одно из наиболее известных в Российской империи обвинений евреев в риту­альных убийствах. Оно длилось 12 лет; обвинения были сняты. О причинах возникновения Велижского дела писалось (см. [6]) так:

одни усматривали … обычные преследования за веру. Другие воспринимали случившееся как шаг политический, за которым кроются некие непонятные на первый взгляд важные планы правительства. Третьи же были убеждены, что все дело имеет чисто практическую подкладку: просто идет яростная эконо­мическая борьба между1 евреями и христианами.

В цели настоящей заметки не входит повторение хорошо известных дета­лей этого дела, поскольку его подробные и документальные описания легко доступны (см., например, [6]), а имена действующих лиц, включая графа Н.С. Мордвинова и составителя “Толкового словаря живого великорусского языка” В.И. Даля, хорошо известны.

Цель статьи — обратить внимание читателя на то, что если “все дело имеет чисто практическую подкладку” и связано с “яростной экономической борьбой” (см. приведенную выше цитату из [6]) между группами жителей города Велижа, а так оно в значительной степени и было, то то, что случилось там в 1823 г., в значительной степени произошло из-за ошибок российской админи­страции. Работая в несомненно тяжелых условиях, она все же должна была эти события либо предвидеть и предотвратить, либо не дать им развиться в той степени, как это фактически произошло: “яростная экономическая борьба”, особенно в условиях религиозных различий и конфессиональных проти­воречий, не начинается в один день и одна из важнейших задач любой адми­нистрации — контролировать и регулировать экономическую конкуренцию, не давая ей перерасти в деструктивную.

В этом контексте цель статьи — сообщить читателю, что российская адми­нистрация города Велижа сразу после того, как этот город вошел в состав Российской империи в 1772 г., т.е., работая в не менее сложных условиях, чем в 1823 г., была вполне успешна, поддерживая в течение десятилетий мир между экономически конкурировавшими группами.

1 Ниже будет видно, что это противопоставление нуждается в значительном уточнении, по­скольку жители Велижа, исповедовавшие христианство, значительно различались по конфессио­нальной принадлежности. — В.М.

Рис. 1. Город Велиж с высоты птичьего полета

В этой связи мы вспомним совсем другие, по понятным причинам ни­когда не произносившиеся историками Велижского дела, имена. Это военный комендант города Витебска2 граф Сергей Сергеевич (Эрнст Густав) Миних (1744–1817) и городничий3 города Велижа барон Антон Иванович (Отто Иоганн) Шлиппенбах (1747–после 1807), который на протяжении 14 лет, с 1785 г. по 1798 г., был городничим (не будем стесняться этого звания!) в городе Велиже. Эти два лица не только были связаны профессиональной деятель­ностью, но и являлись близкими родственниками. Основным содержанием статьи будет ряд архивных документов, которые дадут читателю первичную (а не переработанную историками) информацию.

Город Велиж после 1772 г. Читателю, вероятно, известно, что вошед­ший с состав Российской империи в 1772 г. город Велиж, получивший в 1776 г. права уездного города, имел тесные торговые связи с Ригой, куда водным пу­тем отправляли лес, льняное семя, пеньку, золу, зерно; именно торговля и ее обеспечение лежали в основе экономики города. Сохранившиеся фотографии (см. Рис. 1–4), хотя и сделанные лет на 100 позднее 1770-х годов, дают ясное представление об уровне достатка его жителей.

Под управлением российской администрации жители Велижа получили ряд льгот, а 21 сентября 1781 г. городу был пожалован герб: двуглавый орел на золотом фоне в верхней части и всадник на бело-красном фоне в ниж­ней. В 1798 г. был утвержден генеральный план развития города, разрабо­танный в Комиссии о каменном строении. Согласно этому плану город имел прямоугольно-прямолинейную структуру. Представление об этом дает Рис. 1, хотя сохранились и точные чертежи. На въездах из Суража и Великих Лук также организовывались прямоугольные площади с церквями и лавками. На территории бывшей крепости предлагалось разместить казенные хлебные и соляные магазины. На левобережной стороне планировалась прямоугольная площадь с присутственными местами (см. Рис. 2) и гостиным двором, к се­веру от площади был выстороен главный городской собор.

2 О некотором сходстве Велижа и Витебска известно хорошо; читатель, вероятно, сразу вспомнит имя художника Марка Шагала.
3 Согласно документам, именно городничий, а не “градоначальник”. Это звание — к сожалению — всегда будет вызывать саркастическую ухмылку у всех, кто знает его только по комедии Н.В. Гоголя [2].

Рис. 2. Ратуша в Велиже

 

Рис. 3. Лавки евреев г. Велижа; на заднем плане — Церковь Илии Пророка

Этот главный собор — кирпичная теплая (т.е., отапливаемая) церковь Илии Пророка (см. Рис. 3), построенная в 1772-1781 гг. как греко-католическая и ориентированная алтарем на север, с двумя высокими парными трехъярус­ными башнями-колокольнями на южном фасаде и с главкой над алтарным выступом. Несомненно, это была архитектурная доминанта города. Проци­тируем в этой связи [6]:

каменная, двуглавая, огромная по величине, незаурядная по архитектуре Ильинская церковь начала строиться в 1772 г., в год перехода города от Польши к России. Это, несомненно, был акт скорее политический, чем религиозный; ему следовало служить противовесом новым влияниям, связанным с отторже­нием униатов от католицизма, казавшимся неизбежным после перехода населения в новое подданство. В 1780 г. здание бы­ло закончено, а в 1781 г. совершено было при многочисленном стечении народа и с необычайной торжественностью освяще­ние церкви известным полоцким униатским архиепископом.

Рис. 4. Церковь Воздвижения Честного Креста Господня

Ильинская церковь после Полоцкой унии 1839 г. стала православной. В 1931 г. она была закрыта и приспособлена под тракторные мастерские. В 1942-1943 гг. она сильно пострадала в ходе боевых действий и позднее была разобрана. На месте этой церкви сейчас находится здание Дома быта.

Другой заметный отовсюду храм — кирпичная холодная (т.е., летняя, неотапливаемая) церковь Воздвижения Честного Креста Господня (см. Рис. 4), в формах барокко, была построена в 1785-1791 гг. “усердием купцов Коча­нов” как греко-католическая (униатская). После Полоцкой унии 1839 г. она также стала православной. В 1876 г. она была повреждена пожаром, затем отремонтирована и закрыта в 1938 г. В годы Великой Oтечественной войны здание было повреждено, после чего разобрано.

Рис. 5. Карта Полоцкого наместничества на 1792 г.

Натурально, поскольку в городе была многочисленная еврейская община, там имелась синагога. Фотографии ее нам не известны, но очень подробное ее описание у нас имеется (см. [6]):

…в самом начале прошлого столетия русское правительство ассигновало значительную сумму денег на устройство в г. Ве-лиже православного храма. Но городской голова, униат Коро-новский, употребил отпущенную из казны сумму на постройку костела, за что и был отдан под суд. В 1810 г. приступили к сооружению нового грандиозного Свято-Духова униатского храма в центре города, на углу Базарной площади и Духовской улицы. По плану ограда нового храма почти непосредственно примыкала к ограде помещавшейся на соседней школьной ули­це главной еврейской синагоги (она же — Большая синагога и Большая школа).

Синагога эта была построена в пятидесятые годы 18-го сто­летия, когда город еще находился под властью Польши, из ду­бовых брусьев и по особому плану. Она представляла собой грандиозное, отличавшееся прекрасным стилем здание — с высоким острым шпилем и узкими стрельчатыми окнами. Их переливавшиеся на солнце разноцветные стекла смотрели во все стороны света. Синагога была выше всех соседних домов, и при приближении к городу первою бросалась в глаза еще издали. Восемнадцать молелен ютились в ней и вокруг, и под ее высоким куполом могли одновременно поместиться более двух тысяч человек.

При тогдашних настроениях “давивший” все соседние зда­ния своей старинной стильной архитектурой еврейский храм, неожиданно для себя очутившись в центре узкого простран­ства, образовавшегося между католическим Успенским косте­лом, с одной стороны, и вновь сооруженным униатским собором, с другой, не мог, конечно, не почувствовать некоторой тревоги за свою судьбу. И действительно: на небе вскоре стали собираться первые черные тучи нависающей над евреями мощной грозы, и первый удар молнии поразил именно высо­кий шпиль старой синагоги.

Сопоставив даты, читатель увидит, что многие из упомянутых выше со­бытий городского строительства либо происходили, либо готовилось между 1785 г. и 1798 г., когда городничим Велижа был Антон Иванович Шлиппенбах. Так, достоверно известно, что закладка4 Кресто-Воздвиженской церкви производилась в его присутствии.

Межконфессиональные столкновения. Заинтересованный читатель может обратиться к книге Е.К. Анищенко “Евреи Белорусской губернии. Ис­торический очерк и документы” [1], но мы ограничимся лишь несколькими штрихами, описывая неизбежные в то время и в таком месте межконфессио­нальные противоречия и столкновения, причем не между евреями и христианами, а между христианами и христианами.

В 1798 г., при выяснении возникшего ропота среди униатов Велижского уезда открылось, что в имении А.С. Васильчикова чепельский войт Василий Мохин

напаивал допьяна не один раз благочиннаго священника, при­вязывал его к носилкам, на которых мертвых носят, и при ко­локольном звоне вынашивал как мертваго к церкви.

Для исследования всех обстоятельств 3 октября 1798 г. на место был срочно послан генерал-лейтенант Федор Линденер. В Великих Луках он получил донесение велижского городничего барона Антона Шлиппенбаха5 и уезного маршалка надворного советника Алексея Волкова о том, что униатские попы

вознамерились погребсти господствующую в России веру, …учинить греческую религию презренною, возмутить народ и отторгнуть его от оной. Народ сей отступает совершенно от греческой церкви. Они не крестят у себя, не похороняют и не ходют к причастию, ни к исповеди и все сие отправляется тай­но униатскими попами. А чтоб зло сие не распространилось … и не вкралась какая третия политическая партия, несогласи­ем черни воспользоваться могущая, и чтобы, когда удастся в сем одному уезду, … по примеру его не взбунтовать и другие многие пограничные российские провинции.

Они просили Синод и его посланца назначить честных статистиков для деликатного в Велиже разбиратель­ства … в сем духовном политическом деле (РГАДА6, Ф. 7, Оп. 2, Д. 3165, ЛЛ. 5-5об., 12).

4 К слову, первоначально деревянная, она была затем переделана в каменную.

5 Заметим, что 1798 г. — последний в 14-летнем пребывании Антона Ивановича Шлиппенбаха в должности городничего г. Велижа.

Заметим, что 1798 г. — год царствования императора Павла I. Взойдя на престол после своей матери и делая упор на применение силы в межконфесси­ональных отношениях, чего особенно избегала Екатерина II, он значительно изменил стиль правления. Это (см. [1]),

говоря словами новоназначенного белорусского епископа Ана­стасия, дало “косное направление” правительственному кур­су относительно обеспечения господства православия за счет иных конфессий, особенно униатов. Это прекрасно выразил генерал-прокурор Сената А.Б. Куракин, который 14 марта 1798 г. велел белорусскому губернатору С.С. Жегулину7 взять с на­стоятелей всех католических и униатских монастырей подпис­ку в том, чтобы их монахи “непристойным их званию образом не таскались и не переходили с одного места на другое”. На момент издания этого распоряжения минул год действия ука­за Синода, который повелел приходским священникам удер­живать крестьян от бунта, за что поощрил переводом попов на выгоднейшие места. Тем не менее в Белорусской епархии имелось 453 праздные места, а на 385 православных церквей приходилось 450 униатских и не менее 200 католических косте­лов. Православный клир в большинстве приходов испытывал нужду в земельных угодьях, а гонимое униатское духовенство отправляло службу в католических храмах.

Крутые меры до того стеснили повседневный быт католи­ков, что сам А. Куракин 8 июня 1798 г. поспешил рекомендо­вать С. Жегулину употреблять все “возможные прозорливые способы, дабы вникнуть в следы подозрительных предначи-наний и без малейшаго даже самому виновному безвремянна-го стеснения единственно надзором, деятельностию своею пре­граждать пути к каковым-либо злонамеренным поползновени­ям, не обнаруживая насилием по сим начинаниям”. Но ретивый Жегулин уже успел 17 мая 1798 г. запретить выдавать кре­стьянам паспорта в другие губернии, а следом 24 июня 1798 г. последовал именной указ выдавать паспорта купцам, мещанам и крестьянам только на один год. Буквально в этот же день С. Жегулин успокоил верхи тем, что нигде не видит ропота, хо­тя католический клир жаловался на притеснения, захват уни­атских монастырей, где “исповедуют католическую религию”.

6 Здесь и далее: Российский Государственный архив древних актов. Белорусские губернаторы: Жегулин Семен Семенович, тайный советник, 06.01.1797 12.12.1798,    Белокопытов Аверкий Семенович, действительный статский советник 12.12.1798-04.06.1799,   Северин Петр Иванович, тайный советник 03.06.1800-29.12.1800, Торбеев Петр Матвее­вич, тайный советник 29.12.1800-1802, Шишкин Сергей Александрович, действительный статский советник 1802-1808, и так далее. Мы увидим имя Жегулина (написанное в документах не через “е”, а через “и”, ниже. — В.М.

В свое оправдание он заявил, что “простер строгость воспреще­ния на все без изъятия”, особенно ввиду подозрения на униат­ское духовенство, которое еще в ходе восстания 1794 г. мечта­ло “видеть нашествие поляков на Белоруссию и обращение ее в прежнее бытие”, и чтобы понудить духовенство “прилежать прямо к тому предмету, к чему оно себя, оставляя светскую жизнь, предопределило, а не ходило с места на место без вся­кой нужды”.

Повседневные заботы. Как мы увидим ниже, в 1799 г. Антон Ивано­вич Шлиппенбах в чине надворного советника был переведен городничим в г. Лебедянь. Из комедии Н.В. Гоголя, хотя и описывающей времена царство­вания императора Николая I, мы можем понять, какие аспекты городской жизни составляли повседневную заботу городничего.

Смотрим список действующих лиц комедии: учебные заведения (Лука Лукич Хлопов), суд (Аммос Федорович Ляпкин-Тяпкин), богоугодные заве­дения (Артемий Филиппович Земляника), почта (Иван Кузьмич Шпекин), медицинский персонал (Христиан Иванович Гибнер), помещики (Петр Ива­нович Добчинский, Петр Иванович Бобчинский), купцы (Абдулин и проч.), мещане и, наконец, уважаемая общественность: отставные чиновники, почет­ные лица в городе (Федор Иванович Люлюков, Иван Лазаревич Растаков-ский, Степан Иванович Коробкин).

В подчинении же у городничего — частный пристав (Степан Ильич Ухо-вертов) и полицейские (Свистунов, Пуговицын, Держиморда), многие из ко­торых инвалиды из отставных солдат.

Посмотрим теперь на документы7. Помимо общих слов о том, что город­ничий “пекся к пользе граждан и выполняя законные предписания начальства и напрягал свои силы отыскивать посредствы к облегчению оных”, там явно отмечены вполне конкретные вещи:

благоразумным расположением споспешествовал к благоден­ствию жителей доставляя каждому по его должности справед­ливость с удовлетворением равномерно ж исправностию по­жарных инструментов находящихся в его ведомстве в быв­ших несчастных пожарных случаях неодинажды домы град­ских жителей и их имуществы спасены были от огня и опас­ности а сверх того частью по его господина городничего ста­ранию более трехсот каменных и деревянных домов по плану выстроено.

Как ни странно, помимо городского строительства, именно противопо­жарное дело было одной из главных забот городничего. Вряд ли полицей­ские и частный пристав (Степан Ильич Уховертов, Свистунов, Пуговицын, Держиморда) могли выполнить эту техническую задачу.

7 Приведем отрывок из аттестата, данного 1798-го года августа 25-го дня Велижскому го­родничему барону Антону Ивановичу Шлиппенбаху. Он подписан Головой Стефаном Михалеви-чем, Бургомистром Львом Поромовским, Бургомистром Иозефой Хрулевичем, Ратманом Никитой Солодниковым, Ратманом Стефаном Пашковским, Ратманом Хаимом Лурие (РГВИА, Ф. 3545, Оп. 4, Д. 3122, ЛЛ. 2, 2об.). Здесь и далее: РГВИА — это Российский Государственный военно-исторический архив. Полный текст аттестата приводится ниже.

Поддержание порядка в городе прямыми полицейскими мерами — вто­рая важнейшая задача городничего. Была ли в этом действительная необ­ходимость? Была. Приведем отрывок из книги [3], написанной краеведом И.И. Дубасовым в 1883 г. Хотя описываемые им случаи относятся не к Вели-жу, а к Тамбовскому краю, они датированы 1780 г. и вполне характерны.

У ворот Можаровской усадьбы исправника встретили человек 100 дворовых и крестьян, вооруженныхъ цепами и дубинами.

— Что вы за люди? громко спросили они у приближавша-
гося къ ним полицейскаго поезда.

Волков прикрикнул на них и объяснил им, что он капитан-исправник, представитель царской власти.

— Врешь, — отвечали ему, — вы вот, разбойники, а приехали
грабить господский дом, да не на таковских напали: в дубье мы
вас примем…

Нечего делать, исправник должен был уехать ни с чем.

И оттуда же:

в том же 1780 году 21 марта через Тамбов проезжал помещик Шегаров. Приезжий подкатил к почтовому двору с многочис­ленною свитою и грозно потребовал лошадей и проводников. К несчастно, все почтовыя лошади были в разгоне … Тогда Шегаров пошелъ к правителю Тамбовских ямов майору Фе-дерману.

—Читал ли ты, немчура, подорожную мою? — сказал он.

— Сейчас же подавай ямщиков!

Федерман посоветовал ему обратиться за проводниками в воеводскую канцелярию.

Это обидело Шегарова и он схватил Федермана за грудь и стал колоть его пальцами в глаза.

— Ты немецкий беглец, — кричал он, — и я велю заковать
тебя в кандалы.

Федерман попытался возразить: и я де такой же штаб, как и ты, а ты меня порочишь8, — но тут подбежали к нему Шегаровские дворовые, схватили его и высекли на его же собственном дворе.

Федерман убежал, а Шегаров получил то, что требовал, и кроме того — сани с подрезами, принадлежавшия побитому почтовому начальнику. На этих санях, с громом и звоном, под­катил он к дому одного своего Тамбовскаго приятеля и пробыл там несколько часов, а затем совершенно благополучно просле­довал в село Талинку, откуда и отпустил ямщиков, не заплатив им прогонов…

8. Заметим, что это одна из ключевых фраз этого повествования: как помещик Шегаров, так и правитель Тамбовских ямов Федерман, были штаб—офицерами. Их ранг был не только равен, но и весьма высок. Про Федермана нельзя думать, что это был кто-то типа станционного смотрителя из повести А.С. Пушкина. Более того, Федерман был дорлжностным лицом и вполне имел право применить оружие.

Подобную же необузданность иногда проявляли и такие Тамбовские дворяне, которые нигде никогда не служили и сле­довательно не имели никакого официальнаго положения. Та­ков был недоросль Вельяминов.

Однажды он с целого шайкою в полночь подъехал к дому нелюбимаго им дьякона Лысогорскаго, ворота в его дом выло­мал, окна выбил, всю семью избил … Дьяконский сын в одном изорванном белье выбежал тогда из дому и зазвонил в церков­ный колокол. Священник и пономарь прибежали в церковь. Явился туда же и Вельяминов, священника и пономаря ударил рожном, а сам направился на колокольню и для собственнаго удовольстая начал звонить во все колокола. Собрался народ. Дивились все, а ничего не могли сделать с барином …

В то же время мелкое Тамбовское дворянство, которое из-за куска хлеба шло в разныя канцелярии, тоже не блистало нравственными совершенствами.

Как поступали служилые Тамбовские дворяне с подчинен­ными им сельскими жителями, это очень ясно видно из письма Кадомскаго секретаря Карева к крестьянскому старосте Ми­рону Курмашову. Вот это письмо:

“Я к тебе писал перед тем, чтобы ты, плут и мошенник, выслал сюда в Кадом солдата Пайкова. Да он уже здесь хотя подушныя деньги платил, но отсюда, не взяв квитанции, бе­жал. И для того к тебе еще пишу, чтобы ты непременно его выслал сюда еще с подушными деньгами, ибо ежели челобит­ную солдат подаст, то я уверяю вас всех, будет она ему больше 200 рублей стоить”.

Краевед И.И. Дубасов, книгу которого, написанную в 1883 г., мы только что цитировали, был Председателем Тамбовской ученой архивной комиссии. Справедливости ради, следует процитировать оттуда и следующий отрывок, напрямую касающийся Антона Ивановича Шлиппенбаха:

В то время … в Лебедяни властвовал городничий Шлиппенбах. Со всех торговых статей он брал себе определенную по­шлину, по произвольной таксе. Противозаконные финансовые операции были, впрочем, не единственными увлечениями го­родничего Шлиппенбаха.

Ночью, в мае 1801 года, он ворвался в дом лебедянского ме­щанина Белкина и требовал, чтобы тот выдал ему свою дочь. И когда ему отказали в этом, он перебил в доме Белкина все ок­на. Кроме того, Шлиппенбах с обывателями обращался очень жестоко, подвергая их побоям в домах и на улицах. Даже один офицер, Харламов, был прибит Шлиппенбахом на улице.

Чтобы понять, не увлекся ли Председатель Тамбовской ученой архив­ной комиссии собиранием сплетен, обратимся к личности Антона Иванови­ча Шлиппенбаха. В самом деле, полезно понять, мог ли — и если мог, то в каком смысле — пятидесятитрехлетний Антон Иванович Шлиппенбах, отец многочисленного семейства, близкий родственник (муж сестры) воспитатель­ницы царских детей Шарлотты Карловны Ливен, “благодаря большому уму, твердости характера, неутомимости и недюжинной энергии” пользовавшейся неизменным уважением на протяжении екатерининского, павловского, алек­сандровского и николаевского царствований, наконец, боевому офицеру, тре­бовать от некоего мещанина Белкина выдачи ему своей дочери, и если мог, то в каком смысле и в каких целях.

Относительно того, что некий офицер Харламов “был прибит Шлиппенбахом на улице”, мы прямо скажем, что это выдумки: по тогдашним правилам публично побитый офицер — уже не офицер.

Антон Иванович Шлиппенбах. Говоря телеграфным стилем, Антон Иванович (Otto Johann) Шлиппенбах, родившийся в имении Альт-Борнхузен в Лифляндии 18 ноября 1747 и скончавшийся после10 1807 г., вступил (1-й раз) в службу в Ямбургский карабинерный полк (1760), вахмистр (1763), адъ­ютант генерал-майора11 (1764), вышел (1 раз) в отставку поручиком (1766), вступил (2-й раз) в службу (22.2. 1768), ротмистр (13.11. 1772), вышел (2 раз) в отставку секунд-майором Ямбургского карабинерного полка (20.1. 1774), вступил (3-й раз) в службу (28.8. 1777), вышел (3-й раз) в отставку (1.5. 1779), вступил (4-й раз) в службу (23.12. 1779), вышел (4-й раз) в отставку по болезни (31.7. 1783).

Затем (по Указу Сената от 21.2.1785) с 8 мая 1785 г. — годорничий г. Велиж Полоцкой губ. В чине надворного советника12 был в 1799 г. переведен городничим в г. Лебедянь Харьковской губ.; в чине Коллежского советника13 6 января 1803 г. подавал прошение о переводе на должность городничего в г. Елец.

Некоторые сведения о происхождении и предках. В формальных послуж­ных списках не отмечалось, что Антон Иванович Шлиппенбах — одновремен­но правнук:

. Вольмара Антона Шлиппенбаха, про которого читателям скорее все­го известно, что он попал в плен в Полтавском сражении, и

. Герхарда Иоганна Левенвольде, про которого читатели знают еще меньше, хотя он — пленипотенциарий Петра I в Лифляндии и Эст-ляндии (1710), затем тайный советник, обер-гофмейстер двора прин­цессы Шарлотты Софии, супруги царевича Алексея Петровича.

Но много ранее, в июне 1696 г., он был приговорен Карлом XI к смертной казни за открытый протест против редукций, которые, говоря кратко, были формой пополнения шведской казны за счет собственности жителей недавно завоеванных Швецией территорий. Это отдельная тема и мы больше не будем, хотя и можем, об этом говорить.

10. Точная дата смерти нам не известна.

11. Согласно “Ведомости состоящим в Ямбургском карабинерном полку сверх комплекта офи­
церам”, барон Отто Шлиппенбах “причислен ко ордеру господина генерал-майора и кавалера Ивана Григорьевича Древица” (РГВИА, Ф. 230, Ч. 1). И.Г. Древиц (1733-1783) происходил из сербских дворян. В 1759 г. перешел из прусской на русскую службу. Во главе Сербского гусарского пол­ка принимал участие в войне с польскими конфедератами (1768-1772) и 3 февраля 1770 г. был награжден орденом св. Георгия 3-й степени (№ 3 по кавалерским спискам). Отрицательно характеризовался А.В. Суворовым: “… он выгнал население Мира, оставил на произвол судьбы Ченстохов, открыл Зарембе ворота и убежал в телеге от Пулавского” (А.В. Суворов — И.И. Веймарну, 7(18) октября 1770; см. [7], С. 16). И.Г. Древиц участвовал в подавлении пугачевского бунта. С 22 сен­тября 1775 г. — бригадир, с 28 июня 1777 г. — генерал-майор. См.: РГВИА. Ф. 489, Оп. 1, Д. 7164, Л. 20.

12Гражданский чин VII-го класса. Соответствовал чину подполковника в армии. 13Гражданский чин VI-го класса. Соответствовал чину полковника в армии.

В разных источниках приведены порочащие Вольмара Антона Шлиппенбаха и заведомо ложные сведения, сводящиеся к тому, что мотивы его пере­хода на русскую службу были корыстными. Так, в энциклопедии Брокгауза и Эфрона говорится, что он “вступил на русскую службу, получил поместья в Курляндии, произведен в генерал-лейтенанты и награжден титулом барона”.

В нашем исследовании важно то, что это прямая ложь. В.А. Шлиппенбах никогда не получал поместья в Курляндии: его и его жены Хелены Ливен имениями оставались Альт- и Ной-Борнхузен и Оллустфер в Лифляндии, а также Сойниц в Эстляндии14. Семья генерал-поручика испытывала все трудности жизни “на зарплату”. В письме15 А.Д. Меншикову от “нояб­ря 2-го дня 1720 году” он пишет: “трактаменту инаго никакова не получаю, токмо генерал-порутчиков, а за удержанием рационов жалованье у меня уба­вится”. И, конечно, В.А. Шлиппенбах никогда не был “награжден титулом барона”. Это явная бессмыслица. Хорошо известно, что первые лица и ро­ды, возведенные в баронское Российской империи достоинство, следующие16: Шафиров Петр Павлович (30 мая 1710), Остерман (Heinrich Johann Friedrich) Андрей Иванович (30 августа 1721), Строгановы Александр, Николай и Сер­гей Григорьевичи (6 марта 1722), Клементова Евдокия Ильинична (21 мая 1725), фон Штамбкен (von Stambken) Андреас-Эрн(е)ст (23 ноября 1726), Четихин Лука (26 (24?) ноября 1726). В.А. Шлиппенбаха в этом списке нет.

Правда, однако, проста и говорить ее легко и приятно: В.А. Шлиппен­бах (23 февраля 1653–27 марта 1721 согласно эпитафии в Домском соборе Таллина; всего он прожил “68 Jahr 1 Monat” — 68 лет и 1 месяц) участвовал:

. в Нарвском сражении ноября 1700 г. — на 47-м году жизни, в безуспешной обороне Лифляндии и Эстляндии от численно превос­ходных войск Б.П. Шереметева в 1701-1703 гг. — между 49-м и 51-м годами жизни,
. в Полтавском сражении 1709 г. — на 57-м году жизни,
. был отпущен из плена и поступил на русскую службу в 1712 г. — на 60-м году жизни,
. был произведен Петром I в генерал-поручики в 1714 г. — на 62-м году жизни.

Будучи с 1710 г. российским подданным, он не мог без достаточно веских причин отказаться от вступления в русскую службу, которая для дворян дол­гие годы была обязательной.

В этой связи, для погружения в конкретику начала 18-го века, и только для интересующихся читателей (остальные могут пропустить этот документ без ущерба для понимания прочего) мы приведем в подлиннике “Его Царско­го Величества в Государственной военный коллегиум. Покорное доношение” (РГВИА, Ф. 2, Оп. 1, Св. 13., Д. 49, ЛЛ. 645–645 об.).

14 Вообще, имениями в Курляндии — и вовсе не пожалованными Петром I — владела другая ветвь Шлиппенбахов. Более подробное разбирательство интересно и возможно, но оно не входит в план настоящей статьи. 15 РГАДА, Ф. 198. А.Д. Меншиков. Оп. I. Е.х. 1054, ЛЛ. 105 и об. Подлинник. 16 Напомним, что Петр I умер 28 января (8 февраля) 1725 г., так что список приводится нами с известным запасом.

Понеже ис правительствующаго Сената указ в Государствен­ной военной коллегиум прислан, дабы у всех коллежских чинов из иноземцов взять ведомости кто имяны из которой иностранн…17 земель, свободные и по каким капитуляциям, тако ж де из оре-стантов швецких из каких кто и на какое время в какую службу принят. Того ради покорнейше доношу: родом я из Л…, имя мое Волмар Антон барон фон Шли…нбах. У шведов был я губернатором Эстл… провинции и города Ревеля генералом маео… эншефт над войсками в Лифляндии обретающи… и обер камендантом в Дерпте, Пернове и На…. Оттуды поехал в Польшу к войску короля швец… и в 1709-м году под Пол­тавою взят в полон, и с . .. в полону по 1712-й год. А в том го­ду вступил по капитуляции, с светлейшим князем Меншико… учиненной, в службу Его Царскаго Величества с таким догово­ром, дабы от того времяни ранг мой почитать как я был гене­ралом маеором у короля швецкаго. По окончанной щастливой кампании в Финляндии, в 1714-м году, от его Царскаго Величе­ства пожалован в генералы порутчики и за старость и немочь мою назначен и определен в Его Царскаго Величества Военной коллегиум тайным советником, в котором я, по Божиею и Его Царскаго Величества соизволению, до тех мест верно учтиво служить намерен, покамест мочь моя будет слабость здравия моего допустить и Его Царское Величество, мой всемилости­вейший монарх и государь, мою нижайшую службу требовать. Тако ж де до вольнаго трактаменту, в сим дорогом месте, в котором из годовых денег жить принужден, мне определить соизволит. Ибо я сам во оных не прибываю и удовольствуюся, но все отдаю с радостным серцем для субсистенции войск Его Царскаго Величества.

Подпись: Шлиппенбах (латинскими буквами)

В Санкт–Петербурхе

декабря в 4-й день 1719 году

Некоторые сведения о военной службе. Вернемся к Антону Ивановичу Шлиппенбаху, городничему города Велижа. Сперва мы приведем в подлин­нике ряд архивных документов относительно его службы до назначения в 1785 г. на этот пост. Итак,

1774 году генваря 20 дня по указу ея императорского величе­ства государственная Военная коллегия по челобитной Ригско-го карабинерскаго полку ротмистра барона Антона фон Шли-пенбаха, которой, прописывая свою службу, и что он ныне,

17 Поскольку края листа повреждены, здесь и далее многоточием обозначены не сохранивши­еся отрывки текста документа. — В.М. 

 

Рис. 6. РГВИА Ф. 2, Оп. 10, Д. 1005, ЛЛ. 447 об.–448

будучи из Варшавы отправлен сюда в Санкт-Петербург кури-ером, и находится при Коллегии иностранных дел, и всеусерд-но бы желал далее службу продолжать, но приключившаяся болезнь и последовавшая от того слабость ево здоровья не доз­воляет более во оной остатся, просит об отставке по слабости ево здоровья. И в силу указа о вольности, данной дворянству от воинской службы на собственное пропитание с награжде­нием при отставке так, как и протчих следуемого чина. При чем и данной ему от Коллегии иностранных дел о поведении ево атестат приложил, в котором значит, что он в бытность (Л. 447 об.) ево при той коллегии в куриерской должности имел порядочное поведение. А по справке в Военной коллегии ока­залось, в службе он с 760 из лифляндского шляхетства, а рот­мистром 772 ноября 13-го, в штрафах не бывал, к повышению атестовался достойным. Того ради приказали означенного рот­мистра барона фон Шлипенбаха по тому ево прошению за име­ющеюся болезнию и слабостию здоровья от воинской службы отставить с награждением по удостоинству секунд-маиорского чина, которой ему объявя при коллегии привесть к присяге. А за повышение того чина что надлежит взять Главного ками-сариата канторе и потом, дав надлежащей об отставке указ, отпустить в дом на его пропитание, из Ригского кабинерского полку выключить. И о том х команде и в Камисариатскую кан­тору послать указы, а в Герольдмейстерскую кантору для ве­дома (Л. 448) сообщить ему ж барону Шлипенбаху на секунд-маиорской чин напечатать патент.

(Далее подписи)

(РГВИА Ф. 2, Оп. 10, Д. 1005, ЛЛ. 447–448)

Рис. 7. РГВИА Ф. 2, Оп. 10, Д. 1005, ЛЛ. 447–448

Следующий документ, связанный с предыдущим, называемый “Указ Во­енной коллегии об отставке от службы секунд-майора Антона Шлиппенбаха”, находится в том же месте хранения РГВИА; он датирован 31 июля 1783 г.

(Л. 195) По указу Ея величества государыни императрицы Ека­терины Алексеевны, самодержицы всероссийской и прочая, и прочая, и прочая, из государственной Военной коллегии от­ставному от военной службы секунд-майору барону Антону Шлипенбаху, которой как по списку, представленному в кол­легию от команды с его челобитною показано, находился в Ян-бургском карабинерном полку в службе в 760-го, из лифлянд-скаго шляхетства, от роду ему 35 лет, вахмистром 763-го сен­тября 18-го, в штабе генерал-майора адъютантом 764-го октяб­ря 22-го, в 766-м ноября 3-го отставлен был от службы порут-чиком, в 768-м февраля 22-го принят по-прежнему в службу, в коей будучи произведен 772-го ноября 13-го ротмистром, в 774-м генваря 20-го отставлен от службы секунд-майором, в 777-м августа 28-го принят в службу; в 779-м майя 1-го третично от­ставлен; а в 779-м декабря 23-го паки принят в службу; был в походах в минувшую с турками войну, в штрафах не бывал, к повышению достоин, а челобитною просил о увольнении его за болезнию из службы на его пропитание, того ради по определе­нию государственной Военной коллегии, учиненному сего июля 3-го дня, оной секунд-майор барон Шлипенбах по тому его про­шению, как он уже и прежде неодократно из службы увольня­ем (Л. 195об.) был, то и ныне из оной уволен по-прежнему и с сим Ея императорского величества указом отпущен на его про­питание. Дан в Санкт-Петербурге июля 31-го дня 1783 года. На подлинном подписано тако: Генерал-поручик и кавалер Карл Гантвих, генерал-майор князь Алексей Мещерской, генерал-майор Александр Беклешов, генерал-майор Василей Чертков, генерал-контролер Егор Наумов, обер-секретарь Иван Говор­ков, секретарь Иван Петухов, прапорщик Иван Тимофеев.

У подлинного указа государственной Военной коллегии пе­чать.

С подлинным читал секретарь Тимофей Путимцов.

Переход на гражданскую службу. Челобитная секунд-майора бар. Анто­на Шлиппенбаха о предоставлении ему места городничего г. Велижа. Февраль 1785.

(Л. 194) Всепресветлейшая, державнейшая, великая государы­ня императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всерос­сийская, государыня всемилостивейшая.

1-е. Я, именованной, уволен был за имеющимися у меня болезнми от всех Вашего Императорского Величества служб, ныне ж, получа от оных свободу, имею ревность продолжать Вашему Императорскому Величеству службу, а как открыва­ется Полоцкаго наместничества в местечке Велиже ваканция, то об определении меня на оную Вашего Императорскаго ве­личества всеподданейше прошу.

Дабы высочайшим Вашего Императорскаго Величества ука­зом поведено было сие мое прошение принять и меня, имено-ваннаго, на открывающуюся ныне в вышепрописанном Полоц­ком наместничестве Велиже городничего ваканцию всемило-стивейше определить.

Всемилостивейшая государыня, прошу Вашего Император-скаго Величества о сем моем прошении решение учинить. К поданию надлежит х команде. Февраля18 дня 1785-го. Чело­битную писал за неимением гербовой на простой бумаге По­лоцкого пехотного полку сержант Герасим Федоров.

Под пунктами челобитной и внизу подпись: К сей челобит­ной отставленой от службы секунд-майор барон Антон Шлип-пенбах руку приложил.

(РГАДА, Ф. 286. Герольдмейстерская контора. Оп. 1, Кн. 721, Л. 194. Под­линник).

18 Число не проставлено. — В.М.

В том же месте хранения РГВИА находится Приговор Сената от 21 фев­раля 1785 г.:

(Л. 196) 1785-го года февраля 21 дня по указу Ея Импера­торского Величества правительствующий Сенат в общем всех департаментов собрании по рапорту генерал-аншефа сенато­ра, белорускаго генерал-губернатора и кавалера Петра Бог­дановича Пассека, при котором представляет присланную к нему при рапорте от Полоцкаго наместническаго правления поданную того наместничества города Велижа от городниче­го секунд-майора и ордена Святаго Георгия четвертого клас­са ковалера Романа Корыса челобитную, которою он просит о увольнении ево за старостию лет от службы с пожаловани­ем ему за долговремянную службу при отставке пропитания, а как оной городничей состоит в службе в обер-офицерском чине сорок четыре года безпорочно, и в продолжении оной до­вольно был в походах и сражениях с неприятелем, нынешнюю же городническую должность исправляет с надлежащею ис-правностию, колико долг службы и обязанность того требует, и при честном поведении не навлек на себя никакого рода жа­лоб, почему он, генерал-аншеф, отдавая на добропорядочную ево службу справедливость, правительствующий Сенат просит во уважение Корыса долговремянной и безпорочной службы, обремененных лет ево и неимущества, в награждении при от­ставке пропитанием не оставить разсмотрением, когда же оной городничей Корыс от службы отставлен будет, то на место ево просить о определении признанного за способного отставного от воинской службы секунд-майора Антона барона Шлипенба-ха; в приложенном списке показано: в службу Корыс вступил из польского шляхетства с 741-го прапорщиком, 747 полковым адъютантом, 748-го порутчиком, 755-го апреля 1-го капитаном, 772-го октября 22-го отставлен секунд-майором, 778-го майя 12-го определен городничим; Шлипенбах в службу вступил из лифляндского шляхетства 760-го в Янбургской карабингерной полк, 763-го вахтмистром, 764-го в штаб генерал-майора адъ­ютантом, 766-го отставлен порутчиком, 768 февраля 22-го при­нят по-прежнему в службу и производился 772-го ротмистром, 774-го генваря 20-го отставлен секунд-майором, 777-го августа 28-го принят в службу, 779-го майя 1-го третично отставлен и того ж года декабря 23-го паки принят в службу, 783-го июля 3-го по прошению ево за болезнию от службы уволен, был в по­ходах, в штрафах и подозрениях не бывал; ПРИКАЗАЛИ: по представлению генерал-аншефа и ковалера Петра Богданови­ча Пассека находящегося Полоцкого наместничества в городе Велиже городничим секунд-майора и ковалера Романа Коры-са за старостию лет по ево прошению от должности уволить, а о увольнении ево от службы вовсе с награждением на осно­вании 764 года июня 7-го дня высочайшего указа из последне-получаемого им жалованья половинным пенсионом поднести Ея Императорскому Величеству всеподданейший доклад; на месте ж ево быть городничим отставному секунд-майору Ан­тону барону Шлипенбаху, о чем им объявя указ, Шлипенбаха привесть к присяге и велеть вступить в должность, и о том в наместническое правление послать указ, а в московские Сената департаменты ведение.

Подлинной за подписанием правительствующего Сената.

С подлинным читал губернский секретарь Кондрат Огиевский

Некоторые сведения о семье и детях. У Антона Ивановича Шлиппенбаха было два старших брата, Андрей19 и Максим, и младший брат Егор. Трое из четырех братьев, Андрей, Максим и Антон, примерно в одно и то же время служили в карабинерных полках и с честью участвовали в реальных боевых действиях в Польше и Турции. Но только Антон из этих трех много­кратно вступал на службу и выходил со службы. Обычно это было связано с проблемами со здоровьем или с заключением брака.

Достоверно известно, что Антон Иванович был женат (с 1 января 1781 г.) на Анне Луизе Гаугребен (?-не позднее 1790), родной сестре упоминавшей­ся выше Шарлотты Карловны Ливен, в девичестве Гаугребен20. Был ли это первый или второй брак, нам выяснить не удалось. После ее смерти он же­нился на графине Марии Сергеевне Миних (?-13 июня 1848 г.), дочери Сергея Сергеевича Миниха, военного коменданта городов Минска и Витебска.

Вероятно, Сергей Сергеевич Миних, тесть Антона Ивановича Шлиппенбаха, был хорошим наставником в деле обучения премудростям управле­ния городами с многоконфессиональным населением и различными община­ми, включая еврейскую. Нам же интересно то, что тесть Антона Ивановича Шлиппенбаха был внуком Бурхарда Христофора Миниха, хорошо известного в русской истории.

Сын Бурхарда Христофора Миниха, т.е., отец Сергея Сергеевича, очень хорошо понимал, что такое жизненные сложности, капризы судьбы и вообще несправедливость: он, как и его отец, был репрессирован в начале царство­вания Елизаветы Петровны, пришедшей к власти в результате переворота -вместе с младшим сыном упомянутого выше Герхарда Иоганна Левенволь-де, обер-гофмаршалом графом Густавом Рейнгольдом Левенвольде, Остер-маном, Головкиным и некоторыми другими видными лицами царствования Анны Иоанновны.

Не считая дочерей, у Антона Ивановича Шлиппенбаха были сыновья: Карл, Лев, Егор, Павел, Николай, Константин. Подробности их жизни заин­тересованный читатель может найти в статье [4].

О каждом из них можно рассказывать очень долго. Так, Лев и Егор были военно-морскими офицерами; Егор Антонович — зять известного адмирала Логина Гейдена, командовавшего русской эскадрой при Наварине; в запис­ке от 1828 г. о злоупотреблениях в морском ведомстве генерал-интендант В.М. Головин дает Е.А. Шлиппенбаху следующую характеристику:

капитан 2 ранга Шлиппенбах ныне здесь находится; по отзы­вам вообще всех служащих во флоте имеет достоинства, скро­мен и редкой нравственности человек.

19 Прямой предок автора настоящей статьи. 20 Это дочери коменданта г. Ревеля, генерал-лейтенанта Карла Каспара фон Гаугребена, ко­мандовавшего русскими кирасирами в Семилетней войне. Фамилия их матери — Поссе.

Павел, Николай и Константин Антоновичи — офицеры, воевавшие в Оте­чественную войну 1812 года, причем имя Павла Антоновича дважды упо­мянуто на досках Храма Христа Спасителя: этот артиллерист, будучи очень молодым человеком, отличился в бою при Островно. Александра, дочь Ни­колая Антоновича, — мать основателя Крестовоздвиженского православного трудового братства и Воздвиженской сельскохозяйственной школы Николая Николаевича Неплюева (1851-1908), в известном смысле (хотя и в другую эпоху) предшественника А.С. Макаренко. Продолжать можно очень долго, но это далеко выходит за рамки нашей основной темы.

Теперь, зная сказанное выше, читатель сам может оценить, насколько подходит под реальную фигуру велижского городничего образ хулигана, который “ворвался в дом лебедянского мещанина Белкина и требовал, чтобы тот выдал ему свою дочь, а когда ему отказали в этом, он перебил в доме Белкина все окна” .

Некоторые документы, касающиеся службы в Велиже. Мы приведем без изменений21 ряд документов, которые, будучи обычной служебной пе­репиской, дают известное представление об отношениях вышестоящих и ни­жестоящих властей и населения города Велижа, которым эти власти — плохо ли, хорошо ли — управляли. Для удобства читателя мы снабдим их порядко­выми номерами.

№ 1 (РГВИА Ф. 3545, Оп. 4, Д. 3122, Л. 1).

Государь мой Антон Иванович,

Ея Императорское Величество по засвидетельствовании мо­ему о рачительном исправлении вами должности своей, всеми-лостивейше пожаловали вам в знак монаршего ея благоволе­ния брилиантовый перстень, которой я с нарочным курьером при сем к вам препровождаю. Поздравляю вас с сею высочай-

Пребываю с обыкновенным почтением вам, генваря 24-го дня 1787 года, государь мой, покорный слуга,

Петр Пассек

№ 2 (РГАДА, Ф. 286. Герольдмейстерская контора. Оп. 1, Кн. 765, Л. 281. Подлинник). 1788 февраля 22 — Рапорт Полоцкого и Могилевского генерал-губернатора П.Б. Пассека в Сенат о разрешении уволить Велижского город­ничего бар. А. Шлиппенбаха в Петербург на 29 дней.

(Л. 281) Правительствующему Сенату генерал-аншефа, Полоц­кого и Могилевского генерал-губернатора Пассека

Рапорт

Полоцкой губернии велижской городничей секунд-майор барон Антон Шлиппенбах поданным ко мне прошением про­сит о увольнении его в Санкт-Петербург на 29 дней для взятья оттоль сына22 его, находящагося ныне лейб-гвардии в Конном полку; я о увольнении онаго Шлиппенбаха в Санкт-Петербург на означенной срок сим от Правительствующаго Сената имею честь просить позволения.

Петр Пассек

21 Имеющий глаза, да увидит.

На это последовала резолюция (в деле (Л. 282) содержится копия при­говора Сената от 9 марта 1788 г. о разрешении уволить Шлиппенбаха на просимое время):

№ 241.                                                 Слушан марта 9 дня 1788 года

Февраля 22-го дня                            Уволить на просимое время.

1788 года Могилев

№ 3 (РГВИА, Ф. 3545, Оп. 4, Д. 3122, ДД. 1 и 1об, № 640)

Аттестат Велижскому городничему господину секунд-майору барону Ан­тону фон Шлипенбаху, в том что во управление мое Полоцкою губерниею23 семь лет и несколько месяцев по положению Вели-жа на большой дороге препоручая ему разные исправления и исполнения всегда с удоволствием видел желаемый успех про­изведенный его способностями, расторопностию, честностию и похвальным поведением почему отдавал его достоинству спра­ведливость оную чрез сие и свидетельствую за подписанием руки и с приложением герба моего печати дан

В Полоцке марта 22-го дня 1792-го года,

Ея Императорского величества — всемилостивейшей госу­дарыни моей генерал поручик Полоцкаго наместничества пра­витель и ордена святого равноапостольного князя Владимира большаго креста второй степени кавалер

Александр Лунин24

22 Карла Антоновича Шлиппенбаха. — В.М. 23 Тут можно заметить, что Полоцкая губерния просуществовала около 20 лет. Была образова­на вскоре после первого раздела Речи Посполитой 4 сентября 1776 г. из Витебской, Двинской и По­лоцкой провинций (Псковской губернии). В 1778 г. она переименована в Полоцкое наместничество (см. Рис. 5). В 1796 г. Полоцкая губерния вошла в состав Белорусской губернии. Административно-территориальное деление: Велижский уезд, Витебский уезд, Городокский уезд, Дриссенский уезд, Динабургский уезд, Лепельский уезд (с 1793 года), Люцинский уезд, Невельский уезд, Полоц­кий уезд, Режицкий уезд, Себежский уезд, Суражский уезд. Генерал-губернаторы и губернаторы: Ребиндер, Иван Михайлович (генерал-губернатор, 1778-1782); Пассек, Петр Богданович (генерал-губернатор, 1782-1796); Ланской, Михаил Родионович (губернатор, 1783-1784); Лунин, Александр Михайлович (губернатор, 1784-1792); Неклюдов, Сергей Васильевич (губернатор, 1793-1794); Ло­патин, Михаил Петрович (губернатор, 1794-1796). Лунин Александр Михайлович (1745-1816) — генерал-поручик. Наместник Полоцкого на­местничества в 1784-1792 гг. В 1812-1814 гг. главный директор императорской Павловской боль­ницы. Владелец имений в Тамбовской и Рязанской губерниях. Жена (с 1783) Варвара Николаевна Щепотьева (ум. 1812).

№ 4 (РГАДА, Ф. 286. Герольдмейстерская контора. Оп. 1, Кн. 832, Л. 267.

Подлинник). 18 января 1793 г. — Рапорт в Сенат белорусского генерал-губернатора

генерал-аншефа П.Б. Пассека.

(Л. 267) Правительствующему Сенату генерал-аншефа белорусского генерал-губернатора Пассека ра­порт.

Правитель Полоцкаго наместничества господин генерал-май­ор Неклюдов рапортом представил ко мне о увольнении от должности на дватцать девять дней в С.-Петербург велижска-го городничаго секунд-майора барона Шлиппенбаха для отда­чи в Морской кадетской корпус четырех сыновей его. Я о сем честь имею представить на благоразсмотрение Правительству-ющаго Сената.

Генваря 18 дня 1793 года                                                         Петр Пассек

Могилев

Над текстом: 27 генваря 1793.

Внизу: № 65. Слушано 8 февраля 1793.

№ 5 (РГАДА, Ф. 286. Герольдмейстерская контора. Оп. 1, Кн. 765, Л. 281. Подлинник). Приговор Сената 8 февраля 1793 г. Здесь же приложена копия приговора Сената о разрешении уволить Шлиппенбаха (Л. 282) от 9 марта 1788 г.

(Л. 268. Копия) … означеннаго городничаго Шлиппенбаха для надобности его по его прошению на дватцать девять дней в отпуск уволить и дать ему от наместническаго правления па-шпорт, а что он на срок к должности своей явился, в том взять с него подписку, должность же его на то время поручить кому по закону следует, а о том в наместническое правление послать указ, а в московские Сената депаратаменты сведение ….

№ 6 (РГВИА, Ф. 3545, Оп. 4, Д. 3122, ЛЛ. 1 и 1об.)

№ 1725

Аттестат

данный Велижскому городничему господину секунд майору барону Шлиппенбаху в том, что он во все время управления моего Полоцкою губерниею обязанность свою и все сверх оной возлагаемые по казенным делам поручения исполняет с особен­ным успехом и исправностию ведя себя притом всегда похваль­но и добропорядочно за что и заслуживает по справедливости похвалу которую свидетельствуя удостоверяю с подписанием руки и приложением герба моего печати.

В Полоцке июня 5-го дня 1794 года.

Ея Императорского величества — всемилостивейшей госу­дарыни моей генерал майор Полоцкаго наместничества пра­витель и ордена святого равноапостольного князя Владимира большаго креста второй степени кавалер

Сергей Неклюдов

№ 7 (РГАДА, Ф. 286. Герольдмейстерская контора. Оп. 1, Кн. 889, ЛЛ. 177, 257об., 268. Печатный). Алфавит состоящим в статской службе чинам пер­вых осьми классов на 1796 год (С. 247).

Вступление в службу

В настоящих чинах

Секунд-майоры

Где кто обретается

1760

1785 маия 8

Барон Антон Шлиппенбах

В Велиже городничим

№ 8 (РГВИА, Ф. 3545, Оп. 4, Д. 3122, ЛЛ. 2, 2об.)

1798-го года августа 25-го дня от нас нижеподписавшихся дан господину Велижскому городничему барону Антону Иванови­чу Шлиппенбаху в том что он в четырнадцати летнее про­должение своей должности рачительнейшим образом пекся к пользе граждан и выполняя законные предписания началь­ства и напрягал свои силы отыскивать посредствы к облег­чению оных. Имея в главном предмете пользу и неотягоще­ние градских жителей потому не только не принес малейших оскорблениев обид и отягощениев но напротив разно образно кротостию и благоразумным расположением споспешествовал к благоденствию жителей доставляя каждому по его должно­сти справедливость с удовлетворением равномерно ж исправ-ностию пожарных инструментов находящихся в его ведомстве в бывших несчастных пожарных случаях неодинажды домы градских жителей и их имуществы спасены были от огня и опасности а сверх того частью по его господина городничего старанию более трехсот каменных и деревянных домов по пла­ну выстроено. Наконец в удостоверение выше писанного соб­ственными руками подписуемся

Голова Стефан Михалевич
Бургомистр Лев Поромовский
Бургомистр Иозефа Хрулевич
Ратман Никита Солодников
Ратман Стефан Пашковский
Ратман Хаим Лурие

№ 8 (РГВИА, Ф. 3545, Оп. 4, Д. 3122, Л. 2, № 4429).

Аттестат дан сей Велижскому городничему господину коллежскому ассессору барону Шлиппенбаху в засвидетельствование что он как во время нахождения его под начальством предместников моих так и будучи по указу правительствующего сената опре­делен в город Велиж городничим со дня прибытия моего в управляемую мною Белорусскую губернию и поныне исправ­ляет должность его и другие возлагаемые на него препоруче­ния с примерным прилежанием и отличным усердием а притом и попечение имеет препохвальное.

Витебск, октября 1-го дня 1798 года.

Его Императорского Величества всемилостивейшего госу­даря моего тайный советник Белорусский губернатор и кава­лер

Семен Жигулин

 

Рис. 8. Картина Б. Кустодиева “Ярмарка” (1908)

Некоторые документы, касающиеся службы в Лебедяни. В заключение статьи мы приведем несколько архивных документов относительно службы Антона Ивановича Шлиппенбаха в Лебедяни. Тут стоит заметить, что этот город был широко известен своей ярмаркой (см. Рис. 8). Это был всероссий­ский торговый центр.

№ 1 (РГВИА, Ф. 3545, Оп. 4, Д. 3122, ЛЛ. 3об., 4).

Истинною признательностию нашею свидетельствуем что гос­подин Лебедянский городничий надворный советник барон Ан­тон Иванович Шлиппенбах отличным усердием и добрым рас­положением в отдачах для торгов лавок заслуживает то дабы мы нелесное отдали ему преимущество пред всеми на таковом посте находящими как то в Лебедяни, Троицкой и Покровской в Ламовской и Макарьевской ярмонки господами отдающими лавки. Желаем дабы на оных ярмонках отдача лавок зависе­ло от его распоряжений — ибо мы всегда уверены что поль­за казны не теряла здесь своих выгод равно и купечество не чувствовало угнетений. В чем свидетельствуем о его честном правил положении. Просим удостоить его быть во всех в них ярмонках распорядителем.

Октября 1-го дня 1802-го года.

От приезжих в ярмонки торгующих и купцами оригинал подписано.

№ 2 (РГВИА, Ф. 3545, Оп. 4, Д. 3122, ЛЛ. 3, 3об.)

1802-го года декабря ____________  дня от нас нижеподписавшихся дан

сей господину Лебединскому городничему надвороному совет­нику барону Антону Ивановичу Шлиппенбаху в том, что он в двулетнее и шесть месяцов продолжение своей должности рачительнейшим образом пекся к пользе граждан. Как-то -приумножил в сборе денег в думу доходов и во время бывае-мых в сем городе ярмонок в казну против прежних городничих приумножил доход и во время его сей должности не бывало во­ровства и смертно убивств. Выполняя законные предписания и искореняя воров отыскал у здешних жителей со товарищи два­дцати четырех человек утаенных потерянных майором Мура­вьевым казенных трех тысяч тридцати пяти рублей денег и на­прягал свои силы в отыскании средств по облегчению и пользе и неотягощению градских жителей не причинял никаких обид оскорблениев и отягощениев но споспешествовал кротостию и благоразумием распоряжением по благоденствию жителей до­ставлял каждому по его должности справедливость. В удовле­творение свыше писанного собственными руками и приложа городовую магистрата казенную печать,

Градской голова Сергей Неронов,
Бургомистр Гаврила Стуколов,
Бургомистр Андрей Чеботарев,
Ратман Ермолай Журавлев,
Ратман Аврам Ангелов,
Ратман Егор Агарков,
Ратман Никифор Праскурнин

6 января 1803 г. бар. Шлиппенбах подал прошение о переводе на долж­ность в г. Елец, “так как и оное все купеческое общество желание имеют меня иметь в городе у себя, а я избегаю Лебедянских присутствующих сообщества”.

Заключение. В 1962 г. доктор исторических наук Мкртич Гегамович Нерсисян (1910-1999) опубликовал (см. Рис. 9) работу [5], которая состоит почти только из одних архивных документов.

В своих очень коротких комментариях М.Г. Нерсисян пишет:

следует отметить, что в некоторых материалах проводится мысль, будто причиной крестьянских волнений в Памбак-Шорагельской дистанции явились “вредные внушения” и действия отдельных “неблагонамеренных” людей из Тифлиса. Между тем факти­ческий материал, содержащийся в этих же документах, пока­зывает фальшивость такого утверждения царских чиновников и не оставляет сомнений в том, что крестьянские волнения в Шираке имели социально-экономическую основу.

Образно говоря, имеющий глаза, да увидит, — говорит нам доктор исто­рических наук М.Г. Нерсисян.

Следуя этому приглашению, автор настоящей статьи внимательно озна­комился с опубликованными М.Г. Нерсисяном архивными документами25 и нашел, что фактический материал, содержащийся в этих документах, явно демонстрирует то, что царские чиновники, среди которых Антон Егорович Шлиппенбах26, награжденный, среди прочего, Золотым знаком за Прейсиш-Эйлау, которым всегда так гордились русские офицеры, защищали обыва­телей от явно криминальных действий ряда лиц, занимавшихся подделкой, вымогательством и злоупотреблением служебным положением27. На взгляд автора настоящей статьи такие лица мало похожи на добросовестное трудо­вое крестьянство и даже на честных торговцев, а скорее являются — говоря языком позапрошлого столетия — именно “неблагонамеренными” людьми.

25 Это может сделать и любой читатель настоящей статьи.

Рис. 9. Нерсисян, М.Г. “О крестьянских волнениях в Шираке в 1837–1838 годах”

Таким образом, знакомство с фактическим материалом — в отличие от только лишь мнения специалиста, даже такого глубокоуважаемого, как док­тор исторических наук Мкртич Гегамович Нерсисян — оставляет каждому возможность самостоятельного суждения.

Поэтому автор надеется, что публикация фактического материала, не отягощенная априорными социально-экономическими конструкциями, кото­рая и составляет суть настоящей работы, будет полезна не только професси­ональным историкам, но и всем людям, интересующимся фактической исто­рией нашей страны.

26 Двоюродный брат упомянутых выше Карла, Льва, Егора, Павла, Николая и Константина (см. [4]).

27 Один из них переводил с армянского на русский язык для этих самых царских чиновников и шантажировал своей близостью к власти ряд армянских торговцев.

Литература

[1] Анищенко, Е.К. (2002) “Евреи Белорусской губернии. Исторический очерк и документы”. Минск: Пейто.

[2] Гоголь, Н.В. (1951) “Ревизор”. Полное Собрание Сочинений В Четырнадцати Томах. Том 4.

[3] Дубасов,И.И. (1883) “Очерки из истории Тамбовского края”.

[4] Малиновский, В.К. (2008) “Бароны Шиппенбах — офицеры императора Александра I”. Сбор­ник трудов потомков участников Отечественной войны 1812 года. Вып. 2. Москва: Янус-К.

[5] Нерсисян, М.Г. “О крестьянских волнениях в Шираке в 1837-1838 годах”.

[6] Рывкин, М. (2003) “Велижское дело в освещении преданий, документов и памятников литера­туры”. Лехаим.

[7] Суворов, А.В. (1986) Письма. Москва: Наука.

 

Оригинал: http://7i.7iskusstv.com/y2020/nomer5/malinovsky/