То, что идиш после двух революций 1917 года, и особенно после завершения Гражданской войны, становится языком преподавания в советской школе всех ступеней, секретом не является. Нет тайны и в том, что в дальнейшем роль идиша в советской культуре и быту была сведена к минимуму.
С распадом СССР история применения идиш в системе советского просвещения привлекла украинских исследователей. Так, например, в Интернете можно было найти автореферат диссертации соискателя Н.Л. Кротик «Становление и развитие еврейского образования в Украине (20–30-е годы ХХ века)». Отметим неточность в названии исследования. Преподавание велось на языке идиш, и иных элементов еврейского образования оно не имело.
В предлагаемой заметке собраны воедино разобщенные сведения о подготовке в Газетном техникуме Харькова кадров для печатных изданий на идиш. Кстати или нет, но это учебное заведение в автореферате Н. Кротик не упомянуто. Отмечу и то, что сведения о хранении документов Газетного техникума в архивах Украины отсутствуют. Текст заметок не опирается на архивные материалы. А это сказалось на полноте освещения темы. Не освещён, к примеру, процесс обучения студентов журналистике в техникуме и другие сопутствующие вопросы.
Газетный техникум, согласно справочнику «Весь Харьков», начал свою историю в 1925 году. Здание располагалось по адресу: ул. 1-е Травня, 18/20. Руководил техникумом Полищук Л.А. Учебное заведение не было самостоятельной единицей, а входило в состав Всеукраинского коммунистического института журналистики (ВУКИНЖ).
О том, что в техникуме действовало еврейское отделение, вскользь упоминает статья «Харьков» «Краткой еврейской энциклопедии» (электронная версия — ЭЕЭ).
Когда же началась подготовка журналистов для еврейской прессы? Это помогла выяснить фотография семейной коллекции И.Я. Фридмана. Свою публикацию «Сохранить память» (журнал «Корни» №27 за 2005 год) Исай Яковлевич Фридман проиллюстрировал снимком «1 выпуск Всеукраинского коммунистического газетного техникума при ВУКИНЖе», так как одним из студентов этого выпуска был отец автора статьи Яков Шоломович Фридман.
Статья и, особенно, фотография меня заинтересовала. Сайт «Одноклассники» помог познакомиться с Исаем Фридманом, и я стал обладателем качественного скана этого снимка.
Первый выпуск Сектора нацменьшинств
Какую информацию можно извлечь при просмотре фотографии?
Во-первых, выяснилось, что это 1 выпуск не техникума, а лишь его Сектора нацменьшинств. В ту пору на Украине издавались газеты на польском, немецком, молдавском и идиш языках. И подготовку журналистов для этих изданий техникум начал с 1929 года.
Во-вторых, не сложно определить срок обучения журналистов. Первые студенты Сектора, начав учёбу в 1929 году, завершили её в 1932-м, то есть учились 3 года. Этот вывод подтверждён и другим источником информации.
И третье. Если в составе Сектора и было еврейское отделение, то оно состояло не более, чем из трёх групп, по одной на каждом курсе.
Всего в 1932 году Сектор подготовил 25 журналистов. Это РАММ Р.Ю., КАПИТМАН Н.Н., ФРИДМАН Я.Ш., ГОГУНСКИЙ Н.П., ГАМЕРМАН Р.(ж), ФИХТНЕР М.Ф., ШИМОВ Н.И. ; ШАШКИС В.М., РЕУЛ В.П., ГОЛЬДФАРБ Л., МУЗИЧУК П.Д., БОГОМОЛЬНЫЙ Г., ЗГАРДАН С., ТОЛЬ И.Т., КАМЕНИЙ А.Т., ЗЕЛЕНЁВА К., КАМГРАУЗЕН В.Л. (ж), ДУМЛЕР Г.Ф., СТАРОСИЛЕЦКИЙ П.Н., НОРИНСКИЙ М.И., РУТИНСКИЙ Т.Г., ПРАНИЦКИЙ М.Н., ТИРЕР З.(ж), МАВРОДИ Д.; ЛЕВИН А.А., ШИЛЕР Г.Е. , ЧАБАНОВА, ВАЙНЕР А.Д.
Возможно, потенциальный читатель сможет найти знакомую фамилию. Нам из выпуска известен лишь один журналист, трудившийся в еврейском издании. Это отец автора журнала «Корни» Я.Ш. Фридман. Он работал в московской газете «Эмэс» вплоть до её закрытия в 1938 году.
Приятно было обнаружить на этом снимке портреты двух известных деятелей «еврейской улицы», обучавших студентов Сектора нацменьшинств.
Литературовед, педагог и составитель школьных учебников Гершон Ябров в конце 1920-х годов преподавал в еврейском педтехникуме Винницы и вернулся затем в родной Минск. Об этом в книге «Ткань жизни» поведал Самуил Ортенберг. Фото позволяет уточнить, что Г. Ябров между Винницей и Минском делал остановку в Харькове. Он же назван доцентом. Видимо, Ябров читал лекции по литературе не только в техникуме, но и в каком-то ВУЗе города. Замечу, что фото Гершона Яброва видеть мне ранее не приходилось.
А Бузи (Сухер Исаакович) Гольденберг до лета 1932 года был зам. редактора газеты «Дэр Штэрн». Вскоре он возглавил редакцию, заменив на этом посту Генриха Казакевича, уехавшего на Дальний Восток. Судьбе было угодно, чтобы после смерти Казакевича именно Гольденберг руководил затем и редакцией газеты «Биробиджанер Штэрн». Не избежал Бузи Гольденберг ареста (лето 1938 г.), длительного следствия. Но изменилась политика партии, и в 1940 году он вышел на свободу. Участвовал Б. Гольденберг в войне с нацистами, отпраздновал Победу и умер в средине 1950-х годов. Как опытный журналист он, без сомнения, многому научил своих слушателей.
Сведения о последующих еврейских группах техникума ещё более скудны. Эпизоды истории этих групп, изложенные далее, обнаружены в энциклопедиях и интернете. Полезным подспорьем явилась глава «Техникум» книги Б. Бранда «Из прошлого». Автор книги оставил потомкам рукопись, написанную на идиш. М.Б. Аншина превратила отцовский рукописный текст в книгу и издала её на двух языках: в 2018 году на идиш, а в следующем — в переводе на русский язык.
В глубинах «Российской еврейской энциклопедии» изысканы фамилии трех малоизвестных литераторов.
«Голбштейн Мотл Аронович (1918–1993) … учился в Харьк. газ. техникуме…»
«Грувман Мотл Иосифович (1916–1990) … приехал в Харьк., поступил учиться на евр. отделение журналист. техникума …»
«Соловей Нохем (1916–1941) … окончил евр. отд. журналист. техникума в Харьк.»
Все они упомянуты и в книге Бениамина Бранда.
Младший лейтенант Нохим Давыдович Соловей погиб в рядах Красной Армии. По данным сайта МО РФ, он родился в 1915(!) году и пропал без вести в 1942-м. Нохим Соловей рано пришел в литературу. Свою первую книжку он издал в 1933 году. В тот год, видимо, была завершена им и учеба в техникуме. Стал ли Нохим Соловей газетчиком? Б. Бранд вспоминал лишь, что в своей родной 45 еврейской трудовой школе он вёл литературный кружок. В армию Н.Я. Соловей был призван в 1939-м. Последнее литературное произведение под его именем было издано в 1940 году.
Мотл Иосифович Грувман учился в техникуме, вероятно, с 1932 по 1935 годы. В газетах «Зай грэйт!» и «Юнгэ гвардие» в ту пору появлялись стихи юного поэта. Уроженец Немирова Мотл Грувман после учебы уехал работать в Дунаевцы. Там в 1937 году он был призван в армию. А вскоре в печати появились стихи Грувмана о Дальнем Востоке и о Халкин-Голе. Войну 1941 года старший лейтенант Михаил Грувман встретил на западной границе в должности замполита роты. Вскоре он был тяжело ранен. После излечения вернулся в строй, но в боевых действиях участия более не принимал. Продолжал офицер Грувман армейскую службу и после войны. Когда в Москве начал издаваться журнал «Советиш геймланд», на его страницах печатались стихи и Мотла Грувмана. После выхода в отставку поэт поселился в городе Горький (ныне Н.-Новгород). Там он и похоронен.
Так уж сложились поиски, что наиболее богатая информация найдена о группе еврейских журналистов набора 1933 года. Возможно, потому, что в ней учились три юных литератора, судьбы которых привлекали внимание, по крайней мере, библиографов. А один из троих оставил после себя рукопись. Но не только.
В 2008 году Леонид Школьник в «Живом журнале» поместил короткое письмо Бориса Рабиновича из Ашдода. Письмо им было получено ещё в 1992(!) году. Корреспондент журналиста сообщал, что родился он в 1918 году, учился в газетном техникуме Харькова. Завершив учебу в 1936 году, он до 1938-го работал в Смидовиче. Затем покинул ЕАО и журналистикой более не занимался. К письму Б. Рабинович приложил три фотографии, связанные с жизнью в ЕАО. По теме этих заметок важна одна из них.
Журналисты-однокурсники в Биробиджане. Слева направо: Эли Вайнерман, Генех Койфман, Борис Рабинович. 1938 год
Как жаль, что Л. Школьник по следам письма не подготовил статьи о Рабиновиче и его сокурсниках в редактируемом им тогда «Местечке». Скрытое от нас отчество Б. Рабиновича не позволяет на сайте «Подвиг народа» однозначно выделить из однофамильцев и тезок интересующего нас выпускника техникума. Более других на эту роль подходит Рабинович Борис Давидович, уроженец г. Лубны (ныне это
Полтавская область Украины), политработник, орденоносец, завершивший войну капитаном.
Из письма также известно, что Борис Рабинович совершил алию вместе с семьями трёх сыновей.
О журналисте Эли Вайнштейне, учившемся в Харькове и работавшем в редакции газеты посёлка Бира, сообщить, увы, более нечего. Но существует групповое фото встречи писателей в Биробиджане, и оно позволяет утверждать, что Вайнштейн к весне 1938 года Приамурье ещё не покидал.
Гораздо больше сведений найдено о Генехе Койфмане. Имя поэта, оставшегося юным, многократно упоминается на страницах книги «Из прошлого», где описан период с 1933-го по 1936 годы, то есть время учебы и месяцы совместной работы в газете «Биробиджанер Штэрн» с Бениамином Брандом.
Генех Койфман родился в 1915 году в местечке Черняхов (но не Чернигове, что порой можно прочесть у авторов статей в интернете). Позже вся семья Койфманов, родители и дети, перебралась в Киев. Генех учился в местной профтехшколе с преподаванием на языке идиш. Он рано начал писать стихи, и их публиковала пионерская газета «Зай грейт!». В 1933 году юноша уехал в Харьков и стал учиться в еврейской группе Газетного техникума. В период учебы Генех Койфман продолжал сочинять стихи, некоторые из них печатались в комсомольской газете «Юнгэ гвардие». Завершив учёбу, он отправился в ЕАО в одном вагоне с другом и сокурсником Бениамином Брандом. Оба юноши были приняты на работу в редакцию газеты «Биробиджанер Штэрн». В конце того же 1936 года Генеха Койфмана призвали в армию. Вероятно, как призывника, имеющего среднее образование, его зачислили на годичные курсы комсостава. После завершения службы Генех Койфман возвращается на работу в Биробиджан. Фото (съёмка февраль/?/ 1938 года) знакомит нас с группой писателей «большой земли» и местных, собравшихся на 10-летний юбилей еврейской колонизации Приамурья. В первом ряду запечатлены Г. Койфман и Э. Вайнерман (справа налево 2-й и 4-й), а в центре 3 ряда, левее прозаика Меира Альбертона, угадывается Б. Рабинович.
К 1940 году Генех Койфман вернулся в Киев. Публикации его стихов в печатных изданиях ЕАО далее не прослеживаются. Дальнейшая судьба Генеха Койфмана достоверно не известна. Его обычно упоминают в числе писателей, погибших в рядах Красной Армии. По свидетельству внучатой племянницы поэта, живущей в Израиле, Генех Койфман перед войной перенес операцию. Его освободили от службы в армии, но с началом войны мобилизовали на окопные работы. С тех пор вестей о нём нет. Погибли (видимо, в Киеве) и родители Генеха Койфмана.
Другой поэт, Мотл Голбштейн тоже персонаж книги Б. Бранда. Бениамин, Генех и Мотл учились в одной группе. Сочинительство и хождение по редакциям газет сдружило их. М. Голбштейн родился в семье земледельцев одной из еврейских колоний Новороссии. Когда в 1936 году за плечами осталась учеба в техникуме, а в руках диплом журналиста, Голбштейн вернулся в родные места. В конце 1937 года Бениамин Бранд нашел его на посту ответственного секретаря районной газеты «Колхозная правда», которая издавалась в Калининдорфе на языке идиш,
Юные журналисты Койфман (справа) и Голбштейн. Харьков, 1936
В 1938 году М. Голбштейн был призван в Красную Армию. До войны он успел издать первую книгу своих стихов. В годы войны служил в дивизионной газете. После демобилизации из армии Мотл Голбштейн печатался в газете «Эйникайт». Газету закрыли в ноябре 1948 года, и наступили годы поэтического безмолвия. Оно было прервано с началом издания журнала «Советиш Геймланд». Мотл Голбштейн — один из немногих, известных нам выпускников Газетного техникума, оставшийся верным журналистике. Но творил он уже на русском языке. Мотл Абрамович (отчество по данным сайта МО РФ) умер и похоронен в Кировограде.
Из других сокурсников, которых Б. Бранд встретил, покинув Биробиджан, он упоминает технического секретаря редакции газеты «Эмэс» Лизу Улерман и сотрудника газеты в Калининдорфе Давида Печерского.
Бениамин Бранд родился в Лодзи в 1918 году. Его отец был ткачом, нелегально перешедшим в 1920-х годах польско-советскую границу. Вольф Бранд, обосновался в Харькове. Найдя на ткацкой фабрике работу по специальности, он вызвал в конце 1920-х годов к себе семью. В Харькове Бениамин продолжил учёбу в школе. Это была 45-я трудовая еврейская семилетняя школа. Более других предметов его интересовала литература. И когда весной 1933 года за спиной осталась семилетка, подросток решил поступить в Газетный техникум и стать профессиональным журналистом.
Если Рабинович о своей учебе в техникуме написал несколько строк, то Бранд этому посвятил целую главу своей рукописи. О самой учёбе глава не дает глубоких представлений. Автор подчёркивает, что он с друзьями Койфманом и Голбштейном, занимаясь сочинительством и хождением по редакциям, учёбе уделяли мало внимания. Даже, сообщая, что еврейскую литературу и язык они очень любили и отдавали изучению их много времени, Бранд не упомянул фамилий лекторов, преподававших в техникуме эти предметы. Зато он подробно и, порой, с юмором описывает практики, которые его знакомили с основами журналистики. Первую практику Бениамин проходил в районной газете Златополя, центре Еврейского национального района. На вторую практику он был послан в киевский двухнедельный журнал «Комунистише фон», редактиром которого был Заблудовский. Юный корреспондент впервые посетил местечки Киевщины и познакомился с их бытом. Но они уже отличались от местечек, известных юноше по книгам Ш. Аша и Й.-Л. Переца. Познакомился он и с культурной жизнью новой столицы республики: актёрами еврейского театра, членами еврейской литстудии…
После окончания техникума Бениамин Бранд отправился на Дальний Восток, о чем ранее уже сообщалось. Пионерство колонистов, дикая тайга, граница, встреча с писателем Бергельсоном — всё это увлекло юного горожанина. Но вскоре пришлось проститься с другом: призвали в армию Генеха Койфмана. Больше им встретиться не довелось.
В ноябре 1937 года в Харькове, как врага народа и польского шпиона арестовали, а затем и осудили отца. Как сын «врага народа», Бранд младший был исключён из комсомола и, следом, уволен из редакции газеты. Наступила иная жизнь, жизнь не связанная с журналистикой.
На этом заканчиваются строки известной нам истории подготовки еврейских журналистов в Харьковском газетном техникуме. Не нашёлся ответ на вопрос о последнем выпуске еврейских газетчиков. Одно лишь можно утверждать, что в 1934 году набор в еврейскую группу ещё производился. Бениамин Бранд, не очень дорожа учёбой в техникуме, одно время собирался отправиться в Биробиджан без диплома. Нашёлся и попутчик, некий Яков, младше курсом, но четырьмя годами старше Бениамина. В последний момент юноша всё же передумал. Своего несостоявшегося попутчика на Дальний Восток Бениамин Бранд встретил отцом семейства в Биробиджане, когда сам прибыл туда дипломированным журналистом.
Оригинал: http://z.berkovich-zametki.com/y2020/nomer5_6/fljat/
