(продолжение. Начало в №2-3/2019 и сл.)
Гейт 21
Когда я доезжаю до Луизианы, я останавливаюсь у маленького ресторанчика. Я надеюсь, что Луизиана в конце концов спасёт американскую репутацию передо мной, и я найду здесь хорошую еду. Многие люди говорили мне раньше, что Луизиана — это штат, где люди любят поесть, и они знают, как готовить вкусные блюда, по-настоящему хорошую еду.
Официантка подходит к моему столику и начинает говорить. О, Боги, я понятия не имею, о чём она говорит. В США много различных акцентов, и я думал, что понимаю все. Но как я был неправ!
Я пытаюсь начать беседу, просто, чтобы мои уши привыкли к новому акценту.
— Что по-вашему самое лучшее в Луизиане? — спрашиваю я у женщины.
— Боры, — отвечает она.
— Боры?
— Многие боры.»
— Значит, всё, что у вас есть — это скучающие люди? (boring — скучный)
Тут она застывает в непонимании того, что я сказал. Проходит какое-то время абсолютного замешательства и восторга, пока я, наконец, не расшифровываю акцент. Она говорит о барах, а не борах. Проходит еще 10 минут, и мы начинаем понимать друг друга отлично.
Итак, Бары.
За окном я вижу большой плакат об Иисусе. Во время путешествия я видел их множество, но этот особый. Вот он:
Иисус
Сила в том, что вы произносите Его Имя
Спасибо Тебе, Иисус.
Мне приносят еду — жаренную и вкусную. Спасибо, Иисус! Всё-таки кто-то знает в этой стране, как готовить пищу. Аллилуйя!
Смотрю на американские новости, написанные без акцента. Главные из них звучат так:
Вашингтон Пост»: Палестинские протестанты подожгли еврейскую святыню на Западном Берегу.»
Фокс Ньюс»: Как Выкорчевать Еврея? Палестинские лидеры призывают к насилию.»
Неужели американские медиа не могут заняться другими вопросами? Например, Красной Зоной? Или другими людьми, такими, как Mad Dog?
* * *
Температура в Луизиане на 30 градусов ниже, чем в Техасе. Мне нравится Луизиана! Я продолжаю поездку.
Где-то по дороге, кажется в Pierre Part, я вижу людей в навесах для лодок. Я останавливаюсь и наношу визит в один из них. Владелица по имени Пэм сидит на террасе с несколькими другими женщинами, своими гостьями.
— Мой муж сегодня утром убил оленя, он ходил на оленью охоту. Мы замораживаем его, а потом режем. Он после обеда поедет опять туда — за другим оленем. Мы засунем его в морозилку — и у нас будет мясо на целый год. Хотите y’all кофе?»
Мы все хотим. На севере говорят you guys (вы, ребята), а на юге они говорят y’all (сокр.от Вы все).
Пью кофе и спрашиваю у Пэм:
— Вы гордитесь быть американкой?
—Очень горжусь! На День Труда к нам пришли раненные воины. Некоторые — без ног. Знаете, ту дальнюю отвратительную страну?
— Ирак?
— Африка, Афганистан, все эти, ну знаете. И они пришли сюда и мой муж покатал их на лодке с воздушными крыльями. Они просто..Перед тем, как уехать, они вручили мужу Пурпурное Сердце (памятная нашивка раненным воинам). Да! Понимаете..С одной стороны было грустно, но я была счастлива, что познакомилась с этими людьми.»
— Что они рассказали Вам про Афганистан?
— О, его стукнуло по ноге, нога отлетела, но он был так обеспокоен своим окровавленным товарищем, что пополз к нему, чтобы постараться сохранить ему жизнь..Понимаете, они рассказывали..
— А он рассказал вам почему Америка воюет в Афганистане?
— Нет.
— А Вы знаете почему Америка воюет в Афганистане?
—Нет. Потому, что это выглядело, что никто другой не поможет.. И они продолжают воевать, воевать и воевать.
— Рассказывали ли они, что происходит в Афганистане, какова причина того, что Америка поехала в Афганистан?
— Существуют некоторые вещи, о которых они не станут говорить, а есть такие, о которых они хотят говорить.»
— Но они никогда не говорили Вам почему?
— Нет.»
— А Вы знаете почему?
— Нет, я понятия не имею, почему они воюют.
— Но Вы стоите за них?
— Да. Я — за наши войска.
Она на секунду задумывается, чтобы объяснить свои чувства чужаку, и затем говорит:
— Мой дядя. Он был в Корее.
Она не голосовала за Обаму, хотя она Демократ. Потому что она презирает его. Я спрашиваю её:
— Вам не нравятся чёрные?
— О, ни в коем случае. Мне безразличны чёрные.
Подруги Пэм, которые пьют кофе, рассказывают мне почему Америка пошла воевать в Ирак. Причина? Иракцы прилетели и взорвали Башни-Близнецы в Нью Йорке. Я говорю им, что это сделали не иракцы, а сауды, но они не видят разницы — сауды, иракцы. Все они одинаковы. У одной из женщин имеется 20 винтовок в доме. У другой — 30. Почему нет? Если у вас есть возможность купить больше одной, то почему не иметь 30?
Что я наблюдаю здесь, так это необычная картина: американцы общаются друг с другом. Чаще всего, сколько я видел, это редкость. Чёрные и Латинос общаются чаще , особенно в бедных районах, между перестрелками. Но белые чаще замыкаются в себе, подружившись со своим телевизором и общаясь со своим автомобилем. Приятно видеть исключение из этого правила.
Когда я ухожу от них, я вспоминаю Робин. Робин не стоит горой за свои войска, она за справедливость. Но все не могут быть такими, как Робин.
* * *
Через час, или два я доезжаю до Нью Орлеана. Мы просто едем — Captiva и я. Мы не можем стоять на месте. Первый человек, которого мы встречаем — это Майк. Это высокий толстый чёрный человек, гуляющий с кружкой пива.
— Не могли бы Вы, мой друг, рассказать что такое Нью Орлеан?
— В Нью Орлеане вы можете напиться, как рок-звезда, наесться, как свинья, и напраздноваться, как животное. В любом случае, как ни крути, вы проводите хорошо своё время.
Он проводит его хорошо. Он даже считает для меня, на случай, если я хочу знать, количество пальцев на обеих руках:
— Шесть на одной руке и полдюжины на другой.
Другие люди, отвечая на мой вопрос, говорят, что Нью Орлеан — это футбол, а если быть более точным — это Святые Нью Орлеана — местная профессиональная команда. Нью Орлеан, со своей длинной историей борделей и пьяниц, рабов и джаза не могла придумать лучшего названия для этой спортивной команды. Святые. Конечно.
Для туристов Нью Орлеан — это Французский Квартал, где они могут пить из больших стаканов пиво и танцевать под музыку, в исполнении посредственных музыкантов и певцов джаза и блюза. Я нахожусь на Бурбон Стрит, одной из самых узнаваемых улиц Французского квартала. Я быстро начинаю скучать — воистину это туристский капкан!
И я удаляюсь от этого Квартала вглубь города, чтобы встретиться с обычными людьми. Вскоре я знакомлюсь с Фрэнком, который едет на своём велосипеде по чёрному району Нью Орлеана. Когда он увидел меня, он остановился. Он выглядит лет на 70, у него отсутствуют почти все зубы, но улыбка на его лице присутствует вечно.
Кто же этот человек?
Фрэнк рассказывает мне, что он служил в войсках, находящихся в Германии — был там 4 года. Служил он в так называемых войсках G.I.(«galvanized iron»/ Government Issue») в военном персонале.
— Вы говорите по-немецки?
— Kinder Deutsh (на детском немецком), — отвечает он, сердечно смеясь.
— А что Вы делали, когда вернулись?
— Был водителем грузовика.»
— Что Вы можете рассказать об Америке?
— Это прекрасная страна для жизни — лучшая из всех в мире.
Проходит несколько минут, прежде чем Фрэнк чувствует себя свободно со мной, но, когда это случается, он рассказывает мне совершенно другую историю, настоящую историю.
Лет 10 назад, по словам Фрэнка, он работал на стройке, где ему сказали, чтобы он не пользовался туалетом внутри дома.»
— Почему? Из-за того, что Вы — чёрный?
— Это верно.
— И что Вы сделали?
Ну, там был туалет в гараже, которым он мог пользоваться. Но не внутри дома.
— Вы работаете для некоторых людей и, когда Вы спрашиваете у них разрешения использовать туалет, они могут уволить вас только за этот вопрос.
— Происходит ли это по сей день?
— Да.
Франку не нравится Президент Обама. Он говорит:
— Для меня он не сделал ничего.» Он говорит, что при Обаме с него сняли его фудстемпы (продуктовые карточки) и весь его оставшийся доход составляет $762 в месяц от Социального Обеспечения.
Я пытаюсь сосчитать, как он выживает на такую маленькую сумму денег.
— А сколько Вы платите за рент?
— Я бездомный.
— А где же Вы живёте?
— На улице.
— А где Вы принимаете душ?
— В Миссии.
— Это церковь?
— Да.
— А куда Вы ходите в туалет?
— В Бюргер Кинг.»
Но у него есть медицинская страховка.
У Франка есть четыре дочери и 14 внуков, но он не просит помощи у детей. Он не хочет «отнимать кусок у них изо рта.» — так он объясняет. Он даже не хочет, чтобы его дочери знали о его бездомности. А чтобы они это не узнали, он не поддерживает с ними связи. Но время от времени он объезжает вокруг их домов, просто, чтобы посмотреть на внуков.
Очень непросто слушать Франка — человека без зубов, но с большой улыбкой. Да, Оскар, я нашёл хороших людей как раз здесь. Я побуду здесь на юге какое-то время — хочется увидеть и других хороших людей.
Гейт 22
Миссиссипи. Я еду по Миссиссипи. Огромный плакат на Первой Баптистской Церкви в Готье, Миссиссипи гласит:
Когда жизнь становится слишком тяжёлой, чтобы стоять на ногах — встань на колени.» А другой плакат, еще больше, справа:
Мы поддерживаем Израиль. Генезис 12:3, Псалом 122:6.»
Вот она версия Генезиса (в Новой Протестантской Версии): Я благословлю тех, кто благословит вас, а тех, кто проклинает — прокляну. И все люди на земле пусть будут благословенны через вас.» И еще Псалом: Молитесь за мир в Иерусалиме. Те, которые любят вас, должны быть защищены.»
В течении двух тысяч лет большинство Христиан не воспринимали эти слова по отношению к Еврейскому государству, или Евреям вообще. Эта церковь в Миссиссипи, как и люди из CUFI (Объединения Христиан за Израиль) уверены, что эти слова относятся к сегодняшнему государству Израиль. Откуда же такая перемена?
Я вылезаю из любимой Captiva и иду к церкви, где встречаюсь с пастором Дэвидом, главным боссом этого места. Я спрашиваю Дэвида основана ли поддержка Израиля лишь на Библии, или существует ещё какая-то неотъемлемая поддержка Евреев. Он не может ответить. Почему?
Он говорит, что Церковь — это не подлежащее налогам заведение, и, если он, её пастор, будет отвечать на такие вопросы, она может потерять свой налоговый статус. Вот так. Но, если я хочу знать что он думает по этому поводу, то он с удовольствием поделится своими мыслями со мной, но только, если я остановлю запись.
Я отключаю свой i Phone и у нас начинается интереснейшая беседа, которой я не могу поделиться. Это называется Свободой Слова по-американски. Не то чтобы людям в этой стране не разрешается говорить, вовсе нет. Иногда, как ни странно, им приходится говорить без остановки. Вот, например, такая история. Губернатор штата Калифорния Джерри Браун только что утвердил закон, на основании которого всем школам надлежит ввести уроки здоровья, где изучали бы доктрину в сексуальных отношениях под названием «Да — значит да». Она означает, что люди, вовлечённые в сексуальные отношения, должны спрашивать «да» у своего партнёра перед каждой ступенью их сексуального контакта. Это выглядело бы вроде такого:
— Можно мне сказать тебе о моих чувствах? — Да, можешь говорить.
— Ты мне нравишься. — Спасибо.
— Можно мне дотронуться до твоей руки? — Да, можешь.
— Можно мне её погладить? — Да ты можешь.
— Можно мне поцеловать тебя? — Можешь.
— Можно мне дотронутся до твоих колен? — Да, можешь.
— Можно мне дотронутся до твоего носа? — Да, можешь.
— Можно мне снять обувь перед тобой? — Да, можешь.
Ну, и так далее и так далее, пока ребёнок не появится, если появится.
Это часть свободы в калифорнийском стиле. Я сомневаюсь, что кто-либо в Миссиссипи будет придерживаться этих правил.
Галон бензина здесь, в Миссиссипи, стоит $1.74. В Кастро, в Сан Франциско он стоит $3.89.
Что еще нового происходит в эти дни? Канадский Премьер-Министр Стефен Харпер проиграл выборы и вместо него будет Джастин Трюдо. The Huffington Post в статье, подписанной Associated Press, констатирует, описывая Харпера: Он постепенно уменьшал продажи и корпоративные налоги, избегал законодательств по изменению климата, поддерживал нефтяную индустрию против экологов и был солидарен с Правым Израильским правительством.» Изменения климата, Израиль.. какой приятный салат!
Я ночую в потрясающем Beau Rivage Resort and Casino в Билакси, Миссиссипи, где я закинул $1 в игровой автомат, проиграл немедленно 80 центов и позволил молодым девушкам с сексуальными улыбками снабжать меня бесконечными бесплатными напитками. А наутро Captiva говорит мне: Давай поедем в Монтгомери, Алабама! БЕЗ ПРОБЛЕМ, Captiva. Если тебе охота, то и мне тоже. Поехали!
Гейт 23
Хотите знать, в каком отеле я останавливаюсь в Монтгомери? Я вам скажу: в отеле Хилтон. Они мне предоставили комнату для курящих. Господи, благослови Монтгомери!
Я сажусь, курю в комнате, чувствуя себя свободным в Стране Свободных, и только после этого встаю, чтобы пойти погулять по улицам Монтгомери — Доме Героев.
Монтгомери была первой столицей штатов — конфедератов в Америке. Не в Монтгомери был издан первый указ о первом выстреле в Американской Гражданской войне. Это здесь Мартин Лютер Кинг мл. проповедовал в своей церкви — Баптистской церкви на Ул. Декстер. И именно в этом городе Роза Паркс отказалась уступить место в автобусе белому пассажиру, что привело к автобусному бойкоту, который в свою очередь подтолкнул развитие движения за гражданские права в этой стране.
Откуда я всё это знаю?. Мне рассказали местные люди. Кто именно? Я расскажу об этом скоро.
В начале своего путешествия по Америке я считал Филадельфию самым историческим» городом в стране. А потом я решил, что это Геттисбург. Но теперь, когда я здесь, звание Самого Исторического Города Америки» должно принадлежать именно Монтгомери.
Я иду навестить Декстерскую церковь, которая практически превратилась в музей, установив входные билеты за $7.50. Были ли вы здесь? Вот тут знак указывает на офис Мартина Лютера Кинга, где стоит его достоверный стол, занимающий самое видное место в комнате, но есть еще полка с книгами. Я присматриваюсь к книгам. Большинство из них представляют собой разрозненные тома старинной Еврейской Энциклопедии. Как они сюда попали?
Именно здесь я узнал, что Мартины Лютеры — это не оригинальные имена и старшего и младшего. Они начинали жизнь, как Майклы. Но после поездки старшего в 1934 году в Берлин и Иерусалим имена поменялись на более возвышенное-— Мартин Лютер.
Я хожу вокруг какое-то время и иду на выход. Там, снаружи, я сталкиваюсь с двумя чёрными людьми на маленьком автомобиле, похожем на движущийся трактор. Я прошу их рассказать мне, когда впервые чёрным было разрешено голосовать в этой стране? Было это в 1862 году после декларации о Независимости Президента Линкольна, или только после Акта о Избирательных Правах в 1865 году?
Они не знают. Им нужно косить, а не голосовать.
Симпатичная молодая чернокожая женщина с розовой помадой на губах тоже говорит, что она не знает. Но зато она знает, что её первой большой любовью был Мартин Лютер Кинг мл.
— А кто был второй?
-— Обама. Но уже больше нет.
— Почему нет?
— Я разочаровалась в нём.
— Почему?
— Только не заставляйте меня начинать.
Кто здесь знает всё об истории чёрных? Теперь я могу вам сказать, что местными жителями, которые знают всё об избирательных правах, Кинге, Паркс и об истории отношений белых с чёрными в остальной части страны, это местные Евреи и их лидеры. Эти люди поддерживают чёрных и посвятили свою жизнь и время помощи им.
Я спрашиваю у них, сколько чёрных деятелей они знают, которые боролись бы против антисемитизма? Они не могут назвать ни одного. Зато они знают, что скоро их самих» не будет вообще.
Еврейская община Монтгомери постепенно исчезает. В эти дни среди евреев Монтгомери идёт разговор о слиянии двух синагог в одну, из-за уменьшения количества евреев в этом районе. Они хотят отсрочить неминуемую кончину присутствия евреев здесь, но они хорошо знают, что конец близок. Это тот случай с Американским Иудаизмом, который я уже наблюдал и раньше. Люди, которые видят своё предназначение в помощи другим и в борьбе между собой, обычно обречены на успех на обоих фронтах.
Я получаю возможность побеседовать с некоторыми из них, но без записи, и я делюсь своими мыслями с ними. Они не воспринимают их легко.
«Вы заставляете нас смотреть в зеркало, а это трудно, очень трудно Это не веселая комедия со счастливым концом», — говорит мне один южный еврей.
И я чувствую это на своём личном опыте. Неделю, или две назад я послал мою ежемесячную статью в газету
Forvard со статьёй о чёрных и Евреях, об евреях в Сан Пауле, которые озабочены помощью чёрным, и ещё более озабочены критикой других евреев. Я писал для либеральной еврейской Forward многие годы и до сих пор не имел никаких проблем с публикацией. Но в настоящее время писать о таких чувствительных вещах не просто. Я подвергся цензуре. Либеральные евреи, по-моему, не могут переварить отражения в зеркале. Что же мне делать? Я прекратил с ними отношения — мне не нравится цензура, я не так сделан.
Либералы были моей первой любовью. Но я сильно разочаровался в ниx.
Я продолжаю вести машину и доезжаю до Маунтен Брук — города, в котором практически только белое население. Житель города рассказывает мне, что здесь вас потащат в полицейский участок, если вас поймают ВБЧ. Я знаю что такое ВБИ, что значит Вождение Будучи Интоксицированным, в некоторых штатах есть понятие ВПВ ( вождение под воздействием). Но что такое ВБЧ?
«Водить Будучи Чёрным.»
Странные люди.
* * *
Воскресным утром я иду помолиться за мир в Алабаме. Я теперь знаю, что лучшие молебны происходят в мега — церквях. Как вы теперь догадываетесь, в Алабаме есть лучшие из них: Церковь Хайленд в Бирмингеме, самом большом городе штата, имеет более 30000 прихожан.
Еще вчера я понятия не имел, что такая церковь существует, а сегодня я еду, чтобы посетить службу в ней. Когда я продвигаюсь всё ближе к церкви около 9:00 утра, я вижу огромную вереницу машин, покидающих этот район по одной стороне, и другую огромную очередь в сторону церкви.
Неужели я в Пенн Стейшн в Нью Йорке? Нет. Это Божественная Станция в Алабаме. Эти машины, уезжающие и прибывающие ведут люди, посещающие разные службы. В церкви проходит пять служб по воскресеньям.
Я много слышал об Евангельских и харизматичных южных Христианах. Евреи с юга рассказывали мне, что эти люди влюблены в Евреев и будут защищать их до последнего своего дыхания. Мне хочется встретится с этими глупыми созданиями, которые готовы помочь тем, кто не станет помогать самим себе.
Прежде, чем присоединиться к прихожанам на службу в 9:30, я останавливаюсь поболтать с восьмичасовыми посетителями, которые как раз покидают церковь. Рядом со мной я вижу две пары великолепно одетых людей, которые идут к своим машинам. Я задаю им простейший вопрос, который только приходит мне в голову:
— Кто это — Избранные Богом люди?
— Избранные Богом люди — это люди, которые идут за Христом, — говорит молодая женщина, а остальные с ней соглашаются.
— Это, безусловно вы?
— Да.
— А не библейские ли люди из очень далёкого отсюда места — Избранный народ?
— Первым Избранным народом были Израэлиты, да.
Вспоминая свою дискуссию с Уильямом Аткиным в Юте, я спрашиваю:
— Евреи Америки не те же люди, что и Израэлиты?
— Нет.
— Только Израэлиты?
— В прошлом они были Избранными, но перестали ими быть.
— Где, в какой стране родился Иисус?
— В Бетлехеме.
— А где это?
— В Иерусалиме. Все кивают в знак согласия
— Иерусалим — это город. Бетлехем — тоже город. Из какой Иисус страны?
Никто из них не знает больше того, что уже сказал.
— В какую страну Иисус должен вернуться?
— Он вернётся и все увидят Его сияние.»
— В какую страну?
— Какая разница?»
— Но ведь в Библии указано конкретное место, не правда ли?
Никто не знает.
Но есть одна вещь, с которой не все из них согласны. Трое из них поддерживают Израиль из-за истории Израэлитов,» а четвёртый еще никак не определился. Это всё молодые Христиане. Может, их родители и любят евреев, но не они.
Я иду на службу. Церковь забита тысячами людей. Когда я захожу, они поют: «Меня подкупила Кровь Христа.»
Как мило.
На сцене пять певцов: чёрные мужчина и женщина, две белых женщины и белый же мужчина. Вот как-то не хватает ещё китайца и гомосексуалиста и была бы полная картина разноликости».
На сцене появляется основатель и старший пастор Крис Ходжес. Он белый. Он читает проповедь. О деньгах. Он говорит, что церковь существует уже 15 лет и она растёт, даже не предпринимая каких-то благотворительных кампаний по сбору денег.
Это обычный, кстати говоря, церковный разговор. Это значит, что в скором времени служащие будут двигаться с корзинками, чтобы собирать пожертвования. Как и в других церквях, в которых нет фондов, перед сиденьем каждого прихожанина лежит конверт, в котором каждого призывают платить церковную десятину. Десятина — это 10% от общего дохода.
Крис продолжает говорить. Он делится с верующими результатами некоторых расследований. Вопрос задавался такой: Что бы вы могли сделать за обещанные $10 миллионов? Результаты таковы: 25% людей покинули бы семью. 23% опрошенных могли бы заняться проституцией на неделю или больше. 16% отказались бы от американского гражданства. 10% воздержалось бы от показаний, чтобы убийца смог остаться на свободе. 7% убило бы чужака. 3% сдали бы своих детей на усыновление.
Такие расследования, как и другая статистика могут быть верны на 100%, как и возможно, что это верно только на 85%. Но кого это волнует? Люди поражены и продолжают платить свою десятину.
Как только молитвенная служба заканчивается, один из пасторов этой церкви по имени Кори обращается ко мне. Какие-то охранники рассказали ему, что я интервьюировал людей снаружи, и он хотел бы знать в чем дело.
Я говорю, что у меня возник вопрос и я хочу услышать ответ на него. Вот и все дела. А вопрос таков:
Евреи отправятся в рай или ад?
— В ад.»
— Кстати, поддерживаете ли Вы Израиль?
— Да.
— Но они отправятся в ад?
— Если они не хотят попасть в ад — они должны начать верить в Христа.
Бинго!
Я очень его благодарю и ухожу.
Я собираюсь покинуть штат Алабама, но судьба подкидывает мне еще одну встречу — на сей раз с обаятельным ортодоксальным евреем. Бизнес этого еврея состоит в том, что он даёт в долг деньги под экстраординарно высокие проценты. Антисемиты за последние 6 миллионов лет обвиняли евреев именно в этом, и теперь мне предстоит встретиться с профессионалом этого дела.
Его зовут Боб Нелсон. По крайней мере под этим именем он совершает свою работу.
Боб не начинал свою жизнь, как акула по займам. Его предыдущая работа, как ни странно это звучит, была работой раввина. Проблема в том, что бывшая паства раввина не была куплена кровью Христа, и им никогда даже не приходила в головы мысль отдавать ему 10% дохода. Именно это сделало его бедняком, а жену его очень разочарованной, а детей его еще более требовательными. Жизнь была полна стрессов. Для того, чтобы выйти из этой ситуации, он и стал акулой ссуды. Нет, он, разумеется, так себя не называет. Я спрашиваю у него:
— Чем Вы занимаетесь?
— Я зарабатываю на жизнь.
— А как Боб зарабатывает на жизнь?
— Коммерческим финансированием.
— Что это значит?
— Коммерческое финансирование означает снабжение бизнесов и корпорации рабочим капиталом. Если компании нужны деньги, они могут быть поддержаны нашим бизнесом.
— Но как это работает?
— Предположим, Вам нужно $10 000.
— А сколько времени потребуется, чтобы получить такой заём, кстати?
— От 24х до 48-ми часов.
— И сколько Вы берёте за такие услуги?
— Между 15% и 40%.
— Но не 49%?
— Лишь в исключительных случаях.
Он смотрит на меня, чувствуя себя немного некомфортно и пытается объяснить про себя немного лучше:
— Это Америка — страна возможностей. Именно в этой стране ты можешь быть один день раввином, а на следующий — коммерческим финансовым специалистом.»
Пусть будет так. Но он не останавливается на этом объяснении. Оказывается, что не даёт конкретные заёмы. Проще говоря, у него нет таких денег. То, что он делает, скорее похоже на сводничество, как он это называет. Он сводит людей, у которых есть много денег, ортодоксальных евреев, вроде него, с теми людьми, которым деньги нужны очень срочно. Другими словами, он — брокер, и будучи им, он получает свою долю при заключении сделки, и он не теряет её, если берущий взаймы проваливает её.
— Скажите, а Евреи по сравнению с другими этническими группами чаще занимаются финансами?
— Да.
— Как так?
— Тут требуется Идише коп»(еврейская голова).
— Объясните мне эту Идише коп.
— В Общем, с займами всегда связан риск, так как вам требуется получить свои деньги назад. Поэтому требуется а Идише коп, чтобы уменьшить ваш риск.
— Приведите мне пример.
И он приводит. И это гениально! Как только берущий взаймы выплатит, скажем половину всей суммы плюс интерес, Боб звонит ему и предлагает дополнительную ссуду, которая в сумме превышает вдвое невыплаченную часть, но за меньшие проценты. Когда второй заём утверждён, то заёмщик обязан немедленно выплатить оставшуюся часть первого займа, что автоматически вычитается из второго займа кредитором. А берущий взаймы платит теперь меньшие проценты за всё, рассчитанные в общей сумме второго заёма. На самом же деле он платит более высокие проценты, потому что он остаётся только с половиной второго займа.
Короче, все довольны, а евреи становятся богаче. Как видите, Евреям приходится больше трудиться, чем Пасторам, чтобы заработать себе на жизнь.
Моя Captiva стоит снаружи у дороги, и она не слышит всего этого. Это хорошо. Но она соскучилась по мне, моя Captiva, и я иду к ней.
Мы с ней, немного посовещавшись, решаем, что настало время двигаться. Куда теперь? В Теннесси. Куда именно в Теннесси? В Линчбург. Почему? А без причин.
Гейт 24
Когда мы прибываем, моя Captiva желает отдохнуть немного, поэтому я передвигаюсь пешком. В историческом квартале Линчбурга я увидел вывеску на окне:
Отечественная Охрана. Борется с терроризмом с 1942 года.
Мило. Тут же продаются милые маечки с надписями вроде этой: Я — Божественное Предостережение, носитель оружия, о котором махающие флагом консервативные либералы вас предупреждают!»
Говоря о махании флагом, кстати говоря, я вспомнил о новости от АР:
Университет Миссиссиппи тихо убрал государственный флаг с его почётного места в понедельник, учитывая звонки от тех, которые считают, что эмблема Битвы Конфедератов на флаге может повредить будущему заведения.»
Флаг Конфедератов отказывается исчезнуть. Никто не вспоминает теперь об иранской атомной сделке — никому нет до неё дела. Но флаг Конфедератов — дело серьёзное. Последствия от стрельбы в чёрной церкви в Южной Каролине: жертвы растут.
Я продолжаю двигаться и знакомлюсь с Дианой, жещиной-пенсионеркой, которая только что закончила есть ланч с мужем. Она спрашивает меня — откуда я? Я говорю, что из Израиля.
О, она любит Израиль. Она также информирует меня, что Христиане любят Евреев. Она также спрашивает, был ли я в Алабаме? А что такого в Алабаме? — спрашиваю я.
— Евреи.
Чудно. Еще она радостно сообщает мне, что проверила свой ДНК на сайте Ancestry.com и обнаружила, что она на 1% — еврейка.
Вау! Я спрашиваю у неё пила ли она во время ланча пиво, или бренди.
Captiva больше ничему не удивляется, она хочет лишь двигаться. И мы двигаемся по направлению Нэшвилла — Музыкального Города.»
* * *
Я всегда был заинтригован Нэшвиллом просто потому, что люблю кантри-мюзик. Да, правда. Много лет назад моей мечтой было стать певцом кантри песен. Я влюбился в облик певцов: любители женщин с сексуальным акцентом, жеребцы, дорогие виски и ранчо такого размера, что делают Нью Йорк по сравнению с ними маленькой деревней. К сожалению, судьба вмешалась, и я никогда не смог реализовать свою мечту. Но теперь я в Нэшвилле и может быть вскоре моя мечта станет явью. Неизвестно! Это Америка, где всякое может случиться.
В Отделе по Туризму штата Теннесси ко мне отнеслись мило. Они находят мне гостиницу в 10 милях отсюда, и говорят, что центр посетителей даст мне рекомендации по тем местам, которые стоит посмотреть и людей, с которыми стоит познакомиться.
Я иду в Центр посетителей Нэшвилла, официально зовущийся Корпорацией по Конвенциям и Посетителям. Но женщины в приёмных, к моему удивлению, совсем не хотят отвечать на мои вопросы. Даже на простой вопрос, вроде Кто Ваш любимый певец кантри?» был встречен репликой Извините, но я не стану отвечать на этот вопрос.»
— Но почему?
— Потому что мы не можем этого делать.
Это против правил компании Я пытаюсь быть очень дружелюбным и прошу их назвать самого знаменитого в городе певца, но они свирепо отказываются отвечать
Почему? Оказывается, это не в правилах компании отвечать о знаменитых певцах, и всё тут.
Когда я заканчиваю моё общение с ними, чиновница корпорации, Марта, приходит поговорить со мной о нашем городе». Но, как только она открывает рот, её выдаёт Лос Анджелесский акцент и выясняется, что она переселенец. В короткой беседе я спрашиваю её, каково это переселиться из либерального штата Калифорния в консервативный, вроде Теннесси. Но я не получаю ясного ответа на вопрос.
Корпорация, кстати говоря, является предприятием всё-включено. На полках я нахожу симпатичную брошюру, спонсированную частично Корпорацией по Конвенциям и Посетителям.» Она называется Афро-Американский Гид по Теннесси. Я спрашиваю у тех леди, нет ли у них также Гида для Коренных Американцев по Нэшвиллу? Им нечего ответить.
Да, это вам не любители женщин с сексуальным акцентом, о котором я так мечтал.
За их офисом находится место под названием Хонки-Тонк. Я спрашиваю у Марты, что значит Хонки-Тонк?
— Бар с живой музыкой.
— Но что конкретно означают эти слова?
— Я не знаю их значения. Это просто название.
— Но кто придумал его? Почему не Понки Шмонк?
— Это великолепный вопрос. Но я не знаю.»
Я продолжаю двигаться к Даунтауну Нэшвилла.
Он очень мил, приятен и очень мал. Вроде пяти кварталов Бродвея. Но живая музыка слышна из всяких столовых заведений и баров, что хорошо, но большинство из них почти пусты. Я захожу в заведение, названное Хонки Тонк Центральный.
Я спрашиваю у двух выступивших только что певцов — что такое кантри музыка? Паул отвечает:
— Кантри музыка — это рассказывание историй.
— Не могли бы Вы спеть какую-нибудь историю мне?
Он с удовольствием делает это. Он поёт песню Он перестал сегодня любить её.» Джорджа Джонса. Эта песня заставляет романтическую душу плакать по крайней мере в течении месяца, ибо она рассказывает о мужчине, который умер и следовательно больше не будет любить.
— А что же будет с любимой девушкой после этого? — спрашиваю я у Паула.
Он не уверен, но вот идея приходит к нему в голову:
— Она влюбится в почтальона.
Блестящий ответ!
В каком-то Хонки Тонк вниз по улице молодой певец поёт: Я хочу быть, как ты, ходить, как ты, разговаривать, как ты.» О чём это? Никакого содержания. Вот это современное кантри», как мне объяснили. В них не нужно содержания, должно быть лишь послание. Я не уверен, что понял это послание, но кто знает?
Тут у меня возникает вопрос: поскольку бары почти пусты, куда девались все любители кантри? Я знаю, что они где-то здесь есть, ведь отели в Нэшвилле полны народу.
Это занимает какое-то время, прежде, чем я сталкиваюсь с толпой в таких местах, как Музей Джонни Кеша и в Зале Славы Кантри Мюзик и Музее, где люди нетерпеливо разглядывали сплошь золотой» Кадиллак Элвиса Пресли и видео клипы. Здесь в каждом этом месте людей больше, чем на всём Бродвее, хотя предлагается людям лишь посмотреть на всякий мусор, представленный, как на памятные вещи знаменитостей.
Когда-то, вероятно, Нэшвилл был чудным культурным городом, но теперь это не так. В теперешнем Нэшвилле жизнь поддерживается при помощи эффективной машины ПР и большие бизнесы доят огромное количество денег из наивных туристов, которые довольно тупо стекаются в Нэшвилл. Отели здесь стоят сотни долларов за ночь, и люди думают, что раз так дорого — наверно оно стоит того.
Понки Шмонкеры.
Вот , я нашёл в Словаре определение Хонки-Тонк: Это громкий придорожный бар, в котором играют хонки-тонк кантри музыку. Для них типичны много пьяных посетителей— деревенщин, которые приходят поразвлечься. Хонки-Тонкнуть — значит походить по хонки-тонк барам и напиться.
Полно пьяных деревенщин? Я надеюсь!
Позже я познакомился с пожилой дамой и спросил у неё, что значит Хонки-Тонк
— Хонки, — сказала она — так чёрные уничижительно называют белых.
— А что такое Тонк?
Этого она не знает.
На завтра у меня назначены встречи для интервью, которые состоятся благодаря стараниям туристского офиса Теннесси. Может у них будет лучшее объяснение значения Хонки Тонк.
На следующий день, когда я просыпаюсь утром, я нахожу е-mail от представителя туристского офиса штата Теннесси, в котором мне советуют покинуть отель прямо сегодня: На тот случай, если Вы еще не рассчитались с отелем, мой Вам дружеский совет сделать это незамедлительно.» К тому же все назначенные интервью с людьми уже отменены.
Говоря другими словами, механизм Пиара хочет избавить от меня Нэшвилл, и чем быстрее — тем лучше. Это значит, что я в Нэшвилле персона нон грата. Что случилось? Мне понадобилось несколько часов для выяснения этого, а когда я узнал, меня разобрал хохот. Оказывается, опасной персоной для штата Теннесси я стал из-за политического вопроса» Марте. Да-да. Задавать гражданину Америки вопрос о том, как он себя чувствует сменив либеральный штат на консервативный — это преступление.
И они взбесились. Их представитель, чтобы убедиться, что я срочно запаковал свои вещи и исчез, позвонил в отель и сказал им, что я покидаю отель сегодня.
Чего я не сделал. Я потратил следующие два дня моей жизни на то, чтобы вместе со служащими отеля и несколькими гостями выпивать и петь. Затем я спокойно отправился с Captiva в новую в Теннесси винодельню под названием Короткая Гора, в которой продаются различные вина со странными названиями, вроде Яблочный Пирог, или Запрещённый Чай.
* * *
Владелец этой винодельни приехал сюда из Калифорнии и зовут его Билли Кауфман. Билли-— правнук основателя компании Самсонит. Он доволен тем, что он гей, и счастлив быть фермером. Он разгуливает в чёрной майке и ботинках в то время, как его собака занимается любовью с другой собакой. Он вполне готов посидеть со мной и поговорить о своей жизни среди деревьев и о винодельной авантюре. Он надеется, что вскоре дело приобретёт своё знаменитое имя. Если Джек Дэниел смог это сделать в своём штате, то почему не Бил Кауфман?
Перед тем, как попробовать его вина, пока я совершенно трезв, я задаю самый важный для молодого винодела вопрос журналиста: Что значит быть Американским Евреем? Каково значение Иудаизма?
Билли — еврей, американский еврей, и я был бы счастлив услышать от него всё, что связано с этой группой людей и системы их верований.
— Евреи — люди интернациональные, мы интегрированы в такое количество культур, но мы всё же сохраняем интеллект и понимание того — откуда мы. Поэтому мы никогда полностью не интегрируемся.»
Наверно я полностью пойму значение его ответа, как только я глотну немного лунного света». Но пока я задаю ему вопрос:
— Что в Вас Еврейского?
— О, я выгляжу евреем!
У Билли усы, похожие на пророка Мухаммеда. Возможно поэтому он считает, что похож на еврея. Но я говорю ему, что не похож. Услышав это, Билли пытается объяснить мне в более точных выражениях свою еврейскость.
— Вы Еврей по крови, поэтому ваш мозг Еврейский.»
Мне нравится это Еврей по крови, что перекликается с Индейским количеством крови.
— А что такое Еврейские мозги?
В ответ Билли вытягивает вперёд обе руки, складывает их рядом, словно держит в них футбольный мяч или череп и начинает вращать ими по кругу множество раз.
Да. Это Еврейские мозги. Боб Нелсон был бы доволен. Я пробую некоторые продукты лунного сияния Теннесси, произведённых Билли и мне они нравятся. Я даже покупаю небольшую бутылочку для предстоящего путешествия на случай, если меня одолеет жажда.
* * *
До сих пор, если вы успели заметить, Captiva и я стали очень близки. Мы ладим замечательно. Она с самого первого нашего совместного дня никогда не страдала от жажды; я всегда хорошо забочусь о ней. Но самое приятное -— это то, что оба мы любим ездить в места, где никогда не были, и встречать людей, которых никогда не знали. Да, это доставляет нам обоим неимоверную радость.
Сегодняшний день — не исключение.
Сегодня в Оук Ридж, Теннесси мы знакомимся с Биллом Уоллесом, пастором в прошлом, чей отец работал в Оук Ридже в сороковые годы. Что такое Оук Ридж? Я только что выяснил и спешу поделиться с вами. Оук Ридж служил главным местом для Манхэттенского Проекта» — секретной экспериментальной операции, посвященной производству атомного оружия, которое позже можно было использовать, чтобы сбросить на два японских города в конце Второй Мировой Войны.
Во времена, когда Билл был еще маленьким ребёнком, Оук Ридж был эдаким военным, секретным городом, куда никто не мог вьехать без паспорта. Все в городе, включая детей, были вовлечены в создание бомбы, способной мгновенно убить неизвестное число людей и опустошить надолго вперёд города. Карапуз Билл не знал, конечно, чем именно занимался его папа, как, впрочем, не знала и его мама. Фактически, никто в городе не знал, чем занимаются соседи, и, если бы кто-то задал такой вопрос, то его непременно тут же допросили бы офицеры госбезопасности.
Маленький Билл — умный мальчик, догадывался, что живут они в необычном месте. И по сей день он помнит, что когда атомная бомба, сделанная возможно его папой и его друзьями, была сброшена на Хиросиму, то мы знали точно, что это была та, над которой мы работали.» Ему было три года. Мне было интересно услышать употребление слова мы», также, как и от Нэнси из Талсы, словно именно они были создателями атомной бомбы.
Я прошу Билла объяснить мне, если он помнит, что именно он видел в тот день, будучи ребёнком? Он обещает. Все в Оук Ридже, — говорит он, были возбуждены. Это было, словно на праздновании 4 июля. Люди вышли на улицы, они кричали и танцевали и очень радовались.
Я спрашиваю у Билла имеет ли США право на военное вмешательство в другие страны.
— Я думаю, что многое из этого идёт со времён основания Америки. Сам факт основания Америки ведь произошел из-за того, что людей из разных стран угнетали, притесняли, и поэтому люди приехали сюда.
— Вы говорите о том, что из-за того, как было создано Американское государство США сегодня считают себя обязанными вмешиваться в иностранные государства? Я правильно понял Вас?
— Это справедливое наблюдение.
Да, кажется мне стоит глотнуть лунного света» Хей, Оскар! Вы еще поёте там, в Чикаго?
* * *
Я сажусь в Captiva и еду к моему новому жилью — хижине рядом с Дымящимися Горами. Моя хижина симпатична, в ней есть всё, что необходимо гостю: три американских флага, две Библии и три креста разных размеров. Интернет здесь не работает, но кому он нужен, если у вас есть флаги и кресты?
Я раскупорил Лунный свет Билли и делаю глоток — первый из многих.
Когда просыпаюсь утром, Captiva решает, что следует пообщаться с природой, и мы едем в Дымящиеся Горы. Что за чудная поездка! В этом месте, в это время года деревья представляют собой завораживающее зрелище. Листья различных цветов, облака висят между деревьями, а долина с вершины гор представляет собой самое красивое зрелище, когда-либо виденное Captiva.
Начинается дождь, когда мы въезжаем в облака, но Captiva не обращает на это внимание. Вне зависимости от того, как сокращается, или удлиняется видимость, великолепные пейзажи обвивают и поглощают нас своим волшебным танцем природы и человека. Медленно я достигаю Чироки, Северная Каролина.
(продолжение следует)
Оригинал: http://z.berkovich-zametki.com/y2020/nomer5_6/ttenenbom/
