(Елена Литинская, У Восточной реки. –
Чикаго, Bagriy & Company, 2020)
Новая книга стихов Елены Литинской рассказывает нам о скоротечности земного пути, о бессмертии живого прошлого, о богатстве сердца, обо всём, что находится в активной памяти человека. «Наше детство давно снесено. / Но в кармане остались ключики», – говорит Елена. Лирика – это наши ключи от детства. Чтобы составить хорошую книгу, необходимо жанровое разнообразие и варьирование тематики. И Елена Литинская отлично справляется с этим вызовом. Её книга превосходит многие поэтические сборники разнообразием жанров.
Пробегают дни – пусты,
как сожжённые мосты
меж девицей и старухой,
меж расцветом и разрухой,
между летом и зимой,
между небом и землёй,
меж презреньем и почётом,
между ангелом и чёртом.
между сказкою и былью,
между негою и болью,
между страстью и рассудком,
меж обманом и посулом,
между миром и войной,
правотою и виной,
меж Пикассо и Матиссом,
меж рекой Иордан и Стиксом,
между Библией и Торой,
между клеткой и простором,
между телом и одеждой
пробежать скорее между…
Между тем и между этим
проскользнём и не заметим,
что сужается просвет,
а назад дороги нет.
Нам казалось, что жизнь – забег на очень длинную дистанцию. Ан нет. Дистанция марафона неумолимо сокращается, и стайеры по ходу забега вынуждены приобретать навыки спринтеров. Когда-то поэзия считалась уделом молодых. В стихотворении «Что ты молчишь, поэзия моя?..» Елена Литинская высказывает парадоксальную мысль о том, жизненная необходимость поэзии возрастает прямо пропорционально возрасту поэта.
Любые стихи – это, прежде всего, автопортрет автора. Даже если он пишет в третьем лице или вообще пишет об отвлечённых предметах. В тех или иных предпочтениях видна творческая и человеческая индивидуальность. У Елены Литинской прекрасное образование. Она – человек высококультурный и эрудированный. Это видно буквально с первой строчки, хотя она и не стремится ежестрочно это демонстрировать. Елена пишет легко и вдохновенно: ей дарована поэзия как стихия. Стихи Литинской – лирический дневник, полный горечи и утрат, забот и обретений. Поэт говорит не только о частном, но и общечеловеческом.
Сколько крови в нашей земле!
Натерпелась старуха Гея.
Зреет память добра во зле
И становится зримо злее.
Что делает человека поэтом? Неравнодушие. Сопричастность. Через него проговариваются важные для людей вещи. На что обращаешь внимание в первую очередь, читая книгу Елены? Виртуозное владение рифмой. Чувствуется, что автор обращает на это внимание, когда пишет стихи. Рифма, на мой взгляд, один из важных элементов поэтики Литинской. Особенно мне понравились её ассонансные рифмы. «Вазы – визы», «сын – синь», «слёз – слез», «обман – обмен», «дымке – дамка – Димки». Я что-то и не припомню, чтобы кто-то так часто использовал ассонансные рифмы в эмигрантской поэзии. Елена охотно пользуется и самоиронией (например, в стихотворениях «Муки творчества», «Звёзды больше не падают…», «Я хочу тебя понять…»). Её героиня знает себе цену. Но одновременно она признаётся собеседнику в том, что она – «земная». Это создаёт объёмное представление о человеке. Ещё она – добрая. Ей жалко осыпающуюся новогоднюю ёлочку. Грустно прощаться. Жалко хвойных слёз маленького деревца. Но потом приходит понимание, что в лесу осталось ещё много других деревьев. Жизнь продолжается! В некоторых стихах, вошедших в книгу «У Восточной реки», особенно заметно, что родник Елены Литинской соседствует с пушкинским.
Убери свой щит и меч!
Скинь дешёвую кольчугу,
дай нам обрести друг друга!
Приходи, растопим печь,
отогреем души, пальцы,
и натянем жизнь на пяльцы,
чтоб судьбу за пядью пядь
вольнодумно вышивать.
Из того же родника возникают и шуточные стихи Елены Литинской:
Ах, если бы вы только знали!
Ах, если бы вы знать могли,
Как было классно на Канале
Увидеться с Еленой Ли…
Александр Долинов
Ах, если бы вы только знали!
Я вся – волненье от и до.
Как мне приятно в этом зале
увидеть Александра До!
Его car service безотказен.
Вмиг запрягает он коня
и в добровольческом экстазе
куда-нибудь везёт меня.
Он лёгок в мыслях, словно Пушкин.
Красив, как Вася Лановой.
К нему и девы, и старушки
стремятся жадною толпой.
Я с ними целиком согласна,
И будь я хоть Брижит Бардо,
хоть Шер – движима страстью властной, –
сказала б «Да!» я Саше До.
Эпиграммы Литинской настолько хороши, что мне захотелось, чтобы в книге их было побольше. Самая лучшая эпиграмма – конечно, та, которая одновременно ещё и пародия. Это редкий и необыкновенный талант у Елены. Вспоминаются театральные капустники, на которых актёры импровизируют весёлые стихи. А вот подзаголовок этого раздела – «О тяжкий труд и головы томленье» – возвращает нас к авторской самоиронии. Что ещё запомнилось в книге Елены? Редкая для женской поэзии шахматная терминология – гамбиты, ферзи. Стихи Литинской очень эмоциональны. Разные жизненные ситуации выявляют у неё широчайший спектр эмоций. И она талантливо это проявляет в поэтической речи:
Пишешь, у тебя ко мне привязанность.
Слово-то какое отыскал.
Недочувственность и недосказанность.
Ретро-ребус, робость и тоска…
Как понять мне это слово зыбкое?
Привязаться сам ты захотел?
Или повязали по ошибке
и вели ко мне, как на расстрел?
Какой великолепный сарказм и бурлеск! Мы ощущаем, как сердится героиня. Знаки препинания передают всю степень её возмущения. Ни одна женщина в мире не хочет слушать о «привязанности». Надо говорить прямо, без обиняков, о любви! Но не каждый мужчина это понимает. Есть такая ужасная мужская черта – говорить женщине правду, которая не нужна. Впрочем, подобное случается и с женщинами. «У Восточной реки» – очень искренняя книга. Мы можем узнать, например, когда Елена отмечает свой день рождения. Когда множатся потери, отказывают силы, всегда можно опереться на поэзию. Она – единственная надежда и опора.
Звёзды больше не падают
по закону инерции.
Не увижу я Падую,
не увижу Венецию.
Ни желанья загадывать,
ни разгадывать коды.
Ох, какие же гады вы,
мои поздние годы!
Прекрасная миниатюра! Елене Литинской хорошо удаются и трагические ноты. Раздел книги, который озаглавлен «Память золы», не оставляет в этом никаких сомнений.
У Елены Литинской – высочайшая культура рифмы. Даже если предположить, что она «вывезла из СССР» мастерство в этой области поэтов-шестидесятников, это ровным счётом ничего не объясняет. Если честно, я давно уже не получал такого удовольствия от брачующихся окончаний строк.
Чаю, кофе? Всё не то пью.
Холодно вдвоём.
Дни засасывает топью
времени проём.
Книга Елены Литинской «У Восточной реки» – промежуточное подведение итогов. У меня возникло ощущение «паритетности» для автора советского и эмигрантского периодов жизни. Поэт всячески защищает от возможных нападок советский период своей жизни. «Я уже – дольше здесь, чем там. / И что было, того больше нет. / Но ту девочку не продам / за серебряных тридцать монет». Хорошего, по её мнению, что там, что там, было примерно поровну. Тем не менее, возможно, из-за неуёмного максимализма, многое в жизни хотелось бы переиначить. «Жизнь не так, как надо, прожита», – говорит поэт. Книга Елены Литинской – по выражению Афанасия Фета, «вечерние огни». Большая часть жизни уже прошла, но осталось много желаний и творческих задумок.
Зацепиться за Бога. Не важно, он есть или нет.
Когда катишься вниз с ускореньем безжалостных лет.
Зацепиться за друга, который подставит плечо,
остановит твой бег и не спросит тебя ни о чём.
Зацепиться за памяти детские дни и часы,
когда ноги твои не боялись простуд от росы.
Зацепиться за ломкой соломинки светлый обман,
что бессмертье сулит на благие деянья в обмен.
Зацепиться за древо, прилипнув руками к смоле,
чтоб хоть так, барельефно, остаться навек на земле.
