Мозги мне штопал снами смолоду
запойный доктор Мирумир
иглой ржавеющего города
в тисках прокуренных квартир.
Казались нити золотыми мне,
вид хирургических клещей
великолепно гармонировал
со смыслом жизни и вещей.
На фоне уличного творчества
внутри измызганных дворов,
лишённый имени и отчества,
я оклик слышал: "Бро, здоров".
Мелькали осени и улицы,
листвой засыпав путь назад,
где переводят в классах умницы
рассветы в цифру мегаватт.
Так, в результате операции,
я и ослеп среди огней,
лучами благ цивилизации
реальность сделавших темней.
Остались левые и правые
мне ноги, руки для труда
и на щеке слеза кровавая,
в которой падает звезда.
