(окончание. Начало в №8–9/2020)
Участие В. Борисовского в этих камерных ансамблях совпало по времени с его занятиями в классе обязательного альта, который вел скрипач, инспектор консерватории, создатель (1909) и первый хранитель Музея имени. Н.Г. Рубинштейна Евгений Алексеевич Колчин (1862–1952). Вадим Васильевич вспоминал о нем как о музыканте средних способностей, человеке добродушного характера, пользуясь которым, студенты-скрипачи не обременяли его частым присутствием.
«Знакомство» с альтом не произвело поначалу на Вадима никакого впечатления. Не тронули его сердца ни solo альта в «Саламбо» А. Арендса (балет шел в те годы в Большом театре), ни сольное выступление концертмейстера альтовой группы Оркестра Большого театра Александра Блюма (1919). Как рассказывал он позднее, все было добротно, аккуратно, очень чисто, но не захватывало — ни исполнение, ни звук альта.
Ничто, казалось, не предвещало будущей привязанности музыканта к этому инструменту. В. Борисовский продолжал успешно заниматься на скрипке, был в консерватории концертмейстером студенческого оркестра, исполнял фактически самостоятельно выученные Скрипичный концерт Ю. Конюса и Двойной концерт И.С. Баха, сонаты Г.Ф. Генделя и Э. Грига. Принял даже 22 декабря 1918 года участие в «Грандиозном концерте в пользу Красного Креста», в котором выступали В. Качалов, М. Чехов, А. Нежданова, а он, студент консерватории, играл на скрипке Гавот Ф.Ж. Госсека, аккомпанируя танцу Е. Гельцер.
Шло время. Ни администрация консерватории, ни Е. Колчин не ставили перед скрипачами, которые занимались в классе обязательного альта, сколько-нибудь серьезных задач. Тем не менее Вадим не только довольно быстро освоил, как говорили тогда студенты, «премудрости альтового ключа», но постепенно все больше увлекался самим инструментом.
Обратимся снова к воспоминаниям В. Ширинского, напомнив при этом, что за альтовым пультом студенческого квартета сидел поначалу именно он.
«На одном из (квартетных — В.Ю.) уроков В. Борисовский захотел попробовать играть партию альта. Я оказал сопротивление, мотивируя его незнанием им альтового ключа. Затянувшиеся пререкания, начавшие переходить в конфликт, прекратил всегда мягкий, милый Иосиф Васильевич (Рывкинд — В.Ю.), сумевший уговорить меня дать альт В. Борисовскому минут на пятнадцать, заверив, что, попробовав и убедившись в сложности исполнения партии альта без знания альтового ключа, Борисовский вернет мне альт. Получив инструмент, Борисовский начал играть, транспонируя, как делают обычно скрипачи, но до того лихо и здорово, что мы все диву дались. Когда кончился урок, я протянул руку за альтом, но Борисовский, вопреки договоренности, заявил, что альт он не отдаст и впредь будет играть партию альта. Мне пришлось смириться. Так мы с ним на всю жизнь и поменялись ролями в квартете»50.
Вскоре после первого появления в новом амплуа — в ансамблевом классе он сыграл партию альта в знаменитом g-moll’-м Фортепианном квартете В.А. Моцарта — В. Борисовский начал, по собственным его словам, «…много играть на альте в квартетах, камерных ансамблях, и в один прекрасный день решил обратить свой взор на этот инструмент, навлекши на себя гнев своего педагога И. Рывкинда, который сказал: “На альте играют отставные генералы и беззубые духовики”. Но я обладал некоторой строптивостью и все-таки пошел по этой линии»51.
Вл. Михайлов. Карандашный портрет В. Борисовского, 1922
Ансамбль Фердинанда Криша
Студенческие годы В. Борисовского были нелегкими. Учебу нужно было совмещать с работой, а к тому же материально помогать матери. Выбирать работу поэтому особенно не приходилось. Вадим не отказывался ни от каких предложений, какое-то время служил даже пианистом — тапером в кинотеатре, сопровождая немые фильмы. «Жилось в то время трудно, — вспоминал он позднее, — но жизнь была наполнена романтикой, героикой и убежденностью в торжестве лучших идей человечества»52.
Еще до увлечения альтом В. Борисовский — скрипач играл в ансамбле под управлением Фердинанда Криша, который выступал в ресторане «Эрмитаж-Оливье».
Ресторан этот прославился тем, что именно здесь поваром Люсьеном Оливье впервые был приготовлен салат, нареченный затем его именем. Именно здесь Петр Ильич Чайковский справлял в 1877 году роковую для себя, обреченную быть несчастливой свадьбу с Антониной Милюковой. А два года спустя здесь же чествовали Ивана Сергеевича Тургенева, который был удостоен звания почетного доктора Оксфордского университета. Интересна была также давняя традиция московских студентов и профессоров отмечать 25 января в «Эрмитаже-Оливье» Татьянин день. Парадоксально, но в голодные послереволюционные годы в здании бывшего ресторана расположится администрация Американской благотворительной миссии помощи голодающим АРА…
Ансамбль ресторана «Эрмитаж-Оливье» пользовался в Москве широкой популярностью. Руководитель его, немец по происхождению, Фердинанд Криш (1878–1948) получил образование в Высшей музыкальной школе Берлина, выступал как скрипач, альтист, дирижер. До приезда в 1909 году в Москву он работал в оркестрах Берлина и Варшавы. О высоком профессональном уровне музыкантов Ансамбля Ф. Криша говорит уже то, что десять из них будут играть в созданном в 1922 году Персимфансе. По приглашению основателя этого первого оркестра без дирижера скрипача Л. Цейтлина играл в нем, как альтист, и сам Ф. Криш, который в 1918–1920 годах был его партнером в Квартете имени В.И. Ленина.
В репертуаре Ансамбля Ф. Криша звучало много хорошей музыки — увертюры к опереттам Ф. Зуппе, Б. Келера, марши Ф. Блона, вальсы И. Штрауса и Э. Вальдтейфеля. Исполнялись также вальсы из балетов П. Чайковского и Andante cantabile из его Первого квартета. Играли, как правило, без дирижера, полагаясь на первого скрипача.
Фердинанд Криш (1878–1948)
Борисовский проработал у Ф. Криша недолго, но, как сам он вспоминал, получил ценную школу ансамблевых навыков и читки с листа. Что же до опереточной музыки, то и много лет спустя Вадим Васильевич не без удовольствия посещал иногда театры оперетты. Так, весной 1946 в дни гастролей Квартета имени Бетховена в Таллине, он слушал в театре «Эстония» оперетту С. Ромберга «Песня пустыни».
В 1929 году Ансамбль Ф. Криша (В. Борисовский уже не работал в нем) был привлечен руководством «Совкино» к озвучиванию кинофильма Г. Козинцева «Новый Вавилон» с музыкой Д. Шостаковича и сделался первым исполнителем этой музыки. В конце 1920-х годов Ф. Криш руководил также музыкальным ансамблем в «Первом кинотеатре» на Арбатской площади, а в 1930-х и до начала Великой Отечественной войны возглавлял Концертный оркестр Всесоюзного радио.
Наташа
Как это часто случается, избыток родительской опеки начинает тяготить детей — ведь они давно уже воображают себя абсолютно взрослыми! Быть может, именно это стало причиной строптивости Вадима по отношению своей матери и способствовало, возможно, его ранней женитьбе в 1918 году на Наталье Николаевне Якуниной, которая была безумно влюблена в него. Она называла Вадима “Gatto mio adorato” («Моя любимая кошка»), признавалась, как счастлива, что они нашли друг друга.
Наташа получила в юности превосходное образование, брала уроки игры на арфе у К. Эрдели, обладала способностями к иностранным языкам. В период гастролей Квартета Московской консерватории в Германии В. Борисовский получал от нее письма едва ли не каждый день. Она живо интересовалась всеми мелочами поездки, писала, что «…привыкла всегда быть в курсе твоей и квартетной жизни…»53. «Я всегда была и буду убеждена, что из тебя выйдет крупная величина — если ты будешь работать и еще раз работать», — читал Вадим в одном из ее писем54.
Как вспомнит позднее Д. Де Лазари — Борисовская,
«Наташа Якунина обожала Вадима. И делала все, что он хотел»55. Отвечал ли ей Вадим столь же сильными чувствами? Справедливы ли слова Долли Александровны: «Он не пылал страстью. Он не был влюблен, но он понимал, что с тем, что я на ней женюсь, она будет счастлива, а я буду счастлив, что уйду из-под опеки своей матери»?56.
Так или иначе, но брак В. Борисовского с Н. Якуниной длился чуть более десяти лет. Развелись они 29 мая 1929 года. Через два дня В. Борисовский оформил брак с Верой Георгиевной Дуловой…
Первые «альтовые работы». Увлечение театром
Как о своей «первой альтовой работе» вспоминал Вадим Васильевич об оркестре Малой государственной оперы (бывшей Оперы С.И. Зимина), где он играл с осени 1919 года. Это был театр с очень сильной вокальной труппой и высоко квалифицированным оркестром. В нем играли многие замечательные музыканты — скрипач Лев Цейтлин, трубач Михаил Табаков, виолончелист Григорий Пятигорский. Дирижерами выступали Евгений Плотников, Александр Орлов, Анри Фортер. Частыми гастролерами театра бывали великие Федор Шаляпин и Леонид Собинов.
Одновременно В. Борисовский работал в оркестре Малого театра и в Государственной студии «Молодые мастера». Еще раньше, пятнадцати лет отроду, видел он в Малом театре Марию Ермолову в роли Елены Ивановны Кручининой в «Без вины виноватых» А. Островского. «Никогда больше в жизни я не испытал в театре такого потрясения, как в тот памятный для меня день, — писал он много лет спустя. — И сейчас я не могу вспомнить этот вечер без волнения»57.
В годы службы в Малом театре (1919–1924) В. Борисовский сделался свидетелем триумфов многих его корифеев, чествования 15-го Сентября 1922 года на сцене Большого театра Александра Южина в связи с 40-летием его сценической деятельности. Он участвовал в постановках режиссера Александра Санина, спектаклях, которые оформляли художники Константин Юон, Евгений Лансере, Константин Коровин, Александр Веснин, Михаил Добужинский. Дирижером Малого театра был Павел Афанасьевич Ипполитов (1880–1947). Окончив в 1909 году Московскую консерваторию по классу С. Василенко, он заведовал музыкальной частью театра с 1918 года и до самой своей смерти в 1947.
Работа В. Борисовского в Малом театре положила начало его многолетней творческой дружбе с «Домом Островского»58. Увлечение театром и поэтическое творчество всегда оставались для него неразрывным, подтверждая сказанное когда-то Н. Некрасовым:
Отрада юношеских лет, Подруга идеалам, О сцена, сцена! не поэт, Кто не был театралом…59.
27 октября 1924 года Вадим Васильевич рад будет принять участие в торжественном вечере в Большом зале консерватории, посвященном 100-летию Малого театра. В исполнении Квартета Московской консерватории прозвучат третья часть Квартета Аренского ор. 35 а moll и «Величание» А. Лядова из коллективного квартета «Именины».
Важным этапом творческого возмужания В. Борисовского сделалась Драматическая студии имени О.О. Садовской, к работе в которой он оказался привлечен в 1920 году. Он был ответственен здесь за фортепианное сопровождение водевилей и музыкальных комедий.
«Мы давали много концертов, спектаклей в клубах рабочих районов и В.В. Борисовский был непременным участником, — вспоминала актриса студии Анна Усова. — <…> Ни о какой материальной компенсации не было и речи, об этом даже и не думали энтузиасты. <…> Время было холодное, голодное, но этого никто не замечал, у нас всегда было бодрое, веселое настроение. <…> Особенно мы любили выступать перед солдатами воинских частей в клубе МВО на Молчановке, где нас — “артистов” — после концерта поили настоящим (не морковным) чаем, а на столе стояла большая ваза с роскошными бутербродами (солдатский черный хлеб, весьма деликатно намазанный тонким слоем повидла). И наш солист — альтист, аккомпаниатор и концертмейстер — с упоением наслаждался такой роскошной снедью, тем более что можно было уничтожать эти бутерброды в неограниченном количестве»60.
В составе концертной бригады В. Борисовский выезжал в Тулу и Калугу, сопровождая своими импровизациями на рояле и на альте танцы Н. Терновской (позднее она играла в Камерном театре А. Таирова) и художественное чтение А. Усовой.
Если иногда и выпадал на долю артистов скромный гонорар, то хватало его на покупку на Сухаревском рынке «…какой-то подозрительной колбасы, которая шипела и жарилась на каком-то еще более подозрительном жире»61. Не случайно Вадима Борисовича свалил тогда сильнейший фурункулез, а позднее — уже в годы войны — дала о себе знать язва желудка.
В студии «Молодые мастера» В. Борисовский играл на скрипке и заведовал музыкальной частью. Во главе студии стоял начинавший у В. Мейерхольда, а впоследствии много лет проработавший в Ленинградском театре драмы имени Пушкина Илларион Николаевич Певцов (1879–1934). Среди студийцев «Молодых мастеров» был в то время известный впоследствии актер и режиссер Борис Бабочкин.
Вместе с выпускниками студии — «молодыми людьми и очень крупными актерами, преподававшими в студии, а во время летнего сезона согласившимися играть главные роли в намечавшихся постановках»62, В. Борисовский уехал летом 1921 года на гастроли в Иваново-Вознесенск. Основной фигурой среди них был И. Певцов. Он выступал в центральных ролях пьес «Тот, кто получает пощечины» Л. Андреева и «Павел 1-й» Д. Мережковского, ибсеновской «Норе» и «Шейлоке» («Венецианском купце») В. Шекспира.
К двум последним, поставленным И. Певцовым, В. Борисовский, который дирижировал небольшим оркестром. «Дирижировать оркестром мне пришлось в первый раз в жизни и это было очень интересно, так что бросать это я не хотел»63. Более того — вместе с П. Ипполитовым В. Борисовский сочинил к этим пьесам музыку. Все случилось, по его словам, вполне неожиданно.
«Когда мы приехали на место, то выяснилось, что во всех спектаклях отстутствует музыка; надо было в срочном порядке ее сочинять и оркестровать; пришлось засесть за нотную бумагу и порядком поработать, предварительно ознакомившисть с составом и возможностями местного оркестра. Возможности эти оказались, как и следовало ожидать, минимальными, а мои “претензии”, увы — наоборот; но так или иначе музыка была мною “состряпана“ и оркестрована и в дальнейшем шла в течение всего лета»64.
Впрочем, как сам он рассказывал, музыки было не так много.
Стихия театра, и ранее владевшая В. Борисовским, полностью захватила его. Театр сделался для него — музыканта-исполнителя ценнейшей школой образного перевоплощения.
Иваново запечатлелось в памяти Вадима Васильевича еще и потому, что именно здесь довелось ему впервые выступить с сольным концертом. В качестве аккомпаниатора ему была рекомендована преподавательница местной музыкальной школы пианистка Наталья Осиповна Циперкус. Врач по профессии, она закончила в прошлом Варшавскую консерваторию, но карьере ее помешали война 1914 года и замужество.
Впечатление некоторой сухости и деловитости, возникшее поначалу в общении с ней, быстро растаяло и сменилось обоюдной приязнью и душевностью. Как вспоминал Вадим Васильевич, в одном из писем к нему Н. Циперкус призналась, что «очень хотела бы иметь такого сына, как я»65. По его словам, именно после этого концерта он «…впервые ощутил радость успеха» и уверился в надеждах на будущее66.
«Концерт дал прибыль, — писал Вадим Васильевич, пояснив, что под этот концерт «пришлось взять взаймы денег, чтобы купить на рынке ботинки, так как то, что тогда было у меня на ногах, трудно было бы сколько-нибудь правильно определить»67. Для обеспечения минимального существования приходилось в то лето в Иванове играть также в небольшом садовом оркестре.
В 1923–1925 годах В. Борисовский работал еще в Государственном еврейском камерном театре — будущем ГОСЕТе. Оркестром здесь руководил хорошо знакомый ему по Большому театру Лев (Лейб) Михайлович Пульвер (1899–1963) — скрипач и альтист, участник квартетов имени Страдивариуса и Наркомпроса, дирижер и композитор, ставший автором музыки к 42 спектаклям театра. «Этот театр мог считаться музыкальным, — вспоминал К. Кондрашин. — <…> Их спектакли напоминали теперешние мюзиклы»68.
Несмотря на перегруженность работой Вадим продолжал серьезные занятия на альте. Сказались присущая ему замечательная самодисциплина, умение выстраивать свое жизненное расписание. Сама жизнь заставила его с юных лет формировать себя самостоятельно.
«Хорошо воспитанный, ласковый, приветливый, умный, он производил на всех неотразимо обаятельное впечатление, — вспоминала о Вадиме Васильевиче Мария Моисеевна Мирзоева. — <…> Несмотря на молодость и еще некоторую юношескую робость, уже в те годы в нем чувствовалась большая внутренняя сила»69.
Он был постоянным посетителем музыкальных вечеров, проходивших в ее доме. В кругу молодежи царили, по ее словам, необыкновенные энтузиазм и одушевление. Сколько новой музыки — сольной и камерно-ансамблевой — прозвучало на них!70.
Летом 1919 года в саду «Эрмитаж», заменяя одного из альтистов, В. Борисовский впервые сыграл два концерта в симфоническом оркестре. Под управлением Вячеслава Сука исполнялись, в частности, Вторая симфония С. Рахманинова и «Дон-Жуан» и «Смерть и просветление» Р. Штрауса. В. Сук поразил его тщательностью работы над ритмической и динамической гибкостью звучания оркестра. В. Борисовский всегда вспоминал о нем как о дирижере—художнике.
«С первых же тактов я убедился в том, насколько мне было трудно понимать руку большого дирижера, — вспоминал он позднее. — <…> Волнение мое было очень сильным. К счастью, все сошло благополучно. <…> Впервые пришлось мне стокнуться с тем, что исполнение перед публикой не является улучшенной черновой работой, а представляет собой нечто совершенно иное, связанное с раскрытием сущности исполняемого произведения и немыслимое без большой предварительной черновой работы»71.
Вадим Борисовский, начало 1920-х гг.
Молодой альтист был замечен концертмейстером альтовой группы оркестра Александром Метнером (1877–1961), старшим братом композитора Николая Метнера. Вскоре он сделается заведующим музыкальной частью и дирижером Камерного театра, впоследствии — автором музыки более чем к двадцати его спектаклям. В. Борисовского стали часто приглашать на отдельные программы. Обратил на себя внимание Вадим и в Малой государственной опере. В январе 1920 года, заменив заболевшего концертмейстера группы Е. Прессмана, он сыграл здесь с листа альтовое solo в Арии Синодала в «Демоне» А. Рубинштейна.
Большой театр. Рядом с плеядой мастеров
В тот вечер в спектакле Малой государственной оперы принимало участие несколько артистов Оркестра Большого театра. Был среди них и солист оркестра, член его Художественного совета известный трубач Михаил Иннокентьевич Табаков. Он предложил Вадиму перейти работать в Большой театр. Вскоре, совсем недолго проработав в Оркестре С. Кусевицкого, 20-летний студент Московской консерватории В. Борисовский выдержал конкурс в Большой театр и стал в феврале артистом его прославленного оркестра. С наслаждением погрузился он в мир большой музыки.
Оркестр Большого театра
Двумя годами позднее, в августе 1922 года, В. Борисовский вторично предстал перед жюри конкурса в оркестр Большом театре — на этот раз внутреннего, на позицию концертмейстера альтовой группы. «Из двенадцати участвовавших в конкурсе альтистов признать Вадима Борисовского вполне достойным должности концертмейстера. Решение жюри единогласно», — говорилось в протоколе конкурсной комиссии72. Далее следовали подписи: В. Сук, А. Арендс, А. Брандуков, В. Бакалейников, Д. Крейн, В. Кубацкий. «Дорогой Вадим, после этой первой победы блестящая бесконечная цепь побед и достижений украшает Вашу жизнь и наше искусство…», — напишет много лет спустя Виктор Львович Кубацкий, приветствуя В. Борисовского с его 70-летием73.
Три года, которые проработал Вадим Васильевич в Оркестре Большого театра, были временем кардинальных изменений в жизни коллектива. Вопреки всем трудностям гражданской войны и военного коммунизма, несмотря на жесточайшие голод и разруху молодая Советская республика сумела не только сохранить театр, но и вернуть ему утерянное в предреволюционные годы ведущее положение в музыкальной жизни страны.
С 1918 года Большой театр стал называться академическим. Афишу его украшали имена Ф. Шаляпина, Г. Пирогова, Л. Собинова, A. Неждановой, Н. Обуховой. В балете блистала Е. Гельцер. За дирижерским пультом сменяли друг друга В. Сук, Н. Голованов, С. Кусевицкий, Г. Фительберг, Ю. Файер. В. Борисовский участвовал во многих спектаклях текущего репертуара — операх «Борис Годунов» М. Мусоргского, «Князь Игорь» А. Бородина и «Евгений Онегин» П. Чайковского (все под управлением Н. Голованова), балетах «Лебединое озеро» П. Чайковского, «Петрушка», И. Стравинского, «Дафнис и Хлоя» М. Равеля.
Оркестр Большого театра часто выступал тогда с самостоятельными программами. «Разруха в Большом театре существует, но симфонические концерты в Большом театре — лучшее музыкальное явление во всей жизни Москвы», — писал А. Луначарский74. В. Борисовскому памятны были исполнения «Осуждения Фауста» Г. Берлиоза под управлением B. Сука, почти полный цикл симфонических произведений Р. Штрауса с Г. Фительбергом, скрябинский цикл С. Кусевицкого в апреле 1920 года, в трех концертах которого прозвучали три его симфонии, «Поэма экстаза» и «Прометей». В феврале того же года участвовал альтист и в премьере «Пиковой дамы» П. Чайковского — единственной оперной работы С. Кусевицкого в театре. «Исполнение «Пиковой дамы» — в особенности звучание оркестра, было замечательным», — вспомнит через много лет Григорий Пятигорский75. В оркестре он играл тогда вместе с В. Борисовским.
Украшением Оркестра Большого театра была плеяда замечательных инструменталистов — знакомые уже В. Борисовскому по Малой Государственной опере скрипач Л. Цейтлин, виолончелист Г. Пятигорский, трубач М. Табаков, а также альтисты В. Бакалейников и Л. Пульвер, флейтист Ф. Левин, кларнетист С. Розанов. В открытом в театре в 1921 году Бетховенском зале (бывшем фойе царской ложи) слушал Вадим Васильевич выступления Квартета Страдивариуса.
Владимир Романович Бакалейников
Ко времени первого конкурса В. Борисовского в Большой театр относится его знакомство с Владимиром Романовичем Бакалейниковым (1885–1953). В том же 1920 году он стал студентом класса профессора, который только что был приглашен в Московскую консерваторию. Закончив ее в 1907 году как скрипач по классу профессора И. Гржимали, В. Бакалейников еще со студенческих лет пристрастился к альту. Это соответствовало устремлениям Вадима, окончательно утвердившегося к тому времени в желании стать альтистом. Не раз будет он иметь случай убедиться, что скрипичная виртуозность соединялась в игре В. Бакалейникова с истинно альтовым звучанием инструмента.
Владимир Романович Бакалейников (1885–1953)
Как признавался сам профессор, он «с самого раннего возраста не любил педагогической деятельности»76, но ему сразу удалось распознать в В. Борисовском одаренного, самобытного музыканта. «Альтисту Вадиму Борисовскому в знак моего поклонения и глубокого уважения. Влад. Бакалейников. Cincinnati, America 1929», — напишет В. Бакалейников позднее на подаренной бывшему ученику фотографии77.
А пока что Вадим заказал Т. Подгорному свой первый альт, самостоятельно выучил и показал профессору Виолончельный концерт К. Сен-Санса в альтовой транскрипции Р. Поллена, сыграл альтовую партию в a moll’ном квартете И. Брамса (ор. 51 № 2).
В. Бакалейников привлекал В. Борисовского как разносторонний музыкант. Опытнейший квартетист, участник квартетов Г. Дулова, Б. Сибора, в 1911–1917 годах он играл в знаменитом Квартете герцога Мекленбург-Стрелицкого, с которым объехал вдоль и поперек всю Россию и многократно гастролировал по Европе.
Привлекал как дирижер петербургского Театра музыкальной драмы, позднее — прославленных спектаклей Вл.И. Немировича-Данченко в Музыкальной студии Московского Художественного театра «Дочь мадам Анго» Ш. Лекока (1919), «Перикола» Ж. Оффенбаха (1922) и «Карменсита и солдат» Ж. Бизе (1924), о котором с восторгом отзывался Ж. Сигети78.
Заинтересовал его В. Бакалейников и как человек, беседовавший, по собственным его словам,
«…с Л.Н. Толстым — о душе крестьянина, с академиком Кони — о правосудии, с С. Танеевым — о музыке и музыкантах, с Ф.И. Шаляпиным — об актере в опере, с М. Мордкиным — о балете, с Н. Милюковым — о политике, с академиком Щусевым — об архитектуре, с Иваном Мозжухиным — о кинематографе, со Станиславским — о драме, с И.Д. Сытиным — о книгопечатании, с Коровиным — о живописи, с В.И. Немировичем-Данченко — о музыкальной драме»79.
Притягивал В. Бакалейников Вадима как альтист, до 1924 года продолжавший играть в Квартете имени Страдивариуса, на концертах которого он так часто бывал, как профессор квартетного класса консерватории, где занимались уже его друзья, будущие «бетховенцы» Д. Цыганов и С. Ширинский. Главные консерваторские учителя Вадима Р. Поллак и В. Бакалейников стали для него истинными инспираторами, помогли утвердиться в новом отношении к альту.
В 1927 году по приглашению театрального импресарио Мориса Геста В. Бакалейников гастролировал со студией МХТ в Европе и Америке и не возвратился в СССР. Незадолго до этого в Малом зале консерватории вместе с участниками Квартета Московской консерватории он играл в концерте на инструментах старинных и современных скрипичных мастеров. Прозвучали Второй квартет D dur А. Бородина и первая часть Четвертого квартета a moll op. 64 А. Глазунова на «Витачеках» и Квартет Э. Грига ор. 27 на «Подгорных», В. Бакалейников играл соло на альтах Т. Подгорного и А. Гварнери, В. Борисовский — на альте Т. Подгорного, Д. Цыганов — соло на скрипках А. Страдивариуса и И. Шамраевского. В другом концерте вместе с В. Бакалейниковым и С. Половниковым В. Борисовский играл Поэму для трех альтов польского композитора XVIII столетия, камер-музыканта российского двора Андреаса Гибнера.
В том же 1927 году во время гастролей Квартета Московской консерватории в Германии. В. Борисовскому доведется встретиться с В. Бакалейниковым. Письменные контакты между ними установились еще раньше — с 1925 года вместе с Музыкальной студией МХТ В. Бакалейников гастролировал по Европе и Северной Америке.
«Как Вы поживаете? Как дела квартета? Привет всем. В. Бакалейников», — читал В. Борисовский в открытке, полученной от него в 1926 году из Монреаля80.
«…первое время моего пребывания в Америке я писал своим друзьям очень аккуратно, но ответов я никогда не получал и у меня тогда создалось впечатление, что никто со мной знаться не хочет», — сетовал В. Бакалейников81. О своем желании приехать на гастроли в Москву писал он также наркому по иностранным делам М. Литвинову. Побывать на родине В. Бакалейникову однако так больше и не довелось…
Высоко оценил В. Бакалейников одну из первых транскрипций В. Борисовского. «Дорогой Вадим! — писал он. — Вы себе представить не можете, как Вы меня обрадовали присылкой Вашей ”Pavana”. <…> Много слышал о Ваших успехах. Радуюсь безгранично. Фаина Петрова (певица) много нам говорила о Вас, о Ваших достижениях на альте, а также о Ваших квартетных»82.
Два месяца спустя В. Борисовский читал в письме Р. Бакалейникова:
«Несказанно радуюсь Вашему успеху. Так и должно быть. Я глубоко верю в Вашу звезду и знаю наверное, что она Вам не изменит. <…> Сообщите музыкальные новости, которые меня очень интересуют. Как действует Персимфанс? Квартет Страдивариуса? Есть ли новые композиции для альта? Прошу передать мой сердечный привет Подгорному и Витачеку»83.
Переписка В. Бакалейникова с В. Борисовским продолжалась до начала 1930-х годов. Он поздравлял его с выходом в свет найденной и отредактированной им Альтовой сонаты М. Глинки, писал о своих выступлениях в Америке как альтиста, исполнителя на виоле д’амур и как дирижера Симфонического оркестра в Цинциннати. «…наш главный дирижер Eugene Goossens очень серьезно заболел, — сообщал он, — и мне, экстренно, пришлось дирижировать десятью концертами по составленным им заранее программам»84.
Узнав об увлечении В. Борисовского исполнительством на виоле д’амур, В. Бакалейников писал ему:
«Как странно, что мы, не сговариваясь, начали играть на viola d’amour, инструменте, который я обожаю. Здесь, в Калифорнии, я сыграл Recital, затем сыграл по Radio и буду играть также концерт с оркестром в Michigan»85.
Для статьи, которая была заказана позднее В. Борисовскому для энциклопедии, Владимир Романович посылает ему по его просьбе свою подробную биографию, рассказывает о дружбе и частых совместных выступлениях с С. Рахманиновым.
Остается неизвестным был ли знаком В. Борисовский с вышедшей в Америке в годы Второй мировой войны книгой В. Бакалейникова «Записки музыканта». Во всяком случае в личной библиотеке Вадима Васильевича книги этой не было…
Играть в оркестрах В. Борисовский продолжал время от времени даже после того, как начал выступать как солист. Никогда не разделял он снобизма некоторых инструменталистов-солистов, для которых работа в оркестре подобна наказанию. В сезоне 1925–1926 года играл в Персифансе.
«Трудно передать словами звучание этого оркестра, — писал он. — Те, кто помнят исполнение Пятой или Шестой симфоний Чайковского, Увертюру к “Тангейзеру”, григовский марш из “Сигурда” или Скерцо из “Сна в летнюю ночь” Мендельсона, никогда этого не забудут. Трудно представить себе лучшую струнную группу, чем в Персимфансе, когда исполнялась Струнная серенада Чайковского или две лирические пьесы Грига (особенно “Последняя весна”)»86.
О концертмейстере Персимфанса Льве Моисеевиче Цейтлине В. Борисовский говорил как о «первом среди равных».
«Л.М. Цейтлин всегда привлекал мое внимание той уверенной игрой, которая должна быть характерной для настоящего вожака оркестра, каким по своей сущности и призванию и был Л.М. с его более всего поражавшей меня свободой правой рукой и большим открытым звуком во всех solo, встречавшихся в “Концертах Кусевицкого”»87.
Еще одной оркестровой работой стали для В. Борисовского много позже летние сезоны 1933 и 1934 годов в Судаке. Традиционный винный центр на южном берегу Крыма превращался в эти месяцы и в центр музыкальный. На садовой «раковине» местного курортного парка играл оркестр без дирижера, в котором играли 18 блистательных московских музыкантов — в том числе скрипачи Л. Цейтлин, Г. Баринова, Б. Фишман, виолончелист С. Ширинский, кларнетист А. Володин, трубач М. Табаков. «Это было единственное лето в моей жизни, — записал после первого сезона с Вадим Васильевич, — когда мне удалось провести вне Москвы и московских дел целые четыре (!) месяца»88. Он восторгался картинами природы, капризной изменчивостью морских пейзажей. «…в глазах моих появился давно угасший блеск, а улыбка стала появляться на моем лице очень частой гостьей»89.
Триединая задача и шесть стартов
В июне 1922 года В. Борисовский с отличием заканчивает Московскую консерваторию. Имя его занесено на мраморную доску почета в фойе Малого зала, с которым на многие годы окажется связана вся его творческая деятельность как солиста, квартетиста и педагога. В программе дипломного экзамена альтиста прозвучали Концерт С. Форсайт, Соната А. Гантшера и собственная транскрипция Паваны М. Равеля.
Как солист-альтист В. Борисовский являл собою единственное исключение среди выпускников тех лет. Правление консерватории считало необходимым его совершенствование за границей в числе немногих выдающихся исполнителей. Однако ходатайство дирекции удовлетворено не было. Четыре года спустя также не удовлетворенным останется ходатайство Одесского филармонического общества и профессора П. Столярского о направлении на совершенствование в Берлин только что окончившего Одесскую консерваторию Давида Ойстраха.
С завершением В. Борисовским консерватории путь к альту был пройден. Впереди предстояла жизнь с альтом и жизнь с виолой д’амур (здесь уже был он полным автодидактом). Органическими составными каждой из них сделались исполнительская, редакторская и педагогическая деятельность. Судьба подарила музыканту возможность пройти шесть дистанций, каждая из которых оказалась поистине марафонской.
Сделанный в 1919 году Т. Подгорным по заказу В. Борисовского альт «Орхидея» означил начало тесного и плодотворного сотрудничества Вадима Васильевича с лучшими советскими инструментальными мастерами. В результате несколько поколений альтистов было обеспечено инструментами высокого качества.
1921 годом датированы первые опыты В. Борисовского как автора транскрипций для альта и фортепиано, 1925-м — первые транскрипции для виолы д’амур и фортепиано. Тем самым было положено начало его многолетней работы по обогащению альтовой и виольной литературы.
Официальный дебют В. Борисовского — альтиста состоялся 22 октября 1922 года в Малом зале консерватории и положил начало его регулярным сольным концертам, а главное — утвердил музыканта в правильности избранного им пути. 13 марта 1923 в том же Малом зале он дебютировал как исполнитель на виоле д’амур и уже не расставался с этим инструментом, заразив любовью к нему нескольких своих учеников.
На 1923 год приходятся также начало выступлений В. Борисовского в составе Квартета Московской консерватории. Уже после первых концертов каждому из ансамблистов стало очевидно, что квартет сделается неотъемлемой частью их творческой жизни. Сольные выступления В. Борисовского оставались постоянной традицией концертной Москвы сорок два года, выступления Квартета имени Бетховена с В. Борисовским за альтовым пультом продолжались сорок три года.
1925 годом отмечено начало продолжавшейся полвека педагогической деятельности В. Борисовского — профессора Московской консерватории, а с 1945 года и Института имени Гнесиных. Им воспитано несколько поколений альтистов, которые отличались его — «борисовской» — преданностью своему инструменту и продолжили миссию всей его жизни.
Все шесть дистанций поистине подвижнической жизни В. Борисовский преодолевал одновременно. Разные стороны творчества музыканта, словно ручьи, сливались в одно полноводное русло, дополняя, обогащая друг друга.
Ступеням пройденным я счета не веду
И труд свой в записях — не исчисляю —
Я вдохновенно роль свою играю,
Приемля в мире все — и радость, и беду.
Я труд свой в записях не исчисляю,
Не жду — ни почестей, ни славы, ни наград…
Заботливо в душе ращу незримый сад,
Свои цветы — лишь скорбно орошая.
Не жду — ни почестей, ни славы, ни наград,
Бреду — тернистый путь одолевая,
И смех пустой любого краснобая —
Не сможет приказать вернуться мне назад.
Бреду, тернистый путь одолевая,
Ступеням пройденным я счета не веду.
Приемлю в мире все — и радость, и беду,
И труд мой — в записях не исчисляю90.
Примечания
50 Ширинский В. Воспоминания. Рукопись. С. 105. Личный архив В.П. Ширинского, Москва.
51 Борисовский В. Пятьдесят лет советского альтового исполнительства. Доклад на теоретической конференции Совета оркестрового факультета Московской государственной консерватории 8 дек. 1967 г. Стенограмма. С. 4. Личный архив В. Борисовского. Невольно напрашивается сопоставление с У. Примрозом, который также предпочел скрипке альт. Отец запретил сыну прикасаться к своему чудесному альту. Судьбу одного из самых замечательных альтистов ХХ века решил только авторитет Э. Изаи, который заявил, что у мальчика, успевшего уже снискать известность скрипача-вундеркинда, имеются несравненные специфические данные для игры именно на альте.
52 Борисовский В. Музыкант высокого класса //А.И. Сашин-Никольский. Воспоминания. Очерки. Статьи. Реплики. М.: ВТО, 1979. С. 106.
53 Н.Н. Якунина — В.В. Борисовскому, 29 июля 1927, Гадяч. АБДеЛ, оп. 1, дело 112. Л.13.
54 Н.Н. Якунина — В.В. Борисовскому, 12 сентября 1927, Москва Гадяч. АБДеЛ, оп. 1, дело 112. Л. 72.
55 Монолог Долли Александровны Де Лазари — Борисовской в канун III тысячелетия (31 декабря 2000 года) // Борисовский В. Зеркал волшебный круг. Симфония. Поэтическое издание. Поэтическое издание. Под общей редакцией С. Макуренковой. М.: Река времени, 2012. С. 21.
56 Там же.
57 Борисовский В. О А.И. Сашине-Никольском. Рукопись. АБДеЛ, оп. 1, дело 41. Л. 7.
58 Одним из самых теплых приветствий, прозвучавших на 70-летнем юбилее В. Борисовского в Московской консерватории в феврале 1970 года, было приветствие Малого театра.
59 Некрасов Н. Прекрасная партия // Полное собрание стихотворений Н.А. Некрасова. Редакция и примечания Корнея Чуковского. Изд. четвертое. М.-Л.: Государственное издательство, 1929. С. 23.
60 Усова А. Золотая дружба. Машинопись. С. 1–2. Архив автора, Москва.
61 Там же. С. 3.
62 Борисовский В. Мемуары (Юность). Рукопись. АБДеЛ, оп.1, дело 45, Л. 4.
63 Там же. Л. 15.
64 Борисовский В. Pro se ipsa. АБДеЛ, оп. 1, дело 47. Л. 7
65 Борисовский В. Мемуары (Юность). Рукопись. АБДеЛ, оп. 1, дело 45, Л. 25.
66 Там же. Л. 18.
67 Там же. Л. 10.
68 См.: Ражников В. Кирилл Кондрашин рассказывает о музыке и жизни. Электронный ресурс. Режим доступа: https://coollib.xyz/b/132374/read
69 Мирзоева М. Воспоминания о Вадиме Борисовском. Рукопись. С. 2. Архив автора, Москва.
70 См.: Беседы автора с Марией Моисеевной Мирзоевой, 1969, Москва. Архив автора, Москва.
71 Борисовский В. Воспоминания о Государственном квартете им. Бетховена и о дирижере В.И. Суке. АБДеЛ, оп. 1, дело 47. Л.Л. 11–11а.
72 Протоколы заседаний конкурсной комисии Оркестра Государственного Большого театра. Протокол № 209 от 29 августа 1922. РГАЛИ, ф. 648 (Большой театр), оп. 7, ед. хр. 19. Л. 81.
73 В.Л. Кубацкий — В.В. Борисовскому, телеграмма, без даты (1970). АБДеЛ, оп. 1, дело 127. Л. 64.
74 Луначарский А. О концертах в Большом театре // Вестник театра, 1920, №60. С. 7.
75 Цит. по кн.: Smith M. Koussevitzky. New York; Allen, Towne and Heath, Inc., 1947. Р. 102.
76 Бакалейниковъ В. Записки музыканта. Нью-Йорк, 1943. С. 18.
77 АБДеЛ, оп. 1, дело 358. Л. 4.
78 См.: Сигети Ж. Воспоминания. Заметки скрипача. М.: Музыка, 1969. С. 63.
79 Борисовский В. Записки музыканта. Нью-Йорк, 1943. С. 57–58.
80 В.Р. Бакалейников — В.В. Борисовскому, 17 августа 1926, Монреаль. АБДеЛ, оп. 1, дело 118. Л. 22.
81 В.Р. Бакалейников — В.В. Борисовскому, 19 августа 1926, Монреаль. Там же. Л. 23.
82 В.Р. Бакалейников — В.В. Борисовскому, 6 сентября 1929, Цинциннати. Там же. Л.Л. 23–23 об. Фаина Сергеевна Петрова (1896–1975) — певица (контральто), выпускница Московской консерватории (1914) по классам фортепиано (у А. Гольденвейзера) и сольного пения (у В. Зарудной), солистка Большого театра (1918–1928 и 1933–1949) и Оперной студии Большого театра под руководством К. С. Станиславского (1919–1922). Ф. Петрова выступала в Европе (с 1928), в Америке (1929–1933 — в Метрополитен-опера в Нью-Йорке и как концертная певица). В 1926–1928 и 1945–1975 преподавала в Московской консерватории (с 1945 — профессор).
83 В.Р. Бакалейников — В.В. Борисовскому, 5 ноября 1929, Цинциннати. Там же. Л.Л. 24–24а.
84 В.Р. Бакалейников — В.В. Борисовскому, без даты. Там же. Л. 26.
85 В.Р. Бакалейников — В.В. Борисовскому, без даты [рукой В. Борисовского вписано «1933»]. Там же. Л. 25а.
86 Борисовский В. Несколько слов о Льве Моисеевиче Цейтлине. Рукопись. АБДеЛ, оп. 1, дело 39. Л. 40.
87 Там же, л. 39.
88 Борисовский В. Крым, 1933. Воспоминания. Рукопись. АБДеЛ, оп. 1, дело 46. Л. 5.
89 Там же.
90 Борисовский В. После концерта // Борисовский В. Зеркал волшебный круг. Симфония. Поэтическое издание. Поэтическое издание. Под общей редакцией С. Макуренковой. М.: Река времен», 2012. СС. 241–242.
Оригинал: http://7i.7iskusstv.com/y2020/nomer10/juzefovich/
