Бесхозный шедевр
Осенью 1988 года у наиболее тщеславных читателей популярного журнала «Огонек» появился шанс одним махом перейти в разряд талантливейших поэтов своего времени. Ну, как стать богачом, найдя на дороге туго набитый бесхозный кошелек. Дело в том, что в ноябрьском, 47-м номере журнала Евгений Евтушенко опубликовал в разделе «Русская муза ХХ века» небольшое, в восемь строк стихотворение «Валенки», которое он вместе с поэтом Михаилом Лукониным оценил как лучшее стихотворение о войне. Стихотворение широко известно по первой строчке: «Мой товарищ, в смертельной агонии…» [Евтушенко, 1988 стр. 9]. Вот только кто написал этот шедевр, Евтушенко не знал, хотя и назвал автора «гениальным». Не знал поэта и Василий Гроссман, опубликовавший вариант стихотворения в романе «Жизнь и судьба» [Гроссман, 1990 стр. 271] (текст книги печатался по изданию в журнале «Октябрь», 1988, № 1-4, до того книга вышла в 1980 году в Швейцарии).
Соблазн оказаться «гениальным автором» знаменитого стихотворения был столь велик, что было бы удивительно, если бы кто-то не рискнул воспользоваться представившимся шансом. В роли такого «смельчака» выступил поэт-фронтовик Александр Коренев, автор нескольких поэтических сборников, член Союза писателей СССР, человек в литературных кругах известный. Достаточно сказать, что его первый сборник, вышедший в 1955 году, редактировал Михаил Светлов, предисловие к другому сборнику Коренева написал Евгений Винокуров. Знал Коренева и Евгений Евтушенко, включивший его фронтовое стихотворение «Иду на Вы!» в антологию «Строфы века». Евтушенко пишет в предисловии, что автор стихотворения познакомил его с Николаем Глазковым, что подтверждает факт знакомства Евтушенко и Коренева «еще в сталинское время». Про поэта Коренева составитель антологии отмечает, что «в нем парадоксально сочетались и халтура, и преданность истинной поэзии» [Евтушенко, 1999 стр. 646].
Показательно, что Коренев при жизни не только никогда не печатал ничего похожего на стихотворение «Валенки», опубликованного Евтушенко и Гроссманом, но и никогда ничего не говорил о своем произведении никому из знакомых коллег-поэтов. Судя по всему, до публикации в «Огоньке» Александр Кириллович и не слышал об этом тексте и впервые рассказал о своем «авторстве» совершенно незнакомому человеку, позвонившему в дверь московской квартиры Коренева через несколько месяцев после выхода в свет того самого ноябрьского номера «Огонька». Этим человеком оказался харьковский литературовед-фольклорист Михаил Михайлович Красиков. Он нашел Коренева в Москве, чтобы поговорить с ним о его сокурснике по Литературному институту, харьковском поэте Михаиле Кульчицком, погибшем во время войны. Но разговор быстро сменил тему, когда Коренев прочитал стихотворение «Вьюга. Ночь…», последние восемь строк которого почти дословно повторяли ставшими знаменитыми «Валенки».
Потрясенный Красиков только и смог спросить: «Так это Вы тот самый „неизвестный поэт“, чьи стихи Евтушенко напечатал в „Огоньке“?». С чем Коренев скромно согласился: «Да, эти стихи давно разошлись по рукам, и кому их только ни приписывали» [Коренев, 1994 стр. 5].
Тут бы кандидату филологических наук расспросить неожиданно возникшего «гениального автора», почему он раньше ничего не говорил о своем стихотворении, почему не печатал, почему не поправил Евтушенко, когда тот без спросу напечатал его стихотворение как анонимное, где оригинал рукописи с четкой датировкой… Но, видно, Красиков был так потрясен свалившейся на него литературной сенсацией, что не решился задавать вопросы. А может, он уже тогда знал ответы, которые разрушили бы сказку, рассказанную Кореневым?
Оснований думать, что Коренев сознательно «развел» Красикова, прочитав ему гибрид из первых собственных беспомощных строчек и присоединенного к ним стихотворения Иона Дегена, достаточно. Евтушенко не случайно употребил слово «халтура» в характеристике поэта-фронтовика. В последующей жизни поэта Коренева его авантюрный характер не раз проявлялся самым неожиданным образом. Например, в начале 50-х годов молодого члена Союза писателей СССР направили набираться опыта на строительстве Южно-Сибирской магистрали, где начинающий литератор должен был около года заведовать вагоном-клубом и выпускать дорожную газету. Коренев не упускал случая еще подзаработать, устраивая платные литературные вечера, но вел себя при этом не всегда честно и порядочно. Вот что о нем докладывал ответственный секретарь Алтайского отделения Союза писателей Иван Фролов заведующему отдела творческих кадров ССП СССР тов. Эльчибекову:
«А. Коренев, будучи в Бийске, в Горно-Алтайске и в Тягунском леспромхозе старался всячески вымогать деньги за свои выступления. … В Тягунском леспромхозе поэта душевно встретил партийный работник товарищ Никонов, организовал платный литературный вечер. На следующий день после сорванного из-за пьянки литературного вечера он [Коренев] выехал в неизвестном направлении, не возвратив товарищу Никонову занятых у него 150 рублей и валенки» [Михайлова, 2018].
История любит пошутить — тут поэт приватизировал бесхозные «Валенки» и там валенки, уже натуральные, скоммуниздил. Характер не переломить!
Вопросов к новоявленному автору знаменитого стихотворения накопилось много, но Красиков их не задал, а вскоре и спрашивать уже было некого: Александр Коренев скончался в декабре 1989 года.
Мистификация и ее поклонники
Михаил Красиков решил не выпускать из рук жар-птицу, которую ухватил во время встречи с поэтом-фронтовиком. В отличие от бесхозного кошелька, чье содержимое достается только нашедшему, слава гениального стихотворения падает не только на его автора, но и на того, кто первым опубликовал текст и ввел его в научный оборот. Поэтому смерть Александра Кирилловича не только не помешала, но даже подтолкнула Красикова опубликовать никому не известное стихотворение «Вьюга. Ночь…» и тем самым убедить литературное сообщество в том, что именно Коренев — автор лучшего стихотворения о войне.
Замысел был хорош, и семья Коренева — вдова и две дочери — его полностью одобрили, но жизнь слегка испортила им праздник: всего через год после смерти Александра Коренева имя настоящего автора «Валенок» было названо в статье «Стихотворение и его автор» Вадима Баевского в третьем номере журнала «Вопросы литературы» за 1990 год:
«Это Иона Лазаревич Деген[1]. Шестнадцатилетним подростком он добровольцем ушел на фронт, воевал танкистом, несколько раз был тяжело ранен, горел в танке, действительно был лейтенантом и считался погибшим, с войны вернулся инвалидом, награжден многими орденами и медалями. Окончил Черновицкий медицинский институт, жил в Киеве, работал ортопедом в поликлинике, стал доктором медицинских наук. Я тоже учился в Киеве, не был знаком с Дегеном, но у нас были общие друзья, и стихотворение, о котором идет речь, мы знали с конца 40-х годов. Сейчас И.Л. Деген живет и работает в Израиле» [Баевский, 1990 стр. 298].
Ион Деген с боевыми товарищами. Фото 1944 года. Из семейного архива
Казалось бы, замысел Красикова рухнул, стало ясно, что Коренев его обманул. Но перспектива стать первооткрывателем автора гениального произведения была слишком заманчива, чтобы от нее так просто отказаться. И в 1994 году, через четыре года после того, как в «Вопросах литературы» назван истинный автор «Валенок», Михаил Михайлович, нисколько не смущаясь, издает в Харькове со своей вступительной статьей посмертный сборник стихов Коренева «Черный алмаз», начинавшийся стихотворением «Вьюга. Ночь..», последние восемь строк которого повторяли текст «Валенок». Зная уже, что стихотворение Иона Дегена написано в декабре 1944 года, Красиков ставит под текстом стихотворения Коренева дату 1942 год. Всё, мистификация готова: если верить выходным данным сборника «Черный алмаз», то Коренев написал знаменитые строки «Валенок» за два года до Дегена. Стало быть, настоящий «гениальный автор» лучшего стихотворения о войне — не Деген, а Коренев. Что и требовалось (от Красикова) доказать.
Кто же сразу встал на сторону мистификаторов, кто принял версию авторства Коренева? Здесь прежде всего нужно назвать семью поэта-фронтовика. Его вдова выступила, наряду с Красиковым, составителем сборника «Черный алмаз» и разделила с ним ответственность за достоверность данных.
Для дочерей Александра Кирилловича авторство их отца тоже бесспорно. Старшая дочь Коренева — Ольга, литератор, член Союза писателей России, — не сдерживает себя. В книге «Интимный портрет дождя или личная жизнь писательницы» (пунктуацию оставляю авторскую) Ольга рассказывает, как на вечере Евгения Евтушенко в Центральном доме литераторов она услышала стихотворение «Валенки»:
«Так это же стихи моего папы! Только слегка измененные, но некоторые строки даны полностью. Наглый плагиат! Ведь стихи эти вошли в некоторые папины сборники, печатались в журналах при его жизни…» [Коренева, 2000 стр. 38].
Примерно то же говорит вторая дочь Коренева, Виктория, которая на сайте pikabu.ru при обсуждении стихотворения «Валенки» заявила на весь интернет:
«Стихи, которые вы процитировали под фотографией (“… ты не ранен, ты просто убит”), были написаны моим отцом, советским писателем, членом Союза Писателей Кореневым Александром Кирилловичем в 1942 году. Он воевал, получил орден Красной Звезды и издал 20 книг после того, как вернулся простреленный с войны. Авторские права должны быть соблюдены. Стихотворение называется “Вьюга. Ночь…” и вошло в несколько сборников его стихов, изданных Литфондом. На это гениальное стихотворение, которое родилось из крови и реалий войны, которые видел мой отец, было много претендентов — самозванцев. Будет правильно восстановить справедливость и назвать вещи своими именами» [Коренева, 2016].
Оцените наступательный порыв. С какой эмоциональностью говорится о плагиате, о нарушении авторских прав Коренева. И аргументы приводятся, казалось бы, убийственные: оказывается, стихотворение печаталось при жизни автора, да еще в нескольких сборниках, печаталось в журналах… Доверчивый читатель непременно поверит. А зря! Читатель, тебя просто берут «на понт». Тут много вранья. После войны было издано всего двенадцать поэтических сборников Коренева. Стихотворение «Вьюга. Ночь…» со строками «Валенок» ни в одном из них не публиковалось. Проверить это несложно, но хлопотно. Нужно иметь настойчивость и добросовестность настоящего исследователя, которыми обладает Виктор Жук, чтобы тщательное изучить в Российской государственной библиотеке все двенадцать прижизненных сборников Коренева и доказать, что «Вьюга. Ночь..» при жизни автора не публиковалась [Жук, 2017]. Даже в сборнике под названием «Вьюга» [Коренев, 1974] нет ни одного стихотворения с этим словом!
Впрочем, такое отношение дочерей Коренева к выдумке их отца, хоть предосудительно, но понятно. Но не только родственники поверили в сказку Коренева. Важную роль в распространении рассматриваемой нами мистификации сыграл израильский литератор и журналист Феликс Рахлин (1931-2020), познакомившийся с Михаилом Красиковым в Харькове в 1995 году. Между ними сразу установились теплые, доверительные отношения, скрепленные взаимными публикациями: Рахлин написал рецензию на сборник лирики Красикова «Ма», а тот, в свою очередь, опубликовал статью-некролог «Великолепная Марлена» о сестре Рахлина.
В письмах ко мне (Феликс разрешил их цитировать и даже просил сделать переписку достоянием общественности) Рахлин называет Красикова «деятельным ученым», притом «никак не запачканным столь распространёнными в наше время такими грехами, как псевдопатриотизм, черносотенство, юдофобия…» (письмо от 14 октября 2019 года). В те годы, когда Рахлин узнал Красикова и познакомился со сборником «Черный алмаз», он ничего не знал об Ионе Дегене, поэтому безоговорочно поверил в авторство Коренева. Но в 2005 году Рахлин заочно знакомится с Дегеном, между ними завязывается оживленная переписка, и положение израильского литератора и журналиста становится двусмысленным. С одной стороны, он уже сжился с версией Красикова и надеется, что тот скоро обоснует авторство Коренева, с другой — узнав Дегена, он не может поверить в сознательный плагиат прославленного танкиста-аса и героя войны. Казалось бы, проще всего было бы задать вопрос об авторстве самому Иону Дегену. Но Рахлин не решился заговорить с ним о версии Красикова-Коренева. Боялся, как он не раз говорил впоследствии, что навредит здоровью пожилого человека.
Боялся, как недавно выяснилось, зря, потому что Ион Лазаревич знал об авантюре Красикова от своего давнего друга, тоже фронтовика, главного редактора журнала «Вопросы литературы» Лазаря Ильича Лазарева. Любопытно, что даже близкие друзья Дегена, включая сына Юрия, были уверены, что Ион всю жизнь находился в неведении о мистификации вокруг его «Валенков». Мысль о том, что это маловероятно, пришла мне в голову недавно. Малотиражный харьковский сборник стихов Коренева до Дегена в Израиле, скорее всего, не дошел, но вот журнал «Вопросы литературы», особенно те номера, в которых упоминаются поэты-фронтовики, не могли пройти мимо внимания его друзей и коллег. Поэтому я написал сыну Иона — Юрию Дегену — следующее письмо:
«Дорогой Юрий, журнал «Вопросы литературы» дважды сыграл в жизни Иона Лазаревича важную роль. Первый раз в 1990 году в №3 была статья В. Баевского, в которой впервые утверждалось, что автором стихотворения «неизвестного поэта», опубликованного Е. Евтушенко в «Огоньке» в №47 за 1988 год, является Ион Деген. Второй раз в №5 за 2006 год была статья Л. Лазарева, в которой отметались претензии другого автора на стихотворение «Валенки». Скажите, Ион Лазаревич когда-нибудь упоминал эти статьи? Называл ли когда-нибудь фамилию Лазарева, тогдашнего главного редактора «Вопросов литературы»? Может, где-то мелькало название журнала «Вопросы литературы»? Заранее спасибо за любой ответ» (письмо от 23 июля 2020 года).
Юрий ответил в тот же день:
«Дорогой Евгений! Я держу в руках журнал «Вопросы литературы» №3 1990 года со статьёй В. Баевского на стр. 236. Он был у папы с момента выхода в печать. C Лазаревым папа дружил как минимум с 1966 г. А ещё я обнаружил письмо Лазарева от 13.11.2006, в котором написано: «Посылаю тебе ксерокс моей маленькой рецензии в последнем номере «Вопросов литературы» (2006, №5). Там есть эпизод, посвящённый тебе, — может быть, он будет тебе интересен». И сам ксерокс. 16 августа 2017 г. я написал Виктору Кагану (в рамках переписки, в которой и Вы приняли активнейшее участие): «Папа никогда не говорил со мной о Кореневе, и, учитывая характер отношений между нами и степень нашей близости, я полагаю, что папа о Кореневе не знал». Оказывается, я заблуждался. Объяснения этому факту у меня нет» (письмо от 23 июля 2020 года — благодарю Юрия Дегена за разрешение использовать нашу переписку в этой публикации).
Ион Деген с боевыми товарищами. Фото 1944 года. Из семейного архива
Итак, в 2006 году Ион Лазаревич получил копию заметки Лазарева из «Вопросов литературы», где прямо говорится и о стихотворении Коренева, и о попытках Красикова раздуть «сенсацию»:
«В действительности никакой полемики нет. М. Красиков просто решил организовать очередную разоблачительную „сенсацию“. С этой „сенсацией“М. Красиков в свое время приходил ко мне. Я ему сказал, что „сенсация“не состоится: сразу видно, что Коренев присочинил свои довольно слабые строки к знаменитому восьмистишию, считая его „бесхозным“. Авторство И. Дегена неоспоримо» [Лазарев, 2006].
Ион Деген не только не предпринял никаких действий, но и ни слова не сказал никому из близких людей. Он посчитал лишним опровергать клевету и доказывать кому-то очевидное для него самого.
Феликс Рахлин скончался 15 июля 2020 года, так и не узнав, что Деген был в курсе «сенсации» Красикова. Феликс оказался в трудном положении, как примирить две противоречащие друг другу позиции — с одной стороны, как утверждает Красиков, автор «Валенок» Коренев, с другой, все вокруг уверены, что автор Деген, да и сам Ион Лазаревич публично возмущается искажениями его авторского замысла в опубликованных Евгением Евтушенко вариантах? И тогда Рахлин выдумывает невероятные версии, по которым стихотворение Коренева стало фольклором и его услышал однажды Деген, а потом поверил, что это сочинил он сам:
«Так что не исключено, что Ион Деген при знакомстве с солдатскими записными книжками или тетрадями, в общении с воинами прочитал или услышал стихотворение Коренева, и оно запечатлелось в его молодой памяти. А дальше уже процесс пошел…» [Рахлин, 2017].
Эта фантастическая гипотеза отпадает, потому что слабенькое стихотворение Коренева никогда не было фольклором, его не переписывали и не передавали друг другу бойцы. О нем вообще никто не знал до публикации Красиковым, в то время как «Валенки» раненый гвардии лейтенант Ион Деген читал в 1945 году в Центральном доме литераторов на собрании, специально созванном для прослушивания его стихов, где подвергся жестокой критике со стороны председательствующего Константина Симонова, чему было множество свидетелей. В то же время Александр Коренев ни разу не выступал с чтением произведения «Вьюга. Ночь…».
Колебания Рахлина продолжались долго, он никак не мог поверить, что такой симпатичный ему человек, как Красиков, может водить его и других читателей за нос. И лишь в конце своей долгой жизни Феликс понял истинную цену обещаниям харьковского фольклориста.
Ложь нельзя доказать, но можно посеять сомнения в правде
Пока был жив Ион Деген, Красиков и Рахлин избегали активных действий. Когда же 28 апреля 2017 года Иона Лазаревича не стало, оба они почувствовали, что им развязали языки и руки. Михаил Красиков уже 16 июня 2017 года, меньше чем через три месяца после ухода Дегена, выступил в Харькове с широко разрекламированной в интернете публичной лекцией «Александр Коренев ― автор самого загадочного стихотворения времен Второй мировой войны» [Красиков, 2017]. Феликс Рахлин немедленно обнародовал свои сомнения в авторстве Дегена, написав статью в израильскую газету «Новости недели», приложение «Еврейский камертон», где версия Красикова преподносится как предпочтительная:
«У Иона Дегена это стихотворение помечено 1944-м годом, в изданном в Харькове «Черном алмазе» А. Коренева — 1942-м. Если датировка кореневского стихотворения точна, то его изначальное авторство бесспорно» [Рахлин, 2017].
В статье Рахлина отмечается «исключительная порядочность и добротная, истинная интеллигентность Михаила Михайловича Красикова» и приводится его обещание со временем опубликовать статью, которую он уже написал, но не хотел публиковать при жизни Дегена.
Вольно или невольно Феликс Рахлин поддержал мистификацию Красикова-Коренева, поставил под сомнение авторство Дегена. А сомнения в правде всегда играют на руку лжи.
Именно сомнения побудили М.А. Бенину и Е.П. Семенову, составителей сборника «Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне», вышедшего в Большой серии «Библиотеки поэта» в 2005 году, поместить стихотворение «Валенки» в раздел «Стихи неизвестных поэтов», а литературоведа Игоря Николаевича Сухих, автора предисловия к сборнику, указать двух возможных авторов — Дегена и Коренева [Сухих, 2005 стр. 489].
И это несмотря на то, что авторство Дегена уже было установлено пятнадцать лет назад! Прошло еще пятнадцать лет, допускаю, что внешне Игорь Николаевич изменился, но его сомнения никуда не делись, хотя за это время авторство Коренева ничем не было подкреплено, а авторство Дегена много раз подтверждалось и обосновывалось. В том числе в обстоятельной и хорошо аргументированной статье Виктора Жука в журнале «Семь искусств» [Жук, 2017]. То, что Игорь Сухих упорен в своих сомнениях, еще раз подтвердила его свежая публикация в «Новом мире» [Сухих, 2020]. В ней он прямо пишет, что вопрос об авторе стихотворения «Валенки» «до конца не закрыт». И в качестве аргумента приводит такой довод: «Но если А. Коренев решил присвоить «бесхозные» стихи, почему они так и остались в его архиве?». Ах, Игорь Николаевич, Игорь Николаевич! Да что же тут неясного? «Бесхозные стихи» стали общеизвестными только в ноябре 1988 года после публикации Евгением Евтушенко в «Огоньке». А в декабре следующего года Александр Кириллович отошел в мир иной. Ни о каких прижизненных публикациях в этот период и речь не могла идти. Последний из двенадцати прижизненных сборников стихов вышел в 1983 году [Коренев, 1983]. Всё, что успел Коренев после публикации Евтушенко, это соединить свой набросок «Вьюга. Ночь…» с текстом «Валенок» и показать машинописный экземпляр Михаилу Красикову. Этого хватило, чтобы запустить мистификацию длиною в четверть века, одной из жертв которой пали и вы, почтенный Игорь Николаевич[2].
Ион Деген, 1946 г. Из семейного архива
Посмотрите, в какое неловкое положение ставит вас приверженность версии Красикова-Коренева. С непоследовательностью, недопустимой для доктора филологических наук и профессора, вы в названии статьи указываете автором стихотворения «И. Дегена», а в тексте статьи допускаете двух авторов. Впрочем, всю вторую часть статьи, посвященную художественным недостаткам, которые вы нашли у стихотворения «Валенки», вы адресуете снова одному только И. Дегену. Немного смешно, если бы не было грустно.
Что еще меня расстроило в вашей статье, уважаемый Игорь Николаевич, это слегка скрытые, но явно просматриваемые намеки на то, что авторством Дегена озабочена лишь «небольшая группа израильских знакомых И. Дегена», при этом вы ссылаетесь на статью москвича Виктора Жука, никогда не бывавшего в Израиле и с Дегеном не знакомого лично, на статью, опубликованную в журнале «Семь искусств», издающемся в Германии. Где здесь «группа израильских знакомых И. Дегена»? Опять нелогично, не находите? Спору об авторстве Дегена или Коренева вы стараетесь придать этнический оттенок, мол, это такая местечковая проблема, не стоящая внимания широко мыслящей русской интеллигенции. И не надо оправдываться, что слово «еврей» вы ни разу не употребили. Ваш образ «израильских знакомых» Дегена, которые «живо и нервно» обсуждают историю о приоритете, достаточно красноречив и понятен большинству антисемитов.
Не переношу эти упреки на журнал, опубликовавший статью Игоря Сухих, но отмечу с сожалением, что весьма взвешенную и обоснованную статью поэта и психолога, доктора медицинских наук Виктора Кагана [Каган, 2020], критикующую статью Сухих, редакция «Нового мира» без объяснений отвергла. Тут есть над чем подумать.
Презумпция невиновности, или
«Чудное мгновенье» Остапа Бендера
Если ложь не разоблачать, она укрепляется и начинает всё больше походить на правду. Неподготовленному читателю очень трудно самому разобраться где что, тем более, что ложь тянет на свою сторону авторитет печатного слова и научных титулов. Давайте встанем на место читателя, непогруженного в тонкости происхождения знаменитого стихотворения Иона Дегена, и откроем статью «Коренев, Александр Кириллович» в русской Википедии. Именно из этой «народной энциклопедии» черпает информацию массовый читатель. Из статьи читатель узнает, что Коренев — «русский советский поэт и писатель-фронтовик, журналист, деятель радио, выпускник Литературного института». И первым номером в примечаниях к статье стоит ссылка на работу профессора Государственной академии славянской культуры (ныне — Институт славянской культуры, Российский государственный университет имени А.Н. Косыгина) Ирины Глебовны Страховской «Товарищу Кореневу, поэту и человеку» [Страховская, 2015]. Журнал академический, выходил под грифом Института славяноведения РАН, профессорское звание автора тоже вызывает уважение. Как не поверить ее утверждениям? А она без тени сомнений пишет в статье:
«Фольклорный вариант одного из военных стихотворений Александра Коренева напечатал в “Огоньке” Е. Евтушенко как стихи “неизвестного поэта”, назвав автора гениальным и согласившись с мнением М. Луконина (1918–1976), что это лучшее стихотворение о войне» [Страховская, 2015 стр. 240].
Будет ли сомневаться наш «простой читатель», что «Валенки» написал не Ион Деген, а Александр Коренев? Вспомнит ли вообще о Дегене, ведь в статье Страховской, как и в заметке в Википедии о нем нет ни слова? Хватит ли у читателя смелости возразить профессору, опубликовавшему статью в академическом журнале? А ведь и эта статья, и заметка в Википедии станут базой для последующих умозаключений, и разоблачить ложь будет всё сложней.
Признание Игоря Сухих в статье в «Новом мире», что «большинство читателей-почитателей не сомневаются в авторстве И. Дегена», следует признать недостаточным для решения вопроса об авторском приоритете. Сам-то Игорь Николаевич к этому большинству явно не принадлежит. В 2005 году это несомневающееся «большинство читателей-почитателей» не помешало выбросить имя Дегена из сборника «Библиотеки поэта», предисловие к которому писал Игорь Николаевич [Сухих, 2005]. И сегодня, спусти пятнадцать лет, профессор Сухих считает, что «вопрос до конца не закрыт». Кто же закроет этот вопрос в конце концов?
Чтобы разобраться в этом, посмотрим, на чем же держится вот уже более четверти века мистификация Коренева-Красикова, нашедшая поддержку или признание в статьях Страховской и Сухих. Игорь Николаевич упоминает, что «публикатор привлекает свидетельства дочерей», но мы уже видели, что эти свидетельства ничего не стоят. То, что эти свидетельства являются по сути лжесвидетельствами, убедительно было показано еще три года назад в статье Виктора Жука [Жук, 2017], которую профессор Сухих упомянул, но, видимо, до конца не прочитал. Что же остается? Только дата «1942 год» под машинописным текстом стихотворения, который показал Коренев Красикову при их первой встрече. Необходимость обоснования этой даты хорошо понимали и Михаил Красиков, и Феликс Рахлин. В статье 2017 года Рахлин приводит обещание Красикова обоснование предоставить:
«За Дегена спасибо. Я преклоняюсь перед ним как личностью, ценю как писателя, но считаю автором «Валенок» Коренева, о чем написал статью, которую не хотел публиковать при его (Дегена. — Ф. Р.) жизни. Со временем опубликую» [Рахлин, 2017].
Обещанного, как говорится, три года ждут. И Феликс Рахлин терпеливо ждал. В 2018 году он еще верит:
«А что как Красиков ещё предъявит неоспоримые доказательства в пользу своей версии?» [Рахлин, 2018].
Правда, к концу 2018 года терпение Рахлина начинает иссякать. В письме ко мне от 12.11.2018 Феликс пишет:
«Красиков пока что не выкладывает своих аргументов, хотя и уверяет, что они есть. Речь идёт о том, что оба “претендента” — и И. Деген, и А. Коренев — герои войны с репутацией честных бойцов. И ни на одного из них негоже наводить тень. А вот от Красикова (не от Рахлина, который авторства Дегена не оспаривал!) НАДО требовать большей ответственности. Я свои мысли высказал… Я Красикова засыпал письмами — он всё “не рожает”…».
Михаил Красиков на все просьбы и требования Рахлина отделывается стандартными отписками: занят, мол, сейчас недосуг что-либо писать (а ранее утверждал, что статья уже готова). Видя безуспешность попыток добиться от Красикова внятного обоснования авторства Коренева, я сам написал ему письмо с предложением ответить критикам его позиции на страницах наших изданий (письмо от 20.11.2018). Михаил ответил в тот же день той же самой отговоркой:
«Здравствуйте, Евгений! Я давно написал статью на эту тему, но на доработку ее, в связи с новыми публикациями, у меня сейчас нет времени. Когда появится, я подумаю над вашим предложением. Спасибо.» (письмо от 20.11.2018).
Эта бодяга тянулась еще целый год. В октябре 2019 года Рахлин начинает понимать, с кем имеет дело, и решил расставить все точки над i. Он ставит перед Красиковым ультиматум:
«Откровенно Вам скажу: не предъявив дополнительных доказательств относительно подлинности опубликованного Вами (совместно со вдовой А.К. Коренева) стихотворения «Вьюга. Ночь…» (откуда дата написания — 1942, чем она подтверждена и т.п.) — Вы и в самом деле создали «литературную загадку». Мне не раз довелось опровергать мнение читателей и блогеров о Вашей предвзятости. Мои возможности и доводы считаю исчерпанными. Если к маю 2020 г. обещанная Вами статья на сайте «7 искусств» Евг. Берковича не появится, уж извините, я от дальнейшего заступничества за Вас (Вами, впрочем, не прошенного) отказываюсь» (письмо от 12.10.2019).
Оправдываясь в очередной раз недостатком времени, Михаил Красиков ухватился за презумпцию невиновности, якобы снимающей с него необходимость доказательства выдвинутого им утверждения:
«Феликс, Коренев мне показал машинопись своего стихотворения и прочел при первой же встрече. Я позже опубликовал это по его машинописи. Клевета и прочее, о чем вы пишете — не по адресу. И не ради сенсаций я печатал стихи Коренева. О неосознанном заимствовании чужих текстов вы сами когда-то писали. Оснований не верить дате 1942 г. нет. Есть такая штука — презумпция невиновности, к тому же. Поэтому давайте оставим инвективы» (письмо от 14.10.2019).
На этот «аргумент» Феликс удачно вспомнил бессмертный роман Ильфа и Петрова:
«Сам А. Коренев (и никто из его близких или других лиц) никогда не заявляли об авторстве Коренева, а не Дегена, — это впервые сделали Вы — и без каких-либо обоснований. Теперь Вы заявляете, будто мир имеет дело с «загадкой». Ровно с такой же, какую чуть не запустил в мир известный О. Бендер, перед тем как послать Зосе Синицкой от своего имени стихотворение “Я помню чудное мгновенье…” Но вовремя вспомнил, что его уже написал один раз некто А.С. Пушкин… Избави нас Бог от таких “загадок”!» (письмо от 14.10.2019).
Феликс Рахлин умер в июле 2020 года, а его ультиматум так и остался на бумаге. Надеяться, что Михаил Красиков признается в мистификации и покается, смешно. Как говорит восточная пословица, оседлавшему тигра самое страшное — остановиться. Но нам всем пора вспомнить хороший спортивный принцип: не явившемуся на поединок засчитывается поражение. Михаил Михайлович более четверти века уходит от обоснования сформулированной им же претензии Коренева на авторство «Валенок». Пора тут всем подвести черту. Единственным непроясненным моментом во всей этой истории остается вопрос: кто действительный автор мистификации — поэт Коренев, убедивший харьковского литературоведа-фольклориста в своем авторстве, или сам Красиков, уже после смерти Коренева запустивший «утку» о «втором авторе». Но ответ на этот вопрос не так уж важен. Важно четко и однозначно сказать: автором знаменитого стихотворения «Мой товарищ, в смертельной агонии…» является герой войны гвардии лейтенант Ион Лазаревич Деген [Деген, 1991]. Все попытки говорить о другом авторе нужно приравнять к попыткам кражи интеллектуальной собственности. А тех, кто утверждает, что «вопрос до конца не закрыт», можно считать распространителями краденого и пособниками литературных мародеров.
Литература
Баевский, Вадим. 1990. Стихотворение и его автор. Вопросы литературы, №3, с. 236. 1990 г.
Гроссман, Василий. 1990. Жизнь и судьба. Куйбышев: Книжное издательство, 1990.
Деген, Ион. 1991. Стихи из планшета гвардии лейтенанта Иона Дегена. Рамат Ган: б. н., 1991.
—. 2005. Без моих опусов литература не обеднеет. Новая газета, № 45, 27 июня. 2005 г.
Евтушенко, Евгений. 1988. Поэтическая антология. Русская муза ХХ века. Огонек, №47, с. 9. 1988 г.
—. 1999. Строфы века: Антология русской поэзии. Минск: Полифакт, 1999.
Жук, Виктор. 2017. Посмертная кампания «за правду» против Иона Дегена. Семь искусств, 10(91). 2017 г.
Каган, Виктор. 2020. Анатомия домысла. О статье Игоря Сухих «История легенды». Семь искусств, №8-9. 2020 г.
Коренев, Александр. 1983. Взморье. Стихи. М. : Советский писатель, 1983.
—. 1974. Вьюга. Стихотворения. Москва: Советский писатель, 1974.
—. 1994. Черный алмаз. Стихотворения. Составление Г.М. Кореневой и М.М. Красикова. Вступительная статья и подготовка текста М.М. Красикова. Харьков: Klio, 1994.
Коренева, Виктория. 2016. … ты не ранен, ты просто убит… pikabu.ru. [В Интернете] 2016 г. [Цитировано: 24 июля 2020 г.] https://pikabu.ru/story/tyi_ne_ranen_tyi_prosto_ubit_3822947.
Коренева, Ольга. 2000. Интимный портрет дождя или личная жизнь писательницы. Экстремальные мемуары. М. : б. н., 2000.
Красиков, Лекция. 2017. Александр Коренев — автор самого загадочного стихотворения времен 2-й мировой войны. Мистецтво Слобожанщини. [В Интернете] 16 июнь 2017 г. [Цитировано: 26 июль 2020 г.] https://www.facebook.com/events/1688977471406001/.
Лазарев, Лазарь. 2006. Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне. Вопросы литературы, №5, с. 362-365. 2006 г.
Михайлова, Юлия. 2018. Так жили поэты. Русское поле. [В Интернете] 2018 г. [Цитировано: 31 июль 2020 г.] http://moloko.ruspole.info/node/9664.
Рахлин, Феликс. 2017. Об одном стихотворении. Новости недели, №4789, приложение «Еврейский камертон», август, с.6. 2017 г., https://proza.ru/2017/08/11/623.
—. 2018. Что есть истина? Заметки по еврейской истории, 10. 2018 г.
Страховская, Ирина. 2015. Товарищу Кореневу, поэту и человеку. Славянский мир в третьем тысячелетии, с. 234-242. 2015 г.
Сухих, Игорь. 2020. История легенды. О стихотворении И. Дегена «Мой товарищ, в смертельной агонии…». Новый мир, № 7, 2020 г.
—. 2005. Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне. Санкт-Петербург: Академический проект, 2005.
Примечания
[1] Здесь Вадим Баевский немного ошибся — имя Дегена Ион, а не Иона, о чем сам Ион Лазаревич писал в «Новую газету» [Деген, 2005].
[2]. См. мое «Открытое письмо доктору филологических наук, профессору И.Н. Сухих», опубликованное в журнале «Семь искусств», №8-9 2020, а также в газете «Троицкий вариант», № 314 2020.
Оригинал: http://z.berkovich-zametki.com/y2020/nomer8_10/berkovich/
