Один, как перст,
Помора крест.
А кто под ним, давно забыто.
Стоит он здесь, за нас моля,
Царю – казна.
Себе добыто –
Покой
И море ледовито,
И ледовитая земля.
***
Лишь бояре пивали в те лета вино,
А ярыжные водку и брагу.
Веселились ярыжки ахти неумно,
А любила их Русь за отвагу.
Отлежавшись в крапиве,
Простившись с женой,
Отмолившись в ближайшей часовне,
Уходили в Сибирь за собольей казной –
Поминай и на добром попомни.
Уходили по рекам
На легких веслах,
В бородах затаив поцелуи,
И на родине их оставалась весна,
А по веснам-то кто не тоскует.
Если сердце твое, как медведь, велико,
Если родина мучила голодом,
Никакое тебя не возьмет далеко,
Не удержат ни слава, ни золото.
Как полканы, в боях растерявши клыки,
Соболиные, битые, сизые,
Приползали в Москву, порадев, старики
Замолить свою жизнь ледовитую.
Звонари оглашенные били зело,
В честь царя, в честь царицы и Бога.
А кого-то в запретные думы несло,
И опять начиналась дорога.
***
За казною собольей,
За зубом морским,
Государственной волей
Шли и шли казаки.
Шли налево, направо,
Шли на кочах лихих,
И вселенская слава
Не тревожила их.
Эх вы, версты-погосты –
Остуженная прыть.
Шли, однако, как в гости,
Душу шли веселить.
Но не трогайте душу!
Нет души – нет и сил.
Обнял саблю-подружку
И навеки застыл.
А товарищ помедлил,
Порох снял и – вперед.
По волчьему следу,
Хоть куда, но ведет.
Вот камчатские сопки,
За вулканом вулкан,
Атаман не из робких,
И у ног – океан.
Коль не знаю печали,
За печалью бегу.
Гремели пищали
На крутом берегу.
Сердце-д как защемило,
Стариною маня!
Будто этак носило
Не кого, а меня.
***
Лес осиновый лепечет,
Конь не слушает удил.
В синем небе белый кречет
Серу утицу убил.
Как впотьмах она кружится,
Искры падают из глаз.
Убивает птица птицу,
Убивает напоказ.
Небо кинулось в багрянец.
Затрубил победный рог.
Славят кречета бояре
И несут, теснясь, в чертог.
***
Нет могилы Рублева.
И, стало быть, не было смерти.
Вот задумался ангел
Над агнецом в чаше судьбы.
То завет нам: мужайтесь!
Но все же
Живите, как дети,
И ваш род не иссякнет,
Избегнет худой хворобы.
Щедр, как осень, завет.
Как весна, залетел в поднебесье.
О мой русский народ!
Узкоглазый сосед мой и брат!
Что дымы-то вздымать?
Легче дыма счастливые песни.
Небосвод и земля –
Превосходнее царских палат.
Оглянись во спасенье!
Березы играют ветвями.
Рассветает.
Цветы расцветают.
И рой
Погрузился в цветенье.
И где-то витает над вайей
Тот же луч, что над нами,
Над белой, как время, горой.
Через море времен –
Не корабль, не ладья, а улыбка.
Тихий вздох, робкий взмах
Осеняющей легкой руки.
Красота – это детство,
Веселая старая зыбка.
Те, кто в зыбке взрастал,
Словно птицы, добры и легки.
Нет могилы Рублева.
Неужто дыханья не слышно?
Вот задумался ангел.
Звезда над полями горит.
И ворохнулось сердце,
И соколом – выше и выше,
Чтоб слова разобрать.
Кто-то с нами опять говорит.
***
В сиреневом саду
Сиреневые ночи,
Сиреневые ветры –
Когда весне конец.
Когда сирень летит,
Гранит уже не прочен.
И месяц между туч,
Как удалой гонец.
Дворцы давно мертвы.
Совсем другое время.
По речке – не река,
А голубой мазут.
Но в заговоре мы
Бесповоротно с теми,
Кого на маскарад
На лошадях везут.
О Господи, Нева!
И ритм в стихах оттуда,
Из этаких слегка
Придуманных времен.
Мундиры и княжны,
Но Пушкин – наше чудо.
И Петербург – его.
И время – это он.
