(продолжение. Начало в №1/2015 и сл.)
Предисловие и публикация Марины Магриловой
Глава III
Царица Савская
Два монарха
Начало знаменитой восемнадцатой династии, цари которой были коренными египтянами и которая освободила Египет от гиксосов, совпало с началом линии царей в Иудее. Саул нанес роковой удар власти гиксосов-амаликитян; Давид сделал Иерусалим своей столицей; во времена Соломона царство достигло полного величия.
Согласно Священному Писанию, Соломон имел тысячу четыреста колесниц и двенадцать тысяч всадников; он правил на всей территории от реки Евфрат до земли филистимской и границ Египта. Цари Аравии платили ему дань, дары доставлялись отовсюду: серебряные и золотые сосуды, одежда и пряности, оружие и кони. Он насадил в Иерусалиме кедры, «сделал равноценными с сикоморами, растущими на низких местах». Он выстроил дворец с большим троном из слоновой кости и храм: Вся посуда у него была золотой, из золота были сосуды для питья в его дворце. Шестьсот шестьдесят шесть талантов золотых приходило в казну каждый год в качестве дани, кроме дохода от разносчиков товара и от торговли купцов (3-я Книга Царств 10:14‒15).
Царство Египет, вновь завоевав независимость при Аамесе, современнике Саула, также достигло величия и расцвета при Аменхотепе I, Тутмосе I, Хатшспсут и Тутмосе III. Египет, опустошенный и обнищавший за столетия владычества гиксосов, быстро богател.
Два государства, освободившиеся от одного и того же угнетателя, вступили в торговые связи и родственные отношения.
Царь Соломон сделал египетскую принцессу одной из своих жен, возможно, главной женой. Имя ее в Священном Писании не названо. Известно только, что ее отец, фараон, совершил военный поход в южную Палестину, где жили филистимляне и ханаане, сжег город Газер и дал его в приданое своей дочери (3-я Книга Царств 9:16).
Фараон, имя которого также отсутствует в Писании — в талмудических преданиях его называют Шисхак — был, согласно представленной здесь схеме, Тутмосом I, третьим царем Нового царства. Сохранилось лишь несколько строчек его летописей. Кроме военной экспедиции в Нубию, которую он покорил, он предпринял азиатскую кампанию и «разметал азиатов». «После всего этого» фараон «отправился в Рутену, чтобы очистить свое сердце в чужеземных странах»[1].
Из этих скудных обрывков нельзя извлечь ничего, кроме того, что фараон действительно прошел через Синайский полуостров, совершил победную кампанию в Филистию, а затем мирно прошествовал в Палестину (Рутену), где у него была возможность отдохнуть.
Хотя сохранились очень отрывочные сведения о царствовании Тутмоса I[2], он часто упоминался как отец царицы Хатшепсут. Он разделил с ней трон и сделал ее своей наследницей. Хатшепсут, великая и знаменитая царица, оставила множество надписей, барельефов и собственных изображений.
Если Исход был в конце Среднего Царства, если к тому же правление гиксосов было правлением захватчиков-амаликитян, то царица Хатшепсут, чьи огромные статуи встречают нас в высоких музейных залах, должна была быть современницей Соломона. Могло ли действительно так случиться, что память о ней никак не представлена в летописях Иерусалима? Обе страны в процессе развития своих международных отношений и торговли вряд ли могли избегнуть контактов в период царствования Соломона и Хатшепсут, ни один из которых не покушался на мир в этих странах.
Оба они выстроили дворцы и великолепные храмы; оба принесли богатство своим странам, и не за счет войны, а благодаря мирному строительству; каждый владел флотом на Красном море и посылал его в рискованные экспедиции[3]; правление обоих было эпохой величия этих двух государств.
Если Соломон был действительно знаменитым царем, как изображают его еврейские предания, тогда отсутствие каких-либо контактов между этой царицей и этим царем объяснить трудно. Это было бы в самом деле странно, так как эти два правителя были не рядовыми обладателями тронов, а выдающимися монархами.
Это никак не согласуется с нашим мнением о любвеобильном характере царицы Хатшепсут или с такими хвалебными словами: «Твое имя достигает свода небес, слава Макер (Хатшепсут) окружает море»[4] и «ее слава пересекла Большой Круг» (океан)[5]. Не согласуется это и с нашим представлением о царе Соломоне, столицу которого посещали послы многих стран[6] и который имел личный контакт со многими монархами: «И все цари земли искали видеть Соломона» (2-я Книга Паралипоменон 9:23), и «все на земле искали видеть Соломона…» (3-я Книга Царств 10:24).
Была ли царица Египта исключением из «всех царей»?
Откуда явилась царица Савская?
О визите самой блестящей гостьи Соломона в Священном Писании сообщается дважды. В главе 9 2-й Книги Паралипоменон почти буквально повторяется история из главы 10 3-й Книги Царств:
«Царица Савская, услышав о славе Соломона во имя Господа, пришла испытать его загадками. И пришла она в Иерусалим с весьма большим богатством: верблюды навьючены были благовониями и великим множеством золота и драгоценными камнями; и пришла к Соломону, и беседовала с ним обо всем, что было у ней на сердце».
Является ли эта история сказкой? Явилась ли сказочная царица из волшебной страны с драгоценностями и другими диковинными вещами? Если она действительно явилась, то нашла ли в Иерусалиме блестящего и благородного царя, а не бедного вассального принца, никогда не упоминавшегося в истории других стран?
Многие склонны считать, что у этой романтической легенды нет никакой исторической основы; другие, которые видят в этой истории не выдумку, а реальное приключение, безуспешно разыскивали какие-то исторические упоминания о жизни и царствовании царицы Савской[7].
Земля, которой правила царица Савская, отождествлялась большинством исследователей с районом Сабы (Шебы) в южной Аравии, с землей «сабианов (или пьяниц) из пустыни»: «и они возлагали на руки их запястья и на головы их красивые венки» (Книга Иезекииля, 23:42). Иемениты, обитатели земли Саба (Шеба) в Аравии Блаженной, верят, что царица Савская была их царицей и с богатым восточным воображением украшают историю ее жизни и визита в Иерусалим. Эта точка зрения поддерживается Кораном (Сура XXVII).
Но Эфиопия соперничает с Аравией за славу царицы Юга. Эфиопские цари объявили себя потомками Манелика, сына Соломона и царицы Савской, которая, как они настаивают, была их царицей. Они владеют средневековыми рукописями, тексты которых, составленные в первые века христианства, донесли это предание[8].
Ни один из двух Талмудов не содержит никаких четких исторических сведений о таинственной царице, жаждущей приключений[9]. Однако мнение, выраженное в Талмуде, состоит в том, что «Sheba» в имени царицы Савской — это не географическое указание, а личное имя[10]. Многочисленные надписи в южной Аравии умалчивают о царице Савской. Путешественники не достигли успеха, хотя перевернули в южной Аравии каждый камень, который мог таить ответ на загадку[11]. Генеалогия абиссинских императоров, которые желали быть причисленными к семени Соломона и царицы Савской, воспринималась с таким же недоверием, как и все подобные генеалогии царей и полубогов.
Исследования, породившие множество трактовок и комментариев, после того как истощился материал, пришли к результату, который сформулировал один из авторов: «Мы никогда не узнаем, была ли царица, посетившая Соломона, чистокровной абиссинкой или арабской царицей из Иамана (Йемена), Хадрамаута или любой другой земли огромного Аравийского полуострова. Но предание о том, что какая-то «царица Юга» посетила Соломона, столь древнее и так широко распространено, что крупица исторического факта, пусть даже ничтожная, должна в нем таиться»[12]1.
Была ли царица Юга царицей Сабы (Савской) из Аравии или Эфиопии или это легендарный персонаж из сказки?
В «Иудейских древностях» Иосифа мы находим историю царицы Савской[13], которая начинается следующими словами:
«Когда же царствовавшая в то время над Египтом и Эфиопией и отличавшаяся особенной мудростью и вообще выдающимися качествами царица узнала о доблести и необычайных умственных способностях Соломона, то желание лично познакомиться с тем, о котором она ежедневно слышала столько необычайного, всецело овладело ею»[14].
Здесь мы имеем прямое указание: «царица Египта и Эфиопии». Но египетская история, будучи отодвинута на шесть столетий, с точки зрения синхронности, от израильской, не могла назвать женщину, которая правила в Египте и Эфиопии[15].
История Египта, отодвинутая на шестьсот лет и возвращенная в правильную позицию, чрезвычайно затруднила бы объяснение того факта, что в еврейских летописях нет никаких упоминаний о царице Хатшепсут. Является ли история царицы Савской историей царицы Хатшепсут?
Самое убедительное доказательство, разумеется, было бы представлено, если бы удалось обнаружить запись о путешествии царицы Хатшепсут в Иерусалим и если бы она совпала с таким же сообщением в летописях царей Иерусалима.
Такая запись есть. Она сохранилась. И она совпадает.
Куда ездила царица Хатшепсут?
Великолепный храм, названный «Чудо из чудес» в Деир-эль-Бахри близ египетских Фив был выстроен против полукруглой скалы. «Эти скалы из белого известняка, которые были окрашены временем и солнцем в розовато-желтый цвет, создавали абсолютно вертикальный барьер. Они были доступны только с севера через крутую и труднодоступную тропинку, ведущую на вершину хребта, отделяющего Деир-эль-Бахри от дикой и мрачной долины Царей»[16].
На стенах этого храма высечены барельефы, описывающие жизнь и самые важные события царствования царицы Хатшепсут. В одной серии рассказывается история ее божественного рождения, ее отцом считался бог Ра. Другие серии, называемые надписями Пунта, которые расположены напротив и симметричны первым сериям, рассказывают о путешествии в землю Пунта, или Святую Землю (Божественная, принадлежащая Богу земля).
«Это, без сомнения, интереснейшие группы надписей в Египте… Они настолько же прекрасны по исполнению, как важны по содержанию»[17].
Целью Экспедиции кораблей, управляемых парусами и веслами, должна была быть благословенная страна. Она обладала всеми признаками мифической страны счастливых полей и холмов. Там жили белые люди северосемитского[18] или кавказского[19] типа, гордые и красивые; они составляли основное население. Затем, как показывают изображения, было несколько совершенно отличных, чернокожих жителей Пунта. Животных водили на привязи; установлено, что они принадлежали к африканской фауне — несколько обезьян и пантера[20]. Растения оказались типичны для южного аравийского побережья[21]. Растения, о которых в надписи сказано: «с начала света никогда не видели деревьев, подобных этим» — были привезены из Пунта египетской экспедицией. Кроме этих деревьев, были дары из слоновой кости и эбонита, золота и серебра и драгоценных камней. Весь этот тяжелый груз царица Хатшепсут привезла домой на своих кораблях.
Где находилась земля Пунта?
Было выдвинуто множество теорий относительно местонахождения земли Пунта, но оно все еще оставалось неясным. Если бы не барельефы с экзотическими животными и растениями, местонахождение Пунта, возможно, не было бы проблемой.
Название Пунт, или Божественная (принадлежащая Богу) земля, не сопровождалось признаками, указывающими на чужеземное государство, и из этого следует, что египтяне рассматривали Пунт как землю, в какой-то мере родственную Египту. В некоторых египетских надписях упоминается, что Пунт расположен к востоку от Египта. В речи Амона, которая датируется временем Аменхотепа II, последним периодом восемнадцатой династии, есть следующие слова: «Когда я поворачиваю лицо к восходу… я заставляю прийти к тебе страны Пунта»[22].
Один чиновник времен шестой династии оставил лаконичное сообщение, констатирующее, что он посетил Библос и Пунт одиннадцать раз»[23]. Библос был древней столицей Финикии; руины его находятся в восемнадцати милях к северу от Бейрута. Если его одиннадцать раз посетил чиновник, прибывший из Египта, и если о нем упоминалось вместе с Библосом, Пунт должен был быть как-то связан с Библосом.
Название Пунт или Понт может восходит к «Понту, отцу Посейдона и Сидона», как рассказывалось Сахониатоном, ранним финикийским писателем[24]. Сидон был финикийской метрополией.
Существуют также многочисленные надписи, в которых упоминается, что изделия Пунта и Божественной земли приобретались в Палестине (Рутену), и мы прочтем некоторые из них в следующей главе. В надписи на могиле одного из военачальников Тутмоса IV Палестина (Рутену) названа землей Бога; спустя одно поколение настенная надпись Аменхотепа III также упоминает о Палестине как о земле Бога.
Но все эти моменты даже не осмысливались учеными, которые пытались отыскать Пунт, или землю Бога. Поскольку на барельефах Деир-эль-Бахри были изображены экзотические животные и растения, историками были призваны зоологи и ботаники, чтобы определить место их происхождения[25]. Палестина и Сирия никогда не включались в круг возможностей.
Созданная картина фауны и флоры определила расхождение мнений среди ученых. Большинство людей принадлежит северосемитскому или кавказскому типу. Животные и несколько негроидов — африканского происхождения. Растения — южноарабские. Земля Бога (Божественная) часто упоминается в египетских надписях как земля, поставляющая ладан, и если экзотические деревья были ладановыми, то они должны были принадлежать к арабской разновидности, у которой густая листва; сомалийский ладан не растет так, как изображено на барельефе[26].
Объяснить присутствие белых людей было проще всего: они могли мигрировать в эту страну[27]. Люди Пунта были финикийцами, как явствует из самого названия, и их присутствие в Сомали могло быть связано, как считают некоторые ученые, с отрывком из Геродота, который писал, что финикийцы в давнее время пришли с Эритрейского моря на Средиземное[28], и это, как кажется, подтверждает теория о том, что Пунт находился в Восточной Африке. Жители Пунта должны были быть потомками финикийцев[29].
Сообщение чиновника Древнего царства о том, что он одиннадцать раз посетил Библос и Пунт, было истолковано в том смысле, что чиновник посетил Библос в Сирии одиннадцать раз и одиннадцать раз Пунт в Восточной Африке или южной Аравии[30].
Указание на то, что Пунт находился к востоку от Египта еще более усложнил проблему африканской фауны и азиатской флоры.
Обзор мнений, состоящих главным образом в опровержении или подтверждении позиций Аравии или Сомали, показывает, насколько безнадежно запутана эта проблема[31]. Совершила ли царица Хатшепсут путешествие в отдаленное царство Саба, откуда шесть веков спустя некая сказочная царица приехала к Соломону в Иерусалим?[32] Или экспедиция Хатшепсут прибыла на берег Сомали, в другую землю, которая претендует считаться местом рождения царицы Савской?
По вопросу о происхождении царицы Савской те же два района — южная Аравия и сомалийское высокогорье с Эфиопией — вступили в спор.
Подобно исследователям Библии, которые тщетно использовали все средства, чтобы обнаружить, приехала ли царица Савская из Сабы или из Эфиопии, египтологи до конца выжали каждый источник, так и не придя к окончательному решению: посылала ли царица Хатшепсут свою экспедицию в южную Аравию или на побережье Африки. Очевидно только, что куда-то за пределы Египта, но вблизи от него находилась благословенная страна богатых, которая называлась Пунт, а также Божественная, Святая земля или земля Бога[33], с чудесными растениями, населенная красивыми людьми и экзотическими животными.
В конце концов было принято соломоново решение, и земля Пунта разделилась между арабской Сабой и африканской землей Сомали[34].
В предыдущих главах были представлены синхронные события египетской и еврейской истории. Было обнаружено, что царица Хатшепсут — современница Соломона.
Если царица Хатшепсут сама была царицей Савской, она, разумеется, приехала бы не из Сабы в Аравии, не с сомалийского побережья Эфиопии, но из египетских Фив; пунктом ее назначения всего вероятнее была бы не южная Аравия, не Сомали, а Иерусалим.
Была ли Божественная земля районом Иерусалима? Палестина находится к востоку от Нижнего Египта; она была населена белой северосемитской расой. Но флора и фауна на барельефах, в равной мере чуждая Палестине, создавала бы двойное противоречие.
Теперь я перейду к описанию этой экспедиции. Редкие растения, животные и люди (негроиды) не только не вступят в противоречие с предложенной здесь концепцией, но существенным образом поддержат ее. После этого установленные данные будут проверены путем сопоставления с другими упоминаниями о Пунте и Божественной земле в египетских надписях.
Путь от Фив в Иерусалим
Кратчайший путь из Фив в Иерусалим лежит не вдоль Нила и побережья Средиземного моря; путь через Красное море составляет чуть больше половины этого расстояния: от Фив в Коптос, немного вверх по Нилу, а потом к эль-Косеиру[35], порту на Красном море, затем через Красное море и вдоль залива Акаба и из Акабы по суше до Иерусалима.
Кроме того, что он намного короче, этот путь был предпочтительнее и по многим другим соображениям. Путь через Синайский полуостров не был безопасен. Он вел через последние укрепления амаликитян и филистимлян, через Аварис и Сезер. Тутмос I, отец Хатшепсут, отправился с военным походом в этот район, очищая его от мятежных банд амаликитян и филистимлян и сжигая Сезер. Морской путь был безопаснее. К тому же путешествие на корабле было более комфортабельным для царицы, чем долгое путешествие в колеснице или в паланкине с ночными стоянками и отдыхом в шатрах, раскинутых посреди пустыни.
Еще одной причиной для путешествия морем было, вероятно, желание Хатшепсут насладиться великолепием ее нового флота.
Соломон выстроил порт в заливе Акаба на Красном море.
3-я Книга Царств 9:26: «Царь Соломон также сделал порт кораблей в Ецион-Гавере, что при Елафе, на берегу Чермного моря, в земле Идумейской».
После разрушительного потрясения, когда приморские народы погибли вместе со своими кораблями, отчаянные попытки такого рода стали очень редкими. Долгое время Атлантический океан будоражили тектонические разрывы в оседающем дне[36].
Когда амаликитяне были уничтожены, а их союзники филистимляне покорены, финикийцы из Тира и Сидона возобновили активное мореплавание и посылали свои корабли на «Большой Круг» (океан). Вскоре они поняли преимущества южного пути через Красное море к заморским странам.
Финикийский царь Тира, Хирам, искал союза с Соломоном и его дружбы, возможно, из-за этого порта в Ецион-Гавере в земле Идумейской, которая подчинялась Соломону. Вразрез с их обычаем не позволять никому проникнуть в тайны их маршрутов, финикийцы брали с собой матросов Соломона.
3-я Книга Царств 10:22: «Ибо у царя был на море Фарсисский корабль с кораблем Хирамовым…».
9:27: «И послал Хирам на корабле своих подданных корабельщиков, знающих море, с подданными Соломоновыми».
Ко всем другим причинам, определяющим выбор морского пути из Фив в Палестину, может быть также добавлена и эта: царице было интересно посетить новый порт, из которого финикийцы и евреи отправились в свое трехлетнее плавание в Офир.
Паруах встретил посла царицы
Соломон перед приездом царицы обследовал Ецион-Гавер. «Тогда пошел Соломон в Ецион-Гавер и в Елаф…» (2-я Книга Паралипоменон 8:17). И здесь должны были ждать, когда пристанет к берегу экспедиция. Через несколько строк после приведенного выше отрывка из книги Паралипоменон начинается история визита царицы Савской.
В Библии не сказано, что царица Савская совершила первую часть своего путешествия на корабле. Но в раввинских писаниях сообщалось, что царица прибыла на корабле после долгого путешествия по морю. Царица Савская «собрала все корабли моря и нагрузила их изысканными деревянными изделиями, и жемчугом, и драгоценными камнями»[37].
Прежде чем царица предприняла это путешествие, была послана миссия для предварительного ознакомления. Сообщение о визите этой миссии содержится в Хаггаде[38]. Коран[39] также повествует о предваряющей экспедиции:
«Сказала она (царица Савская): «О воины… я собираюсь послать им дары и подожду, чтобы увидеть, с чем вернутся посланники»[40].
В нижнем углу барельефа в Деир-эль-Бахри изображена пристань. Справа выступает «царский посланник» во главе своих воинов; слева приближается какой-то начальник. Линия воды с плавающей повсюду рыбой должна подчеркнуть, что место это находится на берегу. Начальник назван «начальником Пунта Переху» (или Паруахом). На шатре написано: «Установление шатра царского посланника и его войска на миртовых террасах Пунта на берегу моря»[41]. Размещенная в самой нижней части стены, как что-то незначительное, эта картина, вероятно, изображает предварительную экспедицию или прибытие посла царицы.
Паруах, должно быть, был представителем Соломона в Идумее, а возможно и идумеянином, его вассалом.
Среди двенадцати правителей царя Соломона — в последний период его царствования (когда некоторые из этих должностных лиц были его зятьями) — один был сыном Паруаха (3-я Книга Царств 4:17). Иосафат, сын Паруаха, был правителем в Ецион-Гавере и Елофе; его отец, похоже, управлял этим же регионом[42].
На этой картине Паруах изображен как пожилой человек без каких-либо эмблем власти. Его сопровождает жена, обезображенная слоновой болезнью, и несколько других членов семьи, что свидетельствует о том, что он и его семья живут здесь и, возможно, являются уроженцами здешних мест; по виду он кажется правителем Ецион-Гавера.
Ландшафт во всем соответствует Идумее. Мы видим маленькие домики с навесами, иногда построенные на сваях. Навес, комната, в которую можно попасть по лестнице прямо с улицы, которую мы находим в Священном Писании.
Хатшепсут направила экспедицию в Божественную землю
Следующая картина изображает отбытие флота из пяти кораблей; три из них под парусами, а два еще стоят у причала. Надпись читается так:
«Плавание в море, начало славного пути в землю Бога, мирного путешествия в землю Пунт…»[43].
Это удивительно красивый барельеф — чудесный флот царицы, с носами, выгнутыми, как лотосы, с высокими мачтами и летящими парусами. На каждом корабле команда примерно из пятидесяти человек, которая, разбившись на две части, выстроилась на каждой стороне корабля. Вполне возможно, что этот флот состоял более чем из пяти кораблей, потому что изображения частично разрушились. Это было «весьма большое богатство» (2-я Книга Паралипоменон 9:1).
Сама царица не видна ни на одном корабле. Это согласуется с правилами египетского искусства: египетский художник не изображал царскую особу среди простых смертных; портрет царственной особы не должен быть унижен соседством простых матросов. Цари и царицы изображались огромными, как гиганты среди карликов. Царица Хатшепсут была изображена около кораблей, и ее фигура выше мачт. Разумеется, столь высокая фигура не могла быть расположена на палубе.
Такая манера изображения, нормальная с египетской точки зрения, стала причиной забавной оплошности, Экспедиция в Божественную землю описана в современных историях Египта как экспедиция, направленная царицей. Но совершенно очевидно, что она сама принимала участие в этом путешествии.
Чрезвычайное значение, которое придавалось этой экспедиции, что делает ее самым знаменательным событием ее царствования[44], приводит к мысли, что это был ее собственный опыт. Из всех событий ее царствования именно это было выбрано, чтобы быть высеченным на стене храма Чудо из Чудес как достойное дополнение изображения ее божественного рождения. Если бы это была обычная торговая экспедиция в Пунт, тогда почему летописи увековечили ее столь обдуманно и с такой помпой?
И в более ранние времена отдельные люди и посольства направлялись в Пунт, но отмечено это было только скудными прозаическими датами[45]. Пунт должен был быть расположен рядом с Египтом; это явствует из различных указаний на египетских монументах, таких, к примеру, как одно из уже цитировавшихся, в котором чиновник, живший в эпоху шестой династии, сообщал, что «одиннадцать раз ездил в Библос и Пунт».
Тот факт, что Пунт «описывался без признаков, указывающих на иностранное государство» (а также его частое упоминание в надписях), «скорее всего показывает, что египтяне считали, что они каким-то образом связаны с этой страной»[46]. Почему же тогда царица придает такую помпезность поездке туда и превращает ее в большой праздник, тем более если она сама туда не ездила? Могла ли встреча какого-то царского посланника с управляющим Паруахом стать таким событием, чтобы царице захотелось увековечить его как нечто «никогда ранее не происходившее»?
Царица Хатшепсут предприняла это путешествие, как благочестивый пилигрим, который, услышав внутренний зов, берет в руки посох.
«…приказ был услышан от большого трона, от оракула самого Бога, о том, что следует отыскать дорогу в Пунт, выйти на дорогу к миртовым террасам:
«Я поведу войско по воде и по земле, чтобы доставить чудеса из Божественной земли для этого Бога, для создателя ее красоты…»[47].
Это был оракул или таинственный голос, который услышала внутри себя царица Хатшепсут, и она подумала, что это ее Бог.
Подобно надписи Пунта, Хаггада, а также Иосиф, описывали это сильное властное желание, которое охватило царицу и было истолковано как божественное повеление[48].
Неизвестно ни одного прецедента, чтобы на египетском троне была женщина[49]; неизвестно также до этого времени, чтобы какой-то правитель Египта засвидетельствовал свое почтение визитом к иностранному государю.
Корабли Хатшепсут бороздили волны под полными
парусами; команда налегала на весла. Путь царского флота лежал через узкий пролив Акаба. Во времена господства амаликитян этот район не посещался ни израильтянами, ни египтянами. Поэтому это путешествие царицы было своего рода разведывательной экспедицией.
Это был опасный пролив. Если в него врывался северный ветер, он мог опрокинуть неосторожного матроса, разбив его мачту вихревым вращением. Во времена Соломона эта опасность, возможно, еще не осознавалась.
Крутой, увенчанный снегами массив горы Синай, возвышавшейся при входе в залив, мелкие воды в его устье среди рифов и коралловых островов, яркая синева воды в тех местах, где залив углублялся, и красные склоны гор Идумеи, алеющие на рассвете, багровые в сумерках, придавали этой молчащей расселине феерический характер.
«Я вел их (участников экспедиции) по водам и по земле, чтобы изведать воды недоступных проливов, и я привел их к миртовым террасам»[50].
Слова «я вел их по водам и по земле» означают, что путешествие не закончилось на побережье (Ецион-Гавер); отсюда царица с ее свитой прошествовала по земле. Караван двигался к Иерусалиму «с большим великолепием и роскошью» (Иосиф); «верблюды были нагружены золотом и разными специями и драгоценными камнями»; величественных пилигримов сопровождала в град мудрости царская стража.
Царицу и ее свиту, включая царского художника, очевидно, поразила красота израильских воинов. Как выглядели древние израильтяне?
Мы привыкли видеть сирийских узников на скульптурных изображениях египетских ремесленников в эпоху последних царей восемнадцатой, а также девятнадцатой и двадцатой династий. Бороды у пленников круглые и нестриженые, «сократические», лица жалкие; большей частью они изображались в момент казни. Но здесь, на барельефах Пунга, жители земли Бога богоподобны: у них орлиные носы, глаза их глубоко посажены, подбородки выдаются вперед, бороды напоминают бороду бога Ра[51]. Это не имеет аналогий и никогда больше не повторится, чтобы внешность чужеземных воинов, изображенных египтянами, выражала бы больше благородства и изящества, чем лица самих египтян.
О впечатлении, которое произвела на гостей иудейская стража, рассказывается также в предании о визите царицы Савской. Царь Соломон, который ждал свою царственную гостью в Иерусалиме, послал навстречу ей отряд красивых юношей. Они были «как солнечный восход, как вечерняя звезда и лилия»[52], и царица была изумлена.
Великолепие Божественной земли
Путь ведет в долину Араба, оставляя по правую сторону каменистую Петру, и тянется вдоль Мертвого моря, унылой местности, где лава вырвалась из недр земли и застыла в фантастических очертаниях. В долине разрушенного Иерихона обильные ручьи орошают сады в пустыне, и они разрастаются и цветут в течение большей части года.
Дорога поднимается к Иерусалиму. Здесь склоны холмов срезаны в форме террас, что можно наблюдать даже ныне. Мирт, кассия, шафран, корица, сладкие специи, пахучие травы, плоды и корни использовались в Иерусалимском храме и большая их часть разводилась на этих террасах[53]. Миндаль, производившийся для продажи, тоже рос здесь[54], а алоэ использовалось иудейскими девушками как благовоние для постелей[55].
Царица, которая приехала с египетских равнин, позже записала на камне:
Барельеф Пунта:
«Я достигла миртовых террас. Это великолепный район земли Бога»[56].
Ее поразил вид цветущих холмов; но самые великолепные леса, насаженные на террасах, были в центре Иерусалима.
2-я книга Паралипоменон 9:11:
«И сделал царь из этого красного дерева лестницы к дому Господню и к дому царскому… И не видано было подобного сему прежде в земле Иудейской».
«При ее приезде царь принял ее особенно ласково, был с ней необычайно любезен и предупредителен и разрешил предложенные ею загадки, благодаря своему необыкновенному уму»[57].
Был ли портрет Соломона на барельефе храма Чуда из Чудес, сказать нельзя. Возможно, египтянам казалось бесчестием — созерцать изображение своей царицы как гостьи при дворе, чужеземного правителя. Захотела ли она сама изобразить себя вместе с хозяином?
На барельефе она общается только с богом Амоном. Но некоторые изображения на той части стены, которая изображала пребывание в земле Бога, были повержены: «Две трети короткой стены, на которой были скульптурные изображения земли Пунта, разрушены»[58]. Кажется, что в нижнем ряду располагались большие фигуры, одна из которых была царицей, а часть между двумя испорченными фрагментами определению не поддается. Но если это был текст, который стерли, а не портрет, что такого особенного было в этом тексте, чтобы он был стерт по приказу ее ревнивого преемника Тутмоса III?
Были ли изначально изображены на барельефе детали, сопутствующие визиту царицы в Иерусалим, или не были, о том сильном впечатлении, которое царица получила и которое она выразила еще в Иерусалиме, она еще раз заявила и в Фивах.
Когда царица увидела дворец царя,
«и жилище рабов его, и стройность слуг его, и одежду их, и виночерпиев его, и всесожжения его, которые он приносил в храме Господнем. И не могла она более удержаться» (3-я Книга Царств 10:5).
Она восславила «невероятные чудеса, которые с нею произошли», и написала: «Ничего подобного не происходило при всех богах, которые были прежде, с самого начала» (барельеф Пунта)[59]. В Фивах она уже слышала о земле террас, но то, что она увидела, превзошло все ее ожидания.
Барельеф Пунта:
«Об этом передавалось из уст в уста, от молвы предков…».
Царица пожелала увидеть собственными глазами ту землю, о которой рассказывали чудеса. Она решила отправиться в эту землю («Я повел их по воде и земле»); она достигла этой страны («Я достиг миртовых террас») и обнаружила, что она великолепна.
Она сравнила истории о Божественной земле, которые слышала прежде, с тем, что увидела сама.
В Священном Писании слова царицы не расходятся с этим ощущением:
3-я Книга Царств 10:6‒7: «И сказала царю: верно то, что я слышала в земле своей о делах твоих и о мудрости твоей;
Но я не верила словам, доколе не пришла, и не увидели глаза мои: и вот, мне и в половину не сказано. Мудрости и богатства у тебя больше, нежели как я слышала».
Иосиф писал:
«…царица не была в состоянии удержаться от выражения своего удивления и не скрывала этого, и раз направилась прямо к царю… «Все то, о царь, — сказала она, — что узнаешь по слухам, принимается с некоторым недоверием… молва, дошедшая до нас, не сказала неправды»[60].
Весь упор в этих цитатах, как и в надписи Пунта, сделан на сравнении того, «что узнаешь по слухам», с тем, что видишь воочию. Чтобы узнать самой, а не по слухам, она должна была посетить Божественную землю и потому предприняла паломничество к миртовым террасам.
Если властительница Египта, земли изобилия, была изумлена при виде великолепия Иерусалима, то в словах из 3-й Книги Царств должна заключаться правда:
«Царь Соломон превзошел всех царей земли богатством». Эта земля показалась царице приютом счастливых людей: «Блаженны люди твои и блаженны сии слуги твои… Да будет благословен Господь» (3-я Книга Царств 10:8‒9).
Царица описывала свои впечатления в следующих словах, обращенных к богу Амону:
«Это величественный край земли Бога. Это действительно место, меня восхитившее… Я прониклась к ним любовью, которую они могут отдать во хвалу тебе».
Манера выражения, которая приписывается царице Савской в ее речах о царе Соломоне, не отличается от той, какой придерживалась царица Хатшепсут по отношению к себе самой:
«Господь по вечной любви Своей к Израилю, поставил тебя царем…» (3-я Книга Царств 10:9); «ибо он (Амон) так возлюбил Царя Верхнего и Нижнего Египта, Хатшепсут…».
Царица, гостья, и царь, хозяин, обменялись ценными подарками.
«И подарила она царю сто двадцать талантов золотом и великое множество благовоний и драгоценных камней» (2-я Книга Паралипоменон 9:9).
После вставки, упоминающей о красном дереве, которое флот Соломона привез из Офира, рассказ продолжается: «Царь же Соломон дал царице Савской все, чего она желала…».
Чего же желала царица Савская?
«Желание царицы Савской»
«Желание царицы Савской» изображено на стенах храма Чудес. Дары изображены наглядно в сцене подготовки к обратному путешествию, в сцене подсчета и взвешивания груза после возвращения и в сцене жертвоприношений Амону.
Обмен дарами был совершен с обоюдным великодушием; но как царь Соломон знал вес золота, которое он получил, так и царица. Хатшепсут узнала, после подсчета и взвешивания, точный вес ценных металлов, которые она получила в Божественной земле. Сцена на барельефе показывает, как царица сама взвешивает предметы. Счет и величина подарков были бесконечно велики.
Барельеф Пунта:
«Подсчет количества предметов, сложение его в миллионы, сотни тысяч, десятки тысяч, прием чудесных подарков Пунта»[61].
Она дала золото и получила «зеленое золото земли Аму» (сцена причала) и «серебро и золото» (сцена взвешивания). Серебро, редкое в древности, было в изобилии в Иерусалиме во времена Соломона.
«И сделал царь серебро в Иерусалиме равноценным с простыми камнями» (3-я Книга Царств 10:27); «…серебро во дни Соломоновы считалось ни за что» (3-я Книга Царств 10:21).
Это похоже на преувеличение, что серебро использовалось для построек, но надписи чиновников Хатшепсут после их возвращения из этой экспедиции рассказывают о «серебряном доме» и «двойном серебряном доме» (надписи Семута[62] и Тутии[63]), а также о «полах, выложенных золотом и серебром» (Тутии)[64].
Царица отдала «драгоценные камни» (3-я Книга Царств 10:10) и получила «лазурит, малахит и всякие драгоценные камни» (барельеф Пунта).
Соломон и Хатшепсут соперничали друг с другом не только в дарах, но также в благородстве.
Царица принесла в дар множество специй, и самых изысканных:
2-я Книга Паралипоменон 9:9: «…и не бывало таких благовоний, какие подарила царица Савская царю Соломону».
3-я Книга Царств 10:10:
«…никогда не приходило такого множества благовоний, какие подарила царица Савская царю Соломону.
Она пожелала мирры и получила ее также в больших количествах и изысканных сортов».
Барельеф Пунта:
«Свежая мирра в больших Количествах, чудеса стран Пунта. Никогда не случалось подобного при всех богах, какие были с самого начала».
«Лучшая мирра» считалась в «миллионах», и оказывалось, что ей «нет числа».
Но больше всех других «чудес» царица оценила некоторые ценные породы деревьев.
Барельеф Пунта:
«Тридцать одно анти-дерево[65] привезено как чудо Пунта. Никогда не видано было подобных с тех пор, как существует мир».
3-я Книга Царств 10:11‒12:
«И корабль Хирамов, который привозил золото из Офира, привез из Офира великое множество красного дерева и драгоценных камней… Никогда не приходило столько красного дерева, и не видано было до сего дня».
В обоих фрагментах Священного Писания история корабля Хирама, который привез экзотическое красное дерево из Офира, помещена между стихами о подарках, которые царица Савская преподнесла царю Соломону, и словами: «…царь Соломон дал царице Савской все, чего она желала». Теперь мы видим, что эта вставка была сделана не без умысла. Деревья были привезены с далекого острова или континента, и часть из них была отдана царице-гостье. На картине изображено, как они были переданы.
Слова:
«и не видано было подобных с тех пор, как существует мир» или «до наших дней»,
— сходны в еврейских и египетских источниках; деревья оказались истинной сенсацией и были предметом восторга, как растения и другие «чудеса», привезенные матросами из западного полушария две с половиной тысячи лет спустя.
Царица получила не только металлы, минералы и растения; среди царских даров были и живые животные. Слугами царя ей были доставлены обезьяны, и на точно сделанном рисунке показано, что они относились к разновидности, известной как cynocephali.
В той же самой десятой главе Третьей Книги Царств мы читаем, что обезьяны были привезены Соломону на корабле из Фарсиса.
3-я Книга Царств 10:22:
Ибо у царя был на море Фарсисский корабль с кораблем Хирамовым: в три года раз приходил Фарсисский корабль, привозивший золото и серебро, и слоновую кость, и обезьян, и павлинов.
Обезьяны, подаренные царице, были привезены издалека. Слоновая кость тоже была привезена кораблями фарсисскими, и в количестве, достаточном для царицы.
На стене над кораблями, нагруженными корзинами с миррой, слоновыми бивнями, древесиной, деревьями и обезьянами, написано:
Барельеф Пунта:
«Груз судов с большим количеством чудесных даров из земли Пунт, со всеми славными деревьями Божественной земли, пучками камедного дерева и зеленого древа анти, с эбонитом, с чистой слоновой костью, с зеленым золотом земли Аму, с деревом корицы, деревом Кезит, с бальзамом, канифолью, сурьмой, с циноцефалами, обезьянами, борзыми собаками, со шкурами южных пантер, с обитателями (южной) страны и их детьми. Никогда не привозилось столь всякой всячины с тех пор, как существует мир».
Редкие деревья, мирра для благовоний, слоновая кость, обезьяны, серебро и золото и драгоценные камни были перечислены в обоих сообщениях — в иероглифическом и библейском. Но царица Хатшепсут упомянула также об «обитателях (южной) страны и их детях».
На картине, изображающей представление даров, стоят четыре ряда коленопреклоненных людей. Чиновники Божественной земли в двух нижних рядах, а за ними — вереница людей, приближающихся с дарами; коленопреклоненные люди верхнего среднего ряда названы «управителями Ирема» и не похожи на египтян. Самый верхний ряд представляет людей Нмив или Кентенофера, которые выглядят совершенно иначе: они темнокожие, имеют круглые головы и толстые губы и сами кажутся подарками, подобно животным и растениям[66].
Поскольку столицей Божественной земли был Иерусалим, кем были представители других этнических групп?
В главе о царице Савской упоминается о двух чужеземных странах и народах. Одна из них — это соседняя страна Хирама, царя Тира: «…корабль Хирамов привез золото из Офира». Офир — это другая страна, отдаленное место, упомянутое в связи с дарами. Вполне допустимо, что служащие страны-союзницы Соломона, которые привезли драгоценные дары издалека, могли участвовать в церемонии их представления. Управляющие Ирема были, следовательно, посланниками Хирама[67]. Люди из Нмива или Кентенофера были, вероятно, людьми из Офира[68].
Откуда люди из Офира появились в Палестине? В Священном Писании не упомянуто о том, что корабль Хирама и Соломона привез обитателей Офира. Но Иосиф Флавий писал:
«Царь (Соломон) имел в так называемом Тарсийском море множество кораблей, назначение которых состояло в том, чтобы вести самую разнообразную торговлю с отдаленнейшими народами, у которых закупались серебро, золото, множество слоновой кости, эфиопы и обезьяны»[69].
Предполагалось, что Иосиф по ошибке воспользовался другим еврейским словом из более древнего источника и прочел его как: kussiim[70]. Изображение поездки в Пунт доказывает, однако, что Иосиф не ошибался: kussiim, темнокожие люди Офира, были скорее всего привезены матросами Хирама и Соломона.
Настенные фрески показывают нам, следовательно, древних евреев, древних финикийцев и, вероятно, некоторых обитателей Офира.
Обмен дарами состоялся, и наконец дни и недели в Иерусалиме, этот нескончаемый праздник, пришли к концу. Иосиф: «И царица Египта и Эфиопии… вернулась в свою собственную страну.
Деревья были помещены в горшки, каждое из них несли четыре человека, а по сходням — шесть; обезьяны были привязаны к снастям; слоновые бивни и кувшины заполняли палубы».
Барельеф Пунта:
«Смотри, о народ! Груз очень тяжел».
Корабли прибывают в Фивы
Надпись на следующем барельефе звучит просто и ясно: «Корабли прибыли в Фивы». Фивы расположены на берегах Нила. Чтобы достичь их водным путем, корабли должны были плыть по Нилу, зайдя в него со стороны Средиземного моря.
Путешествие из Пунта, если он находился в северной Аравии или Сомали, в Фивы означало бы причал в эль-Косеире и продолжение пути в Фивы по суше. Поскольку на барельефе изображено и написано, что флотилия кораблей причалила в Фивах, перед комментаторами встала трудная дилемма: или эта часть истории вымышлена по некоторым неясным причинам, или во времена Хатшепсут должен был существовать канал, соединяющий Нил с Красным морем[71]. Но никаких упоминаний о таком канале в эпоху Хатшепсут нет. Известно, что морской путь, соединяющий Нил и Средиземное море с Красным морем, был прорыт фараоном Неку II через много столетий после Хатшепсут, а работы были завершены намного позже, уже во времена персидского завоевания[72].
Если признать, что Божественная земля — это район Иерусалима, то нет проблемы в связи с прибытием кораблей в Фивы по Нилу. Хатшепсут, очевидно, очень хотелось увидеть два морских пути в Палестину, а также показать свой флот и в Красном, и в Средиземном морях. Из Иерусалима она, вероятно, направилась в один из финикийских морских портов; от сирийских берегов водный путь в Фивы не требовал искусственного канала.
Террасы красного дерева
Завершение путешествия было отмечено в Фивах двумя праздниками — в храме и во дворце. Эти церемонии были увековечены в двух больших фресках: первая содержит официальное заявление Амону об успешном окончании экспедиции, вторая обращена к царскому двору.
«Макере (Хатшепсут) … наилучшей миррой покрыты члены тела ее, аромат ее — божественная роза, ее благоухание пронизано Пунтом, кожа ее вызолочена электрумом, блестит, как звезды, посреди праздничного зала, перед всей землей»[73].
Успешная экспедиция в Божественную землю стала личным триумфом для царицы, и она подчеркивала это. Она решила поблагодарить своего «божественного отца», бога Амона-Ра, за успех этой поездки возведением нового храма, и устройством террас, и посадкой на этих террасах редких деревьев, которые она привезла из Пунта.
Храм Чудо из Чудес, на развалинах которого остались эти барельефы, был выстроен, террасы выложены и деревья посажены.
«Я послушалась своего отца… приказавшего мне устроить для него Пунт в его доме, посадить деревья на земли Бога около его храма, в его саду»[74].
Террасы в Божественной земле поразили царицу.
3-я книга Царств 10:4—5:
«И увидела царица Савская… дом, который он построил… и всесожжения его, которые он приносил в храме Господнем. И не могла она более удержаться…».
Эта тропинка, ведущая с нижней на верхнюю террасу, была обсажена красным деревом (2-я Книга Паралипоменон 9:11).
Царица Хатшепсут написала на стене своего храма, что «высокие тропы миртовых террас» Божественной земли были «пройдены», и «я достигла миртовых террас».
Подобные террасы были построены и засажены напротив храма Чудо из Чудес. Они были засажены деревьями, о которых в Книге Царств сказано:
«никогда не приходило столько красного дерева, и не видано было до сего дня»; и царица Хатшепсут написала: «Никогда не видано было такого дерева, с тех пор как существует мир».
На стене храма Деир-эль-Бахри изображены эти посаженные деревья, и надпись гласит:
«Деревья были взяты в Земле Бога и посажены в почву (Египта)»[75].
Руины этого храма позволяют увидеть, где и как были расположены террасы, образующие садовые площадки на возвышающихся уровнях.
Не только сады стали объектом подражания; план храма в Иерусалиме, вплоть до его служебных помещений, был воспроизведен как образец.
Скопированный храм и его службы
Оформление Чуда из Чудес в Деир-эль-Бахри не следовало современному египетскому стилю. Ранние египтологи указывали на странные чужеземные элементы в этой постройке, и было высказано мнение, что оригинал для этого подражания был увиден в Пунте[76]. Во время этой экспедиции был открыт иной стиль искусства, и храм в Деир-эль-Бахри был воздвигнут после возвращения из Пунта. Царица даже подчеркивала, что она выстроила «Пунт». Стены этого храма были украшены фресками о путешествии в Божественную землю, и стиль самого храма увековечил чужеземное влияние в архитектуре.
«Это исключение и чистый случай в архитектурной жизни Египта»[77].
Храм в Деир-зль-Бахри рассматривался многими как одно из самых красивых сооружений Египта; в нем есть благородство простоты, и он свободен от тяжеловесной орнаментальности храмов Рамессидов[78].
Поскольку Божественная земля была территорией Иерусалима, храм в Деир-эль-Бахри должен был иметь общие черты с храмом царя Соломона. Хотя большая часть храма царицы Хатшепсут лежит в руинах, все еще возвышающиеся его фрагменты дают прекрасное представление о том, каким он был прежде до того, как опустел и пришел в упадок.
Каждое поколение предпринимало попытки восстановить храм Соломона в чертежах или модели, но данные в 3-й Книге Царств лишены необходимых деталей, и реставраторы вынуждены были опираться на свое собственное воображение.
Храм в Иерусалиме был возведен на террасах, засаженных деревьями. Эти террасы разделялись поднимающейся тропинкой. Процессии левитов начинались с нижней террасы, и пока они пели, поднимались вверх по тропинке[79].
Храм в Иерусалиме имел зал, длина которого в три раза превышала его ширину; перед этим залом находился вестибюль; за залом было святилище; большое «море», вероятнее всего, располагалось во внутреннем дворе.
Храм в Деир-эль-Бахри был выстроен напротив мощной скалы; храм в Иерусалиме стоял на возвышении, и дальняя цепь гор окружала его с северо-востока, востока и юга. Это различие местоположения должно была заставить архитекторов изменить планы[80]. Рабское подражание потребовало бы места, подобного оригиналу. Но усвоение стиля и общих черт плана вполне вероятно, и это согласуется со словами царицы о том, что она «выстроила Пунт». Сравнение данных в Книге Царств с руинами храма в Деир-эль-Бахри может помочь лучше понять форму обоих зданий.
Храм Чудо из Чудес был знаменитым святилищем.
Несколько ученых пытались восстановить его план[81]. Этот храм был построен на террасах, засаженных деревьями, привезенными из Божественной земли; террасы были расположены на неуклонно поднимающихся уровнях, и дорога, ведущая к храму, поднималась с одного уровня на другой. Ряды столбов, стоящие на нижней террасе, поддерживали стену верхней террасы. Двор храма был окружен колоннадой; храм делился на вестибюль, зал и святилище. Соотношение ширины к длине зала было равно почти одному к трем.
Столбы, поддерживающие террасы и окружающие внутренний двор, были прямоугольными по форме; своими тенями, которые менялись с движением солнца, они создавали гармоничный и величественный вид, который могут давать лишь прямоугольные и равномерно обтесанные камни.
Ошибочно утверждать, что храм Соломона был убогой постройкой неведомого азиатского вождя, который пытался воссоздать копию некоего египетского храма[82].
Не только храмовой архитектуре, ко и храмовой службе в Египте было придано много новых черт. До того, как был воздвигнут храм Чудо из Чудес в Деир-эль-Бахри, не было принято, чтобы двенадцать жрецов во главе с верховным служили перед алтарем. Фрагмент барельефа, ныне хранящийся в Лувре, показывает двенадцать жрецов, разделившихся на четыре порядка, по три в каждом, а плохо сохранившаяся надпись над их головами гласит:
«…в храме Амона, в Чудеснейшем из Чудесных, верховным жрецом Амона в Чудеснейшем из Чудесных…»[83].
Служба верховного жреца была установлена в египетском богослужении только во времена царицы Хатшепсут[84]. Эта реформа религиозного обряда была введена после визита царицы Хатшепсут в Божественную землю, где незадолго до этого было закончено строительство Храма Господня.
В связи с ее заявлением о том, что она создала «Пунт» в саду Амона, царица издала новый указ:
«Вы исполните согласно моим указаниям, не противореча тому, что исходит из моих уст», и это для того, «чтобы установить законы его (Амона) дома…».
Происхождение слов «Pontifex» и «Punt»
Неясное происхождение слова «pontifex», которое обозначает верховного жреца, может быть здесь прослежено.
Этот вопрос обсуждался еще до Плутарха, и он цитировал мнения ученых, не находя ни одно из них удовлетворительным. Один древний ученый рассматривал слово «pontifex» как состоящее из латинских корней «pons, pontis», «мост», и «facio», «я делаю». Филологическое предположение было следующим: «pontifex» был человеком, который строит мосты, или главным государственным служащим, предводителем народа, соединившим в себе гражданские и религиозные полномочия. Очевидно, что это объяснение очень натянуто. Другой ученый считал, что первые pontiffs были названы так, потому что жертвоприношения, вероятно, приносились на мосту faciebant in ponte[85]. Это объяснение еще более натянуто. Слово «pontiff» не латинского происхождения. Оно происходит не от «pons», но всего вероятнее от Пунта. Когда было сказано, что царица Хатшепсут, посетив Пунт, решила выстроить «Пунт» для бога Амона, речь шла о святом месте поклонения. Но воздвигнув «Пунт» в Египте, царица Хатшепсут ввела также должность верховного жреца, копируя службу в Иерусалимском храме, выстроенном по финикийскому образцу.
Союз Соломона с Хирамом, царем финикийцев, объясняет сильное финикийское влияние на жизнь царств Иудеи и Израиля. Это влияние подчеркнуто в Священном Писании в истории строительства храма, возведенного с помощью Хирама, который обеспечивает Соломона строительными материалами и главным зодчим, человеком еврейско-финикийского происхождения (3-я Книга Царств 7:13‒14). К тому же постоянные поездки в Офир и мирный переход по территории владений одного и другого царя (3-я Книга Царств 9:11) могли привести к тому, что вся Палестина в это время называлась Финикией,
Если слово «pontiff» (понтифик) происходит от названия Пунт, то каково же происхождение названия Пунт?
В Священном Писании финикийцы названы «людьми Сидона и Тира» или «людьми Хирама»; название Финикия не упоминается. Название «финикийцы» использовалось греческими и латинскими авторами со времен Гомера[86]. Рим вел так называемые «Пунические войны» против Карфагена, который был выстроен иммигрантами из Тира.
Считалось, что греческое объяснение слова «финикийцы» как «красные люди»[87] есть на что иное, как удачное предположение в стиле фольклорной этимологии, хотя путешествия финикийцев в западное полушарие и их контакты с культурами майя и инков учитывались многими учеными, изучавшими доколумбову Америку, Другое греческое объяснение слова «Финикия» как «земли пальм» обычно отвергалось[88].
Понт, отец Сидона, был легендарным предком финикийцев[89], и их название могло произойти отсюда, или, наоборот, имя мифологического предка могло произойти от названия страны.
Если Пунт был первоначально названием финикийских храмов, тогда это название могло происходить от еврейского слова panot, и в таком случае финикийцы получили свое наименование от храмов, которые они строили[90].
Даже перед завоеваниями Иисуса Навина земля Иерусалима называлась в египетских надписях Божественной землей, Землей Бога (fonder). Был ли Иерусалим святым местом до того, как его завоевал Давид, и даже до прихода израильтян под предводительством Иисуса Навина?
В Библии есть намек на святость Иерусалима в древние времена и на святилище, расположенное в этом месте. Когда патриарх Авраам вернулся после преследования им царей севера, которые захватили в плен его родственника Лота,
«Мелхиседек, царь Салимский (Иерусалимский), вынес хлеб и вино. Он был священник Бога Всевышнего» (Бытие 14:18).
Название Божественной (или Святой) Земли, которое было дано району Иерусалима в египетских надписях Древнего и Среднего царств, бросает свет на религиозное значение Иерусалима и Палестины в целом во времена, предшествующие Давиду, даже в ту эпоху, когда израильтяне еще кочевали. С тех пор и до наших дней эти места называли «Святой Город» и «Святая Земля».
Маке-да и Маке-ра
Соперничество между арабскими и эфиопскими преданиями по поводу царицы Савской может быть решено против арабских претензий в пользу Эфиопии, но только при условии, что она была «царицей Египта и Эфиопии», как точно указывал Иосиф; но это не влечет за собой оправдания генеалогических претензий, заявленных в эфиопских преданиях.
Мухаммед, который поддерживал арабские претензии, несомненно, ошибался. Он вложил в уста Соломона следующие слова:
«Я узнал то, чего ты не знаешь, и пришел к тебе от Сабы с верным известием. Я нашел женщину, которая ими правит, и даровано ей все, и у нее великий трон. Я нашел, что она и ее народ поклоняются солнцу вместо Аллаха»[91].
Земля Саба (по-еврейски Шуа), из-за сходства названия, приводила к путанице писавших о царице Савской даже до того, как Мухаммед заимствовал последнее предложение этой суры от еврейской Хаггады, которую он, вероятно, услышал от еврейских учителей в Медине.
Эфиопы не удовлетворились тем, что попросту объявили царицу Юга своей царицей; они настаивали, что был ребенок, рожденный от ее связи с Соломоном. Этот сын, Менелик, — предок по прямой линии династий абиссинских царей, включая ныне царствующий дом. Будучи от семени Давида, сын Соломона и царицы Юга, их легендарный прародитель рассматривался ими как родственник Иисуса, который через Иосифа, плотника из Назарета, также возводит свой род к Давиду[92]. Почитая царицу Юга, которая вернулась из поездки, беременная царским семенем, эфиопы более всех других почитают следующие слова Евангелия:
«Но он сказал им в ответ: род лукавый и прелюбодейный ищет знамения… Царица Южная восстанет на суд с родом сим и осудит его, ибо она приходила от пределов земли послушать мудрости Соломоновой; и вот, здесь больше Соломона»[93].
Абиссинское предание записано в Kebra Nagast, или «Книге царской славы»[94]. Существующая эфиопская версия — это перевод арабского текста, который в свою очередь был переводом с коптского. Она содержит цитаты из Евангелий и, следовательно, является продуктом той эпохи, когда христианство уже нашло путь на африканский континент, т. е. первых веков нашей эры.
С красочным воображением Kebra Nagast повествует о брачной ночи Соломона и царицы Южной; среди подарков, которые он ей дал,
«корабль, на котором можно путешествовать по морю, и корабль, на котором можно путешествовать по воздуху».
Когда царица вернулась в свою страну,
«служащие, которые оставались там, поднесли дары своей властительнице, и покорились ей, и воздавали ей почести, и во всех концах государства радовались ее приезду… И она праведно управляла государством, и никто не оспаривал ее приказов; ибо она любила мудрость, и Бог укреплял ее царство».
Этот фрагмент похож на историю празднества для официальных лиц и для всего ликующего народа, устроенного царицей Хатшепсут после ее возвращения из путешествия; то же сходство и в словах:
«она праведно управляла государством» и «она любила мудрость».
Но в этом нет ничего настолько необычного, чтобы сделать вывод о том, что эфиопское предание о царице Савской содержит больше сведений, чем библейское повествование. Целый роман можно сочинить на основе еврейского источника[95], который одной строкой говорит о том, что царь выполнил желания гостьи-царицы. В еврейском предании ничего не сказано о ребенке, который должен был родиться от их связи[96].
Разумеется, заявка на оригинальность эфиопского предания была бы основательной, если бы оно раскрыло некий факт, не отраженный в Священном Писании, который мог быть проверен на основании наших знаний о царице Хатшепсут и который был бы не только простым совпадением. Даже в этом случае не стоило бы буквально понимать, что, говоря словами Кеbга Nagast, — Соломон «исполнил с ней свое желание», а плод этого союза был коронован в Аксуме, «новом Иерусалиме». Но можно было бы показать, что эфиопская легенда о царице Савской, ездившей в Иерусалим, не только фантастическое добавление к библейской истории, как и легенда о Билкис, царице Савской арабских авторов.
Есть одна деталь в эфиопской легенде, которую только с большим трудом можно счесть вымышленной. Эфиопы называют царицу Юга Македой. Царское имя царицы Хатшепсут, которое постоянно упоминается на барельефах Пунта, — Маке-ра. «Ра» — это имя божества[97]. Главная часть имени египетской царицы тождественна с первыми двумя слогами в имени царицы Юга. Оно имеется в эфиопском предании и не пришло в него из Священного Писания.
Можно предположить, что если это имя не восходит к непрерывной традиции, оно могло быть обнаружено неким коптом, который мог жить в эпоху раннего христианства в Египте, видеть тексты Пунта в Деир-эль-Бахри и быть способным их прочесть и в этом случае оказаться способным отождествить царицу Хатшепсут с царицей Савской раньше автора настоящей работы. У этого гипотетического копта могли быть и хронологические основания для отождествления Хатшепсут с царицей Юга, или он мог слышать легенду о том, что барельефы в Деир-эль-Бахри изображают путешествие в Иерусалим. Та же самая теория могла быть приписана Иосифу, который мог написать «царица Египта и Эфиопии», основываясь на сюжетах барельефов в Деир-эль-Бахри; он мог упомянуть о kussiim (негроидах), потому что они были изображены на картине. Это надуманное умозаключение (Иосиф никогда не был в Египте); с другой стороны, исторические факты, известные каким-то образом, донесены через тысячу лет, которые отделяют Иосифа от Соломона.
Тутмос I, отец Хатшепсут, завоевал северную часть Эфиопии, известную как Нубия. Интересно, что в египетских документах наместник Эфиопии (Нубии) назывался «царским сыном», что скорее всего являлось лишь титулом, не подразумевая кровного родства с египетскими царями[98]. Название «царский сын» во времена Хатшепсут не встречается; в период царствования ее преемника, Тутмоса III, наместник Эфиопии назывался Нехи.
О другом эпизоде в эфиопской легенде — ограблении храма в Иерусалиме — будет сказано в следующей главе. Реальным преемником Хатшепсут на египетском троне был тот, кто ограбил храм — это преступление приписывалось предполагаемому сыну Соломона и царицы Савской.
Мы немного отступили от исторического материала, чтобы исследовать абиссинскую легенду, и теперь нам также хотелось бы бросить взгляд на одну-две еврейских легенды о царице Савской. Поскольку мы познакомились с этой исторической личностью, нам интересно знать, что стимулировало народную фантазию и как она работала.
Мы уже упомянули о божественном приказе, услышанном царицей Хатшепсут и повелевавшем ей предпринять путешествие в Божественную землю. На фресках, в сцене коронации и в других сценах, Хатшепсут изображена перед богом Гором с головой ястреба; змея Нижнего Египта или гриф Верхнего Египта, как царские эмблемы, так же часто изображались рядом с ней[99].
Любопытная легенда в Хаггаде[100] повествует, что царица. Савская, отправившись как-то утром воздать почести богу Солнца, получила весть от птицы, призвавшей ее посетить Соломона в Иерусалиме.
Надпись называет Хатшепсут царем; местоимение, которое применяется по отношению к ней, порою «она», а порою «он». На картинах на ней одежды царя. Она называется дочерью Амона, но на картине ее рождения Хнум, создатель людей, вылепил мальчика. Женщина на троне — это было необычно и противоречило политическим и религиозным представлениям египтян; поэтому она переодевалась и перенимала мужские атрибуты. На многих статуях и барельефах она изображена с бородой. Хорошо известна легенда о том, что Соломон при первой встрече с царицей Савской сказал ей по поводу ее волосатой кожи (ее ноги отразились в зеркальном полу):
«У тебя мужские волосы; волосы — украшение мужчины, но они уродуют женщину»[101].
Рабби Ионафан в третьем веке нашей эры заявил, что Соломона посетил царь, а не царица Савская. Египтологи первой половины девятнадцатого века изображали и описывали Хатшепсут как царя, будучи введены в заблуждение некоторыми ее статуями и мужским именем, которое она себе дала.
Могло ли случиться, что через несколько столетий после Хатшепсут фрески Деир-эль-Бахри, увиденные посетителями Египта, породили эти две странные легенды?
Посетила ли Хатшепсут землю царицы Савской
Царица Савская, которая посетила царя Соломона, жила в десятом веке до нашей эры. Неизвестно, откуда она приехала — из земли Саба или из Эфиопии. В шестнадцатом веке до нашей эры царица Хатшепсут предприняла экспедицию в Божественную землю и Пунт. Неизвестно, где находился Пунт, но считалось, что он был или в земле Саба, или на сомалийском побережье Эфиопии. В соответствии с этим царица Хатшепсут могла посетить землю царицы Савской за шесть веков до того, как эта царица совершила путешествие в Иерусалим.
Поскольку «диковины», привезенные Хатшепсут из Пунта, отчасти похожи на «диковины», привезенные Хирамом и Соломоном из Офира, некоторые авторы предприняли попытку отождествить Пунт и Офир, хотя местонахождение последнего пункта тоже еще не установлено. Согласно этой теории, финикийский царь Хирам отправился в поездку, чтобы обследовать Пунт, который царица Хатшепсут посетила несколько столетий назад[102].
Реконструкция истории, здесь предложенная, отодвигающая эпоху Нового царства почти на шесть столетий вперед, помещает царицу Хатшепсут в десятом, а не в шестнадцатом веке и делает ее современницей Соломона.
Следовательно, я доказал: это о царе Соломоне сказано, что его слава простерлась вплоть до дальних стран и все цари искали его дружбы; то же самое говорилось о царице Хатшепсут; если они были современниками, было бы странно, если бы они не вступили в контакт друг с другом.
Чтобы доказать, что царица Савская и царица Хатшепсут одно и то же лицо, я должен был показать, что царица Савская приехала из Египта и что царица Хатшепсут посетила Палестину. Что касается первого, то есть вполне определенное утверждение Иосифа о том, что царица приехала из Египта. Это утверждение неправомерно отвергалось. К счастью, у нас есть также великолепный «дневник» царицы Хатшепсут, который содержит отчет о поездке в чужеземную страну. То, что она участвовала в этой поездке, нетрудно подтвердить вполне точными заявлениями, в которых она называет себя предводительницей этой экспедиции.
Я также должен был показать, что Пунт и Божественная земля — это Финикия и Палестина. Постоянные упоминания о Пунте как о стране, расположенной к востоку от Египта, исключает сомалийское побережье. Возвращение кораблей после экспедиции через пристань на Ниле, в Фивах, исключает южную Аравию и сомалийское побережье и указывает на расположение Пунта на берегу Средиземного моря.
После этого я сравнил освещение визита царицы Савской в Священном Писании и египетский отчет об этой экспедиции в Божественную землю и обнаружил полное их соответствие.
Путешествие «замечательной женщины, которая управляла Египтом», которая приехала «с большой свитой» в Божественную землю, «ее удивление всему, что она увидела» и что превосходило все «ранее услышанное, дары, которые она получила, в том числе Диковинные вещи, привезенные Хирамом из Офира, обезьян и других животных, серебро, редкое в ту эпоху, эбонит, слоновую кость и драгоценные камни, благовония и мирру «в большом количестве», и деревья, «прежде никогда не виданные» — все это сходно в библейской версии путешествия, в истории Иосифа и в надписях и фресках египетского храма, построенного царицей после ее возвращения в Фивы. Этот храм поразил ученых своей чужеземной архитектурой, и сама царица подчеркивала, что он был подражанием тому, что она увидела в Пунте. Были введены новые формы религиозных церемоний с двенадцатью жрецами и верховным жрецом, совершающим службу.
Полная согласованность деталей этого путешествия и многих сопутствующих дат делает очевидным то, что царица Савская и царица Хатшепсут — это одна и та же личность[103]. Пунт был Палестиной-Финикией, а Божественная Земля или Святая Земля — Святой Землей Иерусалима. Народом «кавказской» или «северо-семитской» расы были евреи. Управляющий Паруах, который встретил экспедицию Хатшепсут на причале был губернатором Соломона. в Ецион-Гавере. Обезьяны и другие экзотические животные, которые привели историков к заключению о том, что Пунт находился в Африке, в действительности были привезены в Иерусалим на кораблях Соломона и Хирама. Экзотические растения также были привезены издалека.
Остается объяснить происхождение еще одного растения, вывезенного из Пунта. Задолго до путешествия царицы Савской и в течение некоторого времени после него Пунт и Божественная земля постоянно упоминались в египетских документах как места, где производится ладан. Из-за ладана сочли, что Пунт должен находиться в южной Аравии. В следующей главе я покажу, что ладан рос в Палестине.
Примечания
[1] Breasted, Records, Vol. И, See 81.
[2] Тутмос I описывал пределы своих владений — от Эфиопии до страны «перевернутой воды — реки, которая течет против течения». Обычно считалось, что он имеет в виду Евфрат, так как египтяне исходили из представления, что река типа Нила должна течь с юга на север.
Самой северной границей владений Тутмоса была Идумея в северной Палестине. Под «рекой, которая течет против течения», он подразумевал Иордан. Это будет подробно объяснено в другом месте. Но если египтян поразила река, текущая на юг, то это, скорее всего, был Иордан, который гораздо ближе к Египту, чем Евфрат.
[3] Историки, которые придерживаются установившегося порядка истории, не могли не заметить сходства их деятельности: «…честолюбивой и изобретательной была политика Соломона». прокладывавшего морской путь в Красном море. Былая сила Египта, которую демонстрировала царица Хатшепсут, осуществляя навигацию в этих водах, с тех пор ушла в прошлое». J.A. Montgomery, Arabia and the Bible (Philadelphia, 1934), p. 176.
[4] The Punt reliefs in Breasted, Records, Vol. II, Sec. 269. The complete record may be found in Edouard Naville, The Temple of Deir el. Bahari (Memoirs of the Egyptian Exploration Fund, London. 1894— 1908, Vols. 12—14, 16, 19, 27, 29).
[5] The Karnak obelisk. Breasted, Records, Vol. II, Sec. 325.
[6] I Kings 4:34.
[7] Cf.J. Halévy, «La Légende de la reine de Saba», Annuaire, Ecole pratique des Maures Etudes, 1905 (Paris, 1904); L. Legrain, «In the Land of the Queen of Sheba», American Journal of Archaeology, 38 (1934).
[8] Kebra Nagast, translated from the Ethiopian by E.A.W. Budge as The Queen of Sheba and lier Only Son Menyelek, being the Book of the Glory of Kings (Oxford, 193.2).
[9] Babylonian Talmud, Tractate Baba Batra 15 b.
[10] Halévy, Annuaire, Ecole pratique des Hautes Etudes, 1905 (1904).
[11] См.: L. Legrain, American Journal of Archaeology, 38 (1934), 329‒37. Систематические раскопки в южной Аравии стали возможны только в последние несколько лет.
[12] Kebra Nagast (trans. Budge), p. vii. See also Halévy, Annuaire, Ecole pratique des Hautes Etudes, 1905 (1904), 6.
[13] Иосиф не назвал царицы по имени.
[14] Josephus, Jewish Antiquities, VIII, 165.
[15] Страна на южном Ниле в районе Второго водопада, или современный Судан, тогда описывалась как Эфиопия.
[16] Naville, Deir el Bahari, Introductory Memoir, p. 1.
[17] Breasted, Records, Vol. II. Sec. 246.
[18] Это предположение Шабаса.
[19] Naville, Deir el Bahari, Pt. III, p. 12.
[20] «Животные, представленные в скульптурах, исключительно африканские, так же, как и часть населения» — (ibid.). See Е. Glaser, «Punt und die südarabischen Reiche», Mitteilungen, Vorderasiatisch-ägyptische Gesellschaft (Berlin, 1899), Vol. IV, p. 62.
[21] A. Lucas, Ancient Egyptian Materials and Industries (2nd ed.; London, 1934), p. 93; W.H. Schoff, The Periplus of the Erythraean Sea (New York, 1912), p. 218.
[22] Breasted, Records, Vol. II, Sec. 892.
[23] Ibid.; Montgomery, Arabia and the Bible, p. 176, n. 28.
[24] Филон из Библоеа цитировался Евсевием в Preparation, for the Gospel, I, 10, 27.
[25] «Um seine Lage genauer zu bestimmen, sind wir ausschliesslich auf die Abbildungen angewiesen, die von den Einwohnern und dm Produkten des Landes überliefert werden». Glaser, Mitteilungen, Vorderasia-tisch-ägyptische Gesellschaft, IV (1899), 53.
[26] Lucas, Ancient Egyptian Materials (2nd ed.), p. 93.
[27] Glaser, Mitteilungen, Vorderasiatisch-ägyptische Gesellschaft, 1899, P. 33f.
[28] Herodotus, I, I and VII, 89. Определение «Эритрейское море» объемлет и весь Индийский океан и Красное море.
[29] См.: R. Lepsius, Nubische Grammatik (Berlin, 1880). Compare Glaser, Mitteilungen, Vorderasiatisch-ägyptische Gesellschaft, 1899, pp. 33f.
[30] Cf. the paper of Newberry, «Three Old Kingdom Travellers to Byblos and Pwenet», Journal of Egyptian Archaeology, XXIV (1938), 182‒84.
[31] См. различные точки зрения, представленные Г. Масперо The Struggle of the Nations (New York, 1897), p. 247.
[32] Г. Масперо приписывал Эдуарду Мейеру мнение о том, что обитатели Пунта были потомками сабаанцев (Geschichte des Alterturas, р. 234); однако Мейер считал, что Пунт находился в Африке.
[33] Neterto [Toneter] переводится Нэвиллом как Божественная земля, а Бристедом — как земля Бога.
[34] J. Dümichen, «Geographie des alten Aegypten», in: E. Meyer, Geschichte des alten Aegypten (Berlin, 1879‒87); J. Lieblein, Handel und Schiffahrt auf dem Roten Meere in alten Zeiten (Christiania [Oslo], 1886); Glaser, Mitteilungen, Vorderasiatisch-ägyptische Gesellschaft, 1899. See also Naville, Deir el B’ahari, Introductoiy Memoir, p. 22: «… Флот Хатшепсут, несомненно, плыл к берегам Африки, а не Аравии, но мы не правы, ограничивая территорию Пунта только африканским побережьем… Земля, которой их (египетские) религиозные тексты приписывают почти легендарный характер, лежит по обе стороны южной части Красного моря».
[35] С древних времен порт эль-Косеир на Красном море упоминался как отправная точка путешествия в Божественную землю.
[36] Plato; Timaeus, 25.
[37] Ginzberg, Legends, IV, 144.
[38] Там же.
[39] The Koran, Sura XXVII.
[40] Так же в Kebra Nagast (пер. Баджа), эфиопской легенде о «царице Юга», эфиопский эмиссар по имени Тамрин, владелец семидесяти трех кораблей и предводитель торгового каравана, посетил Иерусалим и, вернувшись к своей царице, «рассказал ей, как он приехал в страну Иуды и Иерусалима… и все, что он слышал и видел».
[41] Согласно тексту «по обе стороны моря», порт был расположен на противоположных берегах. Ецион-Гавер был построен Соломоном в заливе Акаба, откуда можно видеть оба берега.
[42] Кажется, что последние слова в 3-й Книге Царств 4:16 принадлежат следующему стиху, а последние слова 4:17 — в свою очередь — следующему. Тогда надо было бы читать так: «… и в Балаофе Иосафат, сын Паруаха». В этом случае сын оставался правителем там, где его отец исполнял те же обязанности. Балаоф и Елоф — это одно и то же. В контексте, не имеющем никакого отношения к поставленному здесь вопросу, Олбрайт (Journal о/ the Palestine Oriental Society, V [1925], 35) сделал то же самое предположение, что название Елоф следует перенести в следующий стих — во владения Иосафата, сына Паруаха. См.: также J.W. Jack, Samaria en Ahab’s Time (Edinburgh, 1929), p. 95.
[43] Breasted, Records, Vol. II, Sec. 253.
[44] «Хатшепсут и свои военные победы не оценивала столь высоко, как морскую экспедицию в землю Пунт… Значительное пространство, которое занимают эти скульптуры, полнота деталей, изысканность исполнения — все доказывает, как высоко царица ценила возможности своего флота и как гордилась им» Naville, Deir el Bahan, Pt. Ill, p. 11
[45] Бристед в Records, Vol. II. Sec. 147 собрал ранние свидетельства о путешествиях в землю Пунт. «Ни один из этих источников не содержит ничего, кроме упоминания самого факта подобных экспедиций».
[46] Naville, Deir el Bahari, Pt. Ill, p. 11.
[47] Breasted, Records, Vol. II, Sec. 285.
[48] Josephus, Jewish Antiquities, VIII, 165f.
[49] Возможно, за исключением Себек-нофруры в конце двенадцатой династии.
[50] Breasted, Records, Vol. II, Sec. 288.
[51] Египтяне изображены безбородыми; только боги и фараоны изображались с бородой.
[52] М. Grünbaum, Neue Beitrage zur semitischen Sagenkunde (Lüden, 1893), p. 213; Ginzberg, Legendes, IV, 145.
[53] См. статью «Incense» in Encyclopedia Biblica, Vol. II, col. 2167, касающуюся ароматических веществ, которые использовались в храме.
[54] Книга Бытия 43:11.
[55] Книга Притчей Соломоновых 7:17.
[56] Сноска 4, с. 120.
[57] Сноска 5, с. 120.
[58] Сноска 6, с. 120.
[59] Breasted, Records, Vol. II, Sec. 274.
[60] Jewish Antiquities, VIII, 170‒71.
[61] Breasted, Records, Vol. II, Sec. 278.
[62] Там же, Sec. 352.
[63] Там же, Sec. 375.
[64] «Серебряный дом» может означать сокровищницу, но пол, выложенный золотом и серебром, означает, что он был сделан из этих металлов.
[65] Анти-дерево определялось Бристедом как мирт, Нэвиллом как ладан, Шоффом как Boswellia Carteri, Lucas, Ancient Egyptian Materials, p. 93.
[66] По мнению некоторых ученых, негры, приносящие дань, означают, что, помимо экспедиции в Пупт, была еще одна экспедиция в африканский район Кентенофер, и барельеф соединил то, что географически было разделено.
[67] Хирам было традиционное или часто встречающееся имя царей Тира. См.: Ginzberg, Legends, V, 373.
[68] Офир мог означать главным образом Африку. Различные теории размещают Офир на восточном побережье Африки, в Аравии, в Персидском заливе, на побережье Индии, Цейлона, Малайи, Китая, Испании, Вест-Индии и Перу, а также во многих других странах. В Вест-Индии, в Австралии и на Мадагаскаре нет обезьян. Павлинов много в Южной Америке и Австралии. Наличие в Офире серебра и три года, необходимые для путешествия туда и обратно, если оно начинается в Красном море, — весьма важные указания. Неку II посылал финикийскую экспедицию вокруг Африки; по дороге они засевали землю и убирали урожай, и им понадобилось четыре года, чтобы обогнуть континент.
[69] Jewish Antiquities, Villi, vii, 2.
[70] См. примечание Р. Маркуса к его переводу Иосифа Jewish Antiquities, Villi, vii, 2, referring to the opinion of Weill.
[71] Meyer, Ceschichte des Altertums, II, i (2-nd ed., 1928), 117.
[72] Herodotus, II, 158, F. H. Weissbach, Die Keilinschriften der Achameniden (Leipzig, 1911)7 p. 105.
[73] Breasted, Records, Vol. II. Sec. 274.
[74] Там же, с. 295.
[75] Там же, с. 294.
[76] «Мариетт, пораженный странным обликом этого здания, решил, что за этим стоит чужеземное влияние, и предположил, что царица Хатшепсут построила его в стиле некоторых зданий, которые ее чиновники увидели в стране Пуанит» (Deiг el Bahari (Leipzig, 1877), pp. 10‒11, cited by G. Maspero in The Struggle of the Nations, p. 241, note 2).
[77] A. Mariette, Deir el Bahari, quoted by Naville in The Temple of Deir el Bahari, Introductory Memoir, p. 1. Однако более древний храм подобной же архитектуры был открыт по соседству; возможно, он тоже отражает финикийское влияние.
[78] Хотя она (Хатшепсут) была правительницей, обожавшей строить и возводить сооружения, подобные этому в Деир-эль-Бахри, которые признаны прекраснейшими среди дошедших до нас из египетской древности, она никогда не увлекалась бесполезными гигантскими конструкциями, призванными поразить потомков, как это делал Рамзес II. Naville in Davis, The Tomb of Hatshopsitu, p. 73.
[79] Psalms 120‒34: «Songs of degrees».
[80] See H.E. Winlock, Excavations at Deir el Bahri, 1911‒1931 (New York, 1942), pp. 134ff.
[81] Naville, Deir el Bahari, Introductory Memoir.
[82] «Соломон … желал и дворцов, и садов, и храма, которые могли бы соперничать, хоть в небольшой степени, с дворцами и храмами Египта и Халдеи, о которых он слышал такие блестящие отзывы». Maspero, The Struggle of the Nations, p. 741. «В сравнении с величественными памятниками Египта и Халдеи произведение Соломона было тем, чем кажется нам само еврейское царство среди империй древнего мира — маленьким храмом, подходящим маленькому народу». Там же, с. 747.
[83] Breasted, Records, Vol. II, примечание к стр. 679. «Царица сознавала сходство храмовых садов в Деир-эль-Бахри и Пунте. Служба и устройство храма приобретает некоторый блеск с появлением верховного жреца и двенадцати подчиненных жрецов, разделенных на четыре порядка». Там же, сноска к стр. 291.
[84] Там же, с. 388. Но, согласно Г. Лефевру, должность главного жреца была установлена еще Аамесом (Histoire des grands prêtres d’Amon de Karnak [Paris, 1929], p. 69).
[85] Plutarch, Lives, «Numa», 9. Сказано, что Нума должен был ввести должность главного жреца или понтифекса в Риме.
[86] The Odyssey, XIII, 272; XIV, 288ff.
[87] V. Bérard, «Le Nom des Phéniciens», Revue de l’histoire des religions, 93 (1926), 187ff.; G. Contenau, La Civilisation phénicienne (Paris, 1926), p. 356; Syria, Revue d’art oriental et d’archéologie, VIII (1927), 183; Bonfante, «The Name of the Phoenicians», Classical Philology, XXXVI (1941), 1‒20
[88] K. Sethe in Mitteilungen, Vorderasiatisch-ägyptische Gesellschaft, XXI (1917), 305.
[89] Eusebius, Preparation for the Gospel, I, 10, 27.
[90] «Panot» означает смотреть в лицо, кланяться, адресоваться, обращаться. Оно употреблялось бесконечно часто в связи с богослужением.
[91] Коран. Сура XXVII. Пер. И.Ю. Крачковского.
[92] «Они никогда не сомневались, что Соломон был отцом сына царицы Савской. Из этого само собой следует, что потомки по мужской линии этого сына были законными царями Абиссинии, и как Соломон был предком Христа, так они были родственниками нашего Бога и считали, что правят по божественному праву». Budge, Kebra Nagast, p. X.
[93] Евангелие от Матфея 12:39‒42; Евангелие от Луки 11:31.
[94] «Kebra Nagast» — это обширное собрание легенд и преданий, порою исторических, порою чисто фольклорного характера, почерпнутых из Ветхого завета и поздних раввинских сочинений и из египетских (и языческих и христианских), арабских и эфиопских источников. О ранней истории этой компиляции и ее создателе и о последующих издателях мы ничего не знаем, но главной ее основой были предания, которые распространялись в Сирии, Палестине, Аравии и Египте в первые четыре века нашей эры. Kebra Nagast (перевод Budge), pp. XV‒XVI.
[95] Alphabet of Ben Sira 21b. Ginzberg, Legends, VI, 289.
[96] Alphabel of Ben Sira 21b также утверждает, что Соломон женился на царице Савской.
[97] Подобным же образом «Да» могло быть божественным именем Адад или Ады, которое входит в состав части библейских имен.
[98] G.A. Reisner, «The Viceroys of Ethiopia», Journal of Egyptian Archaeology, VI (1920), 31.
[99] Naville, Deir el Bahari, Pt. II, Plates 35, 33, 39; ibid., Pt. Ill, Plate 58, etc.
[100] Ginzberg, Legends, IV, 143.
[101] Там же, IV, 145.
[102] Maspero, The Struggle of the Nations, p. 742. See also Karl Peters, Das goldene Ophir Salomos (Munich, 1895); Eng. trans., King Solo׳mo’s Golden Ophir (New York, 1899).
[103] Shawa (по-еврейски Савская) может быть последней частью имени Хатшепсут. R. Engeibach, The Problem of the Obelisks (London, 1923), пишет ее имя как Хатшепсовет. Конечное «т» в ее имени не произносилось. Naville (Deir el Bakari) пишет его как Хатшепсу. Было принято укорачивать египетские имена: так, Аменхотеп часто укорачивался до Куи.
Оригинал: http://z.berkovich-zametki.com/y2020/nomer11_12/velikovsky/
