(продолжение. Начало в №2-3/2020 и сл.)
Матес Хаимович Шифман (1903-1942), брат бабушки
Qui quaerit…
Наша очередная прогулка посвящена латинской поговорке «Qui quaerit, reperit», позаимствованной В.Лебедевым-Кумачом для задорной песенки Роберта к кинофильму «Дети капитана Гранта». Он вышел на экраны в середине 1930-х и тотчас же вся советская страна стала повторять магическую формулу, легко запоминающуюся под музыку И. Дунаевского:
«Кто весел — тот смеётся,
Кто хочет — тот добьётся,
Кто ищет — тот всегда найдёт!»
Не знаю, пел ли её со всеми герой нашего очерка, но то, что мне, его внучатому племяннику, пришлось изрядно попотеть в поисках, это точно.
***
С отцом Хаимом-Йехошуа Шифманом. Рыбинск, Первая половина 1920-х
Всё началось с имени. У Хаима-Йехошуа и Эстер-Хьены Шифманов было 2 дочери и 7 сыновей. Одного из них звали Яша. Известно о нем немного: младше Розы, моей бабушки, родившейся в 1899 г.; уехал из Рыбинска в Ленинград учиться на инженера-путейца, работал инженером. Умер в блокаду в 1942-м, оставив после себя жену Соню и сына Мишу.
А и из подробностей личного характера — воспоминания мамы о поездке из Рыбинска в Ленинград в 1937 году. Было это так: бабушка Роза страдала от частых гайморитов, но побаивалась и самой рыбинской больницы и местных хирургов, категорически настаивавших на операции. В конце концов братья устроили её в знаменитую ленинградскую клинику болезней уха, горла и носа к доценту П.Л.Мануйлову, куда она отправилась , взяв с собой пятилетнюю Фаню — мою маму.
Ленинград, вторая половина 1930-х
Чтобы никто не остался в обиде, они ночевали у всех родственников по очереди, в том числе, у «Яши-путейца». Попав в большую квартиру, Фаня для начала обшарила кабинет. Среди множества интересных предметов на письменном столе, особое внимание к себе привлекали необычно толстые карандаши — красный и синий. Пройти мимо такой роскоши было невозможно, а, кроме того, они великолепно смотрелись в качестве палочек, которыми затягивали шнурки коньков. Спрятав сокровище к себе в сумочку, малышка уже предвкушала триумфальное возвращение в Рыбинск, когда вернулся со службы дядя Яша и обнаружил пропажу рабочего инструмента. Расследование было недолгим, и под громкий рёв виновницы карандаши вернулись на своё законное место.
Ну и ещё одно воспоминание, уже совсем не смешное, блокадное. Соня, жена Лазаря, старшего брата, работала в аптеке и в начале 42-го, пытаясь хоть как-то помочь страдающему от голода Яше, принесла ему бутылочку сиропа.
Не помогло…
Я слышал краем уха, что похоронили его в братской могиле на Пискарёвском кладбище.
Остались две фотографии: одна с отцом, Хаимом-Йехошуа, другая в костюме со странной бумажной звездой на лацкане пиджака — видимо, с какой-то конференции.
Вдова Яши умерла в 1985 г., с сыном Мишей связь потерялась. Попытки связаться с ним по телефону не увенчались успехом — трубку никто не брал. А Мишины дети, по сведениям родственников, давно разъехались по разным странам: сын его живет в Южной Корее, а дочь — в Финляндии. И никто не знал их нынешних имен.
Вот, собственно, и всё!
***
Судьба бабушкиного брата не давала мне покоя. Попытки найти сведения о нем в телефонной и адресной книгах Ленинграда 1930-х годов никаких результатов не дали.
Усилия просеять Интернет также оказались тщетными. Гугл, «знающий все», при наборе имени и фамилии возбудился и тут же забросал сведениями о многочисленных Яковах Шифманах, среди которых был американский хабадник, израильский архитектор, житель белорусского местечка Туров, блогер из Сибири, мой двоюродный дядя из города Баден-Баден, а также несколько их полных тезок, репрессированных в сталинский период. Сети выловили даже таллинского ополченца 16-го века, взятого в плен стрельцами и давшими ему кличку «Яков-сказочник».
Но о том, кто был мне нужен — ни полслова.
Я уже совсем было потерял надежду, но то ли упрямство мешало остановиться, то ли убежденность в том, что прошло не так много времени для того, чтобы память о человеке исчезла бесследно. В какой-то момент появилось предчувствие, что ищу неправильно, что разгадка прямо под носом. И тут моё внимание привлекла фотография участка Преображенского еврейского кладбища в Санкт-Петербурге, на котором похоронены братья бабушки — музыканты Лазарь и Миня.
Их родители умерли вдали от Ленинграда — вот у детей и возникла потребность повесить на ограду скромного памятника небольшие мемориальные досочки, своего рода кенотафы. Но рядом с хорошо знакомыми именами «р. Хаим-Йехошуа, сын Авраама— Моше, Шифман, 1872-1942» и «Жена Эстер-Хьена, дочь р. Шлема-Йехуды, Шифман, 1871-1919» оказался некий Матес Хаймович Шифман, о котором ни один из опрашиваемых мною родных, до сих пор не слышал. Кто такой? Почему табличка на семейном участке? Добиться ответа я не смог.
Таблички на семейном участке Шифманов на Преображенском еврейском кладбище в Санкт-Петербурге
Судя по отчеству, он должен был быть одним из семи братьев Шифманов и его даты жизни явно наводили на подозрение: уж не Яша ли это? Но, если покойный действительно являлся им, то выходило, что он родился в один год со своей родной сестрой Фаней (1903-1940), в то время как бабушка никогда не упоминала о близнецах. Странная загадка? Впрочем, объяснение могло быть двояким: оба умерли в 1940-х и, за давностью лет, она почти ничего о них не рассказывала; однако, вероятно и такое, что мальчик родился, скажем, в начале года, а девочка в самом конце — в многодетных семьях такая ситуация случалась.
И я решил тщательно «прокачать» этого Матеса. Для начала прошелся по просторам Интернета и тут же обнаружил его имя в разделе «Блокада» на сайте «Возвращенные имена. Книга памяти России»: «Шифман Мотис Хаймович, 1904 г. р. Место проживания: Манежный пер., д. 8, кв. 3. Дата смерти: 1942. Место захоронения: неизвестно. (Блокада, т. 34)».
Неважно, что гласные буквы в имени заменены, а дата рождения отличается на год. Было ясно, что речь идет об одном и том же загадочном незнакомце, которого надо найти непременно. И я начел прочесывать один за другим архивы Санкт-Петербурга, благо весной 2020-го, по причине пандемии коронавируса, они открыли свои ресурсы для поисков. В одном из них, Центральном архиве военно-морского флота, меня поджидала находка: микрофотокопия «Организационно-строевое управление Краснознаменного Балтийского флота», 1889-1940 гг.
В списке, состоящем из 213 имен, под номером 137 значился Шифман Матис Хаймович.
Личное дело М.Х.Шифмана (ЦАВМФ)
Началась переписка с сотрудниками Архива. Несмотря на предупреждение о том, что в период эпидемии коронавируса сроки исполнения заказов увеличиваются до полугода, я довольно скоро получил 30 документов в прекрасном состоянии.
Беглый взгляд на фотографии в личном деле сразу же разрешили мои сомнения: «архивный» Матис Хаймович является никем иным, как тем самым Яшей Шифманом, на поиски которого потрачено столько сил. Вчитавшись в материалы, я понял, что трудился не напрасно: информационный улов оказался невероятно богат. Впрочем, об всем по порядку.
Аттестационный лист на присвоение военного звания М.Х.Шифману(ЦАВМФ)
***
Несмотря на то, что в автобиографии собственноручно написано Матес, в официальных документах канцелярский работник изменил его на Матис. Как ни странно, но последнее представляется правильней, поскольку имя ведет своё происхождение от древнееврейского Матитьяху («дар Бога»), пришедшего в идиш с заменой буквы «т» на «с». В израильской истории хорошо известен Матитьяху ха-Коэн бен Йоханан, инициатор восстания Маккавеев.
Имена в еврейских семьях часто ходят по кругу, поскольку даются в память умерших родных. В династии Шифманов Матес оказался единственным среди многочисленных Моисеев-Михаилов, Эстер-Эсфирей, Сендеров-Александров, Фейг-Фань, Хаимов-Ефимов, Шлём-Соломонов, Давидов и Роз. И я уж не говорю о том, сколько раз встречается Илья…
Откуда же взялся Яша? Возможно, имя было двойным, как у большинства детей в семье Шифманов, но, скорее всего, это уменьшительное прозвище от ласкательного Матесьяша.
Родился он 10 (23) апреля 1903 г., что ставит под сомнение вышеупомянутую версию о том, что с сестрой Фаней они одногодки — значит, скорее всего, близнецы.
О родителях в документах упоминается подробно. Например, стало известно об их происхождении: Хаим-Йехошуа Шифман из Дубровно, а Эстер-Хьена Хейфец из Баево. Оба местечка находятся в Витебской области, по дороге из Орши на Смоленск и расстояние между ними меньше тридцати километров. К концу XIX в. евреев в Дубровно было без малого половина населения, а в Баево даже относительно больше. Эта новая информация позволит продолжить поиски семейных корней — как видим, нельзя предугадать, к чему они приведут.
Понятно, что в обыденной жизни не пользуются двойными именами с двойными же отчествами, поэтому звали их Хаим Абрамович и Хеня Шлемовна — так написано Матесом в Контрольной карточке.
Из анкеты следует, что недвижимым имуществом семья не владела — это не совпадает с рассказами бабушки Розы, упоминавшей купленный просторный дом, который советские власти «ужали», подселив к ним соседей. Объяснение простое: или она ошибалась, или же Матес решил скрыть факт, могущий что-то подпортить в биографии инженера-проектировщика. Но, скорее всего, просто счел его незначительным, поскольку крыша над головой многодетной семьи являлась жизненной необходимостью, а не средством дохода, не говоря уже о том, что ко времени заполнения документа никакой собственности у старика Шифмана уже не было и в помине.
Контрольная карточка из Личного дела М.Х.Шифмана(ЦАВМФ)
Об отце Матес пишет, что тот был ремесленником и имел кустарную мастерскую по выпечке вафель, а «по совместительству занимался резкой кур и скота по еврейскому религиозному закону». И далее отмечает, что в настоящее время нигде не работающий Хаим Шифман находится «на иждивении детей» и проживает в Павловске, который на время заполнения анкеты носил название Слуцк. Эта информация появляется впервые, поскольку мой двоюродный брат Ефим Бронштейн упоминал, со слов бабушки, г. Пушкин, в то время как мама настаивала на Парголово. Такие расхождения в деталях не имеют особого значения, однако, маловероятно, что война застала его в Павловске, поскольку город, как и соседний Пушкин, был оккупирован немцами, и судьба местных евреев была решена. А это никак не согласуется с тем, что прадед умер на башкирской земле, куда его вывезли из блокадного Ленинграда по «дороге жизни». Остается предположить, что, если он и жил в Павловске, то с началом войны переехал к кому-то из сыновей — скорее всего, к старшему, Сендеру.
И ещё интересный факт из автобиографии Матеса о полученном образовании: «до февральской революции учился домашним образом, т.к. в гимназию принят не был ввиду процентной нормы и происхождения из мещан. Только при февральской революции поступил в реальное училище. В 1922 году закончил II-ую ступень в г.Рыбинске».
В 1923 г. М.Шифман приступил к учебе на сухопутном факультете Ленинградского института инженеров путей сообщения, после окончания которого в 1929 г. был принят на работу в дорожный отдел Комизырянской автономной области(так в те годы называлась Республика Коми).
В 1930 г. 27-летний Матес вернулся в Ленинград и после недолгого периода работы в качестве инженера-проектировщика в «Ленинградстрое» призвался в армию. Как отмечено в документах, служил он в Кронштадте «инженером-краснофлотцем» в управлении берегового строительства «Главвоенпорта» Балтийского флота. Через полтора года «был уволен из рядов флота в долгосрочный отпуск». После этого работал в ряде организаций инженером-конструктором, а на время написания одной из автобиографий (8/III/1937) — во 2-м государственном институте по проектированию верфей и заводов (бывш. «Проектверфь»). И поскольку подобных документов в архиве несколько, то для составления общей картины имеет смысл объединить их с анкетами, учетными и контрольными карточками, аттестационными листами и прочими атрибутами бюрократической машины того времени .
В 1937г. Матес женился на Сарре Менделевне, 1907 г.р. , работавшей инженером-химиком на фабрике «Светоч». В справках указаны родители жены: Муся Лев (умерла в 1930 г,) и Мендель Томсинский (умер в 1938 г.).
Спрашивается, кому нужны подробные сведения о тесте и о тёще? Пустой вопрос: верфь — объект стратегический и проектировать его могут лишь проверенные люди. И хотя на время заполнения очередной анкеты Матес Шифман работал уже инженером-нормировщиком в «Теплоэнергомонтаже», бдительность всегда оставалась важнейшей чертой советских кадровиков. Поэтому в «Контрольной карточке» вопросов было много и от года к году их количество лишь возрастало: «Чем занимались родители Ваши и Вашей жены до 1917 г. и к какой общественной группе они принадлежат сейчас? Кто из родственников Ваших или Вашей жены лишались избирательных прав и за что? Служили ли Вы или кто из Ваших родственников у белых? Участвовали ли в боях против Красной армии? Если находились на территории белых, указать где, когда и что делали. Проживает ли кто из Ваших родственников или родственников жены за границей, где, что там делают? Когда эти родственники выехали за границу? Имеете ли Вы лично с ними какую-нибудь связь? Кто из Ваших родственников, живущих в СССР, имеет связ с заграницей? Подвергались ли аресту или ссылке Вы лично, когда и за что? Кто из Ваших родственников арестовывался, ссылался, когда и за что? Участвовали ли в партоппозициях, где и когда? Жили ли за границей, где, сколько времени, причина возвращения в Россию(СССР)? Чем занимались за границей и на какие средства существовали? Если служили в старой армии, указать последний чин и должность в старой армии. Имеете ли знакомых или родственников в иностранных миссиях?».
И ещё много подобного, кажущегося нам сегодня абсурдным.
Действительно, год-то уже 1938-й, но создается полное ощущение того, что гражданская война не закончилась полтора десятилетия тому назад, а все ещё идет полным ходом, причем бои происходят непосредственно в коридорах ленинградских строительных организаций. Некоторые вопросы имеют оттенок явной угрозы. И на все Матес отвечает отрицательно: «Нет. Никто. Не служил. Не владеет. Не лишался. Не участвовал. Не состоял. Не проходил. Не имеются. Не жил. Не привлекался. Не подвергался. Беспартийный».
И только по единственному пункту ответ развернутый: в графе «Есть ли среди Ваших родственников или родственников Вашей жены лица, исключенные из членов ВКП(б), когда и за что» пишет: «Два брата исключены из членов (кандидатов) ВКП(б). Не знаю точно за что. Во время последней чистки».
Возможно, один из упомянутых братьев — Петя (Пейсах-Довид) с тем его анекдотическим рассказом о чистке, в котором упоминался Емельян Ярославский , подтвердивший на заседании комиссии приналежность шойхета(резника) к классу пролетариев, поскольку тот «руками работает»— эпизод описан ранее в очерке о родителях Матеса(см. И.Лиснянский «Семейные прогулки. С берегов Двины на берега Волги»).
Ну и на коварный вопрос «Какие ещё знаете языки, кроме русского, и в какой степени владеете ими?» Шифман чистосердечно отвечает: «еврейский (разговариваю)».
Что еще примечательно? С 1930-го по 1938-й Матес сменил 6 мест работы (и это без учета военной службы), не задерживаясь нигде более, чем на год-полтора. Кроме первого места, с которого его призвали в армию, отовсюду был уволен либо «по сокращению штатов», либо, что выглядит уже совсем фантастически — по причине «отстутствия работы». И лишь в последнем учреждении, «Севэнергопроекте», он проработал инженером-нормировщиком с 1938 г. до 1942г..
По воспоминаниям родственников, можно дополнить: какое-то время он занимался обеспечением железнодорожных станций холодильным оборудованием. В присланных справках этого нет –вечные противоречия между документами и устной историей.
Из личного дела мы узнаем, что жена Сарра Менделевна Томсинская родилась в 1907 г. в Себеже (очередной привет из Витебской губернии — родины Шифманов). Упомянут и сын Моисей, родившийся в 1938-м, хотя из документов следует, что он родился на год раньше.
Что это? Ошибка? Забывчивость? Какой-то умысел? Ответа спросить не у кого.
Возвращаясь к жене, которая в советском паспорте значилась как Софья Марковна, отмечу, что она, будучи инженером-химиком, преподавала в ленинградском военно-морском училище и работала в институте «Гидропроект».
Семья жила по адресу: Манежный переулок, 8 — в трех минутах ходьбы от нынешнего Генерального консульства Финляндии. Мог ли Матес предполагать, что будущее его потомков окажется прочно связано с этой страной?! Но об этом ниже.
Значительная часть документов относится к военной службе.
Имеется Характеристика для Октябрьского районного военкомата, подписанная 8 марта 1937 г. директором 2-го Госуд. Проектного Института Сафроновым и председателем месткома Пищиком. Из неё следует, что инженер-конструктор Шифман М.Х. «проявил себя знающим и толковым работником. Самостоятельно отдельную работу вести не может, но под опытным руководством вполне справляется с порученным делом. Административным взысканиям не подвергался. В общественной жизни слабо участвует».
И уже на следующий день Комиссия по переаттестованию командного и начальствующего состава запаса Морфлота, Береговой Обороны и Моравиации предложила присвоить Матесу звание воентехника I ранга запаса первой очереди(соответствует званию старшего лейтенанта ВМФ). В заключение комиссии указаны следующие мотивы: «Имеет высшее техническое образование и опыт работы инженера-строителя. В РККА служил полтора года. Выдержал испытание на командира запаса в 1932 г.».
Через 2 года его повысили в звании. Из приказа мы узнаем о том, что М.Х.Шифман приписан к инженерному отделу Балтфлота по должности инженера-проектировщика и что ему присвоено звание военинженера III ранга (Приказ №0678/у-1939 г.), соответствующее капитану-лейтенанту флота или капитану армии.
М.Х Шифман (Яша). Ориентировочно 1940г. (ЦАВМФ)
В 1942 г., он прошел военный переучет с отметкой «Годен».
И это последняя запись в архивных документах…
В январе 1942 г. Матес Хаимович Шифман умер от голода и его похоронили в братской могиле на Пискаревском кладбище. Жена с ребенком в это время были в эвакуации в Усть-Каменогорске (Восточный Кахахстан) и ничего не знали о его трагической судьбе.
***
Я нашел документы бабушкиного брата, но к чувству ликования примешивалась горечь оттого, что не могу поделиться ими с потомками «Яши-путейца». Все, жившие когда-то в Ленинграде родственники, разъехались по миру и давно потеряли всякую связь с сыном Матеса Мишей, его женой и детьми. Единственной зацепкой была информация о месте жительства внуков: Южная Корея и Финляндия. Я уже был готов обратиться в иммиграционную службу в Хельсинки с просьбой помочь мне в поисках, как письмо из Баден-Бадена решило проблему. Писал Яков Шифман — тезка покойного родственника, двоюродный брат мамы. Он вспомнил, что фамилия внуков Матеса не Шифман, а Тихоновы. Дело в том, что в 1970-х Ленинград был известен своим антисемитизмом, который насаждался при поддержке всесильного хозяина города-первого секретаря обкома коммунистической партии Г. Романова. По воспоминаниям современников, Григорий Васильевич публично заявлял, что «почти все евреи — это граждане страны — потенциального противника» (Б.Вишневский «Апостол застоя»). В результате такой местной политики у людей с «неправильной» национальностью возникали проблемы при поступлении в высшие учебные заведения и при приеме на работу. Под влиянием нарастающей юдофобии в обществе родители решили записать детей на фамилию матери, Надежды Аполлинарьевны Тихоновой, и таким образом оградить их от лишних трудностей в будущей жизни.
Мой германский родственник отыскал даже адреса электронной почты Мишиного сына, проживавшего в Южной Корее. Один из них оказался недействительным, но второй сработал и уже через несколько минут у меня началась активная переписка с вновь обретенным троюродным братом, а через него — и с сестрой. Вскоре я получил документы и фотографии из их семейного архива, что позволило узнать о дальнейшей судьбе Михаила Шифмана, как оказалось, скончавшегося в 2009 г.
***
Миша Шифман в возрасте 5 лет
В 5 лет Моисей (для всех знакомых он был Мишей или Михаилом) остался без отца. Тогда он ещё ничего не понимал. Осознание трагедии, произошедшей с Матесом, умершим от голода в блокадном Ленинграде, пришло к нему намного позже. По воспоминаниям, каждый год весной он ездил на Пискаревское кладбище, чтобы возложить цветы на братскую могилу.
После окончания в 1958 г. машиностроительного техникума был призван в армию на три года. «Комсомольская характеристика на Шифмана Мойсея Матесовича, члена ВЛКСМ с мая 1954 г, еврея по национальности», подчеркивает, что он «неплохо знает материальную часть боевой техники», пользуется заслуженным уважением и доверием среди товарищей и даже являлся агитатором взвода. Документ подписан 15.06.1961 г. секретарем комсомольской организации части сержантом Пеличко.
Моисей Шифман во время службы в армии. 1960г.
Практически ничем не отличается (писали их по общеизвестному шаблону) и Служебная характеристика, подписанная командиром радиорелейного взвода лейтенантом Янчевским, который, кроме всего вышупомянутого, отмечает скромность Шифмана, его моральную устойчивость и «отсутствие склонности к алкогольным напиткам».
Среди документов того периода есть и Похвальный лист, в котором подполковник Венцлавский, ВРИО командира в/ч 18282, выражает уверенность, что младший сержант Шифман «и впредь будет служить примером добросовестного исполнения своего патриотического долга перед нашей великой Родиной — Союзом Советских Социалистических Республик».
Все эти абсолютно бесцветные, формальные документы никоим образом не могут отразить личность во всей её глубине, но, вот, совсем не ординарный поступок для армейского парня: ещё находясь на срочной службе, Миша сдал экзамены в Северо-Западный заочный политехнический институт г.Ленинграда по специальности «Электропривод и автоматизация промышленных установок».
В 1966 г. он получил диплом инженера и занимался проектированием трансформаторных подстанций на гидроэлектростанциях Братска, Ачинска, Красноярска, в Алжире и Греции. Работал в институте «Тяжпромэлектропроект».
М.Шифман с женой, дочерью и внуком. Хельсинки, 1997г.
В начале 1970-х Михаил женился, и вскоре молодая семья пополнилась: в 1973 г. родился Володя, а в 1974 г. Ольга. По рассказам родственников, Миша очень ценил свою профессию инженера, упорно пытался привить любовь к ней сыну — «везде будешь нужен!», но того привлекала история и ни о чем другом мальчик слышать не хотел.
***
Увлеченность без целеустремленности не многого стоит, но сыну М. Шифмана хватило и того и другого. Диплом востоковеда Володя Тихонов получил в 1994 г., а всего через два с половиной года защитил диссертацию по истории Кореи. С 1997 по 2000 гг. он преподавал в сеульском университете Кёнхи, а последние двадцать лет — профессор университета Осло (Норвегия).
Владимир Тихонов и Бэк Мьонг Джонг. Свадебная фотография. Юж.Корея,1995 г.
Можно верить в предначертанность судьбы или отнестись к совпадению фактов как к случайности, но жена Владимира Бэк Мьонг Джонг окончила ту самую Ленинградскую консерваторию по классу скрипки, выпускником которой был Лазарь Шифман, старший брат Матеса.
Дети Владимира Тихонова и Бэк Мьонг Джонг Сара (род.2011г.) и Юрий (род.2002 г.). Норвегия 2020 г.
Ещё одним совпадением оказалась нынешняя скандинавская прописка брата и сестры Тихоновых: с 1996 г. Ольга живет в Финляндии (вот где вспомнилась квартира её деда в Манежном переулке рядом с финским консульством), успешно работает в области медицины.
Ольга Хейскинен с мужем Паси и сыновьми Владимиром (род.1991 г.), Симо Олави (род.1997 г.) и Даниелем Паси (род. 2001 г.). Финляндия, 2017 г.
***
Сегодня я получил очередную почту с фотографиями и долго вглядывался в незнакомые мне счастливые лица потомков Шифманов. Возможно, они останутся равнодушными к архивным документам — в конце концов, ведь далеко не все обязаны интересоваться историей семьи. Но, может быть, случится и так, что им очень пригодится информация об их прадеде: нам не дано знать, куда ведут пути, по которым идем.
И, конечно же, думаю о родных бабушки Розы, о её младшем брате Матесе, невольно вспоминая при этом анкету, заполненную им в Ленинграде в 1938 г.: «Проживает ли кто из Ваших родственников за границей. Имеете ли Вы лично с ними какую-либо связь»…
Выражаю глубокую благодарность сотрудникам ЦАВМФ (СПб), а также Я. Шифману, Е. Бронштейну, Ф. Лиснянской, А. Климович, Н. Тихоновой , В.Тихонову, О.Хейскинен за помощь в сборе материалов для очерка и Д. Брикману за подготовку фотодокументов к публикации.
Источники
-
Сайт Еврейского кладбища в Санкт-Петербурге https://jekl.ru/
И. Лиснянский «Семейные прогулки. С берегов Двины на берега Волги»; «Заметки по еврейской истории», №4(222), 2020. http://z.berkovich-zametki.com/y2020/nomer4/lisnjansky/
Сайт «Возвращенные имена. Книга памяти России», раздел «Блокада» (http://visz.nlr.ru/blockade)
Центральный архив военно-морского флота , фонд №246-с/р-1108, опись №3, «Организационно-строевое управление Краснознаменного Балтийского флота», 1889-1940гг.; дело 137 «Шифман Матис Хаймович». https://rgavmf.ru/sites/default/files/opis_pdf/r_1108_3_full.pdf
Е.Бронштейн «Бабушка и дедушка» (рукоп.)
К. Плоткин «Ленинград — зона Холокоста». Интернет-сайт «История еврейского народа» http://jhistory.nfurman.com/shoa/plotkin.htm
В. Цыпин «Евреи в блокадном Ленинграде и его пригородах»; Ridero, 2017. https://bookz.ru/authors/vladimir-cipin/evrei-v-_064.html.
Б.Вишневский «Апостол застоя»; «Новая газета»; 05/06/2008 http://novayagazeta.spb.ru/articles/4313/
Комсомольская характеристика на М.М.Шифмана, 15.06.1961 (Архив семьи Тихоновых)
Служебная характеристика на М.М.Шифмана, 15.06.1961 (Архив семьи Тихоновых)
Похвальный лист младшему сержанту М.М.Шифману (Архив семьи Тихоновых)
И. Лиснянский «Семейные прогулки. Портрет в рамках времени и места»; «Заметки по еврейской истории», №2-3 (221), 2020. http://z.berkovich-zametki.com/y2020/nomer2_3/lisnjansky/
Оригинал: https://z.berkovich-zametki.com/y2021/nomer1/lisnjansky/
