(окончание. Начало в №1/2021 и сл.)
VI
Окончательный выбор Тито
В июне 1944 года из Москвы на остров Вис прилетела новая группа членов советской военной миссии. С ними прибыли молодой офицер в форме Народно-освободительной армии Югославии. Волнуясь, он представился Тито: «Товарищ маршал, поручик Жарко Броз прибыл для прохождения службы!».
***
Жарко Фридрихович Тито (02.02.1924-1995) — старший сын Иосифа Броз Тито и его первой жены Пелагеи Денисовны Белоусовой — крестьянки деревни Михайловка, что неподалеку от Омска, с которой Иосиф Броз Тито познакомился и обвенчался в 1919 г., находясь в русском плену после 1 мировой войны. В 1920 г. супруги уехали в Югославию, и вступили в ряды подпольной компартии. Семья из-за нескольких арестов обоих супругов, числилась неблагонадёжной и часто переезжала. В 1928 г. Иосифа опять посадили в тюрьму, и Пелагея с сыном Жарко уехали в Советский Союз. После выхода из тюрьмы он отправился вслед за женой и 21 февраля 1935 г. прибыл в Москву, где ему выдали советский паспорт на имя Фридриха Фридриховича Вальтера. Под этой фамилией Тито работал в Москве политическим референтом по вопросам КПЮ в Балканском секретариате Коминтерна. Пелагея закончила Коммунистический университет национальных меньшинств Запада им. Ю. Мархлевского (КУНМЗ). В целях конспирации ей дали другое имя — Елена Александровна Николаева и перевели из КПЮ в ВКП(б). Она считалась политэмигранткой, и только в 1933 г. ей выдали советский паспорт. Пелагея находилась на партийной работе сначала в Казахстане (преподаватель истории партии), а потом в Рязанской области (инструктор Шиловского райкома партии). Жарко был способным, но трудным ребенком, который страдал от дефицита родительского внимания и практически все детство провел в детских домах; — сначала жил в детдоме сотрудников Коминтерна под Иваново, оттуда сбежал, связался с «плохой компанией» и в итоге попал в интернат для малолетних правонарушителей под Ленинградом. Летом 1935 г. Пелагея приехала в Москву на курсы повышения квалификации партийных работников, и они с Тито и Жарко втроем прожили два месяца в «Люксе» на Тверской улице №36.
Из мемуаров Елены Боннэр:
«Жарко существовал в «Люксе» как-то очень беспризорно. (…). Живя в «Люксе», он резко отличался от других люксовских мальчишек. Был одет значительно хуже «заграничных» ребят, да и советских тоже. Выглядел неопрятно, смотрел исподлобья. Разговаривая со взрослыми, походил на разозленного и несколько затравленного зверька, и тогда его рыжеватые волосы начинали торчать, как колючки. Он был отчаянный драчун и такой же смельчак. Учился на два класса ниже меня, хотя был младше всего на несколько месяцев. В школу ходил редко, больше шлялся по окрестным дворам и особенно по известной тогда «Бахрушинке». Это было множество проходных дворов за нашим домом, соединявших сложной сетью переходов Большую Дмитровку, Козицкий и Глинищевский переулки. «Бахрушинки» все боялись. Считалось, что там раздевают, убивают и еще многое происходит столь же и даже более страшное. Жарко был своим в этом темном месте и водил знакомство с парнями взрослей его. (…). Няни, мамы и бабушки стеной стояли против того, чтобы их дети «водились» с ним. Считалось, что его нельзя звать к себе, потому что он ворует, и это был его еще самый мелкий грех». (цит. по Боннэр Е.Г. — 1994).
Осенью 1935 г. «товарищ Вальтер» увлекся 21-летней женой одного из руководителей немецкого комсомола Эрнста Вольвебера, которая работала в Москве под псевдонимом Эльза Люция Бауэр. Брак с Пелагеей был расторгнут, но суд не разрешил Тито забрать сына в новую семью, и Жарко передали матери. 16 октября 1936 г. Тито с югославским паспортом на имя Ивана Кисича выехал на очередное задание Коминтерна за границу. Пелагея была репрессирована с 1938 по 1954 гг., но осталась жива. В 1957 г. реабилитирована. И, хотя Жарко после войны приезжал к матери в СССР, — сам Тито Пелагее даже не писал, и больше они не никогда увиделись. Пелагея Денисовна Белоусова скончалась от инфаркта в г. Истра 12 марта 1967 г. По легенде — Тито распорядился, чтобы югославский посол в Москве отнес от его имени венок на ее могилу.
В начале Отечественной войны 17-летний Жарко добровольцем ушёл на фронт; — в боях под Москвой — у деревни Крюково, он был ранен в правую руку, которую пришлось ампутировать. 31 марта 1942 г. Георгий Димитров радировал И. Тито следующее: «Ваш сын храбро сражался. Получил неопасное ранение. (подчеркнуто мной — авт.). Теперь он здоров. Находится в Москве. Живет пока в «Люксе». Посылает Вам привет». (цит. по Гиренко Ю.С.-1991).
После ранения Жарко жил в Москве и учился в Высшей военной школе при Генштабе Красной армии. Существуют письменные свидетельства того, что карьерные передвижения Жарко курировал лично нарком Вячеслав Молотов.
Докладная записка заместителя начальника Генерального штаба по разведке генерал-лейтенанта Ф. Кузнецова о Вальтере Жарко Фридриховиче (сыне маршала Тито).
«…3 декабря 1941 года под ст. Крюково Московской области был ранен осколком мины в правую руку (…) правая рука (…) ампутирована. (…). С 6 апреля 1944 года является слушателем… Высшей специальной разведывательной школы Красной армии».
12 апреля 1944г.
(цит. по РГАСПИ. Ф.82. Оп.2. Д.1369. Л.125-126)
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 апреля 1944 г. Жарко был награждён орденом Отечественной войны 2-ой степени. С 1944 г. Жарко — офицер разведки югославской армии. Жарко Тито женился на москвичке Тамаре Вегер, которая переехала в Югославию из Советского Союза в конце 1945 года. У них родился сын Иосиф Броз Тито (Йошка), — внук и полный тёзка Иосифа Броз Тито и дочка Златица — внучка Тито. Однако в 1951 г., — в основном из-за разгульного образа жизни мужа — Тамара и Жарко развелись. Тамара Вегер работала на югославском радио и не имела возможности содержать двух маленьких детей. Поэтому Иосип Броз Тито забрал трёхлетнего внука Йошку с сестрой к себе, но видеться поочередно с матерью и отцом не запрещал. Тито не баловал своих детей и внуков, и был с ними даже строг. Они ходили в школу пешком, одевались скромно, почти все хорошо учились. Позже без протекций находили работу как все, квартиры в новостройках получали в порядке очереди от своих социалистических предприятий. Жарко после смерти отца жил в Белграде. До конца жизни он получал советскую, а потом и российскую военную пенсию. Умер в 1995 году.
***
Английские спецслужбы не оставили в покое экипаж Александра Шорникова, — причём действовали абсолютно по-хамски. 29 июня 1944 г. на острове Вис английской грузовой машиной был повреждён его самолет, который стоял в стороне, — на стоянке — в нескольких десятках метров от других самолетов. Неожиданно появившийся на рулёжной дорожке армейский грузовик направился в сторону именно советского самолета, ударил его и вывел из строя, сломав консоль правого крыла. Это лишило экипаж Шорникова возможности выполнить боевое задание и вызвало очередной дипломатический конфликт — советское правительство через посла Великобритании в СССР недвусмысленно потребовало прекратить навсегда подобного рода «случайности» на аэродромных стоянках и рулёжных дорожках. Чтобы не провоцировать «дружественные» спецслужбы, экипаж Шорникова с важной миссией откомандировали на Родину. Генерал Корнеев,— по настоятельной просьбе Тито, — повез в Москву его письма Сталину и Молотову. В них Тито предлагал Сталину личную встречу в начале августа, рассказывал о первоочередных нуждах югославов, выдвигал конкретные предложения по совместному освобождению Югославии войсками Красной армии и югославскими партизанами, делился планами политического послевоенного устройства страны. Опубликованы эти письма были только спустя 40 лет после их написания. (Кроме писем, — по личной просьбе Тито, — в Москву для лечения от туберкулеза улетала Зденка — Даворянка Паунович (Даворјанка Пауновић, серб.) молодая и красивая женщина — авт.).
15 июля 1944 г. самолет Шорникова приземлился в Москве на Центральном аэродроме, где Н.В. Корнеева с личными письмами маршала Тито (см. Приложение №2 — авт.) встречали представители НКИДа.
Из рапорта А. Шорникова:
«Начальнику ГУ ГВФ генерал-полковнику Астахову. (…) С 17 января по 15 июля сего года: общий налет 132 часа 35 минут, в том числе ночных — 95 часов 50 минут. Выполнено рейсов — 38, произведено вылетов — 103, в том числе ночных — 41. Пройдено километров — 65 935. Перевезено пассажиров — 319, в том числе 113 человек иностранцев. Перевезено груза — 22 726 кг и боеприпасов — 1850 кг». (ЦГАНХ, ф.9527, оп. 1, д.587, л.1.) (цит. по СергиенкоА.М. –1999).
По традиции, — договор о доставке советских военных грузов в Бари пароходами,— англичане провалили. Поэтому работу на Югославию советские самолеты осуществляли с английскими грузами. «С авиабазы в Бари за 1944 г. советские самолёты совершили 1460 самолётовылетов и перебросили НОАЮ около 3 тыс. тонн военных грузов». (цит. по Славин Т. М. — 1962).
И хотя мелкие «недоразумения» продолжались — АГОН, или как её называли в Палезе на авиабазе союзников — «группа Соколова», — с честью выполняла свой боевой долг по оказанию помощи братской Югославии.
***
В узком семейном кругу Уинстона Черчилля, очевидно, также были сделаны определённые выводы после истории со спасением Рандольфа Черчилля от немецкого плена советским чекистом Константином Квашниным (отсутствие до сих пор каких-либо упоминаний об этой истории в англоязычной исторической и мемуарной литературе — не самое главное доказательство этому — авт.). На службу срочно был вызван из творческого отпуска старинный приятель Рандольфа — Ивлин Во, уже считавшийся в ту пору выдающимся писателем и,— как каждый порядочный английский писатель, — тоже офицер разведки.
Из дневников Ивлина Во:
«Пикстон. Воскресенье, 2 июля 1944 года. 28 июня пришло сообщение, что Рандольф в Лондоне и меня разыскивает. Вернувшись в Лондон утром в День святых Петра и Павла и побывав на службе в Бромптон-Оратори, я приехал к нему в «Дорчестер», и он предложил мне полететь с ним в Хорватию. Рандольф надеялся, что я поспособствую преодолению Великой Схизмы между католической и православной церквями. О существовании этого противостояния ему стало известно буквально на днях, и он счел, что оно мешает его военной политике. Я охотно согласился, но вплоть до вчерашнего дня полагал, что ничего из этой поездки не выйдет, ведь за последние три года неудач у меня накопилось немало. Сегодня, однако, пришла телеграмма, что все улажено. Летим во вторник».(цит. по Во И. — 2013).
Надо честно признать — человеком Ивлин Во был крайне неординарным и эксцентричным, и дружескими его отношения, — в обычном понимании этого слова, — с не менее эксцентричным Рандольфом Черчиллем, — назвать было бы трудно. Тем не менее, — в Югославию с Рандольфом он поехать согласился.
***
Артур Ивлин Сент-Джон Во (Evelyn Waugh) (28.10.1903-10.04.1966) английский журналист, прозаик, романист, классик английской литературы XX века. Родился в интеллигентной семье среднего достатка в Хэмпстеде, предместье Лондона Его отец Артур Во, был известным в девяностые годы девятнадцатого века литературным критиком и директором издательства «Чапман и Холл», в котором при жизни печатался Диккенс. Социальный статус семьи Во под определение аристократии не подходил, хотя мать Ивлина и была дальней родственницей третьестепенных лордов Кокбернов. Однако культурного и материального уровня семьи хватило чтобы Ивлин Во учился в колледже Лансинг (Lancing College) с 1917 по 1921 г. Как организатор общества «Dilettanti» и «Клуба мертвецов», он приобрел там репутацию неуправляемого ученика, — дерзкого по отношению к школьному начальству, сатирика и «разоблачителя». Далее была учёба в Оксфорде с 1922 по 1924 г., но Оксфорда Ивлин Во так и не закончил, — не сдал нужных экзаменов и был исключен по причине пьянства. Выйдя из университета без степени в 1924 г, он посещал Школу искусств Хартли, где бездельничал и прогуливал занятия. Работал учителем в двух школах, — из одной его уволили за пьянство. Некоторое время Во числился репортером «Дейли экспресс». Далее последовали кратковременный тайный брак и начало писательской деятельности. 29 сентября 1930г., — при духовном наставничестве иезуита — отца Мартина Д’Арси, и в возрасте тридцати лет, — Ивлин Во принял католичество и со временем стал активным деятелем католического движения в Англии. Сразу после обращения он в качестве корреспондента «Таймс» отправился в Абиссинию и Конго. Путевые заметки Ивлина Во были опубликованы и имели успех. В конце 1935 г. Во вернулся в Абиссинию, чтобы освещать итало-абиссинский конфликт для «Дейли мейл». В апреле 1937-го женился на Лауре Герберт — внучке графа Карнарвонского, и поселился в старинном поместье шестнадцатого века, тем самым на последующие годы став землевладельцем и солидным человеком. В 1939 г. Ивлин Во был призван в Королевскую морскую пехоту и, направлен в десантно-диверсионные части. Служил на Среднем Востоке, потом был переведен в Королевскую конную гвардию. Военнослужащий Ивлин Во был кошмаром всех начальников, постоянно вступая с ними конфликты. Начальники мстили ему по-своему; — зная его боевой пыл, всё время передвигали его в те части, которые не предназначались в данное время отправке на фронт. Осатаневший от этого Во, — в январе 1944 года отпросился в полугодовой отпуск для написания романа; — к июню 1944г. он закончил «Возвращение в Брайдсхед». С середины 1944 года военная одиссея Ивлина Во приобретает черты Крестового похода. При посредничестве своего друга, Рандольфа Черчилля, в качестве офицера связи он оказался в югославской военной миссии бригадира Маклина. Особым опасностям в Югославии Во не подвергался — кроме того, что вынужден был разделять общество Рандольфа Черчилля, который был невыносимым человеком — шумным, навязчивым, постоянно пьяным. (При ближайшем рассмотрении, — весь «конфликт» Рандольфа Черчилля и Ивлина Во сводился к тому, что в Хорватии не было никаких напитков, кроме местной «ракии»: Рандольф ее и пил, а Ивлин Во пить отказывался — авт.). После войны — в 1948–1949 г. Ивлин Во совершил два лекционных турне по Америке, выступая в католических учреждениях, в том числе в Колледже Лойолы в Балтиморе, который в 1947 г. наградил его почетной степенью. В последующие годы Во — успешный романист и сельский джентльмен в Сомерсете. Большинство его романов появились в серийных изданиях, а десять произведений издал массовым тиражом «Пингвин Букс». За заслуги в области английской литературы Во получил звание «Сподвижник литературы», которое присваивается выдающимся литераторам. Умер Ивлин Во у себя дома в Тонтоне (графство Сомерсетшир) (Taunton Somerset).
***
Югославская поездка Ивлина Во успешной не стала, ещё и потому, что контролировать Рандольфа Черчилля не мог даже его всесильный отец, — тоже, кстати, не особый трезвенник. Даже после дрварской истории с эвакуацией «подшофе» Рандольф Черчилль со вкусом и с образцовой регулярностью отдавал должное местным напиткам ракии и грку (в оригинале «grk» — идентифицировать не удалось — авт.), который годился и для того, чтобы заправлять грузовики. (Очевидно не зря Уинстон Черчилль оставил после себя цитату: «Легче управлять нацией, чем воспитывать четверых детей» — авт.). Своего же непосредственного армейского начальника, — бригадного генерала Фицроя Маклина, — Ивлин Во, — попросту возненавидел.
Из дневников Ивлина Во:
«Вис, понедельник, 10 июля 1944 года. (…) Полет в Вис. В самолете юги (югославы — авт.) и венгерский танцор. Банкет в честь Тито в штабе (современная вилла со всеми удобствами, за вычетом воды); волынщики, много джина, вина и тминной водки. Тито со своим штабом опоздал на полтора часа. В новенькой фуражке с югославской кокардой, в форме русского маршала. (В действительности Тито был в специально сшитом для банкета мундире маршала Югославии — примеч.). Повсюду серпы и молоты, коммунистические лозунги. (…) Рандольф напился и полез купаться. Маклин: угрюм, беспринципен, тщеславен, возможно безнравственен (подчёркнуто мной — авт.). Бреет голову, уши торчат, как у дьявола. Прочел его докладные записки, в одной из них цитирует Лоуренса Аравийского, говорившего, что, если заставляешь завоеванную провинцию сражаться за свою свободу — значит, победа одержана». (…)
«Вторник, 11 июля 1944 года Вис. Бригадный генерал Маклин: угрюмый нацист (подчёркнуто мной — авт.). Слоняются парами по склону и о чем-то шепчутся. Вода отвратительна, кроме вина пить нечего. Не выспался: Рандольф болтал до трех, а мухи проснулись в четыре». (…)
«Топуско, Хорватия, Понедельник, 23 октября 1944 года (…) Ужасно надоело рассказывать Рандольфу одно и то же; первый раз, когда он пьян, и второй, когда протрезвел. Проходит два часа, и он, напившись, со стаканом ракии в руке, является ко мне в комнату упрекнуть меня в отсутствии дружеских чувств. Проходит еще час, и он жарит почки вместо нашей кухарки Зоры, лезет к ней целоваться, громко со вкусом чмокает ее в щечку и, если блюдо удалось, весело посвистывает. Все это, а также его американские словечки, покашливание и попукивание, не слишком украшают мой быт, особенно в дождливую пору. Еще повезло, что, в отличие от Фредди, мне не приходится ночью слушать его богатырский храп». (…)
«Топуско, Хорватия, Пятница, 27 октября 1944 года. Весь день дождь. Не выходили из дому. Опять «трения» с Рандольфом: в очередной раз посетовал, что я мог бы быть с ним повежливей. Меня этим не проймешь: он просто распущенный хам; ему доставляет удовольствие хамить тем, кто слабее него; если же он имеет дело с таким же сильным, как он, то тут же принимается скулить. Если ему все это сказать — поймет, но выводов из сказанного не сделает. Как бы там ни было, мы обречены жить вместе, и я должен держать себя в руках и признавать за ним права вышестоящего офицера, пусть он и уклоняется от своих прямых обязанностей. Во время воскресного воздушного налета он потерял лицо, и сейчас я менее всего склонен скрывать свое раздражение. Факт остается фактом: он несносен, у него отсутствует фантазия, острота ума. Он по-детски памятлив, и память заменяет ему мысль. Задачи он ставит перед собой самые незначительные, но и эти задачи неспособен решить из-за неумения владеть собой. По характеру он человек зависимый — а потому привязчивый и эмоциональный. В длительном общении он плох, но вывод напрашивается сам собой: никто, кроме него, не выбрал бы меня, и никто, кроме меня, не ужился бы с ним. В нашей с ним общей военной работе мы оба находимся на пределе — но выхода ни у него, ни у меня нет, и мы должны с этим считаться». (…)
«Топуско, Хорватия Суббота, 25 ноября 1944 года. Правлю корректуру. (Ивлину Во в это время переправили из Лондона корректуру одного из его лучших романов «Возвращение в Брайдсхед» — авт.). Рандольф весь день «квасит»; пытается сочинять стихи. Сидел рядом со мной со стаканом вонючей ракии, что-то бубнил себе под нос, считал на пальцах слоги и, в конце концов, «родил» вот какую поэтическую строку: «В забытье твоей любви заточен сижу». После чего впал в бешенство, а потом — в прострацию». (цит. по Во Ивлин — 2013).
В отчете под названием «Церковь и государство в освобожденной Югославии», переданном Фицрою Маклину и в Форин Офис в марте 1945 г., Ивлин Во пришел к выводу, что режим Тито прямо угрожает католической вере в регионе, где число католиков достигает пяти миллионов. Из Лондона реакции не последовало, и тогда Во отправил копию отчёта в Ватикан, — Папе римскому. За разглашение служебной информацииего чуть не отдали под трибунал, однако, — благодаря Уинстону Черчиллю, — дело замяли, но на этом югославская командировка Ивлина Во завершилась.
***
Из мемуаров Николая Корнеева:
«В середине июля 1944 г. фельдмаршал Вильсон пригласил Тито в Неаполь для переговоров (…) Позднее англичане дали понять, что на встрече (…) будет английский премьер Черчилль. (…) Представителя советской военной миссии на эту встречу не пригласили». (цит. по Корнеев Н.В. — 1960).
В августе 1944 г. Уинстон Черчилль встретился в Италии с маршалом Тито и всячески настаивал на его встрече с королем Петром II Карагеоргиевичем и лидером четников Михайловичем. Попытка эта успеха не имела, — к тому времени, судя по личному письму Сталину,— маршал Тито уже определился с послевоенным политическим устройством Югославии.
К середине августа 1944 г. советские войска были уже на Балканах, — 6 сентября вышли на румыно-югославскую границу, а в конце месяца — на болгаро-югославскую. НОАЮ,— насчитывавшая около 400 тыс. человек к моменту выхода войск Красной Армии на границы Югославии, — контролировала значительную часть страны. Однако она имела в основном трофейное стрелковое оружие, и испытывала острую нужду в боеприпасах, обмундировании и продовольствии. Маршал Тито официально, — как глава югославского правительства, — обратился к советскому правительству с просьбой о вступлении Красной армии на территорию Югославии. Он объяснил это тем, что у НОАЮ нет достаточного количества тяжелого вооружения и танков, чтобы разбить на территории Югославии немецкие войска, которые на тот момент составляли 14 полных, 8 неполных дивизий. И события начали развиваться стремительно…
18 сентября 1944 г. маршал Тито «таинственно» исчез с острова Вис вместе с частью руководства Югославии и руководителем советской миссии генералом Корнеевым. Эта операция была подготовлена и успешно проведена спецслужбами СССР. Ночью 2 самолёта АГОН скрытно вывезли с острова маршала и часть его штаба (экипажи летчиков П.М. Михайлова и В. Павлова — авт.). Чтобы обмануть англичан и американцев, советские самолеты после взлёта с острова Вис, покружили над базой союзников в Бари, а затем развернулись, пересекли Югославию, занятую войсками противника и в ночь на 19 сентября, приземлились в румынском городе Крайова.
Из мемуаров Николая Корнеева:
«В целях обеспечения безопасного перелёта маршала Тито через линию фронта его поездка в Москву (из Крайовы Тито полетел в Москву для встречи со Сталиным — авт.) держалась в строгом секрете. «Исчезновение» его с острова Вис мотивировалось тем, что ему надо лично руководить войсками в стране. О полёте до определённого времени не знали ни члены Верховного штаба, ни работники советской военной миссии. Лётчик Михайлов, вызванный из Бари на остров Вис также не знал, кто будет пассажиром на его самолёте. Меры предосторожности полностью себя оправдали». (цит. по Корнеев Н.В. — 1960).
Вылет был назначен на три часа ночи по московскому времени. Экипажу Михайлова было приказано взлетать без стартовых огней. Предстояло пролететь над территорией занятой немцами через Адриатику, скалистые горы Боснии и Сербии, пересечь Дунай и приземлиться в Румынии в городе Крайова.
Из мемуаров Павла Михайлова:
«Пока экипажи изучали по карте маршрут предстоящего полёта, у наших машин собрались офицеры из штаба Народно-освободительной армии Югославии и советские офицеры связи. Поднявшись по лесенке и войдя в самолет я увидел на сиденье по левому борту пассажира. Он был одет в светло-серый плащ, звездочка на пилотке посверкивала эмалью. Лицо его показалось мне знакомым. Готовый сорваться с моих уст вопрос был предупрежден легким касанием чьей-то руки. Я обернулся. Заместитель начальника советской миссии Мельников предупредил какие бы то ни было расспросы: — Занимайтесь своим делом» (цит. по Михайлов П.М. — 1980).
В Крайове «ответственные московские товарищи» Тито встретили… и изолировали. Бог диверсий, «дедушка русского спецназа», а в то время — и. о. начальника штаба советской военной миссии на острове Вис — Илья Григорьевич Старинов в книге «Мины замедленного действия: размышления партизана-диверсанта» пишет:
«Он пригласил меня в свои апартаменты. Мы поднялись на второй этаж (…) Ранее дворец, в котором расположился Тито принадлежал высокопоставленному румынскому чиновнику, бежавшему вместе с немцами. Этот особняк охранялся сотрудниками так называемой «десятки» — той, которая охраняла Сталина и его соратников. Позднее, когда Тито узнал об этом, он был явно озадачен. Я видел, как Тито тяготился приставленным к нему подразделением чекистов под начальством зама начальника охраны Сталина. (…) Тито тяжело переживал такую изоляцию и при встрече в Загребе в августе 1967 году вспоминая об этом, он говорил, что только избавившись от нашей охраны, смог спасти Югославию от насильственной коллективизации, которую ему навязывал Сталин». (цит. по интернет-версии книги — Старинов И. Г. «Мины замедленного действия: размышления партизана-диверсанта».
Примечание — книга Старинова И.Г. с таким названием в Российской Государственной библиотеке отсутствует — авт.).
Через несколько дней маршала повезли в Москву на согласование совместной советско-югославской операции по освобождению Белграда. Покинув Советский Союз штатным агентом Коминтернав ноябре 1939 года, — Тито прибыл в Москву в сентябре 1944 г. в качестве Генерального секретаря ЦК КПЮ, Председателя НКОЮ, Верховного главнокомандующего НОАЮ, маршала. Тогда же впервые и состоялись личные встречи Тито и Сталина в Кремле. Ими были согласованы вопросы взаимодействия югославских партизан с Красной Армией, которая к тому времени уже вступила на территорию Югославии. 28 сентября, завершив в Москве все свои дела, Тито, Корнеев и сопровождавшие их лица вернулись в Крайову. В тот же день — 28 сентября 1944 года — войска 3-го Украинского Фронта начали наступление на белградском направлении.
Из мемуаров Павла Михайлова:
«Уместно добавить, что отъезд маршала Тито с острова Вис вызвал страшнейший переполох среди чинов англо-американской военной миссии. На все партизанские площадки Черногории, Боснии и Сербии были посланы гонцы разыскивать маршала и начальник военной миссии уже упоминавшийся Фицрой Маклин словно удивленный, вошел в штаб НОАЮ с требованием немедля сообщить ему:
— Где Тито, куда он мог улететь?
— Тито улетел в Черногорию инспектировать войско, — последовал ответ.
Несколько позже Уинстон Черчилль при встрече спросил у Сталина:
— Скажите, господин Сталин, где был Тито? Мы знали, что он улетел куда-то.
Сталин ответил:
— Он был в Москве» (цит. по Михайлов П.М. — 1980).
15 октября 1944 года, в 13 часов самолёты АГОН под прикрытием истребителей «Як-9» прибыли с аэродрома в Бари на остров Вис, приняли остававшихся там после отлёта Тито членов югославского правительства и Верховного штаба НОАЮ и доставили их на авиабазу в Бари. Днём они были гостями личного состава авиабазы, а в ночь на 16 октября советские транспортные самолёты благополучно доставили их в район Вальево на посадочную площадку Дивцы. (Дивцы — местечко в 80 км юго-западнее Белграда — авт.).Туда перед началом белградской операции было перенаправлены из Крайовы маршал Тито, югославское правительство и Верховный штаб НОАЮ.
Из мемуаров Сергея Штеменко:
«И. В. Сталин и И. Б. Тито договорились, что Белград будут брать войска Красной Армии и НОАЮ, вместе они и войдут в город. К сожалению, мы в Генеральном штабе не учли того обстоятельства, что скорость наступления советских танков значительно превосходила скорость передвижения югославских войск, не имевших тогда ни танков, ни автомашин. Не учли этого в должной мере и в штабах фронта и армий». Танки 4-го гвардейского механизированного корпуса, вырвавшись вперед, стали нести потери от огня противника, поскольку собственной пехоты у корпуса было относительно немного, а югославская пехота не поспевала за ними. Об этих неувязках в наступлении советских и югославских войск напомнила Генштабу телеграмма Н. В. Корнеева от 13 октября, помеченная югославским телеграфистом не совсем обычным грифом: «По радио, очень молния». Телеграмму доложили Ставке. На 3-й Украинский фронт пошла депеша, требующая посадить на наши танки югославскую пехоту и совместно быстрее брать Белград. (…) Во исполнение указаний Ставки Ф. И. Толбухин попросил Верховного Главнокомандующего НОАЮ посадить свою пехоту на советские танки и автомашины для совместного захвата Белграда и тем самым ускорить темп развития операции. Маршал Тито, конечно, сразу же дал согласие. Уже 14 октября первые советские танки с десантом из наших автоматчиков и бойцов 1-го Пролетарского корпуса завязали сражение за Белград. (цит. по Штеменко С.М. — 1985).
Не учли, как вскоре выяснилось, советские и югославские стратеги и «специфических аппетитов» болгарских войск, принимавших участие в освобождении Югославии.
Письмо Верховного главнокомандующего НОАЮ Командующему войсками 3-го Украинского Фронта с предложением вывести болгарские войска из Сербии.
Не позднее 18 октября 1944г.
Маршалу тов. Толбухину.
1). Болгарские войска продолжают вести себя в Нише и Серблине (не)лояльно и неприязненно к НОАЮ, не дают захваченные нами трофеи (автомашины и т.д.). Пользуясь тем, что у них танки, они отобрали у войск НОАЮ, по сообщению Коши Поповича, 1000 автомобилей, оставив югославам только 30. Дело дошло до столкновения. 1 югослав и 1 болгарин убиты.
2). Я настаиваю вывести болгарские войска из Сербии в соответствии с соглашением Советского Союза и союзников с Болгарией, оставив только болгарские войска в Македонии и приостановив их движение в направлении Косово (…)
Тито.
(цит. по Русский архив — 2000).
Письмо Верховного главнокомандующего Красной Армии Верховному главнокомандующему НОАЮ
№ 220245
18 октября 1944
Маршалу Тито
(…)
По вопросу о трофеях. Закон войны таков, что трофеи получает тот, кто их захватывает. При совместном захвате трофеев войсками разных армий, захваченные трофеи должны распределяться между этими армиями пропорционально силам, участвовавшим в операции.
В последующем прошу все принципиальные вопросы, касающиеся действий болгарских войск на территории Югославии разрешать через Ставку Верховного Главнокомандования, а не через Толбухина, который сам таких вопросов решать не может.
Алексеев, Друг
(цит. по Русский архив — 2000).
*(Алексеев — псевдоним В.М. Молотова, Друг — псевдоним И.В. Сталина).
Из мемуаров Милована Джиласа:
Сталин как-то сказал:«Надо понимать солдата. Красная армия не идеальна. Важно то, что она бьёт немцев — и бьёт их хорошо, а остальное не имеет значения». (цит. по Джилас М.— 2002).
Интересный факт «М. Джилас был первым руководителем КПЮ, которого принял Сталин. Беседа, проходившая 19 мая 1944 г. В его кабинете в Кремле, продолжалась 75 минут» (цит. по Гиренко Ю.С. — 1991).
20 октября 1944 года был опубликован Приказ Верховного Главнокомандующего советскими Вооружёнными силами И.В. Сталина о том, что войска 3-го Украинского Фронта совместно с войсками Народно-освободительной армии Югославии в результате упорных боёв завершили уничтожение вражеского гарнизона в Белграде и 20-го октября освободили столицу Югославии. В Москве, — в честь освобождения столицы Югославии, — вечером того же дня состоялся салют 24 артиллерийскими залпами из 324 орудий.
4 ноября 1944 года войска 3-го Украинского Фронта соединились с частями Народно-освободительной армии Югославии западнее города Неготин.
7 ноября 1944 года, в только что освобожденной от фашистов столице Югославии Белграде, состоялся первый официальный прием, который маршал Тито устроил по случаю двадцать седьмой годовщины Октябрьской революции.
В конце ноября 1944 г. в беседе с корреспондентом агентства Рейтер Харрисоном маршал Тито сказал:
«Благодаря советскому правительству и усилиям офицеров Красной армии удалось с большим риском привести в Югославию 50000 тонн зерна. 17 000 тонн этого зерна завезено в Белград. Это количество обеспечит хлебом жителей города более чем на 5-6 месяцев из расчёта по 400 граммов муки на человека в день». (цит. по Соколов В.С. — 1960).
Из интервью Сергея Нарышкина — директора Службы Внешней Разведки России:
«Нельзя не упомянуть и наших военных разведчиков, сыгравших немаловажную роль в налаживании военно-политического и материально-технического взаимодействия между Москвой и Белградом в тяжелые годы войны. Направленная в Югославию в феврале 1944г. советская военная миссия во главе с генерал-лейтенантом Николаем Васильевичем Корнеевым активно содействовала организации регулярного воздушного сообщения между Красной армией и югославскими партизанами. В результате в течение 1944 г. в оккупированную страну было доставлено 1758 тонн грузов с вооружениями, боеприпасами, обмундированием и медикаментами и свыше 2600 советских военных специалистов и медработников. Корнееву довелось также принять личное участие в организации тайного визита в Москву верховного главнокомандующего НОАЮ маршала Тито для переговоров с Иосифом Сталиным. Результатом состоявшихся в конце сентября 1944 г. личных консультаций стало соглашение о совместном проведении выдающейся «Белградской операции» по освобождению балканских стран».(цит. по интервью С. Нарышкина газете «Вечерње новости» (Сербия) от 23 ноября 2019 г.).
Не позднее 28 декабря 1944 г. обязанности начальника советской военной миссии в Югославии начал исполнять генерал-майор А.Ф. Киселёв. Подробности снятия с должности генерал-лейтенанта Н.В. Корнеева автору выяснить не удалось. Есть, — неподтвержденные документально, — неофициальные данные о личном недовольстве И.В. Сталина самостоятельностью действий Корнеева при организации взаимодействия НОАЮ и Красной Армии во время штурма Белграда.
Из мемуаров Ивана Старинова:
«В середине ноября 1944 года меня и начальника миссии генерал–лейтенанта Николая Васильевича Корнеева отозвали в Москву. В Югославии мы сильно проштрафились: Корнеев передал часть имущества, захваченного армией штабу Тито. Об этом было доложено куда следует. Так что пребывание мое в Югославии было непродолжительным. Мы с Корнеевым остались без работы. (…) Через несколько лет после войны (1948) наступил период, когда Сталин обвинил Тито в измене. Начались репрессии. Меня спасло от возможных тяжелых последствий только то, что Тито не успел меня тогда наградить». (цит. по интернет-версии книги — Старинов И. Г. «Мины замедленного действия: размышления партизана-диверсанта» Примечание — книга Старинова И. Г. с таким названием в Российской Государственной библиотеке отсутствует — авт.)
Послесловие
С 4 по 11 февраля 1945 года в Крыму состоялась встреча лидеров «Большой Тройки», посвященная послевоенному мироустройству. Защищая английские интересы в Средиземном море и на Балканах, Черчилль настаивал на принятии решения относительно будущего Югославии. «Было решено, что во временный парламент войдут члены последнего югославского парламента, но, по настоянию Сталина, лишь те из них, кто не скомпрометировал себя «сотрудничеством с врагом» (цит. по Рузвельт Э.–2003).
7 марта 1945 г., в соответствии с рекомендациями Крымской конференции, было сформировано Временное народное правительство Демократической Федеративной Югославии (ДФЮ). Тито стал председателем Совета министров и министром обороны. Правительство ДФЮ было официально признано всеми участниками антигитлеровской коалиции.
11 апреля 1945 г. в Москве был подписан Договор о Дружбе, взаимной помощи и сотрудничестве между Советским Союзом и Демократической Федеративной Югославией.
«Всего за годы войны СССР предоставил новой Югославии около 155, 3 тыс. винтовок и карабинов, более 38 тыс. автоматов, более 15,5 тыс. пулемётов, 5,8 тыс. орудий и миномётов, 69 танков, 491 самолёт, а также большое количество боеприпасов, обмундирования, снаряжения» (цит. по Гиренко Ю.С. — 1991).
Войска Красной Армии вели боевые действия на территории Югославии с 22 сентября 1944г. по 15 мая 1945 г.
«Безвозвратные потери советских войск на югославской земле составили 7995 человек, а общие потери 29584 человека».(цит. по Русский архив — 2000).
Общее число жертв войны в Югославии составило 1706000 человек.
9 сентября 1945 г. Иосип Броз Тито — первым из иностранцев был награждён советским орденом «Победа». При жизни Тито был награжден множеством орденов и медалей 59 стран мира и 16 югославскими наградами.
В послевоенную Югославию входили «шесть республик, пять наций, четыре языка, три религии, два алфавита, но только одна коммунистическая партия». Всю жизнь Тито пытался привить «южным славянам» дух «единства и братства».
Будущее своей страны президент ФНРЮ Иосип Броз Тито, видел вне НАТО и Восточноевропейского лагеря. Югославия, являясь социалистической страной, тем не менее, отказалась принимать участие в Варшавском договоре.
С 1948 по 1953 годы все контакты между СССР и Федеративной Народной Республикой Югославии (ФНРЮ) были фактически заморожены. Как выразился Милован Джилас: — «В любом случае жизнь возможна и без любви Сталина» (цит. по Джилас М.— 2002).
***
Интересный факт Павел Судоплатов в книге «Разведка и Кремль. Воспоминания опасного свидетеля» утверждает, что в 1952 году советский агент нелегал по кличке «Макс», — к тому времени занимавший пост Чрезвычайного и Полномочного Посланника Коста-Рики в Италии и Югославии, — подготовил и представил предложения по физическому устранению Тито при помощи:
— распыления в его кабинете спор лёгочной чумы,
— выстрела из пистолета с нервно-паралитическим газом, не оставляющим следов,
— внесения на кожу яда при открывании подарка — ювелирного изделия, которое агент «Макс»предлагал от своего имени поднести югославскому лидеру.
Сталин, — как утверждает Судоплатов, — лично ознакомился с докладной агента «Макса», но никаких резолюций или подписей на ней не оставил. (Агент «Макс» — гражданин СССР Григулевич И.Р., член КПСС с 1950 г. В мае 1953 года был отозван в Москву. Подробнее — с. 379-381 — Судоплатов П. — 2016.).
***
Иосип Броз Тито — родился в мае 1892 года, и умер в мае 1980 года в возрасте 88 лет. На его погребении присутствовало 208 делегаций из 126 стран. Среди их членов были Леонид Брежнев, Маргарет Тэтчер, вице-президент США.
Тито не оставил завещания — никакой недвижимости у него не было…
Кровавый развал Югославии произошел в 1991 году.
Конец
Приложение №1
Из мемуаров Николая Корнеева:
«Глава англо-американской миссии генерал Маклин был вызван в Лондон и долго не возвращался. Сын премьера Черчилля Рандольф Черчилль с группой старших офицеров накануне высадки немецкого десанта ушёл в Тичево (подчёркнуто мной — авт.), где у союзников был подготовлен аэродром. В англо-американской миссии в Дрваре осталось четыре-пять человек во главе с майором Вивиан Смит». (цит. по Корнеев Н.В. — 1960).
Из мемуаров Константина Квашнина
«25 мая немцы начали операцию по захвату штаба Тито и наших миссий под кодовым названием «Ход конем». Говорят, что Гитлер дал приказ всю советскую военную миссию уничтожить. Такого приказа вроде не было в отношении английской миссии, поскольку там был сын Черчилля Рандольф. С ним я встречался почти каждый день. Мы обсуждали вопросы общего интереса. Так вот 25 мая немцы высадились примерно в каких-то полутора километрах от штаба. Парашютисты, десантники на планерах, танки. Налет на Дрвар. Но еще до окружения нам удалось выйти из опасной зоны. Кругом шли бои. (…) Был момент, когда из-за измены одного войника (воина) нас почти окружили. Тогда мы разбились на две группы: в одной — Тито и главы миссий с несколькими старшими офицерами, все остальные, куда вошли Черчилль и я (подчеркнуто мой –авт.), — в другой». (цит. по Квашнин К.К. — 2002).
Из дневников Ивлина Во:
«Понедельник, 23 октября 1944года. Вчера проснулись от авианалета: шесть или семь медленно летевших самолетов сбрасывали небольшие бомбы и обстреливали нашу деревню из пулеметов, не встречая никакого сопротивления. Рандольф разволновался. Точно так же, сказал он, начиналась и парашютная атака на Дрвар…» (подчёркнуто мной — авт.). (цит. по Во Ивлин. — 2013.).
Приложение №2
Письмо, адресованное Тито Сталину. Впервые полностью опубликовано в рубрике «Документы интернациональной солидарности» в журнале «Вопросы истории КПСС» №9 — 1984 г.— с.15-17
Дорогой Иосиф Виссарионович!
Разрешите мне, прежде всего, выразить Вам от имени Народно-освободительной армии и народов Югославии наше восхищение и поздравления с новыми блестящими победами в Белоруссии, одержанными под Вашим руководством частями славной Красной Армии.
Заверяю вас, что прибытие Вашей военной миссии в Югославию имело для нашей народно-освободительной борьбы большое значение, поскольку и наши народы, и наша армия еще больше убедились в том, что в лице Советского Союза они имеют своего самого большого и самого искреннего друга. Хотя глава Вашей военной миссии товарищ генерал-лейтенант Корнеев будет подробно докладывать Вам о положении здесь, я все же хотел бы остановиться на нескольких наиболее важных вопросах.
Нам настоятельно необходимо значительно больше вооружения и продовольствия, чем нам до сих пор посылали союзники. Эти потребности увеличиваются с ростом нашей армии, а еще больше потому, что тысячи новых добровольцев, особенно в Сербии, ждут, чтобы их вооружили. Имея в виду политику англичан в отношении Сербии, где они всеми возможными способами пытаются усилить позиции приверженцев короля, то есть четников, и ослабить наши позиции, мы не можем рассчитывать на сколько-либо эффективную помощь со стороны союзников. Именно в этом нам будет нужна самая большая Ваша помощь, чтобы мы могли возможно скорее решить вопрос Сербии, который для нас очень важен, так как от этого зависит окончательный успех в деле создания демократической федеративной Югославии.
Кроме того, уже существующие наши части располагают в основном легким вооружением, и это является основной слабостью нашей армии, так как мы не можем успешно вести фронтальные бои с противником, который имеет значительное превосходство в технике. Нам нужны и танки, и самолеты, а с англичанами в этом вопросе дело идет весьма тяжело. Из опыта, накопленного до настоящего времени, мы видели, что они любым путем хотят замедлить формирование наших танковых и авиационных частей, хотя договоренность была достигнута и сроки были точно установлены. У нас есть несколько сот человек авиационного персонала, точно так же и достаточное количество людей для создания танковых частей, проблема лишь в том, как их отправить в Советский Союз. По моему мнению, в настоящее время это возможно сделать только самолетами. Сейчас нужно было бы перебросить хотя бы часть их, чтобы не терять времени.
Знаю, что Вам ясно, в сколь тяжелом положении мы находимся, так как с разных сторон пытаются вмешиваться в наши внутренние дела, а мы должны быть все же осмотрительны, чтобы не обострить отношения с союзниками, сохраняя в то же время свою политическую и военную самостоятельность. В этих вопросах для нас любая, даже самая небольшая помощь со стороны СССР является весьма драгоценной. И я прошу Вас об этой помощи.
Союзники до настоящего времени еще не поставили перед нами вопроса об их высадке на территории Югославии. Должен сказать, что такая высадка не была бы для нас приятной, так как я уверен, что они будут создавать нам трудности в стране, вследствие чего могли бы возникать разного рода конфликты. Но если дело дойдет до переговоров о высадке, мы предложим, чтобы она была осуществлена возможно меньшими силами и, если будет принято, в основном в районе Истрии и Хорватского Приморья. Я решил 15 числа этого месяца поехать на встречу с Вильсоном в Италию, так как он это предлагал уже несколько раз; на встрече будет идти речь о военных делах. В случае высадки мы не можем согласиться на какую бы то ни было их военную или гражданскую власть в нашей стране, которую союзники устанавливают там, куда они приходят, поскольку у нас существует как военная, так и гражданская власть. Точно так же мы не согласимся на то, чтобы какая-либо наша часть находилась бы под их командованием. Я говорю об этом потому, что Шубашич сообщил мне, что они хотят военный флот, который должны передать нам, сохранить под командованием английского адмиралтейства.
В связи со всем этим для нас была бы, разумеется, весьма драгоценна Ваша поддержка. По моему мнению, самая сильная поддержка во всех отношениях состояла бы в том, чтобы Красная Армия продвинулась через Карпаты и Румынию в направлении юга. Такой план сорвал бы многие планы на Балканах, вынашиваемые теми, кто хочет с помощью раздора укрепить свои позиции.
Есть много крупных вопросов, по которым я бы хотел лично побеседовать с Вами. Если Вы считаете это своевременным и необходимым, я готов прибыть в начале августа. Но я хотел бы, чтобы Вы считали это не моей нескромностью, а единственно глубоким стремлением выяснить до мирных переговоров некоторые вопросы и определить по ним позицию, так как полагаю, что это в интересах балканских стран и Советского Союза.
Примите выражение моего глубокого уважения.
Ваш
5.YII.1944 И.БРОЗ ТИТО
Перевод с сербскохорватского
Приложение №3
История поиска таинственной виллы «Верина» в районе Палезе города Бари, завершилась успешно. Подробнее — см. здесь.
Напомню — именно на этой вилле у командира АГОН полковника Соколова С.В. в июне 1944 года останавливался после эвакуации экипажем Шорникова из немецкого окружения в Дрваре маршал Тито, а в октябре того же года жил военкор «Красной Звезды», поэт Константин Симонов. Именно на ней, — слегка изменив для рифмы название виллы с «Верина», на «Веллина» (см. подчеркивание ниже — авт.), а возможно и для конспирации тоже — Константин Симонов в 1944 году написал в Бари стихотворение «Первый снег в окно твоей квартиры…» с такими строками:
(…)
Мы живем на вилле ди Веллина,
Трое русских, три недавних друга.
По ночам стучатся апельсины
В наши окна, если ветер с юга.
(…)
(«Первый снег в окно твоей квартиры…» — Впервые в журнале «Знамя», 1945, № 9.).
Изменил, — и тем самым значительно усложнил нам её поиски. Тем не менее, — при помощи журналистки Мины Барконе (Mina Barcone qiornalista, di Barinedita), написавшей о наших поисках статью в газете города Бари (см. выше — авт.), архитектора и уроженца района Палезе — Эугенио Ломбарди (EugenioLombardi — presidente dell’associazione Ecomuseale del Nord Barese), сотрудницы Народного музея боевой и трудовой славы аэропорта Внуково Никитиной Елены Александровны, координатора поисков в Бари — нашей соотечественницы — гида по Бари и Апулии Ольги Мартыновой, — нашей команде удалось идентифицировать виллу «Верина» и найти её в Палезе на улице Джузеппе Вольпе 8 (via Giuseppe Volpe 8, Palese). Кроме этого, благодаря опубликованным фото, — были развенчаны мифы некоторых итальянских «историков» о том, что военнослужащие АГОН в Бари носили американскую, а не советскую военную форму.
Список литературы
-
Боннэр Е.Г. Дочки-матери — а/о Издательская группа «Прогресс» М.: 1994 — 302с.
Во Ивлин (Evelyn Waugh)–Чувствую себя глубоко подавленным и несчастным. Из дневника: /Ивлин Во; — М.: Текст, 2013. — 397с.
Гиренко Ю.С. Сталин—Тито. — М.: Политиздат, 1991. — 432 с.
Голованов А. Е. Дальняя бомбардировочная… — М.: ООО ‘Дельта НБ», 2004. — 630 с.
Джилас Милован «Беседы со Сталиным». М.: ЗАО Изд-во «Центрполиграф», 2002 — 221с.
Квашнин К.К. — Воспоминания ветерана. -Москва, МТУСИ — 2002 — 77 с.
Корнеев Н.В. Военная миссия СССР в Югославии. (в кн. Советские вооружённые силы в борьбе за освобождение народов Югославии). — М.: Воениздат, 1960. — 248с.
Линдер И.Б. Диверсанты. Легенда Лубянки — Павел Судоплатов — М.: РИПОЛ классик, 2008. — 832с.
Михайлов П.М. Сто ночей в горах Югославии — 2-е изд. — М.: «Мол. гвардия», 1980 — 207с.
Очерки истории российской внешней разведки: в 6тт. –Т. 4. –1941-1945 годы. — М.: Междунар. отношения, 2007. — 696 с.
Рузвельт Эллиот (Elliott Roosevelt) — Его глазами — 2-е изд, доп — М.: ООО Издательство «АСТ»: ООО «Издательство Астрель», 2003 — 284 с.
Русский архив. Великая отечественная. Красная армия в странах Центральной, Северной Европы и на Балканах: 1944-1945. Т 14-3(2) — М.: ТЕРРА, 2000.— 698с.
Сергиенко А.М. АГОН — авиационная группа особого назначения. — М.: «Андреевский флаг», 1999. — 464с.
Симонов Константин Собр. соч. в 10 т.т. — М.: Худож. лит., 1979. — Т.9. Разные дни войны: дневник писателя. Т.2. 1942-1945.
Славин Т. М. — Освободительная война в Югославии (1941-1945г.г.) — изд. Наука, М.: 1962 — 152с.
Советско-югославские отношения. 1917-1941г., М.: Наука, 1992 — 416с.
Соколов В.С. Из воспоминаний о Великой отечественной войне. (в кн. Советские вооружённые силы в борьбе за освобождение народов Югославии). — М.: Воениздат, 1960. — 248с.
Старинов И.Г. Партизанское движение в Великой Отечественной войне (цикл лекций) — Военная академия им. Фрунзе. — 1949 г. — 124 с.
Старинов И.Г. Супердиверсант Сталина — М.: Эксмо, Яуза, 2004 — 384 с.
Судоплатов Павел. Разведка и Кремль. Воспоминания опасного свидетеля. — Москва: Алгоритм, 2016. — 480с.
Тененбаум Борис. Великий Черчилль — М.: Яуза: Эксмо, 2013 — 672с.
Шорников А.С. — Наши полёты в Югославии. (в кн. Советские вооружённые силы в борьбе за освобождение народов Югославии). — М.: Воениздат, 1960. — 248с.
Штеменко С. М. Генеральный штаб в годы войны. Кн. 2. — М.: Воениздат, 1985. — 471с.
Оригинал: https://7i.7iskusstv.com/y2021/nomer3/tatkov/
