(Амини Бахтияр. Вкус отражения.
Хайку, сенрю и микропоэзия / Б. Амини. –
М.: Стеклограф, 2020. – 119 с.)
Может ли хокку (хайку) – один из наиболее древних поэтических жанров одной из наиболее замкнутых культур – звучать современно в нашем мире, быть в нём востребованным? Ответ здесь очевиден. Настоящая поэзия всегда современна и востребована – она просто не может устареть. К тому же, японская поэтическая миниатюра, ставшая известной и весьма популярной с XIV века, за огромный период своего существования пережила уже множество трансформаций, впитывая влияние каждой новой эпохи. По сути, из твёрдой формы, состоящей из 17 слогов (один столбец иероглифов) хайку переросло в свободную от строгих канонов форму современного микростиха.
Эта трансформация наглядно продемонстрирована в сборнике Бахтияра Амини. Название книги «Вкус отражения» включает в себя характерный подзаголовок: хайку. сенрю и микропоэзия. Это говорит о том, что классическое хайку сочетается у автора с отдельными, более современными разновидностями данного жанра. Например, сенрю, о котором упоминает в послесловии книги Николай Гранкин – жанр, наиболее характерный для поэтического мировоззрения Бахтияра. Долгое время сенрю считали более низким по сравнению с хойку жанром, но постепенно он занял в литературе достойное место, неся в себе такую важную черту, как светлый, слегка юмористический взгляд автора на мир в сочетании с его добрым отношением к людям и всему окружающему.
Что касается микропоэзии, то она становится формой репрезентации менталитета современного человека, живущего в скоростную эпоху современных технологий. Этот жанр совмещает стилистику твитку (твихайку, твиттер-поэзии) и капчи – текста, созданного как программное обеспечение для защиты от спама. Получается, что хокку Бахтияра Амини (аминихокку) – это новая оригинальная роспись по ковру древности, полностью отвечающая запросам нашего мира модификация жанра.
От своих далёких предшественников автор заимствует мастерство лаконичного высказывания, когда предельная сжатость формы способна всё подлинно важное уместить между строк. Его трёхстишия – это расходящиеся в разные стороны лучи смыслов, минные поля, наступая на которые, читатель ощущает, как разноцветные бабочки-ассоциации тут же взлетают вверх.
Действительно, хайку, – это что-то лёгкое, воздушное, свежее и едва уловимое – как крылья мотылька или солнечный свет. А ещё Амини заимствует у древнего жанра одну из самых важных черт – созерцательность. Не случайно книга названа «Вкус отражения». Автор действительно похож на японского мудреца, для которого хайку – сама жизнь, окна которой всегда открыты. Он не боится заглядывать в них, и не боится также распахнуть собственные окна и двери навстречу случайным прохожим. У него нет секретов от окружающих – подобное встречается только у поэтов или у людей с кристально чистой совестью.
Однако будучи странником, мудрецом-чужестранцем, которому доступно сокровенное знание о мире, Бахтияр продолжает оставаться абсолютно современным человеком. Темы его стихов, равно как и способы их художественного воплощения, весьма разнообразны и очень актуальны.
В содержательном плане можно обозначить ключевые, повторяемые с определённой периодичностью и переживающие некоторые смысловые трансформации образы-мотивы книги: это и любовь, и дружба, и философские размышления о недолговечности бытия, и даже вопросы современной политики. Автор не обходит их стороной – более того, он уделяет им немалое место в своей художественной картине мира. Оттого нередко в его интонации ощущается то лёгкая, с налётом горечи, ирония, то откровенно здоровый юмор:
культ безличности
фейки комментируют
фейки
Лирический герой Бахтияра – эдакий терапевт-мануальщик, колющий читателя тончайшими иголочками настроений, способный в любой момент вызвать нужную эмоцию: страх, гнев, раскаяние, приступ веселья или безотчётной тоски. Вот мы смеёмся, угадывая себя в короткой бытовой зарисовке:
суббота
в режиме полёта
я и смартфон
А вот наше сердце болезненно сжимается, ощущая в просветах строк неумолимость жизни и безотчётную тягу к запретному счастью:
начало весны
поёт колыбельную
бесплодная женщина
Есть и такие строки, в которых представлен весь экзистенциальный ужас нашей жизни:
Афганистан
растёт на маковых полях
третье поколение
И более всего нас потрясает в этих текстах глубина недосказанного, словесно не выраженного, но всегда подразумеваемого. Как истинный хайдзин, автор преодолевает избыточность речи и умещает всё самое важное в опорных словах – главное остаётся между строк, в пробелах, и читатель сам должен уловить логико-ассоциативную связь между сигнальной фразой и её толкованием.
Строфика и композиционная организация микропоэтических текстов книги представляется оригинальной и очень разнообразной. Здесь и классические хайку – семнадцатисложники, строящиеся по схеме 5-7-5. Есть и существенные отступления от правил – количество слогов произвольно и колеблется в диапазоне от 12 до 21-22 и более. Тематически хайку повторяются, образуя своего рода сквозные линии – «смысловые гирлянды» повествования. Например, тема сна/сонника в течении книги варьируется, сюжетно развивается:
сонник…
лежит закладка
на вчерашнем сне
не ищи…
поменял адрес
своего сна
целую ночь
гулял от сна
к сновидению
Автору удаётся невозможное – не нарушив традиции жанра, тем не менее, выйти за пределы его структуры благодаря семантическим скрепам сюжетно связанных трёхстиший.
Смысловое соотношение строк в рамках отдельно взятой поэтической миниатюры – предмет отдельного разговора. Здесь при кажущейся трёхчастности композиционного построения всё же преобладает логическая двуплановость. Начальные слова/словосочетания/фразы – это некая обобщённая зона смысла, информативный центр высказывания (как сказали бы лингвисты, «именительный представления»). Последующие две строки, которыми «прирастает» и концептуально обогащается ключевое понятие, могут демонстрировать различную логико-понятийную отнесённость к нему. Нередко это слово – тезис с последующей иллюстрацией к нему:
1 сентября
в роли ваз
всё что держит воду
Иногда между первой и последующими строками устанавливается причинно-следственная взаимосвязь:
«Войну и мир»
прочитал от корки до корки
поговори со мной…
Бывает, что та или иная фраза сопровождается определённой авторской интенцией – серьёзной либо ироничной:
пенсионный фонд
вот возьму и доживу
до ста лет
Но суть в том, что, как бы ни выстраивалась смысловая последовательность частей составного высказывания в авторских хайку, в них всегда, как натянутый нерв, звенит, мерцает и трепещет неявленный, намеренно утаённый автором смысл, упрятанный в «просветы» между строками. Именно благодаря этому, самому важному смыслу, ради которого и существует данный жанр, хокку становятся своего рода озарениями, божественными просветлениями, если выражаться языком религиозных восточных практик. Это короткие, даже мгновенные, пронзительные моменты истины, когда взгляду открывается тайная природа вещей и явлений – моменты, оставляющие читателя в глубоком трансе, потому что и он становится причастен тайне.
Постигая эти «просветы бытия» в процессе чтения книги, невольно ловишь себя на мысли, что сам становишься немного хайдзином, пытающимся поймать ускользающий от тебя навсегда красочный момент жизни, вместить его в невидимые строки текста:
тишина
между строками
большой пробел
И хочется ответить, вторя автору:
создал поэт стих
жадно смысл его постигаю
пробел между строками
