(Света Литвак, Агынстр. Стихотворения. –
М., Вест-Консалтинг, 2020. – 150 с.)
Света Литвак продолжает в своём творчестве «хлебниковскую» линию русской поэзии, которую ярко представляют в современной поэзии Сергей Бирюков, Константин Кедров, а также ушедшие от нас Елена Кацюба, Вилли Мельников и Владимир Климов. Я двумя руками голосую за экспериментальное творчество. Во-первых, таких авторов «адски мало». Во вторых, поэты-авангардисты постоянно рискуют качеством, поскольку ходят нехожеными, необъезженными творческими тропами. Но зато у авангардиста больше «прав на ошибку», поскольку он вторгается в область неведомого и непознанного.
Светлана Литвак не замыкает себя в единственном направлении. Наряду с футуристическими произведениями, она пишет и традиционные стихи, не теряя при этом яркой и узнаваемой индивидуальности. Часто у неё это гибридная «смешанная техника». Уже самим названием книги Светлана вызывает огонь на себя и одновременно очерчивает ареал своего обитания. «Агынстр»! Вполне в духе «дыр бул щыл убеш щур». Думаю, Алексей Кручёных гордился бы Светой Литвак как лучшей своей ученицей. Что меня удивляет больше всего в новой книге? Литвак умудряется в «заумный» текст вводить лирическое волнение. То, чего не было у Кручёных. Сочиняя новаторские стихи, Литвак хорошо владеет традиционным инструментарием. Ученица Ковальджи часто публикуется у Кедрова и Кацюбы в «Журнале Поэтов». Мне кажется, творчество Елены Кацюбы тоже повлияло на её поэтику. В частности, её «Нить Ариадны»:
замагнить, замагнить, замагнить мне сердца нить
этот приступ несвободы должен был меня казнить
нет, слова не могут сами быть свободными частями
страшной речи между нами со стальными челюстями
На обложке «Агынстра» выведено «Света Литвак». Именно Света, а не Светлана. То есть имя Света не следует считать детским или уменьшительно-ласкательным. Это вполне себе «взрослое» имя. И оно… выступает как псевдоним поэта. И причина такого предпочтения – наверное, прежде всего, фонетическая. А ещё – Света короче, чем Светлана, и краткость здесь тоже «сестра таланта». Света Литвак – лауреат Международной отметины имени отца русского футуризма Давида Бурлюка. Для неё характерно «перформансное поведение», она – «акционистка», и это в большой степени влияет на её тексты.
Кошка
полундра
вода
катастрофа
вода
катастрофа
вода
Всю книгу пронизывает утонченная эротика. «Платья разбросаны по траве». «Ванька-встанька спозаранец». «Лиф влезал на гульфик за поля». Ввиду такой направленности текстов начинаешь слышать эротический подтекст даже в посторонних текстах, где его нет. «Увлечься и ввинтить шурупчик за шурупом». Или вот: «Дюж в сажени косой».
Надо сказать, что и в рамках авангарда существует своя «традиция»: часто кто-то уже делал это прежде. Но даже с учётом таких соображений, книга Светланы Литвак поражает разнообразием форм. Надо заметить, что текущая действительность современного мира нелинейна и авангардна.
бедное сердце, терпи свою долю
по факту умозаключаемую
исподволь словотворю, своеволю
мудрствую, бедствую, безумствую
некуда деваться, облюбуй любую дорогу
то ли умилять, а то ли умирать
или растрогать или расторгнуть
как бы слукавить, чтоб не выбирать
если уж хочешь втемяшить что-то кому-то
вроде абстрактной репризы в конце комедии
выложи как последнюю улику и валюту
буквари да словари да энциклопедии
Я бы погрешил против истины, если бы заявил, что все без исключения стихотворные эксперименты Литвак легли мне на душу и вызвали восторг. Но в случае со Светой важен, прежде всего, сам поиск и размах этого поиска. Широта стилистических фигур у Литвак впечатляет. Тут и чисто звуковые эксперименты «а ля Хлебников», и таблички в духе Льва Рубинштейна, и видеомы, и заумь, и слова, написанные от руки, и палиндромы, и многое, многое другое. Есть и пародии на иноязычную речь. Фактически, Литвак собрала в своём творчестве все актуальные формы современного авангарда. Светлана не так часто издаёт книги. Однако именно книга, на мой взгляд, идеальная площадка для экспериментов: слишком смелые тексты журналы просто могут не взять.
В авангардных текстах поэтесса часто использует тот же инструментарий, что и в традиционных стихах. Вот, например, аллитерации. «Чванливое человековедение чуждо чесоточному четвероногому. Чистота чревата чепухой, чумой, чушью, чёрт-те чем». Сарказм в аллитерациях! Чуткость к звучащему слову позволяет Светлане талантливо переиначивать слова, произвольно сокращая их или убирая из них гласные. Норма объявлена аномалией, вдохновляя контринициацию. Свете Литвак нельзя отказать в оригинальности и тотальной непохожести на других. В её стихах есть самобытность. Так же был непохож на других Василий Розанов. Непохожесть льнёт к непохожести. В новой книге Светланы есть стихи, посвящённые Розанову.
Если стандартный писатель часто хочет потрафить читателю, написав «о приятном», то Света Литвак, наоборот, подобно Алине Витухновской, часто возбуждает читателя «неприятным». Ей свойствен эпатаж. Порой это у неё – «навьи чары», ведьмачество. В этом она – последовательница символистов Серебряного века. Те тоже хотели во всём дойти до предела, неважно, со знаком плюс или со знаком минус. Поэтесса искренна, гуманна и нестыдлива.
повседневный надеваю костюм
бодро бренчу рублями
подражаниям подверженный ум
брезжит в ответ рекламе
только если вертикально стоишь
мыслишь вслух популярно
а когда горизонтально лежишь
лжёшь перпендикулярно
я запираюсь от себя изнутри
ветреная гордячка
изнуряя дух и плоть до зари
похотью и горячкой
я внедряюсь в продолжительный сон
клейкий, нелепый, сложный
смутно догадываясь, что он
худший из всех возможных
«Изнуряя дух и плоть» – это такой спорт отважных, которые надеются, изменяя свои состояния, добиться новизны восприятия мира. Этим путём шли в своё время Шарль Бодлер и Эдгар По. Стихи Светы Литвак вызывают споры о критериях восприятия поэзии. Она играет со шрифтами. В новой книге много визуальной поэзии. Эротики не просто много – она в книге вездесуща. Замечу, что поклонников де Сада или Захера-Мазоха среди читателей немного. Поэтому обращение поэта к странному и вызывающему контенту неизбежно уменьшает аудиторию. Но это нисколько не пугает Светлану. Муж-поэт поддерживает её начинания, а в паре и противостоять миру не страшно. Язык позволяет ей идти любым путём.
В београде – сладолёд, в новограде – гладослёз
в новисаде – стихослад, в петрограде – ветр-и-град
в москваграде – снегопад, младостар и ретроград
Вот уж ретроградство Свете точно не грозит. Она вся – поиск и движение. Вперёд? Иногда важно просто идти. Даже если ты уже состоявшийся поэт.
