…Не повезло Степану с законным браком, женой, короче говоря. Всё пилит и пилит стерва, никакой возможности передохнуть не дает… То зарабатываешь хреново, то характер у тебя сволочной, то вообще не поймешь, что мелет… И всё при детях… С завода приходили – не успокоилась – бабой его никудышной назвала. Уйти бы – развода не даст, ведь двадцать годков при ней отбыл – от звонка до звонка, за этот срок – троих детей настругал…
Нервы не железобетонные – попивать стал. С работы попросили, а уж тогда совсем ему житья не стало, хоть в петлю прицеливайся!
Пытался Степан доказать свою правоту, что мол он из-за неё, стервы, «не просыхает», из-за её слов поганых при чужих людях… Какой там, и слушать не желают… Вчера до слёз довели, а потом ехидненько так – «Ну баба - она и есть баба!». Впиявилось в самое сердце Степана это её паскудное заключение… «Не приду больше»,- остервенел он, всё равно жизнь «пролилась» - меняй коньки на санки! Ушел жить к приятелю. И вот как-то у ларька, с разбавленным пивом, услыхал Степан что есть где-то офигенно-секретный институт, куда детей двуполых доставляют… их в родильных домах Ваньки – Маньки называют… А ученые профессора и кандидаты в них выясняют в ком больше мужицкого или бабьего и лекарства особые впрыскивают, чтобы человек более ясно определился в каком ему чине отбывать жизнь в нашем государстве…
Заинтересовался Степан этим заведением и устроился туда сторожем. И каких он только чудес там не навидался! – «Привет дядя Степан!» - обращается миловидная девчушка, а три месяца назад – это был мальчик Вова – врачи, посовещавшись, по-тихому его в девушку переоборудовали.
Привезли как-то парня из Грузии – жениха… Там у них и помолвка уже состоялась, и о свадебных расходах предки договорились – с кого машина, с кого деньги чистоганом, а он возьми и окажись более невестой, чем женихом… матери плохо, батя в панике, как теперь с машиной быть, - документы уже на невесту оформлены. А бывший жених уставился на свои импортные кожаные брюки и плачет беззвучно…
Вот тогда и пришла Степану отчаянная мысль отомстить своей «стерве» за её паскудные оскорбления, да заодно и с разводом порешить… «Устрою я тебе козью рожу!» - мечтательно процедил он… и, договорившись с санитаром из второго отделения, стал таблетки попивать с женскими гормонами.
И уверился, наконец Степан, что медицина наша не подводит – выпуклости в нужных местах стали прорисовываться, растительность на щеках поредела, голосок более приятным стал…
Но вот здесь-то он и маху дал крепкого. Протрепался бывшему полковнику – вахтеру о своей затее, тот ещё кому-то… короче говоря до начальства дошло… Погнали с позором Степана из этого заведения.
Уже живя у приятеля, допил он оставшуюся коробочку и через пару недель, пропустив для храбрости «водяры», к своей «стерве» направился.
Открыли сразу… жена в красном халате, а за ней, чуя неладное, теща. Стало ясно как день, что впускать его в собственный дом они не намерены. «А к вам никудышная баба пришла!»- выпалил Степан нарочито высоким и нахальным голосом – «Вот ОНА!» и, рванув рубаху, выпятил на них, уже не совсем мужскую грудь.
Они так и осели разом… Первая опомнилась теща и стала тихим, вкрадчивым голосом зазывать милицию.
«А нам здесь не милиция нужна, а суд, не терял напора Степан – развод то – есть, да и вещи мои выкладывайте, я хоть и баба никудышная, а пахал с утра до вечера!
Развели сразу… Пришел в себя Степан помаленьку, остепенился, со спиртным завязал. Работал истопником в женской бане. Печь растапливал, парку поддавал «по просьбе трудящихся». И то ли обстановка на работе на него повлияла, то ли время своё взяло, душевный настрой его прояснился потихонечку, и он стал подумывать, как ему заново в мужика переквалифицироваться.
Опять пришлось в этот злополучный институт обратиться.
Осмотрели местные спецы своего бывшего «калеку» и наповал сразили. Сказали, что никаких отклонений у него не наблюдается – он просто растолстел от пива и сидячего безделья, а таблетки ему засранец – санитар всучил безвредные, витамины какие-то… А Степан внушил себе, что бабой становится, в роль вошёл…
У Степана крылья проросли, и он на крыльях полетел над весенними лужами… А с ним в паре, обгоняя его временами, порхала мысль о встрече с новой подругой жизни, о брачном исходе этой встрече, о домике с садовым участком, записанным на его имя, о мотоцикле с коляской, в которой расположится молоденькая супруга, обваленная по шею дефицитными продуктами… Он даже свою «бывшую стерву» пожалел немного, ведь у неё после сцены на лестничной клетке, нервный тик образовался, и она всё время подмигивает левым глазом, как бы намекая на что-то…
Да и тещу жаль – какая никакая, а всё же человек… по паспорту. А она никак пережить не может, что Степану много вещей отдали и каждое утро внушает это своей, одиноко подмигивающей дочери…
Детей бы забрать из этой нервной обстановки подумал Степан, но это, видимо, в будущем…
А пока весна, солнышко в каждом бутылочном осколке и смутное предчувствие чего-то обалденно-невероятного…
