(Юрий Гурфинкель. «Ещё легка походка…» Анастасия Цветаева и её современники». –
М., «Серебряные нити», Центр гуманитарных инициатив, 2021. – 237 с., илл.)
Недавно мне попала в руки книга, о которой сейчас пойдёт речь – в чём-то совершенно необыкновенная. Её автор Юрий Ильич Гурфинкель, врач-кардиолог, доктор медицины, ведущий научный сотрудник МГУ имени М.В. Ломоносова, в течение семнадцати лет был близко знаком и дружен с Анастасией Ивановной Цветаевой и написал о ней великолепные воспоминания, ни в чём, по-видимому, не повторяя других, а об А.И. Цветаевой, как известно, во многом уникальной личности в истории нашей культуры, написано немало. Но несомненно то, что каждая деталь, каждая подробность жизни и облика этого человека драгоценна не только для её современников, но и для тех, кто будет жить после нас.
А.И. Цветаевой, здесь же заметим, принадлежит, по нашему мнению, необыкновенно точная, ёмкая и умная, во многом исчерпывающая характеристика, которую она дала своему приятелю и собеседнику, впоследствии написавшему о ней эти мемуары.
«Как писателю, Юрию Ильичу Гурфинкелю присуще то свойство улавливать влияние истинной фантастичности жизни над реальностью дня». Гурфинкель, по мнению А.И. Цветаевой, «отбрасывает всё то, что льнёт к перу в спешке, то, что не подходит, пока не найдёт единственно нужное для строки, как единственно нужное лекарство больному…».
Эта тонкая и проникновенная характеристика как нельзя более отражает сущность незаурядного писательского дара Ю.И. Гурфинкеля, который в этой книге проявился во всём блеске. И даже более того – в истории литературы хорошо известен целый перечень великолепных писателей-медиков – это и В.И. Даль, и А.П. Чехов, и В.В. Вересаев, и народник С.Я. Елпатьевский, и М.А. Булгаков и, по-видимому, этот список можно было бы ещё продолжить. В этом ряду Ю.И. Гурфинкелю принадлежит, несомненно, одно из заметных мест, ибо эти пять очерков-эссе, которые составили книгу «Ещё легка походка» (строчка из стихотворения А.И. Цветаевой «Мне восемьдесят лет, ещё легка походка…»), читаются как увлекательный роман путешествий, нравоописаний, и самое важное то, что главной героиней является человек необыкновенный во всех отношениях, человек страшной, трагической судьбы, сумевший с огромным достоинством перенести тяжелейшие испытания и почти до 100 летнего возраста сохранившей творческий дар, острый ум, прекрасную память и доброжелательное, неозлобленное отношение к людям и миру, хотя признание к ней, как к писателю пришло, увы, слишком поздно, хотя А.И. Цветаева прожила не только очень долгую жизнь вообще, но и у неё был столь же долгий литературный путь, несмотря ни на что.
В 1916 году вышла её вторая книга «Дым, дым и дым», которую в пух и прах несправедливо и пристрастно изругал очень знаменитый тогда Леонид Андреев в газете «Русская воля» в своей заметке «Литературный дневник. Печаль наших дней», там есть в частности такие слова о той книге – «Здесь розановщина, облеченная в кимоно…».
А её последними уже, можно сказать, старческими произведениями были очерки «Зимний старческий Коктебель», «Моя Голландия», «Моя Эстония», «Моя Сибирь», роман под названием «Amor», известная книга «Воспоминания» и другие.
В очерках, составивших рассматриваемую книгу – «Коктебель», «Голландия», «Белый кофе», «Кунины, Нисс и другие люди прекрасной эпохи», «Подземная река», «Цветаева и Чижевский. Чёрное солнце двух судеб» – увлекательно рассказывается о разных поездках и путешествиях, предпринятых автором вместе с Анастасией Ивановной – вначале в очень памятный и дорогой для семьи Цветаевых Коктебель, в ноябре 1988 года, где происходили съёмки фильма о Марине Цветаевой – героине книги в это время было уже 94 года, но всех, кто встречался с ней, она поражала своим живым и острым восприятием внешних впечатлений и, самое главное, своей исключительной, не потускневшей с годами изощрённой интеллектуальностью, в которой чувствовалась «непреодолённая» и ничем не потопленная культура русского Серебряного века, с которой она была органически связана, и с которым был тесно связан этот знаменитый посёлок в восточном Крыму, «голом и суровом, с колючками», воспетом М.А. Волошиным и отражённом в великолепных киммерийских пейзажах К.Ф. Богаевского.
Автор приводит в связи с этим слова самой Анастасии Ивановны: «<…> В парадном костюме сижу в кресле и, смеясь внутренне, отвечаю на вопросы о почти легендарной уже старине». И здесь во многом почти весь непростой и многогранный характер этого удивительного человека.
Исключительно пластично и живописно написан очерк о путешествии в Голландию, предпринятом А.И. Цветаевой в апреле 1992 года в возрасте уже 98 лет, за полтора года до её смерти, также в сопровождении Ю.И. Гурфинкеля по приглашению на конгресс писательниц-женщин и международную книжную ярмарку, где Анастасии Ивановне пришлось выступить перед большой аудиторией – на это живо откликнулись западные газеты, радио и телевидение, и это в самом деле было очень заметным культурным событием тогдашнего времени.
Прелестные живые подробности, тонко и точно подмеченные детали, обрисовка людей, обстановки и, конечно же, в первую очередь главной героини, её всегдашнее живое восприятие всего – всё это создаёт необыкновенно пленительную, изящную, почти воздушную «читабельность» этих путевых записок.
Описание амстердамских встреч А.И. Цветаевой с разными лицами, посещение ею исторических достопримечательностей – например, могилы Рембрандта, или дома известной Анны Франк – представлены здесь самым колоритным и запоминающимся образом. И несколько комической, забавной тональностью окрашена концовка (set ridicule франц.) – о том, как во время прилёта в Москву из Голландии «старую леди» посадили два дюжих молодца в обыкновенную тачку, предназначенную для перевозки кирпичей, чтобы вывести её в здание аэропорта.
Одна из глав книги посвящена спутникам А.И. Цветаевой, последних, и не только, лет её жизни – это и родственница художника Р. Фалька, и поэт-мистик Б. Зубакин, и В. Маяковский, и прежде всего семья Е.Ф. Куниной, в обществе которой она провела своё последнее лето 1993 года в Переделкинском Доме творчества – с нашей точки зрения, это одни из лучших страниц книги. Это место, когда-то, как известно, бывшее всесветно знаменитым, теперь, увы, во многом утратившее своё прежнее лицо, очень памятное и автору этой статьи, описано очень выразительно и колоритно. Здесь тоже немало забавных эпизодов – например, о том, как А.И. Цветаева кормила рыбой кота, называя его на «вы» и многое другое.
В книге запечатлены многочисленные подробности, надо сказать, очаровательные и совершенно уникальные, о том, какой была в повседневной жизни и своём непростом быту эта достигшая предельной старости, но не сломленная женщина, никак и ничего не растерявшая из своего бесценного духовно-интеллектуального багажа – её суждения в том числе и о сложнейшей современной политической ситуации, которая пришлась как раз на её последние годы, всегда острые, ёмкие, неожиданные, иногда лишь одним выразительным словом она могла «припечатать» и окружавших её людей и обстоятельства, которые ей сопутствовали и т.д.
Самым запоминающимся образом в этих мемуарах описывается и жилище А.И. Цветаевой – однокомнатная квартира на Большой Спасской улице неподалёку от площади Трёх вокзалов, где были на таком малом пространстве свои, какие-то потаённые уголки, о которых, возможно, не знали даже самые близкие ей люди, в том числе и её сын Андрей Борисович Трухачёв, умерший раньше её. В этом смысле особенно примечательна глава «Подземная река», где рассказывается, в основном, уже о завершающихся днях этой почти столетней жизни, жизни мужественной и во многом героической. Очень интересны также, казалось бы, попутно сделанные замечания автора по поводу документальной повести А.И. Цветаевой «Моя Сибирь», в центре которой «та же тема одиночества и безысходности человека, брошенного в жернова истории» (с. 219) – надо сказать, что книга эта сразу же после своего выхода в свет и при вполне приличном тираже стала библиографической редкостью.
В последние годы жизни А.И. Цветаевой, вспоминает Ю.И. Гурфинкель, были выбраны и опубликованы по совету её литературного секретаря Ст.А. Айдиняна, короткие истории-миниатюры о животных, которые, по мнению мемуариста, являются своего рода «литературными шедеврами высокой пробы» (с. 220). Это, в сущности, рассказы не столько о животных, сколько о людях, утративших или же, напротив, сохранивших «редкое свойство души в эпоху войн и террора – сострадание» (с. 221).
И заключая, невозможно ещё раз не отметить того, что в книге Ю.И. Гурфинкеля превосходно показан воздух эпохи, так ощутимо и физически осязательно, со всеми её трагедиями и немногими, пусть даже ничтожными, убогими радостями, что его хочется потрогать руками, как это бывает иногда с произведениями живописи.
Завершает же книгу очерк об известном учёном-физике А.Л. Чижевском, также опосредованным образом связанном с семьёй Цветаевых. У А.Л. Чижевского осталось, замечает Ю.И. Гурфинкель, своего рода стихотворное завещание своим друзьям, единомышленникам и последователям:
Благословим же дальнюю звезду,
И горсть своей земли печальной!
Друзья мои, я к вам иду,
Как к истине первоначальной!
Прозрачные, почти по-пушкински ясные стихи!
Таким образом, читатель получает в подарок чудесную книгу, и это в наш избалованный всяческими книжными изысками век. Эту книгу читатель прочтёт на одном дыхании, невзирая на мелкие неточности, на которых, пожалуй, нет особого смысла останавливаться.
