МОЛЧАНИЕ
(продолжение. Начало в №2-3/2020 и сл.)
Глава 3
Ленинград. Начальные классы армейской школы
Сведения о фронтовом периоде военной одиссеи Фиры Цлаф скудны — несколько предложений в анкете и автобиографии. Неудивительно: речь идет всего о трех месяцах. Всего трех! Однако именно они сыграли определяющую роль в дальнейшей судьбе девушки. Поэтому постараемся как можно подробнее воссоздать всю цепь событий при помощи многочисленных архивных документов и воспоминаний таких же, как она, добровольцев 3-й стрелковой дивизии (3 сд) Ленинградской армии народного ополчения (ЛАНО). В реконструкции особое внимание будет уделено медсанбату, поскольку полученные в нем медицинские знания и навыки, сослужат Фире добрую службу в весьма непростых ситуациях на протяжении всей ее жизни.
*
В 320-й школе, в самом центре города, кипела круглосуточная работа: там находился штаб 3-й сд ЛАНО во главе с командиром полковником В.Г. Нетребой и комиссаром Д.Н. Соболевым. Тут же шло комплектование саперной роты и медсанбата.
Командир 3 сд ЛАНО, Герой Советского Союза, Полковник Василий Гаврилович Нетреба (1903-1975). Фото 1940 г. (источник: ВiкiпедiЯ-укр.)
Три стрелковых полка формировались по районам: 1й — Фрунзенский, 2й — Приморский и 3й, состоявший в основном из студентов Политеха и располагавшийся на территории института — Выборгский. Кроме того, в нем было более ста испанских юношей — детей из семей республиканцев. В 1937-1938 гг. их вывезли в СССР — подальше от ужасов Гражданской войны, и теперь они яростно рвались на фронт для сведения старых счетов с фашистами.
А еще в дивизию входили разведотряд, рота связи, саперная рота, авторота , ППС (полевая почтовая станция) №194 и артиллерийский полк, формировавшийся на территории школы №322 и Инженерно-экономического института.[1]
Справка из Фрунзенского райвоенкомата г. Ленинграда о зачислении Э. Цлаф в санчасть (из семейного архива)
Фиру зачислили во взвод санитаров-носильщиков 3-го полка. В форме с порядковым номером 12 она уже выглядела настоящим солдатом и сейчас вспоминала все, чему ее научили на курсах Красного Креста по оказанию помощи на поле боя.
Это ей пригодится очень скоро…
*
А теперь совершим краткий экскурс в организацию и тактику медицинской службы того времени.
Основная ее идея — максимально быстро вернуть раненого в строй. Каждый боец обеспечивался пакетом с бинтом для перевязки себя или товарища до прибытия сандружинницы, чье снаряжение составляла трехкилограммовая сумка со стандартным набором перевязочных средств и лекарств.
Получив первую помощь, раненый самостоятельно добирался до полкового медицинского пункта (ПМП), расположенного в километре-двух от передовой. В случае, если он не мог идти, сандружинница звала на помощь санитаров-носильщиков или вытаскивала бойца как могла сама. В ПМП были врачи и фельдшера, которые могли поменять повязку, назначить соответствующее лечение или решить вопрос об эвакуации в дивизионную санчасть — медсанбат.
Медсанбат, а именно там шла основная работа по спасению жизни бойцов, развертывался в любом подходящем помещении, но, чаще — в больших палатках в 6-8 километрах от передовой. Он состоял из штаба, санитарно-противоэпидемического взвода и медицинской роты, включавшей в себя три взвода: приемно-сортировочный, операционно-перевязочный и госпитальный. Кроме того, в батальон входили эвакуационно-транспортное отделение, отделение медико-санитарного снабжения и хозяйственного взвод. Все должно быть укомплектовано и безотказно работать.[2]
Это в идеале. А в действительности… Неразбериха первых дней войны сказывалась во всем и народное ополчение исключением не являлось. Зачастую правая рука не ведала, что делала левая.
В документе «Сведения об укомплектовании 3 дивизии по состоянию на 12.07.1941 г.», отмечено всего 97 человек медицинского состава, при полном отсутствии сандружинниц. Спустя 4 дня командующий армией подписал «Доклад Военному совету Северного фронта», в котором отметил, что в 3-й сд «Недостает опытных подготовленных хирургов».
И то и другое выглядит странно, поскольку еще 14 июля дивизию вывели из его подчинения, она выступила из Ленинграда на боевые позиции и, как свидетельствуют очевидцы, сандружинниц было предостаточно. Да и с хирургами тоже все оказалось неплохо.
Не зря говорится, на бумаге одно, в жизни — другое.
Дело №28 оперативного управления штаба Полевого управления Ленинградского фронта МО СССР «Доклады штаба Ленинградской армии народного ополчения о боевой готовности 1,2 и 3 дивизий» (ЦАМО: ф.217, оп.1221, дело 93, коробка 7982) Материал любезно предоставлен Р.А. Пановым
Спрашивается, зачем читателю знать все эти скучные подробности?
Чем дальше от нас война, тем абстрактнее воспринимается факт, что за каждой строкой о ней стоят люди, бывшие тогда живыми.
Представим себе большую школьную комнату, в которой сидят несколько офицеров: начальник медицинской службы дивизии Г.М. Нисельсон, командир медсанбата А.В. Соснин, его адъютант А.И. Чистяков и батальонный комиссар М.Д. Иванов. Перед ними бумажное полотно, склеенное из отдельных листов, а в руках списки призывников. Идет формирование батальона. Нужно подобрать людей в подразделения, причем, таких, на которых можно положиться: в боевой обстановке, когда придется принимать по двести, а то и больше, раненых в сутки, некогда будет консультироваться. Каждый должен быть на своем месте и отвечать за работу, от которой зависит жизнь бойцов.
С врачами дивизии повезло.
Командир медсанбата 3-й стрелковой дивизии А.В.Соснин (из собрания Музея 3-й Фрунзенской дивизии. Лицей №299. г. Санкт-Петербург) Фотография любезно предоставлена Р.А. Пановым
Командир медсанбата Алексей Васильевич Соснин — не только организатор со свежим боевым опытом, приобретенным в «зимней войне» с финнами, но и способный доктор, адъюнкт Военно-медицинской академии им.С.М.Кирова. Он вовсе не собирался оставлять работу в операционной.
Командир медицинской роты, уролог Альберт Яковлевич Духанов накопил к своим 43-м годам огромный хирургический опыт. Столь же знающим был и Яков Абрамович Эпштейн —командир операционно-перевязочного взвода. В отличие от них, Александр Михайлович Мамонов толком еще не успел поработать, но недостаток практики компенсировал энтузиазмом и общительностью. Оценив эти качества, комиссар рекомендовал его на должность секретаря комсомольской организации батальона. Другой молодой хирург, Соломон Исаакович Стрелец, сразу же показал себя грамотным специалистом с организаторскими способностями, поэтому был назначен командиром приемно-сортировочного взвода.
Госпитальный взвод укомплектовали терапевтами. Командиром назначена опытнейшая Мария Бертхольдовна Людвиг, под ее началом — доктора М.А. Потешина и М.С. Шелегедина.
Вот так они и шли по спискам, заполняя пробелы в штатном расписании: «Зубной врач? —Зинаида Федосеевна Копп. — Часть медико-санитарного снабжения? — Командира пока нет, есть помощник, Гана Махамадаминов. — Начальник части военно-хозяйственного снабжения? — Шишков Михаил Ефремович…».
А еще фельдшера, медсестры, санитарки, носильщицы, прачки, повара, комендантский взвод — бойцы караула…
Это только кажется, что сформировать батальон легко, на самом-то деле — поди собери профессиональный коллектив! А огромное хозяйство? Стрелкового оружия нет, хотя на часть записано более сотни винтовок и пара автоматов. И походных кухонь нет- как готовить пищу?
Но главная проблема — эвакуационно-транспортное отделение. Из пятидесяти положенных по штату машин — ни одной. Значит, судьба тяжелораненых висит на волоске: не потащишь же их восемь километров на собственном горбу. И палатки, операционные столы, инструменты? Ничего этого тоже нет. Но, кровь из носу, надо успеть к сроку. А на все про все было отведено не более десяти суток — с войной об отсрочке не договоришься.
*
Мы покидаем на время штаб медсанбата и переходим к сандружинницам, которых по штатному расписанию должно быть более ста, в то время как, по «Сведениям об укомплектовании», нет ни одной.
Ни одной?! Вопреки казенным документам, их очень много — около семисот.
Ветеран дивизии Ю.Д. Маноев детально проанализировал архивный материал и вот, что он пишет об официальных отчетах:
«В отношении упомянутой в документах ЛПА численности личного состава соединения (10094 человека — прим. автора И.Л.) есть возражения. Так как, очевидно, что не включен личный состав вспомогательных подразделений и более 700 девушек и женщин медсанбата, потому, очевидно, что личный состав 3-й дивизии следует исчислять по внутридивизионным данным (строевым запискам), из которых на «довольствии» было 12,5 тыс. человек — рядовых и младших командиров, командиров и политработников с управленческим штабным персоналом всех частей и подразделений первоначально дислоцировавшихся в Красногвардейском укрепрайоне.»[3]
Военфельдшер М.Ф. Михайлова (из собрания музея 3-й Фрунзенской дивизии. Лицей №299. г. Санкт-Петербург) Фотография любезно предоставлена Р.А. Пановым
Носильщиц инструктировала военфельдшер Михайлова. Несмотря на молодость (всего на три года старше Фиры), все обращались к ней уважительно «Мария Федоровна» или «товарищ лейтенант». Дополнительной серьезности придавал девушке личный опыт боев на Халхин-Голе, на который она постоянно ссылалась в своих объяснениях. А их было немало: нужно и правильно уложить раненого, и донести под огнем противника, и повязку поправить, и оказать ему по дороге необходимую помощь. А, главное — все делать быстро. Любое промедление буквально смерти подобно: или раненый истечет кровью, или тебя саму накроют огнем. Обучали жестко, на скорость. Девчонки в буквальном смысле валились с ног, но спуску им не давали.
Этот кратковременный курс, пусть немного, но, все-таки, повысил их шанс на выживание.
В статистических сводках смертности на фронтах Великой Отечественной войны сандружинницы шли вторыми после бойцов стрелковых подразделений. Чтобы хоть как-то их стимулировать, уже в августе 1941 г. был издан приказ №281 наркома обороны «О порядке представления к правительственной награде военных санитаров и носильщиков за хорошую боевую работу».
В нем предписывалось «представлять к награждению санитаров и санитаров-носильщиков за вынос раненых с поля боя с их оружием(выделено мной, И.Л.): за вынос 15 человек представляли к медали «За боевые заслуги» или «За отвагу», 25 человек — к ордену Красной Звезды, 40 человек — к ордену Красного Знамени, 80 человек — к ордену Ленина».[4]
В тексте приказа имелось уточнение: «за вынос с поля боя раненых с их винтовками или ручными пулеметами». Вынос без оружия не только не поощрялся, но мог повлечь за собой наказание.[5]
Требование возникло не от хорошей жизни: оружия в начале войны катастрофически не хватало. Народному ополчению доставались винтовки, пролежавшие на складах со времен Первой мировой войны. Наряду с трехлинейкой Мосина, бойцы получали «канадки» Росса и немецкие Маузеры. Патроны одних не подходили к другим. Воевать было нечем.
Вот и приходилась фронтовым санитаркам иной раз не только вытаскивать на себе раненого бойца, но и волочить десятикилограммовый, более метра длиной, ручной пулемет Дегтярева, цепляющийся за каждую кочку. Промахнуться по такой мишени было трудно.
Примечания
[1] Дубаренко К. А., Терентьев В.О., Панов Р.А. «3-я Ленинградская дивизия народного ополчения (Фрунзенского района). 49-я стрелковая дивизия РККА (2-го формирования, с 24.09.1941). Историческая хроника боевого пути. Тактический обзор боевых действий». СПб. 2011. 70 л. ил.
[2] — Лобастов О. С. Медико-санитарный батальон (МСБ) // Большая медицинская энциклопедия, 3-е изд. — М.: Советская энциклопедия. — Т. 13.
— Трофимов А. «Спасенные от смерти: как работала медицина в годы войны» — Портал История.РФ
[3] Маноев Ю.Д., заместитель председателя Совета ветеранов 3-Й ДНО. «Ленинградские ополченцы в Карелии», доклад на военно-исторической секции 22 мая 1970г. Любезно предостален Музеем 3-й «Фрунзенской» дивизии (г.Санкт-Петербург).
[4] — РГВА, ф. 4, оп. 12, д. 99, л.17. — по кн. Русский архив: Великая Отечественная: Приказы народного комиссара обороны СССР 22 июня 1941 г. —1942 г. Т. 13 (2—2). Под общей редакцией академика АЕН РФ, генерал-майора ЗОЛОТАРЁВА В. А—М.: ТЕРРА, 1997.; №56.
Сайт «Солдат.RU» — Приказы НКО 1941-1942 гг., том 13 (2-2), №56.
— («Опыт медицины в годы Великой Отечественной войны»; Сайт проекта кафедры истории медицины Московского государственного медико-стоматологического университета им. А.И. Евдокимова;
— «Спасение раненых в бою (Из опыта работы санитаров на переднем крае)». Управление тыла 1-го Белорусского фронта; Военно-санитарное управление. 1945г. 38 стр.
[5] Лысенков С.Г. — Организация медицинской помощи военнослужащим Красной Армии в период Великой Отечественной войны // Genesis: исторические исследования. – 2016. – № 3. – С. 260 — 282. DOI: 10.7256/2409-868X.2016.3.19196
(продолжение следует)
Оригинал: https://z.berkovich-zametki.com/y2021/nomer5_6/lisnjansky/
