Эпиграф:
«Если посадить в бочку двух крыс, и бросить эту бочку с вершины горы Арарат – крысы обязательно погибнут… Если бочку с крысами никуда не бросать, крысы тоже погибнут, но гораздо быстрее.»
(Мкртыч Гайк, армянский философ 17-го века)
Все действие этой пьесы происходит в лифте. Поэтому на сцене должен висеть достаточно большой «лифт» сантиметрах в 30-ти от пола. Этот «лифт», понятно, символический, он открыт с трех сторон. Каркас, пол и задняя стенка. Спереди и по бокам – ограждение на уровне пояса. На задней стенке - кнопки этажей и коробочка с кнопкой для переговоров с диспетчером. Движение лифта имитируется с помощью света, тени и звуковых эффектов.
Действующие лица:
Николай Петрович Бобров – 60 лет, пламенный сталинист. К 57 годам дослужился до главного редактора мелкой коммунистической газетенки. Вполне искренне изображает из себя «верного ленинца» и «борца за счастье трудового народа». Раз в месяц, правда, изменяет левой идеологии и бегает за финансированием к олигарху. Бобров малообразован, у него скудный лексикон и неправильная речь. Одет в костюм с галстуком и рубашку. Костюм добротный – видно, что он прослужил уже лет 20 и прослужит еще столько же. Рубашка в клетку, галстук в крупный горох. Прически, как таковой, нет. В общем, сразу видно, что Бобров, несмотря на относительные жизненные успехи, все равно остался неотесанным и туповатым жлобом. В руках у Боброва туго набитый портфель из дерматина. В портфеле несколько папок с бумагами, две чекушки водки, раскладной стакан, огнетушитель, кассетный магнитофон «Спутник», наушники, свечки, спички, бутерброды, отвертка и куча других полезных предметов.
Игорь Валентинович Саранча – 33 года, махровый либерал, руководитель медиа-холдинга. На нем дорогой костюм и дорогая обувь. Рубашка и галстук идеально соответствуют костюму. Очки в дорогой оправе. Модная стрижка, дорогой парфюм, еще более дорогой мобильник. В руках изящная папка из натуральной кожи. Видно, что человек идеально интегрирован в жизнь мегаполиса. Речь красивая, правильная. Несмотря на либеральные тезисы о «равных возможностях», правах личности и пр., Саранча глубоко презирает все личности, находящиеся ниже него на социальной лестнице.
Голос Диспетчера – противной голос малообразованной тетки лет 40-45, искаженный плохим микрофоном и плохим динамиком. Голос доносится из коробочки на стенке лифта после нажатия соответствующей кнопки. В конце пьесы голос Диспетчера говорит, когда сам захочет. И догадливым зрителям становится понятно, что это говорит уже не противная и малограмотная тетка, а Самый Главный Диспетчер, который «разруливает» весьма серьезные вопросы.
Начало
Из-за кулис к лифту вальяжной походкой подходит Саранча и нажимает на кнопку вызова. Раздается гудение лифта. Саранча, о чем-то думая, смотрит то вверх, то вниз. Запыхавшись от быстрой ходьбы, появляется Бобров. Он останавливается возле лифта и вытирает мятым носовым платком лицо и шею. Зажимает ногами свой пухлый портфель, расстегивает пиджак и машет его полами, проветривая подмышки. На него со сдержанным скепсисом смотрит Саранча. Бобров перехватывает этот взгляд.
Бобров. Ффу-ухх! Ручная, как грицца, вентиляция! Хе-хе!
Саранча отворачивается от Боброва и делает выражение лица «И откуда берутся такие уроды?!» Бобров застегивает пиджак и прислушивается к лифту.
Бобров. Едет?
Саранча еле заметно кивает. Бобров снова почти прикладывает ухо к лифту.
Бобров. Что-то не слышно… Может, кнопку плохо нажали?..
Бобров делает несколько неуклюжих движений, пытаясь кратчайшим путем добраться до кнопки вызова и в то же время как-то обойти Саранчу. Наконец добирается до кнопки и несколько раз сильно на нее давит. При этом наступает на ногу Саранче. Саранча отдергивает ногу.
Саранча. Можно аккуратнее?!..
Бобров. Я извиняюсь… Не хотел…
Саранча снова отворачивается и беззвучно говорит одними губами какое-то слово. Точно нельзя определить, какое именно, но скорее всего, это слово «мудак». Бобров аккуратно трогает Саранчу за плечо.
Бобров. Я еще раз извиняюсь… Давайте, Вы мне теперь на ногу наступИте!
Бобров выставляет вперед правую ногу, предлагая Саранче на нее наступить.
Саранча. Зачем?
Бобров. Ну как же!.. Примета есть такая. Я Вам наступил, теперь Вы мне наступИте. А то поссоримся.
Саранча. Спасибо, не надо. Я в приметы не верю.
Бобров. Напрасно!
Открываются двери лифта. Бобров и Саранча заходят в кабину.
Бобров. Вам на какой?
Саранча. Сто тридцать третий.
Бобров. О! Надо же! Как грицца, совпадение! И мне тоже на сто тридцать третий.
Бобров нажимает кнопки на панели лифта. Двери закрываются, и лифт едет вверх. Саранча становится спиной к задней стенке и закрывает глаза, всем видом давая понять, что не желает общаться с Бобровым. Бобров несколько секунд смотрит на Саранчу, а потом открывает свой портфель и копается в нем. Достает из портфеля большие наушники и надевает их на голову. Провод от наушника тянется в портфель. Бобров слушает музыку, покачиваясь в такт, а затем начинает громко подпевать песню итальянских коммунистов.
Бобров. Avanti o popolo, alla riscossa,
Bandiera rossa, Bandiera rossa
Avanti o popolo, alla riscossa,
Bandiera rossa trionfera.
Саранча открывает глаза и делает кислую мину.
Саранча. А потише нельзя?
Бобров не слышит и с удвоенным энтузиазмом исполняет припев.
Бобров. Bandiera rossa la trionfera
Bandiera rossa la trionfera
Bandiera rossa la trionfera
Evviva il comunismo e la liberta.
Саранча оттягивает наушник Боброва и кричит ему в ухо.
Саранча. Але! Уважаемый! Хватит уже орать!
Бобров сдергивает наушники.
Бобров. Че?..
Саранча. Че… Ну, можно как-то потише ехать? Вы ж в общественном месте, а не в лесу!
Бобров. А Вы че?.. Музыку не любите?
Саранча делает мину, означающую, что музыку он любит, но ненавидит вопли всяких идиотов.
Бобров. А, ну если не любите, тогда я извиняюсь, конечно. А я хорошую музыку, знаете, очень уважаю!.. Не вот это вот!.. Всякое!..
Бобров, делая движения руками на уровне своей головы и корча рожи, показывает, какое – «всякое».
Бобров (потрясая кулаком). А настоящую музыку! Такую, чтоб, как грицца, на века!
Бобров достает из портфеля кассетный магнитофон «Спутник-402» (производства СССР), перемотанный изолентой.
Бобров (показывая на магнитофон). Я вот здесь специально все самое лучшее позаписывал. Тут у меня все! И Кобзон! И София Ротару! И вот это вот… Знаете?.. (начинает петь, притопывая ногой)
И с полей уносится печаль!
И с души уходит прочь тревога!
Саранча прислоняется к стенке и обхватывает голову рукой.
Бобров (воодушевленно). Впереди у жизни только даль,
Полная надежд людских дорога.
Раздается страшный скрежет. Лифт останавливается, свет гаснет. На сцене и в зале - полная темнота.
Бобров. Яп-п-п-ппонский Бог! Приплыли! Етить твою через задние ноги!
Саранча. Э! Можно поаккуратней! Своими… Задними ногами!
Бобров. Извиняюсь, не понял.
Саранча. Вы мне опять на ногу наступили! Не чувствуете?!
Бобров. Нет, не чувствую. Если б свет был, я б, как грицца, увидел… Что наступил… А так… И не вижу, и не чувствую… Ну, извиняюсь еще раз!
Саранча (вполголоса). Удод!..
Несколько секунд в кромешной темноте слышны только тихие и непонятные звуки. Это Бобров роется в своем портфеле. Неожиданно раздается голос Саранчи.
Саранча. Але!.. Але!.. Меня слышит кто-нибудь?
Бобров. Слышу, не глухой!
Саранча. Але! Але-о-о! Мы в лифте застряли.
Бобров. Да уж заметил. Что застряли.
Саранча. Помолчите, пожалуйста! Я не с Вами разговариваю.
Бобров. А с кем?!
Саранча. С диспетчерской.
Бобров. Ах, с диспетчерской! А я и думаю, что это Вы такой вежливый стали!.. Ну и как успехи? Как грицца, переговорном процессе?
Саранча. Слушайте, ну помолчите Вы, в конце концов! Или хотите тут до утра просидеть?!
Бобров. Ха! До утра!.. Я как-то трое суток в лифте просидел…
Саранча. Але! Але!.. Але!.. Диспетчерская!.. Але!..
Бобров. Тоже поначалу кнопку жал. А потом оказалось, это вообще не кнопка… А болт декоративный. В темноте ж можно так ошибиться!.. Что, я извиняюсь, потом всю жизнь стыдно будет…
В лифте загорается свет. Это свеча в руке Боброва. Саранча оборачивается и жмурится.
Бобров. Вот! Как грицца, луч света в темном царстве!
Бобров подходит к переднему ограждению и, накапав воска, устанавливает на нем горящую свечу.
Саранча. Вы тут пожар еще устройте! Тогда вообще будет весело!
Бобров. Не волнуйтесь, товарищ! Как грицца, соблюдайте спокойствие! Насчет пожарной противобезопасности все предусмотрено!..
Бобров достает из портфеля портативный огнетушитель и демонстрирует его Саранче.
Бобров. Огнетушитель углекислотный. ОУ-2. Тушит любые объекты. В том числе и горящие лифтЫ с пассажирами.
Бобров прячет огнетушитель в портфель и достает оттуда еще одну свечку. Зажигает ее от первой и тоже устанавливает на переднее ограждение. Саранча несколько раз нажимает кнопку вызова диспетчера, но ответа не получает. Саранча засовывает руки в карманы брюк и начинает нервно ходить из угла в угол.
Саранча. Н-да!
Саранча достает из кармана мобильный телефон, ищет в базе номер и нажимает вызов. Прикладывает телефон к уху.
Саранча. Алло!.. Ал…
Саранча смотрит на мобильник и видит, что батарея села.
Саранча. Твою мать! Блин! Твою мать! Ну что ж все так через жопу-то а?! Что ж это за страна-то такая?! Лифт застрял, батарея села!..
Саранча злобно оглядывается на Боброва, видимо собираясь и его вставить в негативный логический ряд, но сдерживается и несколько секунд молча смотрит на попутчика.
Саранча. Извините, Вы мне телефон не дадите? Мне очень надо один звонок сделать… Обещаю, я недолго. Полминутки…
Бобров достает из портфеля старинный мобильный телефон с выдвигающейся антенной, вытаскивает антенну зубами и протягивает телефон Саранче. Саранча берет телефон.
Бобров. Только в нем денег нет. Я так считаю: если кому надо – пусть, как грицца, сами звОнят. А мне и нормального телефона хватает. А то ведь от этих мобильников знаете, что бывает?
Саранча. Что?
Бобров. Рак мозга и, я извиняюсь, импотенция.
Саранча шумно выдыхает воздух и сует телефон назад Боброву. Саранча теряет самообладание и делает нервные движения.
Саранча. Так… Связи нет… Диспетчер, падла…
Саранча подходит к кнопке диспетчера и несколько раз тычет в нее пальцем.
Саранча. …не отвечает, сссука тупорылая!
Саранча громко стучит костяшками пальцев в стенку лифта.
Саранча. Кхе-кхе. (Громко говорит). Извините! Тут есть кто-нибудь?
Бобров. Э-э! Дорогой, Вы мой товарищ! Кто ж так стучит? Стучать надо так, чтоб их там всех, как грицца, перетипало!
Бобров разворачивается спиной к стенке и изо всей силы лупит в нее пяткой.
Бобров (громко кричит). Лю-ди!!! По-мо-го-те!!!
Бобров прекращает стучать и прислушивается.
Бобров. Не слышат… Етить его через задние ноги! Звукоизоляция… Хорошая! Раньше вот вообще не было никакой звукоизоляции! Если в лифте застрял, так мог такой грохот поднять, что, я извиняюсь, весь дом сбегался, кто в чем! Вот скажите мне, как интеллигентный человек, для чего всю эту звукоизоляцию придумали? И, самое главное, кто?
Саранча снимает очки, дышит на них и протирает специальной тряпочкой.
Саранча (тихо). Бред! Бред какой-то…
Бобров. Господа с Уолл-стрит и улицы Пикадилли придумали! Чтоб мы, как грицца, не слышали, как они там у себя долларами шелестят! А они не слышали, как дети в Африке от голода плачут.
Бобров морщит лоб и продолжает развивать начатую мысль.
Бобров. Придут к кому угодно… Убивать будут… И никто не услышит! Вот так нас всех по одному, как грицца, и передавят! И все тихо, спокойно… Звукоизоляция!
Саранча. Фантазия у Вас, однако… Как у Ганса Христиана Андерсена. Вы бы лучше придумали, как нам выбраться отсюда.
Бобров чувствует, что с ним начинают говорить на равных, и это его вдохновляет. Бобров достает из портфеля большую отвертку.
Бобров. А че тут придумывать? Сейчас болты пооткручиваем и дверь сымем…
Внезапно раздается голос диспетчера из коробки с кнопкой.
Диспетчер. Я те сыму! Сымет он! Ты ее вставлял, шоб сымать?!
Бобров от неожиданности роняет отвертку, а Саранча подпрыгивает. Оба замирают, открыв рот.
Диспетчер. Але! Кто звонил?
Саранча подскакивает к переговорному устройству.
Саранча. Алло! Алло! Диспетчерская?! Это мы звонили! Мы тут застряли!
Диспетчер. Застряли?!.. Прыгали, наверное? В лифте?
Саранча. Да никто тут не прыгал! С чего Вы вообще взяли, что мы прыгали?!
Диспетчер. Ага! Не прыгали! Значит, лифт ехал-ехал, а потом взял и поломался… Да?! Ни с того, ни с сего?!
Саранча. Послушайте, эээ… барышня…
Диспетчер (перебивает). Кто?! Какая я тебе барышня?! Жену свою дома будешь барышней обзывать! Понял?! Барышня!
Бобров видит, что Саранча ведет переговоры в корне неправильно и приходит на помощь.
Бобров (отодвигает Саранчу в сторону). Я извиняюсь… (в переговорное устройство) Слышь! Красавица! … Але!.. Ты меня слышишь?
Диспетчер (пережевывая какую-то пищу). Слышу прекрасно! Можно не орать!
Бобров. Так мы это… Мы тут немножко застряли…
Диспетчер. Ну, так немножко потерпите теперь. Бригада будет через час – не раньше!
Саранча. Алло! Алло! Подождите! Подождите! А нельзя как-то побыстрей? Может, есть какая-нибудь экстренная бригада? Я заплачу за срочность.
Диспетчер. Вам же сказали – через час! А может, и через два! ВызовОв много! Ждите! И не вздумайте мне там в лифте нассать!
В переговорном устройстве раздается щелчок – Диспетчер отключается.
Бобров с помощью одной артикуляции беззвучно произносит несколько матерных слов коробочке с кнопкой, выражая свое негативное отношение к Диспетчеру. Саранча опять шумно выдыхает и прислоняется к стенке лифта. Включается тусклое аварийное освещение синюшного оттенка. Саранча и Бобров поднимают голову вверх и смотрят на лампу.
Бобров. О! Включили! Люминацию!
Бобров гасит свечи.
Бобров (дует на свечки). Романтику гасим, переходим, как грицца, к прозе будней.
Бобров кладет свечки в портфель и достает оттуда чекушку водки и раскладной стакан. Ловким взмахом руки раскрывает стакан и откручивает крышечку на бутылке.
Бобров. Может по пять капель? Как грицца, стресс снять… Ну и вообще… Тонус, так сказать, приподнять…
Саранча. Да, пожалуй, Вы правы. Тонус, как Вы говорите? Приподнять? Не помешает…
Бобров наливает в стакан водку и протягивает его Саранче.
Бобров. Ну, давайте… Вы из стаканчика, а я уж, как грицца, по-пионерски… Буду дудеть, как юный трубач. Хе-хе-хе!
Саранча достает из внутреннего кармана плоскую металлическую флягу и откручивает крышку.
Саранча. Спасибо, конечно, но… Я водку не пью. Предпочитаю бурбон.
Бобров. Бурбон… Бурбон – оно конечно, слово красивое… Ну, давайте… Как грицца, за знакомство!
Бобров выдыхает и залпом пьет свой стакан. Занюхивает рукавом. Саранча тоже делает глоток из фляги. Бобров стряхивает свой стакан и протягивает ладонь Саранче.
Бобров. Бобров. Николай Петрович.
Саранча после двух секунд размышлений все-таки протягивает руку Боброву.
Саранча. Игорь Валентинович Саранча.
Бобров. Очень приятно. Это у Вас, я извиняюсь, своя фамилия, или, как грицца, псевдоним?
Саранча непроизвольно морщится.
Саранча (недовольным тоном). Своя.
Бобров. Это еще что! Я вот, когда в заводской многотиражке работал, так у нас по обмену опытом чехословаки приезжали. У руководителя делегации фамилия, знаете, какая была? Высрачка! Индржих Высрачка! Так мы неделю, ржали, аж хрюкали!.. Как кабаны… А потом, ничего, привыкли…
Саранча (перебивает). Ну и что Вы этим хотите сказать?
Бобров. Так я и хочу сказать – фамилия в человеке не главное! Главное, чтоб он был полезным, как грицца, членом общества! (пауза) Предлагаю вот за это и выпить!
Бобров наливает себе еще водки.
Бобров. Ваше драгоценнейшее! (пьет водку)
Саранча смотрит с кривой улыбкой на Боброва, тоже прикладывается к фляжке и делает три больших глотка.
Саранча (сам себе). Первый раз в жизни в лифте выпиваю!.. Дурдом! Вот это застрял, так застрял!
Бобров. Да разве ж это застрял?! Ха! Застрял. Я вот Вам одну историю расскажу… Поучительную… У нас как-то в деревне… Сам-то я с Белгородской области… Ну, уже лет сорок, как переехал… Так вот… Одна баба - Надька с толстой жопой - комбикорм на складе, как грицца, коммуниздила. Там на складе дырка была в стене. И она в этой дырке, значит, один раз застряла. И так застряла, шо, как грицца, и не взад, и не вперед. А на складе как раз бригада шабашников работала – крышу шифером крыли. Внахлест. Так они ее всей бригадой, я извиняюсь, неделю драли. Ну и кормили, правда. С одной стороны, значит, дерут, а с другой кормят…
Саранча. Ну и в чем мораль Вашей истории?
Бобров (задумывается). Мораль?.. Ну, в чем мораль… А не фиг с толстой жопой в узкие дырки лазить – вот, в чем мораль!
Саранча (задумчиво). С толстой жопой в узкие дырки… Вы даже не представляете, какую глубокую мысль Вы сейчас сказали… У нас ведь везде так! (широко разводит руки) Вот такие жопы уже понаедали, а все норовят в мышиную норку залезть и последнюю корочку стащить… Хрен за ними пропихнешься! Жопами задавят!
Саранча глубоко вздыхает.
Саранча. Ну что, по третьей?
Бобров. А я извиняюсь, можно попробовать, как грицца, вот этого вашего?..
Саранча. Да ради Бога!
Саранча наливает немного бурбона в стакан Боброва. Бобров несколько неудовлетворенно смотрит на очень небольшую дозу.
Саранча. Конечно, лед бы не помешал. Чтоб букет полностью раскрылся.
Бобров. Ничего-ничего! Мы и так букет раскроем… Как грицца, если букет правильный, его организм в любом виде примет.
Бобров выдыхает и залпом опрокидывает виски. Саранча внимательно смотрит на Боброва и ждет оценки напитка.
Саранча. Ну как?
Бобров мусолит языком во рту и пытается выделить вкусовые ингредиенты бурбона.
Бобров. Ореховые перепоночки… Ванилин… И, я извиняюсь, отдает кукурузой… Но в целом букет есть.
Саранча. Хм!.. Этот букет, между прочим, пятьсот баксов за бутылку стоит!
Бобров. Скока?!!!
Саранча. Пятьсот баксов.
Бобров. От гниды буржуйские, а! Все кровь сосут из трудового народа! Все не насосутся никак!
Бобров достает из портфеля два перышка зеленого лука.
Бобров (протягивает лук Саранче). Будете?
Саранча. Нет-нет… Спасибо…
Бобров жует лук.
Бобров. Пятьсот баксов за бутылку! Это ж полжизни надо корячиться, чтоб один раз выпить по-лЮдски!
Саранча. Ну… Это у кого как получается… Пока мы вот тут в лифте торчим, я б уже на три ящика заработал… Ну что?.. Еще по одной?
Саранча откручивает крышечку фляги. Бобров пару секунд колеблется.
Бобров. А-а-а… (машет рукой) Давайте!
Саранча наливает Боброву в раскладной стаканчик.
Саранча. Предлагаю выпить за то, чтоб нас отсюда побыстрее вытащили!..
Бобров. Согласен! За досрочное, как грицца, освобождение!
Саранча и Бобров выпивают. Бобров достает из портфеля сверток и разворачивает его. В свертке – бутерброды с вареной колбасой. Колбаса нарезана ломтями толщиной в два сантиметра.
Бобров. Загрызнуть… Это дело… Не желаете? А то че мы, как алкашня, без закуси? Не рябчики, конечно, с ананасами, но… Как грицца… Белки, жиры, углеводы в ассортименте.
Саранча берет бутерброд, откусывает большой кусок и жует. Бобров ест второй бутерброд. Бумагу комкает и прячет в карман.
Бобров. Ну, теперь Ваша очередь…
Саранча (не понимает). Какая очередь?
Бобров. Ну, как какая? Историю рассказывать. Нам тут еще (смотрит на часы), как грицца, куковать будь здоров!
Саранча (жует). Ну, хорошо. Сейчас что-нибудь вспомню…
Саранча секунд десять сосредоточенно жует, вспоминая забавную историю из жизни. Бобров внимательно смотрит на Саранчу. Саранча, наконец, прожевывает кусок.
Саранча (дожевывая). Один мой знакомый замминистра… Поехал как-то на воды в Баден-Баден… Новую секретутку обкатать… Ну и заодно геморрой подлечить… Во-о-от! (снова откусывает кусок бутерброда) Повел он ее, значит, в ресторан… А она ему и говорит: «Я голодная, как стая голодных львов», и заказывает литровую бутылку шампусика и салат из раковых шеек и авокадо… Шесть порций.
Бобров. Прожорливая! Профура!
Саранча (ухмыляясь в преддверии собственно смешного). Если бы!.. Пока официант туда-сюда ходил, она жрать передумала и ее, типа, на танцы потянуло. А заказ-то, сука, уже сделан! Шампанское – триста евро. И салат… По шестьдесят восемь евро за порцию. И куда это все теперь прикажете?! По карманам рассовать?! Пришлось замминистру самому все скушать. Но! Авокадо, раковые шейки и шампанское, скажу я Вам – это все равно, что жрать карбид и запивать водичкой. Естественно, через пять минут…
Саранча как плохой рассказчик анекдотов начинает ржать, не дойдя до финала истории. Но Бобров прекрасно понимает, что произошло через пять минут, и тоже ржет.
Саранча (смеясь). Короче, через пять минут он уже сидит в сортире. Сидит долго… Все-таки шесть порций раковых шеек… За пять минут не выдавишь… Делать ему, извините, нехуй… А в кармане у него – колечко с брюликом. Утром купленное. И вот сидит он на очке и думает: секретутке его подарить, чтоб трахалась с огоньком, или супруге своей везти, чтоб не трындела. В общем, думал он, думал, пока кольцо в очко не уронил. Представляете?.. Четыре с половиной карата – в унитаз! Бульк!
Бобров (с пьяным вызовом). Представляю!
Саранча. Замминистра обсирается уже по второму кругу. Теперь уже от душевного расстройства. И встает перед ним извечный вопрос русской интеллигенции: блядь, что делать?! А делать нехер! Пришлось ему закатывать рукав вот досюда (показывает) и лезть рукой в унитаз. Туда рука вошла нормально. А вот обратно – не идет.
Бобров. Значит унитаз, как грицца, был с односторонним движением!
Саранча. Ну, типа того. Короче, просидел он с рукой в унитазе полтора часа. Пока его уборщица не заметила. Сам бы он ни за что на помощь не позвал. Гордый, сука! Короче, сбегается весь ресторан, позырить на русское чудо. Позырили… Поржали… И стали его тянуть… Как репку… Но только пиджак порвали. Еще минус шестьсот баксов. В общем, пришлось сантехнику кувалдой разбивать...
Саранча откручивает крышечку фляги. Бобров автоматически подставляет свой стакан. Саранча опрокидывает флягу, оттуда вытекает несколько капель.
Саранча. Упс! Кончилось горючее…
Бобров. Спокойно! Ситуация под контролем.
Бобров наклоняется к портфелю, достает еще одну чекушку.
Бобров. Как грицца, дозаправка в воздухе.
Бобров откручивает крышку, доливает себе в стакан и протягивает чекушку Саранче. Саранча берет чекушку.
Саранча. Прозит!
Бобров. Извиняюсь, как?
Саранча. Ну… Ваше здоровье! По-немецки.
Бобров. Понял.
Бобров и Саранча выпивают.
Бобров. Ну и че там, с этим… Обосравшимся министром? Нашли?.. Кольцо?..
Саранча (занюхивает рукавом). Ни хрена!.. Пропало кольцо. Безвозвратно. Но! Вместо кольца нашли часы!
Бобров (с изумлением). Какие часы?
Саранча. Швейцарские. Фирма «Валентайн и Циммерман». Девяносто штук штук стоят!
Бобров. Долларов?!
Саранча. Евро!
Бобров. В унитазе?!
Саранча. Именно! Замминистра, конечно, сразу сказал, что это его. Что за ними, собственно, и нырял…
Бобров. От сука хитрожопая! Я, конечно, извиняюсь… Нет, ну Вы мне вот объясните… Ну почему все так устроено?! Одним всю жизнь – во!
Бобров делает знаменитый жест – удар ладонью по согнутому локтю.
Бобров. Как грицца, хрен на блюде! А другие даже в говне себе выгоду найдут! Ну откуда такая несправедливость?!
Саранча. Почему несправедливость? Допустим, кто-то хочет жить богато… Все иметь… Ни в чем себе не отказывать… И ради этого этот кто-то реально жопу рвет так, что дым идет! А если надо, и в говно ныряет!
Саранча раскручивает водку в чекушке и выливает себе в горло.
Саранча. А вся вот эта биомасса – так она ж делать ничего не хочет! Только трындит! Коррупция, блядь! Проклятые олигархи все спиздили! А кто тебе мешает?! Стань олигархом и тоже все спиздь! Только, чтоб стать олигархом надо мозги иметь и жопой шевелить!
Бобров. Ага! Конечно! Если все станут олигархами и начнут все пиздить… Да от страны за неделю одни огрызки останутся! Все в Лондон вывезут!
Саранча. Почему… В Лондон?..
Бобров. Ну не в Лондон, так… В Париж! Или куда там еще у вас принято вывозить народное добро?! В эту, блядь… Как ее?.. Оффшорную зону?!
Саранча. А что Вы, собственно, так переживаете за эту страну? Что она Вам дала? Эта страна?!
Саранча «выпадает из формата» и начинает откровенно хамить Боброву.
Саранча (хватает Боброва за одежду). Костюмчик вот этот обдроченный? Или (показывает на бутерброд Боброва) колбасу из говна?!
Бобров (размахивает недоеденным бутербродом). Так, а кто?!.. Кто в эту колбасу говна напхал?! А?! Кто, я Вас спрашиваю?!
Саранча. Кто?..
Бобров. Кто… Либерасты! Дерьмократы! И олигархи!.. Вонючие! Сначала страну развалили! А потом в колбасу говна напхали! При Сталине за такую колбасу в три минуты б расстреляли! Из танка прямой наводкой!
Саранча. О-о-о-о! Началось!.. Старые песни о главном! Ну давайте, давайте… Что там у нас еще было при Сталине? Маргарин по три копейки и кино «Волга-Волга»?.. В сельском клубе по субботам?..
Бобров. Да! И «Волга-Волга»! И маргарин по три копейки! А самое главное – человек человеком себя чувствовал!
Саранча. Конечно! Человеком! С кайлом на Беломорканале. Да твой Сталин полстраны в лагерях уморил, а вы все его в жопу целуете!
Бобров. Вот только не надо вот это вот! Вы мне еще про Архипелаг ГУЛАГ расскажите!
Саранча. А что?!.. Не было никакого ГУЛАГа?!
Бобров. Для кого надо, был! Для всякой сволочи антисоветской. И пидарасов с проститутками! А нормальные люди в Кисловодске отдыхали! И в Пицунде, между прочим!
Бобров достает из портфеля тонкую брошюру, отпечатанную на ротапринте.
Бобров (демонстрируя брошюру). Вот! Вся правда о Сталине!
Бобров достает из нагрудного кармана очки и листает брошюру. Находит нужное место.
Бобров. Так… Ага! (поднимает указательный палец) Цитирую: в 1937-м году в СССР общее количество заключенных было меньше, чем сегодня в Соединенных Штатах Америки. Ну?!
Саранча. Че ты нукаешь? Цитирует он, блядь! Сам, небось, и накарябал эту… Писульку!
Бобров. Да ничего я не карябал! Я вот, знаете, вообще удивляюсь: откуда всякая писюнота зеленая знает, как было при Сталине? Ты что, жил при Сталине?
Саранча. Я не жил при Сталине! И слава Богу!
Бобров. Вот именно! Потому что таких, как ты, сразу бы или в расход или на лесоповал! И ты б там не бурбон свой жрал за пятьсот долларов, а баланду хлебал! Дырявой ложкой!
Саранча. Слушай, ты!.. Пенек совковый!.. А за что?!.. Ну, вот объясни мне!.. За что ты меня собрался расстреливать?! Стрелок, блядь, ворошиловский!..
Бобров. Да таких, как ты, мало расстреливать! (потрясает вокруг себя указательным пальцем) Ты посмотри, во что вы страну превратили? И в кого вы людей превратили? Полстраны – наркоманы и пидарасы! Проституток больше, чем учительниц и врачих вместе взятых! Свободу им подавай! Ваша свобода – это свобода воровать, грабить, людей обманывать! Отбирать у стариков… Инвалидов, ветеранов… Последние крошки!.. Изо рта выхватывать! Вы ж хуже фашистов! Либерасты вонючие! Вы ж устанавливаете такие правила, по которым выиграть может только самая распоследняя мразь. Порядочному человеку в вашем мире… Который вы устроили… Вообще ничего не светит!
Саранча. Да хватит уже орать! Че ты вообще орешь?! Ты для кого тут устроил, блин?.. Этот… Монолог Гамлета? Мы ж не на митинге. Никто тебя не слышит.
Снова неожиданно раздается голос Диспетчера. Бобров и Саранча вздрагивают.
Диспетчер. Что, значит, не слышит?! Все я прекрасно слышу. Правильно мужчина говорит! Собрать бы вас всех – бизнесменов вонючих – и утопить! В канализации! Продолжайте, мужчина!
Бобров (Диспетчеру). Спасибо!
Воодушевленный поддержкой Бобров берет Саранчу за лацкан и выдает монолог, глядя ему в глаза.
Бобров. Хочешь, я тебе скажу, кто ты есть на самом деле? Ты червяк! Мерзкий склизкий червяк! Ты умеешь только жрать и срать. Знаешь, как червяк яблоко жрет? Он ползет и жрет. Ползет и жрет!! А за ним только говно остается! Одно яблоко сожрал – ползет другое искать… Ни пользы от тебя, ни радости! Ни хера! Только говно остается!
Саранча теряет остатки светского лоска и тоже хватает Боброва за пиджак.
Саранча. А теперь, давай я тебе расскажу, кто ты есть! Ты ишак! Понял?! На тебе мешки возят и палкой по жопе лупят! И кормят через раз! Соломой! Чтоб только не сдох! И ты этим еще гордишься! Пролетарий, блядь, тупорылый!
Саранча немного успокаивается, отпускает пиджак Боброва и поправляет свою одежду.
Саранча. А я червяк! Да, я червяк! Сижу в яблочке. Из дырочки вылез – сверху солнышко, небо синее, листочки вокруг шелестят! (показывает большой палец) Во такая вот жизнь!
Бобров поднимает с пола портфель и прячет туда брошюру про Сталина.
Бобров. Да ты даже не червяк! Гнида ты тифозная! Тьфу!
Бобров плюет в сторону Саранчи и попадает ему на одежду. Саранча смотрит на плевок, переводит негодующий взгляд на Боброва.
Саранча. Ты… Ты че творишь, скот?!
Саранча достает из кармана платок и брезгливо вытирает плевок с пиджака.
Саранча. Ты мне на пиджак плюнул!..
Бобров. Ничего! Купишь себе десять новых! Хозяин жизни!
Саранча хватает Боброва за воротник и орет в лицо.
Саранча. Ах ты скотина! Козел горбатый! Я тебе сейчас деревянный пиджак куплю! Ты понял, урод?! И подарю на похороны!
Саранча начинает душить Боброва.
Бобров (сиплым голосом). Пусти! Слышь, пусти! Ты меня сейчас задушишь!
Бобров хрипит и кашляет. Его лицо краснеет. Саранча продолжает душить Боброва с остервенением.
Саранча (торжествующе орет). Да-а-а! Я тебя! Сейчас! Задушу! Я б таких козлов как ты, каждый день душил!..
Бобров из последних сил нашаривает в своем портфеле огнетушитель и бьет Саранчу по голове. Саранча застывает с выражением крайнего удивления на лице, а затем теряет сознание и падает. Бобров роняет на пол портфель, и свободной рукой трет шею. Откашливается, сглатывает слюну и переводит дух.
Бобров. Получил?! Агрессор хренов! Будешь грабли свои совать, еще раз наверну! Понял, да?!
Бобров садится под стеночку и продолжает тереть шею.
Бобров. В жопе у тебя еще не кругло… Пролетарскую косточку переломить… Понял? И никогда вы, гниды буржуйские, нас не задушите! Мы вам еще устроим экспроприацию экспроприаторов! Будет вам еще… И архипелаг ГУЛАГ! И Беломорканал! Зубочистками будете землю рыть! От Каспия до Таймыра!
Саранча лежит на полу, не подавая признаков жизни.
Бобров. Че молчишь? Сказать нечего?
Саранча не шевелится и не открывает глаза.
Бобров. Э! Ты там че вообще?..
Бобров медленно встает и, держа огнетушитель наготове, осторожно подходит к Саранче и слегка пинает его ногой.
Бобров. Эй!.. Слышь!.. Хорош уже придуриваться… Я ж тебя не сильно приложил… Слышь?.. И потом ты сам виноват – чуть не задушил меня… Э-э! Ты че там? Умер что ли?
Бобров становится на четвереньки и прислушивается к дыханию Саранчи. Сначала сантиметров с 70-ти, а потом все ближе и ближе. Прижимается ухом к груди и слушает сердце.
Бобров (облегченно). Слава Богу!
Бобров понимает, что Саранча жив, но без сознания, и пытается привести его в чувство – хлопает по щекам.
Бобров. Эй, мужик! Хорош баловаться! Слышь?! Давай, вставай! Э! Слышь, че говорю?! Вставай, давай! А то костюм помнешь… Э-э! Как там тебя?.. Саранча? Вставай, Саранча!
Саранча упорно не хочет приходить в сознание. Бобров садится на пол и растерянно отдувается.
Бобров. Ёлкин дрын! Да что ж теперь делать-то, а?! Етить твою через задние ноги! Вот вляпался, так вляпался!
Бобров встает и чешет затылок.
Бобров. Так… Ну и что ж теперь, как грицца, делать прикажете? Скорую вызывать? Ну хорошо, вызову я скорую… (пауза) А скорая вызовет ментов… И, как грицца, (поет) по тундре, по железной дороге!.. Так, стоп! Не надо рыпаться! Надо все, как следует, обмозговать!
Бобров вылезает из лифта и, заложив руки за спину, ходит вокруг лифта по сцене и думает вслух.
Бобров. Будем рассуждать, как грицца, строго логически… Допустим, скорая приехала, а он уже того… Труп. Самостоятельно труп сесть в лифт не мог, значит, убил его кто?.. Не подходит. Вариант номер два. Скорая приехала, погрузила, а у него – перелом основания черепа или кровоизлияние, как грицца, в голову… В результате удара тупым тяжелым предметом. Исход, как грицца, летальный… И снова… Не подходит.
Бобров останавливается и несколько секунд думает молча.
Бобров. Так… Тогда рассмотрим оптимистический вариант.
Бобров разворачивается и снова ходит вокруг лифта, но уже в обратном направлении.
Бобров. С каких хренов этот говнюк вообще должен помереть?! Я ж его еле-еле тюкнул. Ну че с ним сделается? Таких уродов, как грицца, нейтронная бомба не берет, не то, что огнетушитель! Полежит минут десять… Ну двадцать!.. И очухается, как миленький. Во-о-от… А когда очухается… А когда очухается, он же, падла, как последний пидор, поскачет экспертизу снимать… Бабок даст, они ему такое понапишут… Что Чикатиле не снилось! А потом, конечно, ментам заяву накатает… И что мы получаем? Опять по тундре, по железной дороге…
Бобров останавливается и обращается к публике.
Бобров (стуча кулаком в грудь). Ну, поцапались!.. По пьяни… Ну, с кем не бывает?! Ну, тюкнул я его слегка… В рамках, как грицца, самообороны. Ну, и что мне за это причитается? Ну, хорошо, общественное порицание! Ну так признаю ж… Был не прав, погорячился… Ну, пятнадцать суток – максимум! Но эта ж сука все так вывернет!.. Дружков своих блатных подключит… Министров-замминистров… И впаяют мне, как грицца, лет пятнадцать… Я извиняюсь, с конфискацией…
Бобров заходит в лифт и говорит, обращаясь к Саранче.
Бобров. Да откуда ты вообще свалился на мою голову? А?.. Кто ты вообще такой?.. Чтоб я из-за тебя на старости лет нары парил?! (Задумчиво) Кто ты такой?..
Бобров наклоняется и поднимает папку Саранчи.
Бобров. А в самом деле, что ты за гусь вообще такой?..
Раскрывает папку, просматривает бумаги. Одну бумагу начинает читать. По мере чтения лицо Боброва становится все более возмущенным.
Бобров. …за последние пять-семь лет информационные технологии радикально изменились… мг-мг-мг… поэтому дальнейшее финансирование бумажных СМИ является нецелесообразным. Особенно псевдолевацких газет, ориентированных на маргинальные слои и пенсионеров. Таких как, например, «Рабочее дело», «Народное дело», «Трудовое дело» и «Красный реванш»… (Саранче) Ах ты ж, сука! (Продолжает читать) Освободившиеся средствА предлагаю вложить в развитие медиа-холдинга «Либеральные инициативы». Подпись: генеральный директор медиа-холдинга «Либеральные инициативы» И. В. Саранча.
Бобров возбужденно расхаживает по лифту и обращается к бесчувственному Саранче.
Бобров. Ну ты молодец! А! Молодец какой! Это что же получается, етить твою через задние ноги?! Мой «Красный реванш», значит, закрыть на хер, а все денежки отдать тебе, да? На твои сраные либеральные инициативы?! Инициатор, блядь! Саранча, сука, ненасытная! Все жрешь да?! Все не нажрешься никак?!
Бобров кладет бумаги в папку, бросает папку сверху на Саранчу.
Бобров. А я за него переживаю: выживет, не выживет… Да я тебя, гнида, сам сейчас уморю… (думает) Мы тебя… Под несчастный случай оформим.
Бобров выходит из лифта, нарезает круги и рассуждает.
Бобров. А дело было так… Застряли мы, значит, в лифтУ. Ну, я-то к этому спокойно отношусь. Застряли, как грицца, и застряли… Надо подождать немного, приедут – вытащат. А потерпевший сразу начал вести себя, я извиняюсь, неадекватно. Стал по кабине метаться, орал, что у него очень важная, как гриица, деловая встреча…
Бобров возвращается в лифт.
Бобров (вытаскивает из портфеля отвертку). А потом… Потерпевший вытащил из кармана отвертку и раскрутил стенку лифта…
Бобров начинает выкручивать шурупы из стенки лифта, репетируя при этом беседу с ментами.
Бобров. Я, главное, его остановить хотел, говорю: «Это опасно!» А он мне говорит: «Отлезь дед, или я тебе кишки на эту отвертку намотаю!» И, значит, открутил стенку, вылез в шахту, сорвался и, я извиняюсь, навернулся. Хотел выиграть пять минут – потерял жизнь. Диалектический, как грицца, закон материализма. Кстати, и лифтерша может подтвердить, что господин этот очень сильно торопился: кнопку нажимал, скандалил, требовал немедленно бригаду прислать…
Пораженный внезапной мыслью Бобров застывает и кусает себя за кулак. На цыпочках выходит из лифта.
Бобров. Етить твою через задние ноги! Про лифтершу-то я, как грицца, и забыл! А если она все слышала? Она ж меня сдаст, как стеклотару. (Пауза) А если не слышала?.. Ну не могла же она всю дорогу сидеть и нас слушать! У нее ж таких лифтОв, наверное, штук сто! (Задумывается). Слышала или не слышала?..
Бобров возвращается в лифт. Нажимает на кнопку.
Диспетчер. Ну что еще? Чего звоните? Собирается уже бригада. Сейчас выезжают.
Бобров. Да я не по этому вопросу.
Диспетчер. А по какому еще?
Бобров. Вы… Я извиняюсь… В последнее время ничего такого странного, как грицца, не замечали?
Диспетчер. Чего такого странного?
Бобров по ответу диспетчера понимает, что она ничего не слышала и делает удовлетворенное лицо.
Бобров. Ну… Необычного. Как грицца, аномального… Инопланетяне там… Снежный, как грицца, человек…
Диспетчер. Вы что там, в замкнутом пространстве совсем ошизели?! Так я могу санитаров из дурдома вызвать!
Бобров. Не-не-не, Вы меня неправильно поняли. Просто мы тут подумали, может Вам там скучно…
Диспетчер. Мне тут охренительно весело! И чтоб Вы знали, у меня муж и двое детей!.. (пауза) Дебилов!..
Из коробочки раздается щелчок – диспетчер выключает связь.
Бобров. А-а-а… Ну тогда извините.
Бобров откручивает последний шуруп и вынимает фрагмент стенки лифта. Берет Саранчу за ноги, разворачивает головой к дырке в стене и пытается толкать, как тачку, держа за ноги. Боброву тяжело, он пыхтит, из-под пиджака вылезает галстук.
Саранча. Извините, а Вы галстук сами себе завязываете?
Бобров от неожиданности отпускает ноги Саранчи, и они с громким стуком падают на пол.
Бобров. Что?!
Саранча. Я говорю, Вы галстук себе сами завязываете? Или, может, кто-то Вам помогает?
Бобров. Сам. А что?
Саранча. Ну, я смотрю, у Вас узел «двойной Виндзор»…
Бобров. Ну и че?
Саранча. Ну… Как-то не вяжется… С Вашим… Общим… Имиджем.
Саранча медленно и грузно встает, схватившись за свисающий галстук Боброва.
Саранча. Что-то у меня состояние какое-то непонятное… Такое ощущение, как будто огнетушителем по голове треснули… Вы меня случайно огнетушителем по голове не били, нет?..
Бобров несколько секунд соображает, как себя вести, и на всякий случай отвечает вопросом на вопрос.
Бобров. А Вы что, ничего не помните?
Саранча. А что я должен помнить?
Бобров. Ну как же?.. Мы с Вами ехали в лифте, лифт застрял…
Саранча. Да?.. А как я на полу оказался?
Бобров. Ну так, э-э-э… Вам же плохо стало. Вы это, как грицца, сознание потеряли. Вы случайно клистирофобией не страдаете?
Саранча. Чем?
Бобров. Ну, клистирофобия (показывает руками замкнутое пространство). Боязнь замкнутых, я извиняюсь, пространств.
Саранча. Не помню. Может, и страдаю. А стенку кто отвинтил? Это Вы что, в шахту меня сбросить хотели?
Бобров не очень убедительно изображает благородное возмущение.
Бобров. Да… Да… Да, Вы что?! Я подумал… Душно здесь. Хотел, как грицца, свежего воздуху напустить. Как Вы вообще могли подумать такое!
Саранча. А что я должен был подумать! Страну-то окончательно до ручки довели! Дерьмократы с либерастами! Вокруг одни подонки и, я извиняюсь, педерасты! В лифтах же страшно ездить! Того и гляди… Или огнетушителем по балде навернут, или в шахту сбросят!
Бобров не может понять: то ли Саранча от удара по голове сошел с ума, то ли он все помнит и издевается над ним. На лице Боброва нейтрально-дебильное выражение.
Саранча. Народ же оскотинился до последней степени! (хватает Боброва за галстук) А все почему, я Вас спрашиваю?!
Бобров (растерянно). Почему?..
Саранча. А потому что ходят вот такие вот… С «двойными виндзорами»… Стиляги хреновы! И лижут жопу Западу! А порядка в стране нет!
Бобров. Я… Я не лижу… Жопу Западу!
Саранча. Да, конечно! Все вы лижете! Проститутки политические! Сталина на вас нет! Иосифа Виссарионовича! Трижды героя Советского союза и лучшего друга физкультурников! Он бы вас научил родину любить!
Бобров отбрасывает мысли о возможной провокации со стороны Саранчи и искренне соглашается с бывшим оппонентом.
Бобров. Да я… Товарищ!.. Да… Я всеми руками за!
Саранча. А попробовал бы ты у меня быть против! Подожди, дорогой товарищ, скоро мы выметем весь мусор из нашей страны! И железной рукой наведем образцовый рабоче-крестьянский порядок! И давайте-ка, дорогой Вы мой, наводить порядок прямо здесь и сейчас. Открутил стенку лифта – прикрути назад!
Бобров. А-а-а… Конечно… Конечно-конечно… Сей секунд, как грицца…
Бобров шустро достает отвертку, собирает с пола шурупы и начинает прикручивать на место пластиковую панель.
Саранча. Вкалывать будут все! Как вьетнамские гастарбайтеры! На заводах и фабриках! А не в офисах буржуйских жопы просиживать. А кто не на заводе, того в шахту – уголь топором рубить. Не хочешь в шахту – каналы рыть… От Калининграда до Владивостока!
Бобров с открытым ртом смотрит на Саранчу, забыв, что надо закручивать шурупы.
Саранча. И дисциплина у нас будет железобетонная. На каждом заводе на проходной – пулеметная вышка. Кто последний на работу идет, того из пулемета в расход к чертовой матери! Едешь в трамвае без билета – контролеры выволокли за ноги и повесили! И чтоб на каждой остановке висел «заяц»! А на груди табличка с надписью «За безбилетный проезд».
Бобров (восторженно). Правильно!
Саранча. Пидарасов и прочих участников гей-парадов отлавливать и публично казнить на Красной площади через посажение на кол!
Бобров. А вы, товарищ, не перегибаете? Может все-таки… СрокА какие-то давать… Десять лет… Ну там… Двадцать пять…
Саранча медленно поворачивается к Боброву и смотрит на него «чекистским» взглядом. Бобров от этого взгляда тушуется. Саранча подходит к Боброву и нависает над ним.
Саранча. СрокА, значит?! Ну, давайте разберемся… Гражданин… Что это Вы мне тут предлагаете… Значит, Вы мне предлагаете всякое антинародное отребье в тюрьмы сажать? И двадцать пять лет кормить его казенной высококалорийной баландой?! Вы хоть понимаете, что идейки Ваши на экономическую диверсию тянут?.. А?!
Бобров (горячо). Вы меня совершенно неправильно поняли! Я тоже за самые жесткие меры! Всей душой!
Саранча. Меры должны быть не жесткие, а жесточайшие! Врагов народа надо придавить так, чтоб говно из ушей полезло. Я Вам вот что скажу… Товарищ… В 53-м году мы совершили роковую ошибку. Не надо было объявлять народу, что товарищ Сталин умер.
Бобров (изумленно). Как?! Не надо?
Саранча наклоняется ближе к Боброву и говорит с ним доверительным тоном.
Саранча. А вот так! У каждого честного человека Иосиф Виссарионович был в сердце, а не в Кремле! Если бы не та роковая ошибка в 53-м, мы и сегодня бы жили в великой стране под названием СССР и строили бы коммунизм под руководством товарища Сталина!
Бобров. Подождите… Так это товарищу Сталину было бы больше 130 лет…
Саранча. Да. А что Вас смущает в этой цифре?
Бобров (неуверенно). Да в общем-то… Ничего…
Саранча. Все равно этот шанс мы просрали! Взяли и тупо просрали! (пафосно) У нас был бессмертный Сталин… А мы сами… Сами его угробили! Но не все потеряно, товарищ!
Саранча садится на пол рядом с Бобровым и обнимает его за плечи.
Саранча (доверительным тоном). Есть у меня одна идея! Проект, конечно, непростой… Да и недешевый… Но в случае успеха… А я верю в успех!.. В общем, я хочу клонировать товарища Сталина. Нужно только добыть генетический материал… Из кремлевской стены. Ну а дальше – дело техники.
Саранча похлопывает ладонью по своей папке.
Саранча (похлопывая). Я уже и бизнес-планчик набросал… Сейчас самое главное – найти стартовый капитал.
Бобров. А много надо-то?
Саранча. Ну… Если в долларах, миллионов сто.
Бобров. Нихерассе! Стартовый капитал!.. А где ж, как грицца, столько взять-то?..
Саранча. А вот это как раз не проблема. Мы с Вами зарегистрируем «Фонд возрождения Сталина». И если каждый честный сталинец даст нам всего по сто долларов…
Саранча достает из кармана калькулятор и считает.
Саранча. То нам потребуется… Один миллион честных сталинцев. Вы что хотите сказать, что в нашей стране не наберется один миллион настоящих патриотов?
Бобров (разводит руки). Гениально!
Саранча. А когда товарищ Сталин снова встанет у руля нашей великой родины, все инвесторы проекта автоматически войдут в сталинскую гвардию… В золотой сталинский миллион.
Саранча достает из папки ручку и чистый лист бумаги.
Саранча. Хотите быть первым номером в сталинской гвардии?
У Бобров от радости перехватывает дыхание, и округляются глаза. Он несколько секунд ничего не может сказать и только мелко кивает.
Бобров (хрипло). Хочу!
Саранча. Гоните сто баксов…
Бобров (с готовностью). А-а-а… Ага… Сейчас… Сейчас…
Бобров отворачивается от Саранчи и вытаскивает засаленное портмоне. Пересчитывает купюры, не вынимая из портмоне.
Бобров (считая деньги). Сейчас… Сейчас…
Бобров с деньгами в руках поворачивается к Саранче.
Бобров. У меня только восемьсот сорок рублей.
Саранча встает с пола, берет деньги и рассматривает их.
Саранча (цокая языком). Тц-тц-тц-тц… Восемьсот сорок рублей, конечно, не хватит… Для вхождения в золотой миллион товарища Сталина. За эту сумму я Вам знаете, что могу предложить?..
Бобров (взволнованно). Что?
Саранча. К товарищу Буденному… Во Вторую конную армию… Говновозом!
Бобров хватает ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.
Бобров. Почему?.. Говновозом?!
Саранча. Да потому что ты и есть говновоз! Твое главное призвание в жизни – возить говно! На тачке! Понял?!
Саранча бросает деньги в лицо Боброву.
Саранча. Или ты думал за восемьсот сорок рублей можно сразу из говновозов в генералиссимусы записаться?!..
Бобров собирает с пола деньги и запихивает их в портмоне.
Бобров. Подождите! Ну, подождите! Ну… Я… Я заплачу! У меня просто с собой сейчас нет!..
Саранча. Что?.. Что ты заплатишь?..
Бобров. Ну как… На клонирование товарища Сталина!
Саранча поворачивается к Боброву спиной и обращается к залу.
Саранча (залу). Нет, ну вы видели такого имбецила?! Его надо заспиртовать в банке и показывать в Кунсткамере!
Саранчу душит смех.
Саранча (сквозь смех). А на банке… Черным фломастером… Написать… Имбецил обыкновенный: сдавал деньги на клонирование Сталина.
До Боброва доходит, что Саранча последние десять минут его жестоко разыгрывал.
Бобров. Ах, ты ж сука фашистская!
Бобров вскакивает и дает Саранче мощный пендаль. Саранча бьется о стенку лифта. Лифт начинает раскачиваться.
Саранча. Уй! Блядь! Прямо по копчику!.. Ну все, козлина старая! Я тебя по этому лифту сейчас размажу!
Саранча хватает Боброва за лацканы пиджака и бешено трясет.
Саранча. Ты, сука-блядь!.. Выхухоль пролетарский!!!
Бобров точно так же хватает Саранчу.
Бобров. Сам ты… (на секунду задумывается) Пидарас!
Саранча и Бобров стучат друг другом о стенки лифта и продолжают ругаться.
Саранча. И не дыши на меня! А то разит изо рта, как из деревенской параши!
Бобров. А не нравится – не нюхай!
Бобров специально громко дышит в лицо Саранче. Саранча брезгливо морщится и отворачивает лицо.
Саранча (отворачиваясь). Ой, блядь! Фу-у!
Бобров. Че ты фукаешь?! Сам намазался одеколоном… Как проститутка! И фукает он еще!
Неожиданно раздается голос диспетчера.
Диспетчер. Э-э! Але! Вы там… В лифте! Вы че там?.. Прыгаете опять?! Вы сейчас допрыгаетесь, пока лифт оборвется!
Саранча и Бобров на мгновение отвлекаются от борьбы.
Саранча (кричит Диспетчеру). Слушай ты! Инфузория! С детьми-дебилами!.. И мужем-алкоголиком! Кто ты вообще такая, чтоб мне указывать?! Прыгать мне тут?!
Саранча бьет Боброва об стенку лифта.
Саранча. Не прыгать?!
Саранча опять бьет Боброва об стенку.
Саранча. Польку-бабочку танцевать?!
Диспетчер. Так, мужчина, матюкаться будете у себя дома! Поняли?! Или мне, может, милицию вызвать?!
Бобров пользуется тем, что Саранча отвлекся, и перехватывает инициативу. Теперь Бобров бьет Саранчу об стенку и кричит Диспетчеру.
Бобров. Вызывай, давай! И милицию! И пожарников! И скорую помощь! И вертолеты МЧС!! Всех вызывай! И сама приходи! Пусть все посмотрят, как я этого либерастюгу тут урою!!
Раздается громкий хлопок, лифт вздрагивает. Над лифтом звучит тревожный скрежет. Саранча и Бобров испуганно смотрят вверх, оглядываются и отпускают друг друга.
Саранча. Это что сейчас было?
Бобров. Не знаю…
Сверху раздается страшный треск. У Саранчи и Боброва от страха отвисают челюсти.
Саранча. Что?.. Это?..
Диспетчер. Это лифт сейчас оборвется! Вам же русским языком говорили – в лифтУ не прыгать! Говорили? Говорили!
Сверху раздается совсем страшный хлопок, и лифт с неприятным свистом летит вниз. Бобров и Саранча замирают с широко открытыми ртами и совершают непроизвольное мочеиспускание (у актеров под одеждой спрятаны грелки с краниками).
Диспетчер. Вы там че, мне лифт обрвали?! От мудачье! Ну, козлы-ы-ы-ы!.. Ну, уроды! Блин! Та что ж вся херня вечно на моей смене?! А?! То нассут в кабине! То оборвутся на хер! А потом нервы мне еще мотают: че лифт не работает, че лифт не работает?! Ты научись сначала ездить в лифтУ по-нормальному, а потом ездий! И будет все работать!..
В коробочке раздается щелчок и шипение – Диспетчер отключает связь. Саранча и Бобров продолжают стоять с открытыми ртами и мокрыми штанами. Со штанов капает. Пауза длится секунд сорок. Бобров и Саранча ждут падения лифта. Но лифт все не падает.
Саранча. Извините, Вы не могли бы… Уши закрыть?
Бобров. Это еще зачем?
Саранча. Помолиться хочу перед смертью. С Богом поговорить, так сказать… Тет-а-тет… Без посторонних ушей.
Бобров. Перебьешься! Буду я ему еще уши затыкать… Развел он тут, как грицца… Религиозное мракобесие… С Богом он разговаривать собрался! Ты с людЯми сначала разговаривать научись!.. Тет-а-тет ему подавай!
Саранча. Ладно, все! Заткнитесь, пожалуйста!
Саранча делает полшага вперед, поднимает голову вверх и, прижав руку к сердцу, разговаривает с Богом.
Саранча. Господи! Прости мне… Прегрешения мои… Гордыня? Было! Зависть? Тоже было. Чревоугодничал, конечно… Не отрицаю! Все хотел на диету сесть… Кефирную. Да, видно, не судьба уже… Ну, блудил, конечно, тоже… Но без извращений! Без извращений… Так… Что у нас там еще по смертным грехам?.. Гнев и алчность… Ну, гневался… Гневался… Но только по делу. Ты ж сам видишь, Господи, (показывает рукой на Боброва) среди кого жить приходится! Алчность проявлял всегда умеренную. В рамках, так сказать, потребностей среднего класса. Ну а вот такой грех, как уныние, можно вообще твердо исключить. Никогда в жизни не унывал… Никогда!..
Бобров. Ты на штаны свои посмотри! Неунывающий!
Саранча (Боброву). Я попросил бы Вас не вмешиваться! (Богу) Ну, вот и все, Господи! Покаялся…
Бобров. Ты еще лбом об пол тресни! Для верности… Смотри, плесень!.. Как помирать надо!
Бобров делает рукой «Рот-фронт».
Бобров. Да здравствует товарищ Сталин!
Бобров застывает с поднятой рукой. Саранча стоит с рукой, прижатой к сердцу. Через какое-то время Саранча смотрит на наручные часы.
Саранча. Как Вы думаете, сколько времени мы уже падаем?
Бобров. Да че-то действительно как-то долго.
Саранча. А может, мы вообще не падаем? Может, мы куда-то летим?
Бобров нажимает кнопку вызова диспетчера.
Бобров. Але! Але!
Диспетчер. Что у вас там еще стряслось?
Саранча. Послушайте!.. Скажите, пожалуйста, лифт же оборвался?
Диспетчер. Оборвался, оборвался…
Саранча. И мы падаем?..
Диспетчер. Падаете.
Саранча. Вниз?
Диспетчер. Вниз, вниз!.. Вверх у нас еще никто не падал.
Бобров. Слышь, родная! А долго мы тут еще падать будем?
Диспетчер. А сколько надо, столько и будете!
Саранчу озаряет невероятная догадка. С печатью откровения на лице он смотрит на Боброва.
Саранча. Я понял. Я все понял…
Бобров. Че ты понял? Если я ниче не понял…
Саранча. Мы уже упали.
Бобров. Как уже упали?!
Саранча. А вот так! Упали! Разбились вдребезги! И умерли!
Бобров. Етить твою через задние ноги! Так это мы че?.. Уже на том свете?
Диспетчер. Ну, наконец-то! Доперли!
Саранча благоговейно смотрит на переговорное устройство, робко откашливается и наклоняется к устройству.
Саранча (полушепотом). Простите… А мы сейчас с кем разговариваем?
Диспетчер. А вы как думаете?..
Саранча. Понял… Понял… Не дурак… Вопросов больше не имею.
Офигевший и просветленный Саранча отходит в сторону. Бобров наклоняется к переговорному устройству.
Бобров. Я извиняюсь… У меня, как грицца, есть вопросик.
Диспетчер. Ну!..
Бобров. Э-э… Я извиняюсь, а мы долго еще будем в этой коробочке болтаться?
Диспетчер. Вечно.
Бобров. То есть, простите, как это вечно?! Я вместе с вот этим?! (показывает на Саранчу)
Саранча подскакивает к переговорному устройству.
Саранча. Позвольте, гражданоч… (себе под нос) Блин, какая гражданочка! Э-э, м-м-м-м… Позвольте… Это же… Какая-то ошибка! Ну, посмотрите, мы же совершенно разные люди! И после смерти мы должны быть в разных местах! Ну, ведь у вас же так все устроено?!
Диспетчер. Нет никакой ошибки. У меня тут все четко записано. Саранча Игорь Валентинович и Бобров Николай Петрович… Вечное падение в лифте. Друг с другом. Поскольку при жизни оба были редкостными мудаками. И больше мне не звоните! У меня таких лифтОв, знаете сколько еще?!
Саранча и Бобров садятся на краю лифта и смотрят то друг на друга, то в зрительный зал. На их лицах появляются ухмылки. Они, наконец-то, понимают, что им вместе придется провести вечность. От этой мысли обоим становится смешно. Они смеются.
Диспетчер. Так… А зрителей я попрошу покинуть зал! Все, граждане! Все! Представление окончено! Ауфидерзейн! Не, ну я не пОняла, вы что вечно тут собираетесь сидеть и смотреть на этих охламонов?! Вам же сказали – вечное падение в лифте! Все! До свидания! Расходитеся по домам!
В переговорном устройстве раздается щелчок и шипение.
Конец
