— Безусловно, уважаемый коллега Вадим Вадимович Кортунов на конференции «Социальные смыслы спортивной духовности» затронул животрепещущую для современного студенчества проблему. Поэтому его выступление получило неожиданно для докладчика активный неравнодушный отклик со стороны студентов.
Вадим Вадимович обратил внимание на то обстоятельство, что далеко не всегда интернет-коммуникация является средством обеспечения человека свободным временем. Хотя базовой ценностью идеологии технологических революций как раз и провозглашается высвобождение времени в общей совокупности времени жизнедеятельности человека. Человечество всегда стремилось к овладению такими инструментами, которые бы его освобождали от обусловленности внешними факторами. В отношении культуры интернет-коммуникации студентов необходимо поставить вопрос: является ли интернет-коммуникация как раз таким инструментом, высвобождает ли она время или крадет? Тогда сразу же этот вопрос оказывается связан как с аксиологией культуры в целом, так и с физическим, и с духовным здоровьем молодого поколения [1]. А также с одним немаловажным аспектом спортивной духовности, который совершенно не был затронут на конференции. Я говорю о киберспорте, в орбиту которого так или иначе втянута часть молодежи.
Вокруг киберспорта интенсивно развивается и особая индустрия, часто открыто криминального характера. Она нещадно эксплуатирует такие социальные болезни как интернет-зависимость, игровую зависимость, безработицу и низкие доходы молодежи. Российское общество пришло к осознанию негативного влияния азартных игр и необходимости их ограничений. А вот спортивный азарт игровых и интеллектуальных состязаний в сети Интернет остаётся пока мало изученным социокультурным явлением, феноменом последнего времени, оценка которого учеными ещё только намечается.
Физический спорт, пройдя сложную эволюцию от бойни гладиаторов к состязанию духа и тела, дорос до постановки задачи его одухотворения. По отношению же к киберспорту в пору провести параллель между жестокими ристалищами рабов-гладиаторов Древнего Рима и бойнями теряющих психическое и физическое здоровье игроманов. «Рабы-гладиаторы» новейшего всё более оцифрованного времени и не замечают, как на карту ставят сначала 100 % своего свободного времени, обменивая его на иллюзию победы в иллюзорном виртуальном состязании, забывая о личной гигиене, здоровом питании и общении с близкими… А за тем ведь времени на жизнь им уже не хватает в самом прямом смысле, эти зомби начинают «высасывать» время жизни других людей — игроман превращается в паразита, питающегося результатами труда своих близких, сам ничего не производя в реальной жизни, не создавая трудом своим сколько-нибудь пользы. За этим негативным феноменом скрывается элементарная жажда наживы производителей и организаторов киберспортивных виртуальных ристалищ.
Я специально подчеркнула логичный итог игромании, ведущий к деградации личности, чтобы указать на социальную опасность киберспорта, своего рода информатизации (цифровизации) спортивной жизни. Конечно же нельзя не предполагать, что вокруг этого культурного феномена в конечном итоге могут развиться и более сложные символические связи, включая нормы соотношения физической и духовной культуры. Но пока, к сожалению, приходится констатировать, что этот феномен в большей степени хищнический: он специально создан и поддерживается с примитивной целью хищения у человека его времени жизни, его способности контролировать это время, т. е. с целью порабощения.
В общем следует указать на активно насаждающийся технологической цивилизацией миф новейшего цифрового времени, заключающийся в идеализации технических устройств и технологических преимуществ машины перед рассудочной способностью человека.
Ещё в 2015 г. мы проводили исследования интернет-коммуникации студенческой молодёжи на Юге России [2]. Из опросов студентов следовало безусловное лидерство социальных сетей (59 % предпочтений реципиентов в реализованном ими коммуникационном потенциале Интернета), на втором месте по популярности (55 % опрошенных отдали им предпочтение) оказались базы студенческих рефератов, а вот сайт Краснодарской краевой универсальной научной библиотеки им. А. С. Пушкина заинтересовал лишь 3 % опрошенных. Сравнивая статистику по остальным пунктам проведенного социологического исследования, мы пришли к неутешительному выводу. Пришлось зафиксировать ценностную трансформацию актуальной информации в интернет-коммуникации студентов:
на первом месте, на вершине ценностной шкалы, оказалось такое свойство информации, как доступность — беспрепятственная возможность чтения, изменения, копирования и уничтожения информации пользователем;
на втором месте — своевременность — возможность неограниченного доступа в ограниченный конкретный временной промежуток;
на третьем — релевантность информации — соответствие пользовательскому запросу;
на четвертом — её мобильность — неограниченный пространством доступ к информации.
При наличии перечисленных свойств, обязательная часть актуальности информации — её достоверность отступила на задний план. Студентам попросту не важно, достоверной ли информацией они пользуются благодаря интернет-коммуникации или нет. Эта крайне опасная тенденция, ведущая прямиком в новые «темные времена» глубокого Средневековья, вероятнее всего только усилилась в период необходимых мер социального дистанцирования ввиду коронавирусной пандемии 2020–2021 гг.
Крайне низкая ценность такого свойства информации, как достоверность, объясняется ускорением течения социального времени: то, что достоверно сегодня, завтра может быть дискредитировано. Умение пользоваться, к примеру, плоскогубцами, может быть дискредитировано тем, что в силу ускорения научно-технического прогресса большинству населения этот навык в жизни не пригодится. В результате скорость социального времени в целом бьёт по авторитету системы образования. У молодежи всё меньше оснований и времени доверять сведениям, которые стандартизованы образовательной программой только потому, что они (эти сведения) прошли длительную процедуру проверки и, вероятнее всего, устарели на момент их подтверждения, официального признания достоверными. В результате самым популярным источником знаний в 2015 г. оказалась Википедия: 73 % опрошенных готовы ей доверять, потому что этот ресурс доступен, всегда своевременен, всегда релевантен пользовательскому запросу, всегда мобилен, в отличии, например, от услуг Российской государственной библиотеки (РГБ), которые платны, труднодоступны и плохо структурированы, хотя 17 % опрошенных всё-таки посещали её официальный сайт.
Я абсолютно солидарна с уважаемым Вадимом Вадимовичем в постановке ключевой проблемы: нехватка свободного времени, времени на осмысление себя в этом мире, времени на выработку осмысленного рационального мировоззрения исключает саму возможность одухотворения человеком не только спорта или физической культуры, но и самого себя. На арене человеческих душ в состязание с вечными ценностями вступил новый (а может и хорошо позабытый) «атлет» — бог из машины. Идеология машинерии порабощает человека раньше, чем тот начинает осмысливать самого себя в этом мире. Смотрите, у многих дошколят лучшей игрушкой и другом является машина, в школу первоклашка идет, и его родители вместо букваря обязательно покупают ему телефон, смартфон или планшет.
И вот уже мы наблюдаем удивительный парадокс. Указом Президента России от 9 мая 2017 г. № 203 целью Стратегии развития информационного общества до 2030 г. определяется «создание условий для формирования в Российской Федерации общества знаний» [3]. Высшее руководство страны с помощью информатизации предполагает осуществить переход к обществу знаний вместо того, чтобы с помощью знаний осуществить информатизацию. Конечно же у человека здравомыслящего сразу же возникают сомнения в реализуемости стратегии, которая основывается на ценностном приоритете технологии (информатизации) перед знанием, как будто знания не нужны для освоения и совершенствования технологии. Как будто знания не нужны совершенно — достаточно внедрить какие-то новейшие технологии, и они сами приведут всё общество к знаниям. Это ещё один пример идеологизации и мифологизации научно-технического прогресса. Критерий тут вполне очевиден: как только машина и технология занимает на ценностной шкале высшее положение по сравнению с научным достоверным знанием и способностью человека рассуждать для его поиска, мы имеем дело с заблуждением или даже со злонамеренным обманом, ведущими к порабощению человека машиной, к губительной для всего человечества форме технократического управления, когда без машины человек не будет способным принимать решений [4]. Единственно на что такой человек способен будет, так это на обслуживание интересов машины в ущерб собственному физическому и духовному здоровью, вроде зомби-игромана.
Возможно, реплика моя несколько скоропалительна и эмоциональна. Возможно, отдельные обобщения несколько преждевременны, и я попросту не учитываю отдельных неизвестных мне факторов. Но для того и существует жанр краткого тезисного высказывания, чтобы призвать научное сообщество к обсуждению назревших проблем.
Источники
1. Пинская М. В., Селиверстова И. Г. Проблемы информатизации и информационной политики в аспекте интернет-коммуникации студентов // Информационные технологии в образовании и науке. Искусствоведение и дизайн: историческое наследие и современные тенденции : Материалы научно-практических конференций (Анапа, 25 ноября 2017 г.). Краснодар: Издательский Дом-Юг, 2017. С. 78–81.
2. Пинская М. В. Ценностные трансформации актуальной информации в интернет-коммуникации студентов // Современные научные исследования: исторический опыт и инновации : Якаевские чтения 2016 : Сб. мат. Международной научно-практической конференции (Краснодар, 10–11 февраля 2016 г.) / ред. Ю. Г. Макаренко. Краснодар: ИМСИТ, 2016. С. 240–248.
3. Указ Президента РФ от 09.05.2017 № 203 «О Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017 - 2030 годы» // КонсультантПлюс, 1997–2021 [Электронный ресурс]. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_216363/6a711de762dad8550e2722a239e4e9925fb7dd3e/ (дата обращения 28.02.2021).
4. Соколов А. В. Ноосферный человек в библиотеке будущего // Библиотековедение. 2019. Т. 68. № 1. С. 7–17. https://doi.org/10.25281/0869-608X-2019-68-1-7-17
Анапа, 2021
