(окончание. Начало в №1/2021)
На поиски Ландау
«Ландау». По этому ключевому слову мы с папой сконцентрировали поиски наших предков на просторах интернета, но особых результатов достичь нам не удалось. Некоторая надежда забрезжила в 1998 году, когда наша дочь Соня с подругой съездили в Швейцарию, где познакомились с пожилой израильской парой по фамилии Ландау польского происхождения. В надежде получить важную для нас информацию, мы с папой съездили к ним в Иерусалим, познакомились с их генеалогическим деревом, но пересечений с нашей ветвью, к сожалению, найти не удалось. Мы вышли даже на великого Нода-бе-Йеhуда — рава Йехезкеля Ландау. Где-то рядом, где-то близко, но и здесь нам не удалось связать концы с концами…
Тогда мы переключились на свидетельство Виктора, что мы происходим из тех Ландау, которые были раввинами в городе Кемпен более 50 лет. В помощь пришел сайт еврейской энциклопедии 1906 года представивший подробный список раввинов города Kемпен. И действительно, двое из них носили фамилию Ландау и были левитами: рав Исраэль Йона Ландау (бывший раввином города до своей смерти в 1824 г.) и его сын рав Йосэф Шмуэль (бывший раввином до 1836 года своей кончины в очень молодом возрасте 37 лет). Оказалось, что и они находятся в непосредственной близости к Нода-бе-Йеhуда. На дереве снизу Нода-бе-Йеhуда обозначен синей рамкой, а кемпенские раввины — зелёной.
Фото 28. Кемпенские раввины
Но и отсюда тропку к нашей, кемпнеровской, ветке найти, к сожалению, не удалось.
Тогда я сосредоточился на поисках информации о папином дедушке — Фальке Кемпнере.
«Pinkos Bialystok» и налог на ермолку
Простой интернетовский поиск вывел нас на книгу «Pinkos Bialystok» — хроники еврейского Белостока на сайте JewishGen.
Фото 29. Pinkos Bialystok
Книга эта написана в тридцатых годах Авраамом Хершбергом и опубликована в двух томах в 1949-50 годах. Сам автор не дожил до этой даты, он погиб в 1943 году во время ликвидации Белостокского гетто, а вот книга его выжила. Написана она на идише, но JewishGen перевёл на английский оглавление и некоторые главы книги, благодаря чему Гугл и привёл нас сюда.
Вот так просто написал — “простой интернетовский поиск…”. А ведь это сегодня он кажется простым, а тогда это оказалось настоящим откровением. Ведь до этого интернет в лице того же JewishGen мог побаловать нас только сухими выписками из актов гражданского состояния — скупо, а иногда и с ошибками, сообщавших о датах рождения, смерти и бракосочетаний… Конечно, и эта информация была неоценима (ведь именно оттуда мы узнали, что папина бабушка Бронислава — на самом деле, Бейла-Голда), но несравнимо было впечатление увидеть живой текст о жизни папиного дедушки Фалька.
Хотя я и попал сюда в поиске Фалька Кемпнера, оказалось, что он упоминается здесь лишь косвенно, как сын Давида-Авраама Кемпнера, которому «Pinkos Bialystok» посвятил целую главку.
Фото 30. Д-А Кемпнер
Совершенно необыкновенное чувство — вдруг обнаружить, что мой прапрадед Давид, о котором рассказывал папа, не просто Давид, но Давид‑Авраам… Узнать, что Давид‑Авраам Кемпнер — предприниматель, основавший в 1844 г. в Белостоке фабрику производства тонкой шерсти, и что это дало ему возможность, как еврею, получить разрешение на проживание в городе… Прочитать, что Давид-Авраам Кемпнер — один из выдающихся талмудистов Белостока и автор книги «Л’Матэ Йеhуда».
Об этой книге — разговор ещё впереди, а здесь заметим, что менее чем за 50 лет Белосток увеличил своё население в 5(!) раз с 13 до 65 тысяч и к середине XIX века стал центром текстильной промышленности. Понятно, чьих рук это было дело, особенно в свете того факта, что к началу XX века евреи составляли более 65% населения города, превратив Белосток в «самый еврейский» город мира. Справочный Календарь по Белостоку за 1913 год сообщает об этом весьма точные данные:
Фото 31. Календарь
«Pinkos Bialystok» рассказывает еще об одном интересном факте — выплате евреями в городскую казну налога на ношение еврейской одежды и, в частности, на ношение кипы. Носить кипу стоило 5 рублей в год, а за ношение традиционной еврейской одежды брали аж 53 рубля. Уплатившим выдавалось соответствующее удостоверение за подписями гласного думы Карафиола (еврея, как подчёркивают авторы) и бухгалтера Йодковского (нееврея). Давид‑Авраам Кемпнер, как и следовало ожидать, числится в списке уплативших полную сумму в 58 рублей. (Действительно, можно ли представить себе без кипы и еврейской одежды одного из выдающихся еврейских учёных Белостока и автора книги «Л’Матэ Йеhуда»?!) В Календаре указывается также, что на ношение евреями этих атрибутов требовалось именное повеление — никак не ниже. Об этом можно прочитать и в упомянутом уже Календаре:
Фото 32. Налог
Подняв на должную высоту текстильную промышленность Белостока, Давид‑Авраам Кемпнер, вместе со своей женой Шейной Малкой, занялся другим, не менее прибыльным семейным бизнесом — обеспечением продовольствием частей русской армии, дислоцированных на территории Польши. Этой деятельностью они занимались почти до своей смерти.
Бизнес не мешал Давиду-Аврааму заниматься изучением Торы и её распространением. Результатом чего стала упомянутая выше его знаменитая книга «Лмате Iегуда».
«ЛМАТЕ IЕГУДА»
Да, именно так, по-старорусски, написано на обложке вышедшей в 1892 году в Варшаве книги, автор которой — Д.А. Кемпнеръ. Выражение «Л-Матэ Йеhуда» (из колена Йегуды) взято из Торы и является посвящением отцу автора, имя которого Йеhуда Лейб Фальк.
Фото 33. Книга
Книга эта хранится на сайте hebrewbooks.org, и снимок титульного листа я взял оттуда. Там же сообщается, что книга посвящена разбору разделов Талмуда, а также вопросам и ответам на алахические вопросы.
Также важно отметить, что аскаму на книгу дал бывший в то время раввином Белостока рав Шмуэль Могилёвер, один из выдающихся идеологов религиозного сионизма и его основателей. Он также пожелал скорейшего распространения этой книги на территории Эрец-Исраэль.
Фото 34. Рав Могилевер
В рамки данного повествования не входит углубленное изучение алахических аспектов, обсуждаемых в этой книги (желающие могут сделать это самостоятельно), но к последней части книги — вопросам и ответам, нам еще предстоит (не делайте большие глаза) вернуться.
Пока же мы займемся предисловием к ней. Можно сказать, что это отдельное произведение под названием «תפארת בנים ובנות» — «Тиферет баним у-ванот» — «Слава сыновей и дочерей». Предисловие под таким названием и предисловием-то не назовёшь, но название предельно точно отражает его содержание, полностью посвященное благодарностям родственникам автора, близким и даже не самым близким, живым и уже умершим. О ком бы ни писал автор, о самых ли близких родственниках или более дальних — он пишет о них с таким огромным уважением, с такой любовью, используя такие эпитеты, что создаётся полная уверенность, что у всех у них есть часть в этой книге…
Праведная, скромная и уважаемая женщина, моя жена Шейна-Малка, всегда несла вместе со мной бремя содержания дома и семьи. Да благословит ее Вс-вышний и удостоит нас безмятежной и спокойной жизнью до старости, чтобы мы могли видеть наших потомков еще многие и многие дни.
Она — дочь известного, мудрого, великодушного человека, моего учителя, рава Яакова-Коппеля Гальперина. С доходов своего бизнеса он поддерживал, помогал и кормил многих людей. Как-то раз он сказал мне: «Когда я произношу Биркат-а-мазон, я каждый раз радуюсь, видя, что еще сто человек сидят рядом со мной за столом». Везде, где бы он ни жил, он много помогал бедным, давал пожертвования на строительство бейт-мидрашей. Так было в Белостоке, так было в Бриске, куда он потом переехал…
Отец моего тестя, известный свой щедростью человек, мой учитель, Йеошуа Эшель Гальперин. В молодости он занимался торговлей для государства. Когда увидел, что это не пошло, оставил своё дело. Посвятил своё время только занятиям Торой. Слышал, что он оставил после себя рукописи по Торе и Талмуду, но не имел возможности увидеть их своими глазами.
И так — обо всех. Благодаря столь подробному перечислению Давидом-Авраамом своих родственников, это предисловие оказалось очень важным источником информации для нашего генеалогического дерева.
Но это ещё не всё. Здесь же, в предисловии, Давид-Авраам сообщает, что он и его отец Йеhуда Лейб были уроженцами Плоцка, а вот его дед, Йеhошуа Фальк — родом из Кемпно (קעמפנא)!
Фото 35. Yehoshua Falk
Так вот кто он, один из наших предков, живший в Кемпене и упомянутый Виктором Кемпнером! Это Йеhошуа Фальк — папин пра-пра-прадед.
Следует сказать, что обратила моё внимание на это предисловие писательница, переводчица, редактор и просто замечательная женщина Белла Дорон-Ласк. Столкнулся с ней я на просторах не менее замечательного сайта еврейской генеалогии, позволяющего создавать генеалогические деревья и исследовать их. Он также находит совпадения на ветвях совершенно разных деревьев и сообщает об этом их составителям. От него не укрылось, что писательница, переводчица и редактор Белла Дорон, она же — Ласк. А поскольку девичья фамилия матери Давида‑Авраама Кемпнера была Коэн-Ласк, то становится понятным, почему, как и где пересеклись наши пути.
Давид-Авраам Кемпнер — автографы
Следующим моим исследовательским шагом стала попытка найти фотографию моего прапрадеда. К сожалению, мне это не удалось, но зато по пути я обнаружил несколько его автографов. Поиски напоминали детектив.
Сначала обнаружилось выставленное на интернет-аукцион письмо-обращение, подписанное более чем 70-ю уважаемыми евреями Белостока, призывающее к укреплению Торы среди евреев Белостока. Решение собрать именно 70 подписей, наверняка не случайно — число 70 играет важную роль в еврейской традиции. Семья нашего праотца Яакова ушла в Египет в количестве 70 человек; высший совет мудрецов, Сенhедрин, состоял из 71 человека; перевод Торы на греческий язык был осуществлен 70-ю мудрецами… Что именно содержало «обращение семидесяти» нам неизвестно, ибо на продажу был выставлен только второй лист — с подписями. Продавцам листа удалось частично восстановить написанное в верхней его части обращение к евреям, призывающее взять на себя определенные дополнительные обязательства по выполнению заповедей Торы (какие именно — сказано на отсутствующем первом листе). Среди подписавшихся упоминается и р. Давид-Авраам Кемпнер (1831-1892), автор книги Л-Матэ Йеhуда, уроженец Плоцка и житель Белостока.
Вот этот документ с 70 подписями:
Фото 36. Письмо 70-и
Осталось только найти среди них ту, единственную, которая нас интересует, но тут случилась загвоздка. Я не смог найти её — ни сам, ни с посторонней помощью, ни невооружённым глазом, ни с помощью увеличительного стекла… думаю, даже микроскоп тут не помог бы. Дело не только в качестве документа, а также в том, что это сегодня мы, подписываясь, обычно пишем свою фамилию и иногда первую буквы имени. Тогда же фамилия у евреев, зачастую являясь просто индикацией места рождения, не играла никакой, или почти никакой роли. А не зная, что ищешь, трудно это найти.
Дело, казалось, сдвинулось, когда поиск по идишевскому правописанию нашей фамилии, קעמפנער, вывел меня на форум под названием «Идише Велт». Признаюсь, существование такого форума для меня оказалось сюрпризом. Сегодня идиш еще остаётся разговорным языком в хасидских общинах, жизнь которых не сильно совместима с интернетом, но в Америке, видимо, свои законы. На форуме «Идише Велт» живо обсуждались такие горячие темы, как запрет Дональда Трампа на въезд граждан из мусульманских стран, открытие нового кошерного супера на углу 13-ой Авеню и какой-то там Стрит…
Но кроме разного рода гайд-парков, на Идише Велт существует и серьёзный форум, где выставляются автографы известных людей, найденных на старых еврейских книгах. На одной из книг я обнаружил целых две записи, сделанных моим прапрадедом. Книга называется «שו»ת יד אליהו» — «Вопросы и ответы — Яд Элиягу», автор — рав Элиягу бен Шмуэль из Люблина, издана в Амстердаме в 1712 году.
Приобретя эту книгу, Давид-Авраам Кемпнер сделал первую запись на её титульном листе (в середине, над самым названием книги, под орнаментом), а закончив её изучение, сделал вторую — на последнем.
Фото 37. Автографы
Два этих автографа позволили понять, что подпись моего прапрадеда выглядит так: «Давид Авраам, сын покойного Йеhуды Лейбуша» и вдохновили меня на новый поиск его подписи на «листе семидесяти», но к сожалению, снова безрезультатный. В качестве слабой компенсации я смог только выяснить, что лист этот был продан на интернетовском аукционе в 2011 году за 308 долларов.
Коль скоро зашла речь об аукционах, нельзя не упомянуть проданную совсем недавно на Иерусалимском аукционе книгу одного из известнейших еврейских мудрецов рава Йоэля Сиркиса (БаХ), изданную в Амстердаме в 1697 году, принадлежавшую в своё время Давиду-Аврааму Кемпнеру, о чём сообщает его экслибрис (на снимке слева), а также только что(!) выставленные на продажу два листочка книги «Атерет Рош» 1765 г. с тремя(!) экслибрисами её владельца — р. Давида-Авраама (справа).
Фото 38. Экслибрисы
В завершение аукционной темы сообщим, что книга БаХа была продана за 1191 американский доллар, при том что начальная её цена была 250$, а книга «Атерет Рош» пока что только берет разбег с начальной ценой 100$. На какую сумму потянут три кемпнеровских экслибриса сказать трудно. Делайте ставки, господа!
В заключение сообщу, что в изданной в 1884 году (всё в том же Амстердаме) книге «Пиркей Авот» приводится составленный её автором список выдающихся ученых Торы из Польши, Литвы и Германии, выразивших желание приобрести эту книгу. Мой прапрадед, естественно, находится среди них!
Фото 38а. Пиркей Авот
Шейна-Малка Кемпнер из рода Гальпериных
Было бы очень несправедливо ограничиться только “мужской” ветвью нашей генеалогии, тем более что благодаря Шейне-Малке, жене Давида-Авраама, урождённой Гальперин, мы можем познакомиться с очень интересными фактам жизни наших предков по гальперинской линии.
Надо заметить, что изучение колена Гальпериных сопряжено с определёнными трудностями. В интернетовских базах данных встречается разное правописание этой фамилии, и даже «Pinkos Bialystok» предупреждает, что в статье о Гальпериных используется несколько написаний этой фамилии. Что же до русского её написания, то список вариантов простирается до горизонта: Гальперин, Хальперин, Гальберн, Альперт, Эльперт, Альбер… И все они происходят от названия немецкого города Хайльбронн (Heilbronn)!
Но никакие трудности нас не остановят, и мы начинаем. Итак, Шейна-Малка, урожденная Гальперина, жена р. Давида-Авраама, дочь Яакова-Коппеля Гальперина и Фейги Заблудовской.
Откуда мы это знаем? Из разных источников. Кроме того, что она упоминается в предисловии книги её супруга, о ней упоминается в написанной в 1927 г. ещё одном генеалогическом изыскании «אבות עטרה לבנים», как о «дочери Яакова-Коппеля Гальперина и супруги Давида‑Авраама Кемпнера — автора сочинения Л-Матэ Йеhуда». О ней также пишет Веслав Врубель, приводя акт от 20 июля 1872 г. (на русском, кстати, языке) о переходе в её владение дома в Белостоке по адресу ул. Килинского, 16.
Фото 39. Купчая
Величается Шейна-Малка в этом документе довольно забавно для современного уха: Белостокской 1-й гильдии купчихой Шейной Малкой Давидъ Абрамовой Кемпнеровой.
Но больше всего мы узнаём о роде Гальпериных из «Pinkos Bialystok». В частности, деду Шейны-Малки, Эшелю Гальперину, посвящена целая глава под названием «Эшель Медальщик». Некоторые факты определённо достойны как минимум упоминания, что мы сейчас и сделаем.
Эшель Гальперин и сын его Коппель
«Pinkos Bialystok» рассказывает, что Эшель Гальперин довольно серьёзно занимался политикой, общаясь на разных уровнях с такими российскими государственными деятелями как фельдмаршал Барклай-де-Толли, адмирал Чичагов, граф Нессельроде, министр финансов Канкрин, светлейший князь Дмитрий Голицын и даже Аракчеев. Цитируется письмо, написанное в 1818 году Барклаем-де-Толли Эшелю Гальперину, где он пишет:
«Мне представилась возможность сообщить Государю о вашем ревностном служении на благо государства. Его Величество просил передать вам в подарок кольцо стоимостью в 4000 рублей в надежде что вы и впредь будете оказывать посильную службу российскому государству».
А еще раньше, в 1812 году, Эшель Гальперин получил от российского правительства медаль за помощь русским в войне против Наполеона. Были и другие знаки отличия, которые Эшель Гальперин получал от российских властей за разного рода услуги. Эти медали он имел обыкновение демонстрировать при каждом удобном случае, за что и получил не очень лестное прозвище «медальщик». Упомянув об этом, автор «Pinkos Bialystok» находит необходимым проинформировать читателя, что «мудрецы Талмуда резко отрицательно относились к использованию прозвищей, а о людях, злоупотребляющих этим, сказали, что гееном — их вечный удел».
А еще Эшель Гальперин был немалым шутником. Как-то раз он организовал в еврейском ресторане для своих друзей трапезу, состоящую из молочных блюд. Среди приглашённых был реб Гершом Штайн, страстно любивший куриные шкварки. Лишь он появился, Эшель Гальперин попросил хозяйку ресторана выставить на стол блюдо со шкварками, и реб Гершом набросился на них, позабыв обо всем остальном. Когда же принесли молочные яства, реб Гершом после съеденного мясного блюда уже не смог к ним притронуться…
Эшель Гальперин пользовался большим уважением в еврейской общине Белостока. Мы видели, как написал о нём р. Давид-Авраам. А в записи сделанной в Книге Памяти (Нер Тамид) после его смерти сказано так:
он стоял перед царями и сановниками и, несмотря на это, был скромным и прощающим человеком, он чтил своих учителей и учеников… Всю свою жизнь он тратил деньги на бедных и нуждающихся, и теперь, когда он закончил свои дни, он пожертвовал общине для увековечения его души принадлежащую ему книгу «Арбаа-Турим»…
Вернемся к сыну Эшеля — Коппелю Гальперину, тестю р. Давида-Авраама. Успешное занятие строительными подрядами сделало его одним из самых богатых жителей города. «Pinkos Bialystok» приводит интересный диалог между Коппелем Гальпериным и его шурином Ицше Заблудовским (братом его жены Фейги). Заблудовский был ещё более богатым человеком, занимаясь торговлей леса (Веслав Врубель даже называет его первым еврейским миллионером России!), и много жертвовал на еврейскую общину. Однажды Ицше сказал Коппелю: «Смотри, я, простой человек, построил для общины бейт-мидраш, а ты, культурный и образованный, строишь в Бриске католическую церковь!» Гальперин не замедлил с ответом: «Я строю для твоих детей, а ты — для моих», намекая, что его дети остаются праведными, соблюдающими заповеди евреями, в то время как дети Заблудовского от еврейских корней отошли…
Ниже — фото Ицше Заблудовского (с сайта zchor.org) и некоторые из построенных им зданий. На фото справа внизу — хоральная синагога. У неё — страшная история. В 1941 году фашисты заперли в ней около 800 евреев и подожгли здание. Спастись смогли только несколько человек — благодаря помощи польского рабочего.
Фото 40. Ицше Заблудовский
Гальперинская ветвь нашего дерева в общих чертах выглядит так.
Фото 40а. Дерево-Гальперины
Дин-Тора у рава Марголина
Завершить рассказ о Коппеле Гальперине хочу историей, рассказанной о нём и о его компаньоне Циммеле Эпштейне в книге «Макор Барух», автор которой — выдающийся талмудист XIX и XX вв. рав Барух ха-Леви Эпштейн.
Тот, кто обратил внимание на совпадение фамилий автора книги и компаньона Коппеля Гальперина, поступил правильно. Да, Циммель Эпштейн — двоюродный дед рава Баруха Эпштейна и дядя не менее великого его отца, рава Йехиэла-Михла Эпштейна. В сущности, «Макор Барух» — книга автобиографическая, и потому неудивительно, что автор рассказывает в ней о своих родственниках. Из неё, в частности, мы узнаем, насколько разносторонними были занятия Циммеля Эпштейна и его компаньона Коппеля Гальперина. В рамках правительственных подрядов они строили для русских войск укрепления, цитадели, зернохранилища, бункеры, переправы, а также прокладывали шоссе из Польши через Литву вглубь России. Все эти предприятия Эпштейна и Гальперина перечислены на снимке справа вверху, а под ними — начало рассказа об их визите на дин-Тора к раву Марголину.
Фото 41. Макор Барух
Приведём целиком сам рассказ — он стоит того.
Циммель Эпштейн и Коппель Гальперин — друзья и компаньоны по прибыльному бизнесу были одними из самых уважаемых членов еврейской общины Белостока. Однажды они не смогли прийти к соглашению как следует разделить некий доход и согласились передать дело на суд Торы (дин Тора) знаменитому белостоцкому раву Моше-Зэеву Марголину, с которым оба были в прекрасных отношениях. Когда друзья вошли к раву и сообщили о цели своего прихода, он завернулся в талит так, что они не могли видеть его лицо, и сухо спросил: «Эпштейн и Гальперин! Вы пришли на дин Тора?» Это было очень странно — всегда до этого рав обращался к ним весьма приветливо и уважительно. «Да.» — ответили они. «Эпштейн! Изложите суть дела!» — также сухо потребовал рав Марголин. Тот, с трудом сдерживая свою обиду, изложил свою сторону. «Гальперин! Изложите суть дела!» — обратился затем рав к Коппелю Гальперину. Тому тоже потребовалось большое усилие, чтобы сдержать себя. После того как оба изложили свои стороны дела, рав Моше-Зэев велел им выйти. Те вышли, пытаясь понять столь странное поведение рава. Наконец им было позволено войти. Рав изложил свой вердикт и спросил: «Эпштейн, ты принимаешь мой суд?» «Да» — ответил тот. «Гальперин, ты принимаешь мой суд?» «Да.» И только тогда рав Моше-Зэев снял наконец с головы талит, пожал обоим руки и тепло поприветствовал их. Усадив гостей за стол, предложил кофе, расспросил о последних новостях, семье, бизнесе… Перед уходом друзья, набравшись смелости, всё же спросили, чем был вызван столь холодный приём рава вначале. И рав объяснил им, что, верша суд, он всегда обращается со спорящими сторонами так, как будто он не знаком с ними. Этим он даёт им понять, что ни один из них не имеет перед другим никакого преимущества. Ибо, как сказано в Пиркей Авот (1:8) «пока оба тяжущихся стоят перед тобой, считай, что каждый из них склонен ко злу; когда они уходят от тебя, считай, что каждый склонен к добру, — при условии, что стороны согласились с решением суда».
По прочтении этой истории у вас мог возникнуть вопрос — как рав Барух Эпштейн смог столь подробно описать произошедшее — ведь тогда его еще не было на свете. Дело в том, что на встрече присутствовал его, еще молодой, отец — рав Йехиэль-Михл Эпштейн, имевший отношение к обсуждаемой сделке.
Кемпнеровские города
Изменим направление нашего исследования и займёмся географией в попытке разобраться с местами нашего, кемпнеровского, проживания. Что нам известно?
Только что мы выяснили, что Йеhошуа Фальк Кемпнер был родом из Кемпена, но сын его, Йеhуда-Лейб, отец Давида-Авраама Кемпнера, родился уже в Плоцке. И сам Давид-Авраам тоже родился в Плоцке. Про то, как он оказался в Белостоке, я уже написал. Там же, в Белостоке, родились и дети Давида-Авраама — Фальк и его сестры. А дальше обратимся к письму Аркадия папе, где он пишет:
Белосток — родной город твоего дедушки Фалька, город, в который переехала семья Кемпнер из Коло в раннем детстве твоего папы.
Как и когда Фальк оказался в Коло, поможет понять принцип «cherchez la femme». Дело в том, что в Коло жила семья Якуба Леви — отца Бейлы-Голды — будущей жены Фалька. И, первые годы после свадьбы, супруги прожили в Коло, где (по информации Jewishgen) родились все их дети — Эстера, Лейб и Ицхак.
В письме Аркадия также объяснена причина возвращения семьи Кемпнеров в Белосток. После смерти Давида-Авраама в 1892 г. и его жены Шейны-Малки в 1894 г. дом в Белостоке перешел во владение Фалька. Кого сухая эта информация не удовлетворит, может обратиться за деталями к Веславу Врубелю. Впрочем, мы это сделаем вместе, только чуть ниже, и обсудим детали кемпнеровского дома — как важные, так и неважные.
Пока же мы вернемся к кемпнеровским городам, к которым, наряду с Кемпен (Кепно) и Коло, по праву следует отнести Конин и Калиш.
Из письма Аркадия.
Коло — наш общий, можно сказать, родной город, когда-то в то время в нём совместно проживали семьи Кемпнер и Вильнер. Конин — город, где проживала семья дедушки Якуба. Калиш — город, в который переехала семья Леви после смерти дедушки Якуба. (Напомню на всякий случай, что Вильнер — это семья самого Аркадия, а Якуб Леви — отец Бейлы-Голды и Регины, таким образом — общий дедушка Аркадия, Лейба, Виктора и Эстеры).
Кроме 4-х «К» (Коло-Конин-Калиш-Кемпен) Аркадий упоминает также места летнего пребывания их семей — деревушек Неслуш, Поташники, а также некие загадочные дом лесника в большом казённом лесу (в полутора километрах от Коло-Конинского шоссе, примерно посередине дороги между городами) и дом в саду у шоссе, недалеко от небольшого озера (примечательный тем, что в 1906 году Эстер и Саша Маянц устроили там свадебный пир).
Внизу слева — четверка кемпнеровских городов на сегодняшней карте, справа — дорога из Конина в Коло, подробнейшим образом изображенная Аркадием.
Фото 42. Коло-Конин
Интересно, что Поташники существуют и на сегодняшней карте — в тех же 8 км от Конина. И даже некое упоминание о Неслуше (Nieslusz), давно уже поглощённом разросшимся Конином, обнаружилось. И большой казенный лес всё еще существует, но богат ли он разным зверьём, грибами, ягодами и орехами, как сто лет назад, сказать не берусь.
Коло, 1981 — проездом
Так получилось, что мой папа никогда не был в местах детства своего папы. Но 1981 мы вместе с ним (и с его друзьями) ездили в ГДР. На обратном пути наш поезд ночью проходил через Коло, не останавливаясь в нём. Папа, высчитав примерное время проезда через Коло, сказал мне, что он выйдет из купе, чтобы хотя бы мельком увидеть станцию городка — родины дедушки Лёвы. Я вызвался выйти вместе с ним… Ночью папа, видимо после остановки в Конине, тихо, чтобы не разбудить наших попутчиков, вышел из купе, предварительно предупредив меня. Видимо я слишком долго раскачивался, потому что через несколько минут папа распахнул дверь и закричал: “Скорее! Мы уже проезжаем Коло!” Наши попутчики подскочили на постелях, разве что не попадали с полок, не понимая, что происходит, ну а я… с некоторым опозданием выбрался из купе чтобы постоять рядом с папой, глядя на мелькающие в окне окрестности родины наших предков…
Фото 43. Коло-81
Итак, что нам известно о местах нашего, кемпнеровского, проживания?
Дошедшая до нас наша история начинается с города Кемпен (он же — Кемпно, он же — Кепно), по «вине» которого род Ландау превратился в род Кемпнеров. Но, скорее всего, произошло это уже в Плоцке, где родились Йеhуда‑Лейб Кемпнер и его сын Давид-Авраам. В середине XIX века, в возрасте двадцати с небольшим лет Давид-Авраам переезжает в Белосток, где успешно занимается текстильным делом (в чем ему помогает его сын Фальк), Затем, вместе со своей женой Шейной-Малкой, он занимается совсем другим видом бизнеса — обеспечением продовольствием дислоцированной в Польше русской армии. Армия — организация серьёзная и ей были нужны гарантии что заказ будет выполнен. И закладом в сделке выступал кемпнеровский дом в Белостоке.
Дом №16 по Немецкой улице, он же — «масонская ложа»
Вот мы и добрались до дома в Белостоке — дома, в котором до конца дней своих жил Фальк Кемпнер, сначала со своей семьей, потом, когда в 1903 году в возрасте 40 лет, совсем молодой, умерла его жена Бейла-Голда, — со своими детьми, а когда дети выросли и разъехались — один. Дом №16 по Немецкой улице, которая потом стала улицей Килинского.
Мы очень много знаем об этом доме.
Мы знаем об этом доме из письма Аркадия, к которому он приложил рисунки и схемы дома, его план, а также карту места его расположения.
Знаем благодаря книге «Pinkos Bialystok», которая сообщает нам, что дом этот в 1808 году был приобретён на аукционе Коппелем Гальпериным, будущим тестем Давида-Авраама Кемпнера, и что часть дома он отдал под синагогу. Мы знаем, что дом этот был одним из самых больших кирпичных зданий Белостока того времени. И есть слухи о том, что раньше это здание принадлежало масонской ложе «Zum Goldenen Ringe».
Но особенно много мы знаем об этом доме благодаря уже хорошо известному нам Веславу Врубелю — исследователю истории города, в частности, улицы Килинского и находящегося на ней кемпнеровского дома. Связь дома с масонами Врубель считает заблуждением, которое, тем не менее, не помешало дому войти в историю как «ложа масонская». О чём честно сообщает нам и сегодня Google Map.
Фото 44. Ложа масонская
Теперь мы сможем по достоинству оценить остроумие Врубеля и в выборе названия своей статьи — «Не только ложа масонская», и в её эпилоге:
«Рядом с этим домом был большой и глубокий пруд с густым подлеском, в зарослях которого гнездились разные птицы, ночные крики которых обладали какой-то адской силой. Белостоцкие старожилы утверждают, что на самом деле это раздавались из таинственного масонского дома крики скрывающихся в нём масонов… Суеверные и благочестивые люди, возвращаясь вечером в свои дома, пытались держаться подальше от этого дьявольской места, обходя его стороной».
Возможно, что пруд этот находился в саду, указанном Аркадием на своем рисунке.
Фото 45. Карта Аркадия
Карта Аркадия весьма точна — и на сегодняшней Google Map (на той, которая сверху) рядом с «Масонской ложей» мы можем найти упомянутые Аркадием и костёл, и городской сад.
Историю кемпнеровского дома Врубель включил также в свою книгу «Kilińskiego. Historia jednej ulicy», название которой понятно и без перевода. На «коллаже» внизу — сам Веслав Врубель, экземпляр его книги, который я получил от него в подарок, а также фотографии Фалька Кемпнера и Бейлы Голды, которые я послал Врубелю по его просьбе, чтобы он мог привести их в своей книге.
Фото 46. Врубель и книга
Как и Аркадий, рассказывая о доме, Врубель приводит планы, карты, фотографии, а также другие материалы и документы, связанные с домом. Было очень интересно сопоставлять данные, полученные из столь разных источников, восхищаться в случае их совпадения и недоумевать в случае расхождения…
Начнём с фасада дома. Вот так по схеме Врубеля он выглядел в 1886 году.
Фото 47. Дом по Врубелю
А так дом выглядит по рисунку Аркадия.
Фото 48. Дом по Аркадию
И он довольно сильно отличается от того, который привёл Врубель, равно как и от других изображений того времени.
Фото 49. Немецкая улица
Сам Аркадий написал на своём эскизе, что в принципе дом похож, хотя некоторые детали отсутствуют, но различия слишком уж значительны. Для меня это — загадка. Ведь Аркадий также приводит и внутренний план дома, который судя по деталям, он помнит очень хорошо:
Фото 50. Квартира
Более того, Аркадий не забыл пририсовать к эскизу дома находящееся в его дворе фотоателье А.М. Бартмана со стеклянной крышей (которое упоминает и Врубель). Ателье — достаточно известное, не зря же его фирменные произведения хранятся в городском музее Лодзи. Хранятся они также и в знакомой уже нам папиной папке! На фото внизу — их оборотные стороны в бартмановским вензелем. Сличайте!
Фото 51. Фото Бартмана
Отличаются они только тем, что папин экземпляр содержит текст, который кем-то так тщательно замаран, что нельзя разобрать ни одной буквы. Но подпись внизу «Твой дружок, Эсфирь» обличает как автора послания, так и его адресата — наверняка это Александр Маянц, в то время еще жених Эстеры Кемпнер.
Но вернемся к дому. Как объяснить несоответствие планов? Может быть эскиз Аркадия содержит только жилую часть дома, недаром он озаглавил его “План квартиры в Белостоке” (а не план всего дома). Врубель пишет, что часть дома сдавалась его владельцами под благотворительные цели. Но и здесь возникает вопрос: если квартира занимает не всю длину дома, то откуда на ней “чёрный ход” изображённый Аркадием и подтверждённый эскизом Врубеля?
Во всяком случае, ясно, что кроме той части, где жила семья, в доме находилось много чего другого, чему есть подробнейшая опись, составленная через 16 лет после смерти Коппеля Гальперина, когда дом отошёл к его дочери, Шейне-Малке. На документ этот мы уже взглянули раньше, осталось привести опись имущества.
По описи 1872 года размер дома был 32 × 15 × 16,5 м (т.е. около 500 м2). На первом этаже находились 2 большие комнаты, 7 спален (у Аркадия их всего две), 2 кухни и 3 прихожие, на втором этаже — одна большая комната, 11 комнат поменьше, 3 кухни и 3 прихожие. Если это вам покажется мало, добавьте ещё 3-х комнатный чердак и 7-комнатный подвал с 2 кухнями. А также три голландские печи из белой плитки и множество печей обычных. Так и хочется сказать: “Богато жили Кемпнеры в 1872 году”.
Близнецы
Я обещал рассказать подробности перехода дома во владение Фалька Кемпнера.
Мой прапрадед Давид-Авраам Кемпнер умер в 1892 году в возрасте 72 лет, в год, когда его книга «Л-Матэ Йеhуда» увидела свет. Его жена Шейна Малка умерла через два года. А ещё через три года их дети договорились о том, что весь дом перейдёт в руки Фалька. Кто все эти дети — со всей точностью сообщает нотариальный акт о разделе имущества, приведённый Веславом Врубелем в своём исследовании.
Фото 52. Раздел дома
Приведем их и мы, сохраняя орфографию оригинала.
Фалькъ Давидъ-Абрамовичъ Кемпнеръ,
Сора-Хая Давидъ-Абрамовна Брауде,
Фейга-Блюма Давидъ-Абрамовна Гиллеръ,
Минуха Давидъ-Абрамовна Персонъ,
Ита-Фридль Давидъ-Абрамовна Гальпернъ,
Сора-Фейга Лейбовна Лифшицъ.
Тот, кто привык к логическим задачках по нахождению исключений из правил, конечно, уже обратил внимание на последнее имя в списке. Кто она, Сора-Фейга Лейбовна, и как она попала в список детей Давида-Авраама — четырёх сестер и одного брата?
Для того, чтобы решить эту загадку, нам придётся, как я и обещал, вернуться к книге Давида-Авраама «Л-Матэ Йеhуда», а именно, к последней её части — ответам на алахические вопросы. Точнее — к вопросу (теме) №25, посвященному определенным нюансам соблюдения Субботы, изучаемых в разделе вавилонского талмуда «Шабат».
«Письмо от моего сына Йеhуды-Лейба из Минска, да будет благословенна его память…» — так начинает Давид-Авраам Кемпнер, и слова эти заставляют меня содрогнуться. Потому что отец говорит здесь о сыне, которого уже нет в живых. Который в своем письме отцу, написанным давным-давно, привёл свой ответ по обсуждаемому вопросу.
Не для того, чтобы углубляться в изучение вавилонского талмуда, рассказываю я это, но для того, чтобы привести завершающие слова отца о безвременно ушедшем сыне.
Не принято отцу свидетельствовать о своём сыне. Но, по моему мнению, те его слова, которые я привел выше, — замечательны, точны и достойны быть прочитанными всеми. Как радовалась и веселилась моя душа, видя, какого замечательного сына подарил мне Творец. Велик в изучении Торы! Знающий много языков. Удачливый в бизнесе… Но, сокровище это Ты вдруг забрал у меня! Он умер в Минске в эпидемию 1867 года… День его рождения был в рош-ходеш Ияр (11 апреля 1842 года), а ушёл он в 5 Ава (6 августа 1867 года) Душа моя изнывает в трауре, вспоминая о нём… О, как я ждал, как надеялся, что он утешит меня в заботах рук моих, но… Б-г дал, Б-г взял. И я благодарен Вс-вышнему за то, что умер он с добрым именем… У него не было сыновей. Только одна дочь…
Только одна дочь… Сора-Фейга. Это она — Сора-Фейга Лейбовна, указанная в нотариальном акте — дочь умершего таким молодым 25-летним Йеhуды-Лейба, внучка Давида-Авраама. Которая, наравне с четырьмя его дочерями, приняла участие в разделе их семейного дома.
Расскажем еще кое-что, связанное с сыном Давида-Авраама Йеhудой-Лейбом. В этом нам поможет Аркадий, который в своем письме папе вспоминает, что
«в том же доме твоего дедушки жила его сестра, вдова по имени Сорка с дочерью, внучкой и зятем, очень приятным человеком по имени Зисл».
Но причем тут Сорка, или она же — Сара-Хая? (Вы давно уже поняли что Сора это ашкеназское произношение танахического имени Сара) За ответом мы отправимся в «штетл», точнее — на сайт sztetl.org.pl (еще один замечательный польский сайт еврейской истории). Конечно, грустно искать следы своих родственников в местах последнего их пристанища, но что делать? Именно здесь, на Белостокском кладбище, мы находим сохранившееся каким-то образом надгробие с могилы Сары-Хаи Брауде.
Фото 53. Сара-Хая Брауде
Вы, конечно, обратили внимание на различия в фотографиях могильной плиты. Левое фото сделано в 2006 году, правое — через шесть лет. В этот период плита была обновлена. То, что за могилами на еврейском кладбище следят, очень радует. Индексацией и хранением информации о еврейских кладбищах занимается организация FUNDACJA DOKUMENTACJI CMENTARZY ŻYDOWSKICH. Они осматривают каждый камень, пытаясь сложить разрушенные могилы, переводят написанный на могилах ивритский текст. В рамки нашего исследование не входит выяснение имен тех, кто по службе или добровольно отдают свои силы для сохранения памяти об ушедших. Просто хочу сказать огромное спасибо всем им.
Из текста, написанного на могиле Сары-Хаи, мы узнаем, что была она женой известного рава Арье-Лейба Брауде и что умерла — в 1935 г. в возрасте 93 лет. Значит, родилась она в 1842 году. Но в этом же году родился и Йеhуда-Лейб! Это означает, что Сара-Хая и Йеhуда-Лейб — близнецы! Попытаемся дать объяснение выбору второго имени Сары-Хаи. Ясно, что в те времена выхаживание новорожденных (и, особенно, близнецов) было сопряжено куда с большими трудностями, чем сегодня. И принято в случаях, когда есть опасность для жизни, добавлять ребенку (да и не только ребенку) имя, которое, как считается, в состоянии прибавить человеку жизненные силы. И часто в качестве такого имени выбирается имя Хая (или мужское — Хаим), означающее «жизнь».
По поводу имени Сары-Хаи, в том виде, каким оно изображено на надгробии, тоже считаю необходимым сказать несколько слов.
Фото 54. Хаей Сара
Знающие иврит, приглядитесь: написано «Хаей Сара» — не «Сара Хая»! С перестановкой и небольшим изменением. Почему? Тот, кто знаком с недельной главой Торы, начинающейся с рассказа о смерти нашей праматери Сары, скорее всего, догадается.
ויהיו חיי שרה
מאה שנה ועשרים שנה ושבע שנים שני
חיי שרה
===
И было жизни Сары
сто лет и двадцать лет и семь лет — годы
жизни Сары
РАШИ в своём классическом комментарии говорит, что Сара была так же красива в сто лет, как в двадцать, и в двадцать — так же чиста от греха, как в семь.
Этот же стиль был использован и на памятнике Сары-Хаи.
Ушедшая 14 Хешвана 5696 года,
женщина, уважаемая и скромная во всех своих деяниях,
девяносто лет и три года — годы
жизни Сары,
жена рава Арье-Лейба
БРАУДЕ
дочь рава Давида-Авраама Кемпнера
Могильная плита Сары-Хаи Брауде оказалась единственной, которая уцелела. Могилу самого Давида-Авраама или кого-либо еще из наших предков обнаружить, к сожалению, не удалось.
Нам только осталось добавить, что четыре дочери Давида-Авраама и его внучка получили от Фалька Кемпнера 51 тысячу рублей, после чего дом на Немецкой улице перешел в полное его владение.
Фальк Кемпнер
Мы уже не раз в разных контекстах упоминали имя Фалька. Здесь мы попробуем разобраться, чем занимался он в Белостоке. То, что какое-то время он был совладельцем текстильной фабрики, принадлежащей его отцу Давиду-Аврааму, мы уже знаем. Аркадий в своем письме пишет, что в Коло он был страховым агентом общества “Россия”. Что после отъезда в Белосток, эта фирма перешла к Йоне Вильнеру — отцу Аркадия. А Фальк и в Белостоке продолжил свою деятельность заведующим белостоцкого филиала Санкт-Петербургском страхового общества.
Далее эстафету рассказа о Фальке Кемпнере перенимает Веслав Врубель. Он подтверждает слова Аркадия о Санкт-Петербургском страховом обществе и добавляет, что Фальк Кемпнер также был членом правления “Общества торговли и промышленности взаимного кредита” и председателем организованного им же промышленно-коммерческого банка. Также он сообщает, что Фальк Кемпнер много занимался благотворительной деятельностью — с 1908 г. он был заместителем председателя Благотворительного общества «Линат Холим», оказывающего помощь бедным и нуждающимся, а также занимался организацией полевой кухни для евреев.
Про «Линат Холим» стоит сказать подробнее. На фото снизу мы видим, сохранившийся и сегодня на балконе организации, орнамент, состоящий из двух ивритских букв «ל» и «ח» (ламед и хет). На нижних фото (тех времен) — объявление о ежегодном перевыборном собрании (на польском языке) и перечень оказываемых организацией услуг (на идише).
Фото 55. Линат Холим
В эти услуги, в частности, входили:
клиника амбулаторного лечения,
электротерапевтический кабинет,
ледяной погреб со льдом для больных,
медицинская помощь на дому,
бесплатные инъекции,
финансовая поддержка нуждающихся,
а также предоставление пациентам ночлега.
Последняя услуга и стала именем организации: «линат холим» — ночлег для больных.
Добавим, что Фальк Кемпнер состоял в правлении Общества распространения образования, а также был членом Попечительского совета школы “Талмуд-Тора” на улице Липова. Школа находилась под эгидой сионистской организации “Тарбут” и преподавание в ней велось на иврите.
Деятельность Фалька Кемпнера весьма подробно освещалась в местной прессе. Дабы не морочить читателю голову нудным перечислениям областей, я просто приведу «панно» из заметок, ему посвященных. Тут и выборы, и участие в комитетах, и работа обществах…
Фото 56. Панно
Если у вас еще не закружилась голова от пестроты заметок, то добавлю еще кое-что, о чём рассказал еврейско-белостокский сайт.
Жил в Белостоке хормейстер, педагог, кантор и композитор по имени Яков Берман.
Фото 57. Берман
Он преподавал музыку в местных еврейских школах и считался лучшим учителем пения в городе. Неудивительно, что, будучи на расхват, он работал в шести(!) школах. Свое ежедневное педагогическое путешествие он начинал с женской гимназии г-жи Зинаиды Хволесовой. Оттуда спешил в начальную школу Шая и Хаи Высоцких. Затем направлялся в женскую гимназию Шейны Мельтрегер, находящуюся в доме Фалька Кемпнера на улице Килинского (бывшей масонской ложе, как любезно напоминается в тексте). И оттуда — на улицу Липова, где его ждали в упомянутой уже Талмуд-Торе. Завершал Яков Берман свой дневной поход в находящейся там же государственной женской школе.
Если вы помните, выше мы обсуждали несоответствие планов дома, приводимых Аркадием и Веславом Врубелем. Возможно, что Аркадий не учел на своем чертеже территорию женской гимназии г-жи Шейны Мельтрегер. Хотя, конечно, и это — только догадки.
«Заграница нам поможет…»
Общественная деятельность Фалька Кемпнера отмечалась также белостокским еженедельником “Prozektor”, внизу на фото — фрагменты двух заметок о получении «американской помощи» для жителей Белостока. Для «выбивания» и распределения этой помощи был создан специальный комитет, которого Фальк Кемпнер стал вице-президентом. Левая заметка посвящена возвращению из Америки другого её вице-президента, Х. Лифшица, куда он ездил «выбивать» средства на еврейское строительство в Белостоке. Как мы видим из правой заметки, «выбить» удалось целых 7.000 долларов, которые надлежало справедливо распределить среди евреев Белостока.
Фото 58. Американская помощь
«В результате усилий еврейских общественных деятелей, — сообщается в заметке, — наконец прибыла помощь из Америки в размере 7.000 долларов. Для распределения этих денег был создан специальный комитет, который, проведя ряд встреч, принял решение относительно того, кому и как выдавать кредит… Следует, однако, отдавать себе отчет, — заключает заметка, — что 7.000 для Белостока — это капля в море…»
Веслав Врубель приводит еще много областей, в которых Фальк Кемпнер занимал ведущее положение, из которых приведем две — наиболее существенные. С 1925 по 1927 он был членом городского совета, и это Врубель считает высшим достижением в его общественной деятельности. Также он пишет, что Фальк Кемпнер был соучредителем белостокского товарищества эсперантистов имени Л. Заменгофа и активно участвовал в его деятельности, что также не ускользнуло от внимания белостокской прессы.
Фото 59. Эсперанто
«И был на всей земле язык один и слова одни…»
Упомянув создателя языка эсперанто, уроженца Белостока, Лазаря Заменгофа, мы тем самым взяли на себя обязанность посвятить ему несколько слов.
Тора рассказывает про вавилонское столпотворение, о людях решивших построить высокую, достающую до небес, башню, чтобы, как объяснили они, не рассеяться по всей земле. Результат, как мы знаем, оказался противоположным: Творец смешал их язык, а самих — рассеял. И стало на земле много языков и много слов, и перестали люди понимать друг друга…
Трудно сказать, как относился к этой истории из Торы Лазарь Заменгоф. Верил ли в неё? Но еще в десятилетнем возрасте он написал пьесу под названием «Вавилонская башня, или Белостокская трагедия в пяти действиях». Родись Заменгоф в любом другом месте — эсперанто, возможно, не увидел бы света. Поверим википедии, которая очень обстоятельно объясняет предпосылки появления этого языка.
Хотя большинство населения Белостока составляли говорящие на идише евреи, в нём также проживали поляки, русские, немцы и белорусы. Межэтнические отношения в городе были достаточно напряжёнными, и это расстраивало молодого Лазаря. Он полагал, что главная причина ненависти и предрассудков лежала во взаимном непонимании, вызванном отсутствием одного общего языка, который играл бы роль нейтрального средства общения между людьми, принадлежащими к разным народам и говорящими на разных языках… Для Заменгофа язык эсперанто был не просто средством общения, но и способом распространения идей. Он хотел проповедовать идею мирного сосуществования различных народов и культур.
Нет сомнения, что Заменгоф был интернационалистом, и что создавал он свой язык для всего человечества, но судьба какого из народов мира волновала его больше всего, говорит опубликованная им в 1901 году работа под названием:
Фото 60. Еврейский вопрос
В этом проекте Заменгоф ищет пути интеграции евреев галута в странах их проживания. С глубоким убеждением и большим тактом он разъясняет свою, прямо скажем, утопическую программу, благодаря которой просвещенные евреи (а обращается он именно к таким, в отличие от тех, кого он называет «нашими темными братьями») сумеют сохранить себя как «народ». Условиями этого он считает создание собственного, нового, языка и коренное изменение еврейской религии. Можно улыбнуться уверенности Заменгофа в невозможность возрождения иврита. Можно посмеяться над его отрицанием идей сионизма. Можно даже поскалить зубы над названием проекта. Но ничего этого мы делать не будем. Потому, что пишет это человек, глубоко переживающий за судьбу своего народа и ищущий пути её изменить. Да, предлагаемое «решение еврейского вопроса» оказалось несбыточной его фантазией. Но Заменгоф совершенно ясно разглядел проблему ассимилирующихся евреев, всё еще пытающихся сидеть на двух стульях.
Из того, что по этому поводу написал Заменгоф, я приведу здесь один только отрывок, по моему мнению тесно связанный с нашим повествованием. Отрывок может показаться вам несколько длинным, но из песни слова не выкинешь…
У интеллигентных евреев, потерявших старую почву под ногами, появилась и постепенно укреплялась новая формула: „мы французы, немцы, поляки и т.д. Моисеева вероисповедания”. Многие из наших братьев в различных странах ещё крепко держатся этой формулы; но для всякого человека, умеющего рассуждать и не закрывающего слепо глаза на очевидные факты, теперь не подлежит уже сомнению, что формула эта основана на софизме и фальши, что это есть искусственно и насильственно созданный компромисс, с которого обыденные факты жизни на каждом шагу грубо срывают плохо приклеенную маску. Формула эта фальшива в обеих своих половинах. Когда, например, наши польские братья (на всякий случай уточню — имеются ввиду польские евреи. Л.К.) говорят самым искренним и даже фанатическим образом „наша Польша, наш польский язык, наши польские имена” и т. п., поляки-католики отвечают им: „пошёл! ты жид, а не поляк; все твои не дипломатизирующие братья говорят открыто, да и ты сам говоришь постоянно в твоей синагоге, когда мы тебя не видим, что вы составляете особый народ израильский, что вы ничего общего с нами не имеете, что ваша страна Палестина; польскому языку ты только научился, чтобы маскировать себя перед нами, родной же язык твой есть жаргон, которым говорят все твои необразованные братья и которым будут говорить и твои потомки, если они обеднеют и вместо того, чтобы быть вышколенными докторами или адвокатами, должны будут быть ремесленниками или носильщиками. Ваши имена это Мойше и Ицек, или в крайнем случае Моисей и Исаак, и вы только переделываете их для того, чтобы мы вас не узнавали, и крадёте для себя имена от святых совершенно чуждой вам католической церкви. Мы вас и так не любили бы, как не любим всякой чужой нации и религии; но когда мы видим, как вы прилизываетесь к нам и подшиваетесь под нашу шкуру, мы бесконечно презираем вас. Не лезьте к нам, потому что мы вас знать не хотим”. Такова фальшь первой половины упомянутой формулы. Не менее фальшива и вторая половина формулы. Вы, интеллигентные евреи, употребляющие для себя определение „Моисеева вероисповедания”, говорите ведь прямую ложь, так как вы ведь ничего общего с этим вероисповеданием не имеете, вы не веруете, не исполняете того, что принято называть Моисеевой религией, и даже стыдитесь её и тщательно скрываете её. Но даже и в этой лжи вашей вы не последовательны, потому что последовательность в этой путанице понятий невозможна. Когда дети ваши говорят вам: „если единственным отличительным признаком нашим есть то, что мы Моисеевой религии, то почему вы не учите нас этой религии, почему мы не исполняем её?” — тогда у вас являются какие-то смутные угрызения совести, вы ведете детей в синагогу, где они впрочем вследствие чуждости языка ничего не понимают, говорите им об израильском народе, о чисто национальных еврейских законах и праздниках, а затем сознаёте, что это фальшь, противоречащая вашим убеждениям и вашей новопринятой национальности, и вы опять долго молчите и вы бьётесь как рыба в сети, и вам неловко смотреть в глаза вашим детям, а дети ваши с грустью чувствуют какую-то пустоту и фальшь. То, что существует под именем Моисеевой религии, есть религия абсолютно и исключительно еврейско-национальная, и называть себя например поляком Моисеевой веры есть то же самое, что называть себя портным сапожнической профессии. Кто же вы наконец такие? Какие-то летучие мыши, бросающиеся из лагеря в лагерь, от птиц к четвероногим, и не знающие, к кому себя причислить?
Конец цитаты.
Помните, как спокойно в своём письме объяснял Аркадий трансформацию имени Ицхак? Как оно перешло в еврейско-русское Исаак, потом — в еврейско-польское Ицусь, дальше — в польское Вицусь, и, наконец, — в международное Виктор.
Заменгоф говорит ровно о том же, и с большой болью за происходящее на его глазах, словами, идущими из глубины сердца. И изобретающим несбыточные утопии в своей безуспешной попытке найти решение «еврейского вопроса».
Снимем за это перед ним шляпу.
Фальк Кемпнер — окончание
Возвращаясь к Фальку Кемпнеру, не могу не привести информацию о нём с уже знакомого нам сайта jewishbialystok.pl. На этом сайте публикуется всё связанное с еврейским Белостоком — фотографии людей, документов, историй, разных предметов, принадлежащих жителям города, и многое другое. Есть там и вещь, принадлежавшая Фальку Кемпнеру — это «Пасхальная Агада».
Фото 61. Агада
При всём разностороннем характере деятельности Фалька Кемпнера, страхование, по-видимому, оставалось главным его занятием до последних его дней. Об этом свидетельствует сообщение о его смерти (любезно предоставленное мне Веславом Врубелем), подписанное сотрудниками страховой компании «Орёл», президентом которой он являлся до последних дней своей жизни.
Фото 62. Фальк Кемпнер ז»ל
«Скорбим о смерти преданного сотрудника, прекрасного человека и искреннего друга»
Фальк Кемпнер умер 25 июля 1938 года, пережив обоих своих сыновей: Лейба, скончавшегося от перитонита за шесть лет до этого, и расстрелянного в начале года Ицхака-Виктора.
Не хочу рассказ о своём прадеде кончать некрологом. И потому завершу двумя, так сказать, семейными событиями.
Первое — это информация о деловых отношениях, которые поддерживал Фальк Кемпнер с семьёй своего тестя, Якуба Леви. По свидетельству Веслава Врубеля:
21 декабря 1904 года он занял у своего тестя 4 тысячи рублей, а 13 февраля 1908 года он занял 3 830 рублей у своего шурина Владимира Леви.
О шурине Владимире — молодом Владеке Леви писал в своих письмах и Аркадий:
«эгоистичен, властолюбив, деловой человек, деньги — прежде всего и лишь потом — родственные отношения, впоследствии — очень богатый человек…».
Как видим, в данном случае отношения деловые и родственные совместились.
А второе событие, совсем семейное, — это фотография, подаренная Фальком шестнадцатилетней тёте Изе с посвящением на обратной стороне — славной и трудолюбивой внучке Изе — от любящего дедушки.
Фото 63. Фальк — открытка
Эпилог
Вот мы и завершили путешествие по ветвям нашего генеалогического дерева. Оно оказалось достаточно длинным, и я надеюсь, что мне удалось не сделать его утомительным. Но перед тем как вернуться в сегодняшний день, мы сделаем кратковременную остановку, переместившись в тот день, 25 лет назад, когда родился наш сын Даня (Ицхак Даниэль). Сразу после его рождения мой папа начал писать свое письмо новорожденному внуку. В этом письме он делился с Даней своими воспоминаниями о нашем роде, рассказывал истории из нашей биографии… Он писал его долго, в течение тринадцати лет, и закончил такими словами:
«24 февраля 2008 г. (18 Адара алеф, 5768 г.) Даня отмечал бар-мицву. Когда на следующий день он, в бейт-кнессете, читал Тору, меня вызвали к Торе. И я рядом с ним читал отрывок из Торы.»
Фото 64. Бар-Мицва
Это коротенькое сообщение включает в себя многие и многие годы жизни, — нас, наших предков и наших детей… «Я родился в ассимилированной семье, которая не соблюдала традиции», — так начинает папа свою книжечку «Билет в Израиль». И ведь могла же сложиться судьба нашей семьи так же, как сложилась, к сожалению, судьба многих и многих наших родственников… Но вот же, сложилась она по-другому. И я снова и снова смотрю на фотографию — насколько же символична она! Папа рядом с Даней — перед свитком Торы. Этого дня я ждал последние годы, молил Всевышнего, чтобы этот день наступил. Да, папа родился в ассимилированной семье. Но все эти годы он хранил в себе искорку еврейства. И теперь здесь, перед свитком Торы, он передает этот огонек своему внуку, Ицхаку Даниэлю.
И пусть разгорится вновь этот огонек в его руках…
Оригинал: https://s.berkovich-zametki.com/y2021/nomer2/kempner/
