Выставил как-то фото:
«Кто первый скажет, где мне вчера попался сей коронованный деятель, тот молодец».
И почти все как один ответили: Петродворец, фонтан Нептуна.
Почти, но не все. Одна френдесса догадалась, что вряд ли я смотался на уик-энд в град Петров и что у фонтана в Петергофе может быть двойник. Выйти на двойника в Нюрнберге было уже делом техники. Она молодец.
Хотя еще надо разобраться, кто, где и чей двойник.
1649-ый год. Только-только отбушевала первая мировая война. Я не оговорился. По числу задействованных в конфликт стран, продолжительности и хитросплетению геополитических интересов Тридцатилетняя война была самая настоящая мировая.
Вестфальский мир уже подписан, но усушка и утруска осуществляются с проблемами. Решать проблемы собрались в славном городе Нюрнберге. Почему там? Город был имперским, то есть подчинялся непосредственно императору. Пристанет кто, всегда можно отбояриться. Вон у нас император, обращайтесь к нему. Очень удобно. И ни в какой Баварии они еще не были. Это Наполеон распорядится в 1806 году. А в XVII веке и давно к тому времени богатые, деятельные и более или менее свободные нюрнбержцы были в Европе на самом лучшем счету.
Порешав, задумали отметить урегулирование скульптурной композицией на тему Нептуна. Чтоб как в Болонье или Риме, которые ведь тоже не на море, но в морской торговле участвовали и еще как.
Проект назвали миролюбиво — Monumentum Pacis. Двум славным мастерам, урожденным нюрнбержцам Кристофу Риттеру и Георгу Швайгеру пришлось еще 18 лет поработать, а потом у города все денег не хватало подвести к фонтану воду. И он стоял, как есть без воды, не на самом приметном месте, хотя и не очень далеко — там, где сейчас Kunsthalle, галерея современного искусства.
Так сто c лишком лет и простоял без воды. Что странно. Нептун все-таки.
А в это время (как в старых фильмах: «а в это время…»), то есть уже в 1781 году совершает свадебное путешествие по Европе цесаревич Павел. Он перемещается под прозрачным псевдонимом графа Северного, но все знают, кто он, и принимают соответственно. Маменька наказала ему и свите денег на то, что может послужить украшению империи, в пути не жалеть.
И вот в Нюрнберге этот фонтан обезвоженный ему приглянулся, хотя покупка была оформлена много позже — в 1797 году, когда Павел уже на троне сидел. Было выплачено 66 тыс гульденов. Сколько это на сегодняшние деньги — понятно, с учетом покупательной способности? 8 миллионов евро.
Немало, но… Конечно, презумпция и все такое, но как не предъявить подозрение местной власти. Не понимали, что отпускают безвозвратно нечто бесценное?
Ладно, поехали дальше.
Композиция разобрана и смонтирована уже в Петергофе. Небольшие изменения в расстановке фигур, с учетом того, что фонтаном украшают не площадь, а парк.
Допущенные лицезреть любуются, нюрнбержцы у себя переживают, но ничего не попишешь.
Надежды, однако, не теряют. А деньги были, из поверженной Франции накачали в порядке контрибуции. Ну, и уже единый и неделимый рейх. По дипломатическим каналам рейхсканцелярия просит Его Величество Александра III продать фонтан… э… назад за цену, которую угодно будет назначить Его Величеству. Надо думать, царь по этому случаю оживился, употребил даже больше обыкновенного и надиктовал ответ: NAKOSIA VIKUSI.[*] Дошел ли ответ до адресата именно в таком виде, история умалчивает.
Компромисс был найден уже при Николае II. Высочайше дозволено сделать замеры и снять гипсовые копии. Пробивал это дело через германский МИД местный энтузиаст, историк Фридрих Вандерер. В Петергоф командировали мастера Людвига Лайхманна, чтобы он изготовил слепки.
Несколько лет в церкви Святой Катарины простоял гипсовый дубликат, но тут подключился некто весьма состоятельный — предприниматель Людвиг фон Гернгрос. На его деньги создавалась полноценная бронзовая копия. Она и украсила собою главную площадь города — Рыночную. Затейливый фонтанчик Шённебруннен. Мощный готический выброс церкви Богородицы. И необходимый контрапункт — Нептун, изначально творение местных мастеров; какая разница, копия или не копия.
Так бы и стоял там по сегодняшний день, радовал глаз. Но нет.
Фон Гернгрос по рождению отнюдь не фон, а сын лавочника и правоверный иудей по жизни. Это ему при Вильгельме II пожаловали дворянство и рыцарский титул впридачу за заслуги перед городом и рейхом. Не только Нептун, другие памятники тоже. Монастыри. Здание библиотеки и картинной галереи. Первые крупные приобретения для Немецкого национального музея.
Опять евреи, самому-то не надоело? Надоело. А что делать.
Он был ходячим опровержением известных стереотипов. Он не был жадным. Он не был эгоистом. Он не тащил своих и не лез везде со своими еврейскими комплексами. Достойно жил и умер уважаемым всеми человеком.
И был другой. Жадный. Садист и растлитель. Уличен в грязных махинациях с конфискованной еврейской собственностью, за что своими же был вычищен со всех постов, хотя до конца войны издавал антисемитский листок. Он воплощал собою тот самый стереотип, который обличал. Этого другого звали Юлиус Штрайхер. И он тоже из Нюрнберга. Там и повесят.
Сперва удалили бронзовую табличку с упоминанием Гернгроса. Потом и весь фонтан стал мешать — штурмовикам негде маршировать. Хотя на окраине полным ходом идет и к 1935 году будет закончено строительство огромного парк-плаца для партийных съездов. Главный пункт — нам не нужны подачки еврея, который высасывал свои капиталы у простодушных арийцев.
Возник спор. Гауляйтер Штрайхер требовал убрать Нептуна с площади. Обербургомистр Вилли Либль возражал. Он был верным партийцем, этот Либль, в порочащих связях с расово чуждым элементом не замечен. Честно застрелится в апреле 45-го. Просто не понимал, почему нужно лишать старый Нюрнберг такой красоты. Табличку отвинтили правильно, а красота пусть остается. Заводили же патефон и ставили марш Мендельсона при регистрации браков, и ничего. Этикетку только с именем композитора надо было с пластинки соскрести.
Это рацио в случае со Штрайхером не работало, понятно. Гернгрос всей жизнью своей был проклятием и вечным укором земляку — патологическому ненавистнику.
Дошло до Гитлера. Тот распорядился фонтан с площади перенести. Перенести, а не уничтожить. В 1934 году разобрали, а в 1937-ом все-таки собрали и выставили недалеко от вокзала, там сейчас площадь Вилли Брандта.
Боюсь запутать вас и сам запутаться. Если вести хронологию фонтана и всех его ипостасей с самого начала — это уже который адрес?
Но и этот не последний.
***
Мы оставили подлинного Нептуна с его наядами и морскими коньками в Петергофе, а копию — в Нюрнберге, хотя уже не на главной площади, а несколько в стороне от исторического центра.
Но одиссея на этом не заканчивается.
Война. На войне убивают, разрушают и грабят.
Беспримесно арийского Нептуна не надо выкупать. Его берут в занятом гитлеровцами Петергофе бесплатно, в разобранном виде отправляют в Нюрнберг и прячут в подземелье. Там он дожидается окончания войны, чтобы украсить собою столицу тысячелетнего Рейха, каковой хотел видеть этот город фюрер. И, надо полагать, разместился бы самым достойным образом — на площади Адольфа Гитлера, называвшейся так с 1933 г., до этого Рыночной, и никому бы там не мешал.
Отлитый же на неправедные еврейские деньги дубликат всю войну простоял там, куда его задвинул Штрайхер, и странным образом вышел из многочисленных ковровых бомбардировок с пустяковыми царапинами.
Тысячелетний рейх не получился. Подлинный Нептун был отправлен назад в Советский Союз. Его возвращение было не таким простым, различные ведомства пытались откреститься от приемки культурного достояния, к тому же вышел и конфуз — в одном из ящиков вместо бронзы XVII века оказался контрабандный мотоцикл и кое-что пришлось отливать заново.
Но это ладно. Стоит там, где положено, и на законных основаниях.
А что же копия?
Она стала неважно смотреться на отведенном ей месте. Слишком интенсивное движение, в том числе автобусов и прочего большегрузного транспорта, пешком не подойти. Рыть специальный подземный проход не стали.
К началу 60-х центр был более или менее восстановлен, появилась подземка. Обсуждался перенос на площадь Святого Якоба. С незначительным перевесом голосов в горсовете этот перенос был отклонен. Тесновато, XVII век плохо бы сочетался с первозданной готикой и неоклассикой… и ах, да! денег нет трубы подводить.
Удивительное дело. Вопрос о возвращении туда, где на деньги Гернгроса Нептун и его свита были установлены в 1902 году и где они тридцать с лишним лет прекрасно простояли, тогда, кажется, даже не ставился.
В результате решили перенести в городской парк.
В русскоязычных путеводителях смешно переводится: парк Штадт. На самом деле Stadtpark, без названия.
И вот он там.
На первый взгляд не очень далеко, вызывать такси или ждать автобуса на остановке глупо — где-то под 2 км всего пешком.
Обычный городской парк. Ухоженный, само собой.
Ну хорошо, сейчас жара стоит несусветная, хотя дождь и метель в другое время тоже не исключены. Не в этом дело. Просто, чтобы увидеть некую, пусть трижды замечательную достопримечательность, вы пилите полчаса в одну, потом полчаса в другую сторону невероятно скучным послевоенным новоделом, которого в силу известных грустных причин в Германии и, в частности, в Нюрнберге, хватает. Еще и в парке надо бродить, пока обнаружишь. Даже и на транспорте подъезжать — тоже не то.
Вот и выходит, что любуются шедевром немногочисленные пенсионеры и мамаши с детками. То есть не любуются, конечно. Вообще не замечают. Давно примелькался.
В пользу парка можно было бы высказаться в том смысле, что над имеющимся там водоёмом Нептун смотрится естественнее. Но это соображение перестает работать, как только вы немного отойдете от фонтана. Повелитель морей становится маленьким. Так не было задумано. Фонтан должен исправно изливаться; когда вокруг и так много воды, да еще и открытого всем ветрам пространства — это ему ни к чему.
Мне очень нравится этот задорный Нептун. Он жилист и голенаст. Присутствуют ирония и самоирония; идет куда-то предметно руководить чем-то, а не позирует, изображая величие. Наяды нормально упитанны. Но случится мне когда-нибудь еще вести экскурсию в Нюрнберге — не поведу и не повезу туда, даже, наверное, и не упомяну, чтобы зря не расстраивать.
И вот вопрос. Почему город прячет такую красоту в малодоступном парке? Не понимают своей выгоды — да хоть и в материальном выражении, просто подсчитать непросто? Почему не разместят её там, где ей стоять пристало — на Рыночной площади, рядом с церковью Богородицы? Заодно вместо наличествующей суповой тарелки отчего бы не вернуть Нептуну роскошный необарочный бассейн (говорят, он разобран и где-то хранится)?
Несколько волн поднимала пресса с начала 60-х, и все они уходили в бюрократический песок.
Дух Гернгроса бы вызвать — что бы он сказал? При том, что размещение на главной площади было условием дарения. И если бы еще его просветили по поводу того, что случилось в 1933 году, и последовавших нюрнбергских законов?
Дух повешенного Штрайхера возрадовался бы, это точно.
Впрочем, табличку с упоминанием дарителя и его супруги композиции вернули.
Примечание
[*] Т.н, литературная версия, к тому же в каких-то деталях уворованная из дико смешного текста — наброска к первой версии «12 стульев», где главный герой Ипполит Матвеевич, а Остап Ибрагимович пока жмется в сторонке. Но, по Шкловскому: это могло быть; это, может быть, было. Мог и не то надиктовать.
Оригинал: https://z.berkovich-zametki.com/y2021/nomer7/buzhor/
