Целью этого опуса ни в коем случае не является попытка привлечь внимание к моей персоне, не говоря уже о хвастовстве. Просто я считаю своим долгом поделиться с читателями и почитателями Иона Дегена деталями, известными только мне, и таким образом позволить им заглянуть в его творческую лабораторию.
Мой вклад в папино творчество можно подразделить на 4 категории:
-
Помощь, оказанная по папиной просьбе (поиск материала, перевод и т.п.)
Корректура, редактирование и критика
Поставка сюжетов
Посмертные публикации
Папа неоднократно упоминал об этом:
По папиной просьбе я перевёл на английский и на иврит его статью о магнитотерапии. По нашей совместной инициативе я перевёл на иврит главу «Евреи не воевали» книги «ИЗ ДОМА РАБСТВА» (см. также «Заметки по еврейской истории», №12(135), декабрь 2010 года), а также рассказы «Низководный мост» (из книги «ВОЙНА НИКОГДА НЕ КОНЧАЕТСЯ», см. также «Заметки по еврейской истории», №10(113), июнь 2009 года) и «Хасид» (из книги «НЕВЫДУМАННЫЕ РАССКАЗЫ О НЕВЕРОЯТНОМ», см. также «Заметки по еврейской истории», №5(77), март 2007 года).
Вот посвящение его второй книги «ИММАНУИЛ ВЕЛИКОВСКИЙ, Рассказ о Замечательном Человеке» (Израиль, 1992 г.) ЮРИЮ ДЕГЕНУ — СЫНУ, ДРУГУ, ПОМОЩНИКУ (первая книга — «ИЗ ДОМА РАБСТВА» — была, разумеется, посвящена моей маме, Люсе).
Или: «Одна страница машинописного текста на английском языке, написанная мной не без помощи сына. Он не просто мое продолжение. Он мой самый близкий друг с той поры, когда начал понимать человеческую речь» («Моя родословная«, в книге И. Дегена “ПОРТРЕТЫ УЧИТЕЛЕЙ”, Израиль, 1992 г., и в журнале «Заметки по еврейской истории», №17(89), ноябрь 2007 года).
Здесь следует отметить, что перевод на иврит требует не только совершенного владения обоими языками, но и понимания контекста, прочно связанного с биографией автора и специфики его среды обитания. Иначе перевод оборотов вроде «Товарищ гвардии младший лейтенант», «СМЕРШ», «Вторая отдельная гвардейская танковая бригада», «Кандидат медицинских наук», «Академик», «Гражданин начальник» и т.п. будет точным, но бессмысленным. Ещё одна папина просьба не была обращена непосредственно ко мне, но прозвучала очень пронзительно:
Языковый барьер. То, что я написал,
Недоступно ни внучкам, ни внуку.
Как запомнят меня? Как любил? Как ласкал?
Как вводил постепенно в науку?
Или только порой, распивая чаи,
Вспомнят вдруг за семейным обедом
Не стихи, не рассказы, не книги мои,
А салат, приготовленный дедом?
Февраль 2005 г.
Это было написано накануне празднования Бар-Мицвы моего сына Авиоза.
На самом праздновании я прочитал это стихотворение и дословно перевёл на иврит.
С тех пор на протяжении нескольких лет каждую субботу я в течение часа (иногда чуть больше) читал детям (дочка Лихен старше Авиоза на 3 года, Вардина — на 4) папины рассказы на иврите, переводя их по ходу чтения.
Справа налево: мама, папа, Вардина, я, Авиоз, Лихен, 2006 г.
И с каждой субботой во мне зрело решение издать книгу папиных рассказов в хорошем, профессиональном переводе на иврит.
Такая возможность предоставилась лишь в 2014 г., а в 2015 г., к 90-летию папы и к 70-летию Дня Победы, сборник рассказов и стихов о войне в переводе на иврит, увидел свет. Свершиться этому помог бывший москвич, а c 1990 г. — иерусалимец, книговед доктор Леонид Юниверг — основатель и директор издательства «Филобиблон». Как он сам вспоминает, описывая первую встречу с папой в октябре 2013 г., уже перед его уходом:
Папа и Леонид Юниверг. 2013 г.
«Ион… с сожалением заметил, что его книги, за исключением последней, новосибирской, изданы далеко не на том уровне, как только что подаренные ему. И вдруг спросил: «А вы бы не взялись за издание новосибирской книги в переводе на иврит? Нам с женой очень хотелось бы, чтобы наши внуки, да и мои ивритоязычные друзья смогли прочесть мои рассказы, особенно о войне».
Я ответил, что с удовольствием бы это сделал, но боюсь, что они не смогут оплатить стоимость перевода, которая минимум в три раза выше затрат на само издание. Услышав приблизительную сумму за перевод, Ион и Люся тяжело вздохнули и развели руками. Прощаясь, они решили все же не отказываться от этой мечты, а я пообещал подумать, как можно преодолеть такой серьезный барьер…
Прошло около года, и в середине августа 2014 г., на встрече в Иерусалимской русской библиотеке с Екатериной Юрьевной Гениевой (1946‒2015) — тогдашним директором Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы — неожиданно узнаю, что в Москве существует Институт перевода и что они принимают заявки от издательств на перевод русскоязычных произведений на иностранные языки. Как член Экспертного совета этого Института, Екатерина Юрьевна посоветовала мне обратиться на сайт этого Института, что я и сделал. Увидев, что срок подачи заявок на 2015 год истек 31 июня (т.е. я опоздал на полтора месяца!), я все же решил поговорить с координатором этого проекта Мариной Скачковой, чей телефон был указан на сайте. Я рассказал ей об Ионе Дегене и о том, что в мае 2015 г. ему исполняется 90 лет, и это совпадает с 70-летием праздника Победы, а потому важно издать его книгу именно к этому сроку… Меня любезно выслушали, но сказали, что через три дня они передают уже оформленные заявки в Экспертный совет и выразили сомнение, что я успею подготовить необходимые материалы. Я всё же попросил предоставить мне этот шанс…
Опуская подробности моих интенсивных переговоров со всеми участниками будущего проекта, которые тут же оценили ситуацию и сделали все от них зависящее, скажу лишь, что на третий день все документы были посланы мною по электронной почте в Москву. И уже на следующий день я получил ответ: «Ваши документы в порядке и переданы в Экспертный совет». И мы все облегченно и с надеждой вздохнули… Окончательный ответ пришел через четыре месяца, и он был положительный! Правда, в связи с катастрофическим падением рубля по отношению к доллару, нам выделили несколько уменьшенный грант, который не вполне покрывал расходы на перевод книги на иврит!
Для того, чтобы этих средств хватило, мы решили сократить, в разумных пределах, часть переводимой книги, что было согласовано и с И. Дегеном, и с Ю. Солодкиным [д-р технических наук Юрий Солодкин, бывший житель Новосибирска, а с 1997 г. профессор одного из американских университетов — издатель новосибирской книги].
Папа и Ю. Солодкин у Стены Плача, 2014 г.
Главным организатором переводческого процесса стал известный иерусалимский переводчик Хаим Долгопольский, привлекший к работе над рассказами и стихами Дегена ряд других своих коллег, в том числе: Сиван Бескин, Владимира и Машу Глозман, Хаву Браху Корзакову, Петра Криксунова, Рут Левин, Лизу Розовскую и Полину Тименчик. А 10 февраля, в рамках Международной Иерусалимской книжной ярмарки, в которой участвовала и группа сотрудников из Института перевода, мы с Ионом Дегеном и Хаимом Долгопольским выступили перед русскоязычными посетителями ярмарки и познакомили их с ходом работы над книгой.
Иерусалимская международная книжная ярмарка—2015. Папа и Игорь Губерман, который пробует на вес знаменитую палку Дегена…
Папа, Зоя Цам-Рикман (невестка героя рассказа «Хасид»), мама и Игорь Губерман сразу после ярмарки, 10 февраля 2015 г.
К этому времени Петром Криксуновым был завершен перевод на иврит знаменитого стихотворения Иона Дегена «Мой товарищ…» и собравшиеся впервые его услышали. (Попутно замечу, что в книгу вошли еще два удачных перевода этого стихотворения, сделанные ранее Владимиром Глозманом и Эммануилом Быховским). Конечно, мы воспользовались случаем и публично поблагодарили координаторов этого проекта за помощь в получении гранта.
Интенсивная переводческая работа продолжалась несколько месяцев — мы спешили завершить подготовку издания к маю 2015 года, т.е. к 90-летию Иона Дегена и 70-летию Победы. В апреле отработанные тексты прошли через ивритоязычных редактора и корректора и были переданы мне, в издательство «Филобиблон». Было решено проиллюстрировать новую книгу теми же рисунками, что и новосибирское издание, т.е. черно-белыми зарисовками друга И. Дегена, бывшего танкиста, Аркадия Тимора (1919‒2006), которые тот рисовал во время войны и после нее. А обложку, аналогичную российскому изданию, подготовил тот же новосибирский художник Владимир Зайцев. Закончив верстку книги, я передал ее оригинал—макет в иерусалимскую типографию «Ной», которая постаралась напечатать и переплести книгу на должном уровне. Так появилась на свет первая ивритоязычная книга Иона Дегена».
Вручение переведённой на иврит книги «Я весь набальзамирован войною» председателю Сообщества танкистов-ветеранов Армии Обороны Израиля бригадному генералу (в отставке) Менаше Инбару, 2015 г.
Львиную долю работы ивритоязычных редактора и корректора мне пришлось взять на себя, по вышеупомянутой причине: не только совершенного владения обоими языками, но и понимания контекста, прочно связанного с биографией автора и специфики его среды обитания. Разумеется, оба рассказа, переведённые ранее мной, — «Низководный Мост» и «Хасид» — тоже вошли в книгу.
Работа редактора и корректора относится уже ко второй категории.
Вообще, с 2005 г., когда папа стал пользоваться компьютером, он посылал мне по электронной почте все новонаписанные статьи, рассказы и стихи, и таким образом я становился их первым читателем и критиком (вместе с мамой), а также корректором и даже, отчасти, редактором. Но и до 2005 г. мы с мамой были первыми читателями и критиками папиных произведений. Об одной моей неудачной критике хочу рассказать особо.
В 1978 г. папа написал рассказ «На коротком поводке с парфорсом» (опубликован в книге «НЕВЫДУМАННЫЕ РАССКАЗЫ О НЕВЕРОЯТНОМ», Израиль, 1998 г.; см. также «Заметки по еврейской истории», №3(106), февраль 2009 года. Я сказал ему: «Рассказ потрясающий. Лучший из всех написанных тобой. Но концовка никуда не годится. Ещё 300 лет ничего не изменится в Совдепии. Переделай концовку». Дело в том, что герой рассказа, советский торгпред на автомобильном салоне в Никосии, говорит своему фронтовому другу, ныне израильтянину, с которым он случайно встретился на Кипре: «Не сейчас, но я еще приеду к тебе в гости. Что-то изменится. Должно измениться, если на Запад бегут такие люди и если в стране есть Куликовы. Я верю в это. Я еще приеду к тебе, Исачок».
Папа ничего не изменил. И, как известно, правильно сделал. Непостижимо, как он мог предвидеть то, во что не верили ни просвещённые дилетанты вроде меня, ни профессиональные советологи. А я по—прежнему считаю «На коротком поводке с парфорсом» одним из лучших папиных рассказов.
Перехожу к третьей категории, наиболее интересной.
И снова начну с отрицательного примера.
В статье «Коротко о себе» («Заметки по еврейской истории», №10(71), октябрь 2006 года — папа написал:
«[В 1981 г. я] стал писать книгу об Иммануиле Великовском, о личности необыкновенной, о Леонардо да Винчи XX века, о подлости американского научного истеблишмента, о том, что в историю науки вошло под названием дело Великовского. Писал я, естественно, в свободное от работы время. Прочитал все восемь книг Великовского на английском языке, десятки его научных статей — в основном на немецком, переписку с отцом — на иврите, сорок девять потрясающих публицистических статей в «Нью-Йорк пост», книги и статьи о Великовском и против Великовского, его стихи — на русском, просмотрел несколько видеозаписей его лекций в американских университетах (организовать просмотр было очень непросто, записи были сделаны старой аппаратурой, давно вышедшей из употребления). Но это была не работа, а огромное удовольствие. Мне очень хотелось рассказать о Великовском русскоязычному читателю, у которого не было ни малейшего представления об этом гиганте. Книги Великовского были переведены на испанский, итальянский, немецкий, французский, японский и даже на африкаанс. Но не было в ту пору переводов на русский и, увы, на иврит… «Иммануил Великовский» вышел в свет в Израиле в 1990 году. Второе издание — в России (издательство «Феникс») в 1997 году».
Папа неоднократно упоминал, что о Великовском он узнал от дочери своих черновицких друзей (и племянницы знаменитого композитора Марка Копытмана, тоже папиного друга) Беллы Гинор [Изабелла Гинор (род 5.04.1948 г.) — израильский историк и журналист, специализирующаяся в истории Ближнего востока, СССР и событиях в постсоветском пространстве, сотрудник «Исследовательского института по продвижению мира» им. Г. Трумэна при Еврейском университете Иерусалима]. Но за несколько месяцев до Беллы я, услышав о Великовском от своего товарища по учёбе в Институте Вайцмана Вовочки Шухмана (впоследствие профессора математики), поведал папе, захлёбываясь от энтузиазма, о гениальном учёном и о «деле Великовского». Однако это событие папа не запомнил (что нехарактерно). Поэтому лавры триггера потрясающего научного исследования, на уровне докторской диссертации, и замечательной книги, достались Белле. Зато я принял активное участие в исследовании в качестве ассистента и переводчика.
Задолго до этого, в канун 8-го Марта 1968 года, мой одноклассник, сосед и лучший друг c 1965 года и до сих пор, Володька Грубман, уже известный в школьных кругах как начинающий поэт, получил задание написать стихотворные поздравления нашим одноклассницам от имени шести мальчиков 7-го «В» класса 51-й школы г. Киева. С заданием Володька не справился, и, чтобы спасти положение и выручить друга, я обратился к более опытному поэту. Получив от меня краткие характерисики на одноклассниц, папа написал 21 поздравление за считаные часы. Увы, я запомнил только пять:
Стекачёва свет-Евгения, признаёмся без смущения,
Что полны мы восхищения и умом, и поведением.
Мы желаем, свет-Евгения, и успехов, и везения,
И такого настроения, как сама ты вся, Евгения.
(Стоит ли уточнять, что я был влюблён в Женьку, и папа это, конечно, знал.)
Сейчас, пожалуй, в самый раз
Поздравить Таню Магаляс,
И в жизни пожелать для старта
Чудесный день 8-го Марта.
Да знают города и веси
О Маланчук, о нашей Лесе!
И мы должны отметить в сноске:
Достойна будь великой тёзки!
От Севильи до Гренады,
В тихом сумраке ночей…
Только нет ни серенады,
Ни гитары, ни мечей,
И не надо серенады.
Просто нам поздравить надо
С женским праздником Ларису.
Подписались шесть Парисов.
(Ларисе Мирошниковой)
Сегодня все мы в неподдельном горе,
Поскольку ты не замечаешь нас.
Но мы желаем, Степаненко Оля,
Чтоб полюбила ты родной свой класс.
И мы надеемся, что в годы процветанья
Вплетёшь и нас в свои воспоминнья.
Пять папиных рассказов и одна «голограмма» написаны «с моей подачи».
Начну с истории о прообразе рассказа «Перстень«.
Во время учёбы в Институте Вайцмана я подрабатывал лекционной деятельностью, хоть стипендии докторанта хватало с лихвой на безбедное и даже комфортное существование. Это началось в 1979 г., когда Общество охраны природы предложило мне прочитать лекцию на русском языке о лесах и рощах Израиля в 15 Центрах абсорбции по всей стране. Повидимому, лекция понравилась слушателям — и вскоре ко мне обратились из Еврейского Агенства (Сохнут, которому принадлежали эти Центры абсорбции) с предложением читать еженедельные лекции, опять же на русском языке, об истории сионизма и Израиля, о политической обстановке и пр. в Центрах абсорбции Реховота (Ошийот и Кфар—Гвироль) и Ашдода. Я с удовольствем согласился. Об этом узнала конкурирующая организация — Министерство абсорбции — и пригласила меня в программу обогащения знаний и представлений местного населения о новых репатриантах из СССР, посредством чтения лекций на иврите в армии, полиции, клубах Ротари и т.п. В рамках этой программы командир Базы подготовки новобранцев—артиллеристов (БПНА) в Шавей Шомрон возле Шхема, майор Коби Файгенбойм, организовал День Абсорбции, с утра до вечера, для каждого призыва новобранцев, 4 раза в году. Я проводил этот День 12 раз, в 1980—1982 гг. Не только лекции, но и беседы, социальные игры, соревнования…
(А в 1983–1984 гг. мы с Коби, уже подполковником, служили в одной части в Штабе Командования Артиллерии; он разрабатывал доктрину, а я занимался Исследованием Операций и метеорологией.)
В один из последних разов я сразу, с утра, обратил внимание на необычного новобранца. Во-первых, он выглядел существенно старше остальных, 18-летних. (Эта ситуация была мне знакома из личного опыта: я проходил т.н. курс молодого бойца — тиронут — на общевойсковой Базе подготовки новобранцев к северу от Рамаллы в июле 1981 г., когда мне было 27 лет, вместе с 18-летними пацанами. Забавно, что Коби не был готов отказаться от моих услуг и во время моего курса. Он договорился с командиром моей Базы, прислал за мной машину — и я провёл День Абсорбции в БПНА, одетый так же, как и мои слушатели.) Во-вторых, он излучал интеллигентность. Но главное — в отличие от большинства новобранцев, находившихся там только из-за необходимости подчиняться армейской дисциплине, он проявлял живой интерес к происходящему, задавал грамотные вопросы на прекрасном иврите, не свойственном обычному выпускнику израильской школы, — короче, выделялся из коллектива.
На первом же перерыве он подошёл ко мне и заговорил на чистом русском языке. Я сразу определил, что иврит и русский у него — приобретённые, хоть он говорил почти без акцента на обоих языках. Но какой же родной?
— Давид Морано, — представился он.
— Ага, — подумал я, — из маранов.
Давид рассказал мне свою историю. Ему 24 года. Родился в аристократической католической семье в Сан-Пауло, Бразилия. Был капитаном разведки. По долгу службы выучил русский язык. А ещё, кроме португальского, он владел английским, испанским, немецким и французским. В какой-то момент заинтересовался происхождением своей фамилии. И выяснил, что мараны — это евреи, которые, спасаясь от инквизиции, были вынуждены принять христианство. Что ещё его прапрадед, считаясь католиком, подпольно исповедовал иудаизм. Поэтому он решил вернуться в лоно иудаизма, прошёл гиюр, сделал обрезание и репатриировался в Израиль. При мобилизации в армию ему предложили штабную должность с сохранением чина капитана (я знал — это стандартная процедура), но ему было важно служить в боевых частях, и он пошёл рядовым в артиллерию.
— А откуда иврит?
— Ну, я уже четыре месяца в Израиле. Кроме того, я начал учить иврит ещё во время процесса гиюра. Это меня не удивило. После четырёх месяцев в Израиле я, не такой полиглот и без предварительной подготовки, владел ивритом не хуже, чем он. Я жил тогда в общежитии Института Вайцмана, но все субботы и праздники проводил у родителей (за исключением тех случаев, когда они гуляли по заграницам).
Приехав в Гиватаим, я сразу рассказал папе об этой удивительной встрече. И через пару лет художественно обработанная биография Давида Морано предстала перед читателем в рассказе «Перстень» (опубликован в книге «НЕВЫДУМАННЫЕ РАССКАЗЫ О НЕВЕРОЯТНОМ», Израиль, 1998 г.) Авраам Файнберг, академик Израильской независимой Академии развития наук, доктор искусствоведения, профессор, автор 23 книг, написал:
«26 марта и 2 апреля 2008 года региональный еженедельник «Мост» опубликовал рассказ И. Дегена «Перстень», который произвёл на меня впечатление самого талантливого, самого необходимого рассказа на русском языке из всех, какие довелось прочитать в израильской прессе. Действие развивается неторопливо, обстоятельно. Нет ни одного лишнего слова. Характеры и внешний облик действующих лиц предстают, как живые. Полагаю, что читатель, в котором сохранилась хотя бы капля еврейского самосознания, будет тронут до слёз по мере углубления в фабулу. Автор досконально вник в обстоятельства жизни богатой семьи ассимилированных евреев-марранов в Бразилии и показал, как неожиданно проявились дремавшие еврейские гены у представителей разных поколений.
Психологическая ёмкость и справедливость решения конфликта в многоярусной семье потрясает, а заключительная часть настолько зримо раскрывает выносливость израильских парашютистов в их стокилометровом походе под палящим солнцем, что вызывает чувство гордости и восхищения моральной и физической подготовкой израильтян. Только такой герой Великой Отечественной войны, как Ион Деген, смог так убедительно воссоздать напряжение солдатских будней на нашей исторической родине.
Рассказ «Перстень» звучит, как гимн неодолимо пробудившемуся еврейскому самосознанию и патриотизму, как поэма о пламенной, торжествующей взаимной любви еврея и еврейки друг к другу и к своей прародине. Рассказ смело можно назвать литературным шедевром и попытаться на его основе создать художественный фильм, который великолепно воспитывал бы еврейскую молодёжь этически и эстетически».
Папа предвидел в 1978 г. падение советской власти. Но мог ли он предвидеть в 1985 г., что через четверть века сам будет участником блестяще описанной им заключительной сцены рассказа — когда его внук будет принимать присягу у Стены Плача.
Папа, Авиоз и мама у Стены Плача, 2010 г.
Рассказ «Встреча в театральной кассе» («Заметки по еврейской истории», №8(99), август 2008 года начинается так:
«Сын работает в отрасли, которая называется прогрессивная технология. Мне не дано знать, что оно такое прогрессивная технология. Известно мне только, что никаких станков и прочих доменных печей в этой технологии нет. А весь штат руководимого сыном коллектива состоит из сплошных физиков и программистов с докторскими степенями… Знаю только, что и он и его сослуживцы не просто работают, а вкалывают и — соответственно — устают. И вот, когда усталость доходит до предела, когда в мозгу зашкаливает (с компьютерами у них в основном такое случается редко), они позволяют себе расслабиться. Это не та разрядка, которая была известна нам по прежней жизни, не перекур в уборной. Они предпочитают проплыть километр-полтора в бассейне, расположенном вблизи их работы. Работодатели достаточно разумны, чтобы не только не возражать против такого перерыва, а даже поощряют его, так как отдача многократно превосходит затраты.
Бассейн — не собственность прогрессивной технологии. Поэтому, кроме докторов философии и прочих физико-математических наук, там можно встретить публику, не имеющую отношения к работе прогрессивных технологов. А так как прогрессивные технологи приходят в бассейн уже в течение нескольких лет, им примелькались лица, с которыми они формально не знакомы, не знают даже имен и фамилий, но раскланиваются при встречах.
Как-то раз к сыну подошел высокий подтянутый немолодой мужчина. Сын давно обратил внимание на его интеллигентное симпатичное лицо».
Далее следует собственно рассказ. И в заключение:
«— Забавно, — сказал сын. — Ваша история могла бы войти в книгу моего отца «Невыдуманные рассказы о невероятном» в таком виде, как вы её рассказали. Без всяких беллетристических украшений.
— В какую книгу?
— Я же сказал: «Невыдуманные рассказы о невероятном».
— А как фамилия вашего отца?
— Деген.
— Ион Деген?
— Да.
— Ну, знаете, это уже на одну невероятность накладывается другая! Значит вы сын Иона Дегена? В таком случае, мне особенно приятно познакомиться с вами. Пожалуйста, передайте отцу привет от Миши, от инженера-строителя.
Сын передал мне привет в тот же день. И рассказал эту историю. С Мишей, симпатичным интеллигентом, мы знакомы много лет. Мы часто общались. Вспоминали Вильнюс, к которому я тоже имею некоторое отношение. Пять дней тяжелейших боев в этом городе оставили неистребимый след в моём сознании.
Почему во время наших бесед Миша не рассказал мне о встрече с двоюродным братом? Этот рассказ был бы не лишним в книге о таких же и даже более невероятных встречах».
Добавить нечего.
Пасхальную неделю 2011 г., включая Седер, наша семья — мои родители, мои дети, моя первая жена Исраэла и я — проводила не дома, как обычно, а в пансионате на берегу Средиземного моря, недалеко от базы, на которой служил Авиоз. Выбор места проведения праздника был продиктован желанием максимализировать время общения с Авиозом и, в первую очередь, обеспечить его участие в Седере.Для Исраэлы и меня это был не просто пассивный отдых, а религиозное мероприятие с очень насыщенным содержанием — лекции, уроки, концерты, беседы и т.п., не говоря уже о трапезах и молитвах. На концерты ходили и родители.Мероприятие сопровождали два раввина. Один из них — раввин поселения Ицhар в Самарии (Шомрон) Давид Дудкевич — рассказал на одном из уроков очень трогательную историю, которая тоже могла бы войти в книгу «Невыдуманные рассказы о невероятном» без всяких беллетристических украшений. Сразу после урока я пересказал эту историю папе. Через несколько дней, с минимальными беллетристическими украшениями, родился рассказ «Цепочка» («Заметки по еврейской истории», №6(141), июнь 2011 года). Ровно через три года мы с Исраэлой разошлись. Ещё через год я переехал из виллы в Маккабим в свою квартиру в доме, соседнем c домом родителей в Гиватаиме. Напротив дома родителей — сефардийская синагога. Напротив моего — ашкеназийская. Я молился в сефардийской, и в пятницу вечером после молитвы шёл на субботнюю трапезу к родителям. Между «Кабалат Шаббат» (встречей субботы) и вечерней молитвой, раввин синагоги Пинхас Эдри — главный сефардийский раввин Гиватаима — читал проповедь. Однажды он во время проповеди… Ну, вы уже догадались. Не прошло и получаса, как папа получил сюжет рассказа «Суд» («Заметки по еврейской истории», №5-6(230), май-июнь 2021 года. И, наконец, рассказ «Пустячок» («Заметки по еврейской истории», №1(148), январь 2012 года описывает рассказанную мной папе реальную историю, одним из участников которой был очень близкий мне человек. 21-го января (sic! — для тех, кто знает биографию Иона Дегена) 2016 г. я познакомился с моей нынешней дорогой и любимой женой, прекрасной Алёной, и уже с середины февраля мы жили вместе.
C Алёной и Володькой Грубманом перед сефардийской (большой португальской) синагогой Амстердама, в которой молились мои предки (см. И. Деген, «Моя родословная»). Май 2016 г.
Фото — подарок папе — его любимая сирень — на последний, как оказалось, день рождения. Май 2016 г.
На тот момент у Алёны в Израиле не было семьи, кроме единственного сына. Поэтому две её лучшие подружки для неё — как сёстры. Эти подружки полны забавными и пикантными историями, как спелый гранат. Алёна рассказывала папе эти истории, и одну из них он успел записать. Так появилась последняя папина «голограмма»:
УЧУСЬ
Катя поняла, что диплом об окончании института культуры, с которым она репатриировалась из Воронежа пять месяцев назад, в Израиле гарантирует ей не работу, а лишь проблемы. Поэтому без промедления записалась на курсы дизайнеров. Именно для поездки на эти курсы она впервые пришла на остановку автобуса. Несмотря на раннее утро, жара была невыносимой… И всё же на девицах, стоящих на остановке, тела открывались более чем откровенно. То есть, девицы, можно сказать, не были абсолютно голыми. А на Кате в такую жару элегантное платье, вполне соответствующее первому официальному дню занятий.
К остановке подкатил и остановился автомобиль. Водитель перегнулся через всё сидение, опустил правое стекло и обратился именно к Кате:
— Работаешь?
— Нет, ещё учусь.
Автомобиль уехал. А до самого прихода автобуса веселье и хохот не оставляли девиц. Ни одна из них не села с Катей в автобус. И в следующие дни девицы оставались в таком же виде. И сейчас, когда тот же автомобиль, что и в первый день точно так же подкатил к остановке. И снова водитель, обращаясь именно к Кате, спросил:
— Ты уже работаешь?
— Нет. Ещё учусь.
— Ну, и что ты уже умеешь?
До прихода автобуса, преодолевая пароксизмы хохота, девицы успели ей доброжелательно объяснить, что именно эта остановка — известная в районе своеобразная биржа проституток.
15.10.2016 г.
Неоднократно упоминавшийся ранее Авиоз — как-никак моё произведение — тоже вдохновлял папино творчество.
Папа обожал в равной степени всех моих детей.
На свадьбе Лихен, 10 февраля 2017 г.
На свадьбе Лихен, 10 февраля 2017 г.
На свадьбе Лихен, 10 февраля 2017 г.
На свадьбе Лихен, 10 февраля 2017 г.
Но с Авиозом у него была уникальная, трансцендентальная связь, особенно в последние 7 лет его жизни — с призыва Авиоза. Это было своего рода братство воинов, перескочившее через поколение. Тему эстафеты героизма, передаваемую от деда внуку, развил в своих речах (в Кнессете и на церемонии в Латруне), посвящённых 65-летию Победы над Германией, премьер-министр Израиля Биньямин Нетанияhу.
Латрун, Май 2010 г.
.
РАЗЛИЧИЕ
Внуку Авиозу
Сказали мне, что армия тобой гордится.
Горжусь тобой и я — и воином и внуком.
Я в возрасте твоём не мог свершить и трети
Того, что в части вашей повседневность.
А ведь считался сильным. Пусть в родной бригаде.
В той армии весь ЦАХАЛЬ был бы только крохой.
Две разных армии в галактиках различных.
Нельзя сравнить того, что несравнимо.
Но главное различье наших лет военных
Воспримешь ты, как чушь, в моём рассказе:
Как объяснить тебе, что значит слово голод?
А я почти всегда мечтал о хлебе.
15.06.2012 г.
НАСЛЕДСТВО
Себе. В утешение
Нет, не могу солгать, что, мол, ни разу
Себе в упрёк не проронил ни звука
За то, что с языком моих рассказов,
Язык в наследство не оставил внуку.
Оставлено ль в наследство нечто мною,
Того, что знанья языка важнее?
Да, качества бойца чего-то стоят.
Когда же говорю, что не жалею,
Конечно, лгу. Но эта ложь теплится,
Чтоб утихала горечь постепенно.
Известно, как им армия гордится,
Возможно, здесь мои сказались гены?
9.01.2013 г.
Наш внук сегодня друга хоронил,
Товарища по школе офицеров.
Безмолвно я сочувствие хранил,
Хоть из меня оно рвалось без меры.
Уже не лейтенант, а капитан
Покоится на воинском столицы.
Он капитаном был ещё не зван.
И лейтенанты с ним пришли проститься.
Крепка на внуке воина печать,
Но этот день навечно сохранит он.
Мой внук способен горестно молчать.
Лишь только скулы сделались гранитом.
12.01.2016 г.
В преддверии Дня Победы 2015 г. Ион Деген и лейтенант Авиоз Даган дали интервью порталу IzRus, в котором рассказали друг о друге и том, что для них значит этот праздник:
Дедушка научил меня любить Родину
Авиоз, родившийся в Израиле, рассказывает, что решил служить в боевых частях, следуя примеру деда. Однако сам Деген выбор внука изначально не одобрял. Герой Великой Отечественной войны настаивал на том, чтобы Авиоз, успешно окончивший школу, поступил в университет, поскольку считал, что, получив высшее образование, молодой человек сможет принести больше пользы армии. «Но Авиоз, ткнув указательным пальцем мне в грудь, сказал: «Твой внук не будет джобником», — вспоминает Деген. — Что я мог ему на это ответить, когда сам ушел на фронт в 16 лет?»
Теперь бывший танкист считает, что его внук был прав.
По словам Авиоза, именно от дедушки он научился патриотизму. Деген на это говорит, что не стремился нарочно прививать внуку любовь к еврейскому государству. «Он просто видел, как мы с женой любим Израиль и понимал, что по—другому не может. Все в Израиле должны быть патриотами, так как у нас нет другой страны, только здесь евреи могут чувствовать себя защищенными», — сказал Деген.
Однако ветеран считает, что израильской молодежи также необходимо знать историю Второй мировой войны. «Без этого не может вырасти новое поколение», — убежден Деген. На его взгляд, война с нацизмом, в которой участвовали полтора миллиона евреев, — такая же неотъемлемая и важная часть еврейской истории, как восстания Бар-Кохбы или Маккавеев. «В Красной армии служили 500 тысяч евреев, 40% из которых погибли. Евреи отличались своей храбростью, но из—за антисемитизма им не давали заслуженные звания Героев СССР», — говорит Деген, который сам дважды был представлен к этому почетному званию, но так и не получил его.
Ветеран сожалеет о том, что современные молодые израильтяне недостаточно хорошо знают этот важный период истории, но его внук точно не из их числа. Авиоз вырос на рассказах деда о войне. «Поскольку я плохо владею русским, отец каждую субботу переводил мне стихи и рассказы дедушки, основанные на реальных событиях. И я с нетерпением ждал следующей субботы, чтобы послушать их«, — говорит лейтенант.
Лейтенант признается, что, хотя в Израиле День Победы не является государственным праздником, для него это очень важный день. «Для меня эта дата, как второй день рождения дедушки. Я ему обязательно звоню и поздравляю», — говорит Авиоз.
Сходство деда и внука не ограничивается военным аспектом. Сейчас Авиоз заканчивает Технион — с отличием.
Перехожу к 4-й категории.
6-го мая 2018 года ко мне обратился неизвестный мне дотоле Юрий Краснопольский из Нью-Йорка:
«Юра, здравствуйте.
Я решил подготовить к изданию бОльшую часть того, что написал ваш покойный папа, благословенна память его«.
Я ответил:
«Дорогой Юрий!
Одобряю и благословляю.
Кстати, папа приготовил книгу под названием «Попытка уйти от себя«, на посмертное издание которой он надеялся. Это сборник рассказов, связанных общей нитью. Некоторые из них уже были ранее опубликованы. Посылаю Вам эту книгу».
Юрий Краснопольский вложил душу в подготовку книги к изданию, которое не произошло бы без его бескорыстного энтузиазма и в высшей степени эффективной технической помощи Михаила Черпакова. Книга великолепно отредактирована Виктором Каганом, написавшим блестящее предисловие.
Проф. Александр Гордон написал (интернет-газета «МЫ ЗДЕСЬ», №572) даже не рецензию, не отзыв, а очень искреннее, теплое рассуждение об авторе и его книге. Оно заканчивается так:
«Как появилась на свет посмертная книга Врача, Воина, Рассказчика? Ответ на этот вопрос я получил в надписи на моем экземпляре книги: «Дорогому Саше от сына автора, который выполнил предсмертную волю любимого отца и позаботился об издании этой книги. С любовью и благодарностью за все. Юра Деген». Эта надпись была сделана на свадьбе внучки Иона Вардины 16 августа 2018 года. Юрий не только сын Иона, но и его самый большой друг и единомышленник. В нем не только течет кровь отца, но и живет его дух. Спасибо тебе, Юра, за эту книгу».
На свадьбе Вардины, 16 августа 2018 года
На свадьбе Вардины, 16 августа 2018 года
15 Апреля 2020 г. в журнале «Мастерская» появилась публикация «Ион Деген: Посвящено друзьям. Подготовка к публикации и предисловие Якова Махлина».
Глубокоуважаемый и любимый папой (а, следовательно, и мной) Яков Махлин рассказывает там о стихотворных речах, которые папа читал на т.н. «юбилеях» (каждые 5 лет) выпуска его воистину уникального курса Черновицкого мединститута.
Я случайно наткнулся на эту публикацию, и не смог не отреагировать: «При всей благодарности и признательности, я не мог не удивиться выбору строк из папиных «юбилейных» речей, представленных на суд читателя. Этот выбор несомненно искажает впечатление от речей. Может, я пришлю глубокоуважаемому редактору полный текст, а уж он решит, публиковать ли его полностью, а если нет, то как именно сократить?»
Редактор ответил немедленно:
«Замечательная инициатива, уважаемый Юрий Деген! Мы можем только приветствовать. И разумеется, тексты Иона Лазаревича будут опубликованы со всей бережностью и осознанием важности сохранения творческого наследия Иона Дегена.
Ион Лазаревич был 14-кратным победителем и лауреатом наших конкурсов «Автор года». Но дело не только в любви читателей, голосовавших на конкурсах. Масштаб личности Иона Дегена ещё предстоит осознать будущим историкам и литературоведам, наша же задача — сохранить, насколько это в наших силах, максимально полный и аутентичный, без искажений и лакун, корпус его текстов (включая и так называемые «маловажные», «несерьёзные» и т.п. произведения). Так что, мы будем рады продолжить публикацию текстов Иона Дегена в сотрудничестве с его сыном и законным правопреемником».
На этом основании я отправил создателю и главному редактору Портала Евгению Берковичу полный текст «юбилейных» речей (ранее уже опубликованных в книге «МОИ ОДНОКУРСНИКИ«, Чикаго, США, 2015); последние, неопубликованные папины рассказы «Суд«, «Одни сутки в больнице«, «Если бы не эскалатор» и «Память«; и два моих очерка: о стихотворной переписке между папой и проф. Юрием Холодовом (как Приложение к «юбилейным» речам, опубликован вместе с «юбилейными» речами в «Заметках по еврейской истории», №8-10(225), 2020) и «Последнее стихотворение Иона Дегена« (опубликован в «Заметках по еврейской истории», №5–6(223), 2020.
Тем временем, Юрий Краснопольский продолжал выполнять своё намерение подготовить к изданию часть того, что написал папа. Снова с исключительно эффективной технической помощью Михаила Черпакова, в октябре 2020 г. в издательстве «Семь искусств» под руководством Евгения Берковича вышло в свет 2-е издание книги «ИЗ ДОМА РАБСТВА» c замечательным предисловием Семена Резника, в котором, среди прочего, сказано:
Может быть, особенно поучительны страницы книги, посвященные сыну Иона Дегена Юрию, который, незаметно для отца, из послушного ребенка вырастает в самостоятельного молодого человека. Он раньше своих родителей освобождается от доктрин марксизма-ленинизма и приходит к понимаю, что выхода нет, а есть исход. Он прямо заявляет отцу, что в доме рабства не останется. И этим помогает Иону расстаться с последними рудиментами «советскости».
А я написал эпилог — «Продолжение пути Иона Дегена ИЗ ДОМА РАБСТВА«, — опубликованный и в «Заметках по еврейской истории», №7(224), 2020 .
Ион Деген
Он заканчивается словами:
«Нет сомнения — Ион Деген достойно завершил свой путь ИЗ ДОМА РАБСТВА».
Оригинал: https://z.berkovich-zametki.com/y2021/nomer7/jdegen/
