Затерялась где в Средней Азии маленькая республика со странным именем Каракалпакия.
С юго-запада к ней вплотную подступает огромная пустыня Каракум, на северо-западе она граничит с плато Усть-урт, а на северо-востоке, сами понимаете, уже её величество — пустыня Кызылкум. Есть там и река, и звать её Аму-Дарья. Не знаю, как сейчас, но раньше она была вполне себе судоходная. Мало того, по ней проходила граница между великим и могучим Советским Союзом и Республикой Афганистан.
В одно жаркое лето тысяча девятьсот восемьдесят…. Короче, занесло нас с товарищем в столицу этой самой Каракалпакии, в город Нукус. Работали мы там, работали, и настало время покидать этот славный уголок, то есть убираться восвояси в четвёртый по величине город союза — в Ташкент. Уехать из Нукуса можно двумя способами: на поезде через пустыни часов за сорок или самолётом часа за полтора. Поскольку выбор средства передвижения напрашивался сам собой, то отправил я своего напарника (кстати, звали его Акбор) — в местное отделение «Аэрофлота».
Не было его долго, но под вечер Акбор появился. Радостный, сияющий как медный пряник.
— Выстоял, купил, — устало произнёс он и протянул мне два заветных зелёных листка бумаги.
Сейчас мало, кто помнит, но в те далёкие годы все авиабилеты в стране были почему-то зелёного цвета, и кассирша ножницами вырезала напечатанную на них цифровую сетку, тем самым отмечая для покупателя, а в основном, для его бухгалтерии, сколько десятков рублей и копеек данный гражданин за этот билет уплатил.
Взглянул на них — и обомлел: кроме изрезанной сетки там ничего более написанно не было. Ни тебе номера рейса, ни даты, ни времени вылета, ни даже фамилии пассажира. Впрочем, последнее для жителей Каракалпакии особого значения не имело.
— Акбор! — с ужасом в голосе воскликнул я. — Как мы полетим по этим билетам, кто нас вообще на борт пустит?!
— Да, запросто, пустят, — успокоил меня товарищ. — Здесь люди добрые, отзывчивые, они билеты всем желающим продают. Не улетим по ним завтра, значит улетим послезавтра или через неделю. Зачем почтенных людей тревожить, бегать в кассу, переоформлять. Нам главное — в самолёт попасть; в него, как в автобус, всех пускают, а уже потом билеты проверяют, надо чтобы были.
На следующее утро мы поняли, что ни сегодня, ни завтра и вообще никогда из этого самого Нукуса не улетим.
Самолёт брали штурмом с баулами, орущими чадами и даже с мелким домашним скотом. Портить межнациональные отношения и вступать в боевые действия с численно превосходящим контингентом коренной национальности мы никак не хотели, а посему, понурив головы, поплелись из аэропорта, куда глаза глядят.
С горя пошли на речку, охладить свой пыл и морально приготовить себя к длительному переезду в душном вагоне через эти самые пустыни. Понятное дело, что тогда о каком-либо кондиционере в вагонах ещё и слыхом никто не слыхивал.
И тут меня осенило. Можно сказать шандарахнуло по башке, я даже обомлел от посетившей меня наглой мысли. А что если пароходом? Искушённый читатель, прочтя эти строки тотчас же покрутит пальцем у виска, и будет абсолютно прав. Аму-Дарья через Ташкент не течёт. Все верно. Не течёт. Зато она течёт через закрытый город Термез. Почему закрытый? Потому что там есть мост, соединяющий две страны, и, вообще, руководству лучше знать, почему этот город закрытый. У нас в то время не то что города, целые области были закрытые, например: Сахалинская, о ней я вам как-нибудь в другой раз расскажу. Закрытость города заключалась в том, что въезд, влёт или вплыв в него был возможен только при наличии специального разрешения, выдававшимся каким-то там уполномоченным чиновником. Тем не менее, нам билеты по маршруту Нукус-Термез на пароход имени какого-то партсъезда продали. Ни даты и времени отплытия, ни номера каюты, понятное дело, в билетах традиционно указано не было. Но главное в другом, на пристани не было никакой очереди, — то есть добираться пару суток до закрытого города Термеза желающих не наблюдалось. В своих командировочных удостоверениях мы наглым образом дописали ещё один город, на этот раз областного значения, и без всяких помех взошли на палубу не совсем белоснежного, но все же лайнера.
Красота. С одной стороны афганская пустыня, с другой стороны наша. Услужливые стюарты в белых униформах, тьфу-ты, чёрт, размечтался. Короче, ребята-матросы пригласили нас в свой кубрик на чай и макароны по-флотски, дружески похлопывая по плечу, приговаривая:
— Суд у нас гуманный, не то, что раньше, за незаконное проникновение в закрытый город нынче много не дадут. Год-другой, не больше. Опять же, если повезёт, сидеть будете где-то под Ташкентом, почти дома.
Забыл сообщить тебе, мой читатель, что числился я тогда по Министерству Хлебопродуктов УзССР, которое имело в каждом областном центре, в том числе и в Термезе, своё собственное «Областное управление». Вот на помощь товарищей из этого ведомства я и рассчитывал.
Как и полагается, по прибытии в главный город Сурхандарьинской области, бдительные пограничники нас, мягко скажем, задержали и препроводили, нет, не в кутузку, а в это самое «Областное управление». Тамошние товарищи наш статус подтвердили, правда без особого энтузиазма. И то правда: кому нужны незнамо как появившиеся люди из столичного Главка? Быстренько вручили нам кипу документов для передачи министерскому начальству и милостиво попросили пограничников отправить нас первым рейсом в столицу республики Узбекистан, так как документы содержат материалы особой важности и должны, как можно быстрее, попасть куда-то наверх.
Аэропорт Термеза в те времена представлял собой лётное поле и небольшую будочку на краю.
Ни очередей, ни давки, вообще никого. Под бдительным взором пограничников окошечко в будке отворилось, и нам продали билеты на рейс Термез — Ташкент, как и в Нукусе, без даты вылета и номера рейса. Но коротать время в обществе двух бравых ребят из местной погранзаставы было много приятней, чем в жарком и душном Нукусском аэровокзале, да и самолёт прилетел как-то удивительно быстро.
Самое страшное ждало нас в родном министерстве. Нет, ни нагоняй от начальства (куда вы черти запропастились) — это дело привычное, а удивленный взгляд нашей любимой бухгалтерши Анны Петровны.
— Я тридцать лет сижу здесь и командировочные документы принимаю, но ещё ни разу таких билетов не видывала, — она внимательно рассматривала серые клочки бумаги с большим якорем по центру. — Вас куда послали? В Каракалпакию, в Нукус? Там кругом пустыня, откуда вы море взяли? Нет, вы как хотите, но я эти билеты никак принять не могу.
Вместе с несданными авиа билетами по маршруту Нукус-Ташкент финансовые потери каждого из нас были весьма ощутимы. Зато путешествовали мы с Акбором с комфортом и без всякой толчеи.
