ЛЮДМИЛА ШУТЬКО
СКАЗКИ О РАЗНЫХ ГЕРОЯХ
Стихи
Это болото
Лунное пение хоровое,
Стебли, сплетшиеся в хороводе,
Запах, неуловимо болотный,
Мир, мифотворствующий и плотный,
Где смерть невозможна или случайна –
Так и бывает всегда сначала, –
Трасса по насыпи серебрится...
Здравствуйте, тени! Вечно вам длиться
И подниматься по небосводу,
Чувствуя такт и его свободу,
Из освещенной мною трясины.
Свет ее – синий, а страх – несильный.
Это проект окраин грядущих:
Трасса, вдоль трассы – дома погуще,
А водовод прогнил, а до стекол
Тень луннотонущих трав простерта.
Путешествие
Как по морю цвета закатной сирени
Ты плыл, Одиссей, под руладу сирены,
Под возгласы «Вор!» и «Держи!»,
Которых на старой не слышно картинке,
Так мы, увязая, теряя ботинки,
По улице плесться должны.
И тоже есть отзыв сирен понемножку
Не только на нас, но на каждую кошку,
И те же пространство и снег.
Как ты, Лаэртид, так и мы очень рады,
Что с нами участвует в общем параде
Разумный любой человек.
Закат же недвижен, но данная тема
Еще ожидает покойного Лема,
А нам не под силу – идем!
Опишем пошагово круг Ойкумены:
Кусты воробьев, кошку, дым и сирены –
И выставим в центре наш дом.
ШУТЬКО Людмила Семеновна – редактор в издательстве Южного федерального университета. Автор четырех поэтических книг, печаталась в сборниках «Ростовская лира» и альманахе «45 параллель». Живет в Ростове-на-Дону.
© Шутько Л. С., 2012
* * *
Под рокот пророков,
Прорекающих пророчества о пороках
Из-под порогов, из-под лестниц и с чердака,
Я живу, замкнута и далека,
На кухне, в ванне
И на облачном, тучном диване.
Под град и горе
Городу и огородам
Дорогами до гуртов на отрогах
Безмятежно и давно
Смотрю я в окно.
Пыль прикипает к кипам пыльным.
По пыли и отоплению
И по карнизам
Не устает тянуться и виться
Живая, лживая, выжатая живица –
Моя жизнь.
* * *
Я не имею убеждений,
Я иногда им следую:
Стремительно и безнадежно
И каждый шаг последний.
Поклонение туристов
Ни лыжи, ни парашюты,
Ни прочие атрибуты
Дерзания за пределы,
Парения и паденья
Не уподобят птице,
Ангелу или слову
Бессильную подняться
Людскую смертную злобу.
И все же Земля летела
Грешным космическим телом,
Проставляя пределы
Парения и паденья,
Почти параллельно
Перемещая ельник.
И пели над ельником ангелы
В тоненькой атмосфере,
Что в жизни до самой смерти
Не будет большей отваги.
Мы никогда не знаем,
Между чем выбирали.
Сны мои проясняя
И лыжников направляя,
Горит за горами небо,
Догорает черное небо,
Немеет, что болит,
И слово, благословенно,
Оземь летит.
Правда же, как звучит?
Человек не просто смертен,
А везде и весь внезапен,
Даже хоть в публичном месте.
В бессистемности системен:
То, гляди, запел, то запил.
Многословен, многосложен,
Но в желании добра
Вам, – того гляди, не ложен:
Вон как лезет вон из кожи,
До утра
Подавая вам боа.
Я старею – мне порою
Очень жалко человека:
Дай погрею, дай прикрою,
А не дашься – шут с тобою.
Ты свободен. Ты калека.
Разорись, слезись от боли,
Видь туман, дери обивку –
Очень гордо и свободно.
Гордо же, любимый? – вникни.
Человека тянет к чуду:
Он бессмертен, он талантлив,
Он пойдет, куда ни глянет,
От полночного безлюдья.
Милый, ты бессмертен, ладно?
Мы с тобой, любимый, ладно?
И тебя я не забуду.
Четыре из пяти чувств на ул. Лермонтовской после 18:30
Мягкий и податливый,
Добрый шорох снега.
Шум в ушах под шапкой:
ВСД[1] и воздух.
Зренье помешало бы
Сблизиться теснее.
Ах, куда, куда летят
Фотоны от звезд?
Вижу применение
Машине времени:
Чтобы лабы знать, как сдать,
А не мучить жабочек.
Гладь небес чиста.
Вижу, всех остудит.
Что было, то и будет
Однажды не жалко.
Дальше ничего
Не вижу больше жизни.
(Родилась, поднялась,
Иду-иду – потерпим.)
И вдыхаю газ,
И пыль, и тень, и вот
Город мой на пол- – на треть,
Или извини же.
Если бы взлететь,
То самые выси
И днем такие темные,
Как писал Винсент.
Только мы идем.
И не ВСД,
А сердце и мысли,
Музыка и свет.
Имена милых и животное начало в человеке
Я ласточка твоя с хвостом,
Смерть в форточку несу.
(Прости, я так учу фольклор.)
Я лампочка, твой свет и сон.
Я лапа рыбы, я плавник
Во тьме к стеклу приник.
Я кошка, даже два кота.
Их не разлить, они всю ночь поют.
Я всё, что ты велишь,
И всё, что дуры обсмеют.
Необязательно, любя,
Еще и понимать.
Вполне достаточно себя
В животном этом мире
Сказать «спасибо» и узнать
С тобой вдвоем, с тобой вдвоем.
Феофан Грек. Икона Божией Матери «Донская»
Мгновение, которое продлится
Щекой к щеке. Иконописны лица,
И эстетически прекрасны лики.
Я верю: муки будут невелики.
Еще века распятия не будет,
Утешатся и умилятся люди
И успокоятся: всё так, всё так,
Инстинкты святы, материнство – горе,
Рисунок – только приглашенья знак
На пир легенд, религий, аллегорий.
Не снизошел, не пригубил, но мог.
Мир – благ. Бог – прав. Я думаю, предлог
Для легкой экзальтации не нов:
Уют, покой, и теплый тон, и кров.
Дети и цветы
Как они в Лицее
Воспевали розу –
Я так по заказу не могу.
Газон загазованный,
Подслеповатый,
Сказка, несуразица в снегу.
Музыка проспектов,
Живые кустики…
Так пускай достанет сил
На веру, на радость, на славу,
Науку, искусство –
Все снегом заносило.
Ни правды, ни счастья
На земле нету.
Вымороженный, искрится тротуар.
Как они в Лицее там –
Что, может, надо?
Любой ответ приму, как дар.
Ненависть
Не простая звериная ярость: мол, хочется кушать,
Пропустите, дайте, он сам боится –
Человеческая ослепленная память,
Вся любовь последняя, все искусство,
Чтобы не было более между нами
Моего фактического убийцы.
И зеркальный блеск очей, потому что
Запрещаю видеть в нем человека
Навсегда. Настанет день – и поймешь ты.
А теперь давай с тобою кумекать,
Что с ним делать. В вопросах жизни и смерти
Много больше нашего помнят звери,
А когда не знают, то не боятся.
Прохождение Венеры
Теряю время, теряю сон,
И не вернутся они ко мне.
Смотрю на солнце со всех сторон –
Зачем и что я хочу узнать?
Плыву по лаве подобьем сна,
В компьютерном шевелясь окне.
Пройдет Венера, любовь пройдет –
Мечта и страсть, красота и страх.
Звенит, натянута в облаках
Подобьем преграды ей на пути,
Медная сетка широт-долгот.
А много ли проку? Прощай-прости.
Так буду бесстрашна и все приму,
Уставившись прямо перед собой.
Кого тут спрашивать: почему?
Мы одиноки – главный урок
(Доделан после зари, но впрок)
По астрономии неродной.
[1] Вегето-сосудистая дистония.
