Твои Палестины
Я пишу сейчас, потому что завтра может не быть.
Можно и камень заставить плакать навзрыд.
Мы не будем считаться письмами. Просто прими
За чистую. Словами не объяснить.
Клянусь, что не буду строчить тебе по ночам,
Корнем и окончанием,
Существительным и творительным падежом,
Храмом и живущими в нем.
Знаю, что притягивает тебя ко мне.
Родная речь подступает к горлу при полной луне,
Бьется в припадке русский язык,
От которого ты отвык.
Мы с тобою, не раскрывая рта,
На одном крыле / дыхании / долетаем
До глубины души /твоих палестин/
И на иврит не перевести.
Сулла
Снова хрусткий лед на лужах,
А в лесу синеет медуница,
Мой счастливый император Сулла,
Я покорно жду твоих проскрипций.
Я коварна, Луций, как парфяне,
Стрелы бьют в известные мишени.
Милость не даруется случайно.
Боги жаждут жертвоприношений.
Вереницы досточтимых предков
Шепчут нам, что любят тех, кто рядом —
Тех, с кем естся из одной тарелки.
Это огорчает, мой диктатор.
Карантин
Будем считать, что эта глава «В карантине» —
Самое страшное из того, что может случиться с нами.
Наш летописный свод такого не видел —
Град и огонь между градом, и мы попали.
Ты забываешь меня, как лэптоп в самолете Люфтганзы.
Мы же с тобой не пара. В общем, тебе виднее.
Это все булшит, конечно. Близка развязка.
Снова коса на камень, и бог бы с нею.
Как беззащитно лето в двухслойной в маске
Вместе с твоим уходящим в туманную даль ивритом.
Выйдет огонь из терновника, и опалит причастных.
И помрачится солнце. И пропадет из виду.
Цветочная луна
Выйдет стрела из тела,
Рану присыплют пеплом,
День превратится в вечность,
Но без тебя — неважно.
Я разбудила время,
Время в ночной рубашке.
Вот оно бродит спросонок,
Как пятилетний ребёнок,
Не понимая простого:
Птицы летят южнее,
Птицы не плачут от боли,
Если любви на донышке.
***
Следующий электронный
При стандартном размере поля
Браво тонут мои линкоры,
И уходят под воду лодки
В черноту бездонной воронки.
Это грустное голосовое,
Это раунд морского боя,
Это не проводник, но полу,
Это как в ледяную прорубь,
Это следующий электронный,
Мы проходим через огонь и
Вот опять из огня да в полымя,
Из омута в омут.
Натрия хлорид
кто за мной стоит, тот чего-то ждет:
то в огне горит, то уходит в дым,
первая любовь, только поздний сорт,
но цветет уже сколько лет и зим.
как последний вздох, каждый раз с тобой.
словно райский сад, темный лабиринт,
адский мой огонь, абсолютный ноль,
да на раны мне натрия хлорид.
для чего-то нам это все дано,
по таблетке в день, по пригоршне в ночь
пепел словно хлеб, уксус как вино,
кроме пары крыл, никаких побочных.
Йо-хо-хо
Я открываю остров Печали, Грешную землю,
Мыс Равнодушия, бухту Уныния, пик Невезения.
Муза игнорит, спит и не видит с высокой,
Даже с диоптриями, даже и в розовых, даже в бинокль.
Мне фиолетово, я же не лемминг, в море не брошусь.
Счастлив живущий в блаженном неведении / счастлив до дрожи.
Счастлив до одури, счастлив до жопы отведавший горе.
Счастлив сидящий на ней же ровно и смехотворен.
Мне с динамитом бы в тихие омуты, мне бы к пиратам.
Мне к баламутам, мне бы на борт фрегата.
Мне бы сундук мертвеца и бутылку рома,
Чтобы топить в спиртном твои галеоны.
Дорога
Между их электронными облаками не было промежутков:
На конечной трамвая она выходила на трассу, ловила попутку
Прямо в манящую бездну, словно по зову Ктулху,
Зная наверняка: ей ничего не будет.
Часа через 3 она добиралась до перекрестка Восточной и Первомайской,
Шла через гулкие рельсы, до радиобашни,
В крошечном переулке, в подъезде панельного дома
Освобождались нейтрино / ее накрывало по полной.
В лифте она нажимала заветную кнопку,
Ехала до шестого и обретала бога
В том, кто встречал ее на пороге
В рамках стандартной модели, после шальной дороги.
Серенада
Буквы опять выпадают из поминаемых всуе имён,
Мой Леонардо сегодня совсем не да Винчи,
В теплой чернильной ночи еле слышно мурлычут
Кошки с глазами помойных джоконд.
За остановкой смурной Саладин совершает намаз
Бугенвиллеи все шепчут ему о Дамаске,
Тот, кто выходит из дома без маски,
Знает, как сложится пазл.
Знает, чем кончится этот крестовый поход,
Солнце, как мяч, безнадежно застрянет в ветвях эвкалипта,
И не услышит горячей молитвы
И не взойдет.
Молитва поднятия рук перед Мардуком
Благословен будь богами вселенной, великий дракон.
Город затих, предвкушая грозу как неслыханный челлендж.
Спят зиккураты и башни, жрецы и халдеи,
Спит Вавилон.
Всё-то ты видишь, всё-то ты слышишь, Мардук.
Небо давно на засове, но хляби разверзлись:
Память о наших прогулках стекает на землю
В тысячи шёлковых бледно-мерцающих луж.
Как благодатно в устах человечьих красивое имя твоё.
Я никогда не могу на тебя насмотреться.
Эта тоска по тебе – клинописная рана под сердцем,
Месопотамская грусть под холодным шумерским дождём.
Терновое
Все дороги здесь в одну полосу
Крестоносцы вахту несут
От Дамаска до Аскалона
И теряют разум ближе к концу.
Переписка — это, конечно, одно,
Каждый день как пролитое вино,
Ни огнем к огню, ни лицом к лицу,
И никак по-другому.
И в мечтах, и в мельчайших подробностях сна
Тишина безмятежна и холодна —
Возвращенного рая земного
Вожделенный дунам,
Где оливы и соль, пассфилора и мёд,
Розоватый терновник запоем цветёт,
И от терпкой тоски по тебе
Расступается море.
Расписание
Зеленоглазая Гвиневера, дочь Лодегранса,
В условиях жесткого карантина,
Встает в 4 утра (иначе без шансов),
Боясь пропустить автобус, мечется по квартире.
Зеленоглазая Гвиневера, королева турниров,
Выходит в промозглую ночь, нащупывая в кармане
Свой проездной, ключи, таблетку адвила,
Пишет в воцапе маме.
Зеленоглазая Гвиневера, дочь короля Камельярда,
Едет в далекий офис, мечтая о Ланселоте,
Слушает пару подкастов,
Смотрит «Любовь и голуби».
Зеленоглазая Гвиневера проходит через охрану,
Садится за стол, пусть не круглый, но что-то вроде,
Возносит молитву негаснущему экрану
И ближневосточной погоде.
Зеленоглазая Гвиневера пишет тысячу писем,
Пьет растворимый, ест, как спартанец,
Звонит ортопеду (чертов мизинец),
Вообще Гвиневера часто ломает пальцы.
Зеленоглазая Гвиневера, иссиня-белая фея,
Проверяет (на всякий пожарный) фейсбук Морганы,
Твиттер Мерлина, инстаграм Агравейна;
Ощущает себя на грани.
Зеленоглазая Гвиневера едет домой по пробкам,
По дороге вникая в очередную халтуру,
Забирает из школы наследника трона,
Отправляет reminder Артуру. Слезы капают на клавиатуру.
Оригинал: https://7i.7iskusstv.com/y2021/nomer9/laf/
