ДОБРОЙ ДОРОГИ
Опустились щиты, на обрывках знамён
дождь перстами рисует полоски.
Крепостные мосты, короли без имён,
большаки и пустые повозки.
На пиру ни пера, ни ронделя, ни лэ,
ни скрипучего плача ребека,
Лето было вчера, а сегодня пора
собирать вещмешки для побега.
Помолчим, монсеньор, на белёсой заре
навсегда распрощаемся с замком.
Раздадим что кому, леденцы детворе,
серебро и посуду служанкам.
Пару быстрых коней – молодым удальцам,
пусть охотятся в чаще Арденна.
Сокол сел на плечо, дождь стекает с лица,
на предплечьях вздуваются вены.
Меч останется здесь, в мокрых плитах двора,
кто достанет, тот будет Артуром.
Оттрубили турнир, отыгралась игра,
алый плащ стал тяжёлым и бурым.
Я на верную смерть не сержусь, монсеньор.
Там на небе готовятся к бою.
Собирают концерт, обещают костёр,
мир без слёз, поражений и боли…
Врут, мой друг – если бьёшь, проливается кровь,
если веришь, идёшь до победы.
Семь несбывшихся снов, семь голодных коров,
семь страниц ненаписанной Эдды.
За накрытым столом разливает вино
рыцарь – он пошутил неудачно.
Догорел Монсальват, опустел Эльсинор,
холодны подмосковные дачи.
Только клён поднимает весёлый флажок,
и мальчишка с лонгсвордом из лыжи,
Громко крикнув «дракон», совершает прыжок…
Ланселот улыбается – выше!
БАЛЛАДА АВГУСТЫ
Разом густо, цветасто и грустно.
Стая уток, табун кобылиц.
Мёд и яблоки рыжей Августы
Басилиссы пещерных столиц.
В ожерелье из ягод кизила
Как она хороша по утрам!
Подметает мосты и могилы.
Носит розы в заброшенный храм.
Ей покорны ежи и косули,
Шустрый чибис, нарядный удод.
Не берут ни молитвы, ни пули
Басилиссу последних высот.
Месяц царствия короток, право –
Смежишь веки как будто не жил.
Сладкий запах и горькие травы,
Базилик, виноград и инжир.
Вместо башен – курганы и лисы.
Вместо царства – боспорский музей.
И танцует в полях басилисса
Для пернатых и диких друзей.
Скоро лужи замерзнут до хруста,
Синь небес обратится в лазурь
И уйдёт, не прощаясь, Августа,
Как уходят фантомы в грозу.
ПЛЕЧОМ К ПЛЕЧУ
Первый закон легиона, литер литая латынь.
Если враги непреклонны – крепче сдвигаем щиты.
Только единая сила, только единая стать.
Галлия бунтом грозила, скифы решили восстать?
Будут, как водится, биты. Выйдем с врагами на ты.
Слушаем трубы, квириты! Крепче сдвигаем щиты.
Африка или Эллада, красный истоптанный Марс,
В рамках любого расклада не обойдутся без нас.
Стоят нешуточной драки цирки, таверны, мосты.
Держимся ближе, собаки! Крепче сдвигаем щиты.
Выпьем из Леты и Роны, вымоем ноги в раю,
Вспомним слова Цицерона… Эй, разговоры в строю!
С гор опустились туманы, в белых нарядах кусты.
Мы же с тобой ветераны! Крепче сдвигаем щиты.
Хрипло хихикает Хронос, чинят таджики балкон,
В «Билле» неслыханный бонус, в Думе бездумный закон.
Третьему Риму не спится, бьёт лихорадка и сплин,
Спрятаны честные лица за бастионами спин,
Продано, куплено, снято, драчка в планшете – ату!
Давят на кнопки солдаты, окна глядят в пустоту.
Мы же дожили до майских, мы же храбры и круты,
Мы же с тобой… Поднимайся! Крепче сдвигаем щиты.
БАЛЛАДА ФРЕНК-МЕЗЕР1
Был ветер тих и профиль склона сер,
Следы косуль терялись в горной чаще.
…Он похоронен был на Френк-Мезер –
С доспехами, мечом и гнутой чашей.
Потерянный потомок королей,
Швырнувших в небо флаг Триполитанский,
Барон руин, бастард Па-де-Кале,
Безудержный в бою, любви и танце.
Он дрался за героев и князей,
Рубил врагов, не разбирая веры,
Бродил по лугу – волосы в росе,
Блевал с бортов ограбленной галеры.
Он помнил Константина – вот глупец,
Отбросил плащ и бросился в атаку.
Пинали турки сброшенный венец,
Царя похоронили как собаку.
Он помнил, как горел собор. Монах
Всё рвался в пламя: книги! Книги! Книги!
Он помнил труп, застрявший в стременах,
И шёлк оттенка зреющей клубники.
Он помнил чёрнопарусный дромон,
Прорвавший семь кругов ночного ада,
Пустые окна брошенных домов,
Чужую землю – скудную награду.
Он жил в лесу с волками заодно,
Палил костры у стен ничейной башни,
Смотрел в пустое небо, пил вино,
Возникшее на дне помятой чаши.
Учил детей латыни и письму,
Чертил им путь от Аккры до Эдессы,
Клал виноград, оливки и хурму
К босым ногам таврической принцессы.
Когда пришли ордынцы, он возник,
Один с мечом – соседи скрылись в чаще –
И принял бой, отчаянный старик,
И пал в бою. Кто ищет, тот обрящет.
Щебечет дрозд, колосья режет серп,
Гарцует рыжий конь, белеет парус…
Он похоронен был на Френк-Мезер,
А имени на свете не осталось.
___
1 Френк-Мезер – гора «Могила чужеземца» в Крыму.
БАЛЛАДА МИНУВШИХ ДНЕЙ
Собирали чудеса – чёрный ящик, нежный локон,
Глупый лай смешного пса, звон струны, успевшей лопнуть.
Путь по крыше, по хребту, лето, ноты Меганома,
Паспорта для Паспарту, бесполезный ключ от дома.
Кони мчатся по степям, лошадям нужны возницы.
Запирать ли от себя сказок мятые страницы?
Позабыть ли Валинор, Камелот, плащи и латы?
Хлещет сладкое вино бомж помятый и патлатый.
Сломан меч – ты был неправ, Эвридика обернулась.
Недоделанный рукав, недопрожитая юность.
Если верить – вот те храм, если жить, то спозаранку,
Прижимать к сухим губам записную иностранку.
Спать под звёздами, пока в голове не прояснится,
Выходить за дурака из автобуса в столице,
Возвращаться в Коктебель, танцевать босым и нежным,
Наконец-то сесть на мель. Мир уже не будет прежним.
Наших дней дела давно миновали неуклонно…
Совы сели на окно – вам письмо из Авалона.
Собирайтесь, капитан, жгите лыжи, бросьте сани –
Где катана? Где кафтан? Нам пора за чудесами!
ПОСЛЕДНЯЯ БАЛЛАДА РАЙМУНДА ДЕ ПУАТЬЕ
Вольному соколу время высокое,
Бархат и золото, ах, Антиохия,
Лепет армянки, бонжур и шалом,
Небо накрыло крылом.
Ищешь лаванды, прохлады, источника,
Бродишь в пустыне путями неточными,
Скверно ли брату сестру целовать,
Помнить, по имени звать?
Лягут барханы заморскими турами,
Стаи скворцов запоют трубадурами,
Тайный колодец подарит воды,
Ласково встретят сады.
…Конь сарацинский горячего норова,
Алое платье Алиенорово.
Пыль Палестины покроет доспех,
Счастья не хватит на всех.
Донна, простите, моё одиночество
Выткано ветром, и верить не хочется
Что до заката погибну в бою,
Только сначала спою.
Где Пуатье, апельсины и яблоки,
Майские росы, весёлые зяблики?
Солнечный локон, перчатка в руке.
Лебедь плывёт по реке…
АНГЕЛ И ЖАННА
Старая Жанна танцует бурре
Подле пруда, босиком, на заре
Муж ей на скрипке играет – айлэй,
Прыгай задорней, кружись веселей!
Пять сыновей, что каштаны стройны,
В поле, на речке, в хлеву рождены.
Старший у Джона, хороший солдат,
Средний суконщик, красив и богат.
Младший английский не хочет долбить,
Всё обещает врагов порубить…
– Поздно, сынок – красный лев на земле,
От Орлеана до Па-де-Кале.
Лилии вянут в садах у господ,
Море распалось на слёзы и пот.
Принца-бастарда казнили в Анжу.
Больше тебе ничего не скажу.
Полон наш дом, виноградник в цвету,
Псы и старухи не чуют беду.
Всё хорошо, всё прекрасно, пойми
В нашем спокойном, родном Домреми.
…Ангел приходит в канун Рождества,
Словно жонглёр в одеянье волхва,
В сумке колбаски, паштет и пирог.
Вытащил, спас, сохранил, уберёг.
Нечего деве доспехи носить,
Нечего бога о битве просить.
Были виденья, а стала семья,
Нитка на прялке и запах жилья.
Сыты крестьяне, тучнеют стада,
Чистая в речке струится вода.
В праздник несёт леденцы детворе
Добрый католик сеньор Жиль де Ре.
Ангела Жанна простила давно –
Режет пирог, разливает вино,
Дочку зовёт – у камина в чулке
Серьги в подарок, родная, окей?
Дочка, Жанетта, в часовне одна,
Тише мышонка, белей полотна.
Меч Каролингов берёт с алтаря.
Знамя. Коня! Отряд!!!
