Эти материалы посвящены выдающемуся художнику двадцатого века Николаю Фешину, 140-летие которого отмечается 8 декабря (26 ноября по старому стилю). Уже многие годы я занимаюсь изучением его творчества, собираю и перевожу статьи о нем, его жизни и судьбе. Я собрал сведения о его живописных, графических работах, скульптурах. Мною собраны данные о более, чем 1500 произведений — их местонахождение, продажи на аукционах и прочие сведения. Я посетил в Америке места, где он жил: Таос (штат Нью-Мексико), Санта-Моника и Палм Спрингс (штат Калифорния). Первая статья — это мои размышления о творчестве Н. Фешина. Во второй статье я пытаюсь дать истинную картину личной семейной трагедии художника, всю вину в которой многие авторы, пишущие о нем, приписывают только жене Александре Фешиной, хотя это далеко не так.
1. Заметки о творчестве художника Николая Фешина
Коллаж автора статьи
Эти заметки посвящены выдающемуся художнику двадцатого века Николаю Фешину, 140-летие которого отмечается 8 декабря (26 ноября по старому стилю). Николай Фешин — художник двух континентов. Он прожил долгую жизнь, разделенную почти поровну на две половины — русскую и американскую. В России до конца ХХ века он был известен мало, и только в среде художников, в Америке его картины ценились очень высоко, и известен он там как “старый“ мастер и “художник художников“. Некоторые его сравнивают даже с Микеланджело по тому разнообразию областей, в которых проявился его талант. Он — мастер живописи, рисунка, скульптуры, резки по дереву и керамике, архитектурной работы. То, что видели его глаза и чего касались его руки, превращалось в произведение искусства. Творчество Николая Фешина еще недостаточно оценено. Я думаю, что основной причиной того, что он не вошел в число ведущих художников двадцатого века, является то, что он жил и работал как в России, так и в США, не в художественных центрах — Москве и Петербурге в России, и не в художественной мекке Европы — Париже, а в провинциальных городах — Казани и Таосе.
***
Николай Фешин родился в Казани, в семье, причастной к художественному мастерству. В Казани он закончил художественную школу и сюда же вернулся преподавателем. Здесь, в Казани, он создал свои самые выдающиеся произведения Российского периода жизни. Живя в Казани, он стал действительным членом Академии художеств. Но Казань, город, хотя и являвшийся в то время культурным и административным центром Поволжья, но все же был городом не столичным. Вот, что пишет сам Фешин в своей автобиографии:
«В Казани мы, студенты, варились все время в собственном соку, никогда не видя ни последних выставок, ни картин, которые заслуживали того, чтобы их посмотреть. Нетрудно представить, каким чудодейственным городом представлялся мне Петербург с его первоклассными музеями, театрами и другими ценностями.»
Но странно то, что, учась в Петербургской Академии художеств, он не выполнил ни одной работы, связанной с этим прекрасным и величественным городом. Будучи посланным Академией художеств за границу, он не был очарован ни Парижем, ни Германией, ни Италией. Дочь художника Ия вспоминала:
«Не было ничего такого особенного, чем бы отец был восхищен. Ему не нравился Париж. Там не было ничего, что впечатлило бы его. Он был в Италии, и только рыбный базар в Неаполе заинтересовал его.»
Фешин во время учебы в Академии почти каждый год его пребывания в ней брал отпуск для поездок по России «с целью художественных работ с натуры». За исключением 1903 года, когда он побывал в Сибири, основные места его поездок — все те же родное ему Среднее Поволжье и Нижегородский край.
Также и в Америке: наиболее продуктивным для его творчества был Таосский период, когда им были выполнены самые великолепные произведения — портреты местных жителей.
Портрет Вари Адоратской
Портрет Сапожниковой
Портрет отца
Катя
***
Произведения Фешина американского периода нельзя отнести ни к какому направлению живописи. Они оригинальны и неповторимы. Его стиль — это сочетание глубокого реализма старых мастеров в выражении духовного начала личности с абстрактным и экспрессионистским изображением всего того, что не относится к этому духовному началу. Если отделить его живопись Таосского периода от реалистических фрагментов, то она напоминает нам живопись американских абстрактных экспрессионистов 1940-1950 годов. Но его абстракция — это не абстракция вообще, а абстракция, подчеркивающая и усиливающая духовное начало. Его холсты — это единое целое, каждый миллиметр его полотна органичен.
«Художник не должен забывать, что он имеет дело с единым холстом, а не с частью его. Безотносительно к тому, что он собирается рисовать, задачи в его работе остаются одни и те же: по-новому заполнить свое полотно и добиться получения органически целого. В картине не должно быть каких-либо особых доминирующих пятен. Нужно помнить, что одна фальшивая нота в симфоническом оркестре разрушает гармонию произведения в целом.» (Н. Фешин. Заметки об искусстве.)
***
Мне кажется, что все, что создано Фешиным в России, это поиск своего стиля в живописи, и только в период работы в Таосе этот стиль полностью определился. Фешин находился под большим влиянием Репина, в класс которого он попал в первые годы своей учебы в Петербургской академии художеств.
«Какое влияние оказал на меня Репин? Ко мне он относился более тепло, чем к другим студентам, ценя точность моих работ. Прежде всего, он ценил мою способность к большим композициям и всегда убеждал меня идти этой дорогой. Но его поддержка не вдохновляла меня! Я понял, что композиционный тип работы не мог быть совершенным без полного знания человеческого лица, и вопреки его советам я стал работать исключительно в портретном жанре”. (Н. Фешин. Автобиография.).
Но несмотря на такое негативное отношение к своему учителю, надо отметить, что никто иной, как Репин, приобщил Фешина к импрессионистским методам живописи. Правда, Репин считал, что их живопись несколько фривольна и не пригодна для русского художника, но тем не менее Репин требовал от своих учеников, в том числе и от Фешина, экспериментов с импрессионисткой техникой и отговаривал их только от упрощения содержания своих работ. И по-настоящему Фешин всегда был благодарен Репину:
«Как большой художник, Репин ценил в своих студентах все более или менее оригинальное. Он никогда не пытался учить, считая, что люди, приходящие в Академию, должны обладать основными техническими навыками. Однако его советы как мастера всегда имели исключительную ценность и были логически обоснованы. Казалось, что он видел не только работу художника, но и его душу».
Фешин, живя в России, постоянно искал свой стиль, и, в конце концов, только в Америке он нашел его: широкий свободный мазок, близкий к импрессионисткой технике и реалистически изображенное лицо, в котором явно просматривается манера его учителя Репина.
Портрет дочери Ии
Лето (жена Александра с дочерью)
Девушка с острова Бали
Альбидия
Фешин ограничивал себя в выборе цветов. Он писал: «Цель мастера живописца заключается не в бессознательном загромождении холста материалами, а в разумной экономии их… Об ограниченной палитре необходимо особенно помнить начинающим, ибо чем меньше красок, тем больше пищи разуму в работе.»
Почему его работы российского периода так неярки, порой мрачны — наверно, так он воспринимал русскую действительность. Я думаю, что для великого режиссера Андрея Тарковского Фешин был бы наиболее подходящим художником, если бы они жили в одно и тоже время, их мироощущения очень близки. В этой связи можно вспомнить фильм Тарковского «Ностальгия». Герой фильма в прекрасной, многокрасочной Италии все видит в мрачном свете. Так же и Фешина Италия не восхитила, как вспоминает его дочь: «Там не было ничего, что бы повлияло на него.»
***
Фешин покинул Россию в 1923 году. Он не был в оппозиции к советскому режиму, он с воодушевлением принял Октябрьскую революцию. Он участвовал в деятельности рожденных революцией 1905 года сатирических журналов. После 1917 года он с воодушевлением работал над произведениями вождей мирового пролетариата Маркса, Ленина, Троцкого, Луначарского. Фешин всеми силами пытался вписаться в новую, коренным образом изменившуюся художественную и культурную ситуацию. Но уже в 1921 году к нему пришло осознание невозможности дальнейшего творческого и просто жизненного существования. Вот, что он писал своему товарищу по Академии, художнику Исааку Бродскому:
«… до революции я еще мог чувствовать себя здесь более или менее сносно, но теперь, когда я потерял всякую связь с внешним миром — становится невмоготу…»
Исаак Бродский остался в России, стал официозным художником. Я думаю, что, оставшись в России, Фешин пошел бы по этому же пути, он не был борцом, он был художником. Он рисовал бы портреты советских бонз, так же, как в США, в некоторые не лучшие периоды его творчества, когда он выполнял заказные и совершенно бесцветные портреты официальных лиц. Но как художественное явление мирового класса, он был бы потерян. И не надо сокрушаться, что с отъездом Фешина за границу Россия потеряла его. Выиграло Искусство.
***
В Америке Фешин подружился с Сергеем Коненковым. Дружба эта не закончилась с отъездом Коненкова в Советскую Россию в период хрущевской оттепели. Коненкова с радостью приняли, ему предоставили мастерскую, его работы пользовались успехом. Он в числе первых получил самую престижную в то время Ленинскую премию. Он звал и Фешина вернуться в Советский Союз. И я думаю, что, послушавшись совета друга, и вернувшись на родину, он бы получил здесь такое же признание и известность. Но семейные обстоятельства не позволили художнику осуществить эту возможность. Он мечтал быть похороненным на родной земле. Его дочь Ия выполнила эту просьбу в 1976 году его прах был перезахоронен в Казани.
Сергей Коненков
Маргарита Коненкова
***
Когда впервые я стал на интернете искать материалы по Фешину, я не мог ничего найти на американских сайтах. Я писал по-английски «Feshin», и интернет мне ничего не выдавал. Только потом я понял свою ошибку, когда поставил в поисковом окне «Fechin». Почему же близкая к русскому звучанию фамилия «Фешин» была заменена на неправильно звучащую фамилию «Фечин». Всё очень просто: чиновники использовали французскую транскрипцию имени, а не привычную английскую. По-французски фамилия Фешин пишется именно как Fechin, а в России до самого конца ХХ века при выписке паспортов латиницей использовали именно французскую транскрипцию. Только сравнительно недавно перешли на английскую.
***
У Фешина всегда было много учеников и подражателей. Его ученики боготворили его. Вот, что вспоминает его дочь Ия:
«…имеются описания коллег и его учеников по Академии о его влиянии, которое он имел там, будучи еще студентом. Ему подражали… Он был очень харизматичен; в нем чувствовалась какая-то яркость, и люди тянулись к нему. Он был лидером. Когда он работал с моделью или рисовал натюрморт, вся школа приходила смотреть на него, и они стояли и смотрели на него иногда по часу, а иногда и все четыре часа. Студенты с восхищением смотрели, как он создает свои композиции. Его композиционное чувство было беспредельным.»
В США уже после отъезда из Таоса он работал в художественной студии в Лос-Анжелесе. Многие из его учеников, работавшие днем в набирающем силу Голливуде, приезжали к нему вечером, чтобы брать уроки мастерства.
***
Мое знакомство с Фешиным началось поздно. Хотя почти вся моя сознательная жизнь прошла в Казани, но не будучи человеком искусства, я знал только то, что можно было прочитать в официальных источниках информации. А о Фешине, эмигрировавшем в 1923 году, долгое время ничего не писали. Я жил буквально в двух шагах от бывшего здания Художественной школы, где преподавал Николай Фешин, где из окна его студии открывался вид на Покровскую улицу и знаменитое Арское поле, описанное в рассказе Льва Толстого «После бала». Из окон здания Художественного училища Фешин в 20-х годах ХХ века видел телеги с трупами людей, подкошенных голодом и болезнями.
Это здание, построенное в 1904 году по проекту архитектора К. Мюфке, было выполнено в псевдорусском стиле, после войны передано Авиационному институту, вход туда был доступен по пропускам, но во время «всенародных» выборов в здании был организован избирательный участок и агитпункт, куда мы, дети, бегали смотреть бесплатное кино. Внутри здания было множество гипсовых скульптур — копий античных статуй. Не думал я тогда, что вот по этим коридорам ходил и в этих комнатах преподавал и создавал свои полотна великий наш земляк. И только уже в 60-х годах впервые была организована обширная выставка его работ. И создан специальный фешинский зал. Первое, что поразило меня — это портрет «Вари Адоратской». Один из лучших детских портретов в мировом искусстве. Потом уж я начал постигать и восторгаться его портретами: Сапожниковой, отца и другими. Было интересно изучать и разгадывать загадки, которые Фешин оставил в незаконченных огромных полотнах: «Обливание» и «Бойня».
Но вот из Америки были привезены и показаны несколько графических работ Фешина. Это были поразительные рисунки, портреты людей незнакомой нам культуры, но выполненные столь мастерски, что я понял — перед мной великий художник.
***
Женский портрет
Портрет Фриды Лоуренс
Мальчик с острова Бали
Мексиканский ковбой
Уже будучи в Америке, я посетил Таос. Увидел своими глазами его дом — то архитектурное чудо, которое своими руками сотворил великий художник, архитектор и строитель Николай Фешин.
***
И вот еще. Несколько лет тому назад (в 2011 году) на аукционе Sotheby’s в Нью-Йорке было выставлено на продажу его самое знаменитое полотно Казанского периода творчества «Черемисская Свадьба» Картина, написанная еще в 1913 году, побывавшая на многих международных выставках, завоевавшая ряд престижных наград. Об этой картине написано много статей. Защищено несколько диссертаций. В Русской Википедии этой картине посвящена обширная статья на нескольких страницах. Но самое удивительное, что картину эту мало кто видел. Она, до того, как ее выставили на продажу, находилась в National Hall в Оклахома Сити в США.
Конечно, я побывал в том выставочном зале, где экспонировалось на продажу полотно. Впечатление потрясающее. Кроме тех характерных образов, которые представлены на картине, она сама издает какое-то внутреннее свечение, особенно те места, которые выписаны черной краской. Такое свечение черного цвета я наблюдал только один раз, когда смотрел на картину Малевича «Черный Квадрат». Это невероятно: образное и абстрактное полотна чем-то близки друг другу. К сожалению, в настоящее время полотно входит в частную коллекцию и недоступно для широкой аудитории любителей искусства.
***
Если говорить о продаже картин Фешина на аукционах, то это еще не критерий ценности произведения искусства. Так в ноябре 2010 на аукционе живописи MacDougall’s в Лондоне произошла сенсация — живописная картина Николая Фешина «Маленький ковбой» была продана за 10 млн долларов. Конечно, «Маленький ковбой» — картина прелестная, но сравнивать ее с «Черемисской свадьбой» никак нельзя. Все посчитали, что это какая-то авантюра или нечестная игра. Не знаю, справедлива ли та цена этой картины, наверно, что-то есть в этой продаже авантюрного, но вот уже в течении нескольких последних лет одна за другой картины Н. Фешина продаются за суммы три миллиона долларов и выше. Николай Фешин стал одним из самых дорогих продаваемых русских художников. Ну аукционы аукционами, это дело коммерческое и не всегда это критерий качественности произведений искусства. Но только можно сказать одно: после этих аукционов творчество Николая Фешина привлекло к себе внимание как искусствоведов, так и рядовых зрителей и любителей искусства.
Маленький ковбой
***
Фешин — художник, судьба которого предопределена Богом. В раннем возрасте он переболел менингитом, в то время неизлечимой болезнью, и только прикосновение к иконе спасло его жизнь. Исполнив свою миссию, он умер тихо во сне — божий знак избранности.
Список вебсайтов с произведениями Н. Фешина:
-
https://gallerix.ru/storeroom/2114439537/ https://www.pinterest.com/luminousmemory/nicolai-fechin/ http://www.artnet.com/artists/nikolai-fechin/ https://www.fechin.com/ https://www.liveinternet.ru/community/2281209/post329751227/ https://www.liveinternet.ru/community/2281209/post329873040/
Фильм «Судьба. Русский художник Н.И. Фешин»:
Список альбомов и каталогов с произведениями Н. Фешина:
-
Catalogue the Art Institute of Chicago special Exhibition: Painting by N.Fechin, 1924 Nicolai Fechin by Harold McCracen, 1961 Fechin: The Builder by Eya Fechin, 1988 Russian Catalogue arts of Nicolai Fechin before 1923, Kazan, 1992год Across Two Continents, Gerald G Peters Gallery, 1997 Nikolai Fechin. By Mary N. Balcomb. Third Edition, 1999 The Genius of Nikolai Fechin. Recollection by Forest Fenn, 2001, Nicolai Fechin. By Galina Tuluzakova, 2007 St. Petersburg. Taos Homecoming Catalog, 2006-2007, Taos Art Museum & Fechin House Drawings of Nicolai Fechin By Galina Tuluzakova, 2007, Catalogue exhibition: Fechin-130 year (Publication of State Russian Museum. St. Petersburg) Nicolai Fechin. The Art and the Life by Galina Tuluzakova, 2012
Фото штата Нью-Мексико:Таос, Санта Фе, Лос Аламос, выполненных автором статей: http://www.nyrainbow.com/NM/index.html
2. Трагедия личной жизни художника Николая Фешина
Истинный Фешин в полной мере раскрывался в портретах самых близких ему людей. Живописные и графические портреты жены и дочери — Александры и Ии — полны искреннего и очень глубокого чувства. В их портретах счастливо соединялись идеальное и реальное, желаемое и действительное. Со своей будущей женой Фешин познакомился в 1910 году. В июне этого года Александра Белькович, окончив высшие классы гимназии, не останавливается на достигнутом и поступает в Казанскую художественную школу. Фешин, вернувшись осенью 1910 г. из пенсионерской поездки, обнаруживает в своем классе Белькович Александру. Взаимный интерес проявился не сразу, он сформировался в первый год ее обучения. Любовь к жене становится огромным стимулом для творчества Николая Ивановича. Александра долгие годы будет заботливым другом, секретарём, переводчиком и натурщицей художника. Рождение дочери Ии в 1914 году только усиливает эти чувства. После женитьбы Николай Иванович страдает от трудности совместить жизнь семейного человека и творческой личности, наполненной огнём любви к искусству. Несмотря на все трудности в семье Фешиных, по признанию родных, по-прежнему царили горячая любовь, согласие и понимание. Жена Фешина сознавала значимость и занятость своего супруга как художника и делала всё возможное и невозможное для того, чтобы освободить его от проблем быта. Но, самое главное — она была большим, всё понимающим другом. Николай Иванович ценил это, отдавая ей и дочери любовь, тепло и нежность. Одновременно стремился к тому, чтобы семья не испытывала недостатка в средствах существования.
Портрет Александры Белькович
Не знаю как бы сложились их семейные отношения, если бы они остались в России, но эмиграция — это всегда громадное испытание для семейных отношений, тем более, что их совместная жизнь никогда не была гладкой. И немудрено, что в какой-то момент она дала трещину.
В Америке Фешин пользовался невероятным успехом, он был преуспевающим человеком. Но личная жизнь его трагична. Вот как об этом писали Илья Ильф и Евгений Петров в своей известной книге «Одноэтажная Америка»:
«Она уехала в двадцать третьем году из Казани. Муж ее — художник Фешин, довольно известный в свое время у нас. Он дружил с американцами из «АРА», которые были на Волге, и они устроили ему приглашение в Америку. Он решил остаться здесь навсегда, не возвращаться в Советский Союз. Этому, главным образом, способствовал успех в делах. Картины продавались, денег появилась куча. Фешин, как истинный русак, жить в большом американском городе не смог, вот и приехали сюда, в Таос. Построили себе дом, замечательный дом. Строили его три лета, и он обошелся в двадцать тысяч долларов. Строили, строили, а когда дом был готов, — разошлись. Оказалось, что всю жизнь напрасно жили вместе, что они вовсе не подходят друг к другу. Фешин уехал из Таоса, он теперь в Мексико-сити. Дочь учится в Голливуде, в балетной школе. Миссис Фешина осталась в Таосе одна. Денег у нее нет, не хватает даже на то, чтоб зимой отапливать свой великолепный дом. Поэтому на зиму она сняла себе домик за три доллара в месяц в деревне Рио-Чикито, где живут одни мексиканцы, не знающие даже английского языка, но очень хорошие люди. Электричества в Рио-Чикито нет. Надо зарабатывать деньги. Она решила писать для кино, но пока еще ничего не заработала. Дом продавать жалко. Он стоил двадцать тысяч, а теперь, при кризисе, за него могут дать тысяч пять.»
Что произошло между супругами — можно только догадываться. Для Фешина это была трагедия, он не переставал любить свою бывшую супругу и после развода, он писал ей письма, он просил друзей помочь ему наладить отношения. Ни слова упрека в ее адрес. Но она была неумолима. Дочь осталась с отцом, и до конца его дней она заботилась о нем. Они были очень близки. И только из-за дочери он не возвратился в Россию, куда его звали и куда ему советовали уехать его американские друзья. Он и там, в Америке, оставался русским художником, и это было видно невооруженным глазом.
Вот что рассказывает Форест Фенн — в прошлом пилот Военно-воздушных сил США — в своей книге «The Genius of Nicolai Fechin». В 1972 году Фенн вместе с женой переехал в город Санта-Фе в штате Нью-Мексико и открыл художественную галерею — Fenn Galeries Ltd. Он продавал различные артефакты индейцев, а также бронзовые скульптуры и картины, очень его бизнесу помогла продажа произведений Николая Фешина. Форест Фенн дружил с Александрой Фешиной:
«Отношения Александры с ее мужем были далеко не идеальными. Совместная жизнь с темпераментным художником, полностью преданным работе, становилась все более и более трудной. Хотя положение несколько улучшилось после рождения Ии, но с каждым годом их отношения становились все более бурными. Еще будучи в России, Фешин признавался: “Независимая от дома жизнь с тех пор, как я покинул его в очень молодом возрасте, выработала во мне привычку жить интересами только своей работы, и было трудно для меня совместить эти два непримиримых обязательства по отношению к искусству и семье. Меня всегда тянуло в мою студию, и я часто убегал из дома и шел туда. Это раздражало мою жену и делало ее несчастной. Временами я переживал и был уверен, что неожиданные семейные обязательства разрушат меня как художника.” Его почти полная поглощенность своей работой, создавала у него ощущение изолированности настолько глубокой, что в конечном итоге отражалась на отношениях его с женой [он звал ее Тинка Колокольчик (Tinka Bell)]. За все годы их совместной жизни они неоднократно ссорились, и причиной этих ссор было безоглядное увлечение Фешина своей работой. Александра часто была подавленной и находилась на грани отчаяния, чувствовала себя потерянной, и это еще усугублялось разногласиями с дочерью. Причина такого состояния Александры была не в том, что он не понимает ее, а в том, что это была жизнь двух людей, живущих каждый своей жизнью, с каждым днем отдалявшимися друг от друга.
Картины Фешина тоже имели успех, продавались хорошо, материальных проблем не было, но несмотря на это он все больше и больше отдалялся в своей личной жизни от семьи. Однажды в раздражении он толкнул Александру в растущие около дома кусты роз, упав на эти кусты и крича от боли и невозможности выпутаться самой, она звала его, но он не пришел ей на помощь, занявшись своими делами. Он ожидал, что Александра займется его бизнесом, будет заботиться о его нуждах и вообще создаст ему необходимый комфорт. Она же стала сторониться, не показываясь вместе с ним на публике, чтобы не присутствовать при вспышках его раздражения, когда ему казалось, что что-то сделано не так, как следует. Когда Фешин работал, он был настолько сосредоточен, что любая помеха для него была недопустима. Он требовал абсолютной тишины, когда он стоял за мольбертом. Это должно было выполняться неукоснительно».
В 1975 году Александра рассказала Форесту Фенну об инциденте, который оказался последней каплей терпения в ее напряженных отношениях с мужем:
«Однажды две женщины пришли в студию, чтобы обсудить с ним покупку двух его картин. Они остановились в дверях студии, а Фешин стоял за своим мольбертом в глубине студии. Хотя женщины находились на значительном расстоянии от него, их разговор был достаточно громким, и Фешин попросил их замолчать. Они стали говорить тише, но этого показалось Фешину недостаточным. В конце концов он не выдержал, схватил недорисованную картину за подрамник и швырнул ее через всю комнату, картина попала прямо в жену, рассекла ей губы и разлетелась около нее на куски. Можно предположить с уверенностью, что он был расстроен, и в действительности не собирался ударить свою жену. И она понимала, что в тот момент что-то не получалось у него в его картине и это расстроило его и привело к раздражению на посторонние помехи. В этой истории, рассказанной Александрой с таким тяжелым акцентом, чувствуется странная двойственность и непонимание, как это их прежние отношения могли докатиться до такого низкого уровня. Хотя этот инцидент был не первым, она страдала больше всего не от этого конкретного случая, а от того, что постепенно рушится спокойствие их дома, рушится то, что было заложено в лучшие времена, и она помнила эти лучшие времена, когда он страстно любил ее и был к ней внимателен. Она перебирала в памяти воспоминания о лучших днях своей жизни, о ярких солнечных днях на Волге, о веселых пикниках в лесистых горах в окрестностях Таоса. Теперь она задавалась вопросом, был ли связан этот поступок с его напряжением во время работы над картиной или это просто опрометчивое возбужденное действие из-за раздражения на нее. «Если бы там не было посторонних женщин, — говорила она, — я бы, наверно, простила ему даже этот ужасный поступок, но при этих обстоятельствах, я это сделать не могу». Она была русской женщиной с очень русским менталитетом, поэтому для нее выход был один — развод. В течение многих лет он упрашивал ее простить его, и в конце концов понял, что это ее решение — навсегда».
После развода Н. Фешин уехал с дочерью в Нью-Йорк, а затем поселился с ней в Калифорнии. Вот как описывает Форест Фенн дальнейшую жизнь Николая Фешина:
«Когда Ия вышла замуж и уехала из Калифорнии, он продал дом и переселился в дом-студию на Растик Роад в окрестностях Санта Моники. Эта была наивысшая точка его творческой карьеры. Быстро прошла акклиматизация, и Фешин начал вести классы, размещавшиеся в студии в верхней части галереи Стендаля, беря по пять долларов в день за каждого ученика. В начале в классе не было постоянных учеников, и они менялись изо дня на день. Иногда в его классах было более восьмидесяти человек. Позже он стал вести занятия по живописи в своей домашней студии, с менее многочисленными группами и только по субботам. Это было более удобно и комфортабельно для самих учеников. Хотя Николай или Ник, как его здесь называли, обладал полным «набором» настроений, присущих художественной натуре, но здесь со своими учениками он был, в основном, тих и мрачен, иногда угрюм, всегда тверд, выглядел аскетически, что было естественно, при его плохом самочувствии в этом не совсем подходящем для него климате. Когда он разговаривал с учениками, он был всегда серьезен и весь отдавался этому разговору. Он поощрял своих учеников к развитию собственных стилей и подходов к живописи, был более, чем терпим к художникам с многообещающим талантом.
По правде сказать, Фешин часто бывал необоснованно суров, терял из виду то, что он здесь находится в роли преподавателя, порой его критика была агрессивной, характеризовалась отсутствием такта и чувствительности. Одна ученица рассказывала, что в то время, как все работали на своих мольбертах, у преподавателя была привычка перемещаться по комнате. Он переходил в тишине от одного ученика к другому. Иногда казалось, что он просто размышляет о сложностях существующего мирозданья. Она, ученица, почувствовала приближение его к ней, почувствовала его взгляд. Она была в полном страхе. Взволнованная, она повернулась к нему и прошептала: «Как Вам нравится моя работа?». Фешин схватил ее кисть и размашисто начертал поперек ее холста большой крест. После этого спросил: «Почему Вы пришли в мой класс?». Конечно, ученица больше у него не появилась. Покинувший его класс другой ученик говорил, что Фешин был «редким индивидуалистом и совершеннейшим мизантропом».
C другой стороны, многие из его учеников становились его близкими друзьями, которым он доверял. Одна из них, Кэтрин Бенеп (Katherine Benepe) была его неофициальным секретарем, моделью, любовницей, одно время они даже были обручены.
Кэтрин Бенеп
Фешин все еще надеялся восстановить свои отношения с Александрой и вернуться обратно в Таос, где климат для его больного организма способствовал бы более продуктивной работе. Ия периодически приезжала к матери, но принимать снова своего бывшего мужа Александра не хотела, даже при том, что материально жить ей было без него трудно. Она со временем все более и более стала опасаться возвращения Фешина в Таос. В письме к миссис Монтгомери, датированном 31 августа 1935 года, она писала: «Мы здесь живем с Ией, но жить становится иногда очень трудно. Нет никакого спокойствия. Иногда напряжение становится таким, что только чудо может помочь это все выдержать. Сейчас я узнала, что Фешин собирается скоро приехать в Таос. Я стараюсь быть спокойной от этого известия, но не могу. Каждый нерв мой натянут и, кажется, что еще момент. и я серьезно заболею и никогда не встану на ноги. Почему он это хочет сделать, не знаю, только одному богу известно. Я написала ему, чтобы он не приезжал и не пытался объясниться, но он, кажется, не желает слушать меня».
Александра просит помощи у миссис Монтгомери, чтобы она поговорила от ее имени с ним, и надеется, что хотя бы ее он выслушает. Она продолжает: «Я панически боюсь, что в таком напряженном состоянии, в котором я нахожусь, и, без сомнения, будет находиться и он тоже, в то время когда он будет здесь, может произойти какой-нибудь несчастный случай или кто-то из нас заболеет, и всю оставшуюся жизнь тот, кто выживет, будет обвинять другого в случившемся. Мы не должны встречаться. Ситуация в наших взаимоотношениях такова, что мы должны избежать малейшего шанса для возникновения беды, если не для нашей собственной пользы, то, по крайней мере, для Ии».
Фешин не обращал внимание на эти жалобы. Хотя он все основное свое время проводил в Палм-Спрингс, занимаясь живописью в студии, которую ему обеспечил Джон Бернхайм (John Burnham), он чувствовал, что должен возвратиться в Таос. В письме к той же миссис Монтгомери, отправленном по почте из Лос-Анжелеса 27 июля 1936 года, Фешин жаловался: «Таос после моего двухлетнего отсутствия выглядит на мой взгляд прекрасно — все деревья около моей студии значительно выросли. За три недели, что я там был, я починил крышу, которая была в очень плохом состоянии. Я не знаю, что произойдет с моей студией, если я не возвращусь в Таос. Я находился в Таосе один — миссис Фешина была в это время в Санта Фе. Я не хороший знаток женской психологии, но ее отсутствие было не лучше для меня. В любом случае я был очень счастлив в моем, пусть даже неухоженном месте».
Он совершил поездку в Мексику, Катрин Бенеп сопровождала его. Потом когда Катрин уехала домой, Фешин переехал в снятую им студию в Оахаке и решил прожить там еще шесть месяцев. Несколькими неделями позже, уставший и тоскующий по Катрин, с которой у него были романтические отношения, он возвратился домой. Катрин, возможно, более, чем кто-либо другой, была знакома со всеми чертами характера Фешина. И в конце концов из-за небольшой размолвки, произошедшей между ними, они стали отдалятся друг от друга. Вскоре после этого Катрин влюбилась и вышла замуж за другого человека, на этом отношения Фешина с ней закончились.»
Последние годы своей жизни Фешин прожил в одиночестве в своем доме в Санта Моника (Калифорния) и умер тихо и мирно во сне ночью 5 октября 1955 года в возрасте семидесяти четырех лет.
Дом Николая Фешина в Санта Моника. Фото автора статьи
Жизнь Александры сложилась тоже нелегкой. Она осталась одна без средств к существованию. Вот как описывает ее жизнь Форест Фенн:
«Александра жила одна в фешинской студии недалеко от ресторана «Качина Лодж», сама ничего не готовила и на ланч ходила в этот ресторан, заказывая всего одно блюдо, какое хотела. Когда она заканчивала есть, она просто вставала, махала всем рукой, прощаясь и уходила к себе домой. Хозяин ресторана Эд Линебери (Ed Lineberry) не возражал против такой ее привычки, т.к. раз в год он навещал Александру в ее студии, забирал то рисунок, то живописное полотно, которые по его мнению соответствовали цене ее бесплатных харчей. Они оставались хорошими друзьями и казалось, что оба были удовлетворены такой договоренностью».
В 1937 году Александра Фешина написала и издала на английском языке свою первую и, к сожалению, последнюю книгу под названием «Марш прошлого» (MARCH OF THE PAST). В книгу вошли два произведения: «Странствующие жонглеры» и «Красавка». Первый рассказ — сентиментальное повествование о том, как семья ее двоюродного брата бежала из занимаемой большевиками Казани, как в переполненном беженцами поезде они потеряли своего малолетнего сына, как они долго искали его и, наконец, нашли у одной верующей женщины. Рассказ слабый, немного слащавый, но и в нем есть отдельные интересные зарисовки.
Второй рассказ, «Красавка» — довольно обширное повествование о корове, которую она, Александра, приобрела в голодные революционные годы, и которая помогла ей вместе с дочерью выжить. В рассказе много сцен, показывающих единение человека с природой, с домашними животными. Показаны взаимоотношения людей разных сословий. Рассказ поистине блестящий. К сожалению, эта книга была единственной ее книгой. После этого она публиковала в местных журналах небольшие рассказы. Один из них, «Элегия» — превосходное лирическое повествование-воспоминание о своей детской поездке с отцом в Петербург. Но такой высоты повествования, как в «Красавке», она уже не достигла. Александра, конечно, хотела что-то писать для Голливуда, но с ее «русифицированным» английским это вряд бы удалось.).
Александра сохранила дом в целости, она в нем не жила, жила в студии рядом с домом. Умерла она в доме для престарелых, куда ее поместила дочь. Став хозяйкой дома, Ия Фешина добилась включения его в список национального достояния Америки. В настоящее время в нем расположен дом музей Николая Фешина.
Александра с дочерью Ией
Примечание
Все тексты из книги Фореста Фенна даны в переводе автора статьи.
Оригинал: https://7i.7iskusstv.com/y2021/nomer12/ckacnelson/
