(окончание. Начало в №11/2021)
7. «Я здесь был рождён, но нездешний душой»
Из моего дневника, 12.05.2003 г.: «Что бы кто ни сказал, моё мнение таково: Борис Кушнер — выдающийся поэт. На все времена. Все стихи не могут быть безукоризненными. Все стихи не могут нравиться. Из любимых, дорогих моему уму и сердцу, составлю антологию».
Переписываю в дневник слова известной израильской писательницы и журналистки Шуламит Шалит о стихах Кушнера:
«Стихи Бориса Кушнера являются редкостью для нашего смутного времени: они необычно прозрачны и чисты, наполнены сильными эмоциями и глубокими философскими размышлениями. Его строфы похожи на природные кристаллы разной степени огранки… Меня всегда поражало то, как пишет Борис Абрамович — свободно, вольно. Музыка наполняет его жизнь. Он и сам импровизирует на фортепиано или клавесине, и часто при этом слетаются слова, складываются в стихотворные размеры, много и легко, точно обладает ключом к неиссякаемому источнику. Возможно, он и сам этому удивлялся. Однажды, беседуя с Б. Кушнером о том, как рождается вдохновение, я узнала, что поэт нередко получает творческий импульс во время поездок на автомобиле через горы (Джонстаун, где он работает, находится в 130 км от Питтсбурга, где живет его семья). Его буквально «накрывает» волна слов и ритмов, требующая немедленного воплощения на бумаге. Получаются акварельные эскизы, музыкальные этюды, …запечатленные в слове отражения сверкнувших мгновений…»
Как хорошо сказано! Как прекрасно сказано!
В дневник я записала и свои рифмованные впечатления от прочитанных стихов Б.А.: «…Детская ль колыбельная/Души ль эмигрантской всхлип/Автор стихотворений/ Рифмой чудо творит!…» (20.12.2001)
Рифмой, а не верлибром, что для меня важно. «Рифмой, — уточняет поэт— метром и Душой». Чудо он творит на русском языке, который называет «волшебным инструментом». «Все развитые языки — пишет Б.А. — великолепные инструменты. Тот же русский язык прекрасно передаёт Шекспира и Гёте, на него перекладываются и волшебство Песни Песней, и Псалмы царя Давида, сладостного певца Израилева, и Плач Иеремии. Так же и я, в меру сил моих, могу выражать своё еврейское мироощущение на доставшемся мне волшебно прекрасном языковом инструменте. Выбор его был не моим, и пути Б-жьи неисповедимы. Кровное чувство действительно трансцендентно, но трансцендентные вещи имеют огромную силу в этом мире. История моего народа — вечное свидетельство тому. И даже колоссальная сила языка перед этой начальной мощью меркнет. Кстати, в русской литературе можно найти немало вдохновенных страниц о таком кровном чувстве. Сейчас мне вспоминается знаменитый эпизод с танцем Наташи Ростовой». Я не поленилась и открыла ту страницу толстовского романа, где юная Наташа танцует русский танец с платком — его обязательным атрибутом — и где наиболее ярко проявляется её «русскость». Воспитанная француженкой, Наташа не стыдится проявлений своего «русского духа». Сказанные Б.А. слова про «кровное чувство» можно подтвердить и другими примерами. Почитайте, например, стихотворение Михаила Лермонтова «Желание». Не буду экономить бумагу и время, перепечатаю написанное в 1831 году стихотворение семнадцатилетнего поэта целиком:
Желание
Зачем я не птица, не ворон степной.
Пролетевший сейчас надо мной?
Зачем не могу в небесах я парить
И одну лишь свободу любить,
На запад, на запад помчался бы я,
Где цветут моих предков поля,
Где в замке пустом, на туманных горах
Их забвенный покоится прах.
На древней стене их наследственный щит
И заржавленный меч их висит.
Я стал бы летать над мечом и щитом
И смахнул бы я пыль с них крылом;
И арфы шотландской струну бы задел,
И по сводам бы звук полетел;
Внимаем одним и одним пробужден,
Как раздался, так и смолкнул бы он.
Но тщетны мечты, бесполезны мольбы
Против строгих законов судьбы.
Меж мной и холмами отчизны моей
Расстилаются волны морей.
Последний потомок отважных бойцов
Увядает средь чуждых снегов;
Я здесь был рожден, но нездешний душой…
О! Зачем я не ворон степной? …
М.Ю. Лермонтов родился и прожил, как известно, свою короткую жизнь (1814-1841) в России. Чтобы понять приведенное выше стихотворение, нужно вспомнить, что русская ветвь рода Лермонтовых ведет свое начало от Георга Лермонта, выходца из Шотландии, взятого русскими в плен. «Кровное родство» для юного поэта — не пустые слова.
8. Стихи, стихи, стихи…
Сколько прекрасных стихов обнаружила я в последующих 6 поэтических сборниках! Море стихов, которые Б.А. писал почти ежедневно, иногда по два-три стихотворения в день. Его «Болдинская осень» никогда не кончалась. Я приведу здесь названия опубликованных в Америке шести поэтических сборников: «Причина Печали», Baltimore 1999, «Бессонница Солнца», Baltimore 2000, «Иней Времени», Baltimore 2001, «Эхо Эпохи», Baltimore 2002, «Причал вечности», Cockeysville, 2006, «Контрапункты», Seagull Press, Baltimore, 2008 (совместно с В. Зубаревой и Б. Кокотовым). В нашей московской библиотеке на книжной полке стоят все книги Кушнера, начиная с первой. Кроме последней, написанной им в соавторстве с другими поэтами. Борис присылал их мне бандеролями, как и написанные в разные годы эссе. С 2004 года в течение 15 лет Б.А. Кушнер публиковал свои стихи в издаваемом Е.М. Берковичем журнале «Семь искусств». Каждое полугодие в журнале печаталась подборка его стихотворений. Я не пропустила ни одной. Из понравившихся мне стихотворений Б. Кушнера, печатавшихся регулярно в течение 15 лет в журнале «Семь искусств» можно было бы составить солидный том.
В этом разделе текста я познакомлю вас с некоторыми стихами Б.А. разных лет из названных выше поэтических книг Б.А. и написанными им в последующие годы. Их выбор был для меня труден, потому что понравившихся мне стихов, как я уже сказала, очень много. Эти стихи, как и подавляющее большинство других, для меня — настоящая поэзия, «наилучшие слова в наилучшем порядке» (С.Т. Кольридж). Пусть первым в этой главе будет сонет, написанный поэтом 23 февраля 2002 года:
Очарованье старых писем,
Кленовой желтизны страниц,
Их Осень, что возносит к высям
Минувших Вёсен, рук и лиц.
Сердец в волшебном унисоне,
И слов, возвышенных без поз… —
Душа купается в озоне
За горизонт упавших гроз.
Края лохматы, сгибы ветхи,
Конверта выцветший лубок… —
Но, Б-же мой, какие вехи,
Какая музыка, мой Б-г!
Страницы-чайки. Их пассат…—
Ты помнишь, нежный адресат?
* * *
В балладе, сонете и в оде,
На огненных крыльях мечты —
Не думай, что время проходит,
Это проходишь ты.
18 сентября 2002г., Johnstown
* * *
Эти листья алые —
С клёна на бетон.
Ах, уста усталые,-
Что за песня –стон.
Выметена дочиста
Купола кора .-
Увядать не хочется,
Да пришла пора…
9 ноября 2003 г., Pittsburgh
Тематика стихотворных сборников обширна, поэт пишет
«о любви, одиночестве, Боге, вечности, смерти, ускользающем времени … Темы, конечно, не новые, но Борис Кушнер находит для них свои неповторимые краски. Есть у него и особая тема, редко затрагиваемая другими: еврейское происхождение заставляет поэта возвращаться к своим… национальным корням…» (С.Резник)
Я ощущаю эту нить
От самого Синая —
Её не мог я сочинить,
Начальных слов не зная.
Брожу, шепчу, ищу слова,
Печаль моя небесна —
Трепещет нить, она жива,-
Да Тайна бессловесна.
16 августа 2005 г., Pittsburgh
Еврейская тема — одна из главных в творчестве поэта. Осмысление исторического пути еврейского народа; настигшая его Катастрофа — Холокост; героизм евреев — узников Варшавского гетто, поднявших восстание — это темы многих стихотворений Бориса Кушнера.
Йом хашоа*
Уже и внуки стали стариками,
Да, вам детей не выпало иметь.
Земля гудит кровавыми веками,
Сверкает сталь и погребальна медь.
За что?
Ты не ответишь, добрый Б-же…
Ни знака, ни могильного холма…—
Вы спите. Пусть ваш сон не потревожит
Досужая суетная молва.
Я тоже умолкаю с этой речью,
По силам ли такая тяжесть-весть? —
Молчание созвучно шестисвечью,
Тюльпанному салюту в вашу честь.
27 нисана 5770 (11 апреля 2010 г.) Pittsburgh
Б.А. написал стихи, посвященные памятным датам — дню, когда началась Великая Отечественная война и долгожданному дню ее завершения.
22-е июня
Заснешь предутренней порою,
В поту проснешься на заре…
Рассвет… Июнь. Двадцать второе.
Кровавый шрам в календаре.
27 января 2011 года
***
Когда ещё будут марши,
Блеск победных речей… —
Вечный покой не вставшим
С полей, из рвов, из печей.
22 июня 2013 г., Pittsburgh
Как мало слов в этих четверостишьях, и как много в них сказано! Эти и другие стихи Б.А. Кушнера, посвященные траги-ческим событиям времен Великой Отечественной войны и мирного времени (гибель экипажа подлодки «Курск» 12 августа 2000 г.) вошли в мемориальный поэтический сборник «Шрамы на сердце», изданный в Москве в 2010 году.
Выше я приводила высказывание Б.К. о том, что стихи пишутся «рифмой и душой». Про умение автора подобрать удачную рифму забываешь. Прочитав нижеследующее стихотворение — посвящение тем, кто выжил в страшной мясорубке войны и уходит из жизни сегодня, думаешь о том, что эти строки написаны именно так — рифмой и Душой.
У края Черной реки
Фронтовики.
Летчик, танкист, пулеметчик,
Маршал, что шел напролом.
Вдали поёт перевозчик,
Ладью подгоняет веслом.
Возглас военный, медный,
Труба к облакам.
Харон, подожди, помедли,
Дай вздохнуть старикам.
Ты ведь уже у цели,
Эхом в0рона крик. —
Они в огне уцелели,
Дай им ещё хоть миг.
В чёрном твои знаменья,
Ножницы, нить… —
Дай нам ещё мгновенье
С ними побыть.
2002 г.
Большое по объему стихотворение «Памяти экипажа подводной лодки «Курск», вошедшее в поэтический сборник, заканчивается просьбой, обращенной к Богу — спасти погибающих в Баренцевом море людей: «Кричу и Душой, и кожей — /Б-же, всесильный Б-же, /Простертой рукой обезводь/ Море/ На этот раз Баренца…» Что значит «на этот раз» понятно всем, кто читал Ветхий Завет: 14 глава библейской книги «Исход» рассказывает о том, что Красное море расступилось перед евреями, которых Пророк Моисей уводил из египетского плена. Евреи прошли по дну Красного моря и тем самым спаслись от неминуемой расправы, которую готовили им преследователи — воины фараона.
Живя в Америке и «уважая флаг приютившей эмигрантов страны», Борис Кушнер придерживается активной гражданской позиции, высказывает публично свою точку зрения на происходящее в Америке:
«Именно издержки оголтелого, декадентского либерализма, по-моему, достигли сегодня размеров, угрожающих нашему общественному здоровью…За свои 12 лет работы в американском университете я хорошо понял, кто и что сегодня реально этим свободам угрожает. Это не консерваторы, это либералы создали позорную, действительно оруэлловскую систему политической корректности. Доведя до полного абсурда идею уважения чувств, определенных этнических и социальных групп, политическая корректность развилась в систему интеллектуального террора, подавления свободы речи, проявлять, консервативные взгляды в современной академической среде небезопасно, а если это позволяет себе молодой профессор без постоянного контракта, то его карьера практически обречена.
…Достойное уважения движение за равноправие женщин вырождается в руках либералов в злокачественный, агрессивный феминизм, замешанный на ненависти и, в конечном счете, на полном презрении к интересам самих женщин. Сколько юных судеб искалечено, погублено навек! Я целиком за терпимость к людям различных сексуальных ориентаций, преследование тех же гомосексуалистов совершенно недопустимо. В конечном счете, интимные отношения — частное дело каждого. Иное дело — пропаганда и восхваление гомосексуализма. Как раз вчера слышал по телевидению печальную повесть о школьном округе в Калифорнии, решившем рассказывать о геях и лесбиянках (включая информацию о сексуальной ориентации самого учителя)… шестилетним детям! Воистину, заставь дурака Б-гу молиться, он себе лоб расшибет. Думаю, что этим округом управляют не консерваторы. Стоит ли мне голосовать за них? Что бы там ни писали умники с общественных и прочих кафедр, никто еще не изобрел лучшего способа продолжения рода, воспитания детей, чем традиционная семья…Сколько юных членов общества могли бы создать нормальные семьи, продолжить себя в детях, если бы романтизация гомосексуальности не толкнула их на совсем иной путь. Горько за эти погубленные судьбы…».
А вот стихотворение о тех, к кому он обращает презрительное: «какое грязное бельё! — либеральё»:
Жгут в Европе синагоги,
Оксфорд знает, что к чему,—
Либералы, демагоги —
Скоро вам носить чалму.
3 мая 2002 г., Pittsburgh
Грустное пророчество!
Б.А. называет свои стихи «лирическим дневником». Откроем другие страницы этого дневника — стихи разных лет, разной тематики и жанров.
Сонет
Тебя я над Вселенною вознес,
Над ночью, днем, рассветом и закатом,
Над россыпью жемчужных майских рос,
Над траурным декабрьским набатом.
Идет к концу последняя пора
Моих земных полета и сраженья,
И остается только мощь пера,
Сиянье глаз и блеск воображенья.
И в эту ночь под мерный ход светил
В пространствах ледяного безразличья
Пою тебя последним взрывом сил,
Тебя одну, Звезда Вселенной, Биче.
Не плачь по мне. Смотри: рассвета медь. –
Я Солнце упросил Тебя согреть.
20 февраля 1997 г., Pittsburgh
Прочитав этот сонет в первый раз, я подумала (да простят мне знатоки недоскональное знание шекспировского наследия), я подумала, уж не Шекспир ли это? Не перевод ли из Шекспира? Нет, переводы помещены в другом, последнем разделе книги.
В стихах Кушнера неизменными остаются музыка, природа, «простое чудо бытия», воспоминания, отклики на происходящее в стране его проживания и в мире, то, что называется «гражданской лирикой». Мне кажется уместным привести здесь слова А.С. Пушкина: «Поэзия бывает исключительно страстью немногих, родившихся поэтами; она объемлет и поглощает все наблюдения, все усилия, все впечатления их жизни».
Стихотворение, написанное Б. Кушнером 11 сентября 2001 — мгновенный отклик на случившуюся в Америке трагедию:
11 сентября 2001
…Юный век в начале самом
Осенен Вселенским Хамом
И не счесть увечья.
Небо сине — в сердце туча,
Б-же, что же так живуча
Подлость человечья?
Стихи разных десятилетий, в них — «неповторимая исповедальность, делающая стихи поэзией, умение рисовать словом».
Глухая память… Гул сосновый.
Сквозь ставень ненадежный щит… —
И дом — закрыт на все засовы —
Под ветром стонет и трещит…
И тень в болотном тленье лампы
Моя двукрыла на стене,
И подсознанье в полусне
По Фрейду выбирает штампы…
И сердце отбивает ямбы,
Услышав траурный Сонет… —
Я — призрак Гамлета у рампы,
Меня вот-вот спугнет рассвет…
О, плоский день над миром косным,
О, скучный перечень удач!
А память вспять — к гудящим соснам…
Плач поездов над плачем дач…
1997 г.
* * *
Лес обезлистел
На ветку наступишь, —
такая простерта тишь.
И осень, Г— ди, осень…
Но так не хватает сосен,
Сей факт для души несносен —
Лишь шепот в ответ «Шалишь…»
И в этом лесу незнакомом
Катается память комом
В горле не продохнуть.
Тропою, как будто лисьей,
Бреду средь леса безлистий,
Меж солнечных пятен и стылей
В оврага черную жуть.
И Ангел, что вдруг обескрылил,
Не осеняет мой путь.
ноябрь 2017 г., Pittsburgh
* * *
Воспоминание простое,
Не то томление пустое,
Что балалайкой в голове,
Но ранней осенью шуршащий
За дачей лес с загадкой-чащей
И подосиновик в траве.
Прижмешься к ароматной шляпке,
И старый дом на курьи лапки
Вдруг встал и бревнами скрипит.
А там и вечер понемногу
Приносит отдых и тревогу,
И сны древней замшелых плит.
29 мая 2018 г., Pittsburgh
Это ведь не тот лес, что неподалеку от американского кампуса, где живет Борис, это русский лес, «за дачей» в Кратово или, может быть, где-то возле Переделкино, это не сегодня, а когда-то…
Сколько стихов-воспоминаний написано им в «стране пребывания»! Прошлое не отпускает:
…Дым Чистопрудного бульвара,
Кипенье дня, полночный сон —
Сама душа Земного Шара
Со мною пела в унисон…
15 июня 2006 г., Pittsburgh
Ниже несколько из множества стихотворений, написанных поэтом в последние годы жизни:
Бывают дни нежнее прочих,
Когда, прозрачны и чисты,
На волю из набухших почек
Чуть слышно просятся листы.
2 апреля 2015 г. Pittsburgh
Не удержусь от короткого комментария: апрельское стихотворение 2015 года, приведенное выше, — маленький поэтический шедевр. Вместо длинного описательного стихотворения о наступающей весне здесь всего четыре строки, и перед нами — этюд об этом времени года, написанный словами.
Спектакль погоды ежедневный
В театре крошечной вселенной
Забытый Б-гом городок
С его дворами, очагами,
Скелеты крон в вороньем гаме…—
Куда меня забросил Рок! —
Но пусть не veni, vidi, vici
Здесь люди славные и птицы.
9 февраля 2016 г., Johnstown
«Забытый Б-гом городок», можно предположить, — Джонстаун, в котором Б.А. прожил 30 с лишним лет.
MRI
Вот так лежишь себе в трубе
И размышляешь о Судьбе.
О чем еще? Судьбы судьба —
Ты сам в трубе, тебе — труба
19 февраля 2016 г., Route 22 West
* * *
Собранье электронных книг,
Теней умерших книг бумажных, —
Пустившись в плаванье однажды,
Находишь все, что хочешь, вмиг.
И все ж нахмуришься, жалея —
Убил клавиатурный лед
Бумаги хруст и запах клея,
И ветхий теплый переплет.
И вспомнишь вдруг из этой жали
Про книжку сказок дней иных,
Как руки бабушки дрожали,
Когда она читала их.
4 апреля 2017 г., Pittsburgh
* * *
Ну, не люблю я длинные стихи. —
Божественность длиннот уместна в прозе.
Уж лучше визг частушек от сохи,
Петь в Женский День о лужах да мимозе.
Бессчётных строф милее крик ворон.
Пиит сродни стригущему лишаю. —
Но чтоб мой стих не впал в оксюморон,
Я эти строки срочно завершаю.
18 июня 2017 г., Pittsburgh
* * *
Век был свиреп, ненасытен,
Раскидывал камни, как Этна.
Так в суете событий
Жизнь прошла незаметно.
3 июля 2018 г., Pittsburgh
* * *
Эх, Судьба моя, голытьба,
По оврагам-крапивам ходьба,
Подустал, хоть полшага, шажок —
Не смолкает за лесом рожок:
«Все, пора, твое время, дружок!»
Собирать чемодан? Жалок труд,
Ведь вещей туда не берут,
Коммунизма пока еще нет,
Император, солдат и матрос,
Каждый платит за перевоз».
Что не слышу рожка, сделал вид,
Только он все трубит и трубит.
август 2018 г., Pittsburgh
9. Снова о стихах. О чём же ещё?
В карандашной зарисовке
Острой линией одной
Передать лица уловки,
Тьму морщин под сединой.
Чудо фотоаппарата —
Но… художник жил когда-то —
Созерцай, внимай, молись…
18 марта 2018 г., Pittsburgh
Когда я прочитала в очередной подборке журнала «Семь искусств» стихотворение о художнике и фотографе, то пожалела о том, что я уже… не преподаю свой любимый немецкий язык. Дело в том, что со студентами-германистами на уроках лексики мы говорили на самые разные темы. Ну, например, задание формулировалось так: «Перед вами картина и фотография. Предмет изображения один и тот же, например, средневековая крепость, или изображение девушки/юноши/старика — не важно, может быть, букет цветов в стеклянной вазе. Тот же ракурс, та же цветовая гамма… Чему вы отдадите предпочтение? Что повесите на стену своей комнаты — фотографию, сделанную мастером своего дела или картину, написанную искусным художником? Объясните свой выбор». Если бы нижеследующее стихотворение Б.А. написал не 18 марта 2017 года, а значительно раньше, то я обязательно, прочитала бы его ребятам. Было бы о чем поговорить…
А еще прочитала бы им стихотворение о словаре:
Очарованье словарей,
Их папиросные страницы —
Слова-щеглы, слова-синицы,
Слова, что стаи журавлей.
Слова, слова… Святое братство.
Язык и нежен, и колюч.
В ларце — волшебное богатство.
Но лишь жрецам дарован ключ.
10 марта 2006 г., Pittsburgh
«Ключ» вне всякого сомнения дарован Б.А. Кушнеру. Обращусь к словам Иона Дегена: «Время от времени в современной поэзии прорезаются настоящие стихотворения. Но они редкое исключение в потоке того, что я считаю… чем-то средним между рифмоплетством и дилетантством. А тут не случайная находка, не одно-два совершенных стихотворения, а поток, в котором почти нет проходных строк. Это профессионализм в лучшем смысле этого слова… Поэт с таким невероятным, с таким поистине неисчерпаемым запасом знаний в разных областях искусства и наук…»
В примечаниях к эссе «Доктора поэзии», написанном Б.А. в 2004 году, я встречаю его слова о том, что он «прочел великолепную книгу академика В.И. Жирмунского «Теория стиха». И дальше:
«В трудах выдающегося филолога можно найти и сравнительный анализ европейских традиций стихосложения, в частности, соображения по французской версификации, которые, как мне кажется, поддерживают мои замечания. Вообще же, возможно потому, что я знаю русский язык несравненно лучше прочих, мне кажется, что он просто создан для силлабо-тонического стихосложения. Здесь можно, например, упомянуть подвижное ударение, что при обширных ресурсах слов разнообразной длины позволяет свободно чередовать мужские и женские рифмы. употреблять при художественной необходимости дактилические и даже гипердактилические рифмы…»
Это говорит математик, опубликовавший 80 работ по своей специальности или филолог, читающий лекции по курсу «Теория стихосложения»?
А вот другое рассуждение Бориса Абрамовича. О музыке. Встреченное мной там же, в примечаниях к очерку:
«Должен сказать, что оркестровая версия соль-минорного фортепианного квартета, опус 25 Брамса, мастерски выполненная Шенбергом, производит на меня меньшее впечатление, чем оригинал. Как ни странно, даже масштаб музыки как будто уменьшился. Может быть, я слишком привык к оригиналу… С другой стороны, мне по душе баршаевская обработка для камерного оркестра Восьмого квартета Шостаковича».
Это говорит музыковед, преподаватель консерватории? Кушнер поистине «Человек-оркестр». Так назвала когда-то свое интервью с Б.А. писательница и журналист Наталья Лайдинен. Очень удачно назвала, обозначив двумя словами многогранность творческой натуры этого незаурядного человека. Любовь к музыке пронизывает всё стихотворное творчество поэта. Я могла бы привести здесь множество примеров «музыкальных» стихов Б.А., но ограничусь только одним:
Вариация-231 (Равель)
Настойчивое шествие верблюда,
Пятнадцать нескончаемых минут…—
Слюда Луны на черной фреске пруда,
И Чудо-Юдо — сын пустынь — верблюд.
Крещенский холод тщетного crescendo,
Агония замученной трубы…—
Картонная помпезность постамента,
Несущего горбы,
горбы,
горбы…
Вскричать,
завыть,
по-павороттьи треля,
Порвать сонеты и сломать перо…
Но… кончилось нашествие
Равеля,
И пал верблюд в обломки «Болеро»…
3 мая 1997 г., Pittsburgh
Я и раньше слушала «Болеро» Равеля, но включив музыку, положила перед собой текст стихотворения. В моем воображении возникла нарисованная поэтом картина: по нескончаемому песку движется караван верблюдов…, и «агонию замученной трубы» я тоже услышала… Нарисованная словами картина с музыкальным сопровождением. Послушайте «Болеро» после прочтения этого стихотворения!
Еще несколько стихотворных текстов, написанных Борисом Кушнером в разные годы жизни:
К женщине жизнь не любезней,
Чем мачеха к сироте.
Плачь равнодушной бездне,
Жалуйся маяте.
Вот и время — пожалуйста —
Морщинами по лицу. —
К женщине жизнь безжалостней
Чем кукушка к птенцу.
Быт свои брови бычит, —
Дети, дом, не до сна…—
А он твердит: Беатриче,
Небо, звезды, Луна…
24 августа 1998, Pittsburgh
Кушнеровское высказывание про быт, который «брови бычит» вошло, похоже, в мой речевой обиход. На вопрос подруги, много ли дел у меня сегодня, я вместо подробного перечисления многочисленных домашних дел, сказала как-то: «Быт свои брови бычит». Некоторым строкам из стихов Б.А. предстоит, думаю, долгая жизнь — они станут афоризмами.
Снова стихотворение-воспоминание:
Заката чудо светлое,
Горячий нежный круг —
Мелькают хаты с ветлами —
На юг, на юг, на юг!
Страна уже предгориста,
И в окна — пьяный йод.
Сверкай, Жар-птица поезда —
Над берегом полет!
А море, море Черное —
Я в сказке неземной!
Судьба моя никчемная,
Какая жизнь за мной!
29 августа 2006 г., Johnstown
Словно продолжая спор с собратьями по перу, Б.А. говорит:
Мне совершенно ни к чему—
Пусть даже в рифму — заумь.
Она ни сердцу, ни уму,
В ведро ее и аминь.
Другим оставлю суп с котом,
Изыски идиота. —
А я открою старый том
Где Лермонтов «Из Гете».
19 марта 2018 г., Pittsburgh
Вот еще одно стихотворение, о любви. Пусть в этом разделе оно будет последним. Это, как пишет Шуламит Шалит, в своем эссе, посвященном творчеству Б. Кушнера, — «прекрасные, почти кружевные стихи, восходящие к тем временам Данте и Петрарки, когда слово Дама писалось с большой буквы… Или такие стихи, и их много, в которых при обычном, не актерском чтении, чудится, будто сама музыка записана не нотами, а буквами, словами…» Лучше не скажешь.
Соединенье
разных дней
Из всех эпох,
где был я
с ней, —
Прекрасной,
гордой и упрямой
Моею Дамой.
В квадратах
бледного окна,
едва отмеченных Луною,
Как будто
призрачна Она
И все ж
со мною…
И радость птицею
из рук,
И ночь бредет
под сердца стук,
Под звон секунд
Вселенской гаммы —
Для Дамы.
И утра первый
аромат
ЕЕ присутствие стократ
Усилит наводненьем света
И Музыкой Ее шагов
Со всех морей
и берегов.
И здесь, и где-то…
Хочется заполнять и дальше эти белые листы печатными буквами, которые складываются в слова, а слова — в стихи любимого поэта. Но нужно и меру знать. Тем более, что впереди — проза.
10. Эссе, публицистика
Не менее интересными оказались для меня музыковедческие и литературные эссе Б.А., его публицистические статьи, рецензии. Дар поэта, его поэтическое мастерство проявляются и при написании прозаических произведений, названных выше литературных жанров. Я скажу здесь лишь о некоторых из них: эссе «В защиту Антонио Сальери» (1999 г.) «Учитель» (2003 г.), «Доктора поэзии» (2004 г.) и «Опыт литературной биографии».
«В защиту Антонио Сальери». В защиту? У Пушкина — Сальери виновен, Сальери — отравитель. «Маленькая трагедия» классика сделала своё дело: поспособствовала широкому распространению в массовом сознании мифа о причастности к смерти Моцарта Антонио Сальери, имя которого в России стало нарицательным. Здесь можно вспомнить и о картинах Врубеля. Факт отравления Моцарта коварным Сальери вроде бы неоспоримый. Но, используя огромный документальный материал, автор эссе «В защиту Антонио Сальери», которое можно назвать историко-документальной повестью, разоблачает 200-летнюю клевету в адрес композитора. В кратком предисловии к эссе перечислены «яркие персоналии XVIII и ХIX веков»: Моцарт и его семья, Сальери, Бомарше, Бетховен, Шуберт, Пушкин, император Иосиф Второй и т.д. «Читатель почувствует дыхание той ушедшей эпохи…» Я прочитала эссе, сочетающее, как пишут литературоведы, «научную строгость с увлекательностью» и почувствовала «дыхание ушедшей эпохи». Трудоемкую работу проделал литературовед, историк, прекрасную прозу написал поэт.
«Учитель»:
«…Столетие моего Учителя, одного из самых выдающихся математиков 20-го века Андрея Андреевича Маркова, Младшего. Вечная река Лета течёт незаметно, но уносит нас она неотвратимо, безостановочно… Оторвёшься на мгновение от суеты, и холод по спине, как изменился пейзаж, как далеко остались фиалковые луга детства, да что же там детство… Кажется, вчера встретил я на Ленинских Горах (теперь снова Воробьёвых, если не ошибаюсь) будущего своего Учителя».
Я привела этот отрывок из текста, чтобы вы почувствовали: прозаический нерифмованный текст написан Поэтом. Позволю себе продолжить цитату, здесь математик, оставаясь поэтом, пишет о своей науке:
«Математика — безудержно драматическое занятие, как и всякая наука, в которой человек соревнуется, почти как Иаков, с Б-гом, открывая Вечные Истины, божественность которых неоспорима, а также соревнуется с себе подобными в этой борьбе за права Первопроходца. Достаточно вообразить строителя, озарённо возводящего великолепное здание, которое вдруг рушится, как карточный домик, поскольку самый первый камень оказался дефектным. Такие трагедии не единожды случались с математиками: бессонные ночи, дни, занятые упорными размышлениями, так что всё остальное вокруг воспринимается как бы через пелену. Наконец, вот она — Теорема. И… горькое прозрение, руины… В отличие от обыкновенного строителя здесь есть ещё одна эмоционально убийственная возможность: всё в порядке с самим Зданием, да оказывается, что кто-то его уже построил… Открытие кем-то уже открыто, Теорема кем-то уже доказана. Да, живая, очень живая наука Математика…».
О «Царице Наук» нам рассказывает автор многочисленных математических работ, он же — человек, никогда не расстающийся с поэтической Музой.
«Доктора поэзии». После чтения этого эссе у меня осталось грустное ощущение малой востребованности поэтического труда пишущего на русском языке автора. Да, было несколько передач о творчестве Б. Кушнера по радио «Свобода» и «Голос Америки». Поэта услышали русскоязычные эмигранты, проживающие в США, оценили читатели русскоязычных эмигрантских изданий, коллеги по литературному цеху, живущие теперь в Америке. Понятно, что новым «соотечественникам» — американцам — творчество Б.А. Кушнера из-за языкового барьера абсолютно незнакомо. Такое впечатление, что специализирующиеся на русскоязычной литературе американцы даже имени выдающегося поэта, проживающего в Пенсильвании, не знают. Я много лет подряд читала стихи Б.А. в журнале «7 звезд», не пропустив ни одной его поэтической подборки, читала, разумеется, комментарии восторженных читателей с русскими и еврейскими фамилиями. Ни одной американки или американца среди них не было.
Впрочем, они мастерство Б.А. Кушнера и не оценили бы по той причине, что по словам Б.А. «рифмованные или хотя бы просто правильно метризованные стихи теперь пишут на английском языке разве что для детей. В «серьезной» поэзии рифма так же преступна, как непризнание Карла Маркса благодетелем человечества … на заседании кафедры политических наук (с трудом удерживаюсь, чтобы не поставить здесь «науку» в кавычки)».
Эссе, о котором идет сейчас речь, начинается с описания вечера поэзии в Питтсбургском университете, на который Б.А. пошел, чтобы услышать, как публично читают стихи в Америке. Прозвучала приветственная благодарная речь Президента университета, обращенная к пожилой даме, выпускнице университета, которая дала деньги, позволившие пригласить гостей вечера, поэтов — мужа и жену, затем выступил профессор литературы, доктор наук, долго говоривший о литературных заслугах приглашенных, напомнивший публике о том, что прибывшие поэты-профессора Creative Writing (ученая степень в области творческого письма, литературы) трудятся в одном из больших американских университетов. «Ну вот, наконец! Свершилось! Первое слово даме… Стихи читались легко, с интонацией скорее веселой… В точности через 20 минут на эстраду также легко вбежал второй гость и после той же серии благодарностей атаковал свои стихи… Двадцать минут стихов, и все было кончено. Меня удивило, как мало времени на вечере поэзии было отведено самой поэзии. Удивило и то, что публика не просила продолжать чтение, не просила прочесть какие-то особенные стихи, хотя книги были доступны заранее… Меньшая часть публики выстроилась возле столика, где продавались и подписывались книги, бо́льшая — окружила стол с легкими напитками и печеньями… Да, это не Политехнический музей…»
Я представляю себе фантастическую картину: Дом Ученых на Кропоткинской, один из уютных его залов. На сцене наш Поэт. Стихи, стихи, стихи… Или так: Б.А. в Малом зале Московской консерватории. На сцене драматический актер, профессионал, которому автор доверил чтение своих стихов. На вечере, конечно, звучит музыка: Ave Maria Шуберта, венгерский танец Брамса, Прелюдия Шестаковича, Мелодия из оперы «Орфей» Глюка… Собравшиеся ценители поэтического слова долго аплодируют автору… Признание… Выше я назвала лишь несколько музыкальных произведений из большой подборки, сделанной Б.А. для вечера поэзии, который состоялся в Питтсбурге. Присланная мне Б.А. программа этого вечера, составленная им, сообщала: «Вечер поэзии, Питтсбург, 13 сентября, 2003; скрипка, виолончель, фортепиано RGT-Trio; далее следовал большой перечень cтихотворений и названия музыкальных произведений, которые были исполнены для немногочисленных русскоязычных слушателей. Собравшиеся в небольшом скромном помещении университетской гостиной запечатлены на фотографии.
Вернемся к рассказу о поэтическом вечере в Питтсбургском университете, на котором Б.А. присутствовал в качестве гостя. Его университетские коллеги, бывшие также в числе приглашенных, поинтересовались мнением «не вполне американца», не чуждого сочинительству о том, что он увидел и услышал. «Я ответил, что вечер был замечательным, но у меня другое определение стихов, предполагающее несравненно более высокую организацию звучащего и начертанного Слова. Соответственно, я не понимаю, почему эти милые короткие лирические новеллы, не спаянные ни метром, ни ритмом, ни звуком называют именно стихами… я добавил, что, возможно, я не уловил нюансы прочитанных верлибров — все-таки «не язык моей матери», но хорошая традиционная поэзия воспринимается на слух, как род музыки, даже при полном незнании языка. И продекламировал им немного Пушкина: «Из мертвой главы гробовая змея/Шипя между тем выползала…». Что за звучание, что за чародейство согласных и длинных слов с долгими гласными! Удивительное жалящее «я» в конце первой строки, «ш» и «з» во второй.
Вся вторая строка просто зрительно-звуковой образ змеи, шипящей и струящейся… Неспешно, эпически…
Как насторожились американцы, как заулыбались на эту границы пересекающую звукозапись… Разумеется, центральный монолог Гамлета вспомнили — и в оригинале и по-русски. «Быть или не быть». Боюсь, именно так и стоит сейчас вопрос для англоязычной поэзии…
Признаюсь в собственном грехе. Если мне неизвестны «нормальные» стихи верлибриста, то приходится отгонять неприличную мысль о том, что автор просто не владеет ни метрами (а какие дыхания метра возможны!), ни рифмой (какие нежданные свежие рифмы таятся в «марианских» пучинах языка!), ни музыкой слов (какие удивительные эффекты рождаются из столкновений корней, окончаний, суффиксов)… Мне не хотелось называть милые грустные миниатюры университетских гостей стихами… Наши гости были «верлибристами», сочиняли верлибры (vеrs-libre), свободные стихи… Предоставим защиту рифмы ее великому Мастеру. Марина Цветаева писала в 1930 году одному из ведущих французских верлибристов: «Белые стихи, за редчайшими исключениями, кажутся мне черновиками, тем, что еще требует написания, — одним намерением, не более».
Пересказывать содержание эссе такого Мастера, как Б.А. Кушнер, — дело неблагодарное, поэтому из двадцатистраничного текста «Доктора поэзии» я перепечатала страницы полторы авторского текста — самое, как мне показалось, главное, хотя и все остальные строки эссе заслуживают внимания любящих поэзию читателей.
Добавлю еще несколько строк, заключающих размышления Б.А. Кушнера о современной американской поэзии: «У меня тяжелое чувство, что уже не одно поколение американской молодежи лишено радости стихотворчества во всем его великолепии, во всей полноте. В нынешнем своем виде верлибр, по-моему, является чумой американской поэзии. Верлибристы захватили кафедры американских университетов, продвигая друг друга академически, раздавая друг другу премии и т.д. Зная, что довольно часто американская мода аукается, да еще с усилением в России, опасаюсь и за российскую поэзию… Надеюсь только на оздоровляющее влияние времени. Моды проходят, пусть не всегда сразу. А жанры и личности, сброшенные с пароходов современности, обыкновенно не тонут, наоборот, возвращаются на эти пароходы и нередко — на капитанские мостики».
«Опыт литературной биографии» (2004 г.) Важно ли знать подробности жизни, биографию человека, поэзия или проза которого тебе нравятся? Ты ждёшь продолжения знакомства с его творчеством, возвращаешься к прочитанным стихам вновь и вновь, ждёшь новых. И если встречаешь информацию о нем — статьи литературных обозревателей, критиков или отзывы читателей, то непременно читаешь всё. Многое узнаешь, но вопросы остаются. На многие из них получаешь ответ, читая написанный полюбившимся автором рассказ о себе. Для меня таким текстом стало эссе Б.А. «Опыт литературной биографии». Речь дальше пойдёт о содержании прочитанного текста и о впечатлении от него. Но сначала небольшое отступление: когда-то на занятии со студентами-германистами 3 или 4 курса я сказала: «Вот мы с вами прочитали рассказ Кафки, поговорили о его содержании — драме жизни одинокого человека, о языковых особенностях рассказа, отыскали в тексте — фантастической картине, нарисованной писателем, реалистические детали. Испытываете ли вы потребность в дополнительной информации — где и когда жил автор — любой, не обязательно Кафка, каким была его жизнь в семье, была ли в его жизни любовь и какая — счастливая или несчастная и т.д. Важно ли это для понимания текста, в частности, и творчества писателя в целом? Мнения разделились. Помню, кто-то сказал, что достаточно знать, когда и где он жил, а «заглядывать в замочную скважину и знать имя его возлюбленной или возлюбленных совсем необязательно». Другое мнение (я его разделяю): — «Чем больше знаешь о жизни писателя, тем лучше понимаешь его творчество». Важен источник, откуда ты черпаешь эти знания, — из «желтой литературы», смакующей «альковные подробности», или из книг, текстов тех авторов, которые описывая жизнь героя своего очерка, повести или художественной биографии, не роняют при этом ни своего достоинства, ни чужого.
Задам риторический вопрос: разве будущих читателей, особенно почитателей поэзии Б.А. Кушнера не заинтересует, откуда, например, у автора стихов и прозы такое глубокое знание музыкальной культуры, почему человек, не получивший музыкального образования, пишет серьезнейшие музыковедческие работы? Что повлияло на его творчество? Я прочитала литературную автобиографию поэта с большим интересом, узнав из неё нечто для себя важное, получила из уст поэта ответы на некоторые свои вопросы, возникшие при чтении его произведений. «Опыт литературной автобиографии» — это воспоминания о прожитой жизни, ибо «не спит, бурлит упрямо память-водосток…», в какой-то степени подведение итогов задолго до смерти. В этих воспоминаниях и объяснение того, что способствовало развитию удивительного поэтического дара, которым наделён Борис Кушнер. В литературной автобиографии, как и ожидалось, много стихотворений. «Чистые пруды» — первое из приведенных в тексте:
Я был когда-то с прудом неразлучен
И всё бродил по низким берегам —
Закрыть глаза — и снова скрип уключин
И тихий плеск, и звонкий детский гам…
Я снова здесь, но я не знаю средства,
Чтоб воскресить давно умерший свет…
А жизнь — река, текущая из детства,
Иссяк исток, — и ей теченья нет.
18 апреля 1988 г., Москва
…Однажды бабушка показала и объяснила мне алфавит. Следующим утром я раскрыл лежавшую на тумбочке книгу и принялся искать буквы. И вдруг они стали зацепляться друг за друга, цепочка зазвучала. Чудо! Я прочёл своё первое печатное слово «сарай». С полной ясностью помню этот миг. Ещё один день чтения по складам, и вот слоги-спотыкания исчезли, и передо мною открылся поразительный процесс, Дар Б-жий нам, людям — волшебство свободного непрерывного чтения. Не знаю, когда это со мною случилось, но заведомо задолго до школы…
…Музыка! Мой прошедший через всю жизнь роман с нею начался в раннем детстве. Это счастье подарила мне моя незабвенная бабушка Софья Моисеевна, мир её памяти. Любила она меня безмерно. Бабушка (мама моей мамы) играла сонаты Гайдна, Моцарта, что-то из опер. Самодельные, в старинных переплётах сборники нот содержали бесчисленные сказочные богатства…
Бабушке
Соединение времён
В моих воспоминаньях.
Клаксоны, карканье ворон,
Тоска метелей ранних.
Сквозь чавканье галошных жиж,
Сквозь нищету сиротства
Ты говорила про Париж,
Про честь, про донкихотство.
И про свирепости царя,
Охранку, что хватала,
Но граммофонам Ноября
Уже я верил мало.
А время ускоряло бег
И я менял соседства,
И тихо кончился Твой век,
Звезда и счастье детства.
И вот исход, и вот черта,
Чиновники, овиры. —
В Москве — могильная плита,
В Москве — Твои клавиры.
И тридцать лет, как вздох один,
И сам я дед сварливый… –
Вернулась Ты.
В венце седин,
Ко мне склонилась ивой.
29 октября 1999 г., Johnstown
…Любовь к музыке определила моё поэтическое мироощущение. «Стихи без музыки мертвы» — утверждает одно из моих стихотворений. Муза и без музыки? … Музицирование, порою музыкальное озорство, грандиозные дискуссии о Моцарте и Бетховене с ближайшим нашим другом, математиком, художником Феликсом Кабаковым, увы, покойным, украшали наши долгие тёплые вечера… И это, очевидно, сказалось на моём сочинительстве…
…Сочинение стихотворения часто начинается со звука, рифмы, метра, образа, ассоциации. Иногда это севшая на подоконник птица, иногда ветер, пробежавший по верхушкам рощи, иногда давнее воспоминание, внезапно вернувшееся, иногда что-то из прочитанного, иногда музыка… Иногда появляется строка, и стихотворение развивается от неё сразу в двух направлениях — к началу и к концу. Иногда оно возникает как бы целиком — как будто уже было где-то в пространстве-времени, и я его нашёл, как грибник находит подосиновик в сентябрьском лесу… Но, чаще всего, возникает странное, щемящее чувство сотворения мира — ибо каждое стихотворение, самое миниатюрное — мир. Для меня, по крайней мере.
…После окончания мехмата, аспирантуры, защиты диссертации я начал (с января 1968 года) работать в Вычислительном Центре Академии Наук, в лаборатории матема-тической логики, которую возглавлял Марков… Вычислитель-ный Центр был замечательным учреждением, как в научном, так и в человеческом смысле. Под последним я понимаю особенную коллегиальную, уважительную атмосферу, и необычайно малую для Советского Союза политизированность ежедневной жизни. И какие интересные, яркие люди встретились мне там!..
…Практически никогда я не сочинял стихи за столом. Они появлялись в дороге — в поездах, самолётах, за рулём. Как и абсолютное большинство американцев, я провожу довольно много времени в автомобиле, тем более, что работаю в Джонстаунском филиале Питтсбургского Университета. Джонстаун (Johnstown) — в прошлом центр металлургической и угольной промышленности — расположен примерно в ста тридцати километрах на юго-восток от Питтсбурга в живописных горах Аппалачей. В рабочие дни я живу в Джонстауне, выходные дни и каникулы провожу в Питтсбурге. Дорога из джонстаунской квартиры на работу и обратно — пешком через поле и перелесок — принесла множество стихов.
…На мой взгляд, идеальное отношение между поэтом и читателем выражается парафразой строки Лермонтова: «и душа с душою говорит»…
Последнее стихотворение в литературной автобиографии:
Вот уже и осень за углом,
Призраки распада в небе голом, –
И звучит Печаль моим глаголом,
Что ещё вчера звенел щеглом.
Щёголь-клён пока во всём зелёном,
Но уже желтеет тленья нить —
Миг вздохнёт, и этим гордым клёнам
Лето вместе с нами хоронить.
Не подставить времени ладони,
Бесполезны шёпоты имён —
Мчатся дни, как огненные кони,
И уносят за черту времён.
20 июля 2004 г. Johnstown
Есть еще один жанр, жанр научной и художественной критики, именуемый рецензией. Б.А. отдал дань и этому жанру. Думаю, к несомненной радости авторов, чьи книги он рецензировал. Не только потому что рецензент был Мастером, но и потому, что доброжелательность была в его характере. «Жалить» он мог только своих идеологических противников.
Выше я написала, что дар поэта проявился и в его прозаических произведениях — эссе и попыталась проиллюстрировать это на примерах из его текстов. Хочу добавить, что этот дар проявлялся и в письмах Б.А., в его обширных рецензиях на книги, в его воспоминаниях об университетских наставниках. Рассказывая, например, о поездке на дачу к старейшему профессору МГУ С.А. Янковской, Б.А. пишет: «Был великолепный зимний день… Мы долго блуждали по пустынным в это время года улицам дачного поселка, засыпанным великолепным чистым подмосковным снегом, в который глядели обледеневшие сосны. Наконец, нашли дом с теплыми огнями в окнах…» Не знаю, как Вам, а мне в рассказе о зимнем Подмосковье не пришло бы на ум «очеловечить» сосны или сказать «теплые огни»…
11. «Погасли свечи жизненного пира»
В журнале «Семь искусств» каждые полгода в течение 15 лет появлялась подборка новых стихов Бориса Кушнера (в других журналах они тоже регулярно появлялись.) я регулярно читала эти подборки. Открыла интернет. Первая страница майского номера журнала 2019. Некролог:
«7 мая скончался профессор Питтсбургского университета, выдающийся математик, талантливый поэт, публицист, переводчик, эссеист Борис Абрамович Кушнер…».
Отклики на трагическое событие коллег, друзей, многочисленных поклонников поэта… Приведу здесь слова Валерия Прайса, вспоминающего в своём поминальном слове ещё об одной грани таланта незаурядного человека:
«…Несмотря на моё консерваторское образование и полное отсутствие формального музыкального образования у Бориса Абрамовича, вести беседу с ним на равных было для меня совершенно невозможно. Борис Кушнер обладал невероятной эрудицией, феноменальным гармоническим слухом, музыкальной памятью и таким фундаментальным знанием романтической и классической музыкальной литературы, что редкий музыковед смог бы с ним тягаться…»
Тема быстротечности жизни, смерти, ухода занимала Б.А. задолго до наступившей старости и смертельной болезни:
Всё реже звёзды по ночам,
Визиты чаще по врачам,
Не эвкалипты, не цыганки —
Визиты, предписанья, склянки…
2002 г.
* * *
Тьма за межой тревожит,
Плачет Душа.
И всё же, сквозь слёзы:
«Б-же,
Как жизнь была хороша!»
1 апреля 2004 г.
Чем старше становился поэт, тем чаще писал стихи, в которых было и философское осмысление «небытия», и взгляд человека с юмором.
В окно смотрели?
Метель в апреле,
Не может быть!
Метель-загадка,
А жить так сладко,
Ну, просто жить.
5 апреля 2018 г., Pittsburgh
* * *
Господи, как же жить хорoшо…—
Хочется жить еще и еще,
Но вокруг расставляет сеть Уже не старость. Смерть.
5 июля 2018г., Pittsburgh
* * *
Бывает смерть внезапная,
Всему наперерез,
Слетела птица, цапнула,
И нет тебя, исчез. —
Свой век достойно выдюжишь
И уходи скорей. —
Такая смерть, как выигрыш,
Всемирных лотерей.
Бывает смерть-мучение,
Оковы из оков,
Как медленное чтение
Речей большевиков.
Бессолнечная ранница,
Торгуешься с Судьбой,
Но что тебе достанется
Решится не тобой.
5 сентября 2018 года, Pittsburgh
* * *
Подумал: «Чёрт меня возьми»!
И, не спеша,
Явился он часам к восьми «Ну, где душа»?
Я: «Пошутил, прости»,
А он: «Не ной,
Тебе ещё цвести, расти? —
Пойдёшь со мной».
И я пошёл за ним, дыша
Несмело.
И вот последняя межа,
Черта из мела. Мораль: пусть закипает кровь,
Не сквернословь.
16 января 2019 г. Pittsburgh
* * *
Размышляя ни о чём,
Предаваясь отдыху,
Слышу — Ангел над плечом, —
Прилетел по воздуху.
«Ангел, ты зачем возник,
Чёрен, самозванен. —
Я тебе не проводник,
Не «Иван Сусанин».
Он в ответ повел губой
По дурной привычке:
«Прилетел я за тобой,
Собирай вещички».
12 июля 2018 г., Pittsburgh
2 апреля 2017 года Борис сочиняет сонет, который так же безупречен по своей форме, как и другие:
С о н е т
Я знаю сердцем — время уходить,
Погасли свечи жизненного пира,
И рвётся дней связующая нить,
Как некогда в трагедии Шекспира.
Жаль, совершенства не успел достичь —
Да было ли дано мне совершенство?
Не расспросить об этом Беатрич
В пустых полях их вечного блаженства.
Бьет с башни полночь колокол курант,
И отозвался поезд за туманом.
О чёрный ужас! Был ли здесь талант?
Иль ухожу постылым графоманом?
Пропел петух, и брезжит первый свет,
Что ж подожди, уже готов ответ.
2 апреля 2017 г.
2019 Posthumous *
Утро всё же наступило,
Жаль трещат мои стропила —
Новогодью был бы рад,
Что сказать — ведь дожил всё же,
Но в углах кривлянья-рожи,
Адских призраков парад.
1 января 2019 г.
(*Posthumous — посмертный)
Достигнутое А.Б. Кушнером в поэзии совершенство на взгляд многих профессионалов — критиков, литературоведов и восторженных читателей — неоспоримый факт. Приведу здесь один из многочисленных отзывов о стихах поэта. Пишет Татьяна Кузовлева, русский поэт, переводчик, публицист, театральный критик:
«Борис Кушнер — тонкий, пронзительный и глубокий лирик, с кажущейся легкостью пускающий в полет философские строки, подчас наделяя их удивительно точными метафорами (все-таки еще и профессор Питтсбургского университета). Голос этот летит к нам с туманных берегов Великих Озер, расслышим же его и примем в свое сердце»
Именно это произошло со мной — я услышала этот голос и приняла его в свое сердце.
Наша с Борисом Абрамовичем переписка длилась более 20 лет.
2. П Е Р Е П И С К А
Самое первое мое письмо в Питтсбург Борис Абрамович с трудом «перевёл» на русский язык — на экране его компьютера появились «точки, точки — два крючочка». Сначала текст из цифрового письма не складывался. Устанавливать электронную связь с Борисом помогал мой сын, живший уже тогда в Германии. Миша переслал в Питтсбург мои первые письма Б.А. и мой текст о моей бабушке-маме. Написанные латиницей письма говорят о том, что русского шрифта у Бориса в это время не было. Позднее проблема была решена, электронная связь налажена.
Некоторые из сохранившихся писем разных лет, написанных Б.А. Мише в Германию, мне в Москву и те письма, что я отправила когда-то в Питтсбург, я привожу ниже.
— Original Message —
From: Boris Kushner (mailto: +@pitt.edu)
Sent: Tuesdaу, 5/29/ 2003 4: PM
To: Т. Scheglovа
Subjekt: Re: letter from pr-t Wernadskogo, 99.
Dorogaya Tanja!
Segodnya prishlo pismo. Serdechnoe spasibo za nego, za Vashe teplo, vnimanie, kotoroe tak greet. Poklony Larise i Irine. Ochen priyatno, chto moi stroki o perevodakh nashli put’ v Vashu s Iroy knigu… Poklony ot vsech nas Vashey sem’e, my chasto vspominaem vas vsech, nashi vstrechi na dache…
Ne pishy seychas bol’she, tak kak ne znay, rabotaet li etot e-adres.
Obnimayu, serdechno, Vash Boris.
Питсбург — Москва, 4.3. 2004 г.
Dorogaуa Tanуа, ochen’ rad Vashemу e-pis’mу. Spasibo za vnimanie
i pamуat’, a Vashi usiliуa v otnoshenii moikh vescheу zamechatel’ i unikal’nу. I уа Vam v vуssheу stepeni priznatelen za nikh. Sosnу, sneg, golosa zeleznoу dorogi — deуstvitel’no terapiуа. U menау do sikh por eti sosnу v stihakh prorastaуut. Кoneshno, budu rad prochitat’
Vashi proizvedeniуа i, rasumeetsуа, s udovol’stviem otvechu na vоprosу po Vasheу ankete….
…Samуe serdechnуe poklonу i pozhelaniуа vsem Vashim blizkim, vsemu nashemu 99-1 domu. Kak tam nashi znakomуе pozhivaуt?
Obnimaуu,
Vash Boris.
Питтсбург — Мюнхен, 8.02. 2005 г.
Vchera pribyla banderol, poslannaya Mamoy cherez Vas. Ogromnoe spasibo vsem
vovlechennymm v eto delo! Vchera zhe prochel udivitelnye vospominaniya Mamy.
Udivitelnye i formoy i suschestvom i porasitelno tochno naydennnoy intonaciey.
Takaya iskrennost, otrrytost’— dar B-zhiy. Poklon moy ey zemnoy. Razvolnovalsya, dolgo zasnut’ ne mog. Kak zhe eto dolzhno volnovat’ Vas! Na obratnom aadrese vizhy imya Vashey zhheny, o kotoroy uznal vchera zhe vecherom— Poklon I privety Mashe (nadeyus’, moy preklonny vozrast pozvolyaet mne obratitsya imenno tak, neformal’no). Na voprosy Mamy otvechy otdel’no. Na kakoy e-adres pisat’? Seychas pishu na oba.
Serdechno, Vash Boris.
Питтсбург — Мюнхен, April 21, 2005
Dorogie Masha i Misha!
Segodnya poluchil paket i tol’кo сhto zakonchil chtenie rukopisi (v nashey sovremennosti, navernoe, tak mozhno nazyvat’ i kompyuternuyu raspechatku).
Pishu eti stroki v silnom potryasenii — kak i v proshly raz porazhaet prosto bibleyskaya velichestvennaya prostota, s kotoroy Mama razvorachivaet kartinu шzhizni — svoey i lyudey vokrug sebya. My s neyu zhili v odno vremya, mnogo otzyvaetsya rezonansom, da tol’ko isklyuchitel nye lyudi sposobny sokhranit takuyu tepluyu semeynuyu pamyat I cherez semyu pokazat’ samu epokhu. I sdelat’ eto tak smelo, i tak — povtoryayu — bibleyski pryamo i prosto.
Poklony i blagodarnost Vashey Mame, spasibo Mashe za peresуlku rukopisi. Poklony Vashemu otcu i bratu — drugu moego syna.
Serdechno, Vash Boris.
Удельная — Питтсбург, 1 января 2006 г.
Дорогой Борис!
Я снова «подаю» голос. На этот раз из милой моему сердцу Удельной. Первый день Нового года оказался не по зимнему тёплым… Читаю и перечитываю Ваши стихи. Валерий обнаружил на сайте Вашу удачную фотографию. Теперь она стоит на поэтической полке. Вы взираете на повседневную суету Ваших бывших соседей своим мудрым, всевидящим оком…
Поздравляю Вас с Новым годом! Желаю Вам, Марине и детям, большим и маленькой, здоровья и благополучия! Таня.
Питтсбург — Удельная, 1 января 2006 г.
Tanechka, spasibo! I vam vsem samуe serdechnуе роzhelaniya na Novy God
ot vsekh nas.
Zdorovja,radosti,uspekhov.
V Udel noy seychas, dolyhno byt , ochen krasivo. Khrani vas vsech B-g.
Spasibo za dobrye slova, za pamyt
Serdechno,
Vash Boris.
P.S. Esli u Vas dostatochno udobny internet, ja mog by prislat adresa nedavnich
publikaciy.
Москва — Pittsburgh, 11 января 2006 г.
Дорогой Борис!
Наш интернет работает нормально. Жду адреса Ваших публикаций. Посылаю Вам свои «девичьи эссе» (Набоков). Много времени чтение этих коротких текстов, я надеюсь, не займет. Могу ли я в следующем письме задать Вам свои вопросы («электронное» интервью)? Таня.
P.S. Пыталась заказать Ваши книги «Иней времени» и «Бессонница Солнца». Интернетовский Е-mail не сработал, а данный для заказов телефон не ответил. Или «поезд ушел», и книг нет в продаже?
Питтсбург — Москва, 16 января 2006 г.
Дорогая Таня, вернулся из командировки и прочел Ваши маленькие новеллы. В них множество метких наблюдений и доброго интереса к людям. Даже и в самых коротких из них все персонажи живые. Особенно трогателен неожиданный финал с мужем, говорящим: «Я всю жизнь люблю тебя, Галя» …Никогда не знаешь, что чувствуют к друг другу люди, прожившие всю жизнь рядом. Подчас и сами они не знают… На роковой черте. (…)
Спасибо!
«Вестник» Вам ответил и послал ответ во второй раз. Может быть, у Вас есть спам-фильтр? Е-мail мог застрять в нем.
Самые сердечные пожелания из Питтсбурга.
Ваш Борис.
Москва — Pittsburgh 18 января 2006 года
Дорогой Борис!
Адреса Ваших новых публикаций получила, многое прочитала, в том числе и литературную биографию. В тексте встретилось: «Все это — предмет отдельного повествования, не знаю, успею ли, отважусь ли на него…» У Вас есть прекрасные стихи о людях, взрастивших Вас — маме, бабушке. В стихах — главное. Но сколько немаловажного осталось «за кадром», подробности их жизней, их судьбы! Если Вы найдете время и напишите о «начале начал», то это будет, конечно же, интересно Вашим детям и внукам, почитателям Вашего таланта. Я уверена, что к стихам Б.А. Кушнера не зарастет читательская тропа, а значит и литературоведческая. Чем больше Вы сами расскажете о себе, о своем становлении поэта, тем меньше, мне кажется, будет домыслов и отсебятины в сочинениях настоящих и будущих кушнероведов.
Боря! Спасибо Вам за добрые слова о моих текстах и за готовность прислать мне «Бессонницу солнца» и «Иней времени». Этих книг у меня, к сожалению, нет. Е-mail из «Вестника» пришел, но получить книги из Ваших рук, да еще с автографом — это было бы для меня желанным подарком! Если не передумали — буду ждать.
Чуть позже я пришлю Вам начало нашего интервью и несколько новых вопросов.
Будьте здоровы и благополучны!
Таня.
Pittsburgh — Москва, 18 января 2006 года
Dorogaуа Таnуа, spasibo.
Knigi vуshlуu na dnуakh.
O mame, babushke, otze mne legche pisat’ imenno stikhami, dazhe strashno podumat’, kak podstupit’sуа к takomu v proze… Kstati_ o proze nkinoуа tol’ko chto pisal v rezenzii knigi Minkinoу. Ne pomnу, prislal li Vam adres. Na vsуkiу sluchaу, vot on:
http://berkovich zametki.com/2006/Zametki/Nomer1/Kushner 1.htm
Serdechnoe spasibo i poklonу vsem Vahim. Ot menуа i ot nas vsekh.
Vash Boris.
Москва — Pittsburgh 13 января 2007 год
Дорогой Борис!
В старый Новый Год шлю сердечные поздравления и пожелания здоровья и благополучия Вам с Мариной и детям! Пусть Ваша Муза на радость читателям будет всегда с Вами!
Не перестаю читать Ваши удивительные стихи. Вышла ли Ваша новая книга? В прошлом году я много болела, хандрила, поэтому долго молчала. Была бы рада снова услышать Вас.
Таня.
Pittsburgh — Москва 13 января 2007 года
Дорогая Таня, спасибо! И вам всем самые добрые Новогодние пожелания от всех нас! Здоровья, хорошего настроения, успехов! Пусть всё будет хорошо!
Не болейте, не хандрите, пожалуйста.
Не помню, говорили ли мы о книге «Причал вечности», вышедшей в начале прошлого года.
Ряд моих недавних публикаций можно прочесть в Интернете. См. http://беркович. На этом портале есть раздел «авторы», там есть моя страница с активными ссылками.
Самые сердечные приветы всем от всех нас.
Ваш Борис.
Письма, написанные в последующие годы (2008-2015 гг.) исчезли «по техническим причинам». Попытка восстановить их ни к чему не привела.
Питтсбург — Москва, 13 января 2016 года.
Дорогая Таня, с волнением прочитал Ваш рассказ о Маме. Как глубока бывает человеческая жизнь… Многое вспомнилось своего… И нашего общего… Поклоны всем Вашим. Почему бы Вам не предложить воспоминания журналам Берковича:
http://berkovich-zametki.com/
Вы нашли бы внимательных читателей. Ещё раз спасибо. Сердечно. Ваш Борис.
Москва — Питтсбург, 5 декабря 2017
Дорогой Борис!
Помню о Вашей семейной традиции — отмечать Ваш день рождения 5 декабря*, поэтому поздравляю Вас сегодня! Прошел еще один год нашей жизни. Мое Вам пожелание: пусть как можно дольше не гаснут «свечи жизненного пира«, «не рвется дней связующая нить«!
Как видите, я продолжаю активно интересоваться Вашим творчеством, читаю Ваши стихи с прежним интересом и уважением к Вашему громадному таланту. Здоровья, благополучия Вам и Вашей семье — Марине, детям и Вашей внучке! Жду новых стихов.
Таня.
_______________________________
* «Мой отец, Абрам Исаакович Кушнер погиб 10 декабря 1942 года, мне в точности исполнился год. Так я начал мерить своей жизнью его небытиё. По этой причине день рождения стали отмечать 5 декабря, тем более что день был нерабочий (страна радовалась сталинской конституции…» («Опыт литературной автобиографии»)
P.S. Вчера купила Вам в подарок книгу. В книжном магазине книг — море. Бросила взгляд на одну из них, подумала, что она, возможно, будет Вам интересна. Если не вся целиком, то, может быть, какие-то страницы и фотографии. Пожалуйста, сообщите мне адрес, на который я могла бы отпра— вить мой подарок в далекий Питтсбург.
Таня.
Питтсбург — Москва, 15 декабря 2017 г.
Дорогая Таня, сегодня прибыла книга.
Огромное спасибо! Чистые пруды! Я жил там с 3 до 27 лет.
Сколько воспоминаний… Крайне интересно погрузиться в историю этих мест!
Спасибо, спасибо!
И самого доброго счастливого Нового Года всем вам от всех нас! Сердечно,
Ваш Борис.
Москва — Питтсбург, 3 июля 2018 г.
Дорогой Борис!
Пишу это письмо в больнице. К сожалению, в последние годы она часто становится местом моего пребывания. Сегодня я, имеющая сейчас много свободного времени, спросила себя, какой духовной пищи я хотела бы вкусить в этот день — слушать аудиокнигу (я пристрастилась к этому способу поглощения литературы), читать (iPad даёт мне такую возможность) или взять в руки бумажную книгу. Нет, нет и нет! Ни то, ни другое, ни третье. Мне захотелось пообщаться с Вами, написать Вам письмо, отдать дань любимому эпистолярному жанру. Боюсь, что оно получится длинным.
В моих планах (мы ведь их строим несмотря ни на что) — написание текстов о людях, чьи имена известны очень многим. Волею случая я познакомилась с некоторыми из них. С Натальей Германовной Баратовой, профессором Московской консерватории, с ней и с ее дочерью Еленой Борисовной Долинской я соседствовала и дружила. Столетие со дня рождения Натальи Германовны торжественно отметила прекрасным концертом Московская консерватория. Н.Г. прожила удивительную жизнь. Удивила меня своими поступками и своим мастерством преподавателя по классу фортепиано. Я слушала её знаменитых учеников.
Галина Сергеевна Шаталова, врач, выдающийся учёный, ей я обязана тем, что не упустила одну из своих болезней. Когда-то я написала текст «ШАТландия», мне кажется, я посылала его Вам. Это тоже удивительный человек, я даже не буду искать другой эпитет. Удивительный.
А человеком, поразившим меня своими стихами и переводами, были, конечно, Вы. Чтобы написать о Вас, мне нужно снова окунуться в Ваш МИР, снова взять в руки первую, изданную в Москве Вашими замечательными друзьями — спасибо им! — книгу стихов. И потом перечитать последовавшие за первой книгой остальные. Другие этапы жизни и творчества, другие стихи, которые продолжали удивлять «формой и содержанием». И, разумеется, читать новые стихи (это я делаю регулярно).
Есть у меня и большое желание составить из в основном уже написанных текстов «Семейную книгу» и издать ее «семейным тиражом». Книгу о самых близких — детях, внуках, наверное, и о «себе любимой…»
Кажется, моя любовь к почти угасшему эпистолярному жанру, меня подводит: письмо и в самом деле получается очень длинным. К тому же, я прилагаю к письму ещё и текст о моем учителе музыки. Боря, прочитайте, пожалуйста!
Наверное, у Вас и у Марины, отпуск, отпуск. Как Вы его проводите? Рада буду услышать, что у Вас и Ваших близких все в порядке, и что Вы отдыхаете от Ваших студентов. Как долго длятся Ваши каникулы? Какие книги хотите прочитать в освободившееся от трудов праведных время? Бумажные или электронные? Всего Вам доброго!
P.S. Свой привет передает Вам Елена Борисовна Долинская. Время от времени она снабжает нас билетами в Консерваторию, где профессорствует.
Питтсбург — Москва, 5 июля 2018 г.
Дорогая Таня, спасибо и спасибо за письмо и за добрые слова. Нет сомнения, — Вы обязательно напишете свою «семейную книгу» и издадите ее. Такая книга будет интересна самой широкой аудитории. Пока что выздоравливайте — из больницы на волю!
Спасибо за удивительный рассказ о Вашем Учителе! Рассказ надо бы опубликовать. Почему бы Вам не предложить его Е.М.Берковичу для одного из его Интернет-журналов? Мне кажется, эта вещь представляет и художественный, и исторический интерес.
Я, к сожалению, разделяю Вашу склонность к больницам. После трёх операций мне пришлось уйти на пенсию. Сейчас серьёзно болен. Принимаемые лекарства резко ограничили мою работоспособность и, шире, способность концентрироваться. До этого состояния я вернулся ненадолго к переводам: попросьбе составителей перевел три стихотворения Теннисона** для первого академического («Литпамятники») издания.
Поклоны и пожелания всем Вашим, храни вас всех Б-г. Обнимаю. Ваш Борис.
Долинскую хорошо помню, занимался с её сыном математикой. Муж Д., физик, безвременно и внезапно умер. Жизнь…
Москва — Питтсбург, 29 декабря 2018 г.
Дорогой Боря!
Уходящий год был для нашей семьи очень нелегким — общение с врачами, больницы… Обошлось, слава Богу! Что год грядущий нам готовит? Время ощущалось и ощущается как стремительно уходящее. «…Жизнь не ждет. Не оглянешься — и святки. Только промежуток краткий. Смотришь, там и Новый год».
Приобщаю к Вашим стихам новых читателей, читала недавно подруге Ваши стихи — Музыка! А потом попросила ее прочитать вслух текст известного авангардиста, обходящегося без точек и запятых. Читать сложно и зачем? (Нотные знаки — музыкальные знаки препинания?) И ещё прочитали что-то нерифмованное, чей-то верлибр. Не мое, однозначно. Знакомая немка прислала мне свои стихи, напечатанные в поэтическом сборнике. Все существительные с маленькой буквы, нет ни единой точки. Мне было трудно выдавить слова одобрения — не мое.
Боря, Вы так много сделали для поэзии настоящего и будущего, что можете «почивать на лаврах» и сосредоточиться на проблемах здоровья. Хотелось бы, чтобы оно всех нас не подвело в Новом году. Здоровья Вам и положительных эмоций, и, если Вы откажетесь от «почивания» — то долгого вам «плавания в море слов»! С Новым годом!
Таня.
Последнее письмо от Бориса я получу в тот же день 29 декабря 2018 года:
Милая Танечка, горько читать о Ваших проблемах со здоровьем. Моё здоровье остаётся в уходящем году. Тяжёлая болезнь свела работоспособность практически к нулю.
Вот последняя (боюсь, буквально) подборка: http://7i.7iskusstv.com/2018-nomer9-kushner/
Огромное спасибо за добрые слова и пожелания. И вам всем счастья и здоровья в Новом Году!
Сердечно обнимаю, Ваш Борис. Поклоны от Марины.
Он проживет ещё 4 месяца. В марте 2019 года я начну писать ему письмо, но почему-то не закончу его, словно почувствую, что адресату не до писем — он расстаётся с жизнью…
Как вы там, мои дорогие? —
Время осени и плащу.
Знаю, меня заменили другие,
Знаю и рукоплещу.
Только б вы жили весело,
Не склоняли голов.
Здесь же тьма и сплошное месиво
Неразборчивых слов.
Здесь над Стиксом кругами грифы,
Перевозчик, как заводной,
И я больше не слышу рифмы —
Ни простейшей, совсем ни одной.
Жизнь моя отсюда безделица,
Так, затмение головы.
И туман над водою стелется,
Так живите, живите же вы.
28 июля 2018 г.
Мое многостраничное повествование хочу закончить строками из сонета Бориса Кушнера, посвященного памяти Беллы Ахмадулиной. Для меня строки этого сонета звучат как эпитафия его автору — Борису Абрамовичу Кушнеру.
Умолк поэт. Но остаются строки.
Ты — навсегда. А тот, кто нынче моден,
Лишь темноте за окнами угоден.
2021 год
Примечания
* Йом ха-шоа — День Катастрофы и героизма, также называемый День памяти жертв Холокоста, уже более 60 лет является национальным Днем памяти и траура в Израиле и за его пределами, был установлен 27 нисана — в годовщину наиболее тяжелого дня боев в Варшавском гетто в апреле 1943 года, отмечается ежегодно. Зажигаются 6 свечей. Двухминутное молчание в память о шести миллионах евреев, уничтоженных нацистами (нисан в еврейском календаре означает первый месяц библейского и седьмой гражданского года, соответствует приблизительно марту-апрелю григорианского календаря).
** Альфред Теннисон (1809-1892) — английский поэт викторианской эпохи.
Оригинал: https://7i.7iskusstv.com/y2021/nomer12/scheglova/
