Перевод Евгении Саркисьянц / Translated by Evgeniya Sarkisiantz
1.
Why, doing wonders isn't hard - the magic can transpire,
I'll heal your troubles with a smile, dispel your worries too.
You see - it's getting warm again, you see - the sun rose higher,
All this, not mentioning the fact that I'm in love with you.
Here are the tugboats running fast and into one another,
Their noses poking at the ship amid the harbor blue,
And there is so much sky above, and so much sea lies farther,
All this, not mentioning the fact that I'm in love with you.
Say, just these poplars growing tall with leaves in springtime glory
Would be enough for you and me to safely pull it through.
The meadow and the sky alone are worth ten lives of worry.
All this, not mentioning the fact that I'm in love with you.
So long as clouds above us drift like islands in migration,
So long as they are painted dark by bright red sunrise glow,
For finding happiness on earth there's still justification.
All this, not mentioning the fact - not mentioning, no-no...
***
А сотворение чудес - совсем простое дело.
Беду руками разведу, улыбкой исцелю.
Вот видишь - солнышко взошло, вот видишь - потеплело,
Не говоря уже о том, что я тебя люблю.
Вот на лету в морском порту сшибаются буксиры,
Носами тычутся в борта большому кораблю.
И столько неба в вышине, и столько моря в мире,
Не говоря уже о том, что я тебя люблю.
Да только этих тополей с весеннею листвою
Уже б хватило б нам с тобой, чтоб выжить, не скорбя.
Одной травы и синевы - на десять лет с лихвою!
Не говоря уже о том, что я люблю тебя.
Пока над нами облака проходят островами,
Пока их красит в красный цвет багровая заря,
Ещё для счастья на земле немало оснований,
Не говоря уже о том... нет-нет, не говоря.
2.
From downtown to suburbs covered in mortar,
At full speed gained on the teeny segment of rail,
The streetcar rocks those asleep for longer or shorter
On two fine lines between cemetery and city jail.
And, rocking along, outside of the eye’s direction,
The prison fence and the old cemetery yard
Flow in as the windows absorb the reflection
Of convoy moon that’s always staying on guard.
And, rocking along, you are free to make your election –
The left is finite, the right is made to endure,
And whatever remains of love and tender affection,
That must count as an escape, I’m sure.
And, rocking along, the only road, whether be it
Straight or twisty, will lead to what you just saw,
To those fine lines from prison to holy spirit,
The final verdict of the ultimate court of law.
Over the cemetery, lilac blossoms are in full glow,
Barbed wire is broken over the old prison wall.
Forgive us, Father; spare us no mercy though.
We have it right. We need our due after all.
***
От центра города до пригородов бетонных,
набравший скорость на коротенькой прямой
трамвай раскачивает сонных и полусонных
на тонких нитках между кладбищем и тюрьмой.
И в такт покачиваясь, вплывают помимо взгляда
в двойное зеркало вагонного окна
стена тюремная, кладбищенская ограда,
и беспокойная конвойная луна.
И в такт покачиваясь, ты вправе принять любое –
налево временно, направо – уже навек,
а что досталось нам от нежности и любови,
так это, видимо, считается за побег.
И в такт покачиваясь, единственная дорога,
как ни извилиста, а все приведет сюда,
к двум тонким ниточкам от острога до бога,
до окончательного приговора суда.
Сирень бушует над кладбищенскою оградой,
в колючей проволоке стены тюремной излом.
Прости нас, господи, а миловать нас не надо.
Все с нами правильно. Все будет нам поделом.
3.
For all I know, for all I strive,
My path, my every day are merely
A single case of being live.
But do not go yet, please stay near me.
I am aware, your evening glow,
Your quiet eyes, soft conversation -
Are not assurances, o no,
But somewhat of a consolation.
***
В конце концов, вся жизнь моя,
судьба моя не что иное,
как частный случай бытия.
Но ты еще побудь со мною.
Я знаю, твой вечерний свет,
твой тихий взгляд, твой голос слабый -
не обещание, о нет,
но утешение хотя бы.
4.
Short baby days show up and wane
Like night lights of an airplane, -
On, off again.
As if those lights were sending down
A message to the sleeping town:
Life isn't vain,
It’s beautiful up there in flight –
It’s beautiful, come dark or light,
As springs renew.
It’s beautiful when times are rough
And all our strength is not enough
To know it's true.
Say it’s a truism, plain to see, -
That message happens not to be
So commonplace
When that night airplane blinks up there
And sends it, tilting in the air,
Down to the base.
The night light glitters from above,
A distant phantom, wounded love,
A random whiff,
And life that lures you with delight
Is yet more radiant than light,
Is yet more brief.
***
Летят коротенькие дни,
как самолетные огни,–
зажглось – погасло.
Как будто некто в корабле
передает ночной земле,
что жизнь прекрасна.
Она прекрасна на лету –
и в темноте, и на свету,
зимой и летом.
Она прекрасна в час невзгод,
когда и сил недостает,
чтоб верить в это.
Пусть эта истина смешна,
но, может статься, что она
не так банальна,
когда полночный самолет
ее, кренясь, передает
огнем сигнальным.
Летит, мерцает над тобой,
как наваждение, как боль,
огонь из ночи.
И жизнь, мерцая и маня,
еще прекраснее огня,
еще короче.
5.
Poetry is void like outer space.
Write all you want, it’s so vast –
There always exists that lonely place
Where no one ever trespassed,
No word ever entered, no bang or sigh,
No boot crunched over the snow,
Not even the greatest came flying high,
Not to mention those flying low.
This boundless weald, this fertile field
By no plough was ever harmed.
Plant the neighbor's plot if you will
Or harvest your own farm,
And when you have cooked your five hundred rhymes,
All placed on the web like one,
The podium is all yours this time,
For you are alone in the run.
Fear not, wear not, poor poet friend,
Between self-doubt and hate:
Forget a foe, no orbit can lend
Even a soulmate,
And what a star says to a star
In the distance no mind can traverse –
A meteorite will tell us, all charred,
If it ever makes it to earth.
***
Поэзия словно космос пуста,
и сколько стихов ни пиши,
в ней всегда существуют такие места,
где не было ни души,
где не звенел ни глагол, ни металл,
не скрипели ничьи прохоря,
где даже Пушкин не пролетал,
о прочих не говоря.
Этих широт, этих щедрот
никто не калечил межой.
Хочешь – возделывай свой огород,
хочешь – паши чужой.
И когда ты пятьсот стишков насвистал
и выложил в интернет,
ты можешь хоть лечь на свой пьедестал –
никаких соперников нет.
Не бойся, не бейся, бедный поэт,
меж комплексов и обид, –
не то что врагов – собеседников нет
ни на одной из орбит.
А о чем звезда со звездой говорит
в непостижимой дали –
расскажет обугленный метеорит.
Если долетит до земли.
6.
One more delightful year has flown,
The time of singing and of sorrow,
And everything it failed to borrow
Some future years will surely own.
Some other years, some other pods
Will bear a wonder of such glory
That I had better rest my story,
I stop here, lest I tempt the gods.
***
Еще один прекрасный год,
в котором пелось и грустилось,
а то, что в нем не поместилось,
в другом году произойдет.
В другом году, в другом саду
произрастет такое чудо,
что и рассказывать не буду,
чтоб не испытывать судьбу.
7.
My love is vain; there is no use, no point.
Not loving you feels just the same I guess.
Well, maybe just a little more disjoint,
Well, maybe just a bit more emptiness,
Well, maybe sudden cold comes, unawares,
Into my wretched dwelling, burns it through,
Or, maybe… But I mean, who really cares:
What do I know about not loving you…
***
В любви к тебе ни толку нет, ни проку,
и без нее мне так же, как и с ней.
Ну, может быть, немного одиноко,
и, может быть, немного холодней,
и, может быть, внезапной немотою
обожжено постылое жилье,
и, может быть... Но это все - пустое,
почем мне знать, как это - без нее.
8.
Life is talented for its short-lived course,
Life's a nuisance for it creeps at you from each crack,
Life is deaf and blind for there's no gold verse
That could ever save us or change things back.
Buzz and guess now - who are you, where are you?
Why, you're Schrodinger's cat, dead and also alive.
No true answers exist, so each answer is true,
As is any verdict, which is also a lie.
See that feverish blue, and just sit and stare
As cold truth turns green rolling near the shore.
And the fact that you're sort of no longer there
Cannot serve as evidence that you were
Washed off by the wave or buried deep in sand,
On the other side of the planet,
On the other, totally other land...
***
Жизнь талантлива, поскольку она коротка.
Жизнь назойлива, поскольку прет изо всех дыр.
Жизнь слепа и глуха, ибо самая золотая строка
ничего не изменит в мире, и не сможет спасти мир.
Остается галдеть и гадать – кто ты и где ты.
А ты просто кот господина Шредингера – мертв и одновременно жив.
Достоверных ответов нет. Достоверны любые ответы.
Правдив любой приговор, который также и лжив.
Так что сиди-гляди на иссиня мятущийся бред,
который поближе к берегу похож на равнодушно зеленую быль.
И даже то обстоятельство, что тебя уже как бы нет,
не может служить доказательством, что ты был
то ли смыт волной,то ли занесен песчаной пургой
на другой стороне планеты, на другой стороне, на совсем другой...
9.
The water road is gliding through golden glare,
From nevermore into nowhere.
Everything carried and borne by the river flow
You can erase with a paddle, gentle and slow.
Everything moving behind you along the shore
Calls out, don’t go away, stay a bit more.
But in the guts of the river, deep as our sins,
The darkened cloud is already growing fins.
The rough edged holes reveal a small patch of blue
That also used to be you.
The golden, the golden flow leaves behind no spoor,
Everything else will stay in the nevermore.
You cannot look back or ahead, there is nothing at all –
The black deadly cliff, the thundering waterfall.
And from the nowhere, the nobody hears a chime:
One at a time, my friend, only one at a time.
***
Эта дорога по золотой воде
Из никогда в нигде.
Все, что река вынесла и снесла,
Перечеркни легким гребком весла.
Все, что скользит вдоль берега, позади,
Не уплывай, кричит тебе, не уходи.
Но под водой, но в глубине реки
Темное облако отращивает плавники.
В рваных разрывах всплывает лоскут голубой,
Тоже бывший тобой.
На золотом, на золотом течении ни следа,
Все остальное останется в никогда.
Ни поглядеть вперед, ни взглянуть назад –
Черный обрыв, грохочущий водопад.
Это голос нигде подсказывает никому –
По одному, дружок, только по одному.
10.
Through broken ice pieces, in gradual motion,
Apace with the white, knife-like edge of the bay,
A tugboat named “Happy” is passing with caution.
Why let them, the happy, in here anyway?
As if, by the eye of a powerful warder
That watches those freezing and going insane,
We too were allowed to take place in the order
Where winters and shorelines are something mundane,
The contours of hillsides are black-and-white spears,
The sea is not moving, the sky shades the shore,
And our habitation within these frontiers,
While doubtful, is surely accounted for.
Before this hostility, silent and lonely,
Beneath the precipitous sky that won’t shine,
What little we’ve left to be happy is only
Your icy-cold hand touched with icy-cold mine.
***
По белой, по режущей кромке залива
прошел осторожно меж битого льда
безлюдный буксир под названьем “Счастливый”.
Зачем их, счастливых, пускают сюда?
Как будто бы чьим-то властительным взглядом
на этих продрогших, сошедших с ума,
мы тоже допущены в некий порядок,
где берег как берег, зима как зима,
где склоны расчерчены черным и белым,
где море недвижно, а небо темно,
и наше присутствие в этих пределах
хотя и сомнительно, но учтено.
Пред этим морозным и грозным покоем,
под темной небесной отвесной стеной
всего-то и счастья – коснуться рукою
своей ледяною твоей ледяной.
***
Юрий Николаевич Михайлик (1939). Родился в Амурской обл., но вырос в Одессе. Автор 12 книг стихов и пяти прозы. В 93-м году переехал в Сидней.
***
Евгения Саркисьянц родилась в Москве, получила высшее техническое образование. Переехала жить в США в 1995 году, где получила степень MBA, а затем Ph.D. Жила в разных штатах, сейчас живет и работает в Чикаго преподавателем финансов в бизнес-колледже Иллинойского Университета в Чикаго. Увлекается поэзией с детства, начала переводить русских поэтов на английский язык с 2010 года, всего имеет около 400 переводов, которые публикует на сайте https://stihi.ru/avtor/eportnia. Кроме этого, закончила в Москве музыкальную школу и увлекается пением и подбором на слух музыкальных произведений.
Переводить стихи Юрия Михайлика начала недавно, но он довольно быстро стал одним из любимых поэтов. Его стихи очень разные, но каждый из них трогает душу. Передать его лиричность и музыкальность средствами другого языка очень трудно, и многое осталось «за бортом», утратившись в переводе, но если это удалось хотя бы частично, то есть, чему радоваться.
