Он сидел на террасе второго этажа своего дома, когда перед ним появилась золотая рыбка и уставилась на него выпуклым глазом. Рыбка была крепко зажата в клюве большой белой чайки, которая села на перила балюстрады. Увидев человека на шезлонге, она тут же сорвалась прочь, обдав его на прощание парой капель. В воздухе на птицу с криками набросились сородичи, норовя отобрать добычу.
Трофимов вскочил с шезлонга и посмотрел на искусственный пруд с фонтаном. Мраморная дева невозмутимо лила воду из своего кувшина в пруд, где над белым гравием дна неистово носились перепуганные рыбки.
– Гриша, Николай! – закричал Трофимов.
Не дождавшись ответа, он схватил телефон и набрал номер Николая. Едва взяв трубку, тот выскочил из беседки и нёсся к шефу по садовой дорожке.
– Случилось что-то? – спросил Николай, задрав голову.
Он смотрел на своего начальника снизу вверх, как всегда смотрел на него, ещё с тех пор, как тот по просьбе родных взял дальнего родственника к себе на работу. Трофимов принял благодушный вид и сказал:
– Передо мной только что приземлилась чайка с золотой рыбкой в клюве. Я думал, это доставка суши, но суши я не заказывал. Есть основания предположить, что рыба из нашего пруда.
– Понятно, – сказал Николай и подошёл к пруду. При виде человека, рыбки перестали носиться и выплыли к нему, надеясь на кормёжку.
Трофимов спустился к Николаю. Подошёл и Гриша, пожилой охранник в одежде цвета хаки, он вёл себя с такой важной суетливостью, будто в саду ему должны были как минимум показать труп.
– Можно поставить сетку, – сразу предложил он.
– Я не позволю уродовать пруд. Давай тебя посадим, будешь отгонять птиц – сказал Трофимов.
– Гриша будет плохо сочетаться с дриадой, – заметил Николай.
– Тем более рыбки – это полбеды, птицы изрядно гадят, – сказал Трофимов.
– Недавно приходил один парень, оставил визитку своей фирмы. Сказал, что они занимаются защитой от птиц, от кротов, – сказал Гриша.
– Звони тому парню. Чтобы завтра он был здесь, – распорядился Трофимов.
На следующий день перед воротами остановился чёрный мерседес, представительный, но старой модели, изрядно подержанный, из которого вышел молодой мужчина в расстёгнутой рубашке с длинными рукавами, смотревшейся со стороны как пиджак. Он поставил на капот большую кожаную сумку и скользнул взглядом по трёхметровому забору, где гривы лепных львов сплетались с прядями дикого винограда. За решётчатыми воротами был виден дом с мансардой, солидный особняк кремового цвета выделялся даже в этом благополучном районе. Пристально глянув в камеру наблюдения, молодой человек тряхнул длинными волосами, достал из кармана рубашки мобильный телефон, чтобы сообщить о своём прибытии.
Хозяин специально задержался ради гостя, вышел к нему, одетый в чёрный костюм, казавшийся тесным на его крепком теле, выбритое лицо блестело ярче лысой головы.
Гость представился менеджером, ответил на рукопожатие.
– Прохладно у вас, – застёгивая пуговицы рубашки, сказал молодой человек.
Трофимов небрежно кивнул в сторону многоэтажных новостроек.
– У нас теперь вечная тень. Ещё и в море скатимся вместе с ними.
– Зато не жарко, – молодой человек изобразил на лице сочувствие и смахнул со лба несуществующую испарину.
Трофимов, расхаживая по двору, поведал о том, как донимают птицы. Доказательства буквально лежали под ногами. Гость внимательно слушал его, разглядывая трёхэтажный дом, заодно интересовался, не беспокоят ли крысы, комары.
– Мне надо справиться с птицами, – ответил Трофимов.
Молодой человек сказал:
– Я предлагаю биоакустическую сигнализацию. Мы установим её в разных местах дома, динамики будут отпугивать птиц имитацией криков хищников, естественных для них в природных условиях. Сигнал на динамики будет поступать от датчиков движения, также можно установить режим подачи звуков через определённые промежутки времени. Это создает некоторые неудобства, но совершенно безопасно для человека и весьма эффективно против птиц. Мы установили такие системы во многих домах.
– Насколько эффективно? – с сомнением спросил Трофимов.
В ответ на это гость положил на мягкий газон свою сумку, расстегнул ремни и извлёк оттуда мегафон.
– Это наш пробник для демонстрации возможностей.
Картинно держа на весу мегафон, словно это был пистолет с насадкой (трудно представить, для чего бы служили такие насадки в настоящих пистолетах), он отвёл его в сторону и нажал кнопку. Вместо выстрела раздался крик неведомого зверя, и стайка голубей сорвалась с дерева посреди сада, и ещё откуда-то из-за забора, явно от соседей.
– Достаточно эффективно, – ухмыльнулся менеджер.
Трофимов протянул к нему руку и взял мегафон. Тот был совсем лёгким, только батарейки в рукоятке утяжеляли его, как пистолетная обойма. Он в шутку навёл оружие против птиц на менеджера. Тот снисходительно улыбнулся: чего не вытерпишь ради продаж! Но Трофимов не стал его испытывать, поднял мегафон к небу и нажал на кнопку.
Яркий крик разбросал в стороны кружащих над домом чаек. Синее небо над ними стало чистым.
– Беру, – сказал Трофимов.
Они согласовали необходимые детали. Рабочие не заставили себя ждать и приступили к работе в оговоренный срок. Трофимов выходил то на террасу, то на балконы своего дома и наблюдал, как они устанавливают датчики движения, крепят динамики под стоками мансарды, подводят электропитание.
Всё было готово. Менеджер пришёл под конец, сдать работу.
Они стояли на террасе. Парень достал из кармана резиновую рыбку, вроде тех, что используют в рыбалке для наживки, и бросил в сад. Тотчас несколько чаек метнулись к ней, но были остановлены хищным криком и разлетелись. Компанию пострадавшим составила незамеченная на заборе ворона, в криках птиц можно было расслышать обиду.
Вечером приехала невеста Трофимова, Инна – молодая женщина за тридцать, с пышными губами, в пышном платье, пышущая благополучием и разговорами о своём бизнесе. После их встречи несколько лет назад он помог ей основать косметический салон, из креативного визажиста она превратилась в управляющую. Развернулась она не на шутку, проявила себя с лучшей стороны, ему предлагали взять её в своё дело, но он отшучивался, что косметический салон с такой бойкой управляющей поглотит его фирму. Он постоянно делал в него финансовые вливания под видом подарков – то фасад отремонтирует, то рекламу закажет, ещё и сам стал ходячей рекламой – отправлял к ней всех подряд.
Вместе с Николаем они сели ужинать в беседке. Инна сразу заметила нововведение. По правде, не заметить этот крик было сложно. Вилка с наколотым шампиньоном замерла в её руке. Не снимая гриб, она ткнула вилкой в сторону крыши:
– Это так и будет продолжаться? Этот концерт невыносимо слушать. Мне кажется, что сейчас с крыши спрыгнет обезьяна.
– Не бойся, это крики пернатых, – усмехнулся Трофимов.
– Похоже на летучих мышей.
– Нет, это просто хищные птицы.
– Горгульи?
– Горгульи – это вообще-то не монстры, а выпуски водосточных желобов. Слово перешло от элемента водостока к химерам, в виде которых оформляли желоба, – важно заметил Трофимов.
– Надо ещё раз съездить в Париж, чтобы закрепить материал, – подмигнула Инна.
Продолжая есть, она заметила:
– Здесь у нас звучат не просто хищники, там ещё и крики умирающих птиц. Стоны жертв невыносимо слушать, надо иметь железную психику.
– Может, отключить звуки тревоги? – спросил Николай.
– Не надо ничего отключать. Каждый крик – это одна спасённая золотая рыбка, – сказал Трофимов.
– Не лучше ли было прикупить лишних золотых рыбок? Куда дешевле, – рассудила Инна.
– А дерьмо куда девать? Они нам всё загадили!
– Боже, я ем, не надо про дерьмо! – она скривила лицо и возмущённо затрепыхала кистями над тарелкой.
Трофимов улыбнулся и примирительно сказал:
– Птичка моя, не нервничай. Потерпим немного, посмотрим, как это работает.
Из-под крыши снова раздался хищный крик.
– Потерпим! – вздохнула Инна и продолжила трапезу.
Не прошло и пары дней, как Николай вошёл в кабинет Трофимова и сказал, что повариха хочет уволиться.
– Она не может слышать нашу сигнализацию. Говорит, что это напоминает крики демонов.
Повариха работала в монастыре и много времени проводила в церкви. Частенько она приносила Трофимову освящённые облатки и свечки, которые сама зажигала возле домашних икон. Он уважал её набожность, но тут в нём взыграли противоречия:
– Откуда она знает, как звучат демоны?
– Наверное, в её понимании демоны должны звучать именно так.
– Не спорю, – кивнул Трофимов. – Но отключать ради неё мы ничего не будем. Пусть надевает беруши во время готовки. Скажи, что рыбки будут на её совести.
– Опять вы прикрываетесь этими рыбками, – усмехнулся Николай.
– Должен же быть от них какой-то прок, раз мы их спасаем, – он выдавил улыбку.
Повариха осталась, занималась готовкой под пристальным оком святых, расставленных на видных местах кухни. Но как только запахи готовой еды проникали в дом, сама она исчезала.
А они оставались с этими криками. Птицы атаковали домовладение, едва устанавливалась тишина – чайки кружили над прудом, словно им было мало моря, и снижались, прицеливаясь на алых рыбок; вороны гуляли по крыше; голуби после каждой ночи начинали новую жизнь с чистой памятью, и с утра от них было не отбиться.
Хищные крики оглашали округу. И птицы разлетались по сторонам.
И обитатели дома хотели последовать их примеру. Как-то они сидели во дворе за столом – он, Инна и Николай. Пили вино после ужина и ели фрукты. Инна сидела в кресле с ногами, ловила на лицо солнечные пятна, просеянные сквозь листву, и лениво щурилась, как вдруг звук со стороны бульвара захватил её внимание.
– Слышите, музыка приближается? – сказала она.
Трофимов равнодушно повёл бровью. Это был духовой оркестр, из труб лилась классическая мелодия, из тех, под которые танцуют в городском саду по выходным и праздникам. Стало понятно, что там, за заборами особняков, по рельсам едет открытый вагон трамвая, любимый туристами и выпускниками школ.
– Уехала бы на нём, – мечтательно сказала Инна.
– Я бы тоже покатался, – улыбнулся помощник.
– Вот возьмём и уедем из этого хищного гнезда, – сказала она, обращаясь к Трофимову.
– Я вам уеду! – ответил он со строгостью, которая не казалась напускной. – Иди в спальню.
– Что? Я наказана? – удивилась она.
– Иди в спальню, – повторил он, и молодая женщина поднялась с кресла, нащупала под ним босоножки и скрылась в доме.
Мужчины сидели за столом, ничего не говоря. Николай сидел, немного ссутулившись, как брошенный мешок, Трофимов напротив восседал как на важном заседании, грудь вперёд, каменное лицо. Он налил в стопку водки, залпом осушил её, резко встал и направился в дом.
Николай остался сидеть, сомневаясь, мог ли он стать причиной ревности и как это отразится на доверии к нему. Он поднимал глаза к окнам спальни, где его недавние собеседники уже должны были встретиться, и возможно что-то между ними уже происходило, но когда прокричала сигнализация, он уставился взглядом в стол, словно за ним наблюдал кто-то невидимый.
Поначалу Трофимову тоже резала слух запись криков. В их хищности было что-то чуждое человеческому, настолько чуждое, что казалось странным, что ушная раковина человека способна была эти звуки уловить, по слуховым каналам направить в мозг, воспроизвести. Возможно, что где-то, когда-то существовали дикари, не покидавшие пампасы, славные ребята-головорезы, которые зачищали под ноль популяцию соседских племён, а во время своих похождений могли имитировать между собой звуки лесных животных. Но интерпретация этих звуков дикарями только сильней подчеркивала их дикость.
Человек, даже современный, тоже способен на рык. Трофимову самому часто приходилось командовать, делать жёсткие выговоры. От криков он воздерживался, всё-таки не на плантации работал, а с образованными людьми, которые пытались подстроиться под его настроение до того, как он откроет рот. Но в этом крике было что-то утраченное с развитием цивилизации и голосовых связок, которые стали мягче, из которых исчезла резкость, как исчезли с развитием человека дикие черты его прародителей. Нынче самый грозный представитель рода человеческого не имел той силы, которую имел рык хищников. Рёв, в котором достоинство хищника не предполагало хороших манер, который обращал в бегство задолго до появления самого зверя. Звук смерти был прошит в мозгу потенциальных жертв и миллионы лет передавался их потомству. Куда там самоуверенной человеческой цивилизации, которая в этом мире выскочка с сомнительной родословной.
Крик больше не раздражал слух Трофимова, он испытывал к нему интерес, завидовал, как, наверное, завидуют голосу солиста подпевалы из хора. Он ощущал в себе пустоту, которую можно было им заполнить. И звук заполнял её, постоянные повторы накладывались друг на друга и надёжно отпечатывались в его голове.
Он каждый день ездил в свой офис в бизнес-центре. Как-то ему пришлось разбирать дело руководителя отдела, которого он недолюбливал. Это был амбициозный и надменный мужчина с большим опытом работы. На него поступила жалоба на недопустимое поведение с клиентом – обычное хамство, которое потянуло за собой финансовые потери. Трофимов выписал ему штраф и уволил без выходного пособия, и в этот миг услышал хищный крик.
Что-то в нём дрогнуло, он посмотрел в окно. Не верилось, что этот звук был лишь игрой воображения. Но в здании не было никакой звуковой сигнализации.
Хищные крики колебали воздух его дома достаточно часто, чтобы он их запомнил. Как-то он услышал их, лёжа в ванной. Лишённый одежды, этого дресс-кода человека цивилизованного и разумного, он почувствовал себя достаточно легко и свободно, чтобы попытаться эти звуки повторить. Напрягая горло, артикулируя губами, он выдавил из себя подобие крика. Вышла явная фальшь, он тут же представил, как хищные птицы заклёвывают его, не приняв за своего. Потом он вспомнил, как пел в школьном хоре и начал распевать этот крик, разбивая на условные ноты. Вместо ужаса это могло вызвать лишь смех и беспокойство за его душевное здоровье. Но он повторял. Опоясавшись ванным полотенцем, он стоял перед зеркалом на ворсистом коврике и кричал. Он чувствовал, что делает успехи. Напугать и разогнать никого своим криком он не мог, наоборот, пришла уборщица и стала мести кафельный пол, протирать ручки дверей. Не обращая на неё внимания, он смотрел на себя в зеркало и выдавливал звуки, которые заставляли его кривить лицевые мускулы, и эти звуки казались тем точнее, чем более свирепое выражение он придавал своему лицу.
Новые умения он продемонстрировал на теннисном корте местного спорткомплекса, расположенного посреди санатория. Он играл на грунте со старым товарищем. Мужчина с проплешиной и почти бурдючным животом бегал как заводной, тем обиднее было проигрывать ему. Игра шла за каждый мяч. Проигрывая, Трофимов отыграл геймбол, радостно подпрыгнул и победно заверещал. Соперник не ожидал такого проявления радости и с опаской смотрел на него. Он же выигрывал один мяч за другим, радостно прыгал и победно кричал хищной птицей.
– Я тебя боюсь! – крикнул смущённый приятель.
– Бойся меня! – рычал он и посылал через сетку мяч.
Последний победный крик получился у него особенно убедительным. После чего он поправил на воротнике поло воображаемую бабочку, смущённо улыбнулся и, протягивая сопернику руку, попросил прощения за несдержанность.
Он ехал с корта домой в машине, Николай сидел за рулем – Трофимов любил сам водить, но предпочитал для этого загородные поездки, где можно было разогнаться. Крик прозвучал так, будто он услышал его про себя, но он понимал, что звучало где-то в округе. Николай ничего не слышал, но он настоял поехать в нужном направлении и вскоре они остановились перед шлагбаумом у спуска к морю, где он вышел из машины.
К морю шли люди с пляжными сумками и надувными кругами. Оглядываясь на них, он немного подождал и услышал крик – он раздавался из белой виллы с колоннами над обрывом. Не одного его донимали птицы. Он не ошибся и удовлетворённый уехал.
В выходные, когда устоялась хорошая погода, он вышел в море на арендованной яхте. Они стояли на якоре между берегом и судами на рейде. Инна в открытом купальнике лежала на носу и делала селфи. Он закидывал в море лесу и ждал клёва. После пары мелких рыбёшек ему повезло выудить из воды большую сардину.
– Посмотри на мой улов! – крикнул он.
Инна к тому времени задремала в тишине и лишь лениво перевернулась на бок, чтобы равномерно загореть.
Чайки устроили танец над яхтой – трепыхающаяся на палубе в лучах солнца серебристая сардина заводила их, словно диско-шар. И вдруг особо наглая птица решила спикировать на чужую добычу, но в самый последний момент прозвучал хищный крик, от которого она сбилась и в панике улетела.
Инна резко вскочила с лежака:
– Ты слышал?
– Это? – он повторил свой крик, который прозвучал не менее убедительно, чем в первый раз.
Она смотрела на него круглыми от удивления глазами.
– Как ты это сделал?
– Не знаю. Может, я прирождённый морской хищник, – самодовольно улыбнулся он.
И правда, как-то легко он обучился этому крику. Он смотрел на берег, где над склонами возвышались особняки, многие из которых тоже обладали этим пугающим криком. Как хищники, собрались они на богатом добычей побережье, устроили вокруг себя гнёздышки из каменных заборов, кое-где с ветвлениями колючей проволоки, подбитые изнутри для удобства мягкой вечнозелёной туей и можжевельником. Эту территорию они готовы были защищать от надвигающихся высоток, хищными криками отпугивали птиц и наблюдали за морем.
– Знаешь, в природе часто встречается мимикрия – безобидные животные приобретают окраску растений или ядовитых сородичей, но никогда менее слабые особи не подражают рыку. Казалось бы, что проще? Имей хорошие лёгкие и кричи, чтобы отгонять конкурентов. Так зубр может кричать как лев, а суслик мог бы шипеть змеёй и выгонять из нор конкурентов.
– Чтобы этому научиться, нужно долго быть рядом с хищником, а этого в природе не происходит. Ведь когда ты долго находишься рядом с хищником, то рано или поздно будешь съеден, – сказала она.
– Верно заметила. Какая ты умная у меня, – он восхищённо поднял брови. Взял её за плечо, – горячая, как на гриле лежала, сейчас я тебя съем…
– Не съешь ты меня, – громко произнесла она. Но он уже крепко обхватил её и потащил в каюту.
Она извивалась, но сопротивление было частью игры. Он же разошёлся и в порыве страсти издавал разученные крики, вонзал в неё ногти и не замечал протестов.
К вечеру они вернулись домой, а утром она, сидя перед зеркалом со спущенным до пояса халатом, холодно сказала, что у неё всё тело в синяках.
– Дай я поцелую и всё пройдёт, – он сел в постели, напустив на себя весёлость.
– Нет. Мне нужно к врачу, – она резко запахнула на себе халат и подвязалась поясом.
В воздухе запахло снятием побоев, понятыми и адвокатами бракоразводных процессов. Но что делать, пришлось везти её к врачу. К счастью, ничего серьёзного: ни сломанных костей и рёбер (на чём она настаивала), ни гематом – только небольшие синяки и царапины.
Возвращаясь от врача, они остановились на светофоре. Глядя на рекламу, он сказал:
– Хочешь, я закажу билборды с рекламой твоего салона?
– Не всё можно купить за деньги, – сквозь зубы сказала она.
Дома он искал возможности загладить свою вину. Но Инна решила поиграть на своей обиде, ещё и отыграться. Услышав сигнализацию от птиц, она крикнула ему из окна в сад:
– Ты меня звал?
– Нет, – крикнул он, поначалу не поняв, что она его подкалывает.
Когда они сидели за столом, она снова отреагировала на сигнализацию:
– Что ты сказал?
– Ничего, – удивлённо пожал плечами он.
А ещё один раз она зашла к нему в кабинет и сказала:
– Услышала крик и подумала, что ты изменяешь мне с поварихой.
– Она меня избегает, в неё должен вселиться очень сильный демон, чтобы это случилось, – с кривой усмешкой заметил он.
Но когда они лежали в постели, уже примирившись и думая о будущем, она, вздрогнув от сигнализации, сказала:
– Я больше не могу.
– Меня тоже достало, – согласился он и, найдя пульт, отключил сигнализацию.
Они счастливо обнялись.
Они прожили день без сигнализации и ещё один. Голуби ворковали на подоконнике, и Трофимов ворковал ей в плечо.
– Разве это не прекрасно? – говорила она.
А когда она принесла ему бокал вина на террасу, то заметила на полу птичий помёт.
– Ничего страшного, уберут, – спокойно сказал он. – Будем пока в дерьме. Извечная дилемма – или быть хищником или быть в дерьме.
– Бедненький, но ты ведь пока не ходишь с совком и веником, – сказала она.
– Пока у нас всё замечательно, – согласился он.
Вскоре ему предложили уволить стажёра одного из подразделений фирмы. Недавний студент, попавший к ним буквально с улицы, плохо справлялся с работой, избавиться от него и дать шанс кому-то другому было логичным шагом. Они всегда так делали, текучка была обычным делом в основании их пирамиды. Трофимов уже ощутил подступающий к горлу крик, но смог подавить его и пощадил работника. Об этом своём благодушии он в тот же день рассказал Инне и заслужил похвалу.
Они смотрели телевизор в гостиной. Она прильнула к нему и нежно поцеловала в шею, как вдруг прозвучал крик.
– Ты слышал? – сказала она.
Он посмотрел в темноту окна:
– Слышал. Но это не я.
– Я понимаю, – сказала она.
Он привстал и полез в тумбочку.
– Наверное, охранник случайно включил. Не могу найти пульт. Сейчас пойду, спущусь…
– Не надо. Потом разберёшься. Потерпим…
До того как заснуть они ещё раз услышали крик. Утром он пожаловался охраннику на работу сигнализации.
– Я ничего не включал, – сказал тот.
«Как же не включал? Наверняка, что-то нажал, а теперь отмораживается, хитрец, как будто это вовсе не он», – думал Трофимов.
Он собирался покинуть дом, когда снова раздался хищный крик. Он пошёл к охраннику, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.
– Ты слышал? Что ты нажал?
– Ничего не нажимал, – оправдывался тот. Но это его не спасло, Трофимов заставил проверить систему.
Проверка не заняла много времени. Охранник открыл крышку щитка и показал отключенную от питания проводку.
– Может, там батарейки? – вопрошал Трофимов и позвонил в службу.
Там принялись всё отрицать, но согласились приехать посмотреть.
– Может, хищник прибился? – сказал менеджер.
– То есть, вы хотите сказать, что эти адские звуки действительно существуют в природе, и эта тварь могла прилететь к моему дому?
– Всё может быть. Надо посмотреть, – ответили ему.
Вспоминая недавние крики, Трофимов заметил, что они как будто утратили силу. Очевидно, раздавались издалека. Значит, были настоящими. А может быть, звук шёл от соседей. Соседи тоже страдали от птиц, им всем, как и ему, раздали кучу визиток, обещали акции при установке. А значит, избавиться от хищных криков в этом районе частных особняков было бессмысленно.
По возвращении домой он весь вечер поглядывал в небо. И вскоре увидел, как ворона, что прыгала на заборе, в ужасе бросилась восвояси. А потом какой-то предмет метеором прошиб крону старой липы в саду. Могли что-то бросить с высоток поблизости, но маловероятно. Скорей всего, ему было неприятно думать, что это произошло в его саду, он стал свидетелем атаки хищника.
Он подошёл к дереву, положил ладонь на ствол и посмотрел вверх. И вскоре из кроны, как снег из тучи, посыпались белые перья.
Хищник был здесь. И, сидя в кроне дерева, разрывал свою жертву.
Но откуда он прилетел?
Трофимов пришёл в спальню к Инне. Она лежала на кровати и читала книжку. Он положил на столик белое перо.
– Я нашёл разгадку.
Мгновение она тихо смотрела на перо.
– Неужели правда?
– Они явились сюда. Может быть, слышали крики сигнализации и среагировали на них.
– Хищники пометили твой дом, – сказала она.
Он подловил себя на том, что испытывает ревность, словно это были его конкуренты. Наглыми завоевателями явились в его дом.
Снова приехал знакомый ему менеджер из фирмы по установке сигнализации. Трофимов увидел его на мониторе – тот сидел на капоте своей машины перед воротами.
Он впустил его, обрисовал возникшую проблему. Парень кивал.
– Это хищная птица, она прилетела сюда и облюбовала эту территорию.
– Каким образом она здесь оказалась?
– Всякое бывает… Изменение климата, смена пищевой цепочки, а здесь она нашла себе кормовую базу. Сейчас даже розовые фламинго купаются в лиманах нашей области.
– Я был бы не против, чтобы ко мне прилетели розовые фламинго. Но к нам пожаловали хищники. И что теперь делать? Сигнализация отгонит их?
– С новыми звуками это будет реальней сделать. Есть хищники, которых и они боятся. Я пришлю завтра людей, будем надеяться, что это решит проблему, – сказал он.
Новый звук вызвал у Трофимова оторопь и чувство необъяснимой тревоги. Его пригвоздило к стулу, на котором он сидел. Это было… Если тот крик он научился даже воспроизводить, то этот не знал, как описать. И тот хищный крик, что пугал обитателей дома, теперь казался будничным воркованием.
Не верилось, что на записи звучало реальное существо.
После крика он долго ничего не слышал и не видел ни одной птицы, как будто этого было достаточно, чтобы все пернатые, будь то хищники или самые обычные синицы и воробьи, притихли, а может быть, исчезли навсегда. Как он их понимал!
Он пришёл к Инне и сказал:
– Как тебе обновление сигнализации? Как будто самый настоящий птеродактиль залетел к нам.
– Крик как крик. А что? – спросила она, как ему показалось, не без издёвки.
– То есть всё нормально? – развёл руками он.
– Такой же мерзкий звук, как и те, что были до этого. Существенно они не отличаются. Ты у нас специалист по звукам. Тебе видней.
Сигнализация срабатывала не часто, но срабатывала, заставляя вздрагивать. С каждым криком, словно мазком кисти, рисовалась в его воображении тварь. Он и сам, играя перед самим собой аналитика, реконструировал по крику животное. Это было что-то неземное, он не мог поверить, что где-то обитает подобное существо.
Самообладания он не терял, всегда мог отключить звук. Но как-то после чтения, он задремал в кресле, защита его уснула вместе с ним, и звук застал его в самый неподходящий момент. Все свободные от бодрствующего самосознания силы мозга воплотили перед ним картину угрозы. Он увидел эту тварь на лестничном пролёте своего дома, она возвышалась перед разбитым окном – безносая морда летучей мыши с яркими чёрными глазами, острые как рога уши, за спиной развивались перепончатые крылья, открылся широкий рот с несколькими рядами острых зубов…
Он в ужасе очнулся, вспоминая видение – его пугал не столько увиденный монстр, сколько подробности, с которыми тот был нарисован. Откуда это взялось в его голове?
На выходных он попросил охранника выключить на время звук, чтобы поработать.
– Могу хоть вообще его вырубить, – он хитро на него посмотрел.
В том, как он ответил, чувствовалась издёвка. Трофимов понял, что сплоховал перед ним и ответил:
– А хотя ладно. Пусть поработает. Вечером гости придут и отключишь.
В прошлый раз, когда все вздрагивали от криков, он самоуверенно посмеивался. А теперь, с новым криком, обитатели дома как будто сговорились и объединились возле более сильного хищника.
Он, конечно, сильно обобщал. Всё было не так. Хотя…
Вечером пришли гости. И в воскресенье весь день гости сменяли друг друга – вилки и ножи скрипели по тарелкам, а по плитке в саду то ездили радиоуправляемые машинки, то с лаем бегали своенравные собачки. И даже в понедельник пришли гости из тех, что были ранее, доесть и допить то, что приготовили хозяева и сами они принесли.
– Включить сигнализацию от птиц? – спросил охранник во вторник утром.
Кто тянул его за язык? Но Трофимов дал добро и уехал на фирму.
Возвращаясь вечером домой, он застрял в пробке на бульваре. Звук оркестра привлёк его внимание – по рельсам катил прогулочный трамвай. Когда украшенный шариками вагончик прошёл мимо, Трофимов въехал на колею и устремился за ним, объезжая затор. Звуки оркестра влетали в открытое окошко. Он ехал бы за ним и дальше, но дорога очистилась, да и надо было сворачивать к дому.
Ненавистный крик встретил его, едва открылись ворота.
Заехав в гараж, он сразу позвонил на фирму, напомнил о себе.
– Что это за звук? – спросил он.
– Из Ада, – сказал молодой голос менеджера.
– Это шутка? – спросил он после паузы.
– Ну конечно да! – развязно ответил менеджер.
– Я спрашиваю вполне конкретно, что это за звук? Я не прошу, чтобы вы шутили.
– Да-да, конечно, извините, – голос исправился.
– Должна быть какая-то спецификация на него, сертификат качества. Вы можете прочесть, что это?
– Мы можем отключить систему.
– Я не прошу отключить систему. Я её сам могу отключить. Я спрашиваю, что это за звук? – напирал он.
– Сигнализация не справляется? Мы можем подобрать другой звук.
– Что это за звук? – крикнул он.
– Извините, я стажёр, – запнулся парень. – Я узнаю, и мы вам сразу перезвоним!
Звонка он не дождался в тот день, не дождался и на следующий.
А сигнализация исправно срабатывала, выводя его из себя. Звучала она достаточно редко, но другие птицы практически не появлялись – это говорило о том, что реальные хищники никуда не делись. Трофимов поднимал глаза к небу, ожидая увидеть силуэты птиц, но даже если он видел на большой высоте каких-то птиц, орнитолог из него был никудышный, определить их вид с такого расстояния он не мог. Территория, которую патрулировали хищники, была достаточно большой, памятуя об опасности, они должны были бы избегать дом Трофимова, однако их крики то и дело доносились, а сигнализация продолжала срабатывать.
Что-то их здесь привлекало.
«Может быть, у них здесь гнездо?», – предположил он. Это оправдывало их привязанность к этому месту и те упорные крики, что раздавались в ответ на крик хищника – они пытались ему сказать, что не уйдут отсюда.
Ему стало жалко птиц, но и разводить здесь птенцов тоже не дело. Он слышал шум птиц в кронах старой липы и предположил, что там может быть гнездо.
– Куда ты всё время смотришь? – спросила как-то Инна, когда они лежали в шезлонгах на террасе.
– Там в кронах гнездо, – сказал он.
– И что? Птицам надо где-то откладывать яйца.
– Дело не в этом, – сказал он.
Трофимов рассказал о своём предположении охраннику Грише и тот вызвался помочь. Приставил стремянку к дереву, залез на самую последнюю ступеньку, но ничего не смог увидеть.
– Надо попробовать со стороны террасы. Можно сразу в середину дерева заглянуть, и никуда лезть не надо – я просто фонарём подсвечу, – предложил он.
Трофимов согласился. Они поднялись на второй этаж, там подрезанные ветви дерева почти касались перил – забраться по ним, чтобы перелезть на крону, Трофимов бы не рискнул и охранника бы не заставил, но подсветить их и заглянуть сквозь ветви, в надежде что-то увидеть – это они могли.
Они нависли над перилами, охранник включил фонарь и направил луч света в кроны. Какое-то шевеление на ветках они заметили.
– Птица? – спросил охранник.
– Ничего не вижу, – сказал Трофимов.
Охранник оглянулся на столик, где стояла накрытая зонтиком от насекомых ваза с фруктами.
– Можно? – спросил охранник и, получив добро, взял яблоко и запустил им в крону.
Яблоко пробило листву и упало в саду. Никакого ответа от притаившихся обитателей дерева не последовало.
– Потом уберу, – объяснился Гриша и, не услышав возражений, потянулся за апельсином и пульнул им в крону.
– Мы можем продвинуться ближе, – сказал Трофимов и перелез через перила.
– Может, вышку закажем? – спросил охранник, следуя за ним.
– Не надо, сами разберёмся, – сказал Трофимов, продвигаясь по парапету.
Когда он переставлял ногу, сработала сигнализация от птиц. От неожиданности он соскользнул с парапета и полетел вниз.
Его крик потонул в диком вое хищника из динамика под крышей. Трофимов упал на землю и, справившись с первым шоком от боли, заметил, что правая нога его неестественно вывернута.
Он кричал от боли и выкрикивал ругательства. Перепуганный охранник вызвал скорую помощь и Трофимова увезли в больницу, где обнаружили перелом правой ноги и правого запястья.
Он пару недель пролежал в отделении хирургии. Оттуда руководил работой и домом. Когда он вышел из больницы, сигнализацию уже демонтировали. Охранники обшарили весь участок, с помощью вызванных вышек забрались на деревья, убрали пару подозрительных гнёзд, проверили чердак и все труднодоступные места под крышей.
Трофимов проводил душеспасительные беседы с психологом, тот советовал получать новые приятные впечатления, путешествовать, чаще слушать музыку, чтобы выбить из головы ненавистный крик. И Трофимов слушал музыку.
Помогло. Он обо всем забыл. Но однажды случился рецидив.
Он восстанавливался с помощью йоги и медитации. Быстро сдружился со своим тренером, однажды поведал ему свою историю. Рассказал и продолжение:
– Я недавно попал в аварию за городом. Разогнался, пошёл на обгон и увидел ослепительный свет фар на встречной. Столкновения было не избежать, но в тот самый момент я услышал крик и оцепенел. Если б спасение зависело от меня, я бы ничего и не сделал. Но мне повезло, отделался царапинами. Я думал, что стёр этот крик из памяти, но он никуда не делся и подкараулил меня. Где-то он сидит внутри меня, подстерегает роковой момент… Это всё в моей голове, никто меня не стережёт, но мне не хочется жить с ожиданием этого крика, его нужно стереть.
У себя дома он продемонстрировал работу музыкальной системы – поднял кверху руку и издал щелчок. И тотчас же из динамиков, установленных в углах комнаты под потолком, раздалась медитативная музыка с колокольчиками.
Он поднял руку и щелкнул два раза – медитативная музыка сменилась весёлой попсой. Щёлкнул три раза и заиграл рок.
– А теперь включить радио, – подал голосовую команду он и задал радиостанцию.
Танцевальная музыка наполнила пространство вокруг. Он повёл своего гостя в другую комнату и музыка стихала за ними и включалась в тех помещениях, куда они заходили.
– Веселье в нашем доме не стихает, – без радости сказал Трофимов.
Он ходил из одной комнаты в другую, и музыка двигалась за ним.
