Переплетение миров
…А между тем вовсю ревел прибой
И выносил песчинку за песчинкой
На побережье. Воздух был с горчинкой
От соли океанской – и от той,
Что выступала на горячей коже
В той комнате, в пылу, у нас с тобой…
А между тем вверху, на потолке,
Два существа сплелись в кровавой драме:
Металась муха в крохотном силке;
Нетерпеливо поводя ногами,
Паук ждал ужин в тёмном уголке
И к жирной мухе подходил кругами…
А между тем в романах, на столе,
Кого-то резво догонял Фандорин,
С соседом вновь Иван Иваныч вздорил,
И рдел, как кровь, гранатовый браслет...
А между тем извечная река
Текла сквозь наши сомкнутые руки,
Через любовь и смерть, погони, муки,
Сквозь океан, шумевший здесь века, –
И паутинки блеск у потолка.
А между тем…
* * *
Ты оставил рубаху. Наверно, чтоб было теплей
Мне в морозную ночь
(Этот город прохожих не греет).
Ты налей мне. Да нет –
Просто чаю покрепче налей.
И рассвет
Мне неловко крадётся в зрачки –
И алеет.
Повезёт? Повезёт.
До меня дотянуться легко.
Присылаешь в подарок пакет –
По мобильным частотам.
Далеко? Да плевать. И пускай далеко-далеко...
...и со злостью рассвет бьёт палящим мячом по воротам.
Моя Одиссея
Рассеян по морю, по миру рассеян
Мой путаный призрачный след.
И длится, и длится моя Одиссея
Уж многое множество лет.
Ну что, Одиссей, поплывем на Итаку –
На запад, на север, на юг?
Нам, в общем, с тобою не в новость – не так ли? –
За кругом наматывать круг…
И знать наперёд, что по волнам рассеян
Наш жизненный путаный путь…
Слукавил поэт – и домой Одиссея
Уже никогда не вернуть.
* * *
Ахейские затихли голоса.
A мы всё те же по своей основе,
И снова под луною – nihil novi:
Аптека. Ночь – и света полоса.
И будет спотыкаться почтальон –
Способствуя обману и обмену,
И снова уведут твою Елену.
Не за моря – в другой микрорайон.
И так же веселит Мадам Клико,
И ось трясут периоды исходов.
Меняются модели пароходов,
А до Итаки так же далеко.
И так же мы бредём по пустырям,
Ослепшие – до одури – Гомеры,
Всё те же темы, рифмы и размеры
Гоняя по неведомым морям…
Всё так же мы бредём по пустырям.
На маскараде душ
Мы все гостим на маскараде,
Где души, натянув костюм,
В нелепом движутся параде,
И всюду гомон, толпы, шум.
Ведут себя различно гости:
Одни шумны, одни тихи,
Одни весь день играют в кости,
Другие – гибнут за стихи.
А третьи, торопясь покинуть
Безумный и ужасный зал,
Стремятся платья в петли кинуть
Иль разорвать их о кинжал.
Кокетки расточают ласки
В кругу поклонников, подруг…
И с ужасом глядят на маски,
Где складки появились вдруг.
Вот, в поистершейся одежде,
Пугливо суетится франт.
И все ж отчаянно, как прежде,
Цепляется за свой кафтан.
А есть иные гости. Тихо
Они уйдут, как грянет час.
Сначала – буйство, танца вихорь,
Потом – усталость грустных глаз.
А бал кружит, безумство длится
Уж сотни сотен долгих лет.
Сменяются одежды, лица...
Лишь неизменен бег карет.
Лишь неизменно раздраженье
От пышной скуки суеты.
И звезд неспешное круженье.
И тихой вечности черты.
Осколки
Разбиваются – опять – на куски
Все мечты, что я держала в руке.
Барабанит горечь грубо в виски
И болтает – на чужом языке.
Поднимаю я осколки с земли –
Может, склею – зажимаю в кулак.
И мечты теперь – в дорожной пыли…
И не там я – и не с тем – и не так…
И, как вишенка, на рваных краях –
На кусочках – тёмно-красным блестит
Капля крови – от мечты острия,
От осколка, что сжимаю в горсти.
* * *
Ю. В.
Поцелуи капель
Стерев со щек,
Он пошёл в тот край,
Что, как сон, далёк,
Где ручьи молчат
И молчит трава,
Где едва звучат
Возле губ слова.
Он побрёл в тиши,
В темноте пустынь,
Он забыть решил,
Что такое синь,
Что такое грусть,
Что такое боль,
Какова на вкус
На ресницах соль,
Что такое смех,
Что такое друг,
Что такое грех
На губах подруг.
Небытья покой
Был в дороге с ним
Он шагал тоской
Позабыт. Гоним
Пустотой глазниц
Той, что слева шла,
И бездушьем лиц,
Небытьём тепла...
А в другом миру
Загрустили вдруг
Поцелуи капель
И мокрый луг.
