(Виктор Есипов, Встречи и прощания. Воспоминания о Василии Аксёнове,
Белле Ахмадулиной, Владимире Войновиче… –
М.; СПб, Нестор-История, 2020. – 336 с., ил.)
Виктор Есипов – поэт и учёный в одном лице. Конечно, говорить в данном случае о «физиках и лириках» было бы преувеличением – как учёный Виктор тоже занимается литературой, исследуя жизнь и творчество Пушкина. Между его учёными и поэтическими занятиями дистанция не столь большая. Однако есть любопытная деталь – свои научные труды Виктор подписывает фамилией отца – Вогман, а стихи фамилией матери – Есипов. Я вначале даже не сразу понял, в чём тут дело, столкнувшись с трудами одного и того же человека, изданными под разными фамилиями. Во «Встречах и прощаниях» Виктор раскрывает тайну, почему это произошло. В самом начале его творческого пути стихи, уже отобранные к публикации, три года пролежали в редакции «Юности». Тогда двоюродный брат поэта, писатель Борис Балтер, автор известной повести о войне «До свиданья, мальчики», порекомендовал ему подписать стихи фамилией матери. Это сработало, и под фамилией Есипов стихи сразу же были опубликованы. Такие были тогда времена.
У Виктора – длинная, интересная и насыщенная событиями жизнь. Он побывал во время войны в эвакуации в Ташкенте и в Самарканде. Мы узнаём подробности быта в городах, где он жил, узнаём о человеческих пристрастиях автора – заядлого автомобилиста, шахматиста, игравшего на уровне первого разряда. Есипов изумительно разбирается в живописи, что не удивительно, поскольку папа у него – художник. Выпускник московского рыбного института, Виктор «матросил» на рыболовецких траулерах и оставил яркие воспоминания о ранних годах своей жизни в рассказе «Факультет промышленного рыболовства». Врезалась в память, пусть и в отрицательном смысле, с сожалением, сцена охоты моряков на дельфинов.
«Встречи и прощания» – классическая книга мемуаров, мозаика, где автобиографические главы перемешаны с сюжетами, посвящёнными жизни известных писателей. Книга подкупает искренностью и даёт глубокий временной срез конца ХХ-го – начала ХХI-го века. Есипов – свидетель времени. Говоря преимущественно о других людях, автор одновременно что-то важное сообщает и о себе. Драматург Александр Володин, один из героев книги мемуаров, называет Есипова «скромным, умным, деликатным человеком». Во «Встречах и прощаниях» у нас есть возможность по достоинству оценить деликатность писателя. Персонажам книги не чуждо было и «человеческое, слишком человеческое»: выпивка, романы на стороне, даже ксенофобия. О каких-то важных эпизодах писателю было сложно говорить при живых свидетелях. Искренность деликатного человека не бывает избыточной. Не даёт поблажек автор и самому себе, рассказывая о спорных своих поступках. Поскольку мемуарист – известный поэт, нам интересны его стихи, посвящённые героям воспоминаний. Вот строки, посвящённые драматургу Александру Володину, автору «Пяти вечеров»:
Бескорыстно и честно работать, чураясь наград,
О себе не вздыхать, не искать обольстительной славы…
У Володина в окна зелёные липы глядят,
И звучит под иглою солдатская песнь Окуджавы.
На Пушкарскую улицу смотрят четыре окна,
И троллейбус шуршит, и кричат воробьи громогласно…
Будем счастливы тем, что не допита чаша до дна,
И, покуда сюжет не исчерпан, надежда прекрасна.
Для Виктора Есипова одинаково важны все люди, независимо от того, нравятся ему их сочинения или нет. Ведь прихоти судьбы часто доминируют над личностными пристрастиями писателя: судьба сталкивает нас не только с теми людьми, чьё творчество нам безоговорочно нравится.
Живым и запоминающимся получился у поэта портрет Надежды Яковлевны Мандельштам. Виктор много раз играл с нею в шахматы и был удивлён уровнем её игры. Он просмотрел иностранный трёхтомник сочинений Осипа Мандельштама, испещрённый пометками Надежды, и там оказалось много интересного. Например, третья и четвёртая строка стихотворения «Мы живём, под собою не чуя страны» звучали так: «Только слышно кремлёвского горца, / Душегубца и мужикоборца». Тот вариант, к которому мы привыкли, был, как ни странно, более «мягким». Но рифма «полразговорца-горца» нравится мне больше, чем «горца-мужикоборца».
Надежда Мандельштам, как свидетельствует Виктор Есипов, выкуривала в день по 50 папирос «Беломора». Надо полагать, курила она безостановочно. Биографов Осипа – Георгия Иванова и Всеволода Рождественского – она охарактеризовала нелестным и непечатным словом. Интересна и её запись о Есенине – «он не был антисемитом, но употреблял слово «жид». Для меня, как читателя, глава о Надежде Мандельштам ценна вдвойне, поскольку Надежда – это ещё поколение Серебряного века. А, скажем, с Беллой Ахмадулиной доводилось встречаться и моим друзьям, и мне самому.
Мемуары Виктора Есипова – больше, чем просто литературные портреты. Есть в книге и чисто авторская эссеистика, посвящённая путчу 1991 года, и главы о родителях. Особняком стоит очерк, посвящённый болезни жены Виктора Ирины и борьбе за её жизнь («И сердце на клочки не разорвалось…»). «Стоическое противостояние смерти», «хождение по мукам» – эту главу невозможно читать без острого сочувствия. «В нашей несчастной России нужно бороться даже за то, чтобы самый дорогой, самый близкий тебе человек мог умереть в человеческих условиях!» – просто крик души поэта. Тёплые слова посвятил Виктор и Валентину Непомнящему, благодаря которому он состоялся как пушкинист. В то же время автор с сожалением сообщает о ксенофобии этого незаурядного человека.
Книга «Встречи и прощения» одновременно и центростремительна, и центробежна в ракурсе «я и другие». Амбивалентность её направленности создаёт необходимый объём бытия, в котором растворён дух эпохи. Это «всеохватность через фрагментарность» – такое определение Виктор Есипов дал творчеству французского писателя Жоржа Перека, произведения которого переводила его супруга. То же самое можно сказать о его собственной книге. В рассказах Есипова много непосредственной жизни: так, например, мы узнаём, что у Василия Аксёнова был пёс пекинес, которого он назвал Пушкиным. Присутствует в книге и сквозное повествование, когда одно и то же событие мы видим глазами разных героев. «Через одно рукопожатие» Виктор рассказывает также о людях, с которыми лично не встречался – например, о художнике Марке Шагале. А ещё в книге много редких, эксклюзивных фотографий, вызывающих неподдельный интерес.
По каждому из рассказов, вошедших в книгу «Встречи и прощания», можно понять степень близости автору их героев. Особая близость установилась у Есипова с семьёй Василия Аксёнова: он долго вёл литературные дела этого знаменитого писателя. Интересна и глава о критике Бенедикте Сарнове. Я читал его книгу «Трон Люцифера», и она мне, скажу честно, не понравилась. Прежде всего, с этической точки зрения, хотя автор демонстрирует при этом феноменальную эрудицию. Виктор Есипов рассказывает о нестандартности мнений Сарнова об агитационных стихах Маяковского и о творчестве Высоцкого. Бенедикт очень хвалил стихотворение «Товарищу Нетте, пароходу и человеку», которое раньше изучалось в школе. А Высоцкого, наоборот, считал средним поэтом, но выдающимся бардом.
О Владимире Войновиче из книги Есипова мы узнаём, что автор «Чонкина» был талантливым художником-примитивистом. Бенедикт Сарнов и Наум Коржавин, Семён Липкин и Инна Лиснянская, Владимир Войнович и Борис Балтер, Борис Мессерер и Белла Ахмадулина – одного перечисления этих имён достаточно, чтобы понять, насколько интересной может быть для любителей литературы книга Виктора Есипова. А ведь в рассказах упоминаются и другие персонажи эпохи – политики, артисты, писатели. Собеседники Виктора высказывают порой нешаблонные, острые мысли. Например, цепляет и не отпускает мысль о том, что государство у нас основано на лжи. Персонажи книги интересны своей человеческой составляющей: привычками, пристрастиями, взаимовыручкой в сложных жизненных ситуациях, непохожестью характеров. Ты словно бы входишь в дом к этим людям и прикасаешься к их живой жизни. И в этом, на мой взгляд, ценность «Встреч и прощаний».
